Текст книги "Вишневый сад для изгнанной жены дракона (СИ)"

Автор книги: Мира Влади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Вишневый сад для изгнанной жены дракона

Глава 1

– Ты отвратительна! – его голос гремел, как гром, срываясь на рык.

Дождь бил по булыжникам, превращая двор замка в месиво грязи. Холодный ветер, пропитанный запахом мокрого камня и магии, рвал на мне тонкую ночную сорочку. Меня не пускали забрать ни плащ, ни сапоги. Стражники стояли с отрешёнными лицами, будто унижать кого-то, вроде меня, – обычная рутина.

Я дрожала, но не от холода.

Передо мной стоял он. Наследный принц Империи – Сэйвер. Мой муж. Мой дракон. Мой палач. Его глаза, холодные, как лезвие меча, сверкали яростью, а в уголках губ играла усмешка – жесткая, безжалостная. Он смотрел на меня, как на что-то недостойное, как на грязь под своими драконьими когтями.

А рядом с ним, как всегда, была она. Его фаворитка. Его любимица. Та, что незаконным способом занимала мое место уже который год. Ее тонкие губы изогнулись в едва заметной улыбке, а в глазах читалось торжество. Она уже праздновала победу.

Дракон в облике человека, с его вечной ледяной отстранённостью, но теперь в его глазах была не просто холодность – в них свирепствовала буря ярости. Глаза цвета расплавленного золота вспыхивали, как пламя, готовое сжечь меня дотла.

– Тебе не место здесь, убийца! Ты предала меня, уничтожив моего ребёнка! – его голос гремел, как гром, срываясь на рык. —

Я захрипела, захлебнувшись болью. Слова пронзили меня, как лезвия, разрывая душу на куски. Как он мог так говорить? Я любила его больше жизни. Его и нашего будущего ребенка…

– Это ложь! – сорвался мой голос, полный отчаяния. – Я не знала, что это был за отвар! Это Варина… она подсунула его мне!

Варина, его фаворитка, стояла чуть позади, прижимая к себе край своей роскошной мантии, такой белоснежной, что на фоне луж она казалась издёвкой. В уголках её губ плясала едва уловимая улыбка. Глаза её лучились довольством, и я поняла: она наслаждается каждым мгновением моего падения.

– Конечно, ты не знала, дорогая, – её голос был медовым, но отравленным ядом. – Разве мать стала бы пить что-то, не зная, что это убьёт её дитя?

Я шагнула вперёд, но стражник грубо схватил меня за плечо, впечатывая в сырую землю. Боль вспыхнула в теле, но её было ничтожно мало по сравнению с той пропастью, что разверзлась в моей груди.

– Это ложь! – крик сорвался с моих губ, пропитанный отчаянием и ненавистью. – Ты мне не веришь, Сэйвер⁈ Ты, мой муж, отец моего ребёнка, ты веришь ей, но не мне⁈

Его лицо исказилось в презрении, губы скривились в усмешке.

– Ты мне больше не жена, – прорычал он. – Ты никто. Разорванный союз – вот всё, что осталось от нас.

Он взмахнул рукой, и боль пронзила моё плечо, распространяясь огненным вихрем по коже. Я закричала, ощущая, как что-то выжигается изнутри. Метка истинности – священный знак, связывающий нас узами, – тлела, исчезая под его магией, оставляя за собой лишь обожжённую плоть и страшную пустоту.

Стражники и придворные ахнули, и я знала, что теперь для всех я проклятая. С изгнанной не заговорит ни одна уважающая себя душа. Я стала изгоем, недостойной даже жалости.

Ребёнок…

Всё ещё казалось невозможным, что его больше нет. Что я никогда не увижу его крошечных пальчиков, не услышу тихого, сонного дыхания. Что не прижму его к себе, не назову по имени. Эта мысль разрывала меня на части, превращая боль в бесконечную пытку.

В горле комом стояла горечь, а в груди – пустота, холодная и бездонная, как пропасть. Я задохнулась от рыдания, но быстро захлопнула рот, не позволяя звуку вырваться. Они не должны слышать. Не заслужили знать, как глубоко они ранил меня.

Я сжала зубы, пытаясь не позволить слезам хлынуть. Если заплачу, это будет поражением. Если начну умолять, это будет унижением. А если останусь – он уничтожит меня полностью.

– Выведите её! – приказал Сэйвер стражникам, развернувшись. Его голос был исполнен отвращения, будто я была ничем иным, как мусором.

Меня схватили за руки, подняли с земли, и я даже не сопротивлялась. Грязь стекала по моему телу, смешиваясь с дождём. Я пыталась дышать, но воздух казался вязким, едва проникающим в лёгкие.

Следующий миг – и меня швырнули за массивные ворота. Я упала в лужу, холодная вода проникла под тонкую ткань. Боль от удара отозвалась в рёбрах, но это было ничто по сравнению с бездной внутри.

Я лежала, не двигаясь, глядя в серое, размытое небо. Всё кончено. Меня больше не существовало.

Только дождь, грязь и пустота. Только я – никому не нужная, выброшенная, растоптанная.

Сжала пальцы, впиваясь ногтями в ладони, чувствуя, как кожа рвётся. Боль. Хоть какое-то чувство, которое доказывает, что я ещё жива.

Прошло время, прежде чем я смогла сесть. Дрожащими руками стереть грязь с лица. Впереди лишь дорога, затерянная во тьме. А ещё – необычно сильное желание доказать, что я справлюсь и без этого предателя.

Глава 2

Прошёл месяц с того дня, как меня выбросили за ворота замка. Месяц, который казался вечностью. Месяц, который превратил меня из жены наследного принца в изгнанницу, в тень самой себя.

Дорога на юг была долгой и мучительной. Я шла, ехала, иногда останавливалась, чтобы перевести дух, но никогда не позволяла себе надолго задерживаться. Каждый день был борьбой – не только с усталостью, но и с людьми, которые шарахались от меня, как от прокажённой. Выжженная метка на плече, тлеющая, как напоминание о моём позоре, была видна всем. Она говорила сама за себя: «Эта женщина – предательница. Её не стоит касаться».

Первые дни я шла пешком. Ноги болели, но боль была ничем по сравнению с пустотой внутри. Я питалась тем, что находила в лесу: ягодами, кореньями, иногда ловила рыбу в мелких речушках. Однажды мне повезло – я нашла заброшенную ферму, где в сарае осталось немного зерна. Я съела его сырым, не думая о последствиях. Голод был сильнее страха.

На третий день я встретила торговца, который согласился подвезти меня бесплатно. Он не спросил, кто я, но его взгляд скользнул по моему плечу, и он понял всё без слов. Мы ехали молча, и я благодарила судьбу за то, что он не выбросил меня из повозки.

Но не все были так терпимы. В одной деревне меня прогнали, бросив в меня камнями. В другой – отказались даже дать воды, несмотря на то, что я готова была отработать ее честным трудом. Люди боялись меня. Считали проклятой.

И, пожалуй, они были правы. В нашем мире, где драконы и люди связаны узами магии, разрыв союза – это не просто конец любви. Это клеймо, которое остаётся с тобой навсегда. Любой дракон может отвергнуть свою истинную пару, если та совершит грех, и тогда всё – связь разорвана, метка выжжена, а ты становишься изгоем.

Во мне больше не видели человека. Они видят только знак на моём плече, этот обугленный след, который кричит о моём «преступлении». Им не важно, что я не виновата. Для них я – отброс, недостойный даже взгляда.

И самое страшное – мне начинало казаться, что они правы. Что я проклята. Что заслужила это.

Ведь мне несколько лет не удавалось понести от Сэйвера. Каждый месяц приносил разочарование, а шёпот придворных о том, что я «бесплодная», ранил, как нож.

Мне приходилось терпеть его холодность, измены с фаворитками, равнодушие. Я верила, что однажды всё изменится.

И, когда наконец забеременела, это стало словно чудом. Я чувствовала себя на седьмом небе от счастья, даже несмотря на то, что он всё так же проводил ночи с другими.

Думала, что наш ребёнок станет мостом между нами, что Сэйвер увидит во мне не просто жену, но мать его наследника. Мечтала о том, как буду держать на руках наше дитя, как назову его, как буду защищать и любить больше жизни.

Но всё рухнуло в один миг. Мне подсунули отвар. Я не знала, что это яд. Мне сказали, что это чай, который поможет укрепить здоровье. Я выпила его, доверяя, как всегда, тем, кто был рядом. Потом началась боль. Страшная, невыносимая. Я кричала, звала на помощь, но никто не пришёл.

Никто, кроме Варины, которая стояла в дверях с холодной улыбкой на лице. Я потеряла сознание, а когда очнулась, сказали, что ребёнка больше нет.

Боль, которую чувствовала тогда, невозможно описать. Это было не просто физическое страдание – будто из меня вырвали часть души. Я плакала, кричала, умоляла Богов вернуть моё дитя. Но они молчали. А Сэйвер… Он смотрел с таким отвращением, будто я была чудовищем. Мой муж поверил, что сама избавилась от ребёнка. Что могла сделать такое. Назвал убийцей, предательницей, и его слова резали глубже любого ножа.

Я до сих пор чувствую эту пустоту. Иногда мне кажется, что слышу тихий плач, раздающийся где-то глубоко внутри. Просыпаюсь ночью, обнимаю живот, будто он всё ещё там. Каждый раз, когда вспоминаю, что он никогда не родится, что никогда не увижу его улыбку, не услышу смех, сердце разрывается на части.

Не знаю, смогу ли когда-нибудь простить себя за то, что не смогла защитить его. За то, что доверилась тем, кто предал. За то, что не увидела подвоха. Но знаю одно – эта боль никогда не уйдёт. Останется, как шрам на душе, как вечное напоминание о том, что потеряла.

Через неделю я добралась до небольшого городка, где нашла работу у старой женщины, которая торговала пряностями. Она не спросила о моём прошлом, но её глаза, полные жалости, говорили, что она всё понимала. Я помогала ей сортировать травы, а она кормила меня и разрешала спать в сарае. Это было лучше, чем ничего.

Но даже там я не могла оставаться долго. Слухи о женщине с выжженной меткой распространялись быстро, и вскоре в городке начали шептаться. Я ушла, не прощаясь, снова отправившись в путь.

Последние дни пути были самыми тяжёлыми. Я шла через горы, где ветер выл, как голодный зверь, и дождь бил по лицу, словно хлестал плетью. Ноги были в кровь изранены, а тело дрожало от холода. Но я не останавливалась.

И вот, наконец, увидела его. Заброшенное поместье моих родителей. Вишнёвый сад, который когда-то был гордостью нашей семьи, теперь зарос и одичал. Ветви деревьев сплетались в непроходимые заросли, а трава поднималась до колен. Дом, некогда полный жизни, теперь стоял в тишине, словно призрак.

Я подошла к воротам, которые скрипнули, как будто протестуя против моего возвращения. Внутри всё было покрыто пылью и паутиной. Но это был дом. Мой дом.

Упала на колени посреди зала, где когда-то звучал смех и музыка. Слёзы, которые я так долго сдерживала, наконец хлынули. Но это были не слёзы отчаяния. Это были слёзы облегчения.

Я добралась. Выжила. И теперь, здесь, в этом заброшенном саду, я начну всё заново. Пусть мир считает меня проклятой. Пусть он отвернулся от меня. Я не сломаюсь.

Глава 3

Первый день в поместье начался с рассвета. Я проснулась на полу в одной из комнат, укрытая своим потрёпанным плащом. Воздух был тёплым, но сырым, пропитанным запахом плесени и старого дерева. Я встала, чувствуя, как каждая кость в теле ноет от усталости. Но это был мой дом. Мой и моих родителей. И я не могла позволить себе посрамить их память.

Мои родители были благородными людьми, верными Империи. Отец, граф Элиан, служил трону с честью и достоинством. Мать, леди Илария, была женщиной с добрым сердцем и сильным характером. Они любили друг друга и мечтали о том, чтобы их дочь – я – нашла своё счастье. Но их жизнь оборвалась из-за предательства. Отец был обвинён в заговоре против трона. Ложные улики, подкупленные свидетели – всё было против него. Их имя было опозорено, земли собирались конфисковать, а их самих казнили на дворцовой площади.

Я была их единственной дочерью, и теперь, спустя годы, вернулась туда, где когда-то было моё детство.

Поместье стояло в отдалении от поселений, на краю леса, где земля была каменистой, а дороги – редкими. Когда-то здесь кипела жизнь: слуги сновали по двору, в конюшнях ржали лошади, а в саду цвели вишни. Но теперь всё было тихо. После смерти родителей поместье разграбили. Мебель, посуду, даже ковры – всё, что можно было унести, исчезло. Слуги разбежались, оставив дом на произвол судьбы. Я, тогда ещё восемнадцатилетняя девушка, пыталась удержать контроль над поместьем, управлять им. Сделать все, чтобы земли не конфисковали. Но сил у меня не хватало.

Тогда-то в моей жизни и появился Сэйвер. По воле отца он прилетел в наши земли, дабы разобраться с единственной наследницей рода Район и лишить ее последнего пристанища. Но не сделал это, поскольку почувствовал во мне истинную пару. Вместо того, чтобы забрать мое последнее пристанище, он предложил руку и сердце, обещая защиту и новую жизнь. Я, наивная и одинокая, согласилась. Тогда мне казалось, что это – счастливый конец, сказка. Но теперь понимаю, что это было началом моего падения.

Первым делом после пробуждения я отправилась в сад. Вишнёвые деревья, которые когда-то были гордостью поместья, теперь стояли, согнувшись под тяжестью сухих веток и запущенных побегов. Я взяла топор, который нашла в сарае, и начала обрезать всё лишнее. Каждый удар отдавался в руках, но я не останавливалась. Это был мой сад, моё наследие. Наследие моих родителей – графа Элиана и леди Иларии. Они любили этот сад. Мать говорила, что вишни здесь цветут так пышно, потому что земля помнит их любовь. Теперь земля помнила только забвение.

К полудню я уже успела расчистить небольшой участок. Солнце поднялось выше, и его лучи начали согревать землю. Я присела на корточки, чтобы перевести дух, и заметила, что в траве что-то шевелится. Это был старый кот, худой и облезлый, но с гордым взглядом. Он подошёл ко мне, осторожно обнюхал мою руку и уселся рядом, будто решил, что я теперь его хозяйка. Я улыбнулась. По крайней мере, кто-то в этом мире был готов принять меня без осуждения.

– Ну что, старик, – сказала я, погладив его по голове, – будем жить вместе?

Кот мурлыкнул в ответ, и я решила, что назову его Тенью. Он напомнил мне о том, что даже в самых тёмных уголках жизни можно найти свет.

После короткого перерыва я вернулась к работе. В сарае нашла старую лейку и решила полить деревья. Вода в колодце была чистой, хоть и холодной. Я наполнила лейку и начала поливать, чувствуя, как земля жадно впитывает влагу. Каждая капля воды казалась шагом к возрождению.

Но когда я подошла к колодцу в третий раз, ведро застряло. Я потянула сильнее, но верёвка оборвалась, и ведро с грохотом упало вниз.

Замерла, чувствуя, как гнев и отчаяние подступают к горлу. Это было последнее ведро. Теперь мне придётся искать другой способ добывать воду.

К вечеру я решила осмотреть дом более внимательно. Комнаты были пусты, но в одной из них, в дальнем углу, я нашла старый сундук. Он был заперт, но ключ торчал в замке. Я открыла его и обнаружила там несколько вещей, которые принадлежали моим родителям: старую шкатулку с украшениями, потрёпанный дневник отца и портрет матери. Шкатулка была пуста – всё, что в ней было, давно разворовали. Я взяла портрет в руки и почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. Она была такой красивой, такой сильной. Я пообещала себе, что буду достойна её памяти.

Вечером развела небольшой костёр во дворе, чтобы согреться и приготовить ужин. В деревеньке, что была по пути сюда, я успела запастись буханкой хлеба, а в лесу дополнительно набрала горсть ягод. Это было скудное питание, но я была благодарна и за это. Тень устроился рядом, наблюдая за мной с высоты своего кошачьего достоинства. Мою еду он, конечно, не стал бы есть, но его присутствие было утешением.

Я уже собиралась лечь спать, когда услышала стук копыт. Сердце замерло. Кто мог ехать сюда, в это заброшенное место? Я схватила топор и вышла во двор.

Из темноты появился всадник. Высокий, сутулый, с седой бородой и пронзительным взглядом. Он спешился и подошёл ко мне, не говоря ни слова. Его лицо было изрезано морщинами, но в глазах горел огонь, который заставил меня насторожиться.

– Ты не должна была сюда возвращаться, – сказал он, и его голос был низким и хриплым.

Я сжала топор в руках, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.

– Кто вы? – спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло что-то знакомое.

– Ты меня не узнаёшь, девочка? – спросил он, и в его голосе прозвучала грусть. – Я – Гаррет. Твой старый управляющий.

Я замерла. Гаррет. Человек, который знал меня с детства. Который учил меня ездить верхом и рассказывал истории о драконах. Который исчез, когда родители умерли. И теперь он стоял передо мной, как призрак из прошлого.

– Гаррет? – прошептала я, опуская топор. – Это действительно ты?

Он кивнул, и в его глазах блеснули слёзы.

– Да, Айрис. Это я. И я вернулся, чтобы помочь тебе.

* * *

Стояла, не в силах пошевелиться, глядя на Гаррета. Его лицо, изрезанное морщинами, казалось одновременно знакомым и чужим. Последний раз я видела его много лет назад, когда он исчез вскоре после смерти родителей. Тогда я думала, что он предал нас, как и все остальные. Но теперь бывший управляющий стоял передо мной, и в его глазах читалось что-то тёплое, почти отеческое.

– Невероятно, – прошептала я, опуская топор. – Но… почему ты вернулся только сейчас? Где ты был все эти годы?

Он вздохнул, и его плечи слегка сгорбились, будто под тяжестью воспоминаний.

– Я не мог остаться, девочка, – сказал он тихо, и в его голосе звучала мягкость, которую я не слышала много лет. – После того, как твоих родителей казнили, я был в списках тех, кого хотели схватить. Мне пришлось бежать. Но я всегда следил за тобой. Когда услышал, что жену принца изгнали, я сразу понял, что ты в беде и выдвинулся ко дворцу. Но тебя уже там не было. Не трудно было догадаться, куда ты направишься, – он замолчал, словно подбирая слова. – Мне ужасно жаль, что все так вышло. Я… – он огляделся вокруг, – что тебе пришлось пережить, девочка.

Я почувствовала, как комок подступает к горлу. Всё это время он был где-то рядом, наблюдал за мной, но не мог подойти. И теперь, когда я оказалась на дне, он пришёл.

– Ты знаешь, что случилось? – спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Гаррет покачал головой.

– Знаю только, что тебя изгнали. Остальное… – он вздохнул, – остальное не важно. Ты здесь, и ты жива. Это главное.

Он вновь огляделся вокруг, и его взгляд остановился на разрушенном доме и заросшем саду.

– Это место… – начал он, но я перебила его.

– Это мой дом, – сказала я твёрдо. – И я собираюсь его восстановить. С твоей помощью или без неё.

Гаррет улыбнулся, и в его глазах появился знакомый блеск.

– Ты всё та же, Айрис. Упрямая, как твой отец. И сильная, как твоя мать. Но сегодня ты не останешься здесь. Пойдём со мной в деревню. Там ты сможешь поесть нормально и переночевать в тепле.

Хотела возразить, но он уже взял меня за руку и повёл к своей лошади. Его присутствие было таким знакомым, таким успокаивающим, что я позволила себе расслабиться, хотя бы на мгновение. Гаррет всегда знал, что делать.

– А как же Тень? – спросила я, оглядываясь на кота, который сидел на крыльце и наблюдал за нами с привычным равнодушием.

Старый управляющий посмотрел на него и усмехнулся.

– Не волнуйся, он, пусть и дикий, но не потеряется на своей территории. Коты всегда хорошо ориентируются в месте, который считают своим дом.

Мы доехали до деревни в молчании. Гаррет привёл меня в таверну, где заказал ужин и комнату на ночь. Когда я попыталась возразить, что у меня нет денег, он только махнул рукой.

– Не беспокойся. Это моя забота.

Он также дал мне свой плащ взамен моего, старого и рваного, чтобы скрыть выжженную метку на плече. Я накинула его, чувствуя, как стыд и благодарность смешиваются в груди. Гаррет понимал, что метка сделает меня изгоем даже здесь, в этой маленькой деревне.

Ужин был простым, но сытным: тёплый суп, хлеб и кусок сыра. Я ела молча, чувствуя, как тепло разливается по телу. Старик сидел напротив, наблюдая за мной с тихой улыбкой.

– Завтра утром я добуду тебе одежды и кое-какие вещи, которые тебе пригодятся, – сказал он, когда я закончила есть.

Я посмотрела на него, чувствуя, как стыд и неловкость сжимают горло.

– Что ты… Не надо… я не могу принять это, – прошептала.

Он улыбнулся и положил руку на моё плечо.

– Надо. Ты как внучка для меня, Айрис. Ты ничего мне не должна. Это я должен искупить вину за то, что оставил тебя тогда. Просто прими это в качестве раскаяние старика.

Кивнула, чувствуя, как слёзы снова подступают. Он проводил меня до комнаты, где я могла переночевать.

Комната была маленькой, но чистой и уютной. Я опустилась на кровать, чувствуя, как усталость наконец накрывает меня с головой.

На следующее утро Гаррет разбудил меня рано. Он принёс мне одежду: мягкие сапожки и простое крестьянское платье, но зато чистое и тёплое.

Облачилась в новую одежду, стараясь не думать о том, сколько она могла стоить. Платье было с рукавами, что помогало скрывать шрам на моем плече, поэтому я чувствовала себя немного безопаснее.

Когда мы вышли из таверны, увидела группу мужчин, стоящих рядом с лошадьми. Их было человек пять, все крепкие, с загорелыми лицами и руками, привыкшими к тяжёлой работе. Они смотрели на меня с любопытством, но без осуждения.

– Это те, кто поможет тебе, – сказал Гаррет, указывая на них. – Они знают, что ты восстанавливаешь поместье своих родителей. И они хотят помочь.

Я посмотрела на них, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Это было слишком много. Слишком много доброты, слишком много поддержки. Я не знала, как выразить свою благодарность.

– Спасибо, – прошептала я, обращаясь к ним. – Я… я не знаю, что сказать.

Один из мужчин, самый старший, с седой бородой и добрыми глазами, шагнул вперёд.

– Мы помним твоих родителей, леди Айрис. Они были хорошими людьми. И мы хотим помочь тебе вернуть то, что было потеряно.

Гаррет положил руку на моё плечо.

– Пойдём, девочка. У нас много работы.

Мы отправились в поместье, и я чувствовала, как в груди разливается тепло. Впервые за долгое время я почувствовала, что всё будет хорошо. Потому что я больше не была одна. И потому что я знала, что мои родители гордились бы мной.

Когда мы подъехали к поместью, я увидела, что Тень уже ждал нас на крыльце. Он сидел, как будто ничего не произошло, и смотрел на нас с привычным равнодушием.

– Видишь? – сказал Гаррет, улыбаясь. – Я же говорил, что он не пропадет.

Я улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по телу. Это был мой дом.

И я знала, что теперь у меня есть люди, которые помогут мне его восстановить.