Текст книги "Единственная для темного капитана (СИ)"
Автор книги: Мира Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Единственная для темного капитана
Мира Никитина
Пролог
За окном бушевала непогода.
Ночное небо заволокли черные клубы туч, изредка освещаемые кроваво – красными вспышками молний. Злой ветер выл в дымоходах и грозил выбить витражные окна в старом замке. Пожилая женщина, городская повитуха, испуганно вздрогнула от очередного громового раската и перевела взгляд от окна на освещенную свечами кровать.
Там, укрытая тяжелым одеялом, лежала молодая женщина. Ее бледное лицо с тонкими чертами, было искажено мукой. Сапфировые глаза невидяще смотрели в потолок, а бескровные губы безостановочно шевелились, будто женщина пыталась что-то сказать, но не могла издать ни звука. Недавно разрешившись от бремени, она угасала. Повитуха Рагна в бессильном отчаянии смотрела на молодую маму, так и не увидевшую своего новорожденного сына.
Несколькими часами ранее Рагну разбудили и, ничего не объясняя, буквально силой доставили в родовой замок герцога Бардольфа. Первого советника Его Королевского Величества Рагна знала. Нехороший он был человек, жестокий. Его жена, молодая герцогиня леди Вайлет, об этом знали все в городе, была на сносях. Поэтому Рагна без лишних вопросов последовала за своими молчаливыми сопровождающими.
Ее привели в покои, где на широкой кровати под балдахином в агонии металась роженица, крича от боли. Быстро обеззаразив руки и одежду, Рагна поспешила к герцогине. Женщина увидела ее и отчаянно схватила за руку.
– Умоляю, помогите, спасите моего ребенка, – Вайлет, рыдая, сжимала руку повитухи, – что-то не так, я чувствую, что-то не так! Мне очень больно, страшная боль! Помогите ребенку, заклинаю вас!
– Ш-ш-ш, я пришла помочь, – Рагна успокаивающе погладила женщину по руке и пустила легкий обезболивающий импульс. Она привыкла к крикам и отчаянию у рожающих впервые. Но для надлежащего осмотра надо привести герцогиню во вменяемое состояние.
Почувствовав обезболивающую магию, Вайлет расслабилась и обессиленно откинулась на подушки. Рагна опустила загоревшиеся теплым светом руки ей на живот и закрыла глаза, сосредоточившись на ребенке. Через мгновение она распахнула глаза и в ужасе посмотрела на роженицу.
Тьма, вокруг ребенка была одна тьма! Рагне стало трудно дышать, а Вайлет отчаянно закричала от боли, выгнувшись дугой. Рагна снова послала обезболивающий импульс, но на этот раз он не сработал. Тьма внутри молодой женщины полностью поглотила магию повитухи.
Вайлет металась по кровати, сжимая живот руками, и плача от боли и ужаса. Рагна безуспешно вливала в женщину свою целительскую магию, но ничего не помогало.
– Ваша светлость, – Вайлет перевела на повитуху измученный болью взгляд, – мне надо осмотреть ребенка, иначе я не смогу помочь.
Герцогиня слабо кивнула и, прикусив до крови губу, замерла, стараясь на двигаться и не кричать. Лишь застывшая на лице гримаса боли и лихорадочно блестевшие глаза выдавали ее чувства.
Рагна провела осмотр женщины и состояния ребенка с помощью инструментов (благо, успела по привычке захватить свой целительский саквояж). Нахмурившись, она посмотрела на герцогиню.
– Все очень плохо, – под умоляющим взглядом она не смогла соврать, – если сейчас же не достать ребенка, он погибнет.
На мгновение на лице молодой женщины промелькнул ужас и отчаяние, быстро сменившееся решительностью.
– Доставайте, – выгнувшись от очередного приступа боли, прошептала Вайлет.
– Вы можете не выжить. Моя целительская магия не работает, я не смогу вас обезболить.
– Доставайте, – стиснула зубы герцогиня.
– Я обязана предупредить, – мягко сказала Рагна, и велела стоявшим тут же, в покоях служанкам, принести таз с теплой водой и чистые пеленки.
– Не медлите, – герцогиня вцепилась в спинку кровати и, зажмурившись, сжала губы.
Рагна положила руки на живот женщины и, взмолившись о помощи Пресветлой Дисе, призвала магию. От страшного крика герцогини содрогнулись вековые стены. Через минуту на руки Рагне выскольнул новорожденный мальчик. Рагна в страхе чуть не выпустила ребенка, ибо он был окутан тьмой. Черная дымка клубилась вокруг ребенка, который отчаянно, во всю силу легких объявлял миру о своем рождении. Только его мать об этом не узнала. После рождения сына, герцогиня безжизненно откинулась на простыни и не открывала глаз. Рагна осторожно обработала малыша и завернула его в теплую пеленку.
В это мгновение двери в покои резко распахнулись и на пороге появился герцог. Обведя взглядом комнату и задержав тяжелый взгляд на своем новорожденном сыне, он двинулся к Рагне.
Повитуха в страхе прижала к себе мальчика.
Герцог подошел ближе и, грубовато откинув пеленку с лица ребенка, и внимательно всмотрелся в его личико. Мальчик открыл глазки и, казалось, осознанно, посмотрел на отца…совершенно черными глазами, без белков.
Герцог отшатнулся.
– Значит, это правда. Проклятое отродье.
– Это ваш сын, – охрипшим от ужаса голосом прошептала повитуха.
– Мой сын… – горько ухмыльнулся герцог, – умер при родах, – с каменным лицом закончил он и, выхватив сверток с новорожденным, стремительно вышел из покоев.
– Милорд, – умоляюще закричала Рагна.
Но в этот момент застонала Вайлет, и повитуха поспешила к ней. Лицо герцогини осунулось, сапфировые глаза заволокло пеленой, беззвучно шепчущие губы остановились и Вайлет, судорожно вздрогнув, замерла. Рагна направила на женщину поток светлой силы, но уже заранее знала, что все кончено. Сильнейшее проклятие, пожиравшее молодую женщину изнутри, не дало ей никаких шансов. Рагна позвала служанок и поспешила на поиски герцога. Она должна сообщить ему о смерти жены и узнать, что с мальчиком.
Голос герцога Рагна услышала из-за приоткрытой двери кабинета:
– Это обратимо?
– Не думаю, – задумчиво отвечал ему мужской голос, – я не сталкивался с такими сильными проклятиями. Чудо вообще, что он родился.
– Чудо? – зашипел герцог, – пятно на моей репутации! Первый советник не распознал проклятую ведьму у себя под носом! Этот выродок должен был сдохнуть, как его ведьма-мамаша!
– Но милорд, герцогиня…
– К черту герцогиню! Не смей о ней говорить! Ее больше не существует. Если роды не добили ее, я сделаю это сам. Но этой мерзости не будет в моем доме.
– Но…
– Свободен.
– Слушаюсь, Ваша Светлость.
Рагна прижалась к стене за секунду до того, как мимо нее прошел высокий худощавый старик в мантии служителя Алидиса.
Рагна прислушалась. Из кабинета не доносилось не звука. Осторожно заглянув в приоткрытую дверь, женщина остолбенела. Новорожденный мальчик лежал на столе, а над ним его отец, герцог Бардольф, сформировав ладонями заклятие, направил на малыша. Повитуха в ужасе закричала. Кабинет осветила вспышка молнии, ослепив Рагну. Когда глаза более-менее стали различать предметы, женщина забежала в кабинет. Герцог без сознания лежал у противоположной от стола стены. Направив на него свою магию, Рагна убедилась, что он жив и подбежала к мальчику. Ребенок был едва жив, его дыхания почти не ощущалось. Лицо малыша было залито кровью.
Промокнув кровь пеленкой и влив в ребенка почти весь свой резерв, Рагна подхватила сверток и кинулась вон.
Глава 1
– Леди Латимер, – в мою гостиную заглянула горничная, – его светлость ждет вас в своем кабинете.
Я удивленно подняла на нее глаза. Батюшка не часто жаловал меня своим вниманием. После возвращения из Академии несколько месяцев назад в поместье отца, я была предоставлена сама себе. Управлением в доме и прилегающем участке занималась мачеха – вторая жена отца. Любые мои слова о желании работать и заниматься целительской практикой, обрывались на полуслове. В город меня не пускали. Целыми днями я гуляла по саду, благо, на дворе стояло лето. Читала книги, в большом количестве представленные в библиотеке графа и практиковала свои навыки. В тайне от отца и мачехи, разумеется. Лечила прихворнувших слуг, заживляла ссадины дворовым мальчишкам и немного помогала увядшим растениям в саду. Не ахти какая важная помощь, но хоть что-то. Я не понимала, почему отец против того, чтобы я работала целителем. В Академию шесть лет назад он отпустил меня легко и даже, как мне показалось, с радостью.
Однако он меня удивил. В первый же год моей учебы отец женился на девушке, немногим старше меня. Вернувшись домой на первые каникулы, я была в шоке. У дома и моего отца появилась хозяйка. В буквальном смысле слова. Отец стал сам на себя не похож, внимая каждому слову своей новой супруги, а на меня обращал ровно столько же внимания, сколько на пролетавшую мимо муху.
Тогда я поняла, что наша жизнь изменится, но не представляла, на сколько. Нет, отец и раньше не сильно баловал меня вниманием. Но он любил и заботился обо мне, прислушивался к моему мнению и искренне желал мне счастья. Замкнутый и немногословный после смерти моей мамы, но все равно любящий и родной. С появление в доме мачехи, отец сильно изменился. Он стал избегать меня, общался холодно и отрешенно, и только по делу. На втором году обучения я получила приторно вежливое письмо от мачехи, в котором она крайне настоятельно рекомендовала мне на каникулах найти себе занятие в Академии и не беспокоить их с отцом своим присутствием. Я, задохнувшись от возмущения, в тот же день написала отцу, в довольно резкой форме высказав все, что я думаю о просьбе его жены. Отправила письмо через специальный магпортал, с уведомлением о вручении лично в руки. Письмо отец получил и…ничего не ответил. После этого я написала еще несколько писем, но все они остались без ответа. В отчий дом я вернулась только спустя пять лет.
Отложив книгу, которую читала этим утром, и оправив свое легкое светлое платье, я пошла к отцу в кабинет.
Граф Алвис Латимер был, как всегда сух и немногословен. Кивком указав мне на кресло напротив стола, он снова обратился к бумагам, лежавшим перед ним. Привыкшая к такому поведению, я тоже сидела молча и ждала. Через несколько минут напряженной тишины, дверь в кабинет распахнулась и вплыла (другого слова не подобрать) моя мачеха – Катарина Латимер.
– Простите мне мое опоздание, ваша светлость, – промурлыкала она, присаживаясь на мягкий диванчик сбоку от меня.
Отец мгновенно оживился и, подскочив с кресла, подошел к жене и поцеловал ей кончики пальцев:
– Миледи, вы всегда вовремя.
Я скривилась от этой сцены, что не укрылось от взгляда мачехи.
Кинув на меня победный взгляд, она ухмыльнулась и, нацепив на лицо слащаво-радостную гримасу, обратилась к мужу:
– Вы уже сообщили нашей дорогой Ювине радостную новость?
Отец перевел на меня тяжелый взгляд и сухо выдал:
– Ты выходишь замуж, Ювина. Через месяц.
Хорошо, что я сидела. Ноги мгновенно ослабели, и я судорожно выдохнула. Вот так просто? Ты выходищь замуж, Ювина. Не спросив моего мнения, не услышав вообще моих желаний, он все решил за меня. И, судя по торжествующему виду, мачехи, явно не без ее участия. Вряд ли она сияет как начищенная кастрюля от радости за мою будущую семейную жизнь.
– Но, я не хочу замуж, – понимаю, что бесполезно, но я не могда не попытаться отстоять себя.
– Это не обсуждается. Я нашел тебе мужа, он знатен, обеспечен, и ты будешь жить в довольстве. Свой отчий долг я выполнил, вырастил тебя, дал образование, обеспечил твое будущее. Я жду от тебя благодарности, а не капризов.
– Вот именно, дал возможность получить образование! – я повысила голос, – Ради чего? Чтобы я вышла замуж за непонятно кого?
Брови отца слились в одну.
– Милая, – проворковала Катарина, – Не расстраивай своего отца. Образование – это блажь, с которой милорд по своей доброте согласился. Но ты же не думала, что всю жизнь просидишь под крылом родителей? Ты, между прочим, не воздухом и росой питаешься. Задача каждой девушки выйти замуж, а отец нашел тебе прекрасного мужа, не сомневайся.
На последних словах мачеха не сдержала злорадства в голосе, отчего мое возмущение поднялось с новой силой. Представляю себе, что там за жених.
– Я могу пойти работать, – посмотрела отцу в глаза, мачеху я намеренно игнорировала, – я одна из лучших выпускниц факультета, у меня хорошие рекомендации. Я найду себе место заработка, раз уж ваши крылья не выдерживают моего аппетита, – не удержавшись, горько закончила я.
На лице отца промелькнуло что-то, напоминающее сожаление, но он быстро вернул себе привычное выражение.
– Разговор окончен, через месяц ты выходишь замуж на маркиза Бомонта. Иди в свою комнату.
– Маркиза Бомонта? Но он же старый! – я в ужасе отшатнулась.
– Мужчина в самом расцвете сил. Немногим старше твоего дорогого отца, – проворковала мачеха, улыбнувшись графу.
Я в растерянности переводила взгляд с мачехи на отца и обратно. Они же не серьезно? Нет, я знала, что между аристократами существуют договорные браки, но не думала, что это коснется меня. Отец никогда не стал бы меня принуждать к такому. По крайней мере, тот граф Латимер, которого я помнила.
– Но отец…, – начала я, глаза наполнились слезами.
– Ювина, марш в свою комнату, мое решение окончательное.
Закусив губу, чтобы не разреветься перед торжествующей мачехой, я кинулась вон из кабинета.
Я бежала по светлым коридорам особняка, не разбирая дороги. Грудь жгла боль и обида на отца, а щеки все-таки пролившиеся слезы. Не глядя под ноги, я споткнулась и больно ударилась ладонями об пол. Полежав пару минут, уткнувшись носом в жесткий ковер, я поднялась и осмотрела саднящие ладони. Физическая боль отрезвила меня, и я начала лихорадочно соображать, что мне делать дальше.
Договориться с отцом не получится, умолять, просить бесполезно. Мелькнула мысль, что не спроста отец переменился с появление в доме мачехи. Но я быстро ее отбросила. Отец сильный маг, а Катарина пустышка, без магической искры, это я чувствовала наверняка. Значит, это добровольный выбор отца.
Что ж, я свой тоже сделала.
Мне необходимо бежать. Но куда?
Глава 2
Забежав в свои покои, я подошла к окну и постаралась взять себя в руки. Паника и отчаяние не помогут, мне нужна холодная голова. Я прижала ладони к стеклу и бездумно осмотрела открывшийся вид. Высокое послеполуденное солнце освещает аккуратный сад. Слева к подъездным воротам уходит липовая аллея, справа – покрытая аккуратным мелким камнем дорожка к конюшням и хозяйственным сооружениям. Прямо под моими окнами густые деревья и кустарники в цвету. Через сад можно пройти к задней калитке, которая ведет на внутреннюю улицу. Там я ориентировалась плохо, мне нужен кто-то из слуг, спросить про дорогу к городу. На полуострове мне нельзя оставаться, поэтому моей задачей будет добраться до пристани, и сесть на корабль. Как это сделать, я пока не представляла. Но, хоть и призрачные были очертания плана побега, они меня приободряли.
Мой отец граф Алвис Латимер вот уже почти тридцать лет служит губернатором полуострова Альгон. Сюда он привез свою жену – мою маму, здесь родилась и выросла я. А теперь настало время мне покинуть привычное место.
По земле с полуострова не выбраться, его окружают непроходимые горные хребты. Можно только уплыть по морю. Но куда мне податься, в какую сторону держать путь?
Я подошла к столику и, достав чистый пергамент и перо, расчертила карту королевства. Наш полуостров находится на северо-востоке. От него, в месяце морского пути Альвейские острова, где живет моя подруга и сокурсница, Айлив. Она дриада, милая, добрая, и примет меня без лишних вопросов и условий, но…Дриады не болеют, у них потрясающая регенерация и целители им совсем не нужны. А быть нахлебницей на шее подруги и ее семьи я не смогу.
В полутора днях пути расположено Северное побережье, куда мне рекомендовал обратиться мой куратор в Академии после окончания учебы. Там меня могло ждать хорошее для получения практики место в госпитале. Я оставила этот вариант про запас. Так как Северное побережье слишком близко, там я не буду в безопасности. Оставался наш с Айлив друг Эдвар и тетя Амелия, родная сестра моей мамы. И тетя и Эдвар жили в столице. Хорошенько поразмыслив, я решила написать тете.
Быстро достав зачарованный лист пергамента, я написала короткое письмо. Рассказывать о настоящих причинах своего приезда не стала. Написала, что возникли некоторые разногласия с отцом и мачехой, и я решила попытать счастья в столице. Понадеялась в письме, что не стесню тетю своим присутствием и, запечатав, с силой хлопнула пергамент по столу.
Письмо рассыпалось золотыми искрами и исчезло. Через пару секунд оно должно появиться в поле зрения тети.
Пока ждала от нее ответа, решила перебрать свой гардероб и отложить нужные вещи. Распахнула створки высокого шкафа и скептически осмотрела свои платья. Все светлое, воздушное, нарядное. Совсем мне не подходят. Нырнув поглубже, я достала серое хлопковое платье, тонкое шерстяное темно-коричневого цвета, прочные штаны и рубаху темно-зеленого цвета, в которых проходила практику. Взяла белье на смену и тонкий плащ на случай прохлады. Если сильно постараться, на путь до столицы должно хватить. Сложив вещи в мешок, я достала из стола мешочек с монетами. Не много, но до тети доберусь.
Взглянув на стол, я заметила на нем запечатанный пергамент. Ответное письмо тети было длинным, полным вздохов, причитаний и надежды скорой встречи. Отлично, с жильем разобрались, осталось дело за малым – добраться до этого жилья.
Из дома я, предположим, выберусь. Но одинокая девушка – аристократка наверняка привлечет к себе внимание. Мне нужен менее приметный облик. Да и вряд ли кто-то согласится взять на корабль путешествующую в одиночестве девушку. С добрыми намерениями так точно. Вот если бы можно было надеть мужской костюм…
Я подошла поближе к зеркалу и внимательно всмотрелась в свое отражение.
Нежный овал лица, большие зеленые глаза под аккуратными бровями, длинные пушистые ресницы, тонкий нос и пухлые розовые губы. Я потянула прядь длинных, отливавших золотом волос и нахмурилась.
С такой внешностью сойти за парня будет проблематично. Я задумчиво покусала губы и осмотрела комнату. Вздохнув, залезла под кровать и достала из-под нее резной сундучок. В нем хранился редкий артефакт, который достался мне от бабушки. Я откинула крышку и бережно достала темный бархатный мешочек. Из него выскользнула небольшая прозрачная подвеска. Внутри нее медленно, непрерывно плавали всполохи зеленых и золотых искр. Засмотревшись на такую красоту, я вспоминала слова бабушки.
– Это не просто подвеска, Ювина, – шептала она, близко наклонившись ко мне, – это очень редкий камень. Он обладает невероятной силой и свойствами. Видишь эти искры? Камень зачарован. С его помощью ты можешь принять любой облик, какой пожелаешь. Достаточно надеть его на шею и, поделившись с ним своей силой, представить желаемое. Только помни, камень необходимо постоянно подпитывать. Иначе он перестанет работать.
Аккуратно сложив подвеску в мешочек, убрала все собранное подальше в шкаф, чтобы никто не узнал раньше времени.
Теперь необходимо разобраться с дорогой к морю.
Я вышла из комнаты и направилась в сторону кухни. Проходя мимо кабинета отца, в приоткрытую дверь заметила его, сидящего за столом. Я остановилась и всмотрелась. Осунувшееся лицо, невидящий взгляд, взлохмаченные нетерпеливой рукой волосы. Сердце сжалось, и я решительно толкнула дверь кабинета. Отец поднял голову. На мгновение в его глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся холодным безразличием.
– Отец…
– Ювина, я велел тебе быть в комнате, не заставляй меня применять крайние меры.
Куда уж крайнее, невесело усмехнулась я про себя.
– Папа, – мой голос дрогнул, – выслушай меня. Я не знаю, что с тобой происходит, и чем я тебе не угодила. Я тебя очень люблю и знаю, что несмотря на свою отстраненность, ты тоже меня любишь. Я не верю, что ты спокойно против моей воли можешь отдать меня замуж. Тем более за Бомонта. Если дело в деньгах, то я могу пойти работать. Я хочу этого!
– Ювина, – отец тяжело на меня посмотрел, – я не желаю повторять одно и тоже. Сейчас ты отправляешься в свою комнату, а через месяц выходишь замуж на маркиза. Если продолжишь доставать меня своим нытьем, отправишься к мужу завтра же! – на последних словах в голосе отца мне почудился такой гнев, что я невольно отшатнулась.
Ничего не выйдет, как бы я не пыталась достучаться до отца, между нами непробиваемая стена. Он не слышит меня, не хочет слышать и думать о моих чувствах. Мне необходимо спасти себя. Я сделала все возможное, но он отказался от меня. Бросив на отца прощальный взгляд, я вышла из кабинета.
Не успела пройти и пары метров, как из-за угла на меня вышла ухмыляющаяся мачеха.
– Какая неблагодарная дочь у моего дорогого мужа, – притворно вздохнула она, даже не силясь скрыть злое торжество в глазах и голосе, – Кормил, растил, мужа прекрасного нашел, будущее обеспечил, а она доводит отца своими детскими капризами. Муж ей не тот, работать она собралась. А вот и не выйдет у тебя ничего, – расхохоталась Катарина, – уедешь к Бомонту с глаз моих как миленькая. Хотя, – она окинула меня задумчивым взглядом, – может тебе еще повезет, и он недолго протянет. Станешь молоденькой симпатичной вдовой с деньгами. А там и новые женихи подтянутся, – закончила она с мечтательной улыбкой.
Я ошарашенно посмотрела на мачеху. Она это точно обо мне говорила?
Катарина, словно опомнившись, бросила на меня холодный взгляд и махнула рукой:
– Слышала отца? Нечего тут расхаживать. Иди в комнату и сиди там.
Подхватив юбки, мачеха пошла по коридору. К мужу она не заглянула.
Я посмотрела ей вслед, недоумевая, что моего отца могло привлечь в этой особе. Свою маму я не помнила. Она умерла, когда я была совсем маленькой. Но моя нянюшка была просто волшебницей. В ней было столько любви и тепла, что она с лихвой компенсировала отстраненность и безучастие отца. К сожалению, после моего отъезда в Академию и появлении в доме Катарины, моя няня покинула графский дом. При каких обстоятельствах, куда, и есть ли адрес для связи, я так и не узнала.
Разумеется, я не стала слушать мачеху и продолжила свой путь в сторону кухни. Я искала единственного человека в доме, которому могла частично доверить свою тайну. Не рассказать о побеге, разумеется, я прекрасно понимала, что я уйду, а слуги останутся. Не хочу, чтобы у кого-то были из-за меня неприятности.
Перейдя через площадку, я попала в коридор для слуг. Здесь не было шелковых обоев на стенах и цвета темного меда паркетных полов. Но все вокруг дышало простотой, естественной красотой гладкого камня стен. Мои домашние туфли мягко ступали по добротному темного дуба полу. Целитель по сути, я тянулась ко всему натурально-природному. Погладив рукой выпуклый камень на кладке стены, я на мгновение обрела душевный покой, лихорадочно стучавшее после встречи с отцом и мачехой сердце замедлило ход, разум прояснился. Тяжелую, с кованными ручками дверь в кухню я толкнула уже полностью собранная и сосредоточенная.
Кухня встретила меня пышным жаром очага, уютным потрескиванием дров и умопомрачительными запахами мясного рагу и ванильных булочек. Веселый гомон помощников и притворно строгие окрики кухарки Дорфы, дополнили эту картину. Остановившись, я вдохнула, впитала в себя звуки и запахи и зажмурилась от удовольствия. Добрая кухарка обрадовалась мне, запричитала, усадила за стол и поставила передо мной миску с пышными булочками. Я не стала отказываться от угощения. Так, за ягодно-травяным чаем с булочками, мы просидели некоторое время, разговаривая на отвлеченные темы. Говорила в основном Дорфа, я слушала и временами поддакивала, думая о своем. И в тот момент, когда я открыла рот, чтобы начать обсуждение интересующей меня темы, дверь кухни резко распахнулась.
– Хозяйка, – раздался зычный голос, – принимай товар. В кухню спиной вперед вошел крупный мужчина, тащивший в руках необъятные короба.
Дорфа кинулась вперед, расчищать место на скамье рядом со входом. Вошедший, кряхтя, разместил там свою ношу и, потянулся, довольно крякнув.
– Иди поешь, – кухарка подтолкнула к столу вошедшего и, подозвав помощников, велела разобрать короба.
Посмотрев на мужчину, на принесенное им, я пыталась поймать ускользавшую мысль.
– На сегодня закончил, сейчас поем и в койку, завтра вставать ни свет ни заря, в городе ярмарка ожидается, – шумно хлебая горячий суп, рассказывал Дорфе мужчина.
– Купцы прибывают, – понимающе кивнула Дорфа.
– Южане, – кивнул он, – графиня шелков ждет и притираний новых.
Он покосился на меня, а я начала быстро соображать. Я не видела раньше этого мужчину, но, судя по всему, завтра под утро он отправится в город! Все получалось даже лучше, чем я могла себе представить! Всего то дождаться ночи и забраться под дерюгу в его повозке. А утром он сам отвезет меня туда, куда я так стремлюсь попасть. И не надо никому ничего рассказывать. Я чуть не захлопала в ладоши, так воодушевила меня эта мысль, но вовремя остановилась.
Когда мужчина ушел спать, мы с Дорфой еще поговорили, и я пошла к себе, попросив подать ужин в комнату. По дороге я выглянула из окна и заметила расположение повозки, в которой мне предстояло сбежать из родительского дома.
В ожидании ночи, я беспокойно мерила шагами комнату. Потом еще раз проверила, все ли собрала. Пару раз порывалась впихнуть в мешок милые сердцу безделушки и письма. Но оставила эту идею. Бежать надо налегке. После ужина я вызвала служанок и велела приготовить мне ванну. Не знаю, скоро ли мне представится случай искупаться, поэтому решила воспользоваться этим вечером.
Я долго отмокала в горячей воде, сидя по шею в ароматной пене. Служанки вымыли и высушили мне волосы, уложив их в толстые косы. Чистая и разомлевшая, я рухнула в мягкую кровать, намереваясь несколько часов подремать.
