Текст книги "Экземпляр номер тринадцать (СИ)"
Автор книги: Мира-Мария Куприянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
Глава 13
Конечно же переодеваться я не стала! Еще чего! Вышла к столу в мятом платье, со всклокоченными в разные сторону волосами и пышущая яростью.
Думаете этого гада проняло? Вообще нет. Он, казалось, даже внимания не обратил на мой бунт. Вежливо поднялся при моем появлении в столовой, дал сигнал отодвинувшему мне стул слуге, чтобы мне подали завтрак и снова сосредоточился на собственной тарелке и газете в руках.
– Вы оккупировали мой дом – обвинительно выдала я, едва передо мной появилась чашка с ароматным дымящимся кофе.
Кстати, это была правда. По пути в столовую я имела возможность воочию оценить масштаб бедствия по имени Деймон Мигре.
Моя единственная гостевая спальня теперь была занята его вещами, пока что просто равномерно разложенными по всем имеющимся там поверхностям и создающими ощущение, что все они в шкафах при всем желании не поместятся. На давно заброшенном мансардном этаже вовсю кипела жизнь. Там что-то оперативно чинили, отмывали и приводили в порядок, дабы немногочисленная прислуга, свалившаяся вместе с подлым инквизитором на мою голову, могла разместиться в изначально отведенных для этого помещениях. На кухне, страшно фальшивя, пел какие-то иностранные песенки толстый усатый мужик в поварском кителе. Вот он меня выбесил больше всего! Мало того, что его кошачьи вопли били по истерзанным нервам, так он еще при этом по-хозяйски лазил по кладовой, гремел моими кастрюлями и, даже, едва не приспособил под мещанский луковый суп мой любимый котелок для зелий! Насилу отбила драгоценную посуду! Разошлись после битвы каждый со своим: то есть, я с котелком и гордо задранным носом, а повар с сильно поредевшими усами и ярко-оранжевыми перепончатыми ушами. А нечего было препираться! Пусть вообще радуется, что проклятие кинула не сильное. К завтрашнему утру отойдет.
Но мало мне было этого! Проходя через передний холл, я мельком глянула в сторону своего родного кабинета и едва не взорвалась! Мой рабочий стол был нагло сдвинут в сторону ради того, чтобы возле окна поместился еще один! Громоздкий, почти черный, он вообще не подходил ни к интерьеру, ни к моим драгоценным портьерам! А, кроме того, напрочь перекрывал доступ в тайный ход.
Все это ни сколько не поднимало моего настроения. Как, впрочем, и совершенно спокойное лицо инквизитора, поглощенного утренней прессой.
– Вы меня вообще слышите? – прошипела я, с силой сжимая в руках ложку.
– Прекрасно слышу – мельком взглянул на меня вир и снова тут же погрузился в газету.
– И ничего не ответите?
– А Вы задали мне какой-то вопрос? – вскинул смоляную бровь подлый оккупант.
– Сейчас же прекратите меня игнорировать – взбесилась я, швыряя ложку на стол – Я требую немедленных объяснений! Как все это понимать?
– Делия, – устало вздохнул инквизитор, аккуратно складывая газету и кладя ее на стол рядом со своей тарелкой – Я не могу понять, чего еще конкретно Вы не понимаете?
– По какому праву Вы заняли мою спальню! – рявкнула я.
– Вашу? – вскинул бровь мужчина – Разве? Или это тонкий намек на то, что мне следует сменить выбранную комнату на единственную другую?
– Тут все спальни мои! – негодовала я – И вам ни в одной из них не место!
Вир бросил строгий взгляд на заинтригованных лакеев, с любопытством подавшихся вперед, и недовольно дернул подбородком, требуя оставить нас одних.
– Делия, – вкрадчиво начал он, едва за слугами закрылась дверь – Мне кажется, Вы слишком торопите события. И необдуманно провоцируете стремительный поток пикантных слухов.
– Я провоцирую? – задохнулась возмущением я – А то, что Вы поселились в моем доме само по себе никак эти слухи спровоцировать не может?
– Конечно же нет – ухмыльнулся мужчина – Если бы каждый брак сам по себе становился поводом для слухов, в Вашем любимом книжном шкафу не было бы столько романтической литературы. Вам бы, как мне, хватало утренней газеты.
– Вы копались в моем книжном шкафу – уцепилась, было, за очевидное я и тут до меня дошло – Что Вы сказали?!
– А что такого? Просто оценил Ваши литературные вкусы. Немного удивился, конечно. Особенно подборкам третьей полки. «Ее медовые лепестки», «Нефритовый стержень дракона» и о, самое интересное, конечно: «Жаркий отбор в ее тайный гарем». Серьезно?!… И да, конечно нашел тайный выход через книжный шкаф на улицу, если Вас это интересует.
Я замерла, неконтролируемо краснея. Ну, бабуля, вообще, специально именно такими книжками шкаф с рычагами заставила. Чтобы посетителям на него было неловко лишнее внимание обращать. Кто-ж знал, что инквизиторам скромность неведома? И, судя по всему, не только она.
– Я не об этом спросила… – задыхаясь от ярости, прохрипела я – Черт с ним, с тайным выходом. В каком это смысле «брак»?! Мы с Вами определенно не женаты. Что-то я не помню, чтобы Вы падали передо мной на колено, а я, плача от счастья, сказала Вам «да».
– А с Вермоном все происходило именно так? – внезапно недобро прищурился вир.
– Вас совершенно не касается, что и как происходило у нас с Вермоном! – вскрикнула я, вскакивая на ноги – Вы мне определенно не муж!
– Но стану им уже сегодня вечером – спокойно отозвался мужчина, вежливо поднимаясь следом за мной и оставаясь возле своего стула – И, кстати, что и как происходило между вами придется рассказать мне в мельчайших подробностях. Нам важно соблюсти достоверность.
– Да Вы бредите – ахнула я, начиная нервно расхаживать по комнате – Что за нелепые мысли? Почему я должна делиться с Вами подробностями своей личной жизни? И что за фантазии насчет нашего брака? Вы, вообще, здоровы?!
– Сядьте, вира Адаль – неожиданно холодно произнес инквизитор, заставляя меня замереть и медленно опуститься на место – И послушайте меня очень внимательно. Дело вовсе не в фантазиях. Вермон погиб. И я собираюсь выяснить, что именно с ним случилось. Отец настаивает на том, чтобы тело его любимого сына было погребено в фамильном склепе со всеми почестями.
– Но тела же так и не нашли – тихо сказала я, стараясь дышать ровно – Да и при чем здесь тело Вермона и бредовая идея нашего с Вами брака?
– Это не бред, а единственно верное решение, Делия – все так же холодно перебил меня вир – Ясно, что Вермон умер не естественной смертью. Иначе никому не пришло бы в голову где-то прятать его труп. И мне предстоит найти убийцу. А что сможет лучше спровоцировать преступника, чем то, что его жертва живая и здоровая разгуливает у всех на виду? Так что, для всех я – Вермон Мигре, который только что, совершенно открыто переехал-таки к своей любимой жене. Надеюсь, Вы никого не успели поставить в известность о том, что овдовели? Хочу напомнить, что никто не должен знать о подмене.
– Не успела – злобно огрызнулась я – Но, смею заметить, Вы с братом не настолько похожи. При близком общении видны отличия.
– Для Вас, как для глубоко любящей женщины – видимо так. Но, уверяю, остальные найдут как оправдать для себя небольшие нюансы отличий, если вообще заметят таковые. Логичных объяснений тысячи. И каждое из них куда как вероятнее, чем возможность подмены человека двойником. Ведь никто не знает, что у него был брат-близнец.
– Так уж и никто? – фыркнула я – А Ваш отец? А старые знакомые вашей семьи?
– Отец поставлен в известность о задуманном. И поддерживает эту идею. Для старых знакомых я мертв уже многие годы. Инквизиция не оставляет следов. Без морока я не выходил на улицу с момента поступления на службу.
– А настоящая вдова покойного – не сдавалась я – Как она отнеслась к этому цирку?
– Астер сообщили, что Вермон просто с ней развелся – безразлично пожал плечами инквизитор – Померкнувшая печать ведь может указывать и на этот факт. Это же не вязь ведьмовского обряда. На смерть категорично намекает лишь погаснувшая ветвь на фамильном древе. Но Астер никогда не жила в нашем фамильном замке. Так что не в курсе, что ветвь Вермона погасла. Отец утром сообщил ей, что ее супруг просто обратился в Магистрат и расторг союз.
– Разве так можно? – неожиданно возмутилась я, почему-то жалея совершенно незнакомую мне вдову – И Вам ее не жаль? Такой удар по репутации бедняжки!
– Если бы Вы были с ней знакомы, то знали бы, что Астер может вызвать тысячи разнообразных чувств, но только не жалость. Их брак был договорным. Поэтому она с честью пережила бы и известие о смерти мужа. А уж развод и вовсе не заставит ее даже поморщиться.
– Но ей же нужны будут объяснения причин такого поступка – не сдавалась я – Она, наверняка, захочет лично получить их от супруга!
– Сомневаюсь, что она опустится до выяснения отношений. Но, если что, официально мы уже направили ей бумаги, где причиной названа бездетность пары на протяжении десяти лет. Это стандартный пункт для разрешения развода по инициативе одной из сторон. Если потребуется, я встречусь с ней лично и повторю эту формулировку.
– Она сразу заметит подмену – убежденно кивнула я – Вы совершенно разные!
– Правда? Вот бы удивилась любая из наших двенадцати нянь, которым за наше детство пришлось с нами возиться – покачал головой мужчина – Уверяю Вас, даже родной отец путал нас не единожды. Вы первая, кто так категоричен в этом вопросе. Неужели различия такие яркие?
– Вермон был высокого о себе мнения. Эта высокомерность буквально не сходила с его лица. Со слугами и знакомыми, которых он считал ниже себя по положению, он общался исключительно с брезгливой полуулыбкой. Каждый его жест, каждая поза была отрепетирована и служила для того, чтобы представить себя с лучшей стороны. А еще он говорил слегка растягивая слова, часто промакивал платком уголки губ, будто там непременно скапливалась слюна. И щипал себя за подбородок, когда кого-то слушал.
По мере моего монолога, брови инквизитора ползли все выше, а лицо приобретало, почему-то, недоверчиво-довольное выражение.
– Знаете, Делия – наконец, медленно произнес он – Похоже, я немного поторопился с выводами, относительно Вашей глубокой любви к покойному. Скорее, он Вам был исключительно противен. Теперь остался только вопрос, зачем же Вы вышли за него замуж?
– Это… это с чего Вы так решили? – напряглась я, испуганно понимая, что, похоже, только что спалилась.
– Ну, как-то сложилось такое впечатление после услышанного – хохотнул он.
– Вам показалось – буркнула я в ответ, злясь на себя за слишком болтливый язык – Я просто хотела подчеркнуть разницу между вами.
– А каким же Вы видите меня, в таком случае?
– Я… я не знаю – на всякий случай, решила промолчать я, не усугубляя положение хамством – Я Вас вижу третий раз в жизни! Как бы я успела составить о Вас мнение?
– И все же, разницу Вы нашли сразу – улыбнулся он – Ладно. Не страшно. У нас впереди теперь будет достаточно времени, чтобы Вы могли узнать меня поближе.
– Забудьте – покачала головой я – Я не собираюсь Вас узнавать. Да и во всем этом участвовать, если уж на то пошло.
– Я же, кажется, объяснил Вам, что это единственный верный способ найти убийцу – вкрадчиво произнес вир.
– Я уверена, что Вы прекрасно справитесь с этой задачей и без меня – заупрямилась я – Ходите по приемам, гуляйте по улице. Изображайте своего брата сколько угодно! Но зачем при этом Вам понадобилось жить здесь?
– Еще в первый свой визит я сказал Вам, что свидетелей того, как часто Вермон наносил Вам визиты оказалось более, чем предостаточно. В связи с этим даже сложилось неверное впечатление о глубине ваших отношений.
– И что? Мне совершенно плевать, что думают соседи.
– Значит не плевать мне – неожиданно разозлился мужчина – Я не позволю полоскать в грязи Ваше имя. Завтра же все сплетники заткнутся, обнаружив на первой полосе газет якобы запоздавшее объявление о нашем браке.
– Да пишите Вы в газету, что хотите! – снова вскочила из-за стола я – Хоть умертвим меня там назовите. Уговорили, я подтвержу любую чушь. Даже могу всем рассказывать, какие глубокие у нас чувства. На пару балов с Вами схожу – для бизнеса оно не помешает. Зачем только при этом угрожать мне реальным браком?
– Значит, угрожать? – вдруг зашипел на меня вир вскакивая и буквально припирая меня к стене – Значит брак со мной для Вас прямо настоящая угроза? Тише, вира Адаль. Еще минута, и я решу, что Вы пытаетесь всячески препятствовать работе инквизиции. Интересно только, почему?
– Да где я препятствую? – испуганно запищала я – Наоборот! Я же сказала, что поддержу любую Вашу игру. Просто зачем…
– Затем, моя дорогая, что, возможно, Вермон успел кое-кого поставить в известность о своем повторном браке. А, значит, на наших руках просто обязана быть брачная метка.
– Можно же ее просто нарисовать – тщетно стонала я.
– Чтобы первый же случайный маг раскрыл этот фарс? Я не собираюсь рисковать. Вся эта затея и так попахивает провалом, чтобы палиться еще и на таких мелочах.
– Мелочах?! Для Вас все мелочи. А что мне потом с этой меткой делать?
– Как только в том отпадет необходимость, мы с Вами можем развестись – спокойно сказал инквизитор, отступая от меня.
– Вы хоть понимаете, что развод, в отличии от основной метки, все равно останется на моей руке несмываемым пятном? – возмутилась я – Я же ведьма! А это не вдовство. Если уж на то пошло, брак нужно будет просто аннулировать. За его несостоятельностью. Не консумированный брак легко признать недействительным. Договорились?
Мужчина еще с минуту смотрел на меня странным, нечитаемым взглядом, а потом удрученно вздохнул и молча направился к дверям:
– Я буду к ужину. Меню согласуйте с поваром на свой вкус. Брак зарегистрируем на закате. Будьте готовы.
– Вы не ответили – топнула ножкой я – Я требую аннуляции брака, когда все это закончится. Пообещайте, иначе на закате жениться Вы будете на ком-то другом.
– Шантаж, вира Адаль? – выгнув бровь, почти весело уточнил мужчина.
– А если и так? – с вызовом сложила я руки на груди – Ну? Вы дадите мне обещание?
Инквизитор скептично улыбнулся и, не спеша, медленно прошелся взглядом от моих растрепанных волос, по стянутой черным верхним корсетом груди и до края подола измятого платья, а затем кивнул и загадочно произнес:
– Конечно, Делия. Пусть будет по Вашему. Обещаю. Я соглашусь на аннуляцию этого брака, если… к тому моменту, как Вы этого потребуете эта возможность еще будет оставаться.
И быстро вышел за дверь прежде, чем я осознала сказанное.
Глава 14
– Гад! Сволочь! Ииии…инквизитор! – рычала я, одергивая на собственных бедрах изумрудно-зеленую бархатную юбку – Свадебный обряд захотел? А поросячье рыло не хочешь?!
Нет, меня, конечно, и саму несколько смущало мое негодование. В конце-концов, я сама, не далее как вчера, под мудрым руководством бабушки приняла решение присоединить этого гада к своей коллекции. И там вообще не было запланировано никакого другого варианта избавления от брака, кроме моего быстрого вдовства. Но тут есть нюанс! Если бы это происходило по моей инициативе, то произошло бы много позже. Сейчас же я была решительно не готова!
А к таким мероприятиям я предпочитала тщательно готовиться. Я прощупывала выбранный экземпляр, узнавала все, что только было возможно о его жизни, семье, друзьях. Обычно, не впутывалась в отношения, которые грозили стать достоянием общественности. Не лишала семьи единственного кормильца, не отнимала искренне любимых мужей, какими бы подлецами они при этом не оказывались. И не забирала у детей отцов. Благо, что Накопители (а по сути все равно Пиявки!), чаще всего состояли именно в договорных браках, детьми брезговали, не имели настоящих друзей и, как правило, свой уход в мою коллекцию отмечали лишь легким замешательством среди немногочисленных знакомых. Уж такова была их природная суть.
И тут, в силу обстоятельств, мне предстояло пополнить свою сокровищницу не много ни мало инквизитором! Нужно ли говорить, что ситуация меня несколько напрягала. И требовала максимального внимания, тщательнейшего просчета и предельной осторожности с моей стороны. А тут такое стремительное развитие ситуации! Что я вообще о нем знала? Есть ли у него близкие друзья? (Кто знает, может инквизиторы между собой дружат, как окаянные). А родственники, которые поднимут шум, если он исчезнет? Как оказалось, даже «полоумный старик, который уже много лет не встает с постели и не покидает мира грез», как мне описывал своего отца Вермон, оказался вполне себе даже прытким живчиком. Вон, инквизицию подключил для выяснения обстоятельств смерти сына. Если это он, конечно. Кстати, брат экземпляра в инквизиции тоже мой просчет, хоть и вполне объяснимый! А уж экземпляр из их рядов… В общем, я ничего не успевала, словно меня внезапно подхватил и закружил стремительный поток, по имени Деймон Мигре. И этот поток что-то явно темнил.
« А ведь он с первой встречи просто играл со мной» – вдруг подумалось мне.
А я то, самоуверенная идиотка… реперные точки в нем просчитала. Ага! Где пресловутая забота о слабых? Ни разу нет! О своей прошлой золовке он отозвался с пренебрежением. Даже не пожалел репутацию ни в чем не повинной женщины. Да какой бы она не была! Девушкам в нашем обществе все равно не просто. А пятно развода многократно усложняет положение. Но ему оказалось это безразлично!
Где зависимость от мнения отца? Отца он даже не спросил о том, как тот отнесется к его сомнительному плану. Просто поставил в известность и, по благоприятному стечению обстоятельств, получил от того « добро». Вообще начинаю сомневаться, что его отец имеет хоть какое-то отношение к этому пасьянсу.
Разве что какая-то скрытая неприязнь к брату все еще хоть как-то проскальзывала в случайно оброненных фразах и мельком брошенных ремарках и вписывалась в составленный мной психологический портрет жертвы. Но много ли это мне дает?
А где самовлюбленность? Где самоуверенность?
Где заинтересованность в моем шикарном теле, в конце концов? А как же случайные прикосновения? Двусмысленные намеки, которые он успел мне накидать?
Нет, Деймон Мигре не был во мне заинтересован. Как не был он и самоуверенным идиотом. Этот гад просто совершенно точно знал о собственной силе и умело ею пользовался, прощупывая еще на подлете границы дозволенного и точки моего кипения.
« Это не ты просчитала его, Делия! Это он просчитал тебя!» – неожиданно совершенно ясно осознала я и заметалась по спальне, не зная за что хвататься – « Я в глубокой такой жо…жизненной яме, короче. И сама я отсюда, похоже, уже не выберусь»
– Вира Мигре? – раздался в этот момент громкий мужской голос и в мою спальню вежливо постучались.
– Мать моя-Великая Тьма! – взвизгнула я, едва не навернувшись с испугу – Кто это?! И с какого это…кхм… числа я Мигре? Я Адаль.
– К Вам посетитель. Он представился как комиссар Саджю – профессионально проглотив мою истерику, отозвалась дверь – Велите проводить его в кабинет? Или в Золотую гостиную?
– У меня есть Золотая гостиная? – искренне удивилась я, аккуратно выглядывая в коридор и упираясь взглядом в невозмутимую фигуру лакея. Вот так. А я и забыла, что у меня теперь есть слуги – Эм… Пусть ждет в кабинете. А, хотя, нет! Пусть в холле ждет. Я сейчас.
Быстро отыскав в образовавшемся хаосе жакет в тон юбке, я схватила с кресла золотистый шелковый шарф и быстро выскочила в прихожую.
Комиссар напряженно замер возле входа в компании все того же невозмутимого лакея и бесцельно рассматривал подтертую позолоту потолочной лепнины.
– Комиссар – вежливо улыбнулась я – Рада Вашему визиту. Кстати, прекрасно выглядите.
– Благодарю – не слишком уверенно отозвался визитер, тут же трогая пальцами еще покрытое блеклыми пятнами лицо – Однако, мне не предложили пройти…
– О, я просто решила, что мы с Вами немного прогуляемся. Грех пренебрегать прекрасной погодой, Вы не находите? – наивно хлопая глазками, пропела я.
– Прекрасной погодой? Но ведь собирается дождь – сухо обронил мужчина.
– Обожаю дождь – тут же всплеснула руками я – У меня где-то тут должен быть зонт… Хотя, не думаю, что дождь вообще начнется.
Я тут же почти целиком залезла в стенной шкаф и дернулась. В углу обнаружилась напрочь забытая мной мужская трость с золотым набалдашником.
– Черт – прошипела я, сдвигая в сторону этой улики длинное черное пальто и прикрывая свисающими полами опасную вещь – Надо будет ее срочно спрятать.
Наружу я вылезла уже с длинным зонтом-тростью в руках.
– Вот! Собственно, я готова. Вы составите мне компанию в легком променаде? – мурлыкнула я гостю.
– Видимо, да – вздохнул комиссар и, приняв у лакея свою шляпу, вышел в след за мной – Хотя, какое в том удовольствие – гулять в дождь?
– Не стоните, вир Саджю – отмахнулась я – Я ведьма. Я знаю, чего ждать от неба. Говорю же Вам, дождя вообще не будет!
Собственно, ливень хлынул, едва мы дошли до границы палисадника.
– Хорошо, когда небо не преподносит сюрпризов – будто ни на что не намекая, произнес полицейский, спокойно раскрывая над нами мой большой зонт – Мы все еще могли бы вернуться в дом.
– Не могли бы – огрызнулась я, вынужденная встать очень близко к мужчине – Я не доверяю этим слугам. А нам надо поговорить.
– Простите. Я зря засомневался в Вашей ведьмовской чуйке – вдруг замялся комиссар – Вы же и правда знали, что дождь пойдет, получается. Просто специально для разговора на улицу пошли.
Я махнула рукой. Если откровенно, никогда не умела предсказывать погоду. Но пусть в глазах полицейского я буду прямо всемогуща. А откровенный прокол с дождем он и дальше считает моей продуманной стратегией.
– Так вот, ближе к делу, вир… – начала я и была тут же перебита.
– Так вот, насчет того, что я узнал… Эээ… простите
– Продолжайте – медленно кивнула я, внимательно глядя на вира.
– Ну, Вы же и так все знаете, судя про всему – покраснел мужчина – В общем, когда Вы вчера так… жестоко усомнились во мне, я взял на себя смелость навести кое-какие справки. Дело вира Мигре никто так и не запрашивал. Инквизиция им не интересовалась, как я и предполагал. Но вот когда я ввел в поисковик Ваше имя… В общем, Вы три года назад привлекались, как свидетель по делу об исчезновении вира Соло, который при загадочных обстоятельствах пропал в Лиране.
К слову, вира Соло в Лиране теперь точно не было. Он спокойно плавал в колбе номер девять и, насколько мне было известно, в ближайшее время никаких поездок не планировал. Но это в данный момент к делу не относилось.
– И что? Там многие были свидетелями – стараясь казаться безразличной, пожала я плечами.
Да. Тот самый случай, когда мои отношения, все-таки, достоянием общественности почти стали. Правда в той ситуации, это было моим дополнительным алиби.
– Да. Но вот то дело как раз попало в зону интереса инквизиции. Тело вира Соло найдено не было. Зато при обыске его городского особняка нашли тайный подвал. А в нем трупы нескольких ведьм. Которые, судя по всему, оказывались в его плену в разное время на протяжении минимум десяти лет. И всех их выпили магически. Насухо. Поэтому в Лиран была вызвана специальная группа из столицы.
– И снова не понимаю – покачала я головой – Меня в том подвале не было, как мы можем видеть. Относительно выпитых ведьм со мной никто не разговаривал. Как это дело пересекается с сегодняшним?
– Понятия не имею – пожал плечами комиссар – Однако, именно в процессе того расследования был зафиксирован первый запрос на Ваше досье.
– От инквизиции? – резко побледнела я – А обоснование для запроса?
– В том-то и дело, что запрос прошел по… как бы, выразиться… по частным каналам – покачал головой вир.
– Что значит, по частным? – напряженно уточнила я.
– Ну, вира Адаль, Вы же сами понимаете. Вот я для Вас узнавал информацию. А кто-то узнавал информацию для кого-то из инквизиции. Только вот это был вовсе не официальный запрос.
– Так… понятно… точнее, совсем ничего не понятно – затрясла я головой – Зачем кому-то было интересоваться мной? Если бы у инквизиции были ко мне какие-то претензии, запрос ведь был бы совершенно открытым, правильно?
– Именно! Но и на этом не все. Насколько я понял, пока шло расследование Вы незаметно покинули Лиран. И, несколько дней спустя, по всем близлежащим городам посыпались запросы на уведомление о Вашем въезде. Однако, кем бы не был Ваш преследователь, он потерял Ваш след. Следующие пару лет Вы, судя по всему, жили в каком-то Богом забытом месте, в самой глубокой провинции. Потому что отзыва ему так и не пришло. Зато пять месяцев назад, едва Вы прибыли в столицу, обратились в Министерство для прохождения проверки и подали документы на регистрацию, по тому старому запросу моментально выслали оповещение.
– Но…,это было пять месяцев назад, как Вы справедливо заметили. А инквизиция появилась у меня на пороге лишь теперь. И то, в связи с исчезновением мужа – не понимая, на что даже надеюсь, прошептала я.
– А это, кстати, еще одна загадка – хмыкнул комиссар – Вчера вечером дело вира Мигре в архиве было опечатано и на него лег штамп «совершенно секретно». А по всем ведомствам пришел строжайший запрет на распространение информации не только о нюансах этого происшествия, но и вообще о факте гибели вашего супруга. В комментариях указано, что «в рамках проводимого расследования». Вот только само дело так никто из архива и не забрал. А запроса от инквизиции, как мы помним, не было и быть не могло – нет там ничего интересного для их ведомства. Так кто же тогда ведет расследование, не забирая на руки документы? Да и есть ли оно вообще, это расследование?
– И что это значит? – уже почти неслышно спросила я.
– Похоже, это просто очередная «частная» просьба все от того же неизвестного нам субъекта. Однако, весьма высокопоставленного субъекта, хочу сказать. И имеющего весьма обширные связи в структурах власти. Так вот подумайте теперь, вира Адаль, кого именно Вы могли заинтересовать на столько высоком уровне? И по какому такому поводу?…
… Несколько минут спустя, распрощавшись с обеспокоенным комиссаром и даже отдав ему свой зонтик, чтобы он мог без потерь добраться до участка, я вернулась домой.
Медленно попивая горячий чай в гостиной, которая с легкой руки лакея теперь называлась Золотой, я тщетно пыталась успокоить свое бешено колотящееся сердце и хоть как-то уложить в голове лавину полученной информации.
Нет, уже совершенно точно было понятно, что инквизитор появился здесь вовсе не в рамках официального служебного расследования. Сама по себе инквизиция к происходящему никакого отношения не имела. Тогда кто?
« Кто-то из родственников вира Соло?» – думала я, тут же отметая эту идею – «Нет. Этот гад был совершенно не связан никакими узами ни с кем из живущих ныне. Да что там говорить – первой, высосанной им до дна ведьмой была его же мать. Второй, кстати, его родная сестра. Так что за него никто бы мстить не стал.»
И, все-таки, интерес неизвестного преследователя ко мне проснулся именно в Лиране.
« Может кто-то из ранних экземпляров коллекции? Да, нет. Там тоже все было более, чем однозначно. Значит, все-таки, Лиран. С кем я успела там пересечься?»
Я закрыла глаза, пытаясь в мельчайших деталях вспомнить свою недолгую жизнь в небольшом, по столичным меркам, зеленом городке, затерянном в Западных горах.
Нет. Ничего и никого, кто мог бы осесть в моей памяти. Собственно, я и пробыла там чуть больше восьми месяцев, строго следуя принятым среди нашей братии временным рамкам. Обосновалась в очередном бабушкином доме, купленном ею много десятилетий назад на фамилию кого-то из ее экземпляров. Тихо работала, не высовываясь в светское общество. Не заводила друзей. Не наживала врагов. Быстро выяснила, что в городе есть агрессивный Накопитель, чья биография не оставляйла сомнений в его моральном облике. И начала тихую охоту. Попадалась на глаза то тут, то там. Буквально на людях светила Искрой. И добилась-таки своего. Пиявка заприметил меня каких-то три месяца спустя, на городском празднике. Дальше все шло по классической схеме. Он подкатывал, я играла в перепуганную девочку. Прогулки, подарки, напряжение местного света. Попытка аккуратно указать мне на сомнительные слухи, гуляющие вокруг потерявшего всякий стыд и осторожность Накопителя. Замершее в напряженном ожидании общество. Приглашение на зимний бал в его городской особняк. Я весь вечер специально была у всех на виду. Выслушала чуть ли ни дюжину тонких и не очень намеков на то, что вир Соло слишком плотно порос именами пропавших женщин, которых видели в его обществе. Потом его виртуозное выманивание меня из толпы в укромный уголок сада, затаскивание перепуганной меня же в тот самый злополучный подвал и… спасибо бабушке за амулет телепортации. Жаль, что он был одноразовый. Сама бы я эту тушу до дома по сугробам вряд ли дотащила! Потом вернулась тем же путем на бал и до утра грустила возле вазы с пуншем. Еще бы! Хозяин вечера куда-то запропастился. А я так была польщена его интересом к моей скромной плебейской персоне!
А пару дней спустя в Лиран приехала инквизиция. Сперва, в полицию об исчезновении хозяина заявил его дворецкий. Да и на фамильном древе, выгравированном на стене кабинета пропавшего вира, погасла последняя ветвь фамилии, вовсю намекая на смерть несчастного. Полицейские со знанием дела взялись за дело. И уже к вечеру обнаружили те самые подвалы и их страшные тайны. Город, разбалованный спокойствием горного воздуха, замер в ужасе. По улицам тенями скользили черные плащи и скрытые сумраком лица. Каждого, кто присутствовал на балу, вызвали на допрос. Не миновала сия участь и меня. Я прекрасно помнила, как меня пригласили в гостиную покойного, где по случаю допроса прямо в центре комнаты установили одинокий стул. Сами же инквизиторы сидели вдоль стены. Их фигуры скрывали бесформенные черные плащи. Лица прятались за серым сумраком, туманом клубившемся вокруг их голов. Двенадцать таинственных персон молча смотрели на меня, совершенно безэмоционально внимая моему сбивчивому рассказу.
Да, познакомились. Да, он проявлял свой интерес. Нет, с бала не отлучалась. Вир пригласил меня в сад, но я быстро замерзла и вернулась обратно. Чему свидетелем чуть ли не половина собрания. Ведь все с таким вниманием следили за развитием этих неравных отношений. Нет, вир Соло больше не появился, и я решила, что он обиделся на мой отказ и больше не заинтересован во мне… Какой отказ? Ах, мне так неловко… Он пытался, там, в саду… но я убежала. Я же такая скромная ведьмочка!
Главное, говорить правду. Просто не всю. Не до конца. Давая возможность им самим домыслить, додумать. Но не врать! Потому что ложь инквизиторы чуют сразу. Мне поверили. Сидящий посередине мужчина медленно кивнул и я тут же, попрощавшись вежливым книксеном, ушла.
Вроде все?
Нет, не совсем… Я уже покидала длинную анфиладу комнат, стремясь к парадной лестнице, как дверь за моей спиной снова хлопнула и миг спустя мое плечо обхватила горячая мужская рука. Я тогда замерла, в ужасе ожидая приказа вернуться, или вообще озвучивания приговора, но ничего не происходило. Тогда я медленно подняла лицо и со страхом вгляделась в клубящийся белесый сумрак, заменяющий инквизитору лицо. Мужчина был гораздо выше меня. Фигура поражала размахом плеч и шириной грудной клетки. Но в остальном, я бы не смогла описать человека, который теперь удерживал меня за руку.
