Текст книги "Экземпляр номер тринадцать (СИ)"
Автор книги: Мира-Мария Куприянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
– Не сомневаюсь – процедила бабка – Дадите мне пару минут поговорить с племянницей?
– Так говорите – пожал плечами вир Драг – Я не мешаю.
– Немного мешаете – снова кинула высокомерный взгляд на мужчину ведьма – Я хочу пообщаться с девочкой тет-а-тет.
– А вот этого, боюсь, я не могу Вам позволить – хитро ухмыльнулся мужчина – Как ее опекун, я обязан всегда находиться при своей воспитаннице, дабы не допустить никаких неприятных для нее ситуаций.
– Всегда, значит – прищурилась темная – Подонок… Ей шестнадцать! Она еще дитя!
– Ну что Вы, вира Адаль! Какое еще дитя? Делия у нас уже совсем взрослая девушка. Не правда ли, милая? Все ее деревенские подружки уже давно замужем. Своих деток вон нянчат!
– Я не хочу! – с ужасом захлебнулась слезами я, цепляясь в бабушкино пальто – Забери меня! Пожалуйста, забери!
– Заберу, милая! Я уже подала прошение в суд о пересмотре опеки. Ты моя родная кровь! Если понадобиться, я попрошу помощи у ковена!
– Я не отдам ее – вдруг зарычал вир и с силой отодрал меня от бабушки, задвигая за свою спину – Она моя!
– Это решит суд, уважаемый вир – холодно обронила Ада, сверля его набирающими свет зелеными очами.
– Только попробуй расчехлить силу, ведьма – рыкнул опекун – Выпью до капли! И любой суд меня оправдает!
И он, не таясь зажег искру своего дара, которая тут же, алым огоньком, зажглась на уровне его солнечного сплетения и отбросила рубиновые отблески на небритый подбородок, от чего создавалось впечатление, будто он измазался кровью.
Меня явственно замутило и я вскинула взгляд на бабушку, в поисках поддержки.
Но темная не смотрела на меня. Она прожигала тяжелым взглядом вира, постепенно раздвигая губы в жуткой усмешке.
– Так и знала! Пиявка! – наконец, плотоядно улыбнулась ведьма и чуть склонила голову на бок – Какая удача.
– Я Накопитель – сатанея, прошипел мужчина.
– Один фиг – фыркнула бабуля – Ну, да я не удивлена.
– Я не отдам Делию – процедил он.
– О, теперь даже не сомневаюсь – просвистела в ответ темная – Тем интереснее игра.
– Поиграть любишь, ведьма? – хищно оскалился маг.
– Обожаю! Только тем и живу – хихикнула родственница – И, заметь, всегда выигрываю.
– Не в этот раз – многообещающе ухмыльнулся опекун и резко схватил меня за локоть – Домой, Делия. Твои свидания с теткой отныне я запрещаю.
– Ада! – завопила я и, извернувшись, кинулась бабушке на шею.
– Все будет хорошо, дорогая – прошептала мне в макушку ведьма и тут я с удивлением почувствовала, что она что-то вложила в мою ладонь – Если что – сожми его и позови меня!
– Довольно – рявкнул опекун и повторно выдернул меня из теплых объятий – Мы уезжаем.
– Запомни, милая – ободряюще крикнула мне в след Ада – Все будет хорошо! Я рядом!
Глава 6
В это самое «хорошо» мне верилось с большим трудом.
Буквально зашвырнув меня в коляску, над которой по случаю небесной мороси был раскрыт капюшон, вир уперся взглядом на дорогу. И лишь с силой сжатые кулаки выдавали то, каким гневом кипит мой опекун.
Я испуганно сжалась в своем углу сидения, судорожно теребя озябшими пальцами тайно переданный мне бабушкой предмет. На ощупь, в руках было сжато что-то небольшое, продолговатое и удивительно холодное. Там же имелась тонкая металлическая цепочка, которая извивалась в кулаке тонкой змейкой и все время норовила выскользнуть наружу.
«Кулон» – догадалась я, аккуратно прощупывая пальцами острые грани предмета – «Видимо, магически заряженный на вызов»
Вот только чем бы мне помогло истеричное призывание бабушки в портативное устройство связи, случись то, о чем я боялась даже думать?
Очень осторожно я спрятала украшение в кармане юбки, пытаясь не совершать при этом резких движений.
« Я рядом» сказала она. Что значит рядом? Пока Ада доберется до меня может произойти что угодно. Даже самое непоправимое.
Я тоненько всхлипнула, чем и привлекла внимание погрузившегося было в свои мысли мужчины:
– Что рыдаешь? – неожиданно грубо рявкнул на меня он – Страшно? Правильно. Бойся меня. Раз не получилось по-хорошему, то пусть будет так!
– Вир Драг… – пискнула я.
– Чего тебе не хватало? А? – не слушал меня опекун, все больше заводясь – Чем я тебе плох оказался? Я же хотел нормально все сделать! Чтобы постепенно… Неужели за столько лет ко мне не прикипела? Я же с тебя пылинки сдувал, баловал! Думал, проникнешься. Присмотришься. Ну разница в возрасте – подумаешь? Маленькие девочки любят мужчин постарше. Думал, сейчас заберу тебя к себе и у нас будет время, чтобы ты успокоилась, подумала, комфорт оценила. Спальню тебе из Фиры заказал! Шмотками роскошными весь гардероб забит. Драгоценности вон фамильные из столицы забрал. Ладно, думаю, горе у нее. Сейчас в себя придет, увидит все это и сама не захочет уходить. А там цветы, конфетки и все на мази! Так нет же!
– Вир Драг, пожалуйста… – еще тише выдохнула я, все более вжимаясь в спинку сидения.
– Что «пожалуйста»? Что «пожалуйста»?! Надо тебе было перед теткой истерики закатывать? Черт… Теперь все планы коту под хвост.
– Отпустите меня – всхлипнула я – Я не хочу… Я не смогу жить с Вами.
– Что?! – практически ахнул мужчину – Что ты сказала?!
– Я не смогу с Вами жить. Пожалуйста! Мне не нужно ничего. Драгоценности эти, платья… Я ничего не возьму. Просто отпустите меня! Я… я боюсь Вас!
– Ты никуда не уйдешь! – рявкнул опекун, от чего дрогнул и покачнулся магический светильник, подвешенный к закрытому капюшону коляски – И точка. Боишься? Ну, значит пусть будет так!
Экипаж качнулся и мягко остановился у входа в особняк. Едва лакей успел опустить подножку, как вир вылетел из коляски и, буквально, рывком вытащил меня следом:
– Быстро в дом, Делия! К себе, наверх!
Не дожидаясь повторного приказа и ничего не видя перед собой от слез, я влетела внутрь. Мужчина не отставал ни на шаг. Но едва дворецкий успел закрыть за нами дверь, как к хозяину вылетел его секретарь:
– Вир Драг! Вот! Это пришло буквально пять минут назад.
– Что это? – ледяным голосом произнес опекун, так и замирая с пальто, в руках, которое он не успел кинуть подоспевшему слуге.
– Это… уведомление о назначении даты суда по пересмотру дела об опекунстве над несовершеннолетней вирой Адаль – Он состоится послезавтра…
Я пораженно замерла в руках лакея, который как раз помогал мне снять и мое пальто.
– Ах, вот как? – безэмоционально проронил мужчина и чрезмерно аккуратно передал-таки свою мокрую от дождя одежду лакею – Быстро…
– И это еще не все – подавленно проронил секретарь – Вот!
– А это? – почти незаинтересованно дернул бровью вир.
– Это уведомление об одобрении ходатайства верховной ведьмы Темного ковена о включении ее в состав комиссии по рассмотрению дела…
На миг мужчина просто застыл. А затем внутри его грудной клетки зародился животный рык, который секундой позже буквально сотряс богатый холл дома:
– Тварь! Ведьма! – и вир заметался по залу, поминутно зарываясь пятерней в свои густые волосы – Ты! Это все ты виновата! – вдруг взревел он, обвиняющее тыкая в меня пальцем.
Я перепуганно отпрянула, практически прижавшись спиной к лакею, который так и не успел снять с меня промокшее пальто.
– Я не понимаю…
– Договорилась с теткой, да? Решила от меня улизнуть? Какая же ты тварь… А впрочем, чему я удивляюсь? Темные ведьмы все твари! Все до одной! А я ее пожалел… хотел по-людски с ней… Темная гадина! Но теперь все! Быстро пойдешь в след за своей мамашей! Обойдемся без игр.
– Вир Драг – я откровенно расплакалась, прижимая к щекам ладошки – О чем Вы?
– В комнату! Живо! И не высовывайся оттуда, покуда за тобой не придут! – рявкнул опекун, для наглядности указав мне пальцем в сторону лестницы на второй этаж – Ты – дернул он подбородком в сторону секретаря – Срочно отправь уведомление о моем обязательном присутствии на суде. И в наивежливейшей форме! Пусть через пару минут ко мне в кабинет зайдет дворецкий.
– Так точно, вир – поклонился за его спиной упомянутый слуга.
– Отправлю ответ через минуту – подтвердил и свое поручение секретарь.
А мужчина тяжелым быстрым шагом направился в кабинет, даже не бросив взгляда на мою летящую вверх по лестнице фигурку.
Вихрем ворвавшись в свою, к слову и правда весьма богато обставленную комнату, я прямо с разбега кинулась на кровать и, зарывшись лицом в подушки, зашлась горькими рыданиями.
– Мама… мамочка – навзрыд плакала я – Почему? Как ты могла оставить меня ему?
Тело мое стрясалось от нервного перенапряжения и разрывающей тоски.
Я плакала по своему беззаботному детству. По потерянному ощущению спокойствия и надежности. По тихой размеренной жизни в нашем небольшом, но таком уютном доме, в который я больше никогда не вернусь.
Нет, между мной и мамой никогда не было особенно теплых чувств. Я с некоторым удивлением всегда наблюдала, какой глубокой и теплой казалась любовь матерей моих подружек к собственным дочерям. Моя же мать, скорее, вела себя как наставница. Заботливая, внимательная, строгая. Но и только. Ее больше интересовало мое физическое здоровье, ухоженность и беспрекословное послушание, нежели душевное состояние. Вся сила ее огромной, пылающей любви доставалась исключительно мужу. Если бы я лично не видела, каким восторгом и обожанием загораются ее глаза, стоит отцу войти в дом, никогда бы не поверила, что она вообще может чувствовать что-то большее, чем просто легкая привязанность. Даже родная дочь вызывала у нее любые чувства: от гордости до злости. Но никогда не удостаивалась и сотой части той всепоглощающей любви, которую она питала к собственному супругу.
Задевало ли меня это? Как ни странно, нет. Я никогда и не нуждалась в ее любви. Мне вполне хватало того, что я чувствовала за своей спиной поддержку, заботу и надежность семьи. В принципе, меня больше радовали спокойствие и свобода, нежели проявление чувств. Даже отец, поначалу пытавшийся всеми силами компенсировать нехватку материнской любви у своей дочери, вскоре обнаружил, что я скорее тягочусь его чрезмерными эмоциями, нежели ищу их.
– Она темная – со смешком, целовала его в висок мать – Ей это не нужно. Никому из нас не нужно.
– Но ты другая – мягко говорил отец, накрывая своей мозолистой ладонью лежавшую у него на плече женскую ладошку.
– Только с тобой – жарко выдыхала ему в ухо жена – Мне нужна только твоя любовь. И ничья больше. И свою я тоже целиком отдаю тебе.
Наверное поэтому меня не особо удивило, что после ухода мужа моя мать не нашла больше в себе сил жить. Меньше, чем за пару недель она словно высохла изнутри. Казалось, горе выкачало из нее все соки, силы и даже само желание дышать.
Глупо было рассчитывать, что чувства к дочери заменят ей единственного любимого человека. И, все-таки, мне было обидно.
Обидно за то, что она так плохо озаботилась моим дальнейшим будущим, недальновидно передав в руки этому пугающему, явно недоброму мужчине.
Я плакала от безысходности и страха за свою дальнейшую жизнь. От бессилия, потому что пока не имела возможности хоть как-то самостоятельно о себе позаботиться. От обиды на то, что мой дар, судя по всему, оказался настолько слаб, что даже мамину работу в деревне я не смогла бы полноценно продолжить. А, значит, и обеспечить себя я тоже не смогу!
– Мамочка, как ты могла? Ты же не подготовила меня к тому, что я останусь одна… Как мне жить?
Вскоре, подушка насквозь промокла. А я, устало, перешла к судорожным всхлипам и шмыганью носом. Вокруг было неожиданно темно. Комната, оказалось, уже погрузилась в серые холодные сумерки. Дождь за окном усилился, постепенно перерастая из мелкой мороси в полноценный осенний ливень.
Я с трудом села на кровати, огорченно отмечая тупую головную боль, которая часто сопровождала любые сильные всплески моих эмоций. Нужно было срочно успокоиться, пока она не переросла в откровенную мигрень.
Кряхтя, я попыталась аккуратно слезть с кровати, как в мое бедро уперлось что-то острое, ощутимо уколов нежную кожу. Я ахнула и тут же залезла рукой в карман, вынимая наружу забытый мной подарок. В тусклом свете ярко мигнул резными гранями небольшой продолговатый прозрачный кристалл, ограненный в форме капли. Верх кристалла оказался запаян золотым наконечником с просверленным в нем отверстием, через которое была продета тонкая цепочка. Собственно, острый металлический наконечник и впился в мое несчастное бедро, привлекая внимание.
Я тихо вздохнула и, с неожиданной для себя сентиментальностью, одела кристалл на шею, спрятав его под платьем. Едва я пригладила лиф, как в дверь аккуратно постучали.
– Д… да! – охрипшим от слез голосом отозвалась я.
– Вира Адаль! – громко произнесла из-за двери моя горничная – Вир Драг просит Вас спуститься к ужину.
– Я… передайте ему, что я не голодна – проговорила я.
– Но… Он сказал, что это не обсуждается. Вы позволите мне войти и помочь Вам переодеться?
– Тогда так и говорите, что это приказ – злобно огрызнулась я, самостоятельно распахивая перед опешившей служанкой дверь.
– С вашего позволения – коротко присела передо мной горничная и тут же кинулась к гардеробу, из которого уверенно извлекла темно-серое шелковое платье, с завышенным лифом и мягкой, длинной юбкой, украшенной изящной вышивкой чуть более темного оттенка. Квадратный глубокий вырез лифа прикрывали стального цвета кружева, прошитые россыпью мелких хрустальных страз. Точно такие же кружева оторачивали и скроенные легким фонариком короткие рукава платья.
– У меня траур, Риза – холодно бросила я, едва взглянув на чрезмерно дорогой для обычного ужина наряд.
– Серый цвет допустим для траура – тихо отозвалась прислуга – Как и коричневый, темно-лиловый, темно-зеленый и темно-синий…
– Значит у меня глубокий траур – огрызнулась я – Если другого черного платья в гардеробе нет, то я , пожалуй, спущусь в этом.
И я демонстративно развела руки, чтобы горничная могла всласть полюбоваться на изрядно помятый наряд.
– Но вир Драг…
– Это не вир Драг похоронил сегодня родную мать – злобно крикнула я – Я пойду в черном, или вообще не выйду из комнаты.
– Он убьет меня, если… – вдруг всхлипнула Риза.
– Что? – нахмурила я брови – О чем ты? Почему? Мало ли что я капризничаю. Он же должен понимать, что ты не можешь повлиять на мое решение!
– Нет, вира – и губки служанки затряслись – Он… Ох… Пожалуйста!
– Но Риза… – неуверенно обронила я, глядя, как девушка снова бросилась в гардеробную.
– Вот! Смотрите! У Вас есть чудесное болеро из черного гипюра! Оно с длинным рукавом – так не понадобятся перчатки. А бриллиантовые пуговки отлично будут сочетаться с хрустальным блеском страз на лифе…Только примерьте, вира! Пожалуйста…
– Д…да – неуверенно протянула я – Так платье будет казаться более строгим…
– Вот видите? – засуетилась с облегчением горничная – Давайте-ка я расстегну вам платье. Оно все измялось! И подол насквозь сырой и в грязи…
Каких-то двадцать минут спустя я уже медленно спускалась по лестнице, облаченная в изящный дорогой наряд из темно-серого шелка и черное гипюровое болеро, удачно дополняющее платье вместо накидки. С убранными назад локонами, перевитыми нитками из мелких хрустальных кристаллов, маленькими сережками с горным хрусталем в ушах и мерцающем острыми гранями в ложбинке между грудей каплевидным бабушкиным кулоном, я вся искрилась в лучах магических светильников, не хуже новогодней елки.
Вир ждал меня у подножия лестницы, голодным взглядом пожирая мою согбенную горем и страхом фигурку, и как-то нехорошо ухмылялся.
– Я уже заждался тебя, Делия. Проголодалась? – и мужчина преувеличенной галантностью протянул мне руку.
– У меня нет аппетита – тихо ответила я, нехотя вкладывая пальцы в его горячую ладонь.
– Зато я умираю от голода – хищно прохрипел он и с силой сжал мою руку, принудительно опуская ее себе на локоть – Едва дождался ужина.
– Стоит ли портить себе ужин моей компанией? Я сегодня совсем не расположена к светской беседе. Было бы лучше, если бы Вы позволили мне поесть у себя – проговорила я, упорно отворачиваясь от его странно-голодного взгляда.
– Не говори глупости – хмыкнул он, провожая меня к моему месту за столом и вежливо отодвигая для меня стул – Я отпустил слуг. Думаю, сегодня нам более не понадобятся их услуги. Как думаешь?
– Я думаю, что тогда мне тем более стоило поужинать наверху – упорно пробормотала я.
– Какой ужин без тебя? Нет, моя дорогая. Это решительно невозможно. Особенно после того, как ты все испортила…
– Я не понимаю Вас – едва слышно отозвалась я, бесполезно поднимая и вновь опуская на стол вилку.
– Разве? – сардонически ухмыльнулся мужчина, вальяжно откинувшись на своем стуле и вертя в сильных пальцах хрупкую ножку бокала с рубиновым вином – Ну как же, девочка моя. Ты так сильно рыдала на груди у своей тетки, что она не преминула исполнить свою угрозу. Воспользовалась, видимо, какими-то связями… иначе с чего бы за твою слабую кровь решил бороться Темный ковен? Не знаешь, а?
– Я ничего не знаю, вир Драг – покачала я головой – Я не понимаю…
– Да все ты понимаешь, Делия – отмахнулся мужчина, аккуратно ставя бокал на стол и в упор глядя на меня – И ведь как она торопится! Время… Его у меня теперь совсем нет, ты это понимаешь? Чтобы прибыть в столицу к суду я вынужден буду выехать уже завтра. Завтра! А это значит, что провернуть нужно все уже сегодня.
– Что п…провернуть? – сглотнула я ставший неожиданно вязким воздух – О чем Вы говорите?
– Выпей вина, Делия – вместо ответа устало выдохнул опекун – Сегодня был просто ужасный день. Ты поспала после похорон?
– Нет.
– Конечно нет. Глаза красные и опухшие. Пей.
Я послушно подняла бокал и смочила пересохшие губы вином.
– Глотни нормально – поморщился мужчина – Ну же!
Я снова подняла бокал и заставила себя сделать ощутимый глоток. Терпкий напиток пролился в горло, обдав небо кислинкой и слегка обжигая гортань.
– Как ты думаешь, Делия – не обращая внимание на то, как я сморщилась от вкуса вина, продолжил вир – Если бы не вся эта история с твоей теткой, если бы ты пожила тут подольше… Полгода, к примеру… Ты смогла бы…полюбить меня?
– Что?! – не ко времени поднятая мной вилка снова со стуком упала на стол – Вы… вы имеете в виду, как отца?
– Конечно нет – мрачнея лицом, рявкнул опекун – Не стой из себя дурочку. Ну так что? Каков твой ответ?
– Я…мне кажется…
– Ну?
– Я не знаю…
– Да или нет, Делия? – рявкнул опекун, впечатывая в стол раскрытую ладонь.
– Мне очень жаль, вир Драг, но я боюсь что, наверное… нет – заикаясь и бледнея, выговорила, наконец я.
– Значит нет? – снова нехорошо ухмыльнулся мужчина, внешне успокаиваясь и снова откидываясь на спинку – Позволишь удовлетворить мое любопытство? Почему же нет, Делия? Чем я тебе не подхожу?
– Я не знаю – испуганно пискнула я, безошибочно отмечая, как наливаются нездоровой злостью его глаза.
– Разве я чем-то плох? Может быть урод?
– Нет, что Вы… у Вас все хорошо – продолжала пищать я.
– Разве я не щедр с тобой? Не забочусь о тебе?
– Заботитесь…
– Может быть я чрезмерно строг? Или я обижаю тебя?
– Нет же!
– Тогда почему нет, Делия? – по-змеиному прошипел он, наклоняясь вперед – Ответь!
– Вы старый! – не помня себя, вскрикнула я, вскакивая со стула – Вы не понимаете? Вы… Мне же всего шестнадцать! А Вы даже старше моего отца!
Минутный порыв, неожиданно, окатил меня странным головокружением. Перед глазами разлилась темнота и меня слегка шатнуло.
– Сядь – холодно бросил вир.
И я тут же послушно опала обратно на свое место, недоуменно хлопая глазами.
– Выпей. И не стоит так нервничать. Ты еще слишком слаба.
Я медленно кивнула и обеими руками схватила бокал с вином, жадно выпив сразу больше его половины.
– Лучше? – безразлично поинтересовался он глядя, как на мои бледные щеки постепенно возвращается румянец.
– Да… благодарю Вас – едва слышно проронила я, с ужасом отмечая, что сказала не правду.
Мне не было лучше. Мне просто стало иначе. Жар, который так скоро окрасил мое лицо и утолил жажду, теперь медленно спускался на грудь и распирал ее изнутри, замещая собой воздух. Я поняла, что начинаю откровенно задыхаться.
– Вир Драг… – несмело прошептала я, поднимая на него полные недоверчивого страха глаза.
– Кстати, ты не права – словно не расслышав моего голоса, задумчиво проговорил опекун, зачем-то лениво проверяя пальцем остроту столового ножа.
– Что? – я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на его лице и голосе – Что…что со мной?
– Ты совсем не права, крошка. Я младше твоего отца. Причем почти на полвека, девочка.
– Что? – мне казалось, что ве вокруг погружается в серый туман. Даже слова слышались теперь, словно через вату – Простите, я не понимаю Вас.
– Сколько лет, по-твоему, было твоему отцу?
– Ну… тридцать пять. Как и маме – недоуменно ответила я – Они рано поженились и потом сразу родилась я и…
– Твоему отцу незадолго до смерти стукнуло девяносто, моя драгоценная – перебил меня вир – А мать успела разменять сотню.
– А? – я никак не могла ни вникнуть в смысл фраз, ни вообще сосредоточиться хоть на чем-то – Я… мне нехорошо… Простите, я…
И я попыталась подняться со стула.
– Ну-ну… куда же ты? Ай-ай-ай, милая. Ты так себя покалечишь – прошептал, неожиданно, мне в самое ухо откуда-то взявшийся мужчина, и мои плечи обожгло теплом его рук, не давая мне позорно рухнуть в обморок – Давай-ка я возьму тебя на ручки, а то сама ты не дойдешь.
– Куда Вы меня несете? – невнятно протянула я.
– Расслабься, детка – хмыкнул вир и поудобнее перехватил меня под коленками – Тебе не стоит сейчас напрягаться. Будет только хуже. Это пойло и здорового мужика с ног, при необходимости, свалит. Что уж говорить о тебе. Одно хорошо – отходит оно крайне быстро. Так что, нам бы поторопиться, крошка моя.
– Оставьте меня – прохрипела я, но мужчина лишь теснее прижал меня к груди и быстро прошел в кабинет, ногой затворив за собой двери.
Меня небрежно швырнули на диван. А сам опекун, тем временем, быстро активировал защиту кабинета, создавая по всему его периметру звуконепроницаемый полог.
– Что вы делаете? – прохрипела я, пытаясь приподняться и сесть в более-менее приличную позу.
– Всего лишь пытаюсь удостовериться, что нам никто не помешает – улыбнулся вир, выходя из-за стола и становясь перед ним, откинувшись на столешницу для упора – Итак, Делия. Я думаю, нам пришла пора поговорить на чистоту. Ты не против, деточка?
Я не ответила, все еще борясь с собственным непослушным телом в попытках разместить себя на сидении.
– Итак, моя дорогая, своими необдуманными поступками и привлечением твоей тетки к этому вопросу ты сделала так, что времени просто не осталось.
– Какого времени? На что? – отозвалась наконец я, неловко откидываясь на спинку.
В голове очень медленно прояснялось. Не настолько, чтобы я могла хотя бы поднять руку, но, по крайней мере, я начала улавливать смысл сказанного.
– Ни на что, собственно – развел руками вир – Скажу тебе честно, я и правда не хотел, чтобы ты хоть когда-нибудь узнала обо всем этом. Думал создать для тебя райскую жизнь, холить и лелеять тебя… покуда ты была бы со мной. Но что поделать? Ты сама все испортила.
– Я все еще не понимаю Вас, вир Драг – сухо обронила я – Вы хотели поговорить честно? Так давайте уже начнем.
– Как прикажешь, моя драгоценная – шутливо поклонился мне мужчина – С чего бы начать? Наверное с того, как однажды я получил в наследство от дальнего родственника этот дом. Я приехал сюда не особо надеясь обнаружить хоть что-то более-менее ценное. И, неожиданно для себя, нашел настоящий клад! Нет, моя девочка, я вовсе не о спрятанных где-нибудь в камине монетах, если ты так подумала. Я сейчас говорю о твоей усопшей матери. Я чуть не выпал с двуколки, когда прямо мне на встречу, по обычной проселочной дороге, с корзиной каких-то трав в руках вышла та, кого уже сотни лет все считают не более, чем легендой-Грааль!
– Мою мать звали Аделина – хмыкнула я.
– Ты-ж моя глупышка – рассмеялся опекун – Ее дар. Искра, мерцающая в ее груди. Это Грааль! Дар вечной жизни!
– Вы думаете, что моя мать была бессмертной? – горько ухмыльнулась я – Ну, тогда сегодняшние похороны разве не подтверждают, что Вы ошиблись?
– Конечно нет, волшебная моя! Сегодняшние похороны всего лишь итог нашего с ней знакомства.
– Вы… вы убили ее?! – ахнула я, порываюсь вскочить на все еще непослушные мне ноги.
– Ну тихо, тихо, девочка. Скажем, она и сама хотела уйти за грань. Так что, назовем ее смерть всего лишь последней помощью от лучшего друга.
– Она не была бессмертной! – крикнула я – Она была обычной темной ведьмой! Лечила людей, наводила проклятия. Смотря за что больше платили!
– Одно другому не мешает – покачал головой вир – Увидеть эту искру – сродни чуду! И я не мог налюбоваться тогда на переливы вечной жизни в ее груди.
– Как Вы смогли увидеть искру? Ее нужно захотеть показать, иначе она скрыта от посторонних глаз.
– Только не для меня – самодовольное ухмыльнулся он – Таких как я называют…
– Пиявками – злобно выдохнула я, вспоминая слова бабушки на похоронах.
– Накопителями – казалось, совершенно не обиделся мужчина – Хотя, признаюсь, простонародный термин чем-то более точен. Как бы тебе объяснить природу моей искры… Дело в том, что изначально я пуст. Но стоит мне захотеть, и я с легкостью высасываю любой дар из другого человека. Только, обычно, я делаю это осторожно. Сперва мне нужно, как бы, присосаться – создать постоянный уверенный близкий контакт. Потом постепенно активировать и расширить канал. Ну а уж после, я могу наслаждаясь потягивать чужую искру, словно коктейль через трубочку. Я могу опустошить человека за пару недель. Грубо, жестко… Как твою мать, например. А могу наслаждаться процессом годами, десятилетиями. Пользоваться крупицами чужого таланта, словно своим. Иметь все блага источника, не впитывая при этом искру целиком. Ведь если я возьму искру в себя – это легко отследить. За такое инквизиция в момент лишит меня жизни. А в моем случае – я пуст. Лишь мой собственный дар и тонкий ручеек постоянно прибывающей чужой магии. Так безопаснее, согласись. Хотя… Иногда объект противится. Не хочет становиться донором. Догадывается обо всем, или блокирует меня интуитивно. Вот тогда я выпиваю дар сразу и целиком. Я запираю чужую искру глубоко внутри – в накопителе. Делаю запас, так сказать. И продолжаю потом поглощать дар уже оттуда. Такая практика, конечно опасна – ведь чужую искру в моем накопителе, при желании, легко обнаружить!
– Зачем же вы убили маму – ошарашенно прошептала я – Ведь могли питаться годами…
– Мог. И питался – кивнул собеседник – Сперва мне хватало и этого. Я сразу понял, что твоя мать питает твоего отца своей силой. Они и переехали в эту деревню специально, чтобы на старом месте не возникло никаких вопросов – ведь шли года, и девяностолетний старик никак не мог выглядеть, как тридцатипятилетний. Я собирался пить их еще многие годы. Но тут родилась ты. Когда я увидел яркую искру Грааля в твоей груди, малышка, я понял, что не хочу подбирать больше крохи с чужого стола. Мне нужен был мой собственный Грааль. Который так же будет питать лишь меня одного! Многие годы…Сотни лет! Я решил во что бы то ни стало забрать тебя себе.
– У меня нет такого дара! – вспыхнула я – Я бы точно о нем знала!
– Тебе мать даже простой дар темной ведьмы закрыла печатью – хмыкнул мужчина – Она так боялась, что найдутся охотники на такую драгоценную искорку, что не заметила опасность у себя под носом. Но даже думай она, что окружающие видят в тебе бездарную пустышку, мне бы она просто так тебя не отдала. Как ты правильно заметила, староват оказался сорокалетний мужчина для шестнадцатилетней девушки. Тем более, что я еще и женат. Как я ни старался посеять в их умах мысль о том, что ты мне симпатизируешь, твои родители только отмахивались и списывали все на мои шутки, да твои юношеские заблуждения. Поняв, что добровольно мне тебя не отдадут, я решил, что нужно действовать. Ждать более было нечего – надеяться на смерть твоих родителей уж точно не приходилось! А ты в любой момент могла влюбиться в какого-нибудь прыщавого идиота и выскочить замуж. Твоего отца я высосал разом. Рыбалка – отличный повод остаться без свидетелей. Горе, от которого слегла твоя мать стало еще лучшим поводом, чтобы ее иссушение списали на боль невосполнимой потери. А ее разногласия с родней практически сделали меня единственным приемлемым вариантом для опеки над тобой. Эти две недели, пока я не отходил от ее постели, она, глупая, и не предполагала, что я пью ее до дна. Еще и упрашивала меня не бросать тебя одну.
– По Вам и не скажешь, что вы разжились Граалем – роняя злые слёзы с подбородка, прошипела я – Видимо, Вы и в молодости были старообразным!
– Ха-ха-ха! – неожиданно разразился смехом вир Драг – А ты колючка, оказывается! Ну так даже интереснее… Ты плохо слушала, малышка. Ее дар в моем накопителе. Если бы я сразу, на глазах у всех знакомых, просто омолодился на десяток лет, неужели бы это не вызвало подозрений? Нет, моя хорошая. Такими напитками, словно хорошим вином, наслаждаются не торопясь, смакуя… и без свидетелей!
– Если вы уже выпили ее – злобно мотнула подбородком я – Зачем тогда понадобилось удерживать меня? Пейте свое ворованное чудо! И оставьте меня в покое!
– А вот это еще одна особенность Накопителя – недобро прищурился опекун – Чужой дар в нас не приживается. Я могу пользовать его, покуда он не закончится. Но дно однажды все равно покажется. Грааль не зажжется во мне искрой, даря бессмертие. Я выпью его из накопителя и процесс моего старения запустится заново. Другое дело пить неиссякаемую чашу, правда же, искорка? Я собирался влюбить тебя в себя постепенно. Ты бы точно не устояла. Опыт, моя сладкая, куда важнее в таких делах, чем пылкие ухаживания краснеющих идиотов. Мы были бы чудесной парой. Ты, не зная, поила бы меня сладким бессмертием ( благо, твоя мать позаботилась о том, чтобы это навсегда оставалось для тебя тайной), а я баловал бы мой Грааль и носил тебя на руках… Но ты все испортила! Твоя неуемная тетка начала войну. И у нее все шансы забрать опекунство себе. Кровь не водица. Тем более, ведьмовская кровь. А уж если соизволят спросить твоего мнения… О! Ты сегодня наглядно мне показала, что побежишь от меня задрав юбки! Нет, драгоценная моя. Прости, но рисковать своим чудом я не намерен.
– Что…Что Вы собираетесь со мной сделать? – прохрипела я внезапно севшим голосом, обхватывая пальцами судорожно дернувшееся горло.
– Есть не так много аргументов, которые перебьют в суде даже родственные связи. Самый верный – это стать твоим мужем. Никто не посмеет оспорить брачный союз.
– Что? – я ахнула и вжалась в спинку кресла с такой силой, что, казалось, еще немного и провалюсь прямо сквозь него – Но… Это невозможно! Вы женаты!
