Текст книги "Экземпляр номер тринадцать (СИ)"
Автор книги: Мира-Мария Куприянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
Глава 18
Понятия не имею, что там дальше у них происходило. Потому что, печально обозрев обстановку, я просто встала и вышла. И закрыла за собой дверь в свою, к слову, уже прибранную спальню.
Я лежала и молча смотрела в потолок, мимоходом отмечая творившееся за дверьми безобразие: какую-то ругань, писки и хлопки. Стоны и рыдания. Скрежет чего-то тяжелого по чему-то жутко дорогому и лакированному ( это я, видимо, о старинном дубовом паркете). Топот многочисленных ног то в одну, то в другую сторону…
А потом я просто сильно зажмурилась и закрыла уши руками, вопрошая в безразличную вселенную:
– Господи, да за что?!
Нет, частично за что, как бы, было. Двенадцать трупов укоризненно взирающих в пустоту из-за прозрачных стенок колб в моей тайной комнате, наверняка бы подтвердили. Если бы могли. Но они безмолвствовали не хуже той же вселенной. А, значит, свидетельствовать против меня было как бы и некому. А посему снова: «За что?!»
– Жила себе спокойно, одиноко и тихо – стонала я – Никого лишний раз не трогала. А если и трогала, то за дело. А если не за дело, то из-за нервов – тут я, помимо воли, почему-то вспомнила несчастного комиссара Саджю, но сразу же рассыпалась оправданиями – Так ты же знаешь, какая я вспыльчивая! Но если из-за нервов, то я же исправляла! Почти полностью. Почти все. Почти всегда…
Вселенная меня гордо игнорировала.
Зато голова начинала знакомо наливаться тяжестью, простреливая острыми импульсами боли куда-то в район нахмуренного лба и в затылок одновременно.
– Черт возьми! Только мигрени мне сегодня не хватало для полного счастья – мучительно протянула я, тщетно массируя виски – Тишины! Боже, дай мне, наконец, благословенной тишины!
В ответ коридоре кто-то вскрикнул, хлопнул и упал на пол. Чтобы через миг опять разразиться стонами. К этим звукам прилагался звонкий возмущенный голос ведьмы и угрюмый бубнеж инквизитора. И снова хлопок, удар. И еще хлопок. И чьи-то сдавленные рыдания. И все это у меня под дверью.
– Да угомонитесь Вы там, наконец! – в ярости вскричала я, накрывая лицо подушкой.
В глаза тут же подло сверкнула рабская печать единого союза и я зарычала, скрипя зубами.
От моей кровати сильно плеснуло волной тьмы. В коридоре на мгновение все стихло. А затем снова раздался хлопок и звук упавшего на пол предмета.
Ну, зато кое-что становится понятно.
– Видите?! – возмущенно зашипела из-за двери Верховная – Это Вы во всем виноваты! Довели ребенка.
– Да неужели? – язвительно зашипел в ответ мужской голос – Я отказываюсь принимать эту незаслуженную похвалу в одиночестве!
– Да идите Вы…
И опять хлопок и жалобный стон.
– Не стоните, милейший! И нечего пятиться к выходу. Сказала же – быстрее разберемся с вещами, быстрее все это закончится!
Я застонала в подушку не хуже несчастного по ту сторону двери.
– Господи, да когда же?
Часы на каминной полке меланхолично отбили час ночи.
Причем отбили, казалось, прямо по ушам и нещадно болящей голове.
Остатки некогда драгоценного паркета почили под тяжелым боком чего-то непомерного, продолжающего свой нелегкий путь по коридору.
– Твари – протянула я, нащупывая на прикроватном столике резную шкатулку и не глядя вытаскивая из нее плотный шарик самолично перемолотых трав.
Под подушкой было душно, темно и почти тихо. Сонный шарик был как-то особенно гадок на вкус и отвратителен на консистенцию. Он горчил несбывшимися надеждами и разбитыми мечтами. И казалось, будто я разминаю по небу то самое, в чем по шею оказалась, благодаря собственной безалаберности (а потому как бабушка права и нужно было тщательно двенадцатый экземпляр проверять!) и чьей-то тайной миссии (но с инквизитором я разберусь). В носу защипало и предательские слезы нагло заполнили глаза.
– Ненавижу всех! – жалко пискнула я и шмыгнула носом.
Тьма снова послушно собралась в груди и импульсом разошлась в разные стороны.
В коридоре кто-то профессионально ойкнул и уже довольно опытно шмякнулся на пол земноводной бородавчатой тушкой.
Увы, всплески моей магии всегда оборачивались жабами. А Гретта, вон, смотрю все больше по примыкающим. Ну и что? Бабуля тараканами и пауками фонила… Не все ли равно?
Голове становилось не то, чтобы легче, но как-то безразличнее. Плевать. Причем и на ноющую тягучую боль, и на панику, творящуюся за дверьми моей спальни. Да и на эту гадкую светящуюся печать, если честно. Тем более, что если руку положить поверх удушающе-жаркой подушки, которая закрывала мое лицо, то в глаза она мне, вроде как и не светила.
Наверное поэтому я, вопреки мучившим меня вопросам, и не заметила, как уснула.
Утро, ожидаемо, обернулось не нежным румянцем моих упругих щечек. И вовсе не хрустальным смехом выспавшейся ведьмы, снова в моем лице. Из зеркала глядела всклокоченная, помятая каждым сантиметром своего тела недовольная Темная.
Вообще, откровенности ради, ни одна Темная в хорошем настроении еще ни разу с начала времен не просыпалась. Не наше это – хорошее настроение. Нет, оно случается. Но, как, бы повежливее выразиться… оно напрямую связано с чьим-то настроением попорченным. И вот чтобы прямо сразу с утра, едва проснувшись… Короче, утром Темная еще никому ничем подгадить не успела, а потому и радоваться, собственно, нечему.
Но сегодня я вот прям саму себя удивила. Настолько недовольным мое лицо даже мне самой не часто показывалось. А уж настолько мятым…
Под глазами собрались пудовые мешки. Которые были аккуратно сложены прямо на черные синяки глазных провалов. Ладно, допустим, это мы спишем на вчерашнюю мигрень.
Но пожёванные кем-то щеки?! Кто?! Кто посмел меня жевать, покуда я самозабвенно спала?
Причем, вместе с платьем. Платье, судя по всему, вообще было самым вкусным. В такое непотребство превратить дорогой шелковый наряд без вмешательства неопознанного пищеварительного процесса вряд ли возможно. Кстати, про платье…
– Ааааа! – простонала я, выпучивая на перепуганное отражение глаза и судорожно хватаясь за отдавленные ребра – Корсет, мать его!
А потому что надо было не жалеть себя, а потратить еще десять минут, чтобы раздеться и шпильки из прически вынуть. Тогда бы, глядишь, и состояние сегодня было получше. И волосы целее…
С потерей платья я, собственно смирилась. Поэтому, стараясь на зацикливаться на жалости, просто разрезала шнуровку на спине ножом. Дышать сразу стало куда как проще. Разве что спину я при это поцарапала… Ну да черт с ней. Позавтракаю и займусь порезом – силой пройдусь и сразу затянется.
А вот волосы так просто в порядок было не привести.
Нет, тот же нож наверняка с вороньем гнездом, которое сегодняшним утром гордо именовало себя моей прической, справился бы. Вот только я, пока, не была готова к настолько радикальному решению. Хотя… Я еще раз критично окинула взглядом торчащие в разные стороны жесткие лохмы. Нет. Все-таки, буду надеяться на лучшее. Вот если их намочить и редким гребнем аккуратненько так, от концов к корням пройтись…
В столовую я вышла полчаса спустя, протяжно охая при каждом шаге, тяжело прихрамывая на правую ногу (что-то там мне ночью корсетом в спине пережало-таки) и с все теми же торчащими во все стороны в колтуны спутанными волосами. Только уже мокрыми.
Влажные пакли липли к спине, напрочь портя шелковую блузку и оставляя на полу лужи. Настроение, как вы должно быть догадываетесь, от этого лучше не становилось. Надежда была только на завтрак.
Кушать хотелось, аж слона бы сожрала.
Слуг у меня отродясь не было. В детстве, пока жила с родителями, готовка была исключительно маминой заботой. Меня к плите не подпускали. Надо думать от того, что у Темнной ведьмы и укроп отрава, коли под убывающую луну да через «твою мать» в котел сыпануть. А как бы матушка мою силу не запечатывала, магия все равно, как ручеек из-под камня, сочилась.
Когда недолгое время жила при опекуне – там вообще полный дом челяди был. А уж когда бабуля забрала к себе, то и вовсе каждый месяц с новым поваром знакомилась. Уж очень трепетно Ада относилась к поварскому искусству. Может оттого и все углы в доме всегда в паутине были. К слову, это лишь мои догадки. А факт в том, что через пару-тройку недель готовки и постоянных бабкиных придирок очередной повар куда-то бесследно исчезал и Ада принималась за тщательный поиск нового. Ну и количество насекомых в доме. Да. Остальное – без улик и живых свидетелей. Бабуля всегда была щепетильна в этом вопросе.
С момента же, когда меня "поставили на крыло" и выпустили во взрослую жизнь я всегда пользовалась услугами приходящей кухарки. Находила аккуратную, не болтливую женщину, которая каждое утро оставляла для меня на кухне приготовленный завтрак и пару блюд на ужин в «холодной комнате». Благо, что все та же тайная лестница, которая вела из кабинета в палисадник, а из полисадника, соответственно, в кабинет, имела и вполне себе открытое применение – была черным ходом в царство готовки. Днем я, в принципе, вообще не питалась. Принимала клиентов, забывая об обеде. Прям вся в трудах и заботах, ага. Так что услуг приходящей стряпухи более, чем хватало для моего комфортного существования.
Свою последнюю кухарку я несколько дней назад успела рассчитать, уверенно предположив, что уже через сутки другие на какое-то время снова покину гостеприимную столицу. Совпадение ли, что расчёт единственной помощницы и дата ведьминского обряда с двенадцатым экземпляром совпадали, разнясь лишь на несколько часов? Не думаю.
В общем, я заранее попросила добрую женщину закинуть в холодную легкий ужин на одну персону, справедливо полагая, что после свадьбы муж ничего отведать не пожелает. Тогда к чему лишняя трата продуктов? Мои экспонаты вообще уже ничего не желали.
Довольная отступными, повариха расщедрилась даже на выпечку. И оказалась куда прозорливее меня. Ситуация резко изменилась уже на второе утро, после моего скорого «вдовства», задерживая мой запланированный отъезд на теперь уже совершенно неопределенное время. Но все ранее приготовленное я уже успела схомячить.
Так что, надежда оставалась лишь на талант нанятого инквизитором повара. Потому что если он сейчас не разольет по моему организму что-нибудь исключительно благостное, горячее и сладкое, типа крепкого кофе; Да не засыпит все это сверху чем-то посущественее...то я…
В общем, что именно я явлю обществу в качестве демонстрации своего прескверного расположения духа я придумать не успела. А демонстрировать экспромт перед предложенной мне публикой было бы в высшей мере легкомысленно. Потому что донельзя злой и изрядно помятый ( впрочем, до меня ему в этом было еще далеко) инквизитор и всклоченная, раскрасневшаяся и заляпанная чем-то неузнаваемым ведьма не лучший контингент для истерики.
– А… что здесь происходит? – аккуратно поинтересовалась я, бочком пробираясь на оккупированную моими гостями кухню и проходясь настороженным внимательным взглядом по присутствующим – Почему Вы… почему вы все так странно выглядите?
– К Вам, дорогая, у меня точно такой же вопрос – сухо обронил не выспавшийся, судя по всему, маг.
Я обиженно фыркнула и, тщетно пригладив рукой вздыбленный лохмы, присела за стол.
– Завтрак будет? – буркнула я.
– Я же сказала, что да! – почему-то вспыхнула Гретта, стоящая на низенькой табуретке возле плиты – Нечего под руку все время говорить!
– Я только пришла – справедливо обиделась я – Я еще никому ничего никуда не говорила!
– Вот и сиди тихо! – огрызнулась Темная и, почесав лоб грязной деревянной ложкой, которой мешала что-то в котле, снова уткнулась в толстую книгу – И так написано все через…
– А что ты варишь с утра пораньше? – заинтересовалась я, почему-то принюхиваясь. Зелье в котле отдавало сливками и горелой крупой. И ни с одним из известных мне отваров как-то не ассоциировалось – И где этот наглый толстый повар? Я есть хочу!
– Нет больше повара – холодно и мрачно обронил инквизитор.
– Как это нет? – не поняла я – А куда он делся?
И мы с мужчиной, почему-то, посмотрели на Гретту.
– Откуда я знаю?! – взвилась Темная, отчаянно краснея и потрясая заляпанной ложкой, награждая всех и вся вокруг кусками подгоревшей субстанции – Уполз куда-то, видимо… Я что, за всеми следить должна?
– Так а… Как ?
– Вот так – устало вздохнул вир – К трем утра уважаемая вира Градейн окончательно…
– Устала! Ясно? Я устала! Эти идиоты не в состоянии просто стащить одну из кроватей сверху и поставить ее в будуаре!
– Зачем? – не к месту, видимо, спросила я.
– Как зачем? А где твой драгоценный супруг спать будет? В твою комнату я его не пущу однозначно!
– Как интересно – протянул инквизитор – От чего же? Кажется мне, что спать с женой это как бы нормально.
Ведьма замерла истуканом на скамейке, а потом стремительно побледнела и снова покраснела:
– Только не при гостях! – наконец, пафосно выдала она.
Мы с мужчиной вновь переглянулись:
– К слову, дорогая кузина, Вас никто и не собирался приглашать… присутствовать.
– Но… но я буду знать, что за бесстыдство твориться за вашими дверями – пафосно взвыла палящаяся по всем направлениям ведьма – И могу не вынести этого!
– Куда как проще вынести мои вещи. Причем из моей спальни – хмыкнул вир.
– Это гостевая спальня – вновь вздернула нос ведьма – А я гость! Так что, спальня моя!
– А я где должен жить? – ухмыльнулся маг – Съезжать от молодой жены в медовый месяц… Нет уж, увольте! Общество не поймет.
– А…
– А то что оно поймет, я совсем не хочу, чтобы понимали в отношении меня – припечатал он – Я живу здесь.
– В будуаре – уперто надулась Гретта – Мы вчера спешно переоборудовали его во вторую спальню. Да. Между прочим, в свете вообще принято, чтобы супруги имели отдельные спальни!
– Мы имели – многозначительно вставил инквизитор.
– Это была гостевая – уперлась Верховная – Теперь все встало на свои места! Благодаря мне.
– А повар? – несмело вернулась к истокам я.
– Откуда я знаю, где он?! – снова тут же взвилась ведьма – Поищи сама. Под тумбами, может. Да откуда я вообще должна это знать?!
– Но это же Вы его обратили в очередную ползучую тварь – развел руками вир.
– Он просто не вовремя сунулся в коридор! – возмутилась Темная – Я не в него целилась!
– Так… – потрясла головой я. После мигрени она, бывало, еще могла оставаться слегка контуженной – То есть повара у нас теперь нет?
– Нет – вздохнул инквизитор – И слуг нет. Те двое, которых удалось отловить и обратить обратно, едва вновь заимели руки сразу написали заявление на увольнение. В целом, можно понять людей, дюжину раз за ночь сменивших внешний вид с земноводного на пресмыкающееся и обратно. Еще один лакей где-то прячется. Но не спрашивайте меня, кого искать. Я под конец упустил, кто в каком обличии сейчас остался.
– Значит нет – кивнула я – А завтрак?
– А вот завтрак, если верить нашей кузине, у нас как раз скоро будет готов. Не так ли, дорогая вира Градейн?
– Сказала же, что будет! – взвизгнула ведьма, отчаянно мешая что-то в котелке.
К стати, в моем котелке! Да-а! В том, который для зелий. И не сказать, чтобы мыла я его всегда тщательно. Да и, если что, попробуйте сами печень покойника, замешанную с жабьими глазами оттереть от стенок. Не так оно и просто! Особенно, если не сильно и надо.
– Э… Гретта, а что там варится? – заискивающе проговорила я, кивая подбородком на бурлящий неизвестной субстанцией котел.
– Каша – огрызнулась ведьма.
И еще усердней принялась мешать содержимое.
– Эм… Гретта, а почему в этом котелке?
– Он мне понравился – процедила Темная – А что?
– Нет, ничего. Оно понятно. Мне он тоже понравился, в свое время. Удобный, да?
– Нормальный… А что такое-то?
Я замялась под тяжелым взглядом инквизитора и, обреченно вздохнув, проговорила:
– Это ведьмовской. Я в нем магические ингредиенты готовлю.
В кухне стало тихо. Все с сомнением взглянули на блестящий предмет посуды, в котором жизнерадостно булькало то, что Верховная оптимистично считала кашей.
– Ясно – медленно кивнула она и снова помешала субстанцию – Я и варенье добавила. Из баночки с синей этикеткой. И там же, в крынке с белой восковой крышечкой, масло медовое взяла.
– С верхней полки? – зачем-то уточнила я, хотя уже прекрасно понимала, что завтрак не состоится – А почему с верхней? Туда же и не забраться… без стремянки. Потому там и хранила…
– Если на стол табуретку поставить, то вполне дотягиваешься – отрешенно проговорила Гретта – И ведь сразу ясно, что чем сложнее достать, тем вкуснее варенье. А высоко, чтобы никто не достал и не съел… Это не варенье было, да?
– Не оно – кивнула я и снова вздохнула.
– А что?
– Ой, умоляю вас, давайте без подробностей? – вдруг взмолился инквизитор – Довольно того, что есть это никто не будет!
«Это» обижено булькнуло смачным пузырем и, вдруг, выдало вверх столп голубого дыма.
Кухня снова замерла в настороженной тишине, неожиданно прерванной руладами голодного мужского желудка.
– Готово – задумчиво склонив голову на бок, определила Гретта – Накладывать?
– Увольте – выставил вперед ладони инквизитор – Это не съедобно!
В ответ «это» всколыхнулось в котелке бесформенной массой скорби и, кажется, даже немного поднялось, словно тесто в запаре.
– Вот Вы не пробывали, а сразу критикуете – обиделась Гретта – Конечно! Обидеть творца может каждый…
– Я предлагаю просто сварить другую кашу – устало вздохнул вир.
– Или ничего больше не варить – буркнула я – Тем более, что делать этого никто, кажется, не умеет.
– Или приманить повара, а потом его колдануть обратно! – оживилась ведьма.
– Чтобы он тут же уволился без выходного пособия – припечатал наши надежды вир – Давайте другую кастрюлю. И отойдите от плиты. Сейчас что-нибудь приготовим.
Он уверенно поднялся со стула, снял с крюка чистую, блестящую отполированным медным боком емкость и набрал в нее свежей воды. Котелок с остывающим нечто был аккуратно отставлен в бок, а горящая конфорка приняла на себя новый кулинарный удар.
Полчаса спустя по кухне поплыл вкусный запах доходящей овсянки, щедро сдобренной липовым медом и отборным сливочным маслом.
Вир порхал вокруг плиты, словно одухотворенный творческим экстазом эльф вокруг новой скульптуры. А уж как скульптурно прорисовывались при этом рельефные мышцы накаченной спины под черным шелком инквизиторской сорочки! А могучий бицепс, который едва не порвал тонкий рукав, когда вир переставлял тяжелое ведро с водой! А эти упругие яг…кхм…
На этом месте я вслух прокашлялась и с ужасом отметила что покраснела. Благо хоть мой новообретенный "пока еще супруг" был сильно занят готовкой, а потому не смог всласть полюбоваться моим смущением.
– Слушай, Делия, – вполголоса прошептала Гретта, которая, в отличии от Деймона все прекрасно видела. Кстати, она и его достоинства не упустила. Даже комментировала то тихим свистом, то неприличным причмокиванием – А скажи мне, вот экземпляр как бы сразу должен совсем помереть? Или есть варианты?
– Какие еще варианты? – хмуро огрызнулась я.
– Ну какие они бывают? Слушай, я все понимаю. Ты у нас молодая еще. Необъезженная. Может оно тебе и не надо. А мне ох как пригодилось бы. Так дай старушке погонять! Я потом верну. Прям честно-честно!
– Вы о чем? – громко спросила я, подозрительно прищуриваясь на Верховную.
– О чем, о чем… О готовке, само собой – недовольно поджимая губы на быстро развернувшегося в нашу сторону инквизитора, выдала Гретта – И вообще, повар-это мужская профессия.
– Конечно – вежливо, отозвался вир, аккуратно (не в пример палящей ведьме) помешивая аппетитное варево.
Потом он наклонился к нижней полке, за изюмом. Темная снова присвистнула.
А я сидела и, подперев рукой щеку и любовалась идеалистической картинкой. Нет, все-таки, что ни говорите, а вид кашеварящего мужчины это нечто!
«Если готовит вкусно, то, пожалуй, оставлю его себе» – неожиданно подумалось мне – « А то и правда Гретта к себе переманит».
«Временно!» – тут же поправила розовые мечты внутренняя ведьма и шлепнула меня ментальной метлой под зад – «Исключительно поелику нам жрать что-то надо! А сами мы готовить не могем.»
Я, нерешительно, с ней согласилась. Нет, ну правда. Именно поэтому. Почему еще-то? Не из-за его выдающегося пресса же…И не из-за поцелуя, который, совершенно не кстати снова всплыл в голове.
Хозяйственный мужчина, тем временем, достал с полки чистые тарелки и выставил их около плиты:
– Все, уважаемые дамы. Готов пригласить Вас к столу – с неожиданно доброй улыбкой проговорил он, накладывая первую порцию и выставляя ее рядом собой, на приготовленный поднос – Многого не ожидайте. Но когда мы проходили практику на границе с Дикими землями, кашеварить в походе, само собой, приходилось. Надеюсь, навык не растерял.
– Ах, не томите уже, любезный – почти в экстазе простонала Гретта – Я по запаху чую, что Ваши навыки в этой области просто ошеломляюще.
– Оказывается, путь к сердцу Темной ведьмы-то лежит через желудок – рассмеялся инквизитор – Скажу в Ордене – меня озолотят, поди!
– За всех ведьм не скажу – фыркнула Темная – Но лично я Ваша навеки, если Вы меня сейчас накормите.
– Всенепременно – выдал изящнейший поклон вир – А Вы, Делия? Тоже станете «навеки моей»?
– А я просто не прибью Вас, пожалуй, от голодной злости – фыркнула я – Но, поверьте мне, это тоже очень дорогого стоит.
– Тогда не буду более играть с такой серьезной опасностью – покачал головой мужчина и развернулся к плите.
А дальше мы все замолчали и впали в стопор.
Потому что только что разложенной по тарелкам каши больше не было.
То есть, тарелки как раз были. Они стояли на приготовленном подносе. И даже намекали нам своим испачканным дном, что каша там была. Когда-то. Но вот именно теперь ее там не наблюдалось.
