Текст книги "Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)"
Автор книги: Мими Джина Памфилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
И если подумать, это ощущение было до жути похоже на то, что он испытывал, когда она дотрагивалась до него в больнице и в тот раз, когда он умирал. Она не могла быть богиней зла и смерти.
Так, кто же она?
Антонио медленно приподнял кружевную вуаль, стараясь не смотреть на упругую грудь, прикрытую плотной чёрной тканью, и с трудом сглотнул. Иш Таб лежала совершенно неподвижно, и он понял, что может разглядеть контур её фигуры, которую Иш Таб так отчаянно пыталась спрятать. На самом деле, она очень симпатичная. Длинная, худощавая фигура с тонкой талией и пышными бёдрами. И он уже знал, что она была совершенна в области груди. Ну, естественно, она же Богиня. С чего ей не быть идеальной? Её сестра, Фейт, говорила о ней, как о монстре, об убийце. И Иш Таб честно призналась, что так оно и есть.
Так каково же на самом деле лицо убийцы? Антонио медленно приподнял вуаль. На дюйм. Потом на ещё один. Показалась гладкая шея со светлой золотисто-загорелой кожей, а не бледной, похожей на труп плотью, которую он ожидал увидеть. Иш Таб просто прекрасна. Он посмотрел на её руки, хотя никогда не замечал их, но они такие же загорелые, цвета мокко. Будто она целыми днями загорала на пляжах средиземноморья. Прекрасно.
Он приподнял вуаль ещё немного, и сердце забилось в предвкушении, в болезненном любопытстве, в надежде. Подбородок. Идеально округлый, и с той же шелковистой загорелой кожей. Потом… Боже, губы… Слова откровенного, не по-джентльменски страстного желания застряли в горле. Две полные, сексуальные губы смотрели на него, завораживая сладострастным совершенством. На ощупь они такие же шелковистые, какими выглядели? Он наклонился ближе и провёл пальцами по её нижней губе, которая на ощупь была, как лепестки роз, мягкие и бархатистые. Он легонько поцеловал её в губы. Рай. Целуя такие нежные губы, чувствуешь себя как в раю.
Воображение тут же начало рисовать то, как будут выглядеть остальные мягкие и нежные места Иш Таб, и как ему будет приятно целовать их. Внезапно у него удлинились клыки, а член разорвал пуговицу джинс.
Господи. Он, наконец, понял, почему вампиры носят кожаные штаны. Ему придётся немедленно заказать парочку-другую. А пока обойдётся длинным фартуком. Он поднял ещё немного, чтобы увидеть остальное лицо, а затем…
– Иш Таб! – Она просто растворилась в воздухе, не оставив после себя ничего, кроме груды чёрных кружев и очень сексуального комплекта розового кружевного белья.
ГЛАВА 19
– Что значит, ты «потерял Иш Таб»? – спросил Кинич, стоя в дверях своей квартиры с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер. От него пахло сексом и женщиной. Очень горячей женщиной. Буквально. Запах солнечного света исходил из каждой его поры.
– То и значит. Дьявол… Она просто исчезла. А она так может?
Кинич, почесав затылок, отошёл, пропуская Антонио внутрь.
– Как, говоришь, сильно ты её ударил? И что это за фартук?
– Я ещё не заказал себе кожаные штаны.
– А, я дам тебе номер местного портного. Он продаёт нам по оптовой цене, и работает потрясающе – тройной шов на промежности.
– Фантастика. – Антонио сел на чёрный кожаный диван и провёл руками по лицу. – Пресвятая дева Мария. Я так сильно ударил её, что она упала на пол. Я не привык к этой новой силе.
Пенелопа, чьи тёмные волосы были взъерошены так, словно и не расчёсывались никогда, вышла из спальни, завернувшись в розовый халат «Хелло Китти». Антонио выгнул бровь.
– Что? – спросила она. – Я позаимствовала его у Хелены.
Разве Хелена не нынешняя правительница вампирской расы? Этот новый мир, в который его затянуло, такой странный.
Кинич смотрел на Пенелопу с величайшим обожанием.
– Антонио говорит, что потерял Иш Таб
Пенелопа по-дурацки хихикнула и побледнела.
– Это ведь не Мааскабы её забрали?
– Мааскабы? Ты говоришь про злобных жрецов, против которых мы сражаемся? – спросил Антонио. Фейт и Виктор рассказывали им про «ситуацию», в которую они попали. И можно предположить, что именно по этой причине он решил продолжить работу. Но нет. Всё из-за неё. Из-за женщины из его снов, которая появилась в первую же ночь, когда он завладел скрижалью. Только теперь, когда он не спал по-настоящему, слышал её голос, умоляющий прекратить мучения, каждый раз, когда закрывал глаза. И будь Антонио проклят, если его не тянуло к ней… словно она тащила к себе невидимыми нитями, привязанными к душе. Антонио просто не мог отрицать, что ему суждено встретиться с этой женщиной, кем бы она ни была.
Так что же означала эта… история с Иш Таб?
– Нет, – ответил Кинич. – Дело не в Мааскаб. После последней битвы мы не встречали ни одного, кроме бабушки Эммы. Наш физик говорит, что он случайно ударил Иш Таб, она потеряла сознание, а потом исчезла.
Кинич и Пенелопа обменялись неловким взглядом.
– Что? – спросил Антонио.
– Мне кажется, ты её убил, – ответил Кинич.
«Убил?»
– Ой, да ради Бога, я всего лишь ударил её локтем.
– Отличный удар, вампир. – Кинич пожал плечами. – Ты ей шею свернул.
– Она же бессмертная! – начал спорить Антонио.
Кинич хихикнул.
– О да. И когда вернётся, будет в бешенстве. И в бешенстве не как смертная женщина, которая швыряет туфли тебе в голову. – Он посмотрел на Пенелопу.
– Эй! – Она ударила его по руке. – Я тогда была очень злой, а ты не был хорошим Богом Солнца.
Кинич притянул её к себе и поцеловал в нос.
– Нет, не был. И ты можешь швыряться в меня туфлями в любое время, когда захочешь. Когда выпускаешь пар, ты прекрасна.
Он крепко поцеловал её.
– А ещё прекраснее, когда носишь моего ребёнка. Кстати, я не могу дождаться узнать пол. Если девочка, я бы хотел назвать её…
Антонио откашлялся.
Кинич посмотрел на Антонио.
– Ты ещё здесь? Вампир, может, ты бы поискал место, где спрятаться.
– Могу спросить почему? – протянул Антонио.
Не отводя вожделенного взгляда от Кинича, Пенелопа ответила:
– Помимо того, что Иш Таб – несущая самоубийственную смерть, она известна также как Нинлиль[26]26
Нинлиль (шум. dNIN.LÍL «Владычица воздуха») – в шумеро-аккадской мифологии богиня судьбы, супруга бога ветра Энлиля. В гимне, обращённом к Нинлиль, её называют «богиней, которая обеспечивает божественные силы радости и процветания». Ей соответствует аккадская богиня Белит. В шумерской религии Нинлиль – «госпожа открытого поля» или «Госпожа Воздуха», другие имена – Суд, в ассирийском Муллиту
[Закрыть], Хочипилли[27]27
Ксочипилли или Шочипилли (xochitl «цветок» и pilli «принц» – «принц цветов») являлся ацтекским богом весны и лета, солнечного тепла, восходящего солнца, растительности, красоты, бабочек, музыки, танцев, песни, искусства, праздников, веселья, игры в мяч, сластолюбия и… наркотиков
[Закрыть], Шилонен[28]28
Шилонен (аст. Xilonen – «мать молодого маиса») – в мифологии ацтеки богиня кукурузы (двойник бога маиса Синтеотль), изобилия, домашнего очага, покровительница бедняков. Жена Тескатлипоки. Изображалась в виде женщины в жёлто-красном платье.
[Закрыть], Ингума[29]29
Ингума (или Маума, как её называют в Байгорри) – бог снов в мифологии и религии Басков. Его считали злобной силой, которая проникала в дома по ночам и мучила жителей ночными кошмарами. А ещё убивает людей во сне
[Закрыть], хотя баски считали, что она – это он, и…
– Ты училась, моя маленькая Богиня Солнца. – Кинич просиял, глядя на Пенелопу.
Все эти – как американцы это называют? – влюблённые взгляды вызывают тошноту.
– Ага. Я наконец-то взялась за книги, Акич, – сказала она.
– Очень хорошо. Да. Акич имя Бога Солнца.
– Может, вы оба прекратите это бесконечное взаимное восхищение и скажете, почему мне нужно спрятаться? Это несчастный случай. Я не хотел делать ей больно.
Кинич рассмеялся и отпустил Пенелопу.
– Не важно, что не хотел. Более слабое и низшее существо, убивающее божество в его или её бессмертном облике, сродни публичной пощёчине. – Слабое? Низшее? – Как и у всех божеств, – продолжал Кинич, – ахиллесова пята Иш Таб – эго. Но самый большой недостаток – гнев. К несчастью для тебя – и для всех нас – она богиня, отвечающая за счастье, цветы, травы, спорт, ветер, зерно…
– Звучит не так уж ужасно. На самом деле, очень даже мило. – И объясняет, почему она так чудесно пахнет.
– А ещё, – добавил Кинич, – богиня ночных кошмаров, удушья во сне, самоубийц и зубной боли. Фейт последняя случайно убила Иш Таб. И её возвращение принесло с собой: пять дней глобальных штормов; три месяца каждая игра каждого вида спора на планете заканчивалась ничьёй… немцы и латиноамериканцы почти сошли с ума; а ещё волну ужасных зубных болей и кошмаров; нехватку кардамона и гвоздики – люди в Индии и Великобритании плакали без карри и исчезновение ромашек на целое десятилетие.
Антонио почесал небритый подбородок.
– Не то чтобы я желал миру страдать из-за отсутствия победителя Суперкубка или питаться блюдами без приправ, но всё это не кажется таким уж страшным.
Разрушительно то, что Антонио сделал Иш Таб больно – нет, идиот! – убил её, когда она сводила его с ума самым сексуальным образом. Случайно или нет, но чувство ужасное. И он ничего не мог с этим поделать.
«Иронично. Иш Таб как раз говорила тебе, что именно поэтому и носит вуаль. А ты насмехался над ней, да, придурок?»
Вот она карма.
– Я сказал, – уточнил Кинич, – что именно это произошло в последний раз, когда она умерла. Незадолго до этого она судила матч по армрестлингу между Кьёком и Бахом на краю вулкана. Они поссорились из-за какого-то недоразумения, связанного с ламой. – Нужно ли ему знать подробности? Нет. Вообще нет. – Итак, – сказал Кинич, – боги потребовали, чтобы они разрешили спор согласно нашим законам. – Армрестлинг на краю грёбаного вулкана? – Но Бах споткнулся, налетел на Иш Таб, и она упала. – Кинич покачал головой. – В тот год в Западном полушарии не распустилось ни одного цветка. А без цветов – никакой еды. Это был страшный голод, из всех обрушившихся на планету.
– Мне казалось, боги не могут вредить людям, – проговорил Антонио.
– Не специально могут, – заметила Пенелопа. – И не забывай, что ты больше не человек.
Боже. Антонио уронил голову на руки.
– Это грёбаный несчастный случай.
– Не волнуйся, – сказала Пенелопа. – Она не убьёт тебя… пока что. Ты слишком важен для человечества, но она заставит страдать тебя и всех остальных. – Пенелопа прочистила горло. – Как глава дома богов, я приказываю тебе отправиться к ней и пресмыкаться в стиле бессмертного. Может, так удастся разрядить обстановку.
Кинич хмыкнул.
– В стиле бессмертного! Ты очень многому научилась. – Он поцеловал её. – Мне нравится, как ты ведёшь себя, женщина. Из тебя выйдет отличная мать. И это так чертовски сексуально.
– Спасибо, – произнесла Пенелопа.
– Я чего-то не понимаю? – Антонио совсем не понравилось выражение «пресмыкаться в стиле бессмертного».
– В аэропорту тебя будет ждать самолёт, – сказала Пенелопа. – Нужно вовремя добраться до Бакалара, чтобы встретить Иш Таб у сенота.
– На кой чёрт мне нужно к сеноту? И что такое лебезить? – спросил он.
– Большинство сенотов простые водоёмы Майя, – пояснила Пенелопа. – А некоторые – порталы богов. А ещё в них попадает свет божества, лишившегося смертного тела. Оттуда божество может вернуться в мир богов или решить возродиться в другом теле. Я почти уверена, Иш Таб выберет новое тело, чтобы надрать тебе задницу. Собирай вещи, а я подготовлю для тебя инструкции.
– А что насчёт скрижали? И моей работы? – спросил Антонио.
– Он прав, – заметил Кинич, – мы не можем позволить себе потерять время.
– Ему придётся взять работу с собой, – решила Пенелопа. – Мы можем приказать Учбенам организовать лабораторию и защищённую линию связи на вилле Никколо у озера. Он стоит всего в нескольких милях от любимого сенота Иш Таб.
И снова Кинич засиял с мужской гордостью.
– Я самый счастливый мужчина на планете, раз у меня такая умная женщина, которая отлично разбирается в обычаях нашего мира. У Никколо лучше всего пресмыкаться.
– А ещё полезно, чтобы Иш Таб и Антонио находились далеко от большой популяции… в случае, если она потеряет самообладание, – добавила Пенелопа.
Пресвятая дева Мария.
ГЛАВА 20
«– Спаси меня, Антонио. Ты должен поторопиться. Времени почти не осталось.
– Я стараюсь, но не могу найти тебя, – Антонио стал обшаривать тёмную комнату руками. – Пожалуйста, скажи мне, где тебя искать.
– Ты не можешь допустить, чтобы нас что-то отвлекало, Антонио, мешало нашей судьбе, – в его голове раздался сердитый голос женщины. – Ты должен сторониться богини.
– Не понимаю. Почему?
– Я говорю правду. – В его мысли ворвались красивые глаза цвета океана. – Даже звёзды и луна знают, что я говорю правду…»
Антонио резко распахнул глаза, и постарался взять себя в руки, сидя в самолёте. Чёрт побери! Теперь его мысли просто издеваются над ним, да? И что самое странное, женщина раньше никогда не упоминала Иш Таб. Почему она просит держаться от неё подальше? Возможно, женщина ревнует. Возможно, знает, что богиня принесёт только проблемы. Чёрт подери, любой, кто пройдёт рядом с Иш Таб, и так поймёт это. Одно можно сказать наверняка – если он не освободит загадочную женщину, просто сойдёт с ума.
И, нравиться или нет, но Антонио придётся договариваться с недовольной, смертоносной богиней, которая обладала силой… естественного притяжения?
Антонио покачал головой и взглянул на часы. До посадки оставался всего час. Он вытащил из кармана сложенный листок и посмотрел на него с отвращением. Это, наверно, шутка.
Но, судя по новым знаниям, выходило, что у богов много странностей, как и у вампиров, с которыми те объединились. Антонио казалось, что он попал в современную версию семейки Адамс – где Иш Таб, конечно же, играла роль Мортиши. А он – роль Гомеса? Проклятье.
Антонио отринул мысли и снова вернулся к списку. Дерьмо.
«Это всё неправильно. Я не могу такое сделать. Не могу. Ты должен, идиот. У тебя просто нет выбора».
Особенно учитывая момент до несчастного случая. Он не мог выбросить из головы, как Иш Таб касалась его тела и прижималась к спине. Её жар, сексуальное напряжение, которое она создавала, а затем отпускала простым движением пальцев, проникал в тело. Антонио заёрзал на сидении, вспоминая, как Иш Таб смотрела на его член, зажатый в руке.
Антонио поправил свой налитый ствол и строго посмотрел вниз.
«Неужели больше нечем заняться?»
Антонио пытался несколько раз ослабить неприятные ощущения, но едва только начинал думать об Иш Таб, как член становился твёрже. Дерьмо. Да что с Антонио происходит? Сначала ослеп, потом умер и превратился в вампира, а сейчас его тянет к богине – к той, которая на его взгляд одевается в странный наряд, скрывающий внешность, и вообще она вполне может выглядеть как гремлин.
Что ещё может возникнуть на его пути к открытию портала? Как насчёт того, чтобы убить Иш Таб и волочить бессмертное существование?
***
– Что. За. Чёрт! – взорвалась Иш Таб, возвращаясь из Сенота – её обнажённое, мокрое тело вибрировало от гнева. Она испытывала соблазн вернуться в своё царство, чтобы и дальше мучить вампира – именно оттуда у неё была возможность обрушить весь гнев на его бессмертную задницу – но нет ничего заманчивее, нежели вершить суд над человеком. И правосудие состоится. Потому что никто не смел так обращаться с ней. Иш Таб открылась ему, утешила, восхищалась его телом! И что он сделал в ответ? Просто убил её! Врезал и убил.
По грозовому небу прокатился сильный раскат грома, сотрясая джунгли.
Иш Таб ударила по гладкой стене Сенота, сделанной из камышей и водорослей. Она с раздражением выжала тёмные волосы, вслушиваясь в панические крики туканов.
– Думаешь, это смешно? – Она посмотрела в тёмные джунгли. В ответ подул сильный ветер. – Это война. И вампир заплатит за всё.
Иш Таб потопала вперёд, но споткнулась обо что-то большое и полетела на землю, приземлившись лицом в мокрую, покрытую листьями грязь. Затем перевернулась на голый зад и села. Там, в стандартной позе преклоняющегося, опустив лицо в землю, с вытянутыми вперёд руками, сидел крупный мужчина, одетый в чёрные кожаные штаны и белую футболку. Рядом с ним на земле лежала спортивная сумка фирмы «Нёрдстром».
Ну-ка, посмотрите, кого нелёгкая сюда принесла.
– Антонио-о-о, – прорычала она.
– Да, богиня. Я пришёл, чтобы сдаться… – Он замолчал и поднёс листок бумаги к глазам, не поднимая головы. – Сдаться на твою милость и попросить прощения. Чтобы искупить серьёзную ошибку, я принёс тебе свежую одежду и приготовился принести соответствующие жертвы и подношения. – Он опять замолчал, смотря на листок. – О, божественная.
«Какого банана?» Иш Таб подошла и взяла сумку.
– Не подглядывай. – Она надела чёрное, милое, мягкое, хлопчатобумажное, прямое платье, слегка облегающее фигуру и мягкую шёлковую чёрную вуаль, которая закрывала лицо до подбородка. Это явный апгрейд по сравнению с привычным нарядом, напоминающим вдовствующую итальянскую бабушку, прямо с задней скамьи Крестного отца. Но учитывая обстоятельства, она с радостью приняла это подношение. Всё лучше, чем бродить по джунглям с голым задом. Хотя у неё потрясающий тыл. В конце концов, Стоунхендж был воздвигнут в его честь.
А теперь, обратим пристальное внимание на неожиданное проявление вопрошания…
– Что происходит, вампир?
– Что ты имеешь в виду, о, божественная? – спросил он.
Иш Таб прищурилась.
– Встань. А теперь скажи, что ты тут делаешь, и дай хоть одну причину не распылить тебя на тысячу микрочастиц. – Как будто она могла это сделать. По сравнению с другими богами или вампирами, такими как Антонио, физически у неё силы, не больше чем у курицы. Переболевшей гриппом.
Антонио поднялся, от чего колени Иш Таб чуть не подогнулись. Чёрные кожаные облегающие штаны… о-ох, с тройной строчкой. Прелестно! Белая футболка, обтягивающая мощный, мускулистый торс и руки, он выглядел как бог – только очень сексуальный бог. Как по ней, боги не такие желанные, слишком уж идеальные. Но высокий рост Антонио, укоренившаяся, грубая мужественность, суровые, тёмно-зелёные глаза и то, как перекатываются мускулы, несли столько божественного, как ни у одного мужчины на земле. О да. Если бы Антонио был божеством, люди построили бы пирамиду в его честь. Может быть, даже две.
Иш Таб прочистила горло.
– Сменил гардероб?
Антонио провёл рукой по коротким непослушным волосам.
– Пенелопа настояла, чтобы я подстригся перед поездкой. – Его взгляд остановился в районе груди Иш Таб, которая отлично просматривалась из-за низкого декольте платья. – Всё, чтобы ублажить тебя, – добавил он, голосом глубже, отчего у Иш Таб по телу побежали мурашки.
Иш Таб чуть лужицей не растеклась. Ми-ми-ми…
«Погоди-ка! Он тебя убил. И все братья узнают об том… Будь проклят этот Твиттер. Впереди добрых пять сотен лет насмешек из-за того, что вампир уложил тебя локтем. Глупый вампир! За это я раздавлю тебя!»
Она не знала, что задевало её сильнее – унижение или его отказ.
– Ты проделал этот путь, чтобы показать мне свою причёску и принести платье? Если да, будь уверен – этого недостаточно. – Она подняла руку. Чего же такого придумать? Столетняя боль в клыках? Может, сжечь ему руки концентрированной дозой перца чили? Руки снова отрастут. Когда-нибудь. И они ему не очень-то и нужны, чтобы завершить работу над скрижалью, точно?
– Эй! – Он поднял руки. – Я пришёл лебезить в стиле бессмертного. – Из-за этой ерунды? Тьфу. Это давно вышло из моды. Прошение – идея Фейт, и тогда приносили в жертву животное во имя божества, а затем пир любимых блюд Бога. Иш Таб даже мясо не любила. Если только не считать вампирскую задницу мясом.
– И в обмен на твоё прощение и снисхождение я… – он снова взглянул на листок. Иш Таб вырвала бумагу из его рук и принялась читать сама. На листке был написан список:
«1. Ты будешь мыть ноги богини, натирать их эфирными маслами, целовать пальцы, а затем красить ногти в розовый цвет.
2. Ни в коем случае во время периода прошения не надевай футболку, и не зови её по имени. Используй только «О, Божественная».
3. Будешь готовить её любимое блюдо, а при подаче будешь ходить только на коленях.
4. Ты будешь писать, и декламировать стихотворение о малости и ничтожности твоего мужского достоинства, танцуя танец живота и удерживая меч на голове.
5. И, наконец, ты предложишь своё тело богине для ночи наслаждения.
6. Если к рассвету не угодишь, придётся предложить свою поджелудочную железу».
Иш Таб едва сдерживала смех. Это всё напоминало ритуал унижения, который когда-то придумала Симил, только не хватало ещё порки клоунами и родео на единорогах. Иш Таб тогда голосовала за этот ритуал, лишь просила убрать порку… Только Фейт убедила всех выбрать другой путь. Пф-ф-ф-ф. Фейт такая… святоша.
– Кто дал тебе это? – самым серьёзным голосом спросила Иш Таб.
Антонио склонил голову.
– Пенелопа и Кинич. Они сказали, что если я не приду и не сделаю всё по… – он сглотнул, будто проглатывал гордость… – этому списку, ты нашлёшь на мир чуму или голод.
О, нет. Она не станет. И вообще никогда не собиралась… Во всяком случае, специально. Сегодня точно не случилось бы никаких случайных катастроф. Какое бы публичное унижение она не испытала из-за того, что её убило низменное существо ночи, оно того стоило… Наблюдать за тем, как Антонию пресмыкается против воли, будет весело.
Расплата такая…
«Ну, я же не стерва. Правда говорят, что я категоричная, шальная и смертоносная. Кашасносная? Точно! Расплата та ещё кашасносная».
– Я подумаю над тем, чтобы не мучить человечество. А теперь, лебези! – рявкнула она.
Антонио склонил голову и махнул в сторону.
– Сюда, о, божественная. Там стоит и ждёт нас Джип.
Иш Таб улыбнулась, проходя мимо, но её улыбка померкла. Что делать, когда Антонио дойдёт до пятого пункта?
«Ох, Иш Таб. О чём ты? Он – мерзкий вампир. Будто ему удастся когда-нибудь соблазнить тебя».
«Это да. Но он сексуальный, мерзкий вампир, к которому я могу прикоснуться, и который заставляет меня… трепетать».
Желание прикоснуться к нему внезапно стало непреодолимым. Может, это какая-то шутка.
Иш Таб одолели паника, страх и злость. Паника потому что это всё для неё в новинку. А что, если он действительно предложит ей себя? Она никогда ни с кем не была, а он достаточно опытен. Страх, потому что она поняла, насколько эта мысль ей нравится. Гнев, потому что любой ход с его стороны не искренний. Антонио обманули, заверив, что секс с Иш Таб предотвратит глобальную катастрофу.
Что же, она не примет его предложение, потому что слишком хороша, чтобы принять от мерзкого вампира секс-подачку с предложением мира. Иш Таб настоящая богиня. Древняя, бессмертная душа божественного происхождения.
Вот именно. Она похожа на королевскую особу Вселенной, которая очень хочет, чтобы её любили за то, какая она.
«Идиотка! Говоришь, как девочка-подросток, сохнувшая по капитану футбольной команды».
Иш Таб отвесила себе ментальный пендель. Но это не помогло – она так и хотела Антонио. И желала, чтобы и он её так же хотел.
«Вот чёрт, я влипла…»
А значит и Антонио влип. Ведь все знал, что Иш Таб несёт за собой чёрную полосу. Кашасносная…
***
Антонио почувствовал себя неловко. Крайне неловко. Сначала из-за незнания, что именно сделает с ним богиня. А потом… он увидел богиню обнажённой. Антонио не хотел смотреть, но когда она упала, он украдкой взглянул на её тело – гладкое, стройное, загорелое и соблазнительное – лежащее на земле. Да спасут его боги. По крайней мере, он не видел её спереди. Задницы хватило, чтобы толкнуть его за грань здравомыслия. Гладкая золотистая кожа над двумя полушариями идеальной формы, откуда растут шикарные ноги. О боги, она никак не могла быть чудовищем. Или могла? Лгала ли о причине, по которой скрывала лицо вуалью?
«Пресвятая дева Мария».
Если бы только он не убил её, то увидел, что скрывается за вуалью.
«Да, проклятье, тогда бы ты не был с ней сейчас».
И хотелось ему это признавать или нет, но какая-то крошечная часть души испытывала безумное удовлетворение от того, что он находится рядом. Что они здесь только вдвоём, а она живая, здоровая и, как обычно, зла и совсем не любезна.
«Господи, эта женщина – олицетворение смерти».
А у него и смерти долгая, очень долгая история. Они явно не лучшие друзья. И никогда такими не станут. В последнее время ему казалось, что судьба сама за него взялась. Сначала он стал вампиром, хотя твёрдо решил не позволить изменить то, кем был по сути, и удержать от исполнения предназначения, а затем она подослала искушающую женщину, которая не только убивала, но и, казалось, наслаждалась этим на каком-то уровне.
«Возможно, нужно переосмыслить ситуацию. Иш Таб не отвечает взаимностью на сексуальные желания, которые ты к ней испытываешь. Или, вернее сказать, если у неё и были такие, то теперь всё кончено».
На самом деле, то, что начиналось как очень успешный ритуал лебезения, превратилось в мрачный путь, заполненный паутиной выбоин, гниющей растительностью и ядовитыми змеями.
Как только они сели в Джип, настроение Иш Таб без всякой видимой причины сменилось с лёгкого раздражения на откровенную враждебность.
Наступила ночь. Антонио переключил передачу на вторую и поехал по грунтовой дороге через густые, непроходимые джунгли, следуя указаниям навигатора. Пенелопа сказала, что по прибытии их всё будет ждать. У Учбенов поблизости находился гарнизон, и они должны были обустроить виллу на берегу озера, снабдив её всем необходимым.
Он въехал на гравийную подъездную дорожку, усеянную маленькими электрическими факелами, и выключил мотор, но не осмелился взглянуть на богиню, одетую в облегающее чёрное платье. Кто знает, сколько ещё продержатся его кожаные штаны?
– Похоже, мы приехали.
– Отлично. Я так люблю ходить босиком. Если повезёт, я наступлю на хорошего сочного слизняка или скорпиона. – Блин. Он знал, что забыл что-то: шлёпанцы, которые благополучно оставил в самолёте. По иронии судьбы, ей нравились шлёпанцы. Кто бы мог подумать?
Он выключил фары.
– Я отнесу тебя, о, божественная, – прошептал он. – Твои ноги, – «которые я собираюсь вытирать, как скромный слуга», – не должны касаться земли.
Иш Таб повернулась к нему.
– На закорках? Думаешь, я поеду верхом на грязном вампире? – выплюнула она.
Это лебезение – отстой. Оскорбление каждой молекулы тестостерона в его теле. Если бы не то, что он ранил её, пока она ласкала его член…
Он прочистил мозги. Даже не думай об этом. Не думай… эрекция только спала, и лишь боги знали, насколько.
– Да, о, божественная, – ответил он. – Ты на мне. – «Господи, неужели я реально это сказал?» – То есть, у меня на спине.
– Уф. Ладно. – Она открыла дверь и отвернулась, ожидая, что он поднимет её. Он со вздохом вышел из машины, подошёл к ней и повернулся спиной.
– Забирайся.
– Забирайся?
– О, божественная, – добавил он.
Сначала он почувствовал, как Иш Таб обхватила его плечи. Затем её тело врезалось в спину, и она обняла его ногами за талию. Он быстро поймал равновесие и сдержал страстный стон. Да будут прокляты боги. Ощущение прикосновения этой богини к его телу настоящая пытка. И за пределами любого удовольствия, которое ему довелось испытать. Одного лишь ощущения прикосновения её груди, прижатой к спине, хватило, чтобы он снова порвал бы молнию брюк. Слава богу, на нём новые кожаные штаны с тройным швом.
– Ты в порядке, вампир? – прошептала Иш Таб, опаляя дыханием ухо. – Или я слишком тяжёлая?
Тряхнув головой, он выпрямился.
– Нет, всё нормально, о, божественная. – Он еле сдерживался, когда зашагал по освещённой факелами дорожке, стараясь думать о чём угодно, только не о прижатом к нему теле Иш Таб… и самые интимные части её тела к нему прижимались. Нет, он не будет думать о том, что платье задрано выше бёдер, и на ней нет трусиков. Он не будет думать о том, как её сладострастная грудь прижималась к его лопаткам, как шелковистая кожа рук и ног тёрлась о слишком чувствительную вампирскую кожу и наполняла эйфорией, которую можно было описать только как самый сверхъестественный в мире наркотик, забирающий голод вместе с самыми мрачными мыслями и наполняющий силой.
«О, боги!»
Антонио вдруг поймал себя на мысли, что отчаянно желает перейти к пятому пункту – предложить тело богине для ночи наслаждения – и это чертовски пугало. Сестра Иш Таб говорила, что эта богиня – монстр. Так что же за лицо скрывалось под этой вуалью? Если судить по губам, она должна быть красивой. Но сестра не говорила: «Она немного неказистая и может когда-нибудь измениться». Нет. Она сказала «монстр», что означало «отвратительная». Противная. Отвратительно уродливая.
Неужели на лице Иш Таб отразились образы тысяч душ, которые она забрала? Или, возможно, черты её лица искажены уродством. Иначе, зачем ей понадобилось скрывать лицо за вуалью? Стыд точно не ответ.
Да и, несмотря на каменно-твёрдый член, сердце знало, что чувствовало. Он верил в судьбу, которая и открыла тот портал.
Его судьба… Её судьба. Судьба той женщины из снов. Он чувствовал это каждой фиброй своего существа, и с каждой прожитой минутой верил, что лишь спасши и обезопасив ту женщину, принесёт мир. И чтобы доказать свою точку зрения, Антонио закрыл глаза и тут же услышал слова, наполненные отчаянием:
«Звёзды и Луна знают, что я не вру. Антонио, почему ты не слушаешь? Держись от богини подальше…» – А затем этот навязчивый взгляд из-под полуопущенных ресниц.
Неистовая похоть тут же исчезла.
«Правильно, идиот. Думай о погоде или… грёбаных звёздах и Луне! О чём угодно, чтобы пережить эту ночь и продолжить работу».
Что бы ни происходило, Антонио должен убедиться, чтобы богиня не захочет ночи наслаждения. Хотя это не проблема, потому что она считает его отвратительным существом. Она сама называла его так много раз. А действия до инцидента – лишь злобные трюки, чтобы помучить Антонио. Точно.
Иш Таб признавалась, что ей нравится наблюдать, как страдают другие… Как страдает он. Скорее всего, она собиралась довести его до помутнения от страсти и смыться. Антонио ни за что не попадётся на эту уловку вновь. И неважно, что твердит его тело.
– Здесь лучше, чем в Нью-Йорке зимой, да, богиня? – Антонио посмотрел в ярко-голубое небо тропиков. Великолепно. – Напоминает о ночи с твоей сестрой.
Она надавила пятками ему на бока, словно наездница, пришпорившая взбрыкнувшую лошадь.
– Эй, ты чего? – спросил он.
– Ты провёл ночь с моей сестрой? – прорычал Иш Таб.
У неё пунктик насчёт сестры, да? Антонио это запомнит… В будущем пригодится.
– На самом деле, я говорю о Симил. У нас был очень… интересный вечер в Мехико, когда я нашёл скрижаль.
Очень интересный вечер. И под «интересным» он подразумевал тревожный. Она безостановочно болтала о преуменьшении важности находки сокровища на гаражной распродаже. Затем замерла на полуслове и покрутила бёдрами, будто вращала обруч. Антонио содрогнулся.
– Ах, Симил. – Иш Таб ослабила смертельную хватку. Очевидно, в Симил она не видела угрозы. Антонио и это запомнил.
Через несколько минут ходьбы по тропинке, усеянной листвой, они дошли до железных ворот. Антонио поставил богиню, стараясь игнорировать то, как её тело соскользнуло с его. Затем вытащил листок бумаги и набрал код. Ворота открылись, и Антонио толкнул дверь. Внутри их ждал пышный сад, просторный двор с фонтаном с подсветкой, небольшое кострище и тихая музыка – испанская гитара – льющаяся из спрятанных динамиков. Антонио подошёл к входу и распахнул витражную дверь с замысловатым узором. Это жилище напомнило семейный домик Антонио на пляже Испании. Плитка тёплого оттенка песчаника, просторная гостиная, выходящая на подобие причала, освещённого факелами, и в центре комнаты крытое кострище со стальной вытяжкой над ним. Душный тропический воздух не несёт прохлады, но очаг манил к себе.
Антонио посмотрел через плечо на Иш Таб.
«Погода, погода, погода. Думай о прогнозе погоды. Или о женщине из снов. О звёздах и Луне. Да о чём угодно, только не об аромате Иш Таб».
