Текст книги "Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)"

Автор книги: Мими Джина Памфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Антонио встал.

– Иш Таб точно освободит Чаама, Маргарет. Она не обманет, потому что хороша. Я никогда не встречал никого, похожего на неё женщину… настолько готовую пожертвовать собой ради счастья других.

Забавно. Поразмыслив над этим, Антонио задумался, почему она Богиня Самоубийц? Иш Таб ни угнетающая, ни мрачная, а сексуальная, сильная и своеобразная. Она счастье, и для остальных желала этого же. А разве счастье не один из её даров? Почему же она не Богиня Счастья? Проклятье, если всё закончиться хорошо, он станет давить на богов, чтобы ей изменили звание. Она не заслуживала такого ужасного титула.

В глазах Маргарет отразилось беспокойство.

– Даже не знаю.

– Прошу, Маргарет. Пожалуйста, скажи как. Знаю, ты хочешь вернуть Чаама, но должна помнить, что это дело рук Симил, а не кого-то другого. Теперь она за решёткой, и правда раскрыта. Всё кончено. Ты уже сыграла свою роль и выполнила предназначение. Теперь остальные должны сделать то же самое.

– Не могу так рисковать, – сказала она.

– Хочешь, чтобы я умолял? Я так и сделаю. Я готов на всё. – Он опустился перед ней на колени.

Маргарет зашипела.

– Хватит. Не делай этого. Ты мне сердце разбиваешь. Я всё расскажу…

Антонио вскочил, схватил её за плечи и поднял, чтобы обнять.

– Эй, вампир. – Она поёрзала. – Думаю, – прохрипела она, – ты забываешь о своей силе.

– Прости. – Антонио отпустил ей.

Она поправила халат и улыбнулась.

– Чтобы открыть портал, ты должен принести жертву.

– Жертвоприношение? – Дьявол. Ему придётся кого-то убить?

– И принести её во имя истинной любви, – добавила она.

Серьёзно?

– Ты понимаешь, что это звучит как сказочное клише? – Его разум начал обдумывать, как жертва, принесённая во имя любви, может иметь какое-либо научное значение. Проще говоря, атомы скрижали реагировали на внешние раздражители и энергетические паттерны, так может ли это означать, что любовь, эмоция, имеет собственную частоту?

– Да, верно, – сказала она. – Вот так я и оказалась в ловушке. Мой отец пытался открыть портал, надеясь вернуть мать из мёртвых. Он уже собирался вырвать сердце Итцель – должно быть, перевёл слово «жертвоприношение» на скрижали и думал, что убийство кого-то ключом к силе – когда Чаам нашёл его. Знаю, что отец был сумасшедшим, его душа уже находилась за гранью искупления, а значит, Чаам был обязан убить его на месте для блага человечества. Таков закон. Затем появилась я, и Чааму пришлось выбирать между убийством моего отца прямо у меня на глазах и исполнением своего долга. Каким-то образом, и я не знаю, каким, Чаам воспротивился нашей связи и поставил долг на первое место. Он разорвал связь с Вселенной, чтобы спасти меня от боли наблюдать за смертью отца.

– Ты же сама сказала, что он его убил.

– Да, – согласилась она. – Решение Чаама, его жертва, отречение от долга открыло портал, но это не изменило того факта, что мой отец стал злым. Отец почти вырвал сердце у Итцель, но Чаам его остановил.

– Очень жаль это слышать. – История казалась бессмысленной трагедией. И Антонио оставалось надеяться, что Симил – зачинщица всего этого – будет наказана. Но эту задачу предстояло решить божествам. А ему нужно спасти Иш Таб, которая пожертвовала собой ради него. Значит, она его любит? Потому что портал определённо открылся.

От этой мысли у него потеплело на сердце.

«Может ли она и в правду меня любить?»

После всего пережитого, это было бы чудом. Но это всё того стоило.

Она пожала плечами.

– Что сделано, то сделано. Чаам заслуживает второго шанса.

– Мы позаботимся, чтобы он его получил. А сейчас мне нужно вернуть Иш Таб. – Он собрался уйти, но тут ему в голову пришла одна мысль. – Маргарет, ты говорила, что всё видела и слышала с той стороны портала.

– Не всё сразу, но оттуда можно наблюдать за тем, кого выберешь. Отличный супершпионский инструмент.

Антонио улыбнулся. Когда они встретились, Иш Таб сказала ему, что она шпионка.

– Иш Таб меня слышит, да?

– Возможно. Если она с демоном, то и он тоже слышит.

Хорошо. Ему есть, что сказать им обоим.

ГЛАВА 31

Антонио остановился у комнаты Пенелопы и Кинича, чтобы сообщить о смене планов – он немедленно откроет портал. Но так как не слышал ничего, кроме звериного хрюканья и воя, предпочёл посоветоваться с одним из солдат Учбенов. План был прост. Они откроют портал в тюремной камере и вытащат Иш Таб. Если же демон окажется на свободе, клетка, которая, по словам Кинича, могла удержать любое существо, не даст демону куда-то убежать.

«Кроме как в твоё тело».

И всё же, это шанс, где Антонио готов был рисковать. Нужно всё прекратить и освободить Иш Таб. А если в процессе, он должен пожертвовать собой, так тому и быть. Даже лучше, если это приведёт к вечному заточению демона. Оставалось лишь надеяться, что ему дадут пару драгоценных минут, чтобы обнять Иш Таб и рассказать о своих чувствах. Впрочем, если карты не в его пользу…

Он выскользнул наружу и посмотрел на звёздное небо. Так много ночей он смотрел на звёзды, задумываясь, куда ведёт его судьба, и о цели всей этой борьбы и страданий. Тогда всё казалось бессмысленным, но теперь обрело смысл: всё вело его к ней.

– Иш Таб, если слышишь, хочу, чтобы ты знала: прости, что не увидел, кто ты на самом деле. Я был слеп, когда мы встретились, ослеплён страхом потери брата и провала. Я верил, что спасение Маргарет единственный выход. Но ты не знаешь, что я видел твоё лицо. О твоих глазах я мечтал и видел каждый раз. Иш Таб, это была ты. Всегда ты. И если у меня не будет шанса сказать это лично, хочу, чтобы ты знала, я люблю тебя – ты предназначена мне. Что бы ни случилось, я благодарен, что нашёл тебя. – Он замолчал, в глубине души надеясь услышать ответ или любой другой признак того, что послание доставлено. Но его окружала тишина. – И отец, если ты слышишь. Плевать, сколько жизней это займёт, но я отправлю тебя обратно в ад. Ты не победишь, только не меня.

Ветер завыл так, будто в нём слышались голоса, вопли и стоны.

– Да. И ты иди на хер.

***

Оставшись один в тюремной камере, Антонио положил скрижаль на холодный цементный пол и уставился на неё. Вот так. Пришло время всё исправить и убедиться, что демон больше никогда не причинит вреда другому существу.

План очень прост. Открыть портал и вытащить Иш Таб. Как только она окажется снаружи, стражники должны забрать её из камеры. Оставалось лишь надеяться, что всё получиться до того, как появится демон. Потому что, как только демон выйдет, клетку никогда больше не откроют. Да, демон останется здесь до конца времён или пока боги не найдут другой способ справиться с ним.

– И что теперь? – спросил он Маргарет. Позади неё стояли Кинич, Пенелопа и женщина, которую он встретил накануне, Эмма, в сопровождении дюжины солдат, одетых в чёрное.

Маргарет пожала плечами:

– У тебя есть чем пожертвовать во имя истинной любви? – Её голос эхом отдавался в динамиках и отражался от пустых стен.

Он кивнул.

– Да.

– И чем же?

Он не мог раскрыть план. Не тогда, когда Иш Таб может подслушивать; она не позволит ему пожертвовать собой, чтобы спасти её.

– Я не могу тебе сказать, но готов принести жертву, – ответил он.

– Попробуй подумать о предложении, – сказала Маргарет.

Он так и сделал, но ничего.

Кинич и Пенелопа обменялись тревожными взглядами.

– Это реликвии Мааскаб, – произнесла Мэгги. – А они используют тёмную магию, которая весьма непредсказуема. Продолжай попытки.

Антонио так и сделал. Он думал о том, как открывается портал, и демон забирает его душу. Потом о том, чтобы увидеть Иш Таб. Но ничего не происходило. Дерьмо.

– К чёрту. Нужно собрать оборудование и запустить его.

Маргарет прижала ладони к стеклу.

– Я уже говорила, что это не сработает. Чёрт возьми! Старайся. У Чаама почти нет времени!

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Кинич.

Она подняла на него полные слёз карие глаза.

– Я хочу сказать, что если не выпустить Чаама из этой тюрьмы в ближайшее время, мы не сможем вылечить его. Он отравлен злом, и оно разъедает душу. От него почти ничего не осталось… он закончит так же, как мой отец. – Она посмотрела на Антонио через стекло. – Продолжай попытки.

– Не получается, – ответил он. – Бесполезно.

Внезапно бледное лицо Маргарет просияло.

– Нет, не бесполезно. Ты можешь спасти Чаама, можешь поглотить тьму из него. И почему я об этом раньше не подумала.

Она хотела, чтобы он высосал тёмную энергию из Чаама, как сделал с теми Мааскаб? Антонио задумался. Чаам бессмертен, так что риска убить его не было.

– Но Иш Таб это не вернёт, – холодно заметил он.

Откуда-то из глубины комплекса донеслось хихиканье. Похоже, это Симил.

– Ку-ку! Я вас не вижу! – прокричала она. Конечно, она не могла их видеть, потому что они находились в отдельной камере в задней части тюрьмы. – Эй… где вы? Я вас не вижу! – снова крикнула Симил. Полное безумие.

Мэгги резко повернулась на голос, а потом вновь посмотрела на Антонио.

– Я кое-что придумала. – Антонио принялся ждать. – Антонио, тебе придётся мне поверить, но я придумала, как вернуть Иш Таб, не выпуская демона.

Он надеялся, что вдохновением ей послужила не Симил, иначе выйдет скверно. Очень-очень скверно, учитывая невероятное умение Симил лгать, юлить, ранить и убивать. Добавить к этому то, что Мэгги уже доказала способность пойти на всё, чтобы освободить Чаама…

– Нет, – возразил он. – Твой доверие иссякло в тот момент, когда Иш Таб стала твоей жертвой, – сказал он.

– Антонио, – настаивала она. – Зачем мне тебя обманывать? Лишь ты можешь спасти мужчину, которого я люблю.

Она права, однако…

– Ты просишь поехать в Мексику, чтобы боги освободили злое божество Чаама, попытаться вылечить его, а затем просто поверить, что ты сможешь открыть портал и освободить Иш Таб, разобравшись с демоном?

– Да, – произнесла она.

– Y la puente apestosa? – спросил он.

– Чего? – Она выгнула бровь.

– А бабка надвое не сказала?

– Спасибо за перевод. И что это значит?

– Ты пытаешься меня обнадёжить, – ответил он.

Мэгги тяжело задышала.

– Неужели ты ничему не научился? Лишь мне ты можешь доверять. – Она посмотрела на Кинича и Пенелопу. – Не обижайтесь, но спасение Чаама не в топе вашего списка.

– Потеря брата взволновала меня, – возразил Кинич. – Мы не одной крови, как человеческие родственники, но божества связаны чем-то большим: Вселенной. – Он потупил взгляд. – Я сильно ощутил потерю Чаама. Как и все мы. И я многое бы отдал для того, чтобы моя семья вновь стала целой.

М-да… Чертовски сильное чувство вины. Теперь Антонио просто обязан спасти этого… Чаама. Не мог же он лишить семью шанса спасти брата. Не после всего, через что он прошёл ради спасения своей семьи. Закрыв глаза, он вознёс про себя молитву, чтобы Иш Таб вернулась к нему.

– Я помогу Чааму.

Кинич посмотрел на него с величайшей благодарностью.

– Я сообщу Учбенам в Мексике, что мы приедем. Пошли к самолёту.

– Сейчас… – Он увидел, что Мэгги направилась к двери. – Куда это ты?

– Увидимся на вершине храма! С Иш Таб! Не переживай! – Она исчезла за дверью.

Господь всемогущий. Антонио и сам не верил, что отдал свою судьбу в руки этой странной женщины из портала. Он начал чувствовать себя крысой в лабиринте, где каждый поворот и изгиб просто часть какого-то великого плана.

– Ты в порядке? – спросил Кинич. – А то побледнел.

– Мне кажется, что всё это происходит не случайно.

– Добро пожаловать в мой мир, – ответил на это Кинич.

ГЛАВА 32

Двенадцать часов спустя. В десяти километрах к северу от города Бакалар, Мексика

Антонио не мог поверить, что так близко от невинного на вид сонного городка на берегу озера, затерянного в густом тропическом лесу, существует большое строение Мааскаб, где заточено божество эпических масштабов зла.

С другой стороны, почему бы и нет? По сравнению с тем, во что он когда-то верил, мир всего лишь одна гигантская иллюзия. Он всё ещё переваривал шокирующие, научно невозможные факты, о которых узнал от Кинича во время полёта.

Например, существуют не только божества и вампиры – не так уж странно, предположил он, учитывая его наследие – казалось, что бессмертные расы жили, как люди и претерпевали собственную генетическую эволюцию. Другими словами, тоже превращались в один гигантский плавильный котёл. Бывшие вампиры – божества. Бывшие вампиры, которые стали полубогами. Вампиры-падшие ангелы. Человеческое потомство ангела, которое теперь обладало силой божества (Пенелопа). Потомство божеств, которое стало смертными (Пиелы). И дети, рождённые от различных комбинаций.

После этого Антонио задумался о том, какими могли бы быть его дети с Иш Таб, если бы им когда-нибудь так повезло. Могут ли женские божества вообще иметь детей?

«Наполовину инкуб-вампир, наполовину божество».

Было бы интересно. Особенно учитывая множество способностей Иш Таб: счастье, приправы, зубная боль… смерть.

«Боги, надеюсь, что у нас не родится дочь; перепады настроения могут представлять угрозу для человечества».

С другой стороны, крошечная копия Иш Таб была бы… просто очаровательна.

«И тебе не придётся беспокоиться о том, что к ней будут приставать мальчишки. Хм-м-м…»

– Дьявол. Хочешь сказать, что сюда никто не приходит? Никто об этом не знает? – спросил Антонио у Кинича. Полуденное солнце отражалось от блестящей чёрной пирамиды перед ними, окутывая здание расплывчатыми волнами газообразного тепла.

– Это место построили Мааскаб, а мы отбили его в сражении. Местность ограждена магическим забором. Люди сторонятся этой территории, – ответил Кинич.

– И самолёты не пролетают над этим местом? – продолжил расспрос Антонио.

– Благодаря чарам, они видят лишь джунгли, – пояснил Кинич.

– А куда делись Мааскаб? – спросил он.

– Большинство погибли в нашей последней битве, – ответил Кинич. – Остальные прячутся, терпеливо ожидая следующей возможности напасть. Я уверен, и сейчас они за нами следят, хотя точно дважды подумают, прежде чем вступать в бой; это место охраняется Учбенами. – Антонио услышал в голосе Кинича нотку сомнения и оглянулся через плечо. Очень высокий забор из колючей проволоки тянулся по периметру примерно в пятидесяти метрах от основания пирамиды. Честно говоря, если бы эти Мааскаб были такими могущественными, как все говорили, как кучка людей, то есть Учбенов, и забор могли бы противостоять им.

– И как же, чёрт возьми, мы его оттуда вытащим? – спросил Антонио. Существовала ли дверь или потайной ход?

– Наверху пирамиды есть отверстие – прямой спуск вниз, где находится Чаам.

Кинич указал на солдат, которые быстро выгружали из джипов, на которых они прибыли, натяжные ролики и верёвки и понесли их наверх пирамиды. А ещё Антонио увидел большую клетку.

– Усиленная для божества?

– Да, – ответил Кинич. – На случай, если не сможем вылечить Чаама.

«Хрен с два, я чертовски голоден…»

– Кто пойдёт внутрь за ним?

Кинич выглядел встревоженным, что не очень-то устраивало Антонио, но в данный момент небольшой нервный срыв не мог поколебать решимость.

– Я, – ответил Кинич. – Поэтому и попросил Пенелопу остаться с Эммой. Ей будет очень не по себе, если увидит, что я собираюсь сделать.

Вероятно, это мудрый выбор, учитывая высокую концентрацию зла, вибрирующую в воздухе. Здесь не место для беременной женщины.

– Может, мне следует спуститься и попытаться очистить его, прежде чем поднимать, – предложил Антонио.

Кинич почесал золотисто-коричневую щетину, и его глаза на мгновение превратились из бирюзовых в серые.

– Нет, он может быть в сознании, и, учитывая душевное состояние, может начать сопротивляться. У меня больше шансов вытащить брата. Но злая энергия, даже извне, чрезвычайно мощная.

– А что будет, если ты столкнёшься с тем, что находится внутри? – поинтересовался Антонио.

– Уверен, несколько минут воздействия не смертельны. Кроме того, вы с Иш Таб поможете мне, если что-нибудь случится. Да?

Антонио только надеялся, что Маргарет сдержит слово и доставит Иш Таб, как обещала.

На грязной дороге остановился караван чёрных «Хаммеров». Из машин начали вылезать уже знакомые Антонио божества. Мужчина с волосами до щиколоток и огромным головным убором (как он поместился в машине?), дама в шляпе-улье, тот, что казался пьяным (хоть сегодня он был в тоге), Фейт и ещё несколько божеств, чьих имён он не помнил.

– А ещё есть они, – добавил Кинич, кивнув головой в сторону родни. – Они позаботятся, чтобы ничего не случилось.

– Точно не хочешь, чтобы я пошёл с тобой внутрь? – настаивал Антонио.

– Сосредоточься лучше на своей части – вытащи всю тьму из Чаама, как только мы окажемся снаружи. – Один из солдат позвал Кинича. Около двадцати человек на вершине пирамиды возвели треугольное сооружение с системой натяжения. – Пожелай мне удачи, – проворчал Кинич.

Антонио не решался последовать за ним. Где же Маргарет? Она сказала, что освободит Иш Таб до того, как выйдет Чаам.

«Чёрт побери! Прошу».

Боги, он никогда в жизни не чувствовал себя таким встревоженным и отчаявшимся.

Антонио резко обернулся, вглядываясь в зловещие джунгли, окружавшие основание пирамиды из чёрного нефрита. Здесь не было ни зверей, ни птиц – лишь тишина.

Лёгкий ветерок с ароматом ромашек и ванили обдул лицо.

– Иш Таб? – Он посмотрел на небо и верхушки деревьев.

Ответа не последовало.

Наблюдает ли она за ним сейчас? Он закрыл глаза, страстно желая увидеть ту, которая когда-то преследовала его, но ничего не происходило. Нет, если он хочет снова увидеть Иш Таб, придётся положиться на судьбу. Не на сестру Иш Таб – ужасная женщина – а на самую настоящую судьбу Вселенной. И где же, чёрт возьми, Маргарет и Иш Таб?

– Идёшь? – позвал его Кинич.

– Да, иду. – Антонио поднялся по широким ступеням, чувствуя энергию, исходящую из недр пирамиды. Он не мог представить себя внутри такого тёмного, подавляющего места, хотя желудок не соглашался и громко урчал. Ну, по крайней мере, Антонио голоден, ведь кажется, ему предстоит поглотить огромную порцию.

Стоя на вершине пирамиды, Антонио наблюдал, как Кинич стягивает в хвост золотисто-каштановые волосы и надевает упряжку. В его движениях не было ни страха, ни неуверенности, тогда-то Антонио и задумался, что, возможно, после стольких тысячелетий существования мало что могло испугать существ. Странно думать, что когда-нибудь и ему тоже может исполниться тысяча лет. Оставалось лишь надеяться, что в тот момент рядом будет Иш Таб.

Кинич встал над жерлом чёрной дыры и подмигнул, прежде чем прыгнуть ногами вперёд. Солдаты, все крупные мужчины, легко удерживали верёвку и позволяли ей скользить в устойчивом темпе в похожее на колодец сооружение. Через минуту верёвка ослабла.

– Кинич добрался до самого дна. Он потянет за верёвку, как только будет готов, – сказал самый крупный мужчина с коротко стриженными тёмными волосами, который почти не разговаривал, но казался главным, учитывая то, как мужчины следили за каждым его движением.

– Через сколько? – И где же, чёрт подери, Маргарет с Иш Таб?

– Через несколько минут. Ему нужно только подцепить другую упряжь под руки Чаама, – ответил солдат.

Антонио окинул взглядом фасад здания, где около двадцати человек стояли рядом с божествами, которые выглядели… скучающими? Божество, одетое в тогу, играло в войну больших пальцев с дамой с ульем.

Антонио покачал головой. Нет, он никогда не сможет понять этих существ.

Прошла одна минута, потом другая. У Антонио завибрировал мобильник. «Проклятье». Он вытащил телефон из кармана. Пенелопа. Он должен ответить.

– С ним всё в порядке? Пожалуйста, скажи, что с ним всё в порядке, – попросила она.

– Он ещё внутри пирамиды, перезвоню тебе через минуту…

– Это сигнал, ребята! Тащи! – завопил главный Учбен.

«Дерьмо».

– Я позвоню, как только всё закончится. – Антонио повесил трубку и сунул телефон обратно в карман. Когда начали тащить верёвку, Антонио заметил, что она изменилась в цвете, словно покрылась каким-то чёрным порошком. Наконец показалась почерневшая макушка. Кинич? Или Чаам? Мужчины снова потянули за верёвку, и на поверхность вынырнула верхняя часть второго туловища. Эти двое были в одной упряжке и оба с ног до головы покрыты сажей. Учбены быстро вытащили их и уложили на землю. Антонио поспешил к первому мужчине и стряхнул с его лица чёрный порошок. Это был Кинич.

Темнота тут же поползла в кончики пальцев Антонио, такая густая и липкая, как патока

«Qué sabroso. Вкусно».

Кинич застонал.

– Хватит. Спаси брата

Антонио перешагнул через Кинича и осмотрел другого мужчину. Вероятно, больше Кинича.

«Пора ужинать!»

Антонио потёр руки и положил их на плечи мужчины. Вкус был ощутимо другим – едким и мерзким. Антонио хотел отстраниться, но не смог. Он начал задыхаться и кашлять, чувствуя, как душа яростно протестует против вторжения. О, боги. Так много боли, так много разрушений…

Внезапно что-то швырнуло его на холодную каменную платформу. Антонио не мог ни дышать, ни видеть, ни говорить.

– О чём, чёрт возьми, ты думал, а? Глупый, мерзкий вампир!

***

Иш Таб прижала руки к щекам Антонио, отгоняя яд.

– Teen uk'al yah. Teen uk'al yah. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. – Несмотря на то, что он бился в конвульсиях, всё же оставался самым великолепным мужчиной, которого ей доводилось видеть. – Вот так, доктор Инкупир, просто расслабься. Я рядом.

Его веки затрепетали, а радужка медленно потускнела, вернувшись к своему великолепному оливково-зелёному цвету с золотисто-коричневыми крапинками.

– Это ты? Ты, правда, здесь? – пробормотал Антонио.

– Да, – кивнула она. – Да, мой милый. Я здесь. – Чудо из всех чудес. Всё ещё обнимая его лицо руками, она наклонилась и поцеловала его в губы. Они были мягкими и тёплыми, и это были самые восхитительные губы, к которым она когда-либо прикасалась. И если бы они не находились в процессе разрешения очень ужасной ситуации и в окружении большой группы солдат, она бы сорвала с него одежду и взяла прямо там.

Антонио застонал.

– О, прошу, не надо так стонать. Ты недееспособен и уязвим, а у меня в голове всплывают порочные мыслишки, подпитывая желание воспользоваться тобой весьма грязным, публично неподобающим способом.

– Я тебя даже не остановлю. – Он усмехнулся.

«Ты даже не представляешь, что для меня значат эти слова».

– Я бы с удовольствием, но… – Она взглянула на неподвижно лежащего на земле Чаама. – Должна помочь ему.

– Нет, – запротестовал Антонио, не в силах говорить громче шёпота. – Что бы внутри него ни было, оно не похоже на остальное.

– Ты же обещал, – взмолилась Мэгги, взбегая по ступенькам на пирамиду. Её бледное, веснушчатое лицо было покрыто потом и слезами.

– Проклятье, – упрекнула Мэгги Иш Таб, – я же велела тебе оставаться внизу.

Мэгги не обратила на неё никакого внимания и нырнула прямо к обмякшему телу Чаама.

– Уфх. Спасибо, что послушала богиню. Ты – само удовольствие.

С момента, как Иш Таб вернулась в Седону, благодаря мастерству Маакса как в скрижалях, так и в путешествиях во времени – с чем ей придётся разбираться позже – эта Мэгги всё время плакала, извинялась и снова распускала нюни. Она совершенно разбита.

Иш Таб отпустила Антонио, наклонилась и прошептала ему на ухо:

– Я должна.

Она встала и подошла к Чааму, который лежал, свернувшись клубком на боку, а Мэгги рыдала, поглаживая его по щеке.

– Омойбог. Держись, просто держись… – вновь и вновь повторяла она.

– Нет, прошу, нет, – протестовал Антонио. – Я не могу тебя потерять. Я тебя люблю.

У Иш Таб челюсть отвисла.

– Ты хоть представляешь, как долго я этого ждала? – Она вся сияла. – Я тоже тебя люблю, вампир.

– Тогда, не делай этого, – пробормотал он. – Помоги мне встать, и я его очищу…

– Нет, – перебила она его, – я бессмертная, и меня нельзя убить, в отличие от тебя. – Хотя божества тоже уязвимы, например Чаам, её любимый брат. Та тьма, которая тяготеет к божеству, не похожа ни на ту, что довлеет над человеком, ни на ту, что над вампиром, ни на ту, что над Мааскаб. Она в тысячу раз мощнее. Когда Иш Таб однажды попыталась излечить Симил от этого безумия, не только потерпела неудачу, но и почувствовала себя так, словно её тело накачали кислотой. И очнулась она лишь двести лет спустя. Да, плохая магия божества очень сильная штука. Несмотря на все трудности, Иш Таб должна попытаться. Мэгги и Чаам обидели, и хотя Иш Таб не виновата, попытаться сделать это казалось правильным. Именно так, как она надеялась, могли бы поступить ради неё её братья и сёстры, если бы ситуация была немного иной. Единственное утешение – Антонио теперь бессмертен и будет рядом, когда она очнётся.

«Ну, поехали…»

Сложив руки вместе, Иш Таб произнесла молитву и опустилась на колени, чтобы прижать ладони к спине Чаама. В первые несколько мгновений ничего не почувствовала, но затем открылись шлюзы тёмной энергии. Иш Таб ощутила столько боли, столько отчаяния. Её божественный свет задрожал внутри смертной оболочки, будто желая убежать от отвратительного монстра, вторгшегося в тело. Затем раздались крики, кровь и мучительные мольбы его жертв. Столько лиц, такие молодые, так ужасно убитые. Иш Таб напомнила себе, что все эти ужасы и зверства не его рук дело. Чаам был одержим. Внутри него было зерно добра, которое старалось противостоять каждому злому поступку, каждому жестокому моменту, но тьма оказывалась сильнее.

Иш Таб пила его боль и тьму, заполняя себя, пока не почувствовала, как свет Чаама становится чистым. Она резко отдёрнула руки и уставилась на ладони – кожа была тёмно-серой. Боги, как она ещё стоит на ногах?

– Всё кончено? С ним всё хорошо? – спросила Мэгги, опускаясь на колени и поглаживая Чаама по щеке.

Чаам застонал и приоткрыл один бирюзовый глаз.

– Кошечка, это ты? – прошептал он хрипло.

Мэгги счастливо расплакалась.

– Да, твоя кошечка здесь.

– Ха! Я сделала это! У меня получилось! – Иш Таб слабо протанцевала, а потом присела на корточки рядом с Антонио. – Я бы сейчас тебя расцеловала, но ты выглядишь так, словно только что зашёл в кафе и попробовал «всё за девяносто девять центов». Разве инкубы должны быть такого зелёного оттенка? – Она улыбнулась.

– А богини – серыми? – пробормотал Антонио.

– Со мной всё будет в порядке, просто нужно найти место, где можно выкинуть эту гадость. – Жаль, что Антонио вышел из строя. Может, Иш Таб удастся разгрузиться на несколько деревьев, пока она не найдёт членов загородного клуба.

– Чаам, – проговорила Мэгги, поглаживая его покрытый сажей лоб, – теперь ты в безопасности, любовь моя. – Она несколько раз поцеловала его в губы и обняла.

Иш Таб ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой. Антонио в безопасности, хотя зелёного оттенка, Чаам здоров. Иш Таб посмотрела на солдат, которые так и стояли в боевой стойке на случай, если дела с Чаамом пойдут плохо.

– Да не стойте вы столбами. Усадите Чаама в джип и везите к взлётной полосе.

– Нет, – проворчал Чаам. – Мы не можем уехать.

– Почему? – в отчаянии воскликнула Мэгги. – Милый, нам нужно забрать тебя отсюда.

– Помоги мне сесть, – прошептал он. Мэгги приподняла ему голову и помогла сесть. – Мааскаб никогда не позволят забрать меня.

– Но Чаам. Мы не можем здесь оставаться, это опасно, – возразила Мэгги.

Чаам посмотрел на её бледное, милое лицо.

– Мэгги, любовь моя. Это нормально. Я их король; они не знают, что здесь произошло, и не причинят мне вреда. И мы должны позволить остальным спокойно уйти.

– Милый, они могут следить за нами и всё уже знают, – возразила Маргарет.

– Тогда мы с тобой устроим для них прекрасное представление. Приготовьтесь бежать, мы инсценируем побег, – приказал он.

Кинич, которому помогли подняться два солдата, присел на корточки перед Чаамом.

– Брат, не нужно. Нам хватит людей…

– Нет! – рявкнул Чаам. Из-за сажи на лице и горящих бирюзой глаз он напоминал существо из преисподней. – Никаких сражений. Я не позволю рисковать жизнью Маргарет. Если останусь, Мааскаб позволят всем вам уйти. – Чаам моргнул. – Кинич, что за чертовщина с тобой приключилась? Это что, грёбаные клыки?

Кинич улыбнулся, чтобы лучше продемонстрировать резцы.

– Милые, правда?

Чаам снова моргнул, но ничего не ответил.

– Многое изменилось. У меня есть супруга, Пенелопа, которая носит моего ребёнка и теперь совместно управляет домом богов, – добавил Кинич.

Чаам улыбнулся, явно полагая, что эта шутка. Подождите, пока Чаам не окажется на следующей встрече высшего уровня.

– Уходите. Все вы. – Чаам посмотрел на Маргарет.

– Я тебя не оставлю. Не сейчас, никогда, – запротестовала она так яростно, что даже задрожала. Маргарет выглядела так, словно вот-вот врежет ему по мужским оладьям.

Чаам нахмурился.

– Через несколько дней я присоединюсь к вам… я про…

– Нет! – вскрикнула она. – Я тебя не оставлю. Если тебе безопасно, значит и мне тоже, потому что я – твоя королева.

Иш Таб хихикнула. Маргарет идеально подходила Чааму. В ней одинаково смешалась и милота и едкость.

– Предлагаю тебе выслушать её, брат. Похоже, Маргарет не отступит.

Чаам притянул Маргарет к себе на колени и поцеловал.

– Пошли отсюда на хрен, – сказал Кинич. – От этого места у меня мурашки по коже бегают. Кстати, брат, проследи, чтобы твои грёбаные Скабы выпустили Гая и вампиров – такова была сделка по освобождению тебя. И я бы на твоём месте держался подальше от Гая, пока кто-нибудь не просветит его.

Чаам оторвался от Маргарет и поморщился. Очевидно, он помнил все совершённые ужасы, включая попытку убить девушку Гая.

– Чаам, ты не виноват, – пояснила Маргарет. – Это всё Симил.

Чаам кивнул.

– Знаю, но то, что я делал…

– Нет, сейчас не время. – Маргарет снова поцеловала его.

– Она права, Чаам, – заметила Иш Таб. – Нам необходимо убраться отсюда…

– Иш Таб? – Антонио сидел рядом с Иш Таб, но теперь навис над ней. – Иш Таб? Иш Таб, с тобой всё хорошо? – кричал он.

– Почему я лежу на земле? – Тело становилось всё тяжелее и тяжелее, будто его тянуло к ядру Земли.

Антонио впился в неё взглядом тёмно-зелёных глаз.

– Нет, Иш Таб. Не уходи!..

Его голос растворился в пустоте, а крики и стоны жертв Чаама поглотили Иш Таб, превращая ни во что.

***

Паника. Чистая паника. Кожа Иш Таб приобрела жуткий серый оттенок, будто её покрасили баллончиком с краской цвета грозовой тучи. Затем Антонио заметил чёрные паутинные вены, расходящиеся по лицу и рукам Иш Таб

– Помогите ей! – Антонио посмотрел на Мэгги, Кинича, Чаама и солдат. Никто не шагнул вперёд. – Что, чёрт возьми, не так с вами, люди? Помогите ей!

На лице Кинича отразилась мука.

– Антонио, мы не можем прикоснуться к ней. Только ты можешь ей помочь.

«Дерьмо!»

– Слушай, – добавил Кинич, – сейчас нам нужно уходить отсюда. Я чувствую, что Мааскаб рядом, и, как сказал Чаам, лучше нам не драться. Сейчас не самое подходящее время.

Антонио смотрел на неподвижное лицо Иш Таб, и сердце его разрывалось пополам.