Текст книги "Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)"

Автор книги: Мими Джина Памфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 11

– Прошу, Виктор. – Иш Таб ходила по гостиной Кинича. – Не говори, что это тупик. Я и так это знаю…

– Ну, так и есть, – ответил он. – Самый тупиковый тупик из всех виденных мной. – Семифутовый рассерженный скандинавский вампир сложил, затянутые в кожу, руки на груди. Он был одет в тёмно-синий свитер, чёрные кожаные штаны и такого же цвета кожаную куртку. Его длинные светлые волосы были искусно заплетены в косу коричневым кожаным шнурком.

– Дорогая, не зацикливайся на том, чего мы не можем изменить, – сказала, стоящая рядом, миниатюрная блондинка с огромными карими глазами, более известная как Джули, мать Пенелопы и… ну, падший ангел, недавно превратившийся в вампира. Запутанно? О, да. Кто-то должен облачить их историю в книгу.

Виктор посмотрел на Джули кобальтово-голубыми глазами и положил руку ей на щеку.

– Да, ангел мой. Ты, как обычно, права.

Вышагивая в отчаянии по гостиной Кинича, Пенелопа взглянула на них обоих с прямотой, которая подчеркнула, что она на грани.

– Прошу, мама, Виктор, быстрее сделайте что-то. Прошу! Ради меня!

– Ох, чёрт. – Виктор обернулся к груде костей и мяса, валяющихся на диване. – Ладно. Я дам Киничу свою кровь, чтобы поддержать жизнь, но ему потребуется огромное количество человеческой крови, чтобы исцелиться… если он вообще исцелится. К сожалению, он не может питаться, поэтому я предлагаю поставить ему капельницу. – Он посмотрел на Пенелопу. – Пожалуйста, достань пакет с кровью из холодильника и принеси аптечку из кухни Хелены.

– Спасибо, Виктор, спасибо, – проговорила Пенелопа и выбежала за дверь.

– И не давай солнечным лучам попадать на него! Он ослабнет! – прокричал ей вслед Виктор.

– Что насчёт физика? – поинтересовалась Иш Таб.

Виктор кинул на неё суровый взгляд.

– Мы не обращаем смертных в вампиров лишь потому, что они умирают.

Иш Таб хотела уже каждого из них превратить в самоубийц.

– Он не простой смертный. Если он умрёт, мы все погибнем. Просто сделай это, и покончим со всем.

Виктор показал ей средний палец. Словно её это волновало. Её «благословили даром» нести самоубийства одним прикосновением, так что сама Вселенная ей средний палец вечно демонстрирует.

– Ты собираешься взять всю ответственность на себя? – спросил Виктор. – Расскажешь всё о соглашении и научишь, как не убивать смертных? Мы только что избавились от злых вампиров, Иш Таб. Я не хочу нести ответственность за создание новых. Мне нравится мой район без Обскурос.

Иш Таб закатила глаза.

– Почему все вампиры в отпуске, а мне достался мистер ВампиРоджерс, которому подавай милый район?

– Да или нет, Иш Таб? – настоял он.

Иш Таб кивнула.

– Да! Да! Идиот! Спаси его.

Виктор посмотрел на, лежащего на полу, Антонио с повязкой на шее. Кровотечение замедлилось, но рана была тяжелой, и, по мнению Иш Таб, он долго не протянет.

– Ему нужно испить моей крови до того, как сердце остановится.

– Нет. Я не хочу быть, как он. Не хочу стать монстром, – донёсся слабый голос.

И всё посмотрели на Антонио.

***

Пойманный в ловушке боли, разум Антонио стал напоминать лампочку, свисающую с потолка комнаты для допросов третьего мира. То зажжётся, то потухнет. Каждый раз, когда он зажигался, а сознание прояснялось, ужас реальности – боль от разорванного горла – был страшнее смерти. Вампиры существовали? Так говорили голоса. Нет. Это просто сон. Идиотский сон.

– Антонио, – прорвался сквозь мрак нежный голос, – ты не должен сдаваться. Ты нам нужен. – Его запястье поглаживали нежной и тёплой рукой, и чувство чистого неуместного веселья охватило его. Воздух наполнил аромат ромашек и ванили. – Точно. Отпусти мысли о смерти. Отдай их мне. – Затем женщина начала говорить с кем-то другим в комнате… мужчиной с глубоким голосом и европейским акцентом. – Обрати его сейчас же, он уходит, – взмолилась она.

– Он не хочет быть вампиром. Ты слышала. Он назвал меня монстром, – ответил мужчина с акцентом.

– Мой отец… Я…

«Я не хочу быть монстром, как мой отец», – подумал Антонио, но не мог сказать и слова.

– Видишь! Он пытается сказать, что не хочет умирать. Хочет увидеть отца.

– Он не это сказал, – заспорил мужчина.

– Ерунда! – прошипела женщина. – Можем мы всё это пропустить? Это ради благого дела.

Господи, ему нравился голос этой женщины. Он был словно сладкий, тягучий нектар для его ушей.

– Говоришь, как божество, – протянул мужчина. – Ты знаешь же, что вы кучка больных ублюдков? Мужчина не хочет становиться бессмертным, так что найди другой способ открыть портал.

– Прошу, – прошептала женщина Антонио на ухо, поглаживая его щеку. – Сделай это ради меня.

– Не принуждай его! – взревел незнакомец.

– Я и не пыталась! – огрызнулась в ответ женщина и начала вновь поглаживать его щеку. Прикосновения были такими успокаивающими. – Антонио, это важно, – сказала она. – Ты должен согласиться.

Антонио тут же захотел. И, как и в первый раз, когда услышал её голос в больнице, не хотел её отпускать. Она, как наркотик. Голова кружилась, посылая мысли в безумный танец-чехарду. Сон и реальность смешались в тёмное варево.

– Я бы так хотел тебя увидеть. Лишь раз, – проговорил он. – Красива ли ты настолько, как твой голос?

Она хмыкнула.

– Целые армии падали замертво, желая посмотреть.

– И ты не оставишь меня? Никогда? – шёпотом спросил он.

Она долго молчала, а затем:

– Не оставлю.

Согласие сорвалось с губ.

– Ха! Ты его слышал! Вперёд! – прокричала женщина.

Незнакомый мужчина застонал.

– Ладно, надеюсь, ты знаешь, на что согласился. – В рот Антонио полилась горячая, соленая жидкость, которая потекла по венам, словно бушующий лесной пожар. Антонио всмотрелся через дымку обжигающей боли в пару люминесцентно-голубых глаз.

– Успокойся, сумасшедший учёный. Расслабься. Я буду ждать тебя на другой стороне, – прошептала она.

Антонио ощутил, как жизнь ускользает из тела и взмывает к звёздам. Словно гравитация отказалась удерживать его душу и послала её объединиться с космосом. Он последний раз вздохнул и канул в небытие.

ГЛАВА 12

После двух дней сидения возле мёртвого тела Антонио, Иш Таб достигла своего уровня отчаяния и вышла прогуляться, чтобы очиститься от негативной энергии, текущей по венам. Не каждая трансформация в вампира завершалась успешно, и мысль о смерти Антонио вернула Иш Таб в ту ночь, когда умер Франсиско, а она беспомощно смотрела, как его тело умирает от принятого им же яда.

Это слишком тяжело вынести и трудно наблюдать, как почти точная копия Франсиско вновь умирает. Клетки Иш Таб трещали по швам от печали, и, к сожалению, ей не удалось найти достаточного количества членов загородного клуба, поэтому она воспользовалась другими существами. Весной служителям парка придётся посадить немало деревьев.

Уставшая и желающая только прилечь, Иш Таб направилась в пентхаус, и когда вышла из лифта, услышала в коридоре голоса.

Зак. Говорил Зак. Какого чёрта он тут делал?

– Пенелопа, – произнёс он, – это нелепо. Киничу в отличие от меня на тебя плевать. Я бы никогда тебя так не бросил.

– Я люблю Кинича, и это не изменится.

– Он сказал тебе, что его связь разрушена?

– О чём ты? – спросила она.

– Тогда в Седоне, в ту ночь, когда стал вампиром, я несколько часов был с ним, и он сказал, что его связь с Вселенной разорвана. На какое-то время он освободился, перестал быть рабом благополучия человечества.

– И что? – спросила Пенелопа.

– Я много раз тебе повторял, что прежде чем стать вампиром, у него был выбор: остаться с тобой или нет. И он задвинул тебя.

– Да, верно, потому что между своими желаниями и потребностями и человечеством, он выбрал второе, став при этом героем, – возразила она.

– Нет, он поступил эгоистично. Ему невыносима мысль о том, чтобы позволить кому-то другому спасти положение, ведь хочет славы только для себя. – Молчание. – Я бы нашёл способ, – добавил Зак, – не причиняя боли тебе, сделать работу. Мой брат полный идиот. И неважно проснётся ли Кинич, он всегда причинит тебе боль, потому что никогда не поставит на первое место.

«Ой. Он ударил по самому больному месту Пенелопы», – подумала Иш Таб, не в силах поверить в жестокость Зака.

– Я ничего не могу поделать с чувствами, Зак. Просто не могу.

– Нет можешь. Посмотри на меня, – приказал Зак.

«Ой-ой…»

– Зак, что ты делаешь? – пробормотала Пенелопа.

– Пенелопа, ты забудешь его и захочешь быть со мн…

Иш Таб ворвалась внутрь.

– Зак, остановись. – Зак перевёл взгляд бирюзовых глаз на Иш Таб, которая смотрела на расфокусированные глаза Пенелопы. – Какого чёрта ты творишь? – прорычала Иш Таб.

Он посмотрел на Пенелопу и отпустил её.

– Мы разговаривали.

– Хрена с два. – Иш Таб встала между ними, стараясь не касаться Пенелопы, сняла вуаль и посмотрела на разгневанное лицо брата. – Ты используешь на ней свой дар?

– Нет, Иш Таб, всё нормально, – произнесла за ней Пенелопа.

Зак на добрый фут выше и значительно сильнее, но у Иш Таб тоже есть умения, с которыми братья и сёстры не хотели связываться. И это не вязание.

Не обращая внимания на Пенелопу, Иш Таб встала на носочки.

– Ты не просто разговаривал, и мы оба это знаем. – Слабо пожав плечами, Зак сложил руки на груди. – Как давно ты знаешь о своём даре? – спросила Иш Таб.

Он улыбнулся, а в глазах появился блеск. Неудивительно, что Пенелопа не смогла устоять. Его запах. Его тело. Зак – мёд, а женщины – пчёлы. Как могли боги, не заметить этого? Привлекательность и магнетизм Зака в десять раз больше обычного божества, что говорило о многом, учитывая, как люди бросались на богов. Но у Зака есть дополнительная порция неотразимости.

– Зак, иди домой. Живо! – приказала Иш Таб.

– Без Пенелопы не пойду. Я её люблю и она моя, – сказал он.

– Нет. Ты хочешь владеть ею, а это не любовь. Если хочешь взять её силой, придётся пройти через меня. – Иш Таб подняла руки, и Зак попятился.

– Если используешь силы против меня, падём вместе, – угрюмо сказал он.

Иш Таб пожала плечом.

– Думаешь, мне есть дело? Помни, мне терять нечего, и моё назначение мне ненавистно. Пусть меня изгонят и заберут силы, для меня это станет отпуском, о котором я так долго молила. – В качестве доказательства, она ударила Зака в грудь. Зак отпрыгнул, зарычал и повернулся к двери.

– Иш Таб, это ещё не конец. – С этими словами он захлопнул дверь.

Иш Таб натянула вуаль и повернулась к Пенелопе.

– Ты в норме?

Пенелопа тряхнула головой и прижала руку к животу.

– Не знаю. Чувствую себя не очень хорошо.

– Через пару часов всё пройдёт. – Иш Таб повернулась и посмотрела на дверь. «Идиот». Она вынесет это на обсуждение следующего саммита. Зак зашёл слишком далеко – мало того, что узнал о своём даре и скрыл его от остальных, но использовал на Пенелопе без её разрешения. Это нарушение их самого священного закона, который идёт сразу после запрета на путешествия во времени и до того, что на саммитах носят штаны. Ладно, последнее может и ерунда, но его нужно внести в список.

Пенелопа направилась к двери.

– Я должна пойти за Заком, поговорить…

– Пенелопа, это всё не по-настоящему. Зак использовал на тебе свои силы и, скорее всего, делал уже так давно. – Пенелопа дошла до двери, не обращая внимания на Иш Таб, и взялась за ручку. – Зак не Бог Любви, как мы думали, а Бог Искушения, – выплюнула Иш Таб. – И спорю на свою лучшую пару шлёпанец, именно он заставил Кинича желать твоей крови больше всего на свете.

***

– Я сделал, как ты просила, Симил. И это не только не сработало, но и Иш Таб всё увидела. – Зак смотрел через тонированное окно на проезжающие машины, разговаривая по телефону.

– Хм-м, похоже на протухший огурец, – ответила Симил.

– Это не чёртова шутка! Я её потерял. И меня будут судить за измену. Это всё твоя вина. Какого хрена я тебя послушал?

– Роберто! Духовка пропищала! – Симил откашлялась. – Извини, Зак, у меня пирог приготовился. На чём я остановилась?

Симил чертовски повезло, что она от него далеко, иначе он уже бы всю душу из неё вытряс.

– Дай-ка подумать. Я потерял женщину, которую полюбил! – проорал Зак. – Вот на чём. А после семи тысяч лет я, наконец, узнал каков мой дар только для того, чтобы меня изгнали. О да, ещё меня лишат сил!

– Изгнали? Лишат сил? Звучит не ахти. Какого лешего ты натворил? – спросила она.

Она решила из себя дурочку построить?

– Я тебя убью, Симил. А когда ты получишь новое тело, убью вновь.

– Ну-ну, братец, успокойся. Ты не представляешь, как Минки нервничает, когда всё идёт не так, как она хочет.

– Минки единорог. – Придушить, придушить, придушить Симил…

– Тс-с-с-с, она тебя услышать может. Минки считает себя вампиром, который превращается в летучую мышь. Как ещё она могла бы летать? Как бы там ни было, правды я тебе не скажу.

– Не скажешь чего? – спросил он.

– Правды. Я не хочу её тебе открывать.

– И что же это? – поинтересовался он.

– Роберто! Пирог! Живо! – крикнула Симил, а затем вернулась к разговору. – Думаешь, вампир с супер слухом услышит писк духовки, который манит его принести мне вкусную закуску.

– Сими-и-ил, правду! – прорычал Зак.

– Правду? Правду… О, какая ерунда. Куда же я её положила? Погоди, братец. Дай-ка подумаю… О, гляди! Я нашла оригинальную куклу человека на шесть миллионов долларов[20]20
  Сериал 1974 – 1978 г. выпуска. Сюжет: Однажды во время тестового полета ракетоплана опытный астронавт Стив Остин попадает в аварию, в результате которой лишается глаза, руки и обеих ног. Доктор Руди Уэллс принимает решение заменить конечности экспериментальными бионическими протезами стоимостью $6 млн, которые должны наделить Стива невероятными физическими возможностями. Операция проходит успешно, однако теперь, чтобы вернуть долг государству, астронавту придется стать секретным агентом и вступить в схватку с самыми опасными врагами США. Сериал «Человек на шесть миллионов долларов» снят по мотивам произведения Мартина Кейдина «Киборг».


[Закрыть]!

Зак услышал лязг и грохот на заднем фоне.

– Симил, где ты?

– Закупаемся барахлишком с Роберто, – ответила она.

– Закупаемся чем? – спросил он.

Симил заворчала.

– Ты позор прямо – я в комиссионке. Где ещё можно достать духовку для пирога и новую пару крутых розовых брючек? А ещё куклу Ли Мэйджорса[21]21
  Американский актёр, известный благодаря ролям в сериалах «Большая долина», «Оуэн Маршалл, советник адвокатов», «Человек на шесть миллионов долларов», за которую он номинировался на премию «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль в телевизионном сериале – драма в 1977 году, и «Каскадёры».


[Закрыть]!

Зак почувствовал, как лицо становится багряным от гнева.

– Я тебя найду! А затем выпотро…

– Правда! Я её нашла! И правда в том, что всё идёт по плану, – перебила она его.

– То есть меня не изгонят? И остаётся шанс отбить Пенелопу у придурка-братца?

– Нет, не по этому плану. По другому плану.

Какого дьявола?

– Потрудись объяснить. – Зака затошнило.

– Ага, уже тружусь, в общем, всё будет, как надо. Помнишь, я говорила тебе, найти безопасное место и никому не говорить о его местонахождении? Где оно? – спросила она.

– Я тебе ничего не скажу. – Не-а, больше он не поверит Симил. И заставит её заплатить, пусть даже это будет последнее, что он сделает.

– Ладно. Окей, иди в это безопасное место и оставайся там, пока тебя не найдут.

– Кто меня найдёт?

– Я, глупенький, – ответила она. – Думаешь, позволю тебе скрыться после того, что ты натворил? Пока-пока.

– Но я делал то, что ты!.. – Вызов был завершён, и у Зака возникло отчетливое ощущение, что его просто одурачили, заставив сделать грязную работу за Симил.

Может, следовало пойти к братьям и исповедаться, пока не стало ещё хуже. Неужели они не поймут всей ситуации? Он ничего не мог поделать со своей любовью к Пенелопе, и будь проклят, если будет просто стоять и смотреть, как этот сукин сын Кинич снова и снова разбивает ей сердце. Дьявол всех богов разбери. Ситуация вышла за пределы «хреново», потому что теперь Пенелопа ненавидела Зака.

– Такси в аэропорт, пожалуйста. В международный терминал. – Зак никогда не простит Симил. Ни-ко-гда.

ГЛАВА 13

Иш Таб вошла в спальню Кинича и застонала от разочарования, увидев Пенелопу, растянувшуюся на красных атласных простынях рядом с неподвижным и слегка сплющенным телом. Смотря на её длинные тёмные волосы, которые она собрала в косу, и цветастое платье, возникало ощущение, что она собиралась взять Кинича на пикник, как только тот проснётся. Очевидно, Пенелопа будет шашлычком. И картофельным салатом. И яблочным пирогом.

– Тебе не следует быть здесь, – отрезала Иш Таб. – Прошло три дня, и он может очнуться в любую секунду, а пока мы не разрушим заклинание Зака ты для Кинича – смачная закуска.

Пенелопа даже не пошевелилась.

– Я не уйду. – Она с любовью посмотрела на его побитое лицо. Как она могла смотреть на мужчину, будто хотела его всего облизать? Он в ужасном состоянии.

«Ага, благодаря тебе».

Иш Таб поморщилась. Почему она всегда причиняет окружающим столько боли?

– Пенелопа, хочу сказать, что мне очень жаль. Прости за тебя, Зака, Кинича… Особенно за Кинича. Я не хотела, чтобы он упал, но…

– Не надо объяснять. Ты сделала, что смогла, чтобы спасти Антонио. Кинич выживет.

– Да. К счастью для него, грузовик смягчил падение. – Ой. Наверно, было очень больно.

– Главное, что у нас есть шанс. Я просто рада, что мама с Виктором решили прервать отпуск в Диснейленде и проведать меня, – Пенелопа помолчала. – Это звучит странно, да?

Да, но теперь странности для них – норма. И Пенелопа права, стереть память шестидесяти человек – чертовски трудная задача. А потом вся эта ситуация со спасением Кинича и Антонио. Так что да, можно и не спорить, как Пенелопа рада, что они заскочили к ней.

– Кстати, как у Антонио дела? – спросила Пенелопа.

Иш Таб пожала плечами.

– До сих пор, спит. Виктор считает, что я испортила превращение, прикоснувшись к нему до того, как он выпил крови. – Она почесала висок над вуалью. Иш Таб так и не могла понять, как дотронулась до Антонио, не подготовившись и не произнеся заклинания. А потом – о-о-о-ох! – произошло что-то очень странное с их душами, когда свет перетекал от одного к другому. Возможно, это было вызвано стрессом ситуации. Случались и более странные вещи, когда дело касалось её даров.

Что ж, она не рискнет снова к нему прикоснуться. Вампиры явно восприимчивы к её силам. Пример – Кинич. В принципе, это хорошо, потому что вампиры – отвратительны… за исключением её брата, конечно (Бедный, бедный Кинич), который только временно отвратителен, потому что походил на гигантский стейк под соусом тартар.

«Благодаря тебе».

Но все остальные вампиры? Фу! Они мертвы, а она ненавидела смерть. Ну, не то чтобы ненавидела, но кто мог находить смерть привлекательной? Никто. Серьёзно. Как люди могут быть так одержимы вампирами? Они прокажённые… Хуже прокажённых.

«Прокажённые зомби без конечностей».

Иш Таб содрогнулась. Ей нравились люди, живые, полные света и тепла. А особенно она восхищалась теми, кто умел смеяться. Таким был Франсиско. И его смех был заразительным. Именно поэтому она полюбила смертного.

«Поэтому он и умер».

Уф!

«Хватит уже. Ты как приговорённая к расстрелу, которая всё продолжает в себя стрелять».

– И что же будет с Киничем, когда он проснётся? – спросила Пенелопа. – Так и будет хотеть себя убить?

Иш Таб покачала головой.

– Не думаю. Хотя, я никогда не пробовала прикасаться к вампирам, и Кинич был первым, кого я очистила. Кажется, я извлекла всё плохое. – Иш Таб посмотрела на часы – 16:44. Зимнее солнце вот-вот сядет. – Чёрт. Мне нужно идти. Хочу быть рядом когда… если Антонио проснётся, а ты не можешь оставаться тут одна. Нужно выяснить, как заставить Кинича перестать хотеть твоей…

– Я останусь с ней, – проговорила мать Пенелопы, заходя в комнату. Как обычно, она была одета в лёгкий и весёлый наряд. Сегодня он состоял из белых кожаных штанов, белых замшевых сапог и белого кашемирового свитера.

– Просто, будьте осторожны, – предупредила Иш Таб. – Вернусь через пару…

Внезапно Кинич вскочил с кровати и схватил Пенелопу.

– Кинич! – взвизгнула Иш Таб, а мама Пенелопы прыгнула ему на спину, но Кинич оказался сильнее. Он впился зубами в шею Пенелопы, и она закричала от ужаса. Но затем Кинич мучительно завыл, и языки пламени вырвались из его рта. Он упал на пол, увлекая за собой Джули. Чёрт возьми! Через несколько секунд пламя погасло, но Кинич продолжал корчиться от боли. Иш Таб сорвала с себя вуаль и протянула Джули. Та непонимающе смотрела на неё пару секунд.

– Держи, прижми к ране Пенелопы, – Иш Таб потрясла вуалью перед лицом Джули.

Джули моргнула и перевела внимание на Пенелопу, осматривая шею.

– Всего лишь царапина. Ты в порядке, детка?

Пенелопа истерически хохотнула и расплакалась. Кинич сел с обуглившимися губами, а затем уставился на стену так, словно его ударили по голове кувалдой.

– Пенелопа, расскажи чего смешного? – спросила Иш Таб, переводя дыхание и стараясь не психануть. Да, боги психуют, и, вероятнее, чаще любого другого существа на планете.

– Он не может пить… мою… Господи, это так смешно! – Она перекатывалась с боку на бок и смеялась, а потом легла на спину. – Он не может меня кусать, потому что по венам у меня течёт солнечный свет. Я его Криптонит!

Иш Таб почесала затылок и посмотрела на Джули. Всё это время Пенелопа была права – Кинич не мог ей навредить, Вселенная об этом позаботилась. Как могло у полу-смертной быть больше привилегий в нужном департаменте?

Пенелопа перестала смеяться и вперила злобный взгляд в Кинича.

– Что же, думаю, вам двоим нужно поболтать. – Джули встала на ноги и посмотрела на Иш Таб. – Давай дадим им время.

– Но… К-хм… Безопасно ли оставлять их одних? – спросила Иш Таб.

– Думаю, ты опасаешься за его безопасность, – вставила Джули.

– Сукин ты сын! – Пенелопа кинулась на Кинича и принялась колотить его кулаками в грудь, вызывая крошечные огненные шары. Оставалось надеяться, что Никколо и Хелена застраховали дом от пожара. Иш Таб пошла за Джули к двери, пока Пенелопа выдавала гневную тираду из «Как ты смел?» и «Ты чёртов идиот! Не смей даже подумать вновь меня оставлять!», а ещё «Как вообще додумался стать вампиром?.. Я собственноручно тебя убью, если ещё раз такое провернёшь», ну, и на десерт «И ещё и кусать посмел! Придурок!»

Иш Таб вышла вслед за матерью Пенелопы в коридор и закрыла дверь.

– Я слышал крики, – Виктор вышел из-за угла. – В чём дело? Эта чёртова драма закончится?

Джули хмыкнула.

– Кинич укусил Пенелопу и получил дозу солнечного света. А теперь Пенелопа песочит его.

Виктор улыбнулся, притянул к себе Джули и поцеловал в шею.

– Отличная новость, любовь моя, обожаю счастливые концы.

– О, как и я, – выдохнула она.

– Я говорил, что бывшие ангелы специализируются на искусстве счастливого конца? У меня язык… – Фу-фу-фу. Влюблённые вампиры – фу!

Пункт 6: смотреть, как целуются вампиры всё равно, что наблюдать за обжимающимися трупами.

– Прошу прощения, что прерываю ваш момент нежити, но как Антонио? – спросила Иш Таб.

То, что у Виктора цвет глаз сменился с небесно-голубого на тёмно-синий, говорило за себя – плохо.

– Господи, он умер? – спросила Иш Таб. – То есть, да умер… но не умер, а умер?.. Ой, неважно, что-то не так или что? Он же должен был очнуться?

По выражению лица Виктора она поняла, что он понятия не имеет. И вновь темнота Иш Таб заполнила клетки. Почему от мысли о смерти Антонио она так печалится?

«Потому что он нужен нам, чтобы открыть портал и спасти твоего идиота-братца и бывшего муженька Хелены, чтобы мы могли надрать задницу Мааскабам раз и навсегда».

Да, наверное, поэтому.

– Не хочу давать тебе ложную надежду, но верю, что у Антонио ещё есть шанс, – проговорил Виктор. – Я не вижу никаких признаков настоящей смерти.

Джули посмотрела на Иш Таб, стараясь заглянуть под вуаль.

– Милая, ты в порядке? – Она потянулась к ней, но Виктор ударил её по руке.

– Не трогай её, никогда. Она – яд, любимая, – сказал он.

– Виктор, дорогой, – запротестовала Джули, – это очень грубо. Кроме того, я видела её без вуали, и она настоящая…

– Нет, – перебила её Иш Таб, – он прав. Я – яд, монстр. Не нужно меня касаться. – Иш Таб вытянула руки, показывая серую, отвратительную кожу.

Затем повернулась к лестнице.

– Мне надо отлучиться на пару часов. Позвоните, если будут какие-то новости в Антонио.

***

У Антонио жгло глаза. Огонь. Они горят! Нет, всё тело горит. От боли он перекатился на бок и с глухим стуком упал на пол. Яркий свет слепил его. Погодите…

«Больно… глазам».

Он вскочил на ноги и прижался спиной к стене, крутя головой из стороны в сторону. Он в своей спальне.

– Чёрт, я вижу. – И не только видел, но слышал, чувствовал и ощущал каждую вибрацию воздуха. Подбежав к окну, он распахнул его. – Sí! Я вижу! – Он вдохнул полные лёгкие прохладного вечернего воздуха. И почувствовал вкус города на языке – хот-доги из закусочной за углом, аромат роз, исходящий от женщины, выгуливающей собаку девятнадцатью этажами ниже, и парочки, потягивающей горячий шоколад в парке напротив. – Я вернулся, чёрт подери! Вернулся! – прокричал он из окна.

«И голоден. Чертовски голоден».

И что это за восхитительный запах? Антонио глубоко вздохнул. Океан. Автомобильные пары. Пекарня. Мусор. И… ваниль с ромашками. Он посмотрел вниз – просто потрясающе. Даже в тусклом солнечном свете он видел лица пешеходов и… ваниль и ромашки. Да. Запах исходил от женщины, которая только что скрылась за углом.

– Дерьмо!

Он залез в шкаф, натянул джинсы, ботинки и чёрный свитер, хотя ему не было холодно. Нет. Он чувствовал себя чертовски великолепно! Весь в предвкушении он выбежал из квартиры и помчался вниз по лестнице. На каждом шагу он наслаждался текучестью и силой тела. Он двигался, как ветер на стероидах, и, казалось, был непобедимым, сильным и здоровее жизни. Что с ним происходило? Он смутно помнил непонятный сон про женщину и странный разговор мужчины с низким голосом, в котором говорилось о вампирах.

Почти дойдя до первого этажа, Антонио остановился.

– Нет. Чёрт, нет. Я вампир? – Он осмотрел руки и потёр лицо и шею – кожу покалывало, и она была живой. Он не чувствовал себя мёртвым.

Антонио положил правую руку на сердце.

Ничего.

– Дьявол! – Он попятился, словно мог уйти от собственной груди. – Какого чёрта? – Он начал вспоминать соседа, который напал на него и перерезал шею. Антонио потёр то место, но никаких следов раны не обнаружил. Затем воспоминания вернулись к женщине, которая находилась рядом, пока он истекал кровью. Та самая женщина – ваниль и ромашки – которая пришла в больницу и дотронулась до него. Его сердце ожило и забилось в груди, как упряжка скачущих лошадей. На Антонио нахлынуло непреодолимое желание найти ту женщину.

– Чего ты блин ждёшь? – Несмотря на абсурдность ситуации, единственное, что Антонио знал – ему нужно найти её. Он молился, чтобы зрение вернулось хотя бы для того, чтобы увидеть её ангельское лицо. Именно таким оно и должно быть, потому, что она спасла ему жизнь. Дважды.

Он промчался через вестибюль и выскочил из здания, двигаясь со скоростью… людей? Проклятье. Неужели он действительно теперь называет их людьми, словно они иное государство? Его мозг уже принял концепцию, от которой отказывалось его беспорядочно бьющееся сердце. Завернув за угол, он уловил её аромат. Резкая боль пронзила десны, медный привкус крови наполнил рот.

«Пресвятая дева Мария! No puede ser[22]22
  Не может быть!


[Закрыть]!

Он накрыл рот ладонью. Не может быть. У него клыки! Острые клыки, как у собаки! Два чёртовых клыка! Мало того, Антонио начал пускать слюни, потому что никогда прежде не чувствовал что-то слаще, аромата ромашек. Предельно острым зрением он уловил всполох чёрной ткани, скользящей в переулок, бросился туда и уже собирался выйти, когда заметил женщину в тени. Она подняла полосатого кота, очень похожего на его любимого кота Саймона, и прижала к груди, говоря с ним.

– Милый котёнок. Всё хорошо…

Он улыбнулся про себя: она тоже любила животных. Женщина, должно быть, очень расстроилась, убив его кошку, без сомнения по ошибке. Потому что такой ангел никогда бы не убил невинное создание нарочно.

Он вновь выглянул из-за угла, но женщина уже исчезла.

Сбитый с толку, Антонио скользнул в переулок. Чуткий слух улавливал каждый звук, но сейчас было тихо, словно в библиотеке пятничным вечером. Он медленно двинулся по заваленному мусором проулку. Рядом с каждой тёмный дверью стоял большой мусорный контейнер, а пустые деревянные поддоны были свалены в беспорядочные кучи. Пройдя вперёд, Антонио заметил, что переулок уходит вправо и соединяется с длинной боковой открытой улицей. Жуткая тишина, сопровождающая Антонио по пути, пробирала до костей, но то, что он увидел дальше, заставило похолодеть сердце.

Несколько подёргивающихся крыс, лежали на земле рядом с рыжим котом… мёртвым рыжим котом, из пасти которого торчала половина крысы, словно он подавился. В углу между стеной и большим зелёным мусорным баком лежал человек, из горла которого торчал осколок стекла. Воздух наполнился запахом крови. Антонио подошёл к мужчине, который был одет в грязные чёрные джинсы и заляпанные грязью ботинки. Его армейская куртка пахла чем-то странным, какой-то горелой материей. Химические вещества? Возможно, наркотики. Но его кровь…

Антонио прижал ко рту ладонь.

– Нет. Ты – вегетарианец, и не веришь в убийство ради еды. – Он присел на корточки перед человеком. – Кто же так с тобой? Не двигайся, я вызову скорую. – Антонио полез в карман, но сотового не было. Дьявол. – Я сейчас вернусь.

Мужчина заворчал.

– Женщина. – Он указал на переулок и умер.

Нет. Его красавица? Его ангел с ароматом ванили и ромашек? Она убила бедных животных и этого мужчину? Невозможно.

Антонио пошёл по следу аромата и свернул в другой переулок через несколько домов. Звуки города: шум машин, клаксоны, разговоры пешеходов – стучали в ушах. Фары автомобилей сверкали, как звёзды в яркую ночь. Всё окружение было чересчур ярким, громким, а запахи намного сильнее. Антонио осторожно приблизился к переулку и заглянул за угол. Смерть. Пахло смертью, смешанной со сладким ароматом. Внезапно он увидел, что к нему приближается тень. Он нырнул в дверной проём, когда она проходила мимо в… наряде Мартиши Адамс? Какого чёрта?

– Кто ты? – это был не совсем вопрос, скорее замечание.

– Чёрт возьми! – Женщина обернулась, замерла, а затем потянулась к вуали. – Боги всемогущие, это правда… ты?

«А кого ты ждала? Кузена?»

– Кто ты такая? – вновь спросил он.

Женщина подошла ещё ближе, и Антонио инстинктивно захотелось убежать. Что-то в ней пугало и вызывало отвращение. Она протянула к нему руки, от которых исходила вонь смерти. Он вжался в стену.

– Не трогай меня.

– Конечно. Я не знаю, о чём думала. – Она уронила руки. Долгий момент прошёл в абсолютной тишине, пока Антонио изучал женщину, а она его. Что она такое? Почему закрыла лицо этой ужасной вуалью? И почему у него возникло странное желание прикоснуться к ней?

– Ты не должен быть один, – наконец сказала она. – Не в первый же вечер.

– Кто?..

У неё зазвонил телефон и зазвучал погребальный марш.

– Придержи мысль. – Она подняла указательный палец и порылась в яркой сумочке, ища мобильный. – Держу пари, ты кого-то потерял, – сказала она другому человеку.

Антонио слышал каждое слово, будто сам разговаривал по телефону. И этот голос он узнал – слышал во сне – этот мужчина хотел сделать его… вампиром.

Холодные, колющие осколки новой реальности встали на свои места. Он действительно стал вампиром, что означало… всё полетело к чертям! Его планы расшифровать скрижаль и открыть портал, спасти брата, его планы на собственную свободу. Да, он думал, что всё полетело к чертям, когда потерял зрение, но вот теперь точный и безвозвратный конец! Надежды никакой не было. Он стал тем, кем себе обещал не быть – убийцей, как и его отец.