Текст книги "Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)"

Автор книги: Мими Джина Памфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 9

Слабая надежда, расцветшая в глубине души Антонио, угасла ужаснейшим образом. Он, наконец, нашёл таинственную женщину из больницы, но она сказала, что он ей противен.

«Конечно, противен, придурок. Ты всего лишь жалкий, бесполезный…»

Громкий треск, сопровождаемый криком боли, донёсся до Антонио, и шум исходил от двери перед лифтом. Его новый сосед, который день и ночь бродил, и никогда не спал. Может, парень, наконец, отключился из-за истощения… А может, что хуже…

Антонио тихо подошёл к двери и прислушался. Тишина. Он постучал.

– Эй! Всё в порядке?

Из-за двери донёсся приглушённый стон. Дерьмо. Парень поранился? Антонио повернул ручку и открыл дверь.

– Помощь нужна?

Проклятье. Он ничего не видел. Мужчина мог находиться в шаге от него, истекать кровью, а Антонио и не в курсе.

– Эй? – он вошёл и прислушался. Ничего, проклятье. Когда включиться паучий слух? Разве тело не должно компенсировать потерю зрения? Господи, он просто дурак! За его спиной захлопнулась дверь.

– Кто ты, чёрт возьми? – донёсся глубокий, зловещий голос.

У Антонио дико забилось сердце.

– Сосед. Услышал шум и… – Пресвятая дева Мария. – Я чувствую запах крови.

– Я ударил по стене и пошла кровь. – Мужчина был где-то перед ним. И говорил куда безумнее, чем Антонио себя чувствовал.

– Ну, ты, очевидно, жив и дышишь, так что я пойду.

Тяжёлая рука припечатала его к двери.

– Какого хрена? – Антонио выставил в защите руки, но, казалось, парень был везде. – Слушай, приятель, – начал Антонио, опустив руки, – если хочешь меня убить, вероятно, окажешь услугу, но сделай это быстро.

Он почувствовал горячее дыхание мужчины у себя на лице прямо перед тем, как с него сорвали очки. Антонио знал, что от глаз толку мало, но он всё же не мог пересилить желание открыть их и попытаться хоть что-нибудь увидеть.

– У тебя слишком яркая аура, – сказал мужчина. – Не могу тебя убить. Похоже, сегодня твой счастливый день.¶

«Верно. Счастливый. Прямо не день, а четырёхлистник».

– Я бы так не сказал.

– И я бы про свой тоже, – проворчал мужчина.

– Жаль это слышать. – «Ты конченый психопат». – Если не собираешься убить меня, и сам не умираешь, я лучше вернусь к себе в квартиру и напьюсь в стельку.

– Останься. Я налью тебе скотча.

– Нет, спасибо. Думаю…

– Я сказал «останься». Расслабься. Ты ведь этого хочешь. – Что-то в голосе мужчины заставило его повиноваться. По иронии судьбы, ощущение было гораздо более нервирующим, чем угроза физической расправы.

– Если ты настаиваешь, – неохотно ответил Антонио.

«Что, чёрт возьми, происходит?»

Мужчина схватил его за руку и потащил через комнату. Caray[14]14
  Caray – с испанского «чёрт».


[Закрыть], ну и хватка у этого человека.

– Садись, – приказал мужчина. – Я вернусь через минуту.

Тело Антонио повиновалось, но его разум метался между паникой и наигранной удовлетворенностью. Сохраняй спокойствие. Заставь его ослабить бдительность и беги к двери…

Парень быстро вернулся с прохладным и гладким стеклянным бокалом.

Антонио почувствовал аромат. Односолодовый скотч. Очень хороший.

– Макаллан 1926 года? – спросил Антонио.

– У тебя отличное обоняние.

– Я научился пить скотч ещё подростком, хотел позлить отца, который был виноделом. – «И, возможно, самым мерзким сукиным сыном на всей планете».

Мужчина засмеялся.

– Очень дорогой бунт.

Скотч был только началом пожизненного стремления отвергнуть всё, за что боролся его отец. Если это было последнее, что сделал бы Антонио, он бы избил отца – и под избиением он подразумевал убийство.

– Теперь у меня сменился вкус, – произнёс Антонио. – Я стал большим фанатом Бельгийского белого вина. И у меня есть шесть бутылок в холодильнике, если…

– Ты останешься и расслабишься, – приказал мужчина.

Антонио перестал тревожиться.

– Да, точно. – «Я так думаю».

Мужчина опять рассмеялся.

– Хорошо, значит, ты мой сосед?

– Да. Я Антонио Асеро.

– Кинич. Рад познакомиться. Расскажи про свою неудачу, – произнёс Кинич.

– Зачем? – Антонио никогда и ни с кем не обсуждал свои проблемы. Потому что смысла не было. Его бы сочли сумасшедшим или… ну, просто свихнувшимся. Ему никто не мог помочь. Так что, нет, спасибо.

– Если у тебя всё хуже моего, – ответил Кинич, – мне станет легче. – А затем добавил странно сухим тоном: – Я настаиваю.

Антонио сделал глоток, приятно обжигающей горло, жидкости. Странно, он чувствовал непреодолимое желание рассказать этому психу всё.

«Но, поверит ли он тебе?»

Положение Антонио выходило за рамки здравомыслия и бросало вызов всем законам Вселенной. По этой причине он ушёл из дома при первой же возможности. По этой причине он изучал квантовую физику. И по ней же ничто не имело значения больше, чем доказательство существования альтернативных измерений. Конечно, доказательство было похоже на призрачный горшок с золотом в конце радуги, пока два месяца назад коллега – в шутку – не отправил ему статью о майянцах и путешествиях во времени. В легендах говорилось о священной скрижали, при помощи которой майянцы путешествовали по звёздам, видели будущее, а затем возвращались домой, чтобы поделиться своим богатством знаний. Тогда майянцы построили пирамиды, сложные ирригационные системы и календарь более точный, чем современный. Однако, святые майянцы, понимая всю опасность путешествия во времени и исследования измерений, держали свои знания в тайне. Лишь жрецы и короли знали о существовании скрижали.

И когда пришли испанцы, именно Диего де Ланда[15]15
  Диего де Ланда Кальдерон – второй епископ Юкатана. Вошёл в историю как крайне противоречивая личность: с одной стороны, был автором книги «Сообщение о делах в Юкатане» (1566), содержащей много ценной информации о цивилизации майя, ввёл на Юкатане систему образования, создал латинский алфавит для языка юкатека, с другой стороны, учредил на Юкатане инквизицию, на аутодафе сжёг рукописи майя, тем самым уничтожив большую часть майяской литературы.


[Закрыть] раскрыл их секреты и стал свидетелем их сил. Да, Фрай Диего Де Ланда. Печально известный францисканский монах, возглавивший мексиканскую инквизицию и подвергший коренное население жестоким формам пыток во имя христианства. Он сжёг все записи, включая священные рукописи, и уничтожил каждую скрижаль, до которой смог добраться. Никто не понимал его жестокого, кровавого желания разрушения, но если он действительно видел, как скрижали открывают портал в другой мир, легко догадаться, почему монах того времени и возраста поверил, что это дьявольская магия.

К счастью, не всё успели уничтожить. Сохранилось несколько ценных исторических документов и запись об одной сохранившейся скрижали, которая была спрятана от испанцев и хранилась все эти столетия где-то на границе Белиза.

– Я жду, – сказал Кинич.

Антонио ощутил странное давление в голове, заставляющее его говорить.

– Всё началось, когда я поехал в Мексику и нашёл артефакт, который искал. Скрижаль. Я не верил, что она там, но чёртова штука практически сама на меня свалилась… будто сама меня искала, – ответил Антонио.

– Ты же не веришь, что скрижаль тебя искала? – спросил Кинич

Антонио ещё отпил скотча.

– Я много раз это обдумывал, Puta madre[16]16
  мать твою! (исп.)


[Закрыть]! Я схожу с ума, но не могу отрицать того, что видел. Я уже неделю жил в Тулуме, Мексика, и со мной была компаньонша, милая немка по имени… caray. Не могу вспомнить… Уте, sí, Уте так её звали. С телосложением модели и безумно ненасытна, но её непрекращающееся нытье сводило меня с ума. «Займись со мной любовью снова, Антонио. Ты слишком много работаешь, Антонио. Ты мало времени со мной проводишь, Антонио». Caray. С меня хватило. Мужчине нужно пару часов на передышку. Я взял снаряжение, карту и поехал на джипе. И думаю, что уже знал, куда еду… на грунтовку среди джунглей. Там у меня сдох движок.

– Дай, угадаю: там ты встретил рыжую незнакомку в розовом.

Давление в голове Антонио спало.

– Откуда ты узнал?

– Удачная догадка, – ответил Кинич.

«Угадай-ка удачно, куда я тебя пну».

– Откуда ты узнал?

Кинич откашлялся.

– Эта рыжеволосая – моя сестра, которая любит вот так вот появляться.

– Твоя сестра?

– Да, – ответил Кинич, – и могу поспорить, что она говорила о клоунах, о жуках, а затем направила тебя к скрижали.

Да, всё так и было. Откуда он знал?

– Мне казалось, что это всё было сном. Погружение с аквалангом, поиск скрижали в сеноте, починившийся сам по себе джип. Но когда я проснулась в своей постели в Нью-Йорке, понял, – всё это было предначертано судьбой.

Кинич хохотнул.

– Не Фейт, а Симил. Фейт не пачкает ручки слишком сложными сюжетами из джунглей. Такое под силу лишь Симил.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Полагаю, – протянул Кинич, – нет ничего плохого в том, чтобы рассказать. Всё равно, перед тем, как ты уйдёшь, я тебе память сотру.

– Извини?

– Я – Бог, – спокойным тоном сказал мужчина. – Ну, был Богом.

«Ага, как же…»

Парень реально псих, и вообще весь этот разговор был похож на произведение Сальвадора Дали. Ни кого не интересуют расплавленные карманные часы?

Антонио встал. Пора валить.

– Ты куда? – спросил Кинич.

– Должна прийти помощница, чтобы перевести записи. Вероятно, она уже ждёт у дверей, – солгал Антонио.

– Брехня. Она придёт утром, а сейчас восемь вечера, – возразил Кинич. – Расскажи, что тебе напела Симил, и можешь уходить.

И вновь Антонио почувствовал давление в голове, заставляющее говорить:

– Рыжеволосая сказала, чтобы я изучил скрижаль, расшифровал её и раскрыл секреты. И когда я это сделаю, исполню своё предназначение. – Он опустил часть про то, что найдёт любовь всей его жизни и счастье. Мужики обычно не делятся таким дерьмом.

– Ясно. – Антонио услышал, как мужчина потирает подбородок. Судя по звуку, парень пару недель не брился. – Тогда, ты должен это сделать – раскрыть секреты скрижали… И быстро.

– Как ты предлагаешь мне это сделать? – спросил Антонио. – Мой самый важный инструмент вышел из строя, и невозможно научить кого-то переводить то, что он видит, так как увидел бы я.

– Ну, мозг-то у тебя рабочий. Ты всё выяснишь. А если нет – умрёшь.

«Santa Maria[17]17
  Пресвятая дева Мария!


[Закрыть]!»

Антонио развернулся уйти, но его холодными руками усадили на место.

– Расслабься. Я же сказал, что не стану тебя убивать. Запрещено убивать добрых смертных… нарочно убивать. Но мой брат и очень хороший друг застряли в другом измерении. И если их не вытащить оттуда, Мааскаб, как и было напророчено, сделают планету своей личной площадкой смерти и разрушения.

«Мааскаб? Это что такое? И его брат в ловушке? Конец света?»

– Ты свихнулся?

– Я говорю правду, – тихо произнёс Кинич.

– Sí, а мои huevos магически увеличиваются до размера кокосов.

– Твои яйца? – спросил мужчина.

– Шары! Мои шары!

– И ты меня психом называешь? По крайней мере, у меня яйца волшебно не раздуваются, – сказал Кинич.

«Какого?..»

– Я ответил на твой вопрос, и теперь, ухожу.

Он встал и направился к двери, но споткнулся об столик и завалился на него, лицом сметая всё, что находилось на столешнице. Включая что-то стеклянное. И острое.

– Puta madre! – Из раны на щеке потекла кровь.

До слуха Антонио долетело дикое рычание.

– Ты разбил бутыль. А запах… этот запах… такой…

Антонио почувствовал лёгкое дуновение воздуха на щеке, а затем в шею ему погрузили два ножа.

ГЛАВА 10

Через два квартала от дома Хелены, Иш Таб, наконец-то, вздохнула с облегчением. Она забрела в переулок и обнаружила потрепанного члена загородного клуба. Он валялся за мусорным баком, приоткрыв один глаз. Этого хватило, чтобы Иш Таб смогла разглядеть его душу. Ах. Вся аура чёрная. Бинго! Ещё бы несколько секунд и Иш Таб оказалась бы заполненной под завязку. Но как так вышло? Ведь она даже никого не касалась. А ещё противный привкус во рту, который никуда не испарялся.

Иш Таб пошла дальше по улице, уворачиваясь от людей, которые придавались вечернему веселью. У неё завибрировал телефон и потом заиграл «Марш Смерти». Иш Таб откопала мобильник на дне огромной соломенной сумки, снаружи украшенной искусственными цветами и забитой всяким хламом, включая «Тик-так», запасную вуаль, и, конечно же, маленькие пинетки, которые она планировала упаковать в подарок.

– Привет, Пенелопа.

– Есть новости?

Что она могла сказать? Если даже со стороны эта ситуация выглядела душераздирающе, то для главной звезды этой драмы всё выглядело в тысячу раз хуже. Боги, как же Иш Таб хотела излечить Кинича.

– Мне жаль. Он всё ещё работает над этим. Дай ему ещё пару дней.

– То же самое ты говорила вчера, и позавчера, и за день до этого.

– Это всё потому, что он превращается в придурка всякий раз, стоит ему учуять твою кровь, – объяснила Иш Таб.

– Иш Таб, он меня не убьёт, я знаю. Он меня слишком любит. Может, если бы мы позволили ему укусить?..

«Терпение, терпение… Ох, чёрт! Я не выдержу!»

– Мисс Ивел Книвел[18]18
  Роберт Крейг «Ивел» Книвел – американский исполнитель трюков, получивший мировую известность благодаря своим рискованным трюкам на мотоцикле.


[Закрыть], в какой сегодня бочке спуститесь по Ниагарскому водопаду? Деревянной или пластиковой?

– Ты о чём?

– Неважно. Я просто думаю, что это потрясающе. Большинство людей, под действием гормонов, во время беременности становятся более осторожными и осмотрительными. Но ты же стала долбаной сорвиголовой! – ответила Иш Таб.

Странное молчание.

– Ивел Книвел ездил на мотоциклах, а не в бочках спускался.

– Какая разница! Дело в том, что тебе есть о чём волноваться.

– Знаю. Поэтому я в Нью-Йорке. Мне нужно увидеть Кинича. Нужно всё исправить. Не только ради себя, но я для ребёнка. Он заслужил хотя бы шанс на родного отца.

– Нет! Чёрт подери! Ребёнок заслужил шанс жить, чего не выйдет, окажись ты рядом с Киничем. Кроме того, ты забыла, что он не хочет тебя видеть? Не хочет рисковать тобой или ребёнком.

Долгое молчание.

– Ты права, – с тяжёлым вздохом сказала она. – Я знаю, что ты права. – Очередная долгая пауза. – Могу я поговорить с ним по телефону? Может он хотя бы сказать это мне в лицо? Точнее, в ухо. Дерьмо! Неважно.

«Я пыталась, но он сказал, что от твоего голоса сойдёт с ума».

– Какой в этом смысл? Он скажет тебе то же самое, что и я. Дай ему время, Пенелопа, и я уверена… – В трубке послышались всхлипы. Обычно плачущие люди не сильно беспокоили Иш Таб, но по какой-то причине рёв Пенелопы тронул до самой глубины души.

«Может, она тебе на самом деле дорога? Что!? Мне? Да, никогда! Ну… может чуть-чуть. – Иш Таб потопала ножкой по холодному бетону. – Ладно. Дорога, и сильно».

– Хорошо. Я пойду к нему и позвоню, но ты не приходи.

– Я остановлюсь вместе с тобой в квартире Хелены, – сказала Пенелопа.

– Это слишком близко.

– Иш Таб, хватит. Ты мне не мама.

Очевидно, нет, Иш Таб далеко не ангел.

– Ты права. Если бы она была здесь… – Какое наказание могли бы придумать ангелы? – Она бы… ткнула тебе в глаз! Угу! Точно!

Пенелопа издала какой-то звук, напоминающий слово «неважно».

– Пенелопа, знаешь, ты мне, как сестра, только не такая раздражающая, и с сердцем человека. А ещё совестью. Но Творец же не обделил тебя разумом. Или обделил? Кинич – вампир. И он больше всего хочет сожрать тебя, словно десятилетний ребенок, который готов нырнуть в бассейн с кусочками именинного пирога, M&M's и ванильного мороженого. И видеоиграми, хотя их есть не будет, но ты поняла.

– Иш Таб, я могу помочь. Разумом я понимаю, что нужно держаться подальше, но всем остальным тянусь к нему, веря, что стоит мне ему довериться… Довериться нашей любви, и всё получиться. Когда должна была, я не доверилась, и всё стало куда хуже.

– Пенелопа, приближаться к моему брату смерти подобно. Мне семьдесят тысяч лет, и тебе стоит поверить моим словам.

– Иш Таб, ты не…

– Да, я… Погоди. Почему мы вообще об этом говорим? Знаешь, я никогда не понимала людей, желающих умереть. Серьёзно. Вот животные никогда не хотят, но вы, люди… Стала бы собака спрыгивать с Эмпайр-Стейт-Билдинг? А бурундуки? Ты никогда не увидишь, как эти маленькие ублюдки лезут на гору Эль-Капитан[19]19
  Одна из крупнейших по величине горных вершин – монолитов в Северной Америке. Расположен в национальном парке Йосемити, штат Калифорния, США. Вершина находится на высоте 2307 м над уровнем моря, или примерно 910 метров над долиной Йосемити.


[Закрыть], хотя они чокнутые. И злые, очень злые. Отчего Элвин и все его попсовые, свитероносные друзья кажутся ещё отвратительнее. Я отвлеклась. Дело в том, что люди, которые не ценят дар жизни, меня раздражают.

– Я знаю, что вела себя, как дура, – призналась Пенелопа, – но могу думать только о Киниче. И схожу с ума. Сердце мне подсказывает, что он меня не убьёт. Это просто бред, Иши.

«Иши? Она только что дала мне первое в жизни уменьшительно-ласкательное имя?»

Внезапно на душе Иш Таб стало тепло и вязко.

– Зачем Вселенная, – продолжили Пенелопа, – и судьба нам столько подкинули, но мы всё равно были вместе, чтобы теперь он меня убил? Нам предначертано вместе спасти мир. Иш Таб, мы две части одной души, ты сама так сказала. Мы две половинки. И… – Она глубоко вдохнула. – Я не могу без него дышать. Боюсь, что через несколько дней я не смогу встать с постели. Или не выношу ребёнка. У меня словно… душа на части развалена. – Проклятье. Они не могли проиграть. Иш Таб придётся подключить Пенелопу к жизнеобеспечению, то есть к ежедневному очищению. – Прошу, Иш Таб. Попроси его мне позвонить.

– Хорошо, я иду к нему. Но держись подальше от его квартиры, и оставайся у Хелены.

Она повесила трубку и пошла обратно.

Пять минут спустя, Иш Таб вышла из лифта и услышала вопль, который превратился в противное бульканье, прямо из квартиры Кинича.

– Ох, святая стряпня!

Она забежала в квартиру и увидела Кинича, сгорбившегося над парой дрыгающихся ног.

– Кинич! Нет!

Она откинула его на пол и почувствовала, как искра сдерживаемой, злой энергии высвобождается из тела. Господь всемогущий! У Кинича почернели глаза, и нижняя губа задрожала, когда он уставился прямо на Иш Таб. Он был так же шокирован, как и она.

Иш Таб обернулась через плечо и с ужасом уставилась на жертву. Антонио? О, Боги! Только не он. Антонио лежал без сознания, а из его шеи текла кровь. Иш Таб кинулась к нему.

– Нет, нет, нет! – Она стянула вуаль и потянулась к его шее, но замерла. Чёрт возьми, она должна остановить кровотечение, но если прикоснётся к нему, не очистив разум, Антонио всё равно умрёт.

Закрыв глаза, она приказала темноте вернуться вглубь души, а не рваться наружу.

Ничего.

Дыхание Антонио ослабло, а кровь ещё сильнее потекла на пол.

– Ох, дьявол. – Может, ей удастся освободить тёмную энергию, а потом забрать обратно в себя, прежде чем он проснётся.

«Удачи, блин». После освобождения энергия всегда лучше прилипала к новому убежищу, и вытащить её было в десять раз труднее. «Не имеет значения, другого выбора нет». Иш Таб прижала вуаль к ране и задохнулась, почувствовав, как тело засветилось мощным светом, который циркулировал между ними. Внутрь и наружу. Наружу и внутрь. Словно… «Свет наших душ танцует». Какого?..

Иш Таб обернулась на Кинича.

– Проклятье, лучик, хватай телефон и звони этому вампирскому доктору.

– Какому доктору, – пробормотал он, так и лежа неподвижно на полу.

– На холодильнике номер, чего, не видел? – Когда Хелена последний раз звонила, сказала, что повесила номер в каждой квартире новообращённых. – Шевелись!

Она вернулась к Антонио, чувствуя себя загипнотизированной переплетением их душ и его изысканной мужской красотой. Она убрала назад его тёмно-каштановые волосы.

– Не смей умирать, безумный учёный, не смей. – Будьте прокляты Боги, но она не знала, что происходило, потому что никогда не прикасалась так к смертному. Иш Таб не забирала его тьму и не убивала его, а просто… касалась.

Вздохнув, Иш Таб принялась пристальнее осматривать Антонио: тёмные и густые ресницы, мужественная ямочка на подбородке и уже сильно отросшая щетина.

– Ты должен помочь спасти мир, – прошептала она ему на ухо. «Вероятно, и меня спасти…»

Она снова оглянулась. Кинича не было на кухне. Он стоял в открытом окне, готовясь прыгнуть.

«Нет! Чёрт подери!»

Она отравила его тьмой. Он пытался покончить с собой. Иш Таб кинулась через всю комнату, когда Кинич наклонился в проём.

– Не-е-е-ет! – прокричала она, перегнулась через раму и схватила его за лодыжку, дёрнувшись всем телом под весом брата. Но успела вцепиться в выступ, правда, опасно свисая с окна. Чёрт побери, её брат тяжелый.

Иш Таб сморщилась, когда несколько зевак с улицы закричали. Слава Богам, что была ночь, и здание тускло освещено, иначе весь город мог видеть его.

– Отпусти меня. – Он вырывался и извивался. «Блин блинский. Этого не будет». Она закрыла глаза и призвала тьму. «Назад! Чёрт подери назад. Кинич должен жить».

Антонио истекал кровью, и если бы пришлось выбирать между ним и братом, Иш Таб выбрала бы Антонио. Не имело значения, что брат значил для неё всё; что, кроме Франсиско, Кинич единственное существо на планете, которое относилось к ней как к кому-то важному; что Кинич никогда не поворачивался к ней спиной. Даже после того, как Иш Таб чуть не сошла с ума после смерти человека, которого любила так сильно, что её душа извернулась. Но вся эта вода утекла тысячу лун назад. А новый поток приближался с яростной скоростью, и имя тому потоку Антонио Асеро – краеугольный камень, открывающий портал. И её связь с Вселенной всегда будет диктовать. Иш Таб так и будет ставить человечество на первое место. «Чёрт возьми». Слёзы, как сок лимона под прессом полились из глаз, от напряжения мышц. У неё было много даров, кроме силы.

«Вселенная, я тебя ненавижу! Не поступай так со мной! Не заставляй выбирать!»

Она мысленно проклинала каждою свою частичку бессмертной тёмной души.

«Прошу-прошу-прошу, вернитесь!»

– А-а-а! Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah…

Тело Кинича обмякло. Сработало?

Иш Таб стиснула зубы, но двести пятьдесят с лишним фунтов чистого веса бывшего бога солнца выдержать она уже не могла. Пятка скользнула на сантиметр вперёд. Иш Таб вцепилась в ногу Кинича ногтями, но хватка начала слабеть. Сколько ещё она сможет его держать? И каждая потерянная секунда стоила одной унции потерянной крови Антонио.

Иш Таб посмотрела вниз. Выживет ли вампир после падения? На протяжении тысяч лет, она видела, как они выживали и после худших травм. Как видела, что они умирали от меньших.

– Кинич, ты меня слышишь? Проклятье, схватись за что-нибудь. – Внизу был небольшой выступ на окне этажом ниже. Кинич не ответил. Она дёрнула ещё раз, но всё было бесполезно. Кинич слишком тяжёлый. – Кинич, брат, не знаю, слышишь ли ты меня, но я тебя люблю Ты – единственная семья, которая у меня есть, и я никогда не прощу тебе этого. Но если я не спасу Антонио, портал не откроется, Гай и Никколо так и останутся в ловушке, а Мааскаб уничтожат нас всех, включая твою драгоценную Пенелопу и ребёнка. Я должна сделать выбор. Моё сердце выбирает тебя, но долг…

Всхлипывая, она закрыла глаза и разжала руку на лодыжке Кинича.

– Не-е-е-ет!

Иш Таб подняла взгляд на крик и увидела, как Пенелопа смотрит на полёт Кинича.

«Боги, нет… Нет! Нет!»

Просто не существовало столько душ, неважно злых или добрых, чтобы очистить боль и тьму, которые она увидела в глазах Пенелопы.