Текст книги "Вампиры не обязаны... просить? (ЛП)"
Автор книги: Мими Джина Памфилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 4
Иш Таб быстро собирала вещи из гостевой комнаты. Ей нужно уйти, прежде чем один из родственников заявится и потребует объяснений. Рассказать ещё кому-нибудь, кроме Кинича, что давным-давно произошло с Франсиско? Об этом не могло быть и речи. Боль от содеянного и без того душу рвала на части, не хватало, чтобы другие об этом знали.
– Куда-то собралась? – с радостной физиономией спросила Фейт, стоя в дверном проёме.
«Чего и следовало ожидать».
И как она не догадалась, что они отправят Мисс Тыкну-тебя-носом?
– Мне нужно в Денвер, – ответила Иш Таб. – Отмечается вспышка депрессии из-за несостоявшегося съезда любителей романов.
Фейт передернуло, она подошла к кровати и села.
– Мы обе знаем, что это отговорка: поклонники романов это энергичное и жизнерадостное поколение. Им никогда не понадобиться твоя помощь в чем-то настолько тривиальном.
Правда. И… правда. В любом случае, она могла бы покататься на лыжах и побыть далеко от других богов. И да, для протокола, она каталась на лыжах в вуали, потому что никогда не снимала её, кроме душа. Завеса была покаянием, напоминанием всегда быть осторожным с тем, к кому прикасалась.
– И может ли что-то поменять твоё решение насчёт поездки? – весело спросила Фейт.
– Нет.
– Как всегда, ты самая трусливая из нас. – Фейт полировала ногти об подол платья. – Думаю, мне придётся поехать в Нью-Йорк и посмотреть, не смогу ли я чем-нибудь помочь симпатяшке-физику. Хочется поиграть с новой игрушкой. – Она вздохнула. – Возможно, пришло время, достать моё новое ожерелье из чёрного нефрита для драйв-теста. В конце концов, Симил сказала, что мы должны использовать её дар.
Чёрный нефрит, хотя первыми его обнаружили Мааскаб, не совсем зло. На самом деле, это инертное вещество, которое поглощало сверхъестественную энергию. Если вложить в нефрит зло, он будет вредным, а если добро – полезным. В случае с богами? Ну, впервые в истории они могли использовать нефрит, чтобы притупить энергию и заполучить возможность интимных ласк с людьми – что ранее было невозможно из-за подавляющей силы божества, которая по существу поджаривала мозги бедных смертных.
– И что-то мне подсказывает, – добавила Фейт, – что плохиш испанец может продержаться всю ночь.
«Она хочет его?»
Мысленно Иш Таб пробежала поле в скрипучих кроссовках, подпрыгнула и вскинула кулак вверх с собственническим возгласом. Мысли о Фейт рядом с физиком заставляли кровь закипать. Почему? Она понятия не имела. Этот мужчина не её Франсиско, а просто очень похож на него. Тем не менее, слова:
– Но я поеду в Нью-Йорк сразу после Денвера – слетели с губ Иш Таб.
Зачем? Зачем она это сказала?
Фейт прищурилась.
– Я думала, ты слишком занята?
Иш Таб ответила тем же: прищурила глаза и ещё добавила выражение Грязного Гарри, подёргивая одним глазом. Если бы Фейт могла это только видеть.
– Не слишком занята для спасения мира.
«Сучка».
– Отлично.
– Отлично.
Фейт встала и разгладила плиссированное платьице спереди.
– Кстати, я бы хотела, чтобы ты перед отъездом навестила Пенелопу.
– Что с ней?
Фейт дерзко выгнула бровь.
– Тебе стоило остаться до конца собрания.
Фейт развернулась, чтобы уйти, но Иш Таб подбежала к двери и захлопнула её. Она знала, что Фейт её не тронет. Никто не трогал, они просто боялись её
– Рассказывай, грязная шлюшка, или я тебя обниму.
Фейт закатила глаза.
– Думаешь, что ты намного лучше всех нас?
«Я? Она обвиняет меня в том, что я сноб? Какая наглость!»
– Ох, Фейт. Я уж точно знаю, что лучше тебя, потому что могу проявить сердечность. А теперь выкладывай, или я возьму твои стрелы и сделаю Фейт-кебаб.
***
Иш Таб остановился у двери спальни Пенелопы. Рыдания можно было услышать с другой стороны Аризоны, но кто мог винить её? По словам Фейт, остальная часть встречи прошла не на высшем уровне, и все это благодаря Заку, который организовал для Кинича ссылку. Хуже всего то, что Кинич согласился. Он написал письмо, в котором признавался в желании убить Пенелопу, и просил держать его подальше от неё. В течение неопределенного времени.
Иш Таб постучала.
– Пенелопа?
– Секундочку. – Шмыг-шмыг. – Погоди… – Пф-ф-пф-ф. – Входи.
Иш Таб просунула голову в щель двери.
– Ты в порядке?
Пенелопа стояла на другом конце просторной спальни Кинича – в комплекте со стенной падающей воды – и смотрела в окно на пустынные холмы, залитые лунным светом.
– Я просто смотрела прямую трансляцию Симил на YouTube, – сказала Пенелопа с тоской в голосе. – Она гладит накидки вампиру, ты знала, что у него их больше тысячи?
Иш Таб посмотрела на плоский экран без звука. Конечно же, Симил, бывшая Богиня Преисподней, гладила и пританцовывала в сверкающем розовом бикини, поедая глазированные пончики, пока Роберто Древний смотрел на неё с изголодавшейся ухмылкой.
Иш Таб передёрнуло.
– Я нахожу это чрезвычайно неприятным.
– Ага, тем не менее, невозможно отвести глаз.
Да, наверное, потому, что во всём этом была определённая поэтическая справедливость. Учитывая предательство и ложь Симил – чего было чересчур много – Иш Таб не могла представить более справедливого наказания, чем быть рабом очень древнего вампира, у которого есть претензии. Тем не менее, вся ситуация казалось неправильной. Перед тем, как Симил забрали, она призналась, что врала всем. Все эти тысячелетия она только притворялась, что видит будущее? Это не имело смысла. Не тогда, когда не стыдишься правды – настоящий дар Симил говорить с мёртвыми, которые существуют за пределами времени, тоже мощный дар. Проще говоря, её ложь была бессмысленна. Возможно, она совсем слетела с катушек.
– Знаешь, я однажды пыталась вылечить Симил от безумия, – тихо произнесла Иш Таб.
– Что случилось? – спросила Пенелопа.
– Я провалилась. Это было около пятисот лет назад, но я всё ещё ощущаю тьму Симил. Я так и не выяснила, что причинило ей столько боли, но её страдания прожгли мой разум прямо перед тем, как ввести в кому на двести лет.
– Должно быть это ужасно, – сказала Пенелопа.
– Я спала всё это время, так что ничего не чувствовала, хотя моим братьям и сёстрам пришлось искать более десяти тысяч членов загородного клуба.
– Членов загородного клуба? – переспросила Пен.
– Когда я поглощаю тёмную энергию от других, должна её куда-то вылить. Желательно в достойную жертву. Я предпочитаю называть их членами загородного клуба. Звучит приятнее. Но пока я ищу их, все болезни и тьма, которые впитала, остаются во мне. Если не очиститься от тьмы, в конечном итоге, я переполняюсь и вырубаюсь.
– Так, ты анти-Робин-Гуд? – спросила Пенелопа. – Забираешь у добра и отдаешь злу?
– Или ни в чём не повинным, – с сожалением промямлила Иш Таб. – Не могу ничего поделать, иногда они просто тянутся ко мне. Временами тёмная энергия имеет собственный разум… как в случае с Симил. Тьма не хотела покидать её.
Пенелопа покосилась в сторону экрана.
– Я думала, наблюдая за Симил, что её наказание меня подбодрит, но теперь мне её жаль. – Пенелопа пожала плечом и села на застеленную кровать. – Иш Таб? – Пенелопа посмотрела на неё своими большими зелёными глазами.
– Ты веришь, что Кинич навредит мне?
«Он съест тебя, как вампирский пирог».
– Пенелопа, меня там не было, но другие божества пошли посмотреть на Кинича, и увидели, как он впадает в безумие, когда чует даже несколько капель твоей крови. Для тебя и ребёнка будет лучше держаться подальше от него.
– Знаю. Ты права. Но почему тогда часть меня отказывается верить, что он способен навредить мне? Смешно, да?
– Иногда принять правду очень трудно. Как в тот раз, когда Симил привела снежного человека в мою квартиру в Италии верхом на единороге.
– Что?
«Ох. Думаю, это должно было остаться в секрете».
– Э-э… ничего. Я говорю, что Кинич пока останется в доме Хелены, чтобы я смогла присматривать за ним…
– Ты собираешься в Нью-Йорк? – Иш Таб кивнула. – Слава богам. Я знаю, что если кто и поможет Киничу, так это ты.
Вотум доверия был настолько хорош, что Иш Таб почти поверила в себя. Почти.
– Я позвоню, как только он сможет контролировать себя. – Взгляд Пенелопы внезапно опустел. – Пенелопа? Ты ведь хочешь, чтобы я позвонила? – спросила Иш Таб.
Пенелопа встала и снова подошла к окну.
– Интересно, полюбит ли он меня когда-нибудь так, как я люблю его. Может, этому просто не суждено случиться, как и сказал Зак.
«Зак? Этот сопляк?»
– Не слушай его.
– Зак предложил выйти за него, – проговорилась Пенелопа.
О. Это так неправильно. И так похоже на Зака. Он всегда брал всё, что хотел. Однажды он присвоил себе любимый остров Иш Таб на Таити, но что было, то прошло. И по совести говоря, боги склонны быть жадными, когда дело доходит до материальных вещей. Божественные заморочки.
– Как ты отреагировала? – спросила Иш Таб.
– Сказала, что подумаю. – Она посмотрела на свой живот. – Как я могу не подумать? Единственный интерес Кинича ко мне – кровь, и я недостаточно сильна, чтобы одной растить ребёнка.
Она потёрла лицо и застонала.
– И должна признать, что есть в Заке что-то, но что точно сказать не могу. Я чувствую, как меня к нему тянет.
Звучит подозрительно. Хотя никто и не знал, но все верили, что Зак является Богом Любви. Однако, за исключением очень специфических обстоятельств, Богу было запрещено использовать силы на братьях и сёстрах без разрешения. Это один из самых священных законов, стоящий наряду с путешествием во времени. Большой, нет-нет, огромный просто. Так Зак использовал свои способности на Пенелопе?
– Посмотри на меня.
Пенелопа подняла глаза на Иш Таб, и та посмотрела глубоко в её глаза. Хм-м-м… она не видела никаких странных цветов или остатков, которые могли бы указывать на нечестную игру, но это не её область знаний.
Однако она заметила серый оттенок в ауре Пенелопы. Как много печали.
– Я помогу тебе почувствовать себя немного лучше.
Пенелопа медленно покачала головой.
Иш Таб сделала глубокий вдох и визуализировала пустые клетки внутри тела. Она хотела, чтобы они приняли в свои объятия тьму Пенелопы. Иш Таб сжала плечо Пенелопы.
– Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah.
«Я пью твою боль. Я пью твою боль».
Пенелопа застыла, а потом упала ничком, когда выпустила темноту, окутывающую её дух. Как только связь оборвалась, Иш Таб подняла Пенелопу, отнесла к кровати и уложила.
– Что ты со мной сделала? – С круглыми глазами уставилась на неё Пенелопа. Такая прекрасная душа.
Иш Таб улыбнулась под занавесом чёрного кружева.
– Это был мой подарок, чтобы помочь тебе на ближайшие дни. – Она повернулась, чтобы уйти. – О, и Пенелопа?
– Да?
– Ты должна знать… я почувствовала свет твоего ребёнка, и это чистая любовь. А значит, Кинич – твоя настоящая родственная душа. Теперь у тебя нет причин сомневаться, что всё получится.
Иш Таб ушла, прежде чем Пенелопа увидела её печаль. Отчаяние Пенелопы, циркулирующее внутри тела Иш Таб, было глубокомысленным, типа тогда, когда любовь находится в опасности. Как Пенелопа жила с такой тяжестью на сердце? Такое храброе создание. Иш Таб направился прямо в гараж. Ей нужно найти, по крайней мере, трёх членов загородного клуба сегодня вечером.
ГЛАВА 5
Древнее секретное укрытие Роберто
– Вау, детка. Мне нравится этот глазированный пончик. М-м-м-м-м. – Качая бёдрами, Симил откусила большой кусок пончика перед камерой и провела утюгом по накидке под номером 520. На своём любимом бархатном кресле сидел Роберто, в глазах которого читался дикий голод. – О, тебе это нравится? – улыбнулась она. – Или вот это тебе больше по душе? – Она повернулась к нему задом и показала маленькое блестящее розовое бикини. – Он кивнул, как голодный пес. – Так и думала, – сказала она. – Ну, у Симил есть большое, вкусное угощение для тебя, мой маленький, сладкий вамп…
Часы Роберто начали пищать.
– Ладно, – сказала Симил. – Закончили. – Роберто уставился на неё. – Ой, да ладно, – сказала она. – Выключай камеру. Мы закончили. – Роберто продолжал пристально смотреть на Симил. – Нет. Мы не будем заниматься сексом на камеру. – Роберто всё ещё пялился. – Потому что в последний раз, когда я такое делала, видео стало невероятно популярным, а я даже и чёртового пенни не получила! А теперь выключи эту штуку, у нас есть работа. Осталось всего несколько дней до нашего следующего грандиозного шага.
Роберто вздохнул и выключил камеру, установленную на штативе в углу комнаты.
– Эй, следи за языком, – рявкнула Симил. – Это затея с YouTube была твоей. И должна признать, очень хорошей. Серьёзно? Остальные ничего не подозревают? Как вообще кто-то мог поверить, что я могу стать твоей пленницей?
Роберто выгнул брови.
– Да, да. Потому что ты великолепен, – сказала она. – А убедить всех вампиров, посетить Диснейленд было гениально. Теперь нужно надавить на Иш Таб, чтобы та открыла портал. Кстати, твоя способность подделывать мёртвую руку королевы просто феноменальна. Какие ещё скрытые таланты у тебя есть?
Роберто стоял рядом с камерой и смотрел на тело Симил, как на вампирский леденец.
– О, действительно?.. Ладно, мы можем заняться сексом, но в этот раз я буду ведущей в позе «трапеции».
Роберто кивнул.
– Господи, какой же ты потрясный, хотя до меня тебе далеко. – Симил хмыкнула и направилась к двери. – Выключи утюг, хорошо? Не хочу спалить это место.
Роберто сделал, как ему было велено.
Телефон Симил завибрировал на тумбочке.
– О! Это должно быть инкуб! – Она взяла мобильный и прочитала текст. – О, это оказывается наши друзья, Мааскаб! Пишут, что получили моё сообщение и согласны пойти на сделку.
Она начала печатать: «Потрясающе! Встретимся в поместье инкуба, как и планировали. Скрижаль будет вашей. Не могу дождаться. Обнимаю. Целую. Много злых помыслов».
Она отложила телефон и Роберто хмыкнул.
– Да! – произнесла она. – Всё идёт как по маслу. Итак, на чём мы остановились? Ах, да! Давай пошалим.
ГЛАВА 6
5 января. Два дня спустя
Сердце выбивало дробь, ладони вспотели, когда Иш Таб открыла дверь в квартиру физика, не зная, что она там может обнаружить.
– Эй? Есть кто-нибудь? – По идее, никого, но с удачей Иш Таб, в неё врежется сексуальный друг физика. – Эй?
В ответ тишина.
Иш Таб вошла и закрыла дверь. Что, чёрт побери, Иш Таб тут делала? Она не знала, но после четырёхчасового перелёта, поймала себя на том, что называет водителю адрес дома Хелены возле Центрального парка, а не больницы, чтобы помочь мистеру Асеро. Возможно, она не была готова увидеть мужчину, слишком похожего на Франсиско, которого когда-то любила. Возможно, часть её пыталась узнать, могли ли демоны преследовать её вечность? Но возможно, просто возможно, Иш Таб приехала в его квартиру по другой причине: надежда.
Она сняла пальто, повесила его на крючок, и осмотрела гостиную. Тут не было ничего особенного: блестящие полы из тёмного дерева, огромный плоский телевизор, стеклянный столик и большой голубой диван. Помимо того, что воздух был спёртым, и в декоре не хватало женской руки, всё помещение казалось каким-то негармоничным. Отличительная обстановка холостяка.
Иш Таб прошла мимо конусообразного зеркала, висящего на стене, и поймала своё отражение. Она выглядела… ужасно. Нет, внешность не изменилась, но шоколадно-каштановые волосы, бирюзовые глаза и бронзовая кожа потускнели, словно Иш Таб окунули в хлорку и оставили выцветать на солнце. Отсутствие энтузиазма к жизни, в конце концов, её доконало. Вскоре придётся навестить Богиню Забвения. Может, тогда она сможет двигаться дальше. Если только вспомнит, как её найти…
Иш Таб подошла к окну и распахнула его, остановившись, чтобы полюбоваться ранним утренним солнцем, поднимающимся над городским пейзажем. Воздух на улице был морозным и свежим, но всё же с густой примесью выхлопов и загрязнений. Забавно, что после стольких десятилетий, промышленные запахи её беспокоили. Иш Таб любила горы, деревья о солнце.
Она вошла в сверкающую кухню, такую же, как и квартира, спартанскую: серая посуда, телевизор и стеклянный стол. Она открыла дверцу хромированного холодильника и поморщилась.
«Фу. Здоровая пища».
Вот где они с природой расходятся. У него нет ни кусочка нездоровой пищи?
«Фрукты, йогурты, соевый сыр… и-и-иу и… хм-м-м. Пиво».
Она схватила бутылку и открыла. Хоть в чём-то у него есть вкус. Выпив тёмное, бархатное пиво, Иш Таб бросила бутылку в раковину нержавеющей стали и продолжила бродить по квартире, в которой не было ни единой личной вещи – ни фото, ни картин, ни безделушек. Подойдя к спальне, Иш Таб встала в дверях, тоскливо уставившись на пустую, не заправленную кровать. Она представила Франсиско, лежащим там и манящим её.
«Проклятье, ты смешна! Ты ведь понимаешь, что этот мужчина не твоя умершая половинка».
Тем не менее, как бы нелепо это ни звучало, ей нужны доказательства этого, чтобы вернуть и закрепить её в реальности, душа любую фантазию, что этот человек реинкарнация Франсиско. Её второй шанс…
Иш Таб села на кровать и провела рукой по мягкой, серой, атласной подушке. Мужчина лежал на ней. Будет ли его запах такой же, как у Франсиско? Сладкий, пряный, мужской аромат, от которого она стала зависима? По которому так скучала?
Она подняла подушку к носу.
– Дешёвые духи, – прорычала Иш Таб и бросила подушку, после чего открыла верхний ящик прикроватной тумбочки и с недоумением уставилась на груду презервативов. – Размер XXL. Для секса на всю ночь? – прочитала она надписи. И их нужен целый ящик?
«Бабник! Чёт бы его побрал!»
Зачем она пришла сюда, а не в больницу, чтобы сразу со всем этим покончить? Здесь ей ничто не намекнёт на то, что она и без того знала: Франсиско мёртв. Она его убила, и он не оживёт. Точка. Конец истории.
Иш Таб встала и почувствовала прикосновение к ноге.
– Вот чёрт! – завизжала она, а большая рыжая кошка отпрыгнула и спряталась под кровать. – О, нет! Котик, – Иш Таб стала на четвереньки на пол. – Иди сюда, малыш. Иди к Иш Та-а-а-аб. – Золотистые глаза кошки были широко раскрыты и полны страха, и это создание явно не собиралось к ней приближаться. – Проклятье. Котёнок, зачем ты ко мне прикоснулся? Зачем?
Иш Таб потянулась к кошке, но не достала. Дерьмо. Ей нужно быстро что-то предпринять, прежде чем кошка проглотит собственный хвост и задохнётся или… Кошка выскочила из-под кровати и побежала в коридор. Иш Таб замерла. Чёрт возьми. Окно! Иш Таб выбежала как раз в тот момент, когда за окном исчезал кошачий хвост.
– Нет! – Она перегнулась через подоконник, но сделать ничего не могла. Кошки больше не было. Она умерла.
Соскользнув по стене на пол, Иш Таб сдавила руками голову.
«Почему? Зачем?»
Как она умудрилась убить кошку этого парня? Да, она не выкидывала существо в окно, но чувствовала себя именно так. Бедная, бедная кошечка…
Боги, как же ей это надоело! Она больше не могла быть причиной самоубийств. Так нечестно! Она не хотела убивать, ну, не случайно, во всяком случае. Но чёрт! У Вселенной было больное, извращённое чувство юмора.
Слабый, мигающий огонёк и звуковой сигнал из-под дивана привлекли её внимание. Нагнувшись, она посмотрела под него и нашла сотовый телефон. Он практически разрядился.
«Сто пятнадцать сообщений?!»
Утерев нос о чёрный кружевной рукав, она начала прослушивать их.
– Антонио, это Ванесса. Где ты, малыш? Перезвони.
– Доктор Асеро, у меня сегодня зуд, не хотите меня вылечить? Позвони.
– Мя-я-я-яу, Антонио. Не хочешь поиграть с кошечкой…
«Какого?.. Думаю, он не будет скучать по чёртовой кошке. У него есть запасные!»
С каждым прослушанным сообщением, Иш Таб всё больше уверялась, что этот парень далеко не Франсиско. И с последним она абсолютно в этом убедилась.
Антонио Асеро – настоящий бабник, явно не обращающий внимание на чувства других. Сообщения, которые становились всё более отчаянными, так как женщины понимали, что Антонио им не перезвонит, были явным свидетельством его неуважения к ним или их чувствам. Иш Таб, всё ещё плача, медленно поднялась.
– Ну, полагаю, ты получила то, зачем пришла. Он не Франсиско, и теперь у тебя есть доказательство. – Мужчина, которого она когда-то знала, был заботливым и сострадательным. Он никогда не пользовался так женщинами. Теперь, она и вправду могла оставить прошлое позади. Франсиско ушёл, а она должна простить себя.
«Ты только что сделала первый шаг».
Тогда почему она так злится? Разве не должно становиться легче? Может, потому что кто-то должен преподать этому Антонио урок манер? Рассказать, как нужно обращаться с женщинами? Продемонстрировать, что они не одноразовая посуда?
Иш Таб улыбнулась.
– Мне так нравится, когда я становлюсь этим «кто-то».
***
– Но мистер Асеро, – взмолилась медсестра, – он ваш брат. Почему вы не хотите его видеть?..
– Coño[8]8
Блин!
[Закрыть]! Я сказал нет. И если вы не заметили, я вообще не могу теперь видеть. С моей жизнью покончено. – Почему каждый считал своим долгом убедить Антонио, что всё хорошо? «Caray»[9]9
Пропади всё пропадом!
[Закрыть]. Не будет ничего хорошо. Потому что он всё испортил.
Медсестра вздохнула.
– Мы оба знаем, что вы ударились головой. Доктор считает, что эта травма потенциально обратимого характера.
Ага, как же. Он прекрасно знал эту игру. Сначала его обнадёжат, а потом свалят дурные новости.
– Мне плевать, что сказал доктор. Я больше не хочу видеть. И есть. Я не голоден. Валите все отсюда и дайте мне умереть!
Антонио знал, что брат остался ждать его в холле, но не мог с ним встретиться. Не после этого. Он ослеп, а значит, не мог продолжить работу и не изменит их судьбы. И, в довершении пыток, ночные кошмары стали хуже. Днём и ночью бирюзовые глаза проникали с чертоги разума, загадочная женщина отчаянно умоляла о спасении. Но это спасение не придёт. Ни к ней. Ни к кому-то ещё.
– Мистер Асеро, вы не умрёте…
– Puta madre[10]10
Да вашу мать!
[Закрыть]. Оставьте меня уже одного!
Медсестра вновь вздохнула.
– Я пришлю консультанта. Может, она сможет вразумить вас.
– Мне не нужен чёртов мозгоправ! – закричал он ей вслед. – И не возвращайся!
– Привет! – донёсся нежный женский голос.
– Кто ты, чёрт возьми?!
– Тебе кто-нибудь говорил, что так нельзя разговаривать с людьми? Хотя, такому как ты, на это плевать.
Хотя она говорила резко и с акцентом, её голос был милым. Mierda[11]11
Срань Господня.
[Закрыть]. Вероятно, она ещё и красивая. Такие женщины не посмотрят теперь на него, если только не захотят помочь перевести через дорогу.
– Вы не сдаётесь, да? – пробормотал он. – Я же сказал, что мне не нужен психиатр.
Долгий и странный момент прошёл в абсолютной тишине. Его губ коснулось нежное, тёплое дыхание, заставив напрячься и отодвинуться, ударившись об изголовье.
– Эй. Чёрт возьми! Ты чего делаешь? – Она пыталась поцеловать его? Тишина. – Эй? – позвал он. Тишина. – Я знаю, ты тут. Это не смешно. – Он чувствовал её присутствие. Она громко вздохнула и подсказала ему, где находилась. – Кто ты блин такая? – спросил он.
– Испанцы всегда так много ругаются? Ц-ц-ц-ц. Как не по-джентельменски. А я, ну, можешь называть меня другом. И под другом я подразумеваю того, кто считает твоё существование неприятным, но решает сжалиться. Ты вроде как маленькая букашка со сломанной лапкой, которую выпускают на улицу, чтобы она прожила ещё день, а не была раздавлена тут же.
– Это какая-то идиотская американская обратная психология? Ты говоришь инвалидам, что они отвратительны? Ну, знаешь что? Я с тобой согласен! Я бесполезный!
– Ну и дурак, – прорычала женщина. – Кстати, ты отлично сохранился… по крайне мере, лицо всё такое же прекрасное. Да и тело. Чёрт, да ты просто живое воплощение преступления против женской природы и должен быть тут же расстрелян за то, что так красив. Печально, что не могу отнести этот эпитет к тому, что у тебя внутри. На самом деле, даже не печально, а отвратительно.
– Чего?..
– Не притворяйся удивлённым, – проговорила она. – Я знаю, как ты пользовался женщинами, а потом бросал. И пришла предупредить – если не перестанешь быть бабником, я найду тебя и вырву твои семенники.
«Бабник? Семенники?» Он даже близко не мог найтись с ответом.
– Что же, Ромео, начнём сначала? – спросила она.
Кто такая эта женщина? Она говорила ещё более сумасшедшие вещи, чем сам Антонио.
– И что же мы начнём? – спросил он.
– Твоё серое вещество ещё работает? Я слышала, что ты вроде как умный, хотя мне ты таким не кажешься.
«Пресвятая Мария. А она безжалостная». Она точно не психолог и не доктор, она – чертова психичка.
– Да кто ты такая?
– Заткнись, прежде чем я передумала. Teen uk'al k'iinam. Teen uk'al yah. – По его груди ударили ладонями, словно дефибриллятором. Антонио выгнулся, каждая мышца в теле болезненно напряглась. В воздухе появился запах свежесрезанных ромашек и ароматной ванили, а с груди исчезла тяжесть. Будто из его души забрали тёмное облако. Свежий воздух заполнил лёгкие. Воспоминания – теперь уже счастливые – наводнили голову: прятки с братом в испанских виноградниках летом, дайвинг в Средиземном море, паэлья в его любимом ресторанчике в городке рядом с домом в Пенедесе.
– Что ты сделала? – прошептал он.
– Спасла твою жалкую задницу, но не для того, чтобы ты продолжил пудрить женщинам мозги. Усёк? Ты используешь этот шанс, для гораздо высших и лучших целей… в число которых войдёт и продолжение работы со скрижалью.
– Откуда ты узнала про скрижаль? – Это тайна.
– Я шпионю для правительства. А мы знаем всё, – ответила она, весьма скучающим тоном. – Держи. – Она вложила ему в руку карточку. – Когда окажешься дома, позвони по этому номеру. Они пришлют тебе куратора и помощника. И да, Эйнштейн, номер написан шрифтом Брайля. Я также попросила домовладельца установить телефон Брайля и настроить компьютер. Куратор придёт, чтобы научить тебя на нём читать. И прежде чем ты меня отблагодаришь, должен знать, я случайно убила твою кошку. Мне очень жаль, но…
Антонио пытался уложить в голове рассказ женщины о том, что кошка погибла – что-то там о том, что животное свихнулось и выпрыгнуло из окна – а затем продолжил переваривать бесконечные, унизительные оскорбления, приправленные ругательствами на английском и парой фраз на испанском языке. Эта женщина такая… чертовски ужасная и жестокая! Самая суровая, самая сварливая из всех, кого он встречал. Тысяча моряков не могла бы конкурировать с ней в сфере грязных ругательств. А ещё, его странно к ней манило.
– Так, – она вдохнула, – ты понял? Comprende[12]12
Усвоил
[Закрыть], сеньор Асеро?
– М-м-м-м… да?
– Хорошо. Я закончила. Желаю счастья, осё… То есть Антонио.
– Погоди! Ты уходишь? – он сел в койке.
– Извини, нужно вернуться к спасению жизней и всё такое. А, кстати, Тони, мы были бы признательны, если бы ты вернулся к работе над скрижалью до того, как мир взорвёт.
– Вы собираетесь с её помощью сражаться с террористами? – спросил он.
– Прости, не могу разглашать эту информацию. Вопрос национальной безопасности. Увидимся.
***
Как только Иш Таб вышла из палаты и оказалась за пределами слышимости, прижалась к стене, пытаясь предотвратить хороший, старомодный сердечный приступ. Она не знала, что на неё нашло, но как только увидела этого мужчину, слетела с катушек. Напрочь. Связано ли это с тем, что как только она его увидела, всплыли все болезненные воспоминания о Франсиско? Или из-за того, что она узнала, со сколькими женщинами он переспал?
Иш Таб прижала руку к чёрному кружеву платья прямо над сердцем, переводя дух. Проклятье, мужчина даже хмурился, как Франсиско и так же сводил свои прекрасные соболиные брови, когда сбит с толку. Иш Таб сползла по стене, задыхаясь и дрожа. Нет. Этот мужчина не Франсиско, и она это знала, но он – её наказание; такова плата кармы за все грехи. И за это она её ненавидела.
«За что, Боги, за что?»
Хуже всего то, что мужчина оживил чувства, которые Иш Таб считала давно почившими. Бесполезные, грубые, жестокие, убогие чувства.
В голове продолжал всплывать образ Антонио. Да, мужчина просто излучал секс. Не сказать, конечно, что у Иш Таб был секс. Или вообще будет. Даже с чёрным нефритом – довольно новым открытием, которое притупляло энергию божества, давая ему или ей шанс на близость с людьми – для неё такого контакта не могло быть. Тёмная энергия, посылаемая при прикосновении к ней, была слишком велика. Но Иш Таб хотела. Этот мужчина с оливкового цвета кожей и полными губами был просто прообразом чемпиона-жеребца. Знал ли он, что подол его халата не был застёгнут.
Иш Таб вздохнула.
С таким отвлекающим объектом, как у неё вообще получилось провести ритуал очищения и удержать клетки поляризованными?
– Мэм, с вами всё в порядке? – Молоденькая медсестра потянулась к Иш Таб, чтобы помочь, но Иш Таб отползла, а затем встала.
– Нет, не прикасайтесь ко мне. Со мной всё хорошо. – Она поспешила выйти на лестничную клетку. Ей необходимо уйти и быстро разгрузиться. Ненависть и тьма Антонио кружили в голове. Почему этот человек так ненавидел себя? Даже она так сильно себя не ненавидела, хотя – пусть и случайно – но вытворяла ужасные вещи. У Богов много выходит случайно.
«Боги, я не могу нормально думать».
Ей нужно быстро сбросить энергию этого физика. Казалось, что тьма сжала сердце мёртвой хваткой. Иш Таб никогда не испытывала такого сильного ощущения тревоги. Она выбежала на заполненную пешеходами, улицу, стараясь держаться подальше от людей, и направился к метро. В метро всегда был кто-то достойный смерти. Да, ей просто нужно очиститься, и тогда всё будет хорошо. Так?
