Текст книги "Тайна северного особняка (СИ)"
Автор книги: Милли Вель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава 29
– Посидишь пару дней без еды, станешь послушнее, – мужчина, чье лицо скрывает от меня чёрный туман, откидывает прочь плеть и склоняется надо мной.
Чувствую как привычно болит все тело, особенно спина. Ноет бок, на котором лежу, кожей ощущаю холод и твердость камня. Безымянный палец переплелся со средним.
– Ты вела себя очень плохо…
– Арэли.
Я распахнула глаза и увидела Рэйзельда сидящего на другом краю кровати. Сердце бешено колотилось в груди, и я не сразу поняла, что мое видение было лишь очередным кошмаром.
– Нужно вернуть тебя в погреб.
Я кивнула и поднялась. Мирабель тоже проснулась и попыталась вцепиться в меня ручонками, но все же, Рэйзельд настоял на своем. Я скорее облачилась в платье служанки и последовала за менталистом.
Никем не замеченные мы пробрались к двери под лестницей и шагнули в темноту, которую резко разорвал свет колдовского светильника, зажженного эспером. Он провёл меня до того места, где пару дней назад я сидела, думая, как бы не околеть.
– За тобой с минуты на минуту придёт Солен.
– Хорошо, – кивнула, неловко обхватив себя руками поперек торса. – Спасибо.
Рэйзельд медлил не уходя. Я закусила губу не зная, что сказать ему. Сейчас моя ночная выходка казалась мне невообразимой наглостью и глупостью.
– Арэли, – мужчина позвал меня. Я подняла голову, и в свете фонаря мне показалось, что его карие глаза налились золотистым цветом, а в ушах растаяло единственное тихое слово: – Рондат.
Вокруг оказалась не пустота, а знакомая спальня с горящим камином. За окнами царствовала ночь, лил дождь. Я слышала как большие капли звонко ударяются о стекло, но в комнате было уютно, сухо и тепло. Трещал поленьями огонь, вскидывая вверх мелкие искорки.
Рэйзельд первым подался вперёд, поднял мою голову за подбородок и жадно поцеловал. Я растерялась всего на мгновение, а потом прижалась к нему, запуская пальцы в его волосы, чувствуя тепло тела, мягкость кожи и нежность прикосновений. Одна рука мужчины оказалась на моем затылке, не давая отстраниться, хотя я и не помышляла об этом, лишь вздрогнула, когда менталист углубил поцелуй, а вторая его рука обхватила меня за талию. Я почувствовала как его большая ладонь сжала мою кожу чуть сильнее, крепче прижимая к мужскому телу, будто он не хотел выпускать меня из своих объятий, в которых я таяла подобно восковой свече.
В тот же миг я ощутила как эта яркая и насыщенная картина меркнет. Вцепилась в плечи герцога, желая задержать видение, и простонала ему в губы:
– Нет.
Но реальность неумолимо обрушилась на плечи, накрывая меня полутьмой, сыростью и прохладой подвала. Я шагнула назад и уперлась спиной в холодную стену. Перед глазами плясали разноцветные пятнышки, а дыхание сбилось так, словно я только что несколько раз обежала особняк по кругу. Ноги подкосились, и я еле удержалась, чтоб не сползти по стене на пол.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Рэйзельд.
Я всмотрелась его глаза, зрачки которых так расширились, что едва не закрыли собой всю радужку.
«В порядке?» – хотелось спросить мне. – «Нет, после такого невозможно быть в порядке».
Все мое тело и разум хотели продолжения. Я поднесла руку к лицу и коснулась подушечками пальцев губ. Я прекрасно понимала, что любой увидевший нас со стороны заметил бы лишь недолгий взгляд глаза в глаза, но я-то ощущала все. Каждой клеткой тела я чувствовала Рэйзельда, и желала почувствовать вновь, если бы не слабость, навалившаяся на меня.
– Прости, – выдохнул мужчина и, наконец, резко развернувшись, вышел.
Я осталась в темноте не надолго. Через несколько минут сверху заскрипел замок.
– Арэли, выходи, ты где там? – окликнул Солен. Я облизнула губы и, придерживаясь рукой о стену, побрела к лестнице, выделенной в темноте подвала полоской света от распахнутой двери.
Слуги встретили меня расспросами о том как я себя чувствую, тут же накормили, и спросили смогу ли я работать. Лишь Сью глянула на меня хитро, но ничего не сказала. Я погрузилась в привычные хлопоты по дому, за исключением того, что не пошла прислуживать Стелле. Прически ей вновь делала Илия.
– Герцогиня два дня подряд кричала на меня, доказывая, что ты справлялась лучше, – рассказала мне девушка за завтраком, закатив глаза. – Так что, возможно, она вернёт тебя на место любимой служанки.
– Да мне уже как-то перехотелось быть ее служанкой, – фыркнула я.
– Смотри, Арэли, упустишь самое тёплое местечко, – язвительно прокомментировала Леська, и все рассмеялись. Я тоже улыбалась. Теперь даже в словах этой служанки я не слышала злости или презрения. Стало очевидно, что мнение Леськи переменилось именно из-за того, что я вступилась за Мирабель. Слуги переговаривались еще какое-то время, а потом поспешили разойтись каждый по своим делам.
Когда я помогала Леське снимать высохшее чистое белье, мы говорили о том, что скоро предстоит собирать плоды грильды. Девушка рассказывала на что пойдут яблоки, и как потом надо будет обрабатывать дерево. Недалеко сидел Захар, потягивая вонючую самокрутку. Он решил поведать нам забавную историю о том, как он в молодости с друзьями из грильды настойку делал. Мы так смеялись, что подошедшую госпожу заметили в последний момент.
– Ваше Сиятельство, – воскликнула Леська и поклонилась. Я обернулась к юной маркизе, смотрящей на меня серьёзным взглядом, и тоже согнула спину.
– Арэли, ты нужна мне в библиотеке, – серьезно заявила девочка, пребывая в своем образе высокородной и высокомерной леди де Умарри. Повелительно кивнув мне, она подобрала юбки и направилась в дом. Я кинула на Леську извиняющийся взгляд, пожала плечами и побежала следом за Мирабель.
– Я соскучилась, – заявила она с улыбкой, когда мы остались в библиотеке одни. Напускной образ враз слетел с нее, возвращая семилетнего ребенка.
– У меня есть работа, Бель, – напомнила я девочке с укоризной, но сама направилась вдоль стеллажа с книгами.
– Папа тоже так всегда говорит, – сморщила курносый нос эспера.
– А тебе вообще-то нужно учиться, – парировала, невесомо касаясь пальцами корешков дорогих и редких фолиантов.
– Ко мне не ездят настоящие учителя.
– Тогда учись по книгам.
– Я ещё плохо читаю, но знаю много-много рун.
Я замерла, задумчиво смотря на знакомый учебник о ментальных эсперах. Потом обернулась к маркизе и спросила:
– Бель, а ты много знаешь о замене воспоминаний?
– Только то, что папа рассказывал, – пожала плечами девочка. – Он ведь работал раньше на короля, и в его обязанности входило копаться в чужих головах. Он много об этом знает.
Я неспешно подошла к девочке, которая выбрала себе учебник и умостилась за столик. Присев на лавку рядом, я вкрадчиво поинтересовалась:
– А папа никогда не упоминал про какие-то жесты, которые могут служить индикатором… хммм… или могут указать на то, что воспоминание истинное, а не поддельное?
Мирабель задумалась, подняв голову и смотря в потолок. При этом она мотыляла ножками, которые не доставали до пола с высоты лавки. Я ждала ее вердикта, не особо надеясь на успех, но все же девочка сообщила мне:
– Папа говорил, что у людей есть некоторые отличительные жесты. Например, глаз дёргается или хромота, или даже просто какое-то слово неправильно произносит. Хороший менталист должен учесть все эти особенности, ведь если пропустить подобное хоть один раз может возникнуть несостыковка. «Архитектура памяти» это очень сложное мастерство.
– Это я уже поняла, – я покивала задумчиво и снова задала вопрос: – А если человек вдруг забудет свое прошлое, эти особенности останутся?
– Возможно, да, но могут и пропасть, – все так же увлеченно размышляла Мирабель, приняв мои расспросы за игру и старательно отвечая. – Привычки, например, или особенности речи, чаще всего исчезают. Жесты тоже, но могут остаться рефлексы. Ну и ещё «навязанные действия».
– Навязанные? Это как?
– Папа говорил, что иногда такие действия привязывают к памяти людей. Они практически незаметны для окружающих. В идеале должны совершаться за долю мгновения и не привлекать ничьего внимания. Их встраивают в память человека, на уровне рефлексов. Они сохраняются до самой смерти и могут служить индикаторами подмены воспоминаний.
– Менталисты не могут их подделать? – нахмурилась я.
– Могут, но для того, чтоб подделать нужно знать об этом. Нужно просмотреть всю память человека, чтоб выяснить когда и какой жест он делает, а подобных движений может быть много. В общем, это практически безотказный способ защиты от подмены воспоминаний.
– И часто им пользуются?
– Папа говорил – нет, из-за того, что люди боятся влияния менталистов и по собственной воле не разрешают им вмешиваться в своё сознание.
– Да, действительно… – задумчиво согласилась я, рассматривая свои пальцы.
– Хочешь научу тебя каким-то ментальным рунам? – предложила малышка.
– А может лучше почитаешь мне этот учебник? – я приподняла книгу, изучив взглядом обложку. – Мне тоже интересна математика.
– Она скучная, – скривилась Мирабель. Я согласно качнула головой:
– Да, так бывает. Но если ты хочешь стать такой же умной и сильной как папа, надо учиться. Прочитаешь мне вот эту задачку?
Следующий час мы потратили на математику, но затем я все же отправилась выполнять свои обязанности, а маркизу вручила Клавдии.
Глава 30
Мужчина в темном плаще подошел ко мне и сел напротив. Я заинтересованно и без страха посмотрела в его темные глаза.
– Хотите, я покажу вам фокус?
– Да, – сама не узнаю тонкий детский голосок.
– Следуйте за мной.
Вижу обрыв, над которым кружат чайки. Слышу как о подножие скалы бьются волны, они ревут и стонут, словно предчувствуют беду.
– Где же он?
Платье в одно мгновение превращается в тряпку. Вспыхивает огонь. Замыкается яркий круг.
Вниз летят светлые золотистые пряди длинных волос.
Я проснулась в привычной комнате для слуг. Села на кровати и обняла себя за плечи. Кошмары становятся реалистичней с каждым днём, и в них все больше деталей, но я никак не могу рассмотреть лицо человека, сидящего напротив меня, его образ словно ускользает, скрываясь то в темноте, то в светлой дымке.
Сегодня остальные слуги тоже проснулись рано. Предстояло подготовить дом к приезду принцессы. Все были на взводе.
Зарина бегала за маркизой, подшивая ей платье, а за швеей носилась Стелла, требуя и ей уделить внимание. Я, Сью и Илия готовили гостевые покои. Принцесса Аурэлия, о красоте которой мне рассказывала Мирабель, должна была приехать всего с одним сопровождающим и охраной. Брита и Леська натирали дочиста столовую, делали заготовки. Мужчины убирали во дворе. Герцога я не видела весь день, но не переставала думать о нем. Илия даже насмешливо поинтересовалась в каких это мечтах я витаю. Сью лишь заинтересовано глянула на меня, но я отшутилась и отвернулась от девушек.
Интересно, а думал ли Рэй обо мне?
День подготовки к приезду ее высочества прошёл очень быстро и насыщенно. Стелла все еще сердилась на меня, потому усиленно игнорировала. Мирабель несколько раз сменила платье, каждый раз подбегая к нам и взволнованно спрашивая мнение. Мы сошлись на изумрудном варианте, который красиво подчеркивал цвет волос и глаз эсперы.
– Она вырастет красавицей, – улыбнулась я после очередного модного показа.
– Ее родная мама была очень хороша собой, – произнесла Сью. – Видела ее портрет в кабинете герцога.
Мое сердце вдруг споткнулось, больно ударившись в грудную клетку, и я выронила парфюмированное мыло из рук. Опустив глаза, непонимающе уставилась на розовый круг.
Портрет? Я не видела в кабинете женских портретов. Сохранил на память? Или все еще ее любит?
– Арэли, что случилось? – заметила мой ступор Илия. Я вздрогнула и скорее подняла мыло, направившись в ванную.
– Все нормально, – ответила запоздало. – Так что там с портретом?
– Это ещё в столичном особняке было, – безразлично отозвалась Сью. – Сюда мы их уже не привозили.
Я одновременно ощутила облегчение и разочарование, но первого было намного больше.
– А я помню как мы в столичном доме устраивали праздник воды.
– Как это? – удивилась я, возвращаясь в комнату.
– Мирабель была совсем маленькая, но очень любила плескаться в воде. Плавать, правда, боялась и так и не научилась, но Рэйзельд чертил какие-то руны и над садом из ясно неба начинал лить тёплый дождь.
– Он брал воду из колодца и просто перемещал ее, – подсказала Сью. – Как я поняла.
– Тогда над садом загорались несколько радуг, – с ностальгическим восторгом говорила Илия, забывшись и прижимая к себе подушку. – У нас был прекрасный садовник, который всегда следил за аккуратно подстриженными кустами и клумбами полными редких цветов. Ты не представляешь как там было красиво, Арэли!
Вопреки последнему уверенному возгласу, я все же представила красивый цветущий сад, моросящий в солнечных лучах дождь и яркие радуги, под которыми носилась маленькая рыжая девочка весело хохоча. Мои губы мимо воли сложились в улыбку. Наверное, тогда они были действительно счастливы.
– Только Стелла терпеть не могла день воды, – добавила Сью. – Как только она появилась в доме, пыталась наводить свои порядки. Герцог часто ссорился с ней из-за этого, но тогда она была более покладистая, и таких истерик себе не позволяла. Да и больше чем происходящее в доме, ее интересовала придворная жизнь.
– А что такое день Скорби? – вдруг вспомнила я подслушанный разговор.
– День памяти о принцессе, – удивленно ответила Илия. – Годовщина гибели второй дочери короля.
– Она была огненной эсперой, – грустно добавила Сью, забирая у подруги подушку и пристраивая ее на место. – Король с королевой долго скрывали это, боясь навлечь на нее неприятности. Знали только приближенные, и лишь после смерти бедного ребёнка о ее силе стало известно народу.
– Как она погибла? – с замиранием сердца уточнила я.
– Сгорела. Такое часто происходит с огненными в последнее время. Ее сгубила собственная сила. Нашли только ее обгоревшее платье и волосы под скалой, по ним колдуны и опознали.
Я задумчиво замолчала, а Сью махнула мне рукой, призывая отправляться дальше по делам.
Уборка была закончена поздним вечером. Сегодня господам приносили ужин в комнаты, чтоб не накрывать в столовой, где уже все было подготовлено ко встрече господ. Я несла свежие полотенца, чтоб оставить их в гостевой уборной, когда из-за поворота вышел герцог. Мы одновременно замерли, смотря друг на друга. Спохватившись, я поклонилась, и вдруг испугалась, что он просто пройдёт мимо, но эспер не двинулся с места даже когда я выровнялась.
– Подготовка закончена? – спросил мужчина, хотя мог узнать это у Сью. Я лишь кивнула, прижимая к себе полотенца, и украдкой оглянулась. Коридор был пуст.
Мужчина шагнул ко мне ближе, поднял руку и упер ее в стену над моим плечом, а сам склонил голову, заглядывая мне в глаза:
– В прошлый раз ты сказала мне «нет»?
Я едва не задохнулась от осознания того, что он воспринял мое слово как отказ.
– Я не хотела чтоб видение исчезало.
Рэйзельд в один миг словно расслабился, улыбнулся и скользнул глазами по моим губам. Его зрачки вновь расширились, а я сглотнула, чувствуя как по спине пробегают приятные мурашки.
– Нельзя долго находиться там неподготовленному человеку.
– Тогда, возможно, мне нужно чаще практиковаться?
Менталист вновь посмотрел мне в глаза и я едва удержалась от того, чтоб не податься вперёд, в его объятия. Останавливало лишь обидное осознание, что он абсолютно ничего не почувствует.
– Арэли…
– Рэй, уже поздно просить меня передумать.
– Ты не понимаешь…
– Не понимаю, – согласилась я. – И не помню. Ни того откуда у меня шрамы, ни того что ты совершил. Но я знаю, что чувствую к тебе сейчас.
Он прикрыл глаза и я все же подалась вперёд, оказавшись совсем близко к его лицу.
– Хочу чтоб ты меня почувствовал.
Несколько минут мужчина смотрел мне в глаза, а потом произнес заклинание с тихим отчаянием. Одно знакомое слово: «Рондат».
Я упала в его объятия, вдыхая аромат мужчины, которого совершенно необоснованно уже считала своим. Он прижал меня к себе, обнимая так, словно держал в руках самую большую ценность. Мне показалось, что он желал обнять меня целиком, боясь, что видение растает в любой момент. Я прильнула к его сильному телу, пытаясь раствориться в объятиях. Вспомнив о времени, вскинула голову и поднялась на носочки, коснувшись его губ в нежном поцелуе. Рэйзельд дотронулся до моей щеки ладонью, заглядывая в глаза, погладил большим пальцем скулу, и поцеловал уже сам. От нежности его прикосновений по моему телу прокатилась теплая волна, спустившись в живот и сосредоточившись там приятной тяжестью. В это же мгновение я почувствовала как напряглась плоть Рэйзельда, и это неожиданно наполнило мысли ликованием. Руки эспера требовательно вжали меня в него, будто сейчас я была самым необходимым.
И в это мгновение все рухнуло.
Я едва не застонала вслух, когда отшатнулась и оперлась спиной о стену, тяжело дыша. Тело сохраняло ощущения чужих рук и приятную истому желания. Рэйзельд смотрел на меня странным взглядом в котором смешалось вожделение и разочарование от собственного бессилия.
– Пап? – раздался удивленный оклик. Герцог в то же мгновение отшатнулся от меня, и мы оба обернулись на голос. Мирабель стояла шагах в десяти от нас, склонив голову набок. Я почувствовала как щеки вспыхнули румянцем, хотя понимала, что девочка ничего не могла видеть.
– Мне нужно закончить работу, – пробормотала я, и скорее бросилась к гостевой уборной. Забежав туда, сложила полотенца, а потом обернулась к зеркалу, посмотрев в голубые глаза отражения:
– Что я творю?!
На всякий случай плеснула себе в лицо холодной водой, а потом прикрыла глаза ладонью.
– Почитаешь мне на ночь, Арэли? – спросила Мирабель, когда я снова оказалась в коридоре. Рэйзельд тоже все еще был тут, стоял у самой лестницы, скрестив руки на груди и опустив голову.
– Почему тебе не почитает папа? – спросила я смотря на менталиста. Мирабель надулась:
– Я хочу чтоб вы вместе посидели со мной.
Глянув в ее умоляющие зелёные глазки, я вынуждена была согласиться, и мы отправились в покои маркизы…
– Арэли, послушай…
– Шшш, разбудишь Бель, – шикнула я на мужчину и махнула ему в сторону двери. – Она и так сегодня еле уснула, от того, что завтра приедет принцесса. Перевозбудилась за день.
Я тихо прикрыла дверь в комнату девочки и обернулась к эсперу. Он улыбался глядя на меня.
– Тогда я тоже сегодня вряд ли усну. Ты ведь не согласишься и мне почитать?
– Только если предложишь, – я вернула улыбку, которую внимательно осмотрел Рэйзельд, а потом сказал:
– Я должен тебе кое-что рассказать.
Я нахмурилась. Внутри все словно воспротивилось. Шестое чувство подсказало мне, что услышанное совершенно мне не понравится.
– Не надо, – взмолилась я шепотом. Герцог лишь удивленно взглянул на меня. – Не сейчас, пожалуйста.
– Ты даже не хочешь…
– Не хочу. Чтобы ты не решил мне сказать, я чувствую, что это не то, что я буду рада услышать. Пожалуйста, перенесем это на время после отъезда принцессы, не будем портить Мирабель настроение.
Рэйзельд еще мгновение смотрел мне в глаза, а потом медленно кивнул.
– Я могу побыть с тобой немного? – спросила дрогнувшим голосом.
– Я был бы невероятно этому рад, – услышала такой же тихий ответ.
– Что у вас тут происходит, Рэй? – окрик Стеллы заставил меня подпрыгнуть на месте и обернуться. Женщина направлялась к нам с самым недовольным выражением лица, соединив руки на животе. Я подумала о том, что если она ещё что-то крикнет я не удержусь и заряжу ей чем-нибудь в глаз. Но Стелла, едва открыв рот, тут же его закрыла и остановилась, будто наткнувшись на невидимую стену. Взгляд ее стал стеклянным. Женщина отвернулась и, механически переставляя ноги, пошагала в свою комнату. Я проследила за тем как герцогиня удалилась и перевела взгляд на менталиста, задумчиво уточнив:
– А разве так делать можно?
– Нельзя, – признал Рэйзельд. – Но в последнее время я и так натворил дел на несколько пожизненных, так что теперь мне уже в принципе все равно, и я не позволю этой стерве помешать мне провести еще один вечер в твоей компании.
– Уже ночь, – улыбнулась я, а потом взяла мужчину за руку. Она показалась мне неживой, малоподвижной, но все же я потянула герцога за собой в сторону его спальни.
– Рэй, а ты делал это с ней? – спросила я, когда за нашими спинами закрылась дверь.
– О чем ты?
– Об этом, – я обернулась и постучала кончиками указательного и среднего пальцев по виску. Эспер насмешливо фыркнул, правильно истолковав мой жест:
– Нет, это было бы невозможно с ней.
– Почему же?
– При таком контакте практически нереально врать, а к тому времени, когда я отошёл от схватки с Зельто, мы не любили друг друга. Если вообще когда-то любили. У меня даже мысли не возникало предложить. К тому же она не разрешала применять к ней ментальную силу. Это даже прописано в нашем брачном контракте.
– Вы заключали брачный контракт? – заинтересовалась я, чувствуя как мне становится легче дышать.
Кажется, о чем-то таком я уже слышала от герцогини. Я села на кровать, соорудив из подушек подпорку под спину. Рэйзельд несколько минут раздумывал, но все же опустился на противоположную половину ложа.
– Все титулованные особы делают это при вступлении в брак.
– Там есть обещание любить до самой смерти?
– Нет, но там есть обещание платить жене до самой смерти.
– А хранить верность?
– И такое есть.
– Так почему…
– Король ничего не хочет о нас слышать, – покачал головой Рэйзельд. Улыбка сошла с его губ, и лицо снова стало малоподвижным, неживым. Мне не нравилось когда он становился похожим на статую, но я лишь грустно поджала губы. – Лучше не злить короля частыми мельканиями, особенно в моем положении. Потому я просто терплю жену, а она развлекает себя сама.
– Рэй, а каким ты был до того как… – я не придумала как назвать произошедшее с герцогом.
– Таким же, наверное. Разве что лет на пять моложе.
– Я не о том. Чем ты увлекался в столице? Сью рассказывала мне о дне воды… почему его больше нет? Чем ты жил тогда, до того как попал в Северный особняк?
У меня было очень много вопросов, которые хотелось задать одновременно. Я ощутила непреодолимое желание узнать Рэйзельда лучше, понять его мысли, окунуться в его воспоминаниях, если мои пока мне не доступны.
На этот раз молчание длилось дольше. Мужчина обратил взгляд в окно, и лунный свет очертил его профиль.
– Работал на благо родины. Женился по расчету, воспитывал дочь. Амулеты тогда были моим увлечением, а когда мы попали сюда стали средством заработка денег. О чем именно ты хочешь услышать?
– О твоем отце, – я предпочла начать расспрос с самого начала.
– Он был сильным менталистом, всю жизнь служил короне, изобретал новые способы защиты и ментального шпионажа. Женился поздно, но на женщине, которую действительно любил. В этом плане я на него не похож. У него было трое сыновей.
– У тебя есть братья? – отчего-то эта мысль меня взбудоражила, словно откликнулась внутри знакомым теплом. Хотя ответ был произнесен совсем не радостным голосом:
– Были. Два старших брата. Их вместе с моей матерью убили, во время покушения. В нашем доме. Я уцелел лишь из-за того, что мама спрятала меня в шкафу, а я смог отвести глаза наемникам. Если бы я тогда лучше владел силой…
– Сколько тебе тогда было? – я поникла и опустила глаза. Рэйзельд говорил спокойно, как человек давно переживший эту трагедию, но все равно я ощущала его укор направленный на самого себя:
– Пять.
– Пять?! Ты был пятилетним ребенком в чей дом вторглись убийцы и ты пытаешься винить себя за то что не уберег всех?
– Ты права, но… да, пытаюсь.
– И… как твой отец это пережил? – я сглотнула, примерив подобное на себя. Мне показалось, что я бы просто не справилась с подобной ситуацией. Менталист хмыкнул:
– А как можно пережить смерть любимой жены и двоих детей? Плохо. Сначала ушел в себя, потом постепенно вернулся к жизни и принялся за мое воспитание с утроенной силой. Он больше не женился, с головой уходя в работу. Он был убеждён, что делает правильное дело, если противники короля всеми силами стараются ему помешать. Под конец жизни он стал даже в чем-то фанатиком. Он погиб во время одного выезда в горы. Мне тогда только исполнилось девятнадцать, и я поступил на королевскую службу.
– И ты занял его место?
– По началу, конечно, нет. Я набирался опыта, но вскоре действительно мог стать на ту же должность. К сожалению, до этого меня изгнали сюда.
– Скучаешь по столичной жизни?
– Не особо. Большинство из тех кого я считал друзьями от меня открестились. Дом… да, он был большим и красивым, там было больше слуг, но я не скучаю по нему. Единственное о чем я думал, уезжая, как я смогу воспитать тут Мирабель.
– Она у тебя прекрасная, Рэй, – я сползла с подушек, повернулась на бок, подложив руку под голову, и посмотрела на менталиста. Он лишь повернул ко мне голову, в карих глазах застыла грусть.
– Ты устала, – уличил меня эспер, улыбаясь одной стороной рта. Я сцедила зевок в ладошку и упрямо мотнула головой. Рэйзельд сообщил: – Ты можешь остаться здесь, а я…
– Тоже останешься?
Мужчина поджал губы и смотрел на меня со странным выражением, я никак не могла понять, что же оно означает. Потом он негромко произнёс:
– Я уже не представляю своей жизни без тебя.
– Но я же здесь, – я протянула руку и положила ее на грудь герцога. Он проследил за этим движением взглядом, но вновь посмотрел мне в глаза. Я улыбнулась: – Поцелуешь меня?
– Нельзя, – оно покачал головой. – Слишком частое воздействие может пагубно сказаться.
Я расстроенно насупилась:
– Опять придется смотреть только кошмары.
– Кошмары? Что тебе снится? – нахмурился Рэйзельд, осматривая с видом целителя, к которому попал на прием сложный пациент.
Я размышляла над тем стоит ли говорить герцогу всю правду, но одного взгляда в его карие глаза хватило, чтоб я выложила все как на духу:
– Чаще всего какой-то мужчина. Он стоит у окна, так что свет огибает его силуэт, но лицо в тени. Он держит в руках плеть и говорит мне, что я плохо себя вела. Иногда картинка меняется и он склоняется надо мной, а я лежу на полу в каком-то подвале, не могу разобрать что он говорит. В общем, это какой-то мужчина, лица которого я почему-то не вижу, но он очень пугает меня.
Рэйзельд поднялся на локте, хмурясь и смотря на меня. Он как раз находился напротив окна. Я сравнила его с тем, кого видела во снах и отметила, что они абсолютно не похожи. Даже не знаю, как я могла когда-то подозревать герцога. Тот человек явно был ниже и уже в плечах. Он вообще был болезненно худым, а ещё, наверное, тот человек был старше Рэйзельда. Его волосы были короче и темнее. Вот только лицо… оно ускользало от меня, но я отчего-то решила, что оно не может быть таким же красивым как у менталиста.
– С кошмарами могу помочь, если ты хочешь.
– Как?
– Есть одна руна – для спокойного сна, поможет восстановиться и забыть сновидения. Если захочешь – могу применить.
Я решалась несколько минут, рассматривая темное небо и заглядывающие в окна звёзды. Они холодно и безразлично подмигивали. Все же я отрицательно качнула головой.
– Не стоит. Мне не хочется ничего больше забывать.
Это прозвучало неожиданно твердо и одновременно грустно. Я посмотрела на Рэйзельда, который все еще глядел мне в глаза, будто пытался что-то увидеть в них. Свою силу он ко мне не применял. Я уже знала как ее можно почувствовать – легкое покалывание и холодок в голове, словно разум перестает быть моим, а ещё аккуратные прикосновения, похожие на дуновения ветерка.
– Хорошо, – он кивнул, безропотно принимая мое желание. Потом тихо позвал, хотя я все еще смотрела ему в лицо: – Арэли.
– Да, – отозвалась, будто так было нужно. Просто показать, что я полностью присутствую здесь, слушаю его, вижу его, ощущаю рядом.
– Я смог полюбить тебя, – это было произнесено так тихо, что мне показалось, что я ослышалась, но даже при этом мое сердце сорвалось и упало в пропасть. Я забыла как дышать, просто лежала и неверяще смотрела в глаза менталиста. Его губы вновь шевельнулись: – И теперь это навсегда останется во мне.
Я не поняла той горечи, которая почти физически ощущалась в его словах, но я подвинулась ближе к нему. Мужчина смотрел на меня, а потом медленно лег на подушки. Я устроила голову на его плече, слушая мерный стук его сердца, вдыхая родной запах. Я просто молчала, наслаждаясь близостью. Момент портило лишь то, что я осознавала, что он ничего не чувствует. В этот момент я ненавидела того, кого даже ни разу не видела – некроманта Зельто.
