Текст книги "Тайна северного особняка (СИ)"
Автор книги: Милли Вель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 25
Я открыла глаза, вынырнув из нового кошмара, и несколько секунд не могла понять где нахожусь. Когда все произошедшее прошлым днём возобновилось в памяти, я аккуратно выскользнула из под одеяла и прошла в ванную комнату. Быстро привела себя в порядок и вернулась к кровати. Села на ее край, смотря на Мирабель, которая отвернулась от меня, обняла руку своего отца, словно любимую игрушку, и улыбалась во сне.
Рэйзельд будто почувствовал мой взгляд и распахнул глаза. Он тоже сначала нахмурился, спросонья не понимая, что я делаю в его комнате, но я лишь поднесла палец к губам, а потом указала на маркизу. Шевелиться герцог раздумал, залюбовавшись милой картиной, но, разрушая идиллию, справа от меня раздался звоночек. Я вздрогнула от неожиданности и подскочила на ноги. Обернувшись увидела знакомые часы. Одного взгляда менталиста хватило, чтоб утихомирить звенящий предмет.
Мирабель сонно завозилась и открыла глаза.
– Папа, – обрадовалась она, увидев мужчину. – Мне снилось, что…
Тут она оглянулась и увидела меня. В этот же миг она резко села на кровати:
– Не снилось! Папа, вчера был такой прекрасный вечер! У нас как будто была семья.
От такого заявления Рэйзельд недоуменно посмотрел на меня, потом на довольную дочь, а затем резким движением поднялся на ноги.
– Мирабель, иди в свою комнату и приведи себя в порядок. Я буду ждать тебя в столовой.
– Но папа… – расстроенно протянула малышка. Менталист же быстрым шагом вышел из комнаты в кабинет. Я присела рядом с девочкой и погладила ее по голове:
– Не стоит так говорить, Бель, – произнесла тихо. – Про семью. Твой отец герцог, а я прислуга. Ему может быть неприятно такое…
– Ты не понимаешь, – совсем по-взрослому вздохнула Мирабель. – Он просто совершал ошибки и… лучше бы он не женился на Стелле, а просто дождался тебя. Ты хорошая. И красивая.
– Но не такая красивая как ты, – я игриво подняла голову девочки за подбородок и вгляделась в ее глаза, стараясь отвлечь: – У меня нет таких шикарных локонов, и таких ярких глаз, как два маленьких изумрудика. Ты знаешь, что ты драгоценность, Бель?
– Ты правда думаешь, что я красивая? – слабо спросила девочка. Она смотрела на меня с настороженностью, словно боялась, что я сейчас рассмеюсь ей в лицо и скажу, что она уродина. Я произнесла самым честным тоном:
– Я считаю, что ты самая красивая девочка их тех, что я раньше видела! Правда.
– А одна девушка сказала мне, что я страшненькая и ничего хорошего из меня не вырастет, – грустно опустила глаза Мирабель. Я с запалом выдохнула:
– Она редкая дура. Не слушай таких!
– Она не дура, – внезапно попыталась защитить незнакомую мне особу эспера. – Она просто… запуталась, наверное.
– Пусть будет так, – я пожала плечами. – Запуталась, но все равно не слушай никого, кто скажет тебе, что ты не красивая, или ничего не добьёшься. Те кто будут тебе такое говорить, просто хотят сломать тебя или просто отыгрываются на тебе за то, что им самим причиняют много боли.
Изумрудные глаза удивленно посмотрели на меня. Мирабель несколько раз растерянно моргнула, а потом медленно кивнула:
– Хорошо, Арэли, спасибо. Я пойду переоденусь к завтраку, чтоб папа не ругался.
Я пообещала ждать девочку в комнате, а до ее возвращения я привычно принялась за наведение порядка в покоях герцога. Делать все равно было нечего, а просто сидеть без занятия было скучно и непривычно.
Заправляя покрывало, я нечаянно смахнула с прикроватной тумбы какой-то предмет, даже не заметив что это было. Послышался гулкий удар и шорох. Предмет укатился под кровать. Пришлось скорее опуститься на колени и заглянуть под мебель. Статуэтка. Небольшая металлическая жаба на подставке в виде камня. Я потянулась за ней, но взгляд наткнулся на несколько книг. Интересно, герцог их тут спрятал или просто забыл? Не справившись с приступом всепоглощающего интереса, я потянулась за фолиантами.
Они были старыми и ветхими. По обложке было видно, что книги уже по крайней мере однажды подвергались реставрации. Надпись на верхней гласила: «Особенности функционирования организмов эсперов, различия и схожести». Я отложила ее в сторону и всмотрелась во вторую книгу – это оказались мемуары, она выглядела лучше предыдущей, но все же была очень старой – «О странствиях в множестве обличий».
Механическим движением я подняла с пола статуэтку жабы и, не глядя, водрузила ее на прежнее место. Мои глаза были прикованы к книгам. В сознании что-то шевельнулось, словно силилось пробиться на поверхность. Мне показалось, будто мысль где-то в глубине меня бьется о незримую стену, не способная проникнуть на поверхность. Это ощущение продлилось меньше секунды, и вскоре уже показалось скорее отголоском сна. Решившись, я взяла первую книгу и бережно перебрала страницы, открыв оглавление. Мое внимание сразу привлекло словосочетание «ментальные эсперы» и я поспешила найти нужную страницу.
Получасом ранее я слышала ржание коня. Выглянуть в окно тогда не решилась, чтоб внезапно не привлечь внимание, но поняла, что лорд покинул особняк. Мирабель вряд ли будет ругать меня за то, что я читаю какие-то книги, но все же, погрузившись в новую информацию, я прислушивалась к тому не возвращается ли девочка.
«Эсперы, наделенные ментальной силой, по праву считаются одними из самых опасных по отношению к окружающим людям. Это объясняется тем, что весь людской мир существует, пока мы мыслим. Ментальные способности, не смотря на свое абсолютное бессилие в отношении неживой природы – в противовес телекинезу или некромантии – влияют именно на человеческое сознание. Менталисты способны подчинить себе разум, сменить воспоминания, заставить оппонента отказаться от убеждений, или вовсе лишить его способности мыслить, превращая в овощ.»
На этом моменте я содрогнулась. Мне почему-то представился не герцог, а Мирабель, стоящая напротив меня в легком платье и сверлящая зелёным взглядом. Неужели эта маленькая девочка могла бы сотворить подобное с человеком? Мысль быстро свернула в сторону странного и пугающего ритуала «печать сознания». Мотнув головой, поспешно перевернула похрустывающую страницу.
«Такие эсперы отличаются сильными ментальными щитами, которые ограждают их мысли, воспоминания и сознание, от любого вмешательства извне. Чем сильнее энергия эспера, тем крепче его естественная защита.
Для воздействия на эспера ментальными рунами от колдунов, или других эсперов нужно его согласие. Иначе встает необходимость взлома естественных щитов, что во многих случаях ведёт к смерти или повреждениям мозга.
Менталисты способны влиять на окружающих: на людей, колдунов и прочих не ментальных эсперов одной лишь силой мысли. Но во взаимодействии с себе подобными необходимо пользоваться рунами и заклинаниями.
Не до конца изучен механизм изменения ментальными эсперами собственных воспоминаний. Известны случаи, когда менталисты полностью стирали свои воспоминания, скрываясь от преследований. Они даже теряли на время возможность использовать собственные силы. В подобных случаях доказать ложность воспоминаний практически невозможно, без использования внешних факторов – свидетелей, следов, улик, амулетов, логических последовательностей. На данный момент времени нет никаких достоверных механизмов, способных обеспечить правильность проверки достаточно хорошо продуманных и замещенных воспоминаний менталистов на правдивость.»
Я вздохнула. Значит, если менталиста обвинят в каком-то преступлении, которого он не совершал, то он даже не сможет попросить проверить его память. Даже если он согласиться дать доступ к сознанию – не сможет доказать правдивость воспоминаний, но так же и обвинители не смогут указать на их ложность. Тут уж остаётся лишь надеяться на то, кто кого лучше убедит, или на чьей стороне симпатии судей.
«Созданные и замещенные менталистом воспоминания других лиц, идентифицировать проще. Но это зависит от мастерства и силы эспера. При невысокой концентрации энергии созданные воспоминания будут «рябить», не сходиться по времени, могут быть очень сильно замыленными или «зацикленными». Стоит уделять сильное внимание деталям – не «плывут» ли они вне зависимости от положения наблюдателя.
Но для достаточно сильного мастера, профессионала своего дела с большим опытом, это все будет пустяком. “Архитекторы сознания” способны создавать идеально точные реалистичные картины, стирая необходимые участки памяти с филигранной точностью. Они могут уничтожать воспоминания полностью, оставляя лишь пустоту, или запирать память, накладывая на неё блоки. Во втором случае – восстановить память представляется возможным. А первый способ слишком раскованный – мастер может безвозвратно повредить мозг подопытного и стереть из него жизненно необходимые навыки – координацию, рефлексы, прочие любые функции организма».
Я неосознанно подняла руку и коснулась своего лба. Мои воспоминания точно где-то там, я ощущаю их. На следующей странице значились характеристики эсперов:
«Внешних отличительных черт менталисты как правило не имеют. Их рост, телосложение, строение черепа – не имеют никакой закономерности.
Практически исключена возможность определить ментального эспера «на глаз», без проведения дополнительных процедур.
На психическом уровне они схожи между собой намного больше: дети как правило очень быстро обучаются, взрослеют быстрее сверстников, отличаются спокойным упрямством и настойчивостью, самостоятельностью. Внутри семьи необходима сильная поддержка, постоянное обучение ментальной силе. Зачастую подобным детям больше требуется общение с родителем одного с ним пола, для гармоничного и стабильного развития.
Из-за встроенных щитов менталисты могут казаться поверхностными, горделивыми, даже жестокими. Хотя в большей степени у них невероятно сильно развита эмпатия – способность к сопереживанию. Но вынужденные мириться с ней с первых дней жизни они привыкают фильтровать чужие эмоции, пропуская их мимо себя. Это скорее защитный механизм, чем подтверждение бесчувственности эсперов».
Я подумала о том, что бесчувственными не назвала бы ни Рэйзельда, ни Мирабель. Вот Стелла под это описание подходит идеально, хотя при первом взгляде мне все показалось абсолютно иначе.
Про менталистов было написано ещё много, но я лишь пробежала глазам по тексту и задумчиво пролистала дальше.
Новый раздел назывался «Стихийные эсперы». На следующей странице после заголовка была целая небольшая глава: «Общие характеристики».
«Внешний вид стихийных эсперов позволяет отличить их от остальных с первого взгляда. Первым отличием являются волосы – они при использовании стихийных сил окрашиваются в светлые цвета. От светло-рыжего до платиново-белого. Вторая особенность глаза – радужка в зависимости от силы энергии эспера принимает светлый и яркий окрас. Темные или карие глаза для стихийных эсперов не характерны. Так же для большинстве распространены – светлая кожа, сильное (для женщин – стройное, но очень выносливое) телосложение, крепкая устойчивая психика.»
Я не стала дочитывать, а уже почти перелистнула страницу, как вдруг на глаза попалась строчка, за которую зацепились мои мысли, будто за высокий порожек, и споткнулись, заставив меня вернуться к предыдущему абзацу:
«У стихийных эсперов есть непереносимости продуктов: воздушным плохо усваивается красное мясо, жирная пища; огненные не переносят молоко…»
Я задумчиво склонила голову на бок и скользнула глазами дальше.
«…для стихийных эсперов есть неподходящие климатические пояса и погодные условия. Воздушные не выносят жару и прямые солнечные лучи на юге континента. Огненные плохо переносят сырость и влажность северной части материка, они практически не подвержены простудам, но долгое пребывание в холоде пагубно сказывается на психике эсперов…»
Я все же перелистнула страницу, но лишь для того чтоб в конце главы найти раздел «страхи и опасности». Сразу сосредоточилась на огненных и увидела именно то, что ожидала увидеть.
«…огненные в раннем возрасте могут испытывать страх перед водой. Не смотря на то, что при правильной адаптации ребёнка он с легкостью учится плавать, может работать на корабле, и не имеет проблем с водой, но внутренние опасения всегда остаются…».
Я задумчиво закусила губу, а потом глянула на упавшую на глаза угольно-чёрную прядь. Вновь бездумно полистала страницы, пока не увидела большой заголовок «Эсперы некроманты».
В тексте статьи значилось по больше степени то, что я вспомнила, когда сидела рядом с костром в компании слуг.
Среди характеристик внешности я привычно отметила черноту: волосы, ногти, зубы, глаза. Применяемая чёрная энергия словно наполняла темной краской своего носителя. В примечаниях было указано, что это характерная черта не только эсперов, но и колдунов, которые выбрали своей специализацией заклинание смерти.
Наконец, я услышала приближающиеся шаги. Скорее вернула книги на место, а сама села в кресло рядом с неразведенным камином. Сегодня дождя не было, даже вышло солнце, потому зажигать огонь я не стала.
Мирабель открыла дверь и втолкнула в комнату знакомую тележку.
– Извини, что задержалась, – произнесла она. – Клавдия настояла на нашем уроке.
– Это правильно, – одобрила я. – Знаешь, Бель, ты можешь идти, если я отвлекаю тебя от…
– Нет! – упрямо мотнул головой ребёнок. – Мне с тобой нравится. Вот, твой завтрак.
Я поблагодарила и действительно решила подкрепиться. Правда, стакан с молоком я отставила подальше.
– Бель, – обратилась я к девочке, которая сидела напротив и, сосредоточенно хмурясь, старательно вчитывалась в новую книжку. Она подняла на меня изумрудные глаза, и я спросила: – Что такое «рондат»?
Мирабель задумалась, закусив щеку изнутри и подняв взгляд к потолку, а потом неуверенно произнесла:
– Руна для того, чтоб встретиться в мыслях.
– Это как? – опешила я, совершенно не представляя себе подобного.
– Когда два человека попадают в созданный кем-то одним вымышленный мир и могут там общаться, – Мирабель запнулась, изучила взглядом мое озадаченное лицо и, отложив книжку, встала и подошла ко мне. Произнесла строго: – Только папе не говори.
После уверенного кивка я услышала негромкое «рондат».
Ощущение полёта длилось всего мгновение, на это же время мои глаза ослепли, а потом снова обрели возможность видеть. Я удивленно оглянулась, замечая вокруг лишь белоснежную пустоту.
– Сейчас, немного подправлю, – услышала голос Мирабель и взглядом нашла ее рядом с собой. В следующую секунду вокруг нас появился лес. Я завороженно наблюдала за этими метаморфозами.
– Вот так вот, – произнесла девочка и взяла меня за руку. Я вполне отчетливо ощутила ее пальчики в своей ладони. – Тут можно поговорить без лишних ушей, что-то показать секретное или…
Девочка замолчала, отняла свою руку и отвернулась. В это же мгновение видение пропало. Я судорожно схватила ртом воздух и откинулась на спинку кресла, осматривая глазами герцогскую спальню. В голове закружилось. Мирабель вернулась на своё место и вновь погрузилась в изучение книги. Я молча наблюдала за ней, а в голове звучало невысказанное завершение предложения.
«…прикоснуться к кому-то…»
Особенно к тому, кто ничего не может почувствовать в реальности. Слабое утешение, но все же.
Глава 26
Герцог, как и обещал, не появился дома до ночи. Я научила Мирабель драться подушками, и мы устроили целое состязание. Мне казалось, что ее хохот слышит весь Северный особняк. Я старалась вести себя тише. Пусть лучше думают, что эспера сама сходит с ума, чем поймут кого спрятал в комнате герцог. Затем мы вместе вновь наводили порядок, читали, Мирабель рассказывала мне о рунах, которыми уже умела пользоваться. Я должна была согласиться с прочитанной накануне книгой: для своего возраста маркиза была очень сообразительной и знала о колдовстве невероятно много. Я даже рискнула заикнуться, что она могла бы попробовать вернуть мне память, но девочка вдруг стушевалась, и начала тихо оправдываться, что работа с памятью слишком сложная и очень рискованная для пациентов, а я не стала настаивать.
Мирабель уснула рядом со мной. Я пообещала, что утром она найдёт папу под боком, конечно, если он не решит остаться в городе. Маркиза была уверена, что он вернётся, просто очень поздно.
Так и случилось.
Я открыла глаза, когда за окном была глубокая ночь. Сначала не поняла, что именно меня разбудило, а потом села на кровати и посмотрела в сторону двери в кабинет.
Стук. Я слышала какой-то удар. Будто что-то упало в кабинете. Аккуратно выскользнув из-под одеяла, и, кинув взгляд на спящую эсперу, я на носочках направилась к двери. Прислушалась, но уловила лишь какое-то шуршание, и тогда воспользовалась более привычным способом: присела и заглянула в замочную скважину. В тусклом лунном свете разглядеть что-то было сложно, но я увидела странное пятно на полу, будто там лежало нечто большое. Темный мешок или несколько пальто наваленных друг на друга. Но вдруг куча пошевелилась, и я едва не вскрикнула от ужаса.
На полу лежал человек.
Обернувшись, я убедилась, что Мирабель спит, и тогда аккуратно открыла дверь, просочившись в соседнее помещение. Я схватила подсвечник и еле зажгла свечи трясущимися руками, а потом подскочила к Рэйзельду. На герцоге не было живого места. Его лицо выглядело сейчас ужасно: сломан нос, разбиты губы, из приоткрытого рта струилась ниточка багровой жидкости. Правый глаз заплыл, а под левым красовался темный синяк, лоб рассечен, и кажется на голове была рана – волосы слиплись от крови. Я замерла в ужасе смотря на мужчину и не зная куда бежать.
– Книга, – прохрипел менталист. – Красная.
Я почему-то сразу поняла о чем он говорит. Подскочила с места и бросилась к книжной полке. Маркиз Урла тоже сразу обратил внимание именно на этот экземпляр. Я схватила книгу и раскрыла. Оказалось, что это скорее тайник. Правда, очень приметный. Внутри шкатулки замаскированной под книгу по медицине лежал один флакончик с мутной жидкостью. Я схватила его и вновь оказалась возле герцога:
– Это? – спросила у него, поднося флакон к глазам. Он прохрипел что-то утвердительное и закашлялся, на пол брызнула кровь.
Трясущимися руками я открутила пробку, села так, чтоб положить голову герцога себе на колени и медленно влила содержимое в рот мужчине. Его дыхание стало восстанавливаться. Кровь перестала сочиться из разбитого носа, сошла опухоль с правого глаза. Чудесного исцеления не произошло, но эспер явно стал чувствовать себя лучше. Он даже попытался самостоятельно сесть, но я все же подхватила его помогая.
– Спасибо, Арэли, – глухо произнес он, опершись спиной о свой письменный стол.
Я осмотрела лужу крови, оставленную на полу, потом перевела взгляд на его торс. Безбоязненно протянула руки и деловито, но осторожно расстегнула рубашку. Все же моя решимость уменьшилась, когда я увидела красивые мышцы мужчины, но в следующую секунду зрелище стало кардинально противоположным и я резко отвернулась, борясь с приступом тошноты: рваная рана в боку все еще была открыта и кровоточила.
– Вам нужен лекарь.
– Нужен, – согласился человек. Голос его был как всегда спокоен, и менталист даже постарался успокоить меня: – Не переживай так, Арэли, я не чувствую боли. Просто тело отказывается ходить, когда сломано слишком много костей.
– Если из тебя вытечет слишком много крови – оно откажется жить, – прошипела я. – Что мне делать? Куда бежать?
– Никуда, – мотнул головой Рєйзельд. Он взял подол своей рубашки и прижал им рану, стараясь остановить кровь. – В особняке нет ни колдунов ни эсперов, способных мне помочь, а до города слишком далеко.
– И что мне делать? – я переводила взгляд с раны на лицо герцога, сидя на коленях рядом с ним. Мои пальцы, ткань штанов и рубашки, были испачканы его кровью, но я не обращала на это внимание. – Просто сидеть и ждать когда ты тут умрешь?!
– Нет, – он слабо улыбнулся. – Я исцелю себя сам. Просто… нужно немного подождать, чтоб успела восстановиться энергия, я слишком много потратил на телепортацию сюда.
– Пока мы будем ждать, ты умрешь, – убежденно констатировала я оглянувшись. Я словно надеялась, что кто-то появится в комнате и исцелит Рэйзельда, но мы все еще были в одиночестве. Несколько секунд я раздумывала над тем, что внезапно всплыло в моей памяти. Новое воспоминание вынырнуло откуда-то из холода и страха, который бурлил во мне, словно он был моим наполнением. Пальцы неприятно кольнуло, и все мое естество сопротивлялось тому, что я хотела сказать, но я глянула на покрасневшие глаза Рэйзельда, в которых медленно гас свет, и быстро выпалила: – Возьми мою энергию.
Зрачки мужчины удивленно расширились. Он с трудом оторвал голову от опоры и окинул меня подозрительным взглядом, а потом пренебрежительно выдал:
– Такое предлагают либо идиоты, либо смертники.
– Почему? – удивилась я. – Ты ведь можешь…
– Могу, – перебил менталист. – Но не стану. Запомни, Арэли, если кто-то предлагает тебе забрать твою энергию беги от него. А лучше сначала бей, а потом беги. Это невероятно болезненный и опасный для жизни процесс. Если потянуть чужую энергию чуть сильнее или под неправильным углом – можно повредить тело и психику человека. В лучшем случае останешься калекой.
Он смотрел на меня недовольно, будто я предложила самую большую глупость на свете. Я обиженно поджала губы и опустила голову. Рэйзельд пару минут молчал, а потом позвал меня уже мягче:
– Арэли.
Я подняла на него взгляд, все еще кусая губы. Менталист тяжело дышал, но взгляд его вдруг потеплел, когда он прошептал:
– Я не умираю, правда. Уже не умираю.
Рэйзельду достался от меня недоверчивый взгляд, а потом я устроилась удобнее на полу рядом с ним и спросила:
– Что там произошло?
– Меня ждали не совсем те люди, которых я хотел видеть.
– Зельто?
– Нет, его я был бы рад встретить, – расплывшаяся по губам эспера улыбка, намекала что радость эта будет весьма нетривиальной и непредсказуемой, но все же ухмылка вскоре стала больше раздосадованной: – Я не знал этих колдунов. Сначала все было вполне мирно. Один из лекарей, к которым я обращался посоветовал сходить к ним, но наш разговор не клеился… в общем в этом направлении я исцеления для Бель не найду.
На последних словах в его голосе прорезалось едва скрываемое отчаяние. Я закусила губу от обиды.
– Но ещё ведь есть шанс?
– Не знаю, – выдохнул герцог и прикрыл глаза. Мне показалось, что он перестал дышать и я испуганно подалась вперёд. Человек приоткрыл ресницы, взглянув мне в глаза: – Но я буду искать все время пока она жива. Я поддерживаю функционирование своего тела только для неё.
Я почувствовала как к горлу подкатил колючий комок и попыталась его сглотнуть, но он будто вцепился в кожу под самым подбородком и мешал говорить. Голос стал выше, когда я вымолвила:
– А ты пробовал найти лекарство для себя?
– До того как Мирабель заболела – пробовал.
– И как? – спросила, все еще стараясь успокоиться. Чем сильнее выравнивала дыхание, тем проще становилось говорить. Клешни отчаяния сомкнувшиеся на моем горле постепенно слабели. – В том смысле, что, возможно, способ, который может оживить почти мертвое тело, сможет и вылечить опухоль.
– Такая вероятность есть, – произнес мужчина. – Но из того до чего я успел докопаться следует, что в моем случае необходима сила обратная тьме, способная разрушить некромантию, которая опоясала мое тело и лишь ментальные щиты удерживают ее от того, чтоб сожрать меня полностью.
– Но на поддержание такого щита нужно очень много сил… – я растерянно заморгала.
– По-другому мне было не выжить, – грустно признался Рэйзельд. – Наверное, если бы не Мирабель, давно бы сдался. Если бы у меня был хоть один человек, на кого я мог бы ее оставить… Ведь я убедился уже тогда, через пару месяцев после обручения, что совершил ошибку женившись второй раз. Жизнь моей дочери наедине со Стеллой была бы ужасной.
Несколько минут я просто молча сидела рядом, слушая его прерывистое тяжелое дыхание. Менталист смотрел на меня, словно хотел запомнить каждую черту лица, а я не могла понять о чем он сейчас думает.
– Но что с вероятностью? – я первая нарушила молчание. – Какая сила сможет разрушить влияние такой некромантии?
Лишь после того как задала вопрос я сама осознала, что ответ был мне известен.
– Искра, – едва шевельнул губами эспер. – И именно поэтому я бросил попытки искать в этом направлении. Огненных просто не осталось. Для Мирабель нужно найти другое спасение.
– Ты найдёшь его! – уверенно заявила я. – Я почему-то верю в это. Мне кажется по-другому не может быть. Тем более вчера и сегодня у Бель почти не было приступов.
Рэйзельд грустно улыбнулся и кивнул признавая:
– Ей как будто легче рядом с тобой.
– Тогда я могу проводить с ней больше времени, – с готовностью отозвалась я. Герцог смотрел на меня со странной грустью во взгляде, и я решила заверить его, что мне совсем не будет трудно: – Я могу сидеть с ней и выполнять свои обязанности по дому. Мы можем читать и учиться вместе.
Эспер долго молчал, всматриваясь мне в лицо. Я даже смутилась и опустила глаза. Взгляд опять наткнулся на красивый подтянутый торс и руку, которая зажимала рану в боку. Кровь из неё больше не сочилась.
– Раньше я думал о тебе очень плохо, Арэли, – признался он так тихо, что я едва разобрала слова. По спине пробежался холодок, когда я подняла голову и посмотрела в карие глаза.
– Почему? – спросила так же тихо. Он не ответил. Только взгляд его скользнул на мои губы, а потом он посмотрел куда-то мне за спину. Я сложила руки на коленях и закусила губу, размышляя. Затем вновь предприняла попытку задать вопрос: – Что со мной было до… до потери памяти, Рэй?
– Ты очень скоро все узнаешь, – с тяжелым вздохом произнес он. Я почувствовала его нежелание говорить мне что-либо, опустила глаза и вдруг подумала о том, что если он сейчас залечит свою рану, а потом пойдет в спальню и так же как вчера ляжет по другую сторону от Мирабель, то я не сильно то и захочу знать, что со мной было раньше. Только одно тревожило меня очень сильно.
– Рэй, – я окликнула его, и карие глаза тут же встретились с моими. Я замялась, но все же спросила: – На моей спине… следы. Они… это сделал ты или кто-то из этого особняка?
– Нет, – мужчина ответил быстро и честно. По крайней мере мне показалось, что так убедительно врать невозможно. Герцог подался вперед и с запалом произнес: – Я не бью никого из своих слуг. То, что случилось вчера со Стеллой… такого раньше не было. И никогда больше не повториться. Я не имею отношения к шрамам на твоей спине и… знаешь, Арэли, если ты вспомнишь откуда они, можешь сказать мне и я разберусь с тем кто причинял тебе боль.
Я удивленно смотрела на мужчину. Он находился сейчас так близко, что я чувствовала его запах, смешанный с кровью, дорожной пылью и дымом. Мой взгляд прошёлся по его высоким скулам, по двухдневной щетине, волевому подбородку, и остановился на тонких губах. Я отдернула себя и благодарно кивнула.
Я верила ему.
Или очень хотела верить.
– Тебе пора спать, Арэли. Ступай в спальню, я останусь здесь.
– Нет, – я упрямо мотнула головой. – Я обещала Мирабель, что она увидит тебя, когда проснётся. Как вчера.
– Я не в лучшей форме.
– Тебе нужно излечиться. Рэй, я не шучу на счет моей энергии. Ты можешь…
– Нет, – отрезал он тоном мягким, но при этом не терпящим возражений. – Это действительно больно. Намного больнее чем удар плетью. Я не хочу, чтоб ты боялась меня. Если уж ты так настаиваешь… сначала стоит переодеться, иначе потом у меня совсем не останется сил.
– Я помогу, – заверила я. Мужчина посмотрел на меня с сомнением. Сначала я восприняла это будто он решил, что я слабая, потому я вскочила на ноги и скользнула в спальню. Мирабель сладко спала, а я подкралась к шкафу, и только когда повесила себе на руку мужские штаны поняла, что вызвалась помочь его раздеть. Щеки вспыхнули жаром, так что мне показалось, что они могут начать светиться в темноте, а сердце затрепетало в груди. Да что это со мной? Ну мужчина, что я их не видела раньше?! Наверное, весь ужас заключался в том, что я не помнила видела или нет. Ноги даже перестали меня слушаться, но я решительно стиснула зубы и побежала в кабинет.
Рэйзельд поднялся на ноги и теперь стоял, опираясь о стену. Я ловко подхватила его под руку и направилась ко второй ванной комнате, вход в которую находился в кабинете.
– Арэли, тебе не…
– Я все еще твоя служанка, – перебила я с наглостью совершенно не свойственной прислуге. – Надо смыть кровь и грязь. После этого переодеться и тогда сможешь исцелить себя, правильно?
– Абсолютно.
– Тогда начнём.
Я включила воду, приготовила мочалку для того чтоб обтереть израненное тело и принялась аккуратно снимать рубашку с мужчины.
– Я не чувствую боли, – напомнил мне Рэйзельд, наблюдая за моими осторожными движениями.
– Зато я могу что-то дернуть и снова откроется кровотечение, – огрызнулась я, стараясь контролировать дрожащие пальцы. – Кровь ведь сама собой не возобновляется?
– К сожалению, нет.
– Тогда надо все сделать быстро.
Правая рука мужчины все еще была вывернута под неестественным углом, а в том месте, где в боку была рана я заметила выпирающие бугорки – скорее всего сломанные ребра.
– Я могу и сам раздеться, – попытался запротестовать Рэйзельд, когда я принялась за окровавленные и порванные штаны. Я с сомнением глянула на его руку. Он напомнил: – Я не чувствую боли.
Тогда мой взгляд упал на его бок.
– А если ребро в легкое войдёт почувствуешь?
– Нет, – скривился менталист. – Просто умру без мучений.
– Тогда стой ровно, – решила я, расстегивая штаны. Смотреть я старалась чуть в сторону, чтоб не пялиться на обнаженное тело мужчины, хотя взгляд все равно скользил по сильным плечам, напряженному прессу, красиво очерченным мышцам. Все ноги мужчины были в глубоких царапинах, словно от разлетевшихся осколков. Когда мой взгляд поднялся выше колен я поняла, что теперь залилась краской от шеи до кончиков ушей.
– Если захочешь, – прошептал вдруг Рэйзельд. – Я уберу это воспоминание.
Не знаю хорошо ли он подумал перед тем как сказать это, но я подняла на него совершенно испуганный взгляд. Мой ответ был очевиден: нет, ни в коем случае. Я больше никогда ничего не хочу забывать. Именно это я и озвучила менталисту, он смутился и постарался заверить меня, что думал лишь о моем комфорте.
Не желая слушать, я схватила мочалку, смочив ее в воде и принялась протирать тело мужчины, занявшись ногами. Он молча помогал с верхней частью тела, но двигался очень аккуратно, понимая что в теле слишком много сломанных костей. А я размышляла над тем, что я не хочу забывать этот момент еще и потому что герцог был невероятно хорош собой. Будь у меня такой муж, я бы старалась помочь вернуть ему способность владеть телом, а не разменивалась на любовников.
