Текст книги "Тайна северного особняка (СИ)"
Автор книги: Милли Вель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Когда герцог был избавлен от грязи и крови, одет в чистую одежду, и попросил меня дождаться его в спальне, я пулей вылетела из ванной. Прислонившись спиной к закрытой двери, шепотом обругала сама себя:
– Самонадеянная идиотка!
Вернувшись в покои, я скорей легла рядом с Мирабель, смотря как она извернулась во сне, обняв подушку. Провела кончиками пальцев по ее щеке, и малышка вдруг улыбнулась.
Вскоре появился герцог. Он шёл медленно, едва переставляя ноги. Садился на кровать аккуратно, боясь сделать лишнее движение. Я наблюдала за ним из-под прикрытых ресниц. Наконец, он занял горизонтальное положение и прошептал:
– Сейчас я применю руну, которая скорее всего вытащит из меня последние силы, и я потеряю сознание. Не пугайся.
– Хорошо, – ответила так же тихо и наблюдала как эспер едва слушающейся его рукой начертил в воздухе витиеватые рисунки. Он произнёс слово, которое я не разобрала. Руна вспыхнула и растаяла, а рука герцога безвольно упала на кровать.
Не удержавшись, я подскочила и всмотрелась в лицо Рэйзельда. Его глаза были закрыты, а нос идеально ровный, голова повернулась на бок по сгибу подушки. Прикусив губу, я подняла его сорочку и увидела гладкую кожу. Мгновение смотрела на исцеленного эспера, а потом вдруг коснулась ладонью невредимого торса. Почувствовала под рукой его дыхание и сердцебиение, тёплую кожу и жгуты мышц под ней. Скорее отдернула руку и мысленно дала себе затрещину. Да что на меня нашло?!
Отрицать то, что я влюбилась в герцога с первого взгляда было так же глупо, как и признать это.
Глава 27
Мне снилось красное шелковое платье летящее вниз со скалы. А следом за ним пряди белых волос. Во сне я кричала, а когда распахнула глаза поняла что лишь беззвучно открыла рот.
Я опять проснулась первой, поднялась с кровати и вновь увидела, что Мирабель обхватила руку отца, доверчиво прижимаясь к нему.
Когда я вернулась из ванной, в комнату постучали. Я вздрогнула и испуганно посмотрела на спящего герцога. Проснётся ли он? Успел ли восстановиться после ночного исцеления?
Стук повторился и Рэйзельд, наконец, открыл глаза. Сел на кровати и сфокусировал взгляд на мне. Я молча указала в сторону двери. Мужчина поднялся, прошел по комнате и отпер дверь. Я услышала взволнованный голос:
– Ваша Светлость! Вы уже дома, а мы не слышали когда вы приехали. Ваш конь только пришел к воротам без седока, мы испугались…
– Все хорошо, Сью, – отозвался Рэйзельд спокойно и ободряюще. Я вспомнила то в каком состоянии нашла герцога и скривилась, очень специфическое у него понятие о «хорошо».
– Лорд Рэйзельд, – интонация Сью вдруг сменилась: – Арэли… мы можем выпустить ее? Думаю, Стелла уже удовлетворена, а в подвале так сыро и крысы…
Герцог опешил. Он моргнул, словно не понимал о чем говорит служанка, а потом посмотрел в мою сторону. Куда глядел господин подруге видно не было, а вот я с замиранием сердца смотрела в его карие глаза. В голове билась мысль «еще один день, всего лишь ещё день, хотя бы до завтра побыть в этой тёплой комнате». Но на самом деле комната волновала меня в последнюю очередь.
– Ещё один день, – произнёс Рэйзельд, оборачиваясь к Сью. Я облегченно перевела дыхание. – Выпустите ее завтра.
– Лорд, – умоляюще протянула Сью, и я поразилась тому как она старается за меня заступиться. Неужели, правда, подруга? Но следующие слова заставили меня напрячься: – Вы хороший человек, Ваша Светлость. Не стоит перегибать, вы достаточно отыгрались. Она не заслуживает такого отношения даже не смотря на то, что она…
– Сью! – лорд даже повысил голос, и я едва не подскочила на месте. – Иди уже! Я сказал – завтра.
После этого мужчина закрыл дверь и напряженно посмотрел на меня. Я заинтересовано встретила его взгляд. Наше переглядывание оборвала Мирабель. Сонно потирая глаза она спросила:
– Что случилось, папочка?
– Все хорошо, Бель, – мужчина поспешил к кровати и сел напротив дочери. Он посмотрел ей в глаза и произнёс знакомое: «рондат».
Я опустилась на противоположный край кровати, наблюдая за менталистами. Спустя пару секунд Мирабель моргнула и улыбнулась, а затем повернулась ко мне:
– Мне снилось, что ты моя мама, Арэли!
– Бель, – осуждающе вздохнул Рэйзельд, пока я снова впала в ступор. – Прекрати такое говорить.
– Почему? – возмутилась девочка, подскочив на месте от переизбытка эмоций: – Арэли ведь может остаться с нами навсегда.
– Мирабель!
Мы с девочкой одновременно вздрогнули и испуганно посмотрели на Рэйзельда. Я впервые услышала как он повысил голос на дочь. За моей спиной знакомо запищали часы. Эспер кинул на них взгляд, заставив заткнуться, а потом резко развернулся и вышел прочь из комнаты.
Мирабель всхлипнула. Я подалась к ней и обняла. Малышка уткнулась носом мне в грудь и ее плечи мелко задрожали.
– Я просто хотела, – промямлила она. – Чтоб ты осталась со мной.
– Я с тобой, – заверила я, гладя девочку по спине. Она закашлялась, и я обхватила ее за плечи, стараясь как-то облегчить ее страдания. Почувствовала тепло, которое будто скользнуло под кожей. Мирабель затихла, обняв меня руками. Так мы просидели, наверное, около четверти часа, а потом я нежно отстранилась: – Тебе надо собираться на завтрак, милая. Я буду ждать тебя здесь. У нас ещё целый день впереди.
Девочка нехотя отпустила меня и отправилась в свою комнату.
Привычно убравшись, я вдруг обратила внимание на что-то лежащее за большой вазой. Оглянувшись на дверь, подняла тканевый мешочек, распустила веревочки и заглянула внутрь. Там лежали шесть сломанных амулетов. Нахмурившись, я коснулась одного из них и словно наяву услышала треск, с которым раскололась эта вещь какое-то время назад, прежде чем попасть в мешочек. Они показались мне смутно-знакомыми, но все же я вновь затянула горлышко и вернула находку на место.
Вскоре услышала шаги за дверью в кабинет. Подойдя, прислушалась. Рэйзельд находился там. Несколько минут я раздумывала, а потом тихо постучалась.
– Входи, – разрешил герцог. Я скользнула в его кабинет. Мужчина привычно сидел за столом, работая над амулетом. Он кинул на меня взгляд, кивнул на кресло напротив, а сам вернулся к филигранной работе. Я послушно села.
– Не слушай Мирабель, – глухо произнес мужчина, и мне показалось, что он сожалеет о своей утренней вспышке. – Она просто…
– Хочет нормальную семью, – закончила я за эспера, твердо смотря на него. Мужчина поднял на меня взгляд, не меняя положения головы. И я пояснила: – Она ещё ребёнок и хочет, чтоб у неё была мама, хочет чтоб отец обнимал не только в ее ментальном мире, а еще хочет быть здоровой. Я понимаю. Ты обращался за помощью к королю?
– Обращался, – ответил эспер все тем же спокойно-безжизненным голосом. Он подцепил пинцетом очередную маленькую деталь и прикрепил ее на место, словно собирая диковинный пазл. При этом он сверялся с чертежом, на котором были выведены несколько рун. – Король очень доходчиво объяснил мне, что я самый нежеланный гость в столице. Я удивлён как меня еще терпят на собраниях конгресса.
– Что за история с покушением на брата короля?
– Кто-то хотел его убить. По стечению обстоятельств, некоторые улики вели ко мне. Мне предъявили обвинения, но доказать ничего не смогли. Король отчего-то уверен в моей виновности.
– Но ты этого не делал?
– Нет. Мне нет никакой выгоды от чужой смерти. Отец научил меня добиваться своего словами и действиями, но никак не подлостью и убийствами. Сейчас я виноват лишь в том, что родился менталистом, хотя лет двадцать назад это было очень престижно. Мой отец был на хорошем счету у короны, служил им верой и правдой, занимая высокий пост.
Я вспомнила о том, что прочитала вчера в книге. Ведь лорд даже не смог бы оправдаться с помощью проверки памяти. Никто не сможет доказать подлинность его воспоминаний.
– И ты даже не знаешь почему теперь так сместился ракурс?
– Могу только догадываться, что это проделки партии Саго ла Вар.
– Это партия Зельто? Зачем ему это?
– Понятия не имею. Потому и не спешу обвинять его публично. Но у герцога де Варио явно есть свой зуб на менталистов.
Рэйзельд вдруг оторвался от своего занятия и пристально посмотрел на меня. Я даже поежилась и украдкой оглядела себя. Что могло привлечь его внимание? Но эспер словно вспомнил что-то важное, и, глядя на меня, теперь решался стоит ли это осуществить.
– Что такое? – спросила, чувствуя себя совсем уж неуютно. Но менталист сразу же опустил голову, продолжая работу.
– Ничего. Просто задумался.
– Рэй, а какое же преступление ты тогда совершил?
Рука эспера дрогнула. Крошечная деталь выпала на стол и тихо звякнула. Мужчина моргнул, смотря на пустой пинцет, словно не понимал как подобное могло произойти. Потом медленно отложил инструмент и вновь посмотрел мне в глаза. Несколько пугающих минут он молчал. Тогда я добавила:
– И уверен ли ты, что оно не навредит Мирабель?
– Не уверен, – глухо произнес Рэйзельд все еще смотря на меня. – Я был в отчаянии и поддался эмоциям. Я был уверен, что делаю это для нее.
– А сейчас?
Я смотрела в темные глаза и не могла отвести взгляд. Мужчина так же глядел на меня.
– Я не могу ответить тебе, Арэли, – эспер поднялся с кресла, неспешно обошел стол и сел на его угол, скрестив руки на груди не для удобства, а скорее по старой привычке. Посмотрел на меня сверху вниз: – Но у меня есть один вопрос к тебе. Ответишь?
– Если мне позволит память, – стушевалась я.
– Для ответа скорее понадобится логика, чем воспоминания, – успокоил меня Рэйзельд. Я неуверенно кивнула, и он заговорил: – Если некая партия старается продвинуть в конгресс законопроект о запечатывании сознания в качестве наказания за преступления против короны, какие цели они преследуют?
Я опустила глаза, мысленно прокручивая в голове вопрос. «Печать сознания» – не тот ли ритуал я видела в книге о менталистах, когда искала руну успокоения?
– Хотят больше запугать людей, которые готовы на совершения противоправных действий? – предположила я. Эспер смотрел на меня выжидающе, словно я могла сказать что-то ещё. – Освободить тюрьмы, иметь власть над сознанием преступников…
В голове опять возникло чувство, будто открылась крышка огромного сундука в котором была видна лишь тьма. Щупальце догадки постучалось оттуда в невидимую стену, но вновь улеглось. Я нахмурилась, стараясь выудить воспоминание, и когда открыла рот снова, то предложение сложилось само собой, будто слова рождались не в голове, а на самом кончике языка:
– Это может быть предпосылкой для неограниченной власти в конгрессе.
Я сама удивилась тому, что сказала и недоуменно посмотрела на Рэйзельда. Он выглядел заинтересованным. Спохватившись, я спросила:
– Но вы ведь говорите не об ментальных эсперах, правда?
– Не о них.
– Но кто еще сможет провернуть подобную процедуру? Даже в книге было указано, что «печать сознания» подвластна не многим ментальным эсперам и требует годы практики.
– Все именно так, Арэли, – вздохнул Рэйзельд. – «Печать сознания» древний и очень сложный ритуал. Человека намного проще убить, свести с ума, перетянуть на свою сторону или лишить воспоминаний, чем заблокировать сознание в его же теле, отрезать от управления им, при этом сохранив оболочку живой. Для этого использовалась сила и мастерство нескольких эсперов. В одиночку на сегодняшний день никто не смог повторить его, и это служило своеобразным защитным механизмом, чтоб избежать злоупотребления менталистами такой практикой. В конечном итоге она оказалась под запретом и карается казнью всех участников. Но неделю назад в конгресс было отправлено письмо о том, что Саго ла Вар разработала новый подход к ментальной магии, вывела новые руны, которые позволяют не эсперам проводить сильнейшие манипуляции с сознанием.
– И значит теперь менталисты не нужны? – уточнила я. Карие глаза глянули на меня с сомнением, но я уже и сама поняла глупость сказанного мной. Зачем объявлять кого-то вне закона, если ты стал сильнее его? Только в том случае, если на самом деле не стал. Я ахнула: – Только менталисты теперь способны будут противостоять приспешникам Зельто?
Рэйзельд кивнул и повторил свой вопрос:
– Так зачем же партии нужен этот закон?
– Захватить власть? – снова сказала первое, что пришло в голову. Менталист покачал головой:
– Слишком топорно. За ними ни разу не замечено никаких действий «в лоб».
– Тогда подготовить почву для обвинения менталистов? – было вторым моим предположением. Над ним мужчина размышлял чуть дольше, но тоже отмел:
– Вновь очень явно. Менталисты скорее залягут на дно, предпочтут уехать из Вламарии или просто не пользоваться способностями.
– Это все слишком близко к поверхности, – вдруг произнесла я, скрестив руки и глядя в точку перед собой. Перед моими глазами вдруг пролетела красная шелковая ткань, подхваченная ветром и увлекаемая им вниз, к подножию скалы, где волны с шумом разбивались о камень.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Рэйзельд, заинтересованно склонив голову набок. Обычно он неестественно для человека замирал в любой позе, и потому любой его жест выделялся, будто пошевелилась мраморная статуя.
– Этот законопроект в любом случае нужен для того, чтоб затыкать неугодным рты. Саго ла Вар сейчас ведь находится на самой верхушке, они уже могут диктовать условия? Зельто осталось лишь как-то выслужиться перед королем настолько, чтоб стать едва ли не членом семьи. Возможно, даже жениться на принцессе, или что-то в этом роде. Убрать Неско ла Нур, чтоб не путались под ногами и заткнуть всех, кто говорит против. Но этот законопроект лишь маленькая часть. Нужно найти то, что скрывается в глубине.
– Зельто хочет власти, – согласился со мной герцог. – Но он не пойдет открыто против короля. Пока что он целенаправленно убирает конкурентов.
– Значит, ему нужен какой-то рычаг давления…
Я запнулась, озаренная одновременно глупой и гениальной догадкой, но высказать ее не успела. Со двора послышался истошный крик:
– Лорд Рэйзельд!
Мы одновременно с герцогом подхватились со своих мест и бросились к окну. Перед домом стояли Клавдия, Тарья и Леська, к ним от дома бежал Солен, а от озера Фелений. Служанки порхали вокруг упавшей бессознательной Мирабель. Менталист пулей сорвался с места и бросился в коридор, а я замерла, парализованная страхом. Прижатую к груди руку скрутило знакомым спазмом, но я не обратила на него внимание.
Опухоль. Зельто продвинулся в излечении болезней, которые поражают лишь эсперов. Чем не прекрасный рычаг влияния? Но как связать вместе законопроект и опухоль?
Глава 28
Девочку принесли в ее покои. Я мерила шагами спальню Рэйзельда, не находя себе места от волнения. Менталист лично бросился в город за целителем.
Спустя полчаса я не выдержала и выскользнула в коридор, пробралась в комнату Мирабель.
– Арэли? – удивленно подскочила со стульчика рядом с кроватью заплаканная Сью.
– Тише, – шикнула я на нее и посмотрела на эсперу. Девочка металась в бреду.
– Она… звала тебя несколько раз, – осторожно произнесла подруга. Я отрешенно кивнула, подошла к кровати малышки и присела рядом. Взяла ее за руку, ощущая жар и влажность ее кожи. Девочка дернулась и застонала, а я принялась гладить ее и нашептывать слова успокоения. Через некоторое время мне показалось, что она расслабилась, тело стало остывать, а мои руки наливались приятным теплом, которое волнами от самых пальцев разливалось по телу. Дыхание Мирабель выровнялось, а потом она открыла болезненные глаза.
– Арэли? – спросила хрипло.
– Я здесь, – с готовностью отозвалась. – Папа поехал за целителем, скоро тебе станет легче.
– Обними меня, Арэли, – вдруг слабо и жалостливо, как ребёнок, измученный долгой болезнью, попросила Мирабель. Я нерешительно оглянулась на удивленную Сью, а потом все же легла на кровать рядом с девочкой и прижала ее к себе.
– Жар спал, – обескураженно произнесла служанка через некоторое время. Мирабель тогда уже спокойно сопела и даже улыбалась во сне.
– Не говори никому, что я была тут, – попросила я.
– Хорошо, – кивнула Сью, словно и не собиралась доносить. – Герцог все таки не запер тебя в подвале?
– Запер ненадолго, – неохотно призналась, рассматривая чёрные вены на руках Мирабель. Они сдулись и теперь снова были просто похожи на темные ниточки, а не на опухшие канатики, как было едва я пришла.
До возвращения герцога я так и лежала рядом с Мирабель. Она расслабилась, щеки налились здоровым румянцем, тело больше не знобило от жара. Сью сидела рядом с нами и задумчиво молчала. Когда снаружи послышалось ржание лошадей и голоса, она произнесла:
– Лекарь прибыл.
Я кивнула и поднялась на ноги, направившись обратно в комнату герцога. Там я села на пол рядом с кроватью и заглянула в книгу, которая хранилась на полу в спальне. Теперь я прочитала раздел о некромантах намного внимательнее, не только сосредоточившись на их внешних характеристиках. Но все равно описание их способностей мало на что могло дать мне ответ. Хотя мысль о болезни прочно засела в голове.
Вновь увидела Рэйзельда, когда на особняк уже спустились сумерки. Он вошёл в комнату и устало опустился на кресло, прикрыл измученные глаза рукой. Я сидела на краю кровати, наблюдая за ним.
– Как Бель?
– Намного лучше, – отозвался герцог. – В этот раз ей удалось очень сильно меня напугать.
Мы помолчали, каждый думая о своем, но вскоре тишину снова разорвал низкий мужской голос:
– Она сказала, что ей приснилось будто приходила ты и после того как ты обняла ее, она смогла спокойно дышать.
Я только грустно улыбнулась, не зная, что ответить на это. Рэйзельд отнял руку от глаз и всмотрелся в мое лицо.
– Ты ведь не ела целый день? – спросил он вдруг. Я задумалась и поняла, что так оно и было. Рэйзельд покачал головой, а потом поднялся с места: – Прости. Сейчас принесу тебе что-нибудь.
Мужчина снова покинул комнату, а я осталась ждать, смотря в окно на темнеющее небо. Зажигались первые звёзды, тускло поблескивая на серо-синем своде.
Дверь тихонько отворилась.
«Он что, опять телепортировался?» – удивилась я. Но обернувшись, увидела Мирабель. Девочка пришла в комнату босиком, закутанная в плед. Ее рыжие волосы были растрепаны, из под покрывала выглядывал краешек ночной сорочки. Сейчас она совсем не была гордой и капризной маркизой, а обычным семилетним ребёнком. Я подхватилась с места и схватила девочку на руки, направилась к кровати и опустилась на нее.
– Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. Я думала, что умираю.
– Не думай так, – испугалась я. – У тебя ещё так много впереди. Ты должна будешь стать сильным менталистом.
– Не хочу быть менталистом, – скривилась вдруг малышка.
– Почему?
– Нас никто не любит.
– А кого же любят?
– Стихийных. Например, принцессу. Ее все любят. Она очень красивая и сильная. Она приедет к нам. Не хочу умирать пока не увижу ее.
– Ты не умрешь! – уверенно и строго заявила я.
– Правда?
– Обещаю тебе! – отчаянно заверила я девочку и прижала к себе. Она обняла меня ручонками в ответ.
В этот момент в комнату вошел герцог. Он спокойно глянул на дочь, будто ожидал, что она окажется здесь, и обратился к ней:
– Бель, отпусти Арэли, а не то она упадёт в обморок от голода.
Девочка испугалась и тут же разжала руки. Рэйзельду от меня достался хмурый взгляд, но все же я поднялась и присела рядом с подносом. Мирабель поспешила за мной и тут же получила чашку чая.
После импровизированного ужина, когда мы уже привычно оказались в кровати, Мирабель прильнула ко мне и уснула. Я нерешительно глянула на Рэйзельда. Он поднял бровь:
– Мне уйти?
– Нет, – я быстро мотнула головой и сама устыдилась этого резкого жеста. – Останься. Просто… я хотела кое-что спросить.
– Спрашивай.
– А ответишь ли ты?
Несколько мгновений мужчина молчал, раздумывая. Я уже знала о чем он не хочет мне отвечать точно, но я и не собиралась спрашивать об этом. Мои мысли крутились вокруг другой, совершенно глупой темы.
– Я постараюсь.
Набрав в грудь больше воздуха, скорее для решительности, чтоб слова не застряли горле, нежели для громкости, я тихо выдавила:
– Ты смог бы полюбить меня?
Глаза Рэйзельда непонимающе распахнулись. Подобного он от меня явно не ожидал. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но тут же закрыл его. Я смутилась и опустила глаза, стараясь тихо оправдаться:
– Я не в том смысле… просто хотя бы как близкого друга. Я не знаю, что произошло в прошлом, почему вы были на меня обижены. Но Мирабель сейчас неплохо со мной ладит и…
– Арэли, – хрипло перебил меня Рэйзельд. Я подняла глаза и взглянула на него. Человек смотрел на меня, чуть сдвинув брови к переносице.
– Да? – спросила, чувствуя себя очень глупо, оттого, что он смотрит на меня, не произнося ни слова. А когда он заговорил мне стало жарко.
– Я первый раз за много лет настолько сильно жалею о том, что я не могу почувствовать прикосновение женщины.
Я даже взглянула вниз, проверяя спит ли Мирабель. Девочка спокойно сопела.
– И я могу задать тебе тот же вопрос. Смогла бы ты…
– Да, – ответила не раздумывая. – Смогла.
– Арэли, – тяжело вздохнул мужчина. Огонь в его глазах потух и он прикрыл их, словно осознал бредовость ситуации. – Я изгнанник и почти мертвец. Мне льстит интерес молодой и красивой девушки, но вот тебе это не нужно. Это абсолютно не правильно.
– А если я верю, что тебя можно спасти?
– Я тешил себя этой надеждой пять лет.
– Рэй, – раздосадовано окликнула я мужчину. Дождалась пока он откроет глаза и вновь взглянет на меня, а потом быстро вывела пальцами руну, которую запомнила ещё в тот раз, в библиотеке. – Рондат.
Белое пространство, соткавшееся вокруг, меня не интересовало. Я видела лишь удивленного мужчину напротив. Его выразительные карие глаза, тонкие губы. Я скорее шагнула вперед, обхватила его шею руками и прижалась своими губами к его, в тот же момент почувствовав как мужчина откликнулся на мою ласку. На моей талии сомкнулись сильные руки, вжимая меня в мужское крепкое тело. А через мгновение видение растаяло.
В голове закружилось, я пошатнулась, сделав глубокий вздох, и упала на подушки. Хорошо, что я лежала.
– Ты в порядке, Арэли? – обеспокоенно поднялся на локте Рэйзельд.
– Да, – прошептала в ответ, хотя комната перед глазами расплывалась.
– Не стоит так делать, – покачал головой мужчина. Я обиженно на нахмурилась и отвернулась от него, чувствуя себя отвергнутой, но менталист поспешно пояснил: – Эта руна очень энергозатратная. А ты не подготовлена к подобному. Для нас с Мирабель и подобных нам, это привычное дело, а для остальных очень изматывающе.
– Я заметила, – буркнула уже спокойнее. А менталист едва слышно шепнул:
– Но у тебя хорошо получилось.
– Руна? – переспросила я, все также смотря в потолок. На губы скользнула предательски довольная улыбка. Ответ герцога был таким же насмешливым и одновременно нежным:
– Не только.
