Текст книги "Стану твоей проблемой (СИ)"
Автор книги: Милли Вель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Моя невеста. Именно поэтому я был в ее комнате, но я зашёл лишь поговорить. Это я нарушил правила, лишь оттого, что соскучился, а потому готов понести наказание. Я, а не Эстель. Мы лишь обсуждали, что после официального заключения помолвки, моя семья заплатит…
– Стоп! – ректор резко ударил ладонью о столешницу. Я даже поморщилась от силы удара, но лакети, кажется, даже не обратил внимания на столкновение собственной конечность с твердым деревом. – Что за помолвка? Когда это решилось? Она уже была заключена?
Я решительно не понимала отчего у ректора появился такой нездоровый интерес к моей личной жизни. Вроде бы он сам говорил моим родственникам, что многие девушки приходят в Розенштант, чтобы найти себе мужа. Так чем я хуже? Опять самая рыжая, что ли?!
– Пока нет, но… – попытался объяснить Рэм, но договорить ему вновь не дали. Ректор взмахнул рукой, заставляя парня замолчать, а затем повернулся ко мне. Зрачки лакети из вертикальных полосок растянулись до кругов, а потом вернулись в норму. Это был не хороший знак. Насколько я успела понять, так происходило, когда лакети гневались. Потому я рефлекторно сжалась и сделала шаг в сторону Рэма, словно искала его поддержки. И это мое движение не осталось незамеченным.
– Студент Котори, – прорычал ректор, – выйдите из кабинета! Если Эстель пока не ваша официальная невеста, вы не имеете права здесь находиться! Ничего не хочу слышать! Вон! А не то я буду вынужден говорить о вашем отчислении!
Рэм дернулся, но все же опустил голову и развернулся. Я ободряюще коснулась его руки, желая выразить благодарность за то, что он хотя бы попытался за меня вступиться. Парень бросил на меня извиняющийся взгляд и вышел из кабинета.
Ректор устало опустился в свое кресло и цокнул языком, вновь сосредоточенно сверля взглядом рапорт. Я начинала беспокоиться о том, что бедный лист под этим взором в один момент все-таки воспламенится.
– Алазар был прав, – едва слышно выдохнул мужчина, а я вздрогнула, услышав это имя, затем поджала губы: все же крокодилу удалось посеять в мыслях ректора идею о моем отчислении. Вот же имперский вредитель! Но следующие слова графа заставили меня недоуменно нахмуриться: – Понятия не имею как он отреагирует на подобное известие и как вы с ним решите этот вопрос, но я думаю, что вам стоит обсудить это как можно скорее, и точно принять решение.
Было ощущение, что лакети обращается ко мне, но в то же время словно говорит сам с собой. Я даже почему-то оглянулась, не понимая, что происходит, и о чем он вещает.
– Надеюсь, это лишь недоразумение и ваши непонятные игры. Не хотелось бы, чтобы Ал разочаровался в женщинах, – после этого тихого изречения я совсем потерялась, и даже заподозрила, что ректор уснул. Все же возраст у него был приличный. Или вообще температура поднялась и начался бред? Погода последнее время была дождливая, легко мог простыть. Но ничего спросить я не успела, граф поднял на меня взгляд и громко поставил перед фактом:
– Вы исключены из академии Розенштант, Эстель Руд. Я даю вам два дня на то, чтобы собрать вещи. За это время подготовят документы об отчислении.
– Но…
– Никак но, мисс Руд! Теперь ступайте собирать вещи. С сегодняшнего дня лекции вы можете не посещать.
Я замерла, не в силах выдавить ни слова. Меня словно огрели по голове чем-то тяжелым, но недостаточно твердым для того, чтобы потерять сознание.
– Лорд… – попыталась вновь заговорить и голос внезапно сорвался, а ректор взмахнул рукой, как до этого он заткнул Рэма:
– Нет, мисс Руд, никаких больше обещаний и разговоров. Ваше поведение вышло за все рамки. Вы исключены из академии и обжалованию этот приговор не подлежит. Отправляйтесь в свою комнату, не заставляйте меня вызывать вашего куратора, чтобы он за вами следил. Всего доброго.
И ознаменовав окончание разговора, ректор поднялся с места и подошел к двери, распахнув ее для меня.
Заторможено, как во сне, я развернулась и побрела в сторону выхода. Остановилась напротив ректора, старательно сдерживая слезы обиды, но так и не смогла выдавить ни слова. Лакети глядел на меня без жалости. Он указал взглядом на дверной проем, поторапливая, и я подчинилась. Оказавшись в коридоре, вздрогнула от звука захлопнувшейся двери, а затем сорвалась с места и бросилась бежать в свою комнату.
– Судя по твоему виду ничем хорошим разговор не закончился, – сделала вывод Крис, проследив за тем, как я упала на кровать и уткнулась лицом в подушку, стараясь не разрыдаться в голос. Соседка подошла ближе и присела на край моей кровати, нерешительно коснулась моего плеча. – И что на этот раз? Неделя дежурки в столовой? Или дополнительный экзамен?
– Меня исключили, – промычала я в подушку. Рука Крис замерла, а тон стал настороженным:
– Что? Повтори, что ты сказала.
– Меня исключили, – отлипнув от ткани, повторила я. Взглянула на растерянную Крис и шмыгнула носом: – Ректор выразился весьма конкретно и ничего слышать не захотел. У меня есть два дня на то, чтобы покинуть общежитие. Документы на отчисление уже готовятся.
– Но как же… – девушка не смогла подобрать слова, но за нее это сделала другая студентка. Ее светловолосая голова выглянула из-за двери и ехидно поинтересовалась:
– Ну что, переезжаешь в бордель, ведьма? Наконец-то всем стала понятна твоя истинная специализация.
Зарычав, я швырнула в Ванессу подушкой. Она еще и под дверью подслушивала! Залетев в комнату, я даже не закрыла ее как следует. И куколка тут как тут.
Ванесса увернулась от перьевого снаряда и противно хихикнула, а после этого добавила:
– Наконец хоть дышать станет проще, ни от кого не будет разить лошадиным навозом.
– Тебе со своего стойла на меня ржать не надоело? – огрызнулась я, чувствуя как злость высушила слезы. Подскочила на ноги и сделала шаг в сторону Ванессы. Ее лицо тут же переменилось и я поняла: подойду ближе и она закатит очередную сцену «помогите, меня ведьма зрения лишает». Потому замерла на месте и зашипела: – Ты правда думаешь, что мое отчисление принесет тебе счастье?
Ванесса убедилась, что кроме нас ее никто не видит, и ухмыльнулась:
– Думаю, больше счастья мне бы принесло, если бы таких как ты вообще лишили возможности поступать в академии и жить в столице, но против императора и совета не пойдешь. Да, мне принесет счастье, когда ты исчезнешь. Даже не знаю кого мне благодарить за такой подарок, но если встречу, то не останусь в долгу.
Девушка сверкнула голубыми глазками, затем резко развернулась и бросив напоследок:
– Счастливой жизни в свинарнике, ведьма, – пошла в сторону лестницы. Ей пора было на пары, а вот мне уже можно было никуда не спешить.
– Забей на нее, – пробормотала Крис, но я ее почти не услышала, прокручивая в мыслях фразу куколки: «не знаю, кого мне благодарить за такой подарок». А вот я, кажется, знаю какой крокодил достоин почестей за то, что я вылетела из академии без возможности хоть слово сказать в свое оправдание.
17
Эстель
Ни связи Рэма, ни мои отчаянные попытки достучаться до ректора через преподавателей, не принесли результатов. Ванесса на протяжении этих дней крутилась рядом и, пока никто не обращал на нее внимание, отпускала колкости, но в ответ получала лишь молчание, а оттого начала злиться. Раньше я всегда огрызалась в ответ, а теперь отчего-то прикусила язык, и куколке вдруг стало от этого грустно и одиноко.
В последний мой вечер в общежитии она подкараулила меня в пустом коридоре и преградила дорогу. Я уже собиралась молча обогнуть девушку, когда она заговорила:
– Хочешь, я помогу тебе остаться в академии?
Вопрос оказался настолько неожиданным, что я споткнулась и едва смогла удержаться на ногах. Подняла на девушку вопросительный взгляд. Она смотрела на меня свысока, ощущая собственное превосходство и власть. Я поджала губы, но все же осторожно кивнула, желая выслушать Ванессу.
Академия была моей надеждой на счастливую и свободную жизнь, потому, наверное, я готова была пойти на многое для того, чтобы остаться. Куколка плотоядно улыбнулась:
– Я могу попросить… – она сделала паузу, словно не хотела называть имя, и вышла из положения: – одного лакети, чтобы он вступился за тебя перед ректором. Для меня он сделает все что угодно.
Слушая, я сжала руку в кулак. Не о том ли лакети она сейчас говорит, который уже приложил свою культяпку к моему отчислению? Ванесса решила играть со мной? Просить любовника повлиять на мое отчисление, а потом великодушно простить? Интересная игра, но не за мой счет! Хотя один вопрос меня все еще беспокоил:
– А чего это будет стоить мне? Что ты хочешь в благодарность?
– Ничего особенного, – беспечно пожала плечами девушка, сделав вид, что разглядывает свой идеальный маникюр, но вдруг хищно сверкнула на меня глазками из-под пушистых ресниц: – Всего лишь будешь исполнять обязанности моей личной служанки на протяжении следующих лет, но взамен сможешь учиться в академии.
«Пока не надоешь мне» – явно читалось в глазах девушки.
Ванесса ждала моего решения, а я смотрела на ее тонкие идеальные черты лица и понимала, что просто не могу оставить безнаказанной ни эту напыщенную куклу, ни ее бессовестного жениха.
– Где пройдёт ваша свадьба? – неожиданный вопрос, что слетел с моих губ, застал Ванессу врасплох. Она шагнула назад, недоуменно моргнула, словно забыла как тут оказалась и с кем говорит.
– Какая свадьба? – хрипло переспросила девушка. Теперь черед медленно растягивать губы в противнейшей ухмылке перешел ко мне:
– Твоя, – тоном, которым обычно принято обращаться к очень маленьким детям или к душевнобольным, напомнила я. – С Алазаром. Первым инстигатором Латиции.
Сейчас мне в голову закралась мысль, что Ванесса на самом деле никакая не невеста, а просто одна из многочисленных любовниц, и я облажалась, но реакция куколки была искренней:
– Откуда ты знаешь?
– Аккуратнее вести себя нужно, Несси, – я шагнула ближе к девушке, теперь сама нависая над ней, хоть и была чуть ниже ростом. – А не бросаться на шею мужчине прямо посреди дороги. Если, конечно, хочешь сохранить тайну.
– Подглядывала? – скривилась Ванесса, изменившись в лице. Кукольное выражение сошло с него в мгновение ока, изменившись неприятной гримасой презрения.
– Делать мне нечего… – фыркнула я. – Вы не особо прятались, кто угодно мог увидеть.
Ванесса прожгла меня гневным взглядом, но все же вернула себе самообладание:
– Значит, ты понимаешь какие у меня связи, – ее тон стал угрожающим, и я мысленно приготовилась к шантажу. Именно его и получила через полминуты: – Первый инстигатор меня обожает и сделает все, что я попрошу. Потому я предлагаю тебе выбор: либо остаешься в академии на моих условиях, либо со свистом вылетаешь из нее, а потом и из столицы. И будь уверена, Эсти, ты не сможешь найти нормальную работу или удачно выйти замуж, я об этом позабочусь.
Я всматривалась в голубые глаза куколки и едва сдерживалась от того, чтобы снять перчатку и залепить ей пощечину. Даже представляла как вложу в это касание всю свою горечь и заставлю девушку испытать не столько физическую боль, сколько моральную. Но я сумела сдержаться, даже вернула на лицо улыбку и спокойно кивнула:
– Будь по-твоему, Несси.
– Остаешься? – победоносно вскинула голову куколка, а моя улыбка стала шире:
– Нет. Если тебе так хочется – попробуй доставить мне неприятности раньше, чем я доставлю их тебе.
Больше я не слушала Ванессу. Быстро обошла ее и проследовала в свою комнату.
Почти все вещи уже были собраны.
– Мне будет тебя не хватать, – неожиданно призналась Крис, не поднимая на меня взгляд от газеты. Взгляд девушки замер на месте, словно она смотрела в одну точку.
На первой странице, которая была обращена в мою сторону, красовалась фотография знакомого крокодила с донельзя довольной улыбкой на прекрасном лице.
«Во сколько обойдется первому инстигатору свадьба в самом дорогом храме Дарктаола?» – риторически вопрошал репортер, а в самой статье, очевидно, он бесстыдно залезал в карман имперского обвинителя и подсчитывал все траты.
– Слышала, что Рэма на неделю отстранили от занятий и отправили домой, – продолжала Крис, пока я всматривалась в серо-желтое фото. В какой-то момент мне даже показалось, что я рассмотрела синие цвет в глазах инстигатора. В голове складывался план, не то мести, не то спасения, а скорее и того и другого.
Крис еще что-то говорила, а я лишь сопоставляла имеющиеся у меня факты: никто не знает личности невесты инстигатора; эти двое приложили руку к тому, чтобы я вылетела из академии; теперь у меня нет ни денег, ни возможности найти нормальную работу; и имеются способности, за которые меня убьют не раздумывая, если обнаружат. Так какой же у меня может быть выход из такого положения?
18
Алазар
– Ты вернулся раньше, Ал, – голос, который я совершенно не хотел слышать, раздался в двух шагах за моей спиной. Пришлось остановиться, нацепить дежурную полуулыбку и повернуться к Октавиусу. Второй инстигатор внимательно осмотрел меня темно-серыми глазами, словно выискивал признаки смертельной болезни или опасного ранения, но ничем подобным порадовать я его не мог.
– Спешил к своей невесте? – продолжал имитировать светскую беседу Ноэлз, равняясь со мной. Этот лакети был чуть ниже меня, но носил туфли на высокой подошве и сильно вытягивал шею, стараясь компенсировать разницу в росте. – Тебе следует быть осторожным, последние дни за тобой везде шныряют журналисты. Могут случайно запечатлеть тебя с избранницей, и тогда нам всем испортят сюрприз.
– Спасибо за заботу, – лживо поблагодарил я, даже не стараясь скрыть сарказм. – Никак не могу подобного допустить, потому лучше займусь работой. Тебе, кстати, того же желаю.
– Постой, Алазар, – Октавиус не дал мне обойти его, ухватив за локоть. Стоило мне удивленно опустить голову, и лакети тут же отдернул руку, но продолжил говорить: – Тебе лучше бросить это дело и уйти с должности.
Я поднял немигающий взгляд и вперил его в оппонента. К собственной гордости, он даже не двинулся с места, а вот я медленно закипал:
– С чего бы мне поступать так, как ты сказал, Октавиус?
– Это будет самым правильным решением для тебя, Ал. Если ты хочешь сохранить свое лицо, состояние и… дорогую невесту.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет, конечно, как ты мог такое подумать, – фальшиво возмутился Ноэлз. – Просто мало ли у тебя недоброжелателей. Ты ведь не только мне перешел дорогу, Хеланд. Некоторые лакети предпочли бы, чтобы такой принципиальный инстигатор пропал вовсе. А для этого могут воспользоваться любым доступным способом. Сейчас любой скандал могут использовать для того, чтобы втоптать тебя в грязь, а если ты потерпишь неудачу в этом деле, то придется попрощаться с должностью и спокойной жизнью.
– Какая выгода для тебя в том, чтобы стоять тут и рассказывать мне то, что я и без тебя знаю? – ощерился в ответ, в упор рассматривая мужчину. Он был на пару лет старше, и, как остальные, считал меня выскочкой.
– Выгоды никакой, – развел руками Октавиус. – Считай это моим добросердечным поступком. Просто хочу дать тебе возможность уйти с должности, отделавшись малой кровью. Если сделаешь это сам, сможешь избежать позора. Уедешь в провинцию и спокойно заживешь, не беспокоясь ни о молодой супруге, ни о родительском наследстве, ни о… собственной жизни.
– Какой у нас оказывается добросердечный второй инстигатор, – восхитился я, шагнув назад и осматривая Ноэлза с головы до ног. Восхищенно покачал головой: – Даже не догадывался об этой твоей светлой стороне. Я обязательно подумаю над твоими словами. А сейчас я очень спешу.
Только я отвернулся и сделал первый шаг в сторону своего кабинета, как Октавиус вновь заговорил.
– Император совсем плох. Последнее время к нему каждый день ходит лекарь, а жрецы дежурят под дверью. Подумай хорошо, Ал, скоро покровительствовать тебе станет некому.
Я даже не остановился, лишь сильнее стиснул челюсти и сжал кулаки, направляясь по коридору в свой кабинет. И без него я знаю в каком положении сейчас оказался, но не для того, чтобы просто сдаться, я так долго выбирался на вершину. Мне придется действовать очень аккуратно и взвешенно, но я удержусь на должности первого инстигатора!
В моем кабинете, закинув ногу на ногу и вальяжно развалившись в кресле, ожидал Натан. В руке он держал открытое письмо, которое, судя по печати, предназначалось мне и было отправлено срочной почтой.
– За два дня до твоей свадьбы, – произнёс Натан странным голосом. – Новое убийство.
Я едва не зарычал вслух. Остановился посреди кабинета и скосил глаза на друга. Тот убедился, что я слушаю и продолжил:
– Другой край Латиции, южная провинция. Девушка даркти, двадцать четыре года, шатенка, серые глаза, послушница храма.
– Это ведь совсем не наш случай, – растерянно свёл брови к переносице, не решаясь забрать у Натана письмо, а мужчина взирал на меня слегка затуманенным, но очень серьезным взором:
– Ее нашли за два часа до рассвета на окраине города, бедняга лежала посреди улицы в луже крови. Платье было разорвано, грудина вскрыта от горла до пупка. А еще местный следователь смог установить, что у погибшей была родственница в окрестностях города Торп. Двоюродная тетка, единственная живая родственница, которой решили сообщить о смерти девушки. И как же следователь удивился, когда у той двоюродной тетки не более чем месяц назад погибла дочь от рук серийного убийцы.
Вот теперь я медленно сделал шаг вперед, забрал у Натана послание, а потом, не глядя, опустился в кресло напротив. Вчитался в выведенные неровным почерком строки, пока медэксперт продолжал рассуждать:
– Эта убитая даркти оказалась дальней родственницей второй жертвы. Совпадение это или нет? Девушка абсолютно не подходит под описание предыдущих даркти. Еще и жила очень далеко от Торпа. Может ли это быть последователь? Я уже запросил передать нам тело девушки, но могут возникнуть проблемы с храмом, все же она была послушницей.
Я раздосадовано цокнул языком, откладывая письмо. Орден святого Флоренсо действительно может заартачиться, запретив проводить вскрытие, а у меня, как на зло, сейчас не то положение, в котором я мог бы на них давить…
– Возможно, придется поехать в южную провинцию, чтобы произвести осмотр тела, – решил после недолгих раздумий. – Будь готов. Как только придет ответ, немедленно сообщи об этом мне.
19
Эстель
Возможно, я буду жалеть об этом поступке всю свою жизнь. А, может, после этой аферы жизнь моя окажется очень короткой и несчастной, но поступить по-другому в тот момент я не могла…
Я размышляла так: во-первых мне нужно скрыться от дяди с тетей, которые намерены забрать меня из столицы и выдать замуж. Значит, мне нужен кто-то имеющий титул выше графского, и достаточное влияние, чтобы родственники даже думать перестали о том, чтобы заявить на меня в суд. Во-вторых, у меня нет денег, а значит необходимо найти у кого мне пожить и как заработать, хотя бы на первое время. В-третьих, в груди горела жажда мести. Отец, конечно, всегда говорил мне, что мстить нельзя, это приведет лишь к приумножению зла в мире, но в тот момент мне казалось, что весь мир погряз в болоте сплошного зла, и от моей капли ничего не поменяется. Хотелось отомстить Ванессе и первому инстигатору, а потому план казался мне идеальным: я заменю Ванессу собой на свадьбе имперского обвинителя!
Я смогу исправить имя Ванессы на свое. Затем подкараулю невесту, отправлю подремать на пару часов, а сама выйду к алтарю. Около свадьбы первого инстигатора и его самого столько шумихи, что только идиот не понял бы того, что все вокруг только и ждут, когда Алазар оступится, чтобы повалить его на землю, забить камнями и разодрать в клочья, а потому скандал во время церемонии это совсем не то, что нужно герцогу Хеланду. Кроме того, Алазар имеет высокое положение, у него обязательно есть брачный контракт, до которого тоже предстояло добраться, и я не сомневаюсь, что куколка Ванесса выписала себе приличную горку отступных в случае развода. Жить долгую и счастливую жизнь с Алазаром я не собираюсь, а значит, смогу получить деньги при разводе. Ну, а чтобы этот развод прошел тихо мирно и высший свет о нем вообще не узнал, герцогу придется помочь мне восстановиться в академии или же придумать какой-то иной способ задобрить меня.
Обратного пути не было, потому я засучила рукава, дрожащими пальцами стянула с рук перчатки и принялась за осуществление своего плана.
И вот теперь я стояла в белоснежном дорогом платье напротив герцога Хеланда, держала в руках милый букет невесты, и радостно улыбалась прямо в сапфировые глаза. В душе танцевало и извивалось злорадство, отчего мои глаза, наверное, сияли. У меня все получилось! Жрец произнёс завершающие слова, совершенно ничего не заподозрив, и после них грянули сдержанные овации. Я бросила в зал мимолетный взгляд, и мне показалось, что в одних глазах все же отразилось недоумение. По спине пробежался холодок, выводя меня из состояния эйфории и возвращая в реальность. Неужели кто-то все-таки знал о личности невесты герцога?! О, нет, это может грозить неприятностями!
Но обличающих криков я не дождалась. Герцог подал мне руку, а гости начали подниматься со своих мест, собираясь проследовать за молодоженами, в особняк жениха, где все было подготовлено к торжеству. Алазар так сжал мои пальцы, что я мысленно с ними попрощалась и почувствовала тепло его кожи даже через ткань перчаток. Носа коснулся запах мужского парфюма и я непроизвольно поморщила носик: слишком душный и скучный аромат.
– Как ты посмела? – губы первого инстигатора едва шевельнулись, заставив меня поразиться его навыкам чревовещания. Повернулась к нему и улыбнулась, продолжая для публики строить из себя самую счастливую невесту во всем Дарктаоле, и выдавила сквозь улыбку:
– Так же как ты посмел повлиять на ректора.
– Это месть? Как низко…
– Низко? – я трепыхнула ресницами и подалась ближе к мужу, словно собиралась чмокнуть его в щеку, но лишь сообщила этому нахалу: – Не намного ниже, чем портить жизнь сироте, пользуясь своим положением, лишь в угоду эгоистичной невесте.
После этого я отпрянула и пошла дальше, пока взбешенный лорд пытался восстановить дыхание.
– Где Ванесса? – вновь зашептал он, когда я заинтересованно разглядывала его особняк. «Красиво жить не запретишь», – мелькнула в голове завистливая мысль. Даже дом моего покойного дедушки был намного скромнее, чем столичное жилище герцога.
– Сбежала с любовником, – ответила с самым честным видом. О том, что куколка вместе с ее родителями спокойно спят в запертой коморке, где невеста прихорашивалась перед выходом к жениху, я, конечно же, рассказывать не стану. Через пару часов хорошенько отдохнувшие они проснутся, поднимут шум, их выпустят, а дальше… уже забота герцога. Скорее всего Ванесса поднимет крик, устроит скандал. Инстигатору будут обеспечены разборки с любимой, с прессой, с обманутыми гостями. Мне достанется роль наблюдателя и злорадствователя, а затем последует развод, денежная компенсация бывшей жене и… дальнейшее меня пока что мало волновало. Стоило сосредоточиться на теперешнем и не позволить Алазару прийти в себя, потому я добавила:
– Несси сказала, что он лучше в постели, а это ни за какие деньги не купишь. Попросила меня заменить ее на свадьбе и убежала прочь, счастливо хохоча. Это ты довел ее до такого состояния?
Во взгляде герцога мелькнула такая зловещая тьма, что я всерьез начала опасаться, что его глаза начнут поглощать свет, а, возможно, и высосут мою душу.
– Не смешно, – процедил мужчина, сверля меня уничижающим взором, и мне действительно стало не до смеха. Захотелось отбежать от инстигатора подальше, а лучше куда-нибудь спрятаться и отсидеться.
– Если станете меня бить, я устрою громкую истерику, – промямлила я.
Алазар внезапно вздрогнул, недоуменно моргнул, будто услышал нечто бредовое. Окинул меня брезгливым взглядом и фыркнул:
– Делать мне больше нечего. Я сразу сверну тебе шею, – он оглянулся, наблюдая как гости подходят к столам с закусками, перекидываются короткими фразами и заинтересовано косятся на молодоженов. Вновь обернувшись ко мне, герцог вынес вердикт: – До конца празднования будешь играть роль, а после этого я тихо и мирно сверну тебе шею.
– Не умеешь ты договариваться, – покачала головой, чувствуя себя немного спокойнее рядом со взбешенным лакети. – После таких обещаний я ведь могу распереживаться и учинить какой-то бардак. Ты же не хочешь, чтобы твоя невеста напилась и стала приставать к гостям?
Наверное, Алазар представил, как закапывает меня в саду, потому что внезапно одарил меня взглядом полным любви.
– Ты тоже считаешь, что лучше убить тебя прямо сейчас? – с нежной улыбкой уточнил он. Я удивленно рассматривала новоиспеченного мужа, а сбоку от нас что-то громко клацнуло, и в глаза ударила вспышка света. Едва не подпрыгнув на месте, я обернулась и увидела фотографа. Он сделал жест, означающий нечто вроде: «извините, что потревожил, продолжайте», схватил свой аппарат и побежал прочь.
Когда я снова повернулась к инстигатору, его выражение лица напомнило очень злого и голодного крокодила. Маска счастливого жениха была припрятана во внутренний карман идеального камзола до следующего визита репортера.
– Не стоит меня убивать, – наморщила я носик. Все же в теории мой план казался намного проще. Возможно, из-за того, что во время планирования я не могла представить, что у Алазара настолько тяжелая и давящая аура. Мне буквально хотелось сжаться и отойти подальше, хотя я никогда не считала себя робкой. Скорее попыталась расписать ему его же будущее: – Если ты так поступишь, то точно лишишься всего, в том числе и свободы. Ничего непоправимого не произошло, Алазар, через пару дней мы разведемся, ты отплатишь мне деньгами за то, что из-за тебя я лишилась места в академии, а потом будешь свободен…
– Через пару дней? – зашипел мужчина, склонившись ближе ко мне. Словно хищник, он втянул носом воздух у моего виска. Я затаила дыхание, а он неожиданно замер. Меня обуял ужас, который, наверное, отразился на моем лице, но, к счастью инстигатора, вокруг не находилось ни одного журналиста. Через пару мгновений уха коснулся мужской шепот: – Ты хоть понимаешь, что у нас с Ванессой был составлен брачный договор?
– Да, – выдохнула я, и вспомнила, что даркти для жизни необходимо дышать. – Прекрасный договор, я почитала. Сумма меня вполне…
– Я потом разберусь, как и где ты его читала, – почти ласково проворковал Алазар и стал наматывать прядь моих волос на свой палец. Я завороженно следила за этим неторопливым действием, а инстигатор уточнил: – Ты читала его очень внимательно и до конца?
– Да, – решительно соврала. Алазар не дал мне отшатнуться от него, приобнял за талию, заставив меня почувствовать одновременно смущение и страх. На его тонких губах появилась ухмылка, и я скисла, признавая: – Не совсем. Я читала то, что было для меня важно.
– И очень зря, Эстель.
Объятия имперского обвинителя напоминали мне кольца, которыми огромный удав опутывает свою жертву, чтобы сжать и раздавить. Как еще одно кольцо, мой разум обволакивал бархатный насыщенный голос:
– Ведь в нашем контракте есть пункт о том, что если брак будет расторгнут в течение месяца, то жена лишается денежной компенсации и должна возвратить все подарки, а сумма в десять раз превышающая отступные отправляется в казну города прямиком из кармана супруга.
Я ошарашенно застыла и медленно повернула голову, столкнувшись нос к носу с герцогом. Недоуменно моргнула и тупо переспросила:
– Как?
– Как отправить такую сумму городу? – весело конкретизировал мой вопрос Алазар. – Или как жена остается без компенсации и без подарков?
Я потихоньку приходила в себя. Внутри нарастала тревога и ощущение, что я попала в ту самую яму, которую сама копала, а затем бережно присыпала веточками и листиками. Вместе с этим приходил в себя мой вредный нрав, который вскоре выдал прямо в зло ухмыляющееся лицо инстигатора:
– Как можно было родиться таким крокодилом, чтобы придумать подобное условие?!
20
Алазар
Сказать, что я был в шоке – не сказать ничего. В этих грязно-желтых глазах, что взглянули на меня, стоило откинуть вуаль, ткеши устроили ритуальные танцы. Я едва смог ответить на вопрос жреца, а сам пытался понять, что мне делать.
Хотелось придушить рыжуху в тот же момент, когда она счастливо согласилась стать моей женой.
Святой Флоренсо! Моей женой стала ведьма! Да как это могло случиться? Почему жрец прочитал именно ее имя?
А, может, лучше спросить кто все это подстроил?
Не могла же девчонка сама каким-то образом вписать свое имя в церемониальный лист? Для этого как минимум стоило пробраться в канцелярию, и убедить работников отдать ей бумаги. А она всего лишь провинциальная недоучка.
Я мельком осмотрел зал, стараясь словить хоть один подозрительный взгляд.
Быстро приходить в себя после потрясений было профессиональной привычкой, потому уже в тот момент, когда вел рыжуху за руку в сторону выхода из храма, старательно продумывал свои следующие шаги.
Актерская игра девчонки оказалась на высоте. Моя тетушка даже пустила скупую слезинку, чего я от нее совсем не ожидал. Другие гости так же не обнаружили подвох. При этом рыжая еще и умудрялась язвить с самым милым выражением лица.
Но когда она предположила, что я буду ее бить, я едва не поперхнулся воздухом. В этот момент как раз словил непонятный взгляд Октавиуса, а потом воззрился на рыжуху. За кого она меня принимает? Думает, что я стану издеваться над ребенком?! Конечно, мысли о том, чтобы ее придушить мелькали в голове, но это не значит, что я мог бы причинить ей физический вред.
А вот судя по взгляду пигалицы она впервые испугалась всерьез. Неужели согласилась подыграть кому-то из моих недругов, но даже не подумала, что я взрослый мужчина лакети, а потому намного сильнее ее и могу случайно пришибить в порыве гнева.
Эта мысль заставила вновь задуматься. Может ли быть, что некто, подсовывая мне рыжуху на это и понадеялся? Что я выйду из себя, покалечу ее или убью, а меня за это упрячут в тюрьму?
Теперь мне стоит отыскать Ванессу. Как я буду улаживать вопрос с ней и ее родителями – отдельная головная боль, но предстоит найти способ заткнуть ей рот до того, как я разберусь с нашумевшим делом о серийном убийце, и подойдет к концу месяц, определенный в брачном контракте. Ведь если мы расторгнем брак до этого срока, я останусь практически банкротом. Интересно, Ванесса вообще подозревала о том, что разорит меня, если мне придется с ней разводиться в этот месяц? Вряд ли. Просто написала первое, что пришло в голову. Тем более, что и бывшая жена не получит ничего.
