Текст книги "Стану твоей проблемой (СИ)"
Автор книги: Милли Вель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Выглядел Филипп не лучшим образом. Судя по фиолетовым синякам под глазами ночью он не спал, а разбирал документы, которые мы привезли из Торпа. Материалов там было очень много.
– Говори, – поторопил я, поднимаясь из-за стола и освобождая место для того, чтобы мальчишка мог разложить свои вещи. Натан заинтересованно подошел ближе.
– Мы искали не в ту сторону, Ваша Светлость, – улыбнулся Филипп, уронив стопку бумаг на столешницу. Ещё несколько папок покоились в его сумке. – Отец Вайрона, точнее биологический отец, а не тот, что значился в документах – был атэльпатом. Румус Лазари.
– Лазари, – нахмурился Натан. – Что-то знакомое.
– Да-да, – закивал Филипп, копаясь в документах. Извлек из папки лист и продемонстрировал нам: – В то время гонений не было. Ведьмаки работали на императора, и они наравне с алхимиками изобрели много полезных вещей. Румус Лазари, например, причастен к изобретению портативного телеграфа.
– Точно! – хлопнул себя по лбу Натан, пока я только пытался осознать к чему вообще клонит Филипп, а друг припомнил: – Он ведь еще пытался сделать какой-то прибор для транслирования мыслей на расстояние.
– Да, и не только, – улыбнулся помощник. – Делом своей жизни он считал Атэлонитр – прибор с помощью которого можно было бы влиять на чужие умы. Он должен был работать по принципу силы ведьм, но захватывать разом большое количество мыслящих существ, и воздействовать на расстоянии.
Мы с Натаном удивленно переглянулись и одновременно нахмурились. Подобное изобретение явно не сулило ничего хорошего, но я о таком даже не слышал.
– Понимаю ваше недоверие, – закивал Филипп. – Я тоже узнал о подобном лишь сегодня ночью. Оказывается, долгие годы информация была засекречена и только год назад с нее сняли гриф секретности, но разносить в массы ее не стали, потому что прибор все равно не работает. Для его активации кое-что нужно, – на этих словах Филипп хитро ухмыльнулся, явно желая выдержать театральную паузу, но я хищно прищурился и мальчишка тут же стушевался, выпалив: – Для активации Румус использовал собственную кровь.
– Святой Флоренсо! – выдохнул Натан и упал на стул. – Неужели, кто-то пытается активировать прибор?
– Думаю, для этого нужна кровь атэльпата, – я задумчиво щипал подбородок, глазами скользя по архивным документам. – Но мы не обнаружили среди потомков Вайрона ни одного обладающего способностями.
– Именно так, – подтвердил Филипп, но голос ее был возбужденным и предвкушающим, словно дарки подобрался к кульминации рассказа. – Но Вайрон не единственный ребенок Румуса. Сам Лазари ни разу не женился и официальных наследников у него нет. Но я смог установить родство между ним и Вайроном по завещанию. Он передавал своему сыну – Вайрону Замельски – половину нажитого имущества, а вот вторая половина отошла его дочери – Лирике Тилами, в девичестве Онион.
– Лирика Онион, – вот теперь я недоуменно повернулся к Филиппу. – Это же…
– Да, – парнишка сверкал довольной улыбкой. – Это одна из самых сильных ведьм за всю историю Латиции. Она была личным атэльпатом императора. Сила Румуса продолжилась именно в этой ветке. Просто Вайрон был намного ближе к Лазари, даже жил в окрестностях Торпа, где работал биологический отец, а вот мать Лирики считала себя опозоренной отказом мужчины жениться на ней, сменила имя и уехала на другой край империи. Наследство нашло Лирику, когда ей перевалило за тридцать, но она от него отказалась и всю жизнь отрицала родство с Румусом. Оттого мы и не нашли ее сразу.
– Что дальше? – поторопил я. – Ее род продолжился?
– Тут немного сложнее, – вздохнул Филипп. – У Лирики была единственная дочь, которая пошла по стопам матери, но во время ее жизни и работы политика империи изменилась. Ведьм признали вне закона. Она вынуждена была схватить свою дочь и спасаться бегством. Неясно были ли у девочки способности, но скорее всего нет, ведь она в пятилетнем возрасте попала в сиротский приют при монастыре, после того как ее маму убили охотники на ведьм. Девочка выросла и у нее появился сын. Его историю можно отследить до его совершеннолетия, а после этого ни одного упоминания ни о матери, ни о сыне нет. Последний наследник Лирики – Вольт Самези. Сейчас ему должно было быть около сорока пяти лет. Не известно ни о его способностях, ни о том куда он делся. Никто не искал Вольта, в жандармерию запросов не поступало.
Я закусил губу, всматриваясь в бумаги, будто за чернилами мог увидеть скрытый текст, который укажет на то где скрывается потомок Лирики. Ведь если мы напали на истинный след и некто ищет способ овладеть прибором, что способен влиять на разумы живых существ, то убийца будет искать выжившего наследника.
– Возможно, он также сменил имя, желая скрыться.
– Об этом бы остались сведения, – пробормотал Филипп. А перед моим взором мелькнул рыжий локон, и уголок губ непроизвольно изогнулся вверх:
– Не обязательно. Кроме официального способа получения новых документов есть еще черный рынок, он следов в архивах не оставляет.
– Но тогда мы никак не сможем проследить… – растерялся помощник. – Это значит, что мы потеряли след?
– Совсем нет, – я уверенно накинул на плечи плащ. – Это значит, что нам нужно в Градций.
– Это ведь полтора часа езды на поезде, – опешил Натан, но тоже быстро подхватился с места. Филипп кинулся собирать бумаги и спешно засовывать их в сумку. Я пояснял на ходу:
– Черный рынок тоже ведет свою отчетность. Она совершенно не похожа на ту, которая нам привычна. Но торгаши всегда сохраняют компромат и тайные сведения о своих клиентах, на тот случай, если кто-то захочет их кинуть или сдать. Нам нужно лишь найти выход на кого-то из представителей черного рынка.
– И как же мы это сделаем? – придерживая шляпу, Филипп догнал нас и пристроился к размашистому шагу лакети.
– У меня есть одна знакомая, – я ухмыльнулся, подмигнув помощнику. – Которая сменила фамилию именно таким нелегальным образом, но ее умудрился найти папаша ее жениха. Он как раз работает в главном отделении банка Тируналь, что расположен в Градции. И по стечению обстоятельств, я как раз хотел с ним душевно поговорить.
***
В кабинет Довлата Роземли первого инстигатора Латиции пустили без лишних расспросов. Натан и Филипп остались ждать меня в холле главного отделения банка Тируналь.
Самого даркти на рабочем месте не было. Его секретарь смертельно побледнела при виде меня и, поминутно извиняясь, побежала искать своего начальника.
Светлые стены были украшены картинами с изображенными морских пейзажей. Над рабочим местом висели в рамочках грамоты и лицензии, но они интересовали меня в последнюю очередь. Беззастенчиво прошел к столу и осмотрел идеальный порядок на нем. Довлат явно был мужчиной педантичным и расчетливым.
– Чем обязан вашему визиту, Ваша Светлость? – с напускным радушием спросил Довлат, едва переступив порог. Его приближение я услышал за долго до того, как двери распахнулись, и нервные поспешные шаги говорили о настроение даркти намного больше, чем фальшивая улыбка и раскрытые будто для объятий руки. Мужчина был высоким, худощавым с вытянутым лицом и расчетливым взглядом.
– Мне нужна информация, – не видел смысла размениваться на любезности. Внутри и так начало ворочаться странное чувство тревоги, похожее на то, что гнало меня в особняк в тот день, когда на Эстель натравили убийцу. Теперь ощущения усугублялись тем, что я находился в другом городе.
– Какого рода информация вас интересует, герцог Хеланд? – Довлат продолжал строить из себя посланца святого Флоренсо, улыбаясь и обходя меня по дуге, чтобы добраться до собственного стола. Я проследил взглядом за тем как он опустился в кресло, сложил руки перед собой и заискивающе уставился мне в глаза, после этого упер кулаки в столешницу, навис над Довлатом и самым любезным голосом произнес:
– Я предлагаю вам единственный и уникальный шанс избавиться от очень опасного врага в моем лице. Я готов милостиво простить вашего сына и вас за то, что вы собирались использовать мою жену для получения ее наследства. Готов спустить с рук махинации с жандармерией и попытки отщипнуть от той суммы, что полагается Эстель.
Даркти заерзал в кресле, медленно превращаясь в хамелеона. Цвет его кожи сначала сменился на красный, затем на белый и остановился на серо-зеленом.
– Что я должен сделать? – вымучено выдавил Довлат, глядя на меня из-под бровей. Больше он не улыбался, осознав, что я не намерен размениваться на заискивания.
– Найдите для меня на черном рынке информацию о даркти по имени Вольт Самези.
– Но у меня нет связей на черном рынке… – забормотал Довлат, отшатываясь от меня, словно целомудренная девица от похабных картинок. Мой голос сорвался на рык:
– Прекратите препираться! Я тут не для того, чтобы выяснять какие у вас есть связи. Вы нашли мою жену, которая сменила фамилию на черном рынке, а значит знали где и как искать. При том, что жандармы вам ничем помочь не смогли. Добудьте мне информацию о Вольте, и я забуду, что Артур Роземли пытался совратить мою жену в моем же доме.
На последнем предложении зрачки Довлата заметно расширились и он подскочил с места.
– Мне нужно время…
– У вас есть два часа.
– Но, Ваша Светлость, это может занять намного больше, ведь я даже не знаю кто этот Вольт…
– Два часа, – припечатал я, затем развернулся и не прощаясь вышел из кабинета.
***
Через час и сорок семь минут всклокоченный и злой Довлат Роземли выбежал в холл, где мы его ожидали, негромко переговариваясь. К тому времени внутри у меня уже не просто шевелилось беспокойство, оно вертелось, прыгало и пыталось сжечь изнутри органы.
Старательно не выдавая эмоций, я вальяжно поднялся с места. Даркти протянул мне конверт и сверкнул глазами:
– Надеюсь, это была наша последняя встреча, лорд Алазар, – негромко произнёс он.
– Я тоже на это надеюсь, – ответил без энтузиазма, забирая конверт. Довлат быстро удалился, а я вскрыл конверт и достал бумагу. Текста было немного. Дата и время, город, причина смены имени – совершение кражи, Вольт Самези. Новое имя – Оливер Линни.
Едва Филипп услышал последние два слова, как подхватился с места и принялся вытряхивать содержимое своей сумки на кресло, приговаривая:
– Оливер Линни, Оливер… я что-то подобное уже видел. Видел. Когда я искал… да-да, точно. Вот оно! Оливер Линни.
Филипп выхватил один из документов и протянул мне:
– Я искал информацию об Артуре Роземли и тогда наткнулся на это имя. Оливер Линни женился на даркти из знатного рода. Ее звали Маиса. Женщина отреклась от своего рода и наследства, выбрав мужа не по рангу, но фамилию себе оставила. И ее муж взял ее фамилию. В итоге из Оливера Линни получился Оливер Толсон. И у него есть дочь…
– Эстель, – выдохнул, ошарашенно глядя помощника. Он осознал, что сейчас произнёс и сник, глаза испуганно расширились при взгляде на меня. А я ощутил как легкие сжимает спазмом. – Нам срочно нужно обратно в Дарктаол!
***
Едва удавалось сдерживаться и не перейти на бег, в ушах пульсировала кровь. Выскочил из экипажа, даже не дождавшись, когда он остановится и бросился к воротам. Мне на встречу выбежала Мая. Ее взгляд был встревоженным.
– Где Эстель? – спросил сходу, подскакивая к управительнице. И ее ответ заставил взвыть от досады:
– Она пропала.
48
Эстель
– Просыпайся, девчонка, хватит дрыхнуть!
Голос доносился откуда-то издалека, а вот не самые нежные хлопки пришлись прямо на щеки. Ощущение собственного тела навалилось резко: вдруг осознала, что дышу, а ещё меня мутит и жутко болят руки. Со второй попытки удалось открыть глаза.
– Я уж думал, ты ее убил, – недовольно скривился Октавиус, склонившись надо мной.
– Вы же сказали ее притащить живой, – ворчливо ответил незнакомый мужчина, который находился вне поля моего зрения.
– Да, сказал, – второй инстигатор раздраженно зыркнул в сторону. – Именно поэтому и переживал, что она мертва. Какую дозу ты ей дал? Она выглядит так, будто ее накачали наркотой в количестве несовместимом с жизнью. Эй, девчонка, ты меня хоть понимаешь?
– Одна доза, – обиженное сопение сбоку. – На даркти нормально работает. Может, это снотворное ведьмам противопоказано?
– Зачем тебе вообще нужно, чтобы она тебя понимала? – резко вопросил третий мужчина. От этого голоса я вздрогнула и смогла чуть повернуть голову, чтобы увидеть расхаживающего за спиной второго инстигатора Пауло Верлу. Удивленно моргнула, понимая, что против такого альянса у Алазара нет шансов.
– Что-то да понимает, – обрадовался вдруг Октавиус, возвращая мою голову на исходную позицию и заглядывая в глаза. Его руки, которыми он меня касался, были в плотных перчатках. Да и вообще на инстигаторе было подозрительно много одежды. – Моргни, если слышишь меня.
Моя вредность проснулась явно даже раньше собственной хозяйки, а оттого я лишь безразлично смотрела в глаза мужчине, даже не думая выполнять его требование. Октавиус вглядывался в мои зрачки, и мне эта игра быстро надоела, потому я сделала то, что умела лучше всего – очередную глупость. Собралась с силами и плюнула в лицо лакети.
– Глупое ткешево отродье! – выругался инстигатор и оттолкнул меня, а сам поднялся на ноги.
Оказалось, что я сидела на коленях со связанными сзади руками, а теперь полетела на пол. Подниматься не спешила, решив осмотреться для начала. Какое-то темное помещение, судя по грязи вокруг и щелям под потолком – здесь не живут, возможно, нечто заброшенное. Пахло мхом, грибами и крысиным пометом. В окно через один отсутствующий ставень заглядывала ночь.
И какой ткеши вообще подтолкнул меня повестись на провокацию Ванессы?! Почему иногда я сначала делаю, а потом думаю?! Могла бы сейчас сидеть в особняке, пить чай, дразнить личного герцога, но нет… теперь лежу на холодном и твердом полу, не в силах даже нормально думать. Хотя ощущение тела и мировосприятие постепенно приходили в норму.
Мне удалось рассмотреть третьего мужчину. Раньше я его не видела. Это был широкоплечий бородатый даркти, типичный мясник, он сидел в углу на покосившемся табурете и точил нож.
Разговор между двумя лакети продолжался:
– Она стала женой Хеланда. Я хочу вытащить из нее больше информации, чтобы у меня был на него компромат, – негодовал Октавиус, протирая лицо платком.
– Она и есть компромат на Алазара, – устало вздохнул Пауло, словно его утомляло то, что сейчас происходит. – Герцог скрывал атэльпата.
– Он ничего не знает, – прохрипела я, пытаясь принять сидячее положение. Отрицать свою принадлежность к ведьмам было поздно. Мужчины не спрашивали меня, говорили уверенно и спокойно, полностью убежденные в своей правоте. Интересно, откуда узнали?
Октавиус подскочил ко мне, дернул за ворот, помогая принять более удобное для разговора положение и ухмыльнулся мне в лицо:
– Не знает? – глаза лакети расширились, словно кот собирался охотиться на мышку. – А тот даркти, которого ты убила в подворотне? Повторная экспертиза установила, что он получил пулю после смерти, а скончался от сильного кровоизлияния в мозг. Алазар попытался скрыть это, поручив осмотр тела своему дружку, а значит эти двое намеренно укрывали атэльпата. Знаешь чем это грозит твоему мужу?
Я испуганно сглотнула, глядя снизу вверх на нависающего надо мной хищника. Октавиус тихо рассмеялся:
– Первый инстигатор Латиции – само воплощение закона! И именно он скрывал под боком ведьму. Даже я бы не придумал плана лучше, чтобы избавиться от него. Твой супружник отправится на пожизненный отдых в казематы. И эта жизнь будет короткой и несчастливой.
Лицо Октавиуса было совсем близко. Собрав всю свою волю и силу в кулак, я дернулась вперед, желая не то клюнуть его, не то боднуть, лишь бы коснуться открытого участка кожи. Но лакети ловко отстранился, а меня осадил толчком, от которого я вновь завалилась на бок.
– Глупая рыжая ведьма, – проворчал второй инстигатор, вновь вздергивая меня за рубашку. – Можешь даже не пытаться использовать свои фокусы, я словил не одного атэльпата, и прекрасно знаю как себя с вами вести. Скажи мне только одно: какого ткеши ты выскочила замуж за Алазара? Я никак не могу понять чей это был план?
– А разве это сейчас важно? – я с ненавистью смотрела на Октавиуса. Что мне делать? Воспользоваться способностями он мне не позволит, сил бороться с двумя лакети у меня не хватит, и подать сигнал я никак не могу.
– Мне интересно, – склонил голову на бок инстигатор. – Кто тебя подослал и зачем? Это была попытка уничтожить Алазара или спасти?
– Единомышленников ищешь? – фыркнула я, решая тянуть время. Возможно, мне представиться хоть малейший шанс на спасение.
В дальнем неосвещенном углу помещения что-то заскреблось. Мужчины одновременно обернулись на звук, даже я вгляделась в темноту, но звук моментально пропал.
– Крысы, – решил даркти, возвращаясь к меланхоличной заточке ножа. Октавиус обернулся ко мне:
– У меня единомышленников хватает. Хочу знать есть ли у меня противники.
Я размышляла совсем недолго, потом со вздохом призналась:
– Не присылал меня никто, я сама пришла.
– Сама? – Октавиус даже изменился в лице, окидывая меня брезгливым взглядом. А в ответ получил язвительное:
– В видении рассмотрела, что Алазар тебя в порошок сотрет, и решила занять место в первом ряду.
Язык мой – враг мой. Всегда знала, что с подобной остротой бескостного органа точно не умру своей смертью. Вот и за это невинное высказывание получила удар по лицу. Закашлялась от пыли, которую подняла своим падением и вновь постаралась сесть. На этот раз Октавиус отошел в сторону, не спеша помогать мне, и обратился к императору:
– Может, казним и Алазара вместе с ней?
Пауло недовольно глянул в мою сторону, затем на инстигатора. В руках он крутил какой-то странный механизм.
– Хватит возиться с девчонкой. Ты волен сделать с герцогом все, что ты пожелаешь, но сейчас помоги мне с Атэлонитром.
Шорох в углу повторился, но теперь громче и на этот раз он сопровождался каким-то треском.
– Карг, проверь что там, – нервно дернул плечом Пауло, сгружая механизм в руки Октавиусу.
Даркти со вздохом поднялся с места, прошел в угол, спугнул тени мерцанием свечи.
– Ничего, господин, – доложил мясник, вглядевшись в щель у самого пола: – Наверное, просто крысы в подвале.
Мужчина вернулся на место, а я прислушалась к голосу второго инстигатора:
– Нам нужны будут подопытные, когда мы наполним сосуд кровью девчонки.
– Публику я тебе обеспечу, – раздраженно шипел Пауло. – Скажи лучше, что мы будем делать, если кровь придется доливать для каждой активации?
– Можно оставить девчонку живой, – задумался Октавиус, кинув на меня быстрый взгляд. Затем нахмурился: – Но тогда нужно найти другой повод для ареста Алазара.
– Да что же ты к нему прицепился?! – вспыхнул император, разъяренно блеснув глазами. Инстигатор отреагировал спокойно:
– Он будет искать свою жену, и если мы не хотим, чтобы он путался под ногами как в случае с поиском наследников Румуса…
– Он бы не путался, если бы ты не доверил дело Гарону, – словно взбесившаяся гадюка шипел Пауло. – Этот идиот нашел Карга! Мясника вместо хирурга! И приказал ему резать жертв прямо на улице!
Мясник лишь тихо фыркнул и склонил голову ниже, но ничего говорить императору не осмелился. Пауло продолжал бесноваться:
– Все могло произойти тихо и без привлечения внимания публики и императора, если бы ты лично отправился за жертвами, а не играл в кукловода с этой белобрысой девчонкой и Алазаром!
– Так, может, нужно было поднять свой величественный зад и попробовать хоть что-то сделать самому? – Как-то слишком самоуверенно возмутился Октавиус, и причина его наглого поведения вскоре стала ясна: – Или единственное, что ты смог сделать это отравить отца?!
– Единственное?! – Пауло был в бешенстве. – За мной постоянно следит Аксель! Мой брат самое большое шило, что только могла подложить мне судьба! Скрываться от родственника, за которым готова пойти большая часть аристократии это не то же самое, что желать отомстить бывшему товарищу. Алазар давно забыл о тебе и не пытался портить жизнь, а Аксель только и ждёт, когда я оступлюсь. Потому прибор должен заработать сегодня же!
Лакети настолько увлеклись спором и обменом пламенными взглядами, что на усилившийся шорох больше не обращали внимание. Карг сидел сгорбившись и сжав губы, но тоже в сторону угла не оборачивался. А вот я все-таки оглянулась. Тело в тот же миг одеревенело от ужаса. Из темноты, отражая свет масляной лампы и свечи, блеснули звериные глаза. Огромное тело мягко и бесшумно кралось вперед, припадая к земле, как при охоте.
Я утратила дар речь. Смогла только сжаться и с замиранием сердца наблюдать за приближающимся хищником.
– Что за…
Инстигатор понял, что в помещении добавилось действующих лиц, слишком поздно. Он даже не успел закончить фразу и полностью обернуться, когда зверь прыгнул. На свету блеснула темно серая шерсть. Существо напоминало странную помесь человека с пантерой. Одного удара мощной лапы хватило, чтобы повалить второго инстигатора на землю, а затем ему просто перекусили шею. Октавиус дернулся и обмяк.
Я испуганно взвизгнула и попыталась отползти в угол.
Сбоку послышался треск: мясник выскочил в окно, разбив единственную оставшуюся створку. Он спрыгнул на землю и кинулся бежать, но тут же послышался окрик:
– Стоять! – скомандовал знакомый голос. Натан. Следом грянул выстрел.
– Сдаюсь! – завопил Карг. – Не стреляйте!
– Охрана! – в панике выкрикнул Пауло, кидаясь к двери. Зверь не спешил на него бросаться, лишь оскалился и издал грудной рык. Серый хвост маятником качался из стороны в сторону. Я вжалась в деревянную стену и с ужасом взирала на монстра. Что это такое и откуда оно взялось?
Вместо телохранителей императора дверь открыли жандармы. Пауло изменился в лице, отпрыгнул в сторону, наткнулся плечом на стену. В помещение из темноты ночи шагнул Аксель Верла, за ним двое следователей, и Мая. Через окно внутрь запрыгнул Натан.
– Именем закона, вы арестованы, Пауло Верла! – выкрикнул один из следователей под одобрительным взглядом Акселя.
– Вы не имеете права! – Пауло по стене отполз назад. – Я император Латиции!
– Латиция обойдется без монарха, который желал править обманом, – Аскель Верла поднял с пола механизм, который выпал из руки Октавиуса, поднес ближе к свету рассматривая. – Наденьте на него наручники. Смелее.
Жандармы стали двигаться более уверенно, а я продолжала напряженно следить за движениями зверя, который остальных, казалось, вообще не смущал. Он все еще по-кошачьи недовольно фыркал, но отошел от тела мертвого инстигатора, а затем обернулся ко мне.
Осознание доходило до меня мучительно медленно, но эти глаза я узнала бы из тысячи.
– Алазар? – прошептала, не веря самой себе.
Лакети уже многие годы не обращаются. Это прекратилось за многие годы до признания вне закона атэльпатов. Хищники слишком обижались на то, что пребывающие в большинстве даркти считали их скорее животными, чем разумной расой, и решили отречься от своей второй ипостаси. Они настолько открестились от собственного прошлого, что я была уверена, будто они давно утратили способность к метаморфизму. Даже книги не сходились в мнении насчет того каким же был истинный облик древних лакети.
Теперь ответ на этот вопрос стоял передо мной и нервно вилял хвостом, заглядывая в глаза.
– Обратно перевоплотиться сможешь? – флегматично уточнил Аксель, глянув на зверя. Тот обернулся к нему и рыкнул, а затем взглянул на меня и сделал движение лапой, будто пытался прикрыть глаза.
– Отвернись, – расшифровал для меня Натан, подходя и помогая подняться на ноги. Сам развернул меня и принялся освобождать руки.
– Тебе все равно не отвертеться, Алазар! – вдруг раздался полный ненависти голос Пауло. – Твоя жена ведьма и ты ее покрывал. Вам обоим грозит смертная казнь!
Я оглянулась, рефлекторно вскидывая руки к груди. Алазар, закутавшись в плащ, стоял в двух шагах от меня, лицом к опешившим жандармам, злому императору и заинтересованному Акселю. Мая подошла ближе к Натану. Он уверенно приобнял ее за талию и с вызовом посмотрел на собравшихся.
– Ведьма? – переспросил Аксель, попытавшись выглянуть из-за первого инстигатора, но муж сдвинулся в сторону, загораживая меня от чужих взоров. Тогда мужчина обратился к нему: – Это правда?
Мое сердце готово было выскочить из груди. У Пауло действительно есть доказательства! Если бы я только не влезла в ту схватку! Если бы не полезла через забор к Ванессе! Теперь мне точно не сбежать, но… я подставила Маю, Натана и… Алазара! Я вообще не должна была выходить за него замуж! Одна маленькая шалость обернулась тем, что он может погибнуть.
Может, если он сдаст меня, то новый император смилостивится?
– Да, – твердо ответил Алазар, и внутри меня все оборвалось. Ноги подкосились и пришлось опереться на стену, чтобы не упасть. Но инстигатор продолжил: – Она атэльпат, но подойти к ней вы сможете только через мой труп.
– Убейте его! – крикнул Пауло, дернувшись в руках жандармов. – Вы слышали? Он пренебрегает законами Латиции!
Даркти удивленно переглядывались, но не двигались с места, ожидая приказа. Аксель задумчиво молчал. В моих ушах пульсировала кровь, заглушая окружающий мир, и голос младшего из братьев Верла прозвучал громом:
– Все же скоро я стану императором, – он говорил в своей манере – размеренно и спокойно, будто мы находились на светском приеме, а не посреди заброшенного здания во тьме ночи. – И хороший верный инстигатор мне не помешает. Потерять вас, лорд Алазар, было бы глупо.
– Но ведьма! – Все еще надеялся на возмездие Пауло. Аксель сделал шаг вперед, затем еще два, ступил в сторону и взглянул на меня. Алазар лишь внимательно следил за ним, не двигаясь с места. Будущий император улыбнулся мне:
– Я всегда считал, что мой предок поступил опрометчиво, когда объявил ведьм вне закона, и теперь собираюсь это исправить. Атэльпаты могут принести много пользы Латиции. Возможно, вы, Эстель Хеланд, согласитесь стать личным атэльпатом императора?
В помещении образовалась гробовая тишина. Я во все глаза смотрела на Акселя, совершенно сбитая с толку. Неужели, это правда? Или я брежу?
– Соглашайтесь, – вдруг рассмеялся Аксель. – Не бойтесь, Эстель, вас не тронут. И на таких, как вы с сегодняшнего дня больше не будет вестись охота.
– Я… согласна, – выдохнула, но сама до конца не понимала, что произошло. Лакети удовлетворенно кивнул:
– Отлично! После коронации я пришлю за вами, герцогиня Хеланд. Лорд Алазар, – Аксель кивнул моему мужу, затем развернулся и бодрым шагом вышел прочь. За ним бросились следователи и жандармы, волоча под руки Пауло и забрав тело Октавиуса.
– Как ты? – Алазар подошел ближе ко мне.
– Наверное, в шоке, – ответила, пытаясь рассмотреть зверя, что недавно появился из темноты, в чертах красивого лица. Губы герцога дрогнули в улыбке:
– Я снова напугал тебя?
– Немного, – я подалась вперед и уткнулась лбом в грудь мужчины. – Но больше обрадовал. Как ты вообще это сделал? Я думала вы не умеете обращаться в зверей.
– Я тоже так думал, – озадаченно пожал плечами супруг, заставив недоверчиво на него взглянуть, и попытался кратко пояснить: – Тебя украли и не оставили никаких зацепок. Даже Ванесса и Гарон понятия не имели куда Октавиус тебя уволок. Наверное, сообщники решили, что в этот раз лучше управятся без посторонних. Время шло на минуты, я не мог позволить жандармам час за часом безрезультатно обыскивать кварталы города. Учитывая, что тебя вообще могли вывезти за его пределы. Собаки не брали след, а значит нужен был более матерый хищник.
– И ты обратился ради того, чтобы найти меня? – ошеломленно переспросила, всматриваясь в сапфировые глаза. Алазар только кивнул, а потом крепко прижал меня к себе. Я лишь недоуменно моргала, пытаясь осмыслить произошедшее. Предельно ясно было одно: больше я себя самой опасной в паре не чувствовала.
Герцог вдруг насмешливо фыркнул мне в волосы. Я тут же возмущенно выкарабкалась из его объятий и вопросительно изогнула бровь:
– Ты чего веселишься?
– Представил, что буду отвечать на вопрос детей: как вы с мамой познакомились? – лукаво прищурился супруг. – Не могу выбрать из вариантов: «она заменила собой мою настоящую невесту» или «я ее из академии выставил, а она решила мне отомстить, вот и завязалось».
Я хихикнула, но тут же вернула себе задумчиво выражение лица и оглянулась по сторонам:
– Ну давай скажем, что я была в беде, а ты меня спас. Вот, как сейчас, например, – я шагнула назад, присела в кривом книксене и протянула инстигатору руку: – Приятно познакомиться, мой спаситель, меня зовут Эстель.
– Алазар, – мужчина с улыбкой пожал мою руку, но не отпустил, а ловко притянул меня к себе, вновь обнял и коснулся губами ладони. Следя за его движениями я прошептала:
– Ты останешься моим мужем, Алазар Хеланд?
– Да, – мужчина смотрел на меня с такой теплотой, что становилось жарко. – И буду всегда о тебе заботиться. А ты, Эстель Хеланд, останешься мой женой?
– Конечно, – по щеке неожиданно скользнула слезинка. – И постараюсь сделать нашу жизнь счастливой.
***
Слуги встречали у ворот особняка. Стоило Алазару подать мне руку и помочь спрыгнуть на землю, как домашние разразились визгами счастья. Рядом бок о бок ступали Мая и Натан. Последний вдруг спохватился:
– Так вы теперь настоящая пара?
– Допустим, – подозрительно покосился на него Алазар. В глазах виконта зажегся озорной огонек:
– Тогда я требую повторную свадьбу.
– Это ещё зачем? – возмутились мы с Маей в один голос, очевидно одновременно вспомнив толпу гостей с первой свадьбы. Натан возмущенно воззрился на нас:
– Как зачем? Чтобы на этот раз жених с невестой не ненавидели друг друга во время церемонии и банкета.
– А, по-моему, и так неплохо получилось, – передернула плечами, прижимаясь к супругу сильнее. Он как-то подозрительно напрягся и обернулся к другу:
– В документах значится мое имя и имя Эстель, на свадьбе была Эстель, значит свадьба была. Твое требование отклоняется, – после этого он внезапно извернулся и подхватил меня на руки, заявив: – А вот я требую свою первую брачную ночь!
У меня от удивления даже не нашлось, что сказать. Герцог развернулся и бодрым шагом направился к особняку. Натан со смехом бросил ему вдогонку:
– Но ведь сейчас уже утро!
И сразу после этого был послан к ткеши.
Эпилог
Эстель
Спустя четыре дня вся Латиция гудела, обсуждая дело Пауло Верлы. Журналисты упражнялись в составлении кричащих, вопящих и неприлично горланящих заголовков, жандармы отбивались от фотографов, желающих получить фото с осужденным бывшим императором, а из каждого угла Дартаола можно было услышать разговоры о монархе, что правил всего пару дней.
