Текст книги "Невест так много. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Милена Завойчинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
Поискала глазами рюмку, не нашла, и поднесла бутылку ко рту. Отпила чуточку и зажмурилась от удовольствия.
– Та‑а‑ак! – Мужской голос, прозвучавший от двери, застал меня врасплох.
Я поперхнулась, пролила на себя наливку и судорожно закашлялась.
– И это приличная леди, – с насмешкой прокомментировал маркиз ди Кассано. Подошел, отобрал у меня бутылку и сам отхлебнул из горлышка. – Вкусно.
– Что... вы... – вытолкнула я из себя слова вместе с кашлем.
– Вас караулю, – спокойно признался лорд и снова отпил прямо из бутылки. – Будете? – протянул мне ее.
Я сверкнула глазами, вырвала свою добычу у него из рук и сделала большой глоток. Нет, ну никаких нервов не хватает с этим семейством ди Кассано. Да я даже в приюте, застуканная за воровством хлеба, так не испугалась, как сейчас.
Сладкая ароматная малиновая наливка прокатилась по горлу и ухнула в пустой, не кормленый больше суток желудок.
Я почувствовала, что хмелею, но на мои планы добыть себе еды это никак не повлияло.
– Зачем вы меня караулите? – буркнула я, передавая начальнику бутылку.
Тот принял, снова отпил, покатал на языке и проглотил.
– Потому что... – тут почему‑то замолчал и нахмурился.
– Потому что – что?
– Есть хотите?
– Хочу.
– Садитесь, – кивнул он на стол в углу и передал мне наливку. – А еще вы облились.
Я опустила взгляд на грудь. Да, точно. На тонком шелке халата красовалось пятно.
– Я могу его вывести, – предложил маркиз. – Но это заклинание лучше не применять на одежде, надетой на тело.
Я помялась. Раздеваться? Тут? При постороннем мужчине? С другой стороны, сидеть с уродливым красным пятном прямо на груди еще хуже. Задумчиво отпила наливки. Еще один сладкий алкогольный бульк улетел в желудок. Стало хорошо, немного жарко и очень смело.
– Отвернитесь, – велела я и вручила жениху бутылку.
Тот отпил, отвернулся. А я быстро выскользнула из халата и протянула его в руке, чтобы он оказался перед лордом. Сама встала за его спиной так, чтобы он не сумел обернуться и увидеть меня.
Ощутив мое присутствие совсем близко, почти вплотную, его сиятельство неожиданно передернулся, будто от озноба. Но ничего не сказал, лишь протянул назад бутылку. Забрала, надо же ему руки освободить.
Пока мой халат подвергался внеплановой чистке, я снова отпила наливки. Чуть‑чуть. Что‑то я уже прямо очень бодро и смело себя чувствую.
Прыснув от этой мысли, я уперлась лбом в спину стоящего передо мной мужчины.
– Что вы хихикаете? – буркнул он и опять передернулся.
– Смешно, – выдохнула я.
– Не дышите мне в спину.
– Я не дышу. – И я снова хихикнула.
– Нет, дышите. Мне щекотно и горячо.
– Да ладно вам, маркиз, – лениво фыркнула я. – Уж потерпите. Я есть хочу. Между прочим, по вашей милости я со вчерашнего ужина ничего не ела.
– А вот и неправда. Вы с Лексинталем в ночи пирожные и печенье уминали, – в голосе послышалась улыбка.
– Завидуете? – у меня вырвался смешок.
[1] Нали́вка – сладкийалкогольныйнапиток, приготовленныйизнатуральныхсоковплодовиягоднаспиртевысшейочисткисдобавлениемсахараилимоннойкислоты. Крепость 18‑20%. Подаютксладкимблюдам, атакжеквечернемучаюикондитерскимизделиям.
Глава 15
Его сиятельство тихонько то ли фыркнул, то ли хохотнул и ответил:
– Конечно. Меня вы почему‑то не позвали. Это нечестно.
– Ну, вы взрослый. Солидный и ответственный лорд. Начальник целого отдела. Мы же не могли брать вас на дело – грабить кухню.
– На вилле дель Солейль это вам не мешало.
– На вилле... – Меня повело в сторону, пришлось обнять обеими руками свою живую опору, как столб. Бутылка перекочевала вперед и тут же была изъята из моих пальцев. А я продолжила: – На вилле у нас была важная миссия. Мы изгоняли курятник и останавливали вторжение невест. А вчера мы с Лексом просто...
– Беспринципно воровали пирожные, которые были испечены к завтраку.
– Мы немножко, – ничуть не смутилась я. – К тому же завтрака я сегодня вообще не получила. Хорошо хоть вчера успела их попробовать.
– У вас язык заплетается, Эрика.
– Это всё от голода, – кивнула я. Ну, не совсем кивнула, но мой лоб проехался по спине маркиза вниз‑вверх. – Слабая я стала. Со‑о‑овсем слабая.
Лорд Риккардо рассмеялся, поставил бутылку на стол и велел:
– Повернитесь, помогу вам надеть халат.
– А вы закройте глаза сначала. Не́чего на неодетых девушек смотреть.
– Я эту неодетую девушку видел таковой не единожды, когда лечил. Так что прекрасно знаю, как выглядит ее ночная сорочка.
– Всё равно, – насупилась я и крепче обняла его, чтобы не вздумал обернуться.
Он резко рвано выдохнул и сдавленно согласился:
– Всё, зажмурился.
Я проверила: точно зажмурился и не подглядывал. Надела я обратно вычищенный и избавленный от красного пятна халат, туго завязала пояс и проскользнула к столу, за которым обычно перекусывали на кухне слуги.
– Вы обещали меня покормить.
– Сидите и не шевелитесь, – последовало мне указание.
Да как скажете. Я и сидела. И не шевелилась всё то время, пока хозяин особняка шуршал и вытаскивал разную снедь. Причем он не только для меня ее натаскал, но и для себя. Поставил две тарелки, положил приборы, и мы вдвоем накинулись на еду.
– Ну, я‑то понятно, а почему вы такой голодный?
– Потому что мой очень личный ассистент сегодня не позаботилась о нашем с Анри обеде. Более того, она вообще собралась меня бросить. И это совершенно недопустимо, – замерла его рука с вилкой над куском холодного мяса утки с румяной поджаренной корочкой.
Я тут же наткнула этот кусочек на свою вилку, нагло утащила и хитро улыбнулась.
Его сиятельство не рассердился, усмехнулся и отпил наливки из всё той же бутылки. Стаканы он почему‑то нам не поставил.
– Эри, почему вам нужно уехать? Что не так? Вам не нравится здесь? – отложив приборы, откинулся мой ночной сотрапезник на спинку стула.
– Нравится. Просто... так надо. Марика, она...
– Вы сказали, что наш договор под угрозой. Который из двух?
– Оба, – поразмыслив, ответила я. – Скажите, как вы думаете, что будет, если мы придем к Касселю и попросим его, как прямого участника тех давних событий, расторгнуть старинный договор? Мы с вами представители двух родов. Он его инициатор. От него магия. От нас с вами кровь. Получится?
– Вы так не хотите за меня замуж? – нахмурился лорд Риккардо.
– Так вы ведь тоже не хотите жениться на мне, – хлопнула я ресницами. – Мы же поэтому и заключили контракт, по которому я теперь ваш ассистент. Ведь не хотите?
– Зачем вам ехать к кузине? – не ответил он.
– Я... не могу пока объяснить. Но это действительно важно. У нас с ней общие проблемы и... Ваше сиятельство, мне действительно надо туда, домой, к сестре.
– А она может приехать сюда?
– Боюсь, что нет. Вы ведь знаете, это далеко. У нее нет денег на охрану. Всё, что у нас было, мы потратили на наём тех, кто доставил сюда меня. И то, как видите, никто из них не выжил. Так что только я могу вернуться.
– Правильно ли я понимаю: вы собираетесь бросить меня и Лексинталя и отправиться в дальний путь, даже зная, как это рискованно? Невзирая на то, что и сюда вы приехали живой лишь чудом. И поедете в Приграничье?
Я помолчала. Задумчиво откусила кусочек огурца. Похрустела им в тишине, проглотила.
– Да.
– Ладно, – вдруг заявил он. – После бала.
– Правда? – Я удивилась. – Вы отпускаете меня?
– Нет. Я сказал – ладно. Вы поедете в Приграничье к своей сестре, раз это так важно.
– А что тогда «нет»?
– Нет, я не отпускаю вас. Я отправлюсь с вами.
– Зачем? – опешила я.
– Действительно, зачем? – с непередаваемым сарказмом произнес он и ответил невпопад. – А потому что!
Он отхлебнул наливки. Посмаковал. Сделал пару больших глотков и протянул бутылку мне.
– Ну, если «потому что», то тогда ладно, – задумчиво пробормотала я и приняла напиток.
Больше мы не обсуждали тему грядущей поездки и вынудивших меня к этому причин. И я была благодарна, что его сиятельство не выпытывает и не заставляет меня рассказывать то, что я не могу поведать.
Насытившись, мы вяло доедали ночной ужин. Так и передавали друг другу бутылку и отпивали из горлышка. И говорили обо всём и ни о чем. Темы моего активизировавшегося дара вестницы смерти коснулись лишь раз, когда мой визави спросил, не болит ли у меня голова и не режет ли глаза. Магистр Дукан оставил капли и для того, и для другого.
Окончательно объевшись, осоловев и захмелев, я спросила:
– А как нам завтра на работу?
– Не нам, а мне. У вас постельный режим.
– А Лекс?
– А Лекс большой мальчик и справится денек и без вас.
– Ваше сиятельство, – помялась я. – А вы точно собираетесь ехать со мной? А как же ваша работа? Обязанности? Сын? Может, я...
– Ой, вот не начинайте! – зыркнул он на меня. – Никуда я вас не собираюсь отпускать. И это даже не обсуждается.
– Ну, вообще‑то, придется... – едва слышно пробормотала я, но была услышана.
– И не мечтайте. И вообще. Идите‑ка вы, Эрика, спать!
– Я выспалась, – надулась я. Но послушно встала из‑за стола. И меня тут же повело. – Ой...
– Вот именно – ой! – беззлобно рассмеялся лорд и, быстро встав, подхватил меня на руки. – Ну и куда вы без меня?
– А куда я без вас? – Обняв мужчину за шею для удобства, я заглянула ему в глаза.
– Да, похоже, уже никуда... – глухо ответил он и начал наклоняться.
– Это что еще тут такое?! – раздался возмущенный голос кухарки. – Ой! Простите, ваше сиятельство. Ой, и леди! А вы тут? А это... как же? И моя наливка! Всю?! – Она уперла руки в боки, уставившись на наш пиршественный стол.
Мы с маркизом сконфуженно переглянулись.
– Там на донышке осталось. Простите, – сдавленно ответила я и расхохоталась, уткнувшись лицом в шею и плечо хозяина дома, державшего меня на руках.
– Очень вкусная наливка, Загри́са, – сдерживая смех, сделал комплимент маркиз. – Честное слово. А почему ты мне такую никогда не давала?
– Так вы же... Вина столетней выдержки... И арманья́к[1] дорогой.
– А наливка вкусная. А вишневую ты умеешь делать?
– Так есть и вишневая, – совершенно растерялась та. – В погребе. Но...
– Ой, вот это вы зря сказали, Загриса, – подняла я лицо. – Считайте, нет уже у вас вишневой наливки. Быстро перепрячьте.
– Эрика, не учите мою кухарку плохому. Она добрая женщина и не станет лишать своего господина вишневой наливки. Загриса, а там ее много?
– Ну не так чтобы...
– Загриса, срочно прячьте! – шепотом посоветовала я. – Иначе ее не останется совсем.
– Загриса, не слушай эту девушку, – посмеиваясь, встряхнул меня маркиз. – Она говорит глупости спросонья.
– Не бултыхайте меня, – просипела я и вцепилась в шею лорда крепче.
– Шли бы вы, господа хорошие, – фыркнула с улыбкой кухарка и сложила руки на груди. – Леди Эрика, вас чем на завтрак порадовать? Что вкусненького хотите?
– А почему меня не спрашивают? Я тоже хочу вкусненького! – возмутился маркиз, но двинулся к выходу, унося меня с кухни.
– Да что ж вас спрашивать‑то? Уж будто мы за столько‑то лет не знаем, что вы любите, – добродушно проворчала кухарка. – Несите лучше молодую госпожу спать. Покушала девочка наша, и хватит колобродить ночами. Ступайте. Ступайте. – Она сделала руками жест, будто птиц отгоняет.
– Загриса, медовых коври́жек сделаете? – выглянула я из‑за плеча лорда.
– Хорошо, – усмехнулась она и покачала головой. – Будут вам коврижки.
– И пирогов с мясом его сиятельству с собой корзину соберите. А то они там без меня на работе голодают.
На этом маркиз вышел с кухни и понес меня на второй этаж. Дотащил до спальни, сгрузил на постель.
– Спа‑а‑сибо, – неожиданно зевнула я, едва успев прикрыть рот ладошкой. Накатила сонливость.
– Закрывайте глаза. Я полечу немного вашу ауру. А вы спите.
Я смежила веки, и мне на виски легли горячие пальцы. Уже позднее сквозь дрему я почувствовала, как прогибается рядом матрас. Кажется, его сиятельство опять не дошел до своей спальни и заснул у меня под боком. Снова с утра Мона, когда придет меня будить, начнет хихикать, обнаружив поверх моего одеяла спящего прямо в одежде маркиза.
Этот день для меня прошел совершенно бесполезно. Я принимала капли для глаз и от головной боли. Магистр Дукан не зря их оставил. Мало того что голова раскалывалась из‑за вчерашнего выплеска сил, так еще и ночная неожиданная попойка на кухне... Добавилось банальное похмелье.
Ну и глаза... Да.
Что происходило с моим зрением, неясно, но иногда у меня возникало ощущение, будто я вижу легкий светящийся ореол вокруг слуг. Я ж не усидела в своей комнате. Вышла и передвигалась по дому. Но осторожно, чтобы не шмякнуться где‑нибудь в обморок. Голова изредка сильно кружилась, но и лежать весь день в постели – невыносимо.
К вечеру я оклемалась, и ужинали мы втроем с Лексом и лордом Риккардо в столовой за одним столом.
– Эрика, ну что? Ты завтра со мной? – спросил немного взвинченный Лекс.
– А что у нас завтра? – нахмурилась я.
– Лицей. Ты забыла?
– Нет, я помню. Погоди, а разве завтра? Я думала, у нас еще день в запасе.
– Тот, что в запасе, ты проспала. А в лицее завтра всё начинается: заселение, речь руководства, получение формы и учебников.
– Я тебя отвезу, конечно.
– А я? Мне с тобой поехать? – спросил маркиз. – Всё же я твой отец, наверное нужно что‑нибудь и от меня.
– Нет, – помотал головой мальчишка. – Тебе не надо. Эрика как твой представитель и ответственное за меня лицо уже всё сделала. Просто я хочу, чтобы она завтра... – Тут его лицо неожиданно зарумянилось, и он уткнулся в тарелку.
– Чтобы она что? – мягко подтолкнул его отец.
– Ну... Она такая красивая, и вообще. Я хотел, чтобы парни ее увидели.
– То есть ты собрался ею похвастаться перед лицеистами, чтобы они позавидовали? – взлетели брови у его сиятельства, а я прикусила уголок салфетки, чтобы не засмеяться.
Лексинталь побагровел от смущения. Но взял себя в руки, выпрямил спину, вскинул голову и ответил:
– Да! И что? Я горжусь ею, она самая лучшая. И да, пусть завидуют, что у нас она есть.
– Нет‑нет, я ничего... – сдавленно попытался ответить маркиз.
– Ой, отец, вот не надо! – прозвенел голос парнишки, понявшего, что над ним посмеиваются. – А то я не знаю, как ты сам ею хвастаешься перед коллегами и как дразнишь герцога Антиона, что не отдашь ему Эрику.
– Я не... – пришла очередь отца смущаться.
А я не выдержала и прыснула от смеха.
– Эрика! Эри! – воскликнули оба потомка ди Кассано.
– Я к вам обоим тоже очень привязалась, – сквозь выступившие от смеха слезы выдавила я. Отпила воды, чтобы успокоиться, и спросила: – Лекс, есть какие‑нибудь пожелания к моему внешнему виду?
– Красивый наряд, чтобы – ух! Драгоценности. Прическа. Пусть обзавидуются, – предвкушающе улыбнулся он.
Утром следующего дня я была хороша до невозможности. Эдакая прелестная воительница с высокой прической, на которой крепилась шляпными булавками[2] маленькая изящная шляпка с вуалью. Волосы мои, конечно же, оставались седыми. Я давно смирилась с невозможностью покрасить их, но благодаря регулярному ополаскиванию и процедурам в салоне госпожи Дедалии они были словно белый искристый снег. Блестящие, гладкие и шелковистые. Так сразу и не сообразишь, что это седина.
Погода еще позволяла обойтись без теплых плащей, но и в одном платье было бы зябко. Поэтому я выбрала в качестве наряда пышную шелковую юбку с вышивкой по подолу, облегающую кружевную блузу и поверх короткий бархатный долома́н[3], расшитый золотой каните́лью[4] и с маленькими эполе́тами[5], с которых свисала бахрома.
Вид у меня получился одновременно изящный и лихой. Тончайшие тугие перчатки и короткие ботиночки на каблуках завершили образ.
– Какая же вы красавица! – умилилась Мона, рассматривая плоды трудов своих. Это ведь она делала мне прическу и помогала одеваться. – Лицеисты‑старшекурсники шеи посворачивают.
– А так им и надо, – хихикнула я.
О мальчишках‑старшекурсниках у меня сохранилось не самое хорошее впечатление.
– О‑о‑о... – застонал от восторга Лексинталь, когда я спустилась в холл.
Мы успели позавтракать ранее и отправились переодеваться перед отбытием.
– Волнуешься? – спросила я его.
– Уже нет, – помотал он головой. – Теперь я в предвкушении.
– Думается, мне тоже стоит поехать с вами, – мрачно промолвил маркиз, которого я сначала не заметила, так как он стоял в тени колонны.
– Зачем? Я справлюсь, ваше сиятельство.
– Не сомневаюсь, только... – Его взгляд обежал меня с ног до головы.
– Отец, езжай на работу, – с нажимом сказал его отпрыск. – А Эрику я забираю.
– Вот никакого почтения к родителю. А может, я переживаю, – шагнул к нам этот самый «родитель».
– Да ничего с ней не случится, – непонятно ответил Лекс. – Похвастаюсь чуток и верну в целости и сохранности.
– Лексинталь? – склонила я голову набок и выразительно изогнула бровь.
– Папа боится, что тебя уведут, – громким шепотом поведало мне наглое дитя.
– И ничего я не... – повелся на провокацию лорд Риккардо.
И это – гроза ментальных преступников? Глава отдела тяжких правонарушений?
Я улыбнулась.
– Ну ладно, да, боюсь, – рассмеялся тот и развел руками. – Леди Эрика восхитительно хороша. Лекс, мальчик мой, тебе удачи. Ты сильный и со всем справишься. И помни, здесь твой дом, а мы с Эрикой тебя любим.
– Я знаю, пап, – подошел к нему парнишка и неловко обнял. – Спасибо. Ты... В общем... Береги себя и ее. Я буду приезжать к вам в выходные дни.
Ди Кассано попрощались, и мы с юным лицеистом отправились к экипажу. Нас как обычно сопровождал Гайрас. А маркиз лично помог мне подняться по ступенькам и усесться. Наклонился и поправил подол юбки.
– Эрика, в отдел сегодня не приезжайте. Заканчивайте приготовления к балу. А меня не ждите, мне нужно многое успеть сделать, так что я или приеду совсем поздно, или заночую там.
– Хорошо, – кивнула я, поняв, о чем он. Если собирается сопровождать меня в Приграничье, то необходимо перед отъездом уладить множество рабочих вопросов. – Но вы лучше всё же приезжайте поспать нормально дома. Я хоть и выклянчила для вас в приемную диванчик, но он неудобный для сна. Анри жаловался.
[1] Арманья́к – крепкий спиртной напиток, производимый путем дистилляции белого виноградного вина.
[2] Шляпные булавки – традиционно женский аксессуар, булавка с декоративной головкой, служащая для крепления шляпки к волосам или декоративных элементов (лент, цветов) к шляпке. Длинный (10‑20 см) заостренный негнущийся стержень с декоративным навершием пронзал прическу и выходил с другой стороны тульи шляпки. На заостренный конец булавки надевался предохранитель.
[3]Долома́н (долман, венг. dolmány) – короткая (до талии) однобортная куртка со стоячим воротником и шнурами. Была частью гусарского мундира.
[4] Каните́ль – тонкая металлическая (обычно золотая или серебряная) нить, употребляемая для вышивания.
[5] Эполе́т – (фр. épaulettes. букв. «плечики» от épaule «плечо»), наплечник, наплечье – наплечные знаки различия военных чинов и воинского звания на военной форме.
Глава 16
Кивнув, что услышал меня, лорд снова обратил взор на сына:
– Удачи! Заведи новых друзей.
Мы отъехали. Как только поняла, что маркиз нас не услышит, я добавила:
– Но не давай спуску наглецам. Только по‑нормальному. Вы хоть и все аристократы, но с оружием поаккуратнее. И помни, чему тебя учили я, Арно и господин Фуарье.
– Я помню, Эрика. Не беспокойся. Не показывать слабость, поставить себя сразу и отстаивать свою позицию. Как поведется с начала – так и будет. Не прогибаться. Не сдаваться, а если ввязался в бой, то драться до последнего и хоть зубами, но загрызть.
– Именно! В стае выживают сильнейшие. Ты едешь в новую стаю. Не позволяй себя принижать.
– Я всё помню.
– Но не задирай нос перед теми, кто по статусу и социальному положению ниже тебя. Помни, что...
– Я помню, Эрика.
– Ну я же переживаю! – всплеснула я руками.
– Всё будет хорошо. Я справлюсь. Если уж ты выросла в нищем приюте и смогла стать такой... То я и подавно справлюсь. Я ведь не девчонка.
– Ладно. Но если что – зови. Я приеду и всем накостыляю, – улыбнулась я, сжала его руку и больше не отпускала.
Вскоре экипаж притормозил перед оградой лицея. И у этой сцены были свидетели. Куча парней от четырнадцати и до девятнадцати лет, стоящих у распахнутых ворот. Некоторые приехали, как и Лекс, с сопровождающими. Те, что постарше, уже в одиночестве.
Вот как раз последние и отреагировали на наше появление весьма бурно. Кое‑кто присвистнул, кое‑кто засмеялся, а кто‑то и ляпнул сомнительный комплимент.
Я даже бровью не повела, ступила на землю, держась за руку Лексинталя. Кивнула Гайрасу, чтобы он вытащил небольшой саквояж. Основные вещи нового ученика уже были отправлены в лицей заранее и сгружены в выделенной ему комнате. Но так как формой и всем необходимым обеспечивало учебное заведение, то вещей было не слишком много. И сейчас с собой мы взяли лишь мелочи, которые забыли положить в прошлый раз.
– Ну, я пойду? – неуверенно спросил Лексинталь, переминаясь.
Его явно разрывало от эмоций. И со мной расставаться не хотелось. И одному оставаться страшно. Но в то же время он горел предвкушением новой жизни.
– Удачи, дружочек. Я буду скучать. Мне без тебя не с кем грабить кухню.
– Отца возьми как‑нибудь на дело, – заулыбался мальчишка. – Он всё время нам ужасно завидовал.
Я прыснула от смеха. Потом потянула паренька за мочку уха, вынуждая наклониться. Поцеловала в щеку и шепнула:
– Люблю тебя. Ты самый лучший в мире мальчишка. Сдавай хорошо экзамены, а на каникулах я сдержу обещание. Проколем тебе ухо и вставим сережку. Маркиза я беру на себя.
– Точно? – просиял он.
– Зуб даю.
– Я тебя обожаю! – подхватил он меня в объятия, приподнял и покружил.
Со стороны старшекурсников тут же долетели свист и улюлюканье. Но мы не стали обращать на это внимание. Попрощались, Лекс пожал руку расчувствовавшемуся Гайрасу, забрал свой саквояж и пошел к воротам.
Я поднялась с помощью лакея обратно в экипаж, но мы не успели еще тронуться с места, так что я услышала:
– Эй, ушастый! – крикнул один из взрослых парней. – Кто эта красотка? Сестра? Или подружка?
Тут он переглянулся с друзьями и загоготал. Ведь всем очевидно, что я старше Лексинталя.
– Это моя будущая мачеха, – со снисходительной улыбкой громко ответил он им. – Правда, она потрясающая? Мы с отцом сами себе завидуем.
Родители лицеистов, приехавших не в одиночестве, навострили уши и принялись на меня поглядывать. Я их не знала, но, судя по богатству нарядов, со многими увидимся на балу.
А так как мы договаривались, что Лекс не будет болтать об этом на весь мир, то я поймала его взгляд и издалека погрозила кулаком.
Мальчишка понял, прикусил губу и добавил:
– Правда, она пока сопротивляется и не соглашается на помолвку. Но это ничего.
– Ого! Я бы такую прелестницу тоже...
Сказать пошлость рыжему парню не дали друзья. Пихнули в бок, и он проглотил окончание фразы.
Чувствую, я уеду, но обсуждать меня еще будут. Лекс добился, чего хотел. Меня заметили, мной восхитились, про меня узнали, как и про то, что мы почти одна семья.
– Эй, эльфёныш, а она приедет тебя навестить? – крикнул кто‑то в спину удаляющемуся парнишке.
– Конечно. Она же моя будущая мачеха.
Вот ведь прохвост! Я рассмеялась и велела трогать.
– Хорошо, что его сиятельство не поехал с нами, – не глядя на меня, вроде как сам с собой беседует, обронил Гайрас. – А то бы ведь надрал уши поганцам наглым.
– Да бросьте, Гайрас. Можно подумать, взрослые господа не обсуждают дам. Поверьте, эти еще в рамках допустимого себя вели. Всё же сыновья дворян. Просто молодые и глупые.
– А бывало и хуже, леди? – глянул он на меня.
– Бывало, что дубиной отбиваться приходилось, – хмыкнула я. – И заклинания применять.
– Плохо.
– Ну да, хорошего мало. Но я выросла в нищете, в приюте. Не забывайте об этом. Там выживают в целости и сохранности только сильные, те, кто за жизнь зубами держатся.
Гайрас кивнул понимающе, но промолчал. Чуть помедлив, я сказала:
– Я уеду на днях. Мне нужно вернуться в Приграничье.
– Я слышал об этом, леди. Слуги в доме болтали.
– Лексу я пока не говорила. Заеду сюда только попрощаться. Не знаю, сколько займет поездка. И... вернусь ли я. Ведь всякое может случиться. Но вы следите за Лексинталем, хорошо? Не позволяйте его обижать. Если понадобится, то...
– Непременно, леди. Накостыляю.
– Нет, вам нельзя. Они же все – дети высокопоставленных персон. Но вот Арно и его команда вполне могут заступиться за приятеля. Да?
– Возможно, – медленно кивнул лакей.
– Вот и отлично. И не забывайте периодически отвозить Лекса к Арно. Уроки господина Фуарье бесценны, но именно в уличных драках Лекс смог раскрыть характер и перестать быть таким, каким его пыталась сделать леди Эстебана.
– Леди, вы меня пугаете, – напряженно проговорил мужчина. – Словно прощаетесь с нами. Вы ведь не бросите нас всех? А как же наши господа?
– Его сиятельство собирается ехать со мной, чтобы я не попала в беду. Но, Гайрас, кому как не вестнице смерти знать, что никто не живет вечно, а беда может случиться в любой момент. Видите вон ту толстушку? – кивнула я в окно на упитанную горожанку с корзинкой, наполненной свертками с продуктами. – Ей осталось жить три месяца. Кровяной сосуд лопнет, в мозг попадет сгусток. А вон тот господин с тросточкой проживет еще полгода и утром не проснется. Тихо угаснет во сне.
Я проводила рассеянным взглядом прохожих. И тут поняла, что в экипаже повисла какая‑то напряженная тишина.
– Что? – вопросительно глянула я на Гайраса.
– Леди Эрика, а вы... Уже не неделю, да? Год?
– Что – год? – думая о предстоящей дальней дороге и о возможных трудностях, уточнила я.
– Вы раньше видели смерть за неделю. Сами же так говорили. И нужен был личный контакт. А сейчас... Эти двое... – сдавленно кашлянул мужчина и кивнул в окно.
И тут до меня дошло.
– Ой... – обалдело прошептала я. – Ой‑ой‑ой!
Мы помолчали, таращась друг на друга.
– Домой или?.. – понятливо уточнил Гайрас.
– Или. В отдел. Я бы поговорила с маркизом и герцогом Антионом.
Гайрас повернулся и отдал кучеру распоряжение. А потом спросил:
– Леди, а я? Нас с... – последовал кивок в сторону притихшего кучера, – не видите?
– Нет. Полгода точно не вижу. А может, и дальше. Я пока не знаю, какой период мне теперь... Ужас! – выдохнула я.
К зданию магического надзора я подходила, затаив дыхание и крепко вцепившись в руку Гайраса. Смотреть по сторонам было откровенно страшно, и я старалась глаз не поднимать. А остаток дороги так вообще ехала зажмурившись.
– Аккуратно, леди, – комментировал охранник Лекса наш путь. – Мы уже пришли.
Со мной здоровались, я вымученно улыбалась, кивала, но головы не поднимала.
– Леди себя не очень хорошо чувствует, глаза на свет реагируют, – неловко пытался объяснить мое странное поведение мужчина.
Таким образом мы добрались до нужного этажа и приемной маркиза ди Кассано. Вошли, а мне так страшно было посмотреть на Анри, что я просто закрыла глаза левой ладошкой.
– Ох, господин Загро. Приветствую. А его сиятельство на месте? – спросил мой сопровождающий.
– Да... – растерянно отозвался тот. – А что с леди Эрикой? Пригласить лекаря? Или дать зеркало? Соринка в глаз попала?
– Нет‑нет... Нам бы к его сиятельству...
– Анри, маркиз на месте? – подала я голос. – Я к нему.
Тут хлопнула дверь, и прозвучал голос нужного человека.
– Эрика?! Что‑то случилось с Лексинталем? Проблемы в лицее?
– Фух, ваше сиятельство. Вот, доставил, – с облегчением выдохнул Гайрас, подвел меня под локоток и передал из рук в руки.
– Не понял, – удивился лорд.
Я же, почувствовав знакомый запах парфюма и поняв, что сейчас меня придерживает за плечи именно маркиз, аккуратно раздвинула пальцы и глянула в щелочку. Полюбовалась на его растерянное лицо и сообщила:
– Мы тут немножко перенервничали.
– По поводу?
– Леди Эрика, может, воды? – позвал сзади Анри.
А я набралась храбрости, смежив ресницы оглянулась. Приоткрыла правый глаз, посмотрела на парня. Приоткрыла левый и сквозь щелочку присмотрелась внимательнее. Убедившись, что умирать он не собирается, выдохнула с облегчением и нервно улыбнулась.
– Анри, ближайшие полгода вам ничего не угрожает. Будете живы. Насчет здоровы ли – это не ко мне.
– Оп‑па! – ошарашенно выдал тот и хлопнулся в кресло. После чего взял со стола какой‑то листок и принялся им отрешенно обмахиваться.
– Вот именно, – утер лоб Гайрас и прислонился к стене. Сесть в присутствии господ он не решился. Это Анри, как секретарю, дозволялось больше.
Лорд Риккардо молча оценил эту сценку, сделал правильные выводы и привлек меня к себе, позволив расслабиться от облегчения.
А потом спросил:
– Только полгода?
– Я пока не знаю. Больше не успела понять и увидеть у кого‑нибудь.
– Одним только взглядом?
– Ужас, да?
– Н‑ну...
– Что тут у вас? Мне доложили, что... – ворвался в приемную герцог Антион. – Ну и? Что опять натворила сия восхитительная особа, которую я всё еще надеюсь переманить в свой отдел?
– Да как бы тебе сказать? – задумчиво протянул мой начальник. – Эрика, посмотрите на него?
– А он точно не собирается умирать? А то мне страшно, – жалобно проблеяла я.
– Что, простите? – подавился его светлость.
А я повернулась, набрала воздуха и медленно подняла сначала лицо и только потом открыла глаза. Посмотрела и выдохнула.
– И? Что это означает? – вскинул брови герцог.
– Жить ближайшие полгода ты точно будешь, вот что это значит, – флегматично пояснил маркиз ди Кассано. Помолчал и нервно хохотнул.
– Даже так? – восхитился неведомо чему глава магического надзора. – Это радует. Но... О‑о‑о! Леди Эрика! Так это же открывает такие перспективы! Я предлагаю оклад в три раза выше, чем вам платит этот жлоб.
– Чего это я жлоб?! – тут же оскорбился глава отдела ментальных расследований. – У нее хорошее жалование.
– Ладно, в четыре раза выше. Леди Эрика, немедленно соглашайтесь! Я даже выделю вам отдельный кабинет. Нам жизненно необходима в штате собственная вестница смерти. А хотите своего секретаря? Вы кого предпочитаете – мужчину или женщину?
– Антион, прекрати переманивать мою сотрудницу!
– Да брось. Всё равно тебе ассистент не нужен. У тебя уже есть заместитель и секретарь, и хватит. А Лексинталь отныне в лицее будет всё время, ему больше не нужна нянька, – с энтузиазмом продолжал герцог.
Анри и Гайрас только переводили взгляды с одного мужчины на другого, а я кисло улыбалась. Потом спросила:
– А вам совсем не жутко от моих способностей?
– Вот если бы взглядом убивали или превращали в камень, как василиски, вот тогда бы я напрягся, – хохотнул его светлость.
– Василисков всех давно перебили.
– Вот именно. А раз так, то нет. Мне не жутко, леди Эрика. Неожиданно, но не более. Подумаешь, чуть увеличился радиус воздействия ваших способностей. Вы, кстати, как себя чувствуете? Голова не болит? Глаза?
– Нет, всё прошло. Просто... И вот.
