Текст книги "Осколки-кровоточащие звезды (СИ)"

Автор книги: Милана Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Ты… не сможешь поднять «Ловчего» в воздух, – сказал он. – Там какая-то основная плата неисправна…

Тейла одарила его удивленным взглядом. Очевидно, она не ожидала, что он захочет поговорить о ее корабле.

– Кто тебе сказал такую чушь? – на ее губах заиграла озорная улыбка, та самая, что была на ней, когда они познакомились.

Была на ней… Вилт осознал, что думает об улыбке, как об одежде. Его соседка действительно носит улыбку, как парик. Она жутко напоминала Лека.

– Я слышал разговор тех ребят, что продали его тебе. Они были весьма довольны тем, что втюхали тебе рухлядь за приличную цену. Прости, я должен был сказать раньше.

Улыбка Тейлы стала еще шире.

– Они наверняка назвали меня идиоткой, так? – поинтересовалась она.

Вилт не придумал ничего лучше, как просто кивнуть.

Собеседница расхохоталась.

– Поверь, Стэр, я прекрасно знала, что беру. «Ловчий» до сих пор не взлетел только потому, что я решила его немного усовершенствовать. С основной платой там все нормально – всего-то надо было заменить один из стабилизаторов, что я и сделала. Те, кто продал мне эту жемчужину по цене металлолома, не знали, что его можно быстро и дешево починить. А я хорошо разбираюсь в кораблях. Я не пилот, Стэр. Я ненавижу летать, пусть и умею. Я – механик. Хорошо, что эти идиоты об этом не знали!

– Тогда зачем тебе понадобился этот… огромный диагност? – спросил Вилт.

Тейла пожала плечами. Веселость сползла с нее словно покрывало, обнажая истинные чувства. Улыбка осталась, только теперь она была кривой… злой.

– Долго объяснять, – помолчав, ответила она. – Скажем, хочу узнать шансы «Ловчего» взлететь на том железе, которым он располагает сейчас. Не хочу тратиться, но при этом хочу иметь возможность покинуть планету в любой момент.

Он человека, который признался, что располагает десятью миллиардами (!) кредитов слышать про траты было по меньшей мере странно. Куда же она собирается спустить все эти огромные деньги? Зачем тогда было нужно разграблять имперскую казну, если она не знает, куда их девать? Зачем было так подставляться? Ради того чтобы сидеть в компании Вилта в бункере и пить местную брагу?

Вилт сделал еще один глоток и расслабленно откинулся на спинку стула. Накатило безразличие. Он должен был бы спросить у Тейлы, как она смогла ограбить самого Императора, не связана ли она с сопротивлением, не знает ли она, как добраться до Последнего Предела, но он почему-то молчал. Возможно, потому что не верил в то, что эта женщина сможет ему помочь.

Вран открыл люк в тот момент, когда вино в бутылке закончилось, будто ждал этого момента. Вилт думал, что хозяин «Черной Дыры» спустит им лестницу или какой-то подъемный механизм: надо же им будет как-то выбираться из этого бункера, но вместо этого он спрыгнул вниз, уселся между Вилтом и Тейлой и вперил в последнюю злобный взгляд.

– Ты же понимаешь, что эти рейды именно из-за тебя, правда? – спросил он.

Тейла помрачнела. Одарив Врана пустым взглядом, она уставилась на свои руки, лежащие на столе.

– У тебя проблемы? – спросила она.

– Нет. Пока – нет. Но рано или поздно они могут возникнуть. Однажды кто-нибудь расскажет карателям о том, что я прячу в своем бункере Тейлу Алер, за голову которой дают десять миллионов.

Вилт моргнул. Получалось, что эта женщина стоила больше него самого? Кажется, у Лека появился новый «заместитель».

– Ты обслуживаешь всю местную шпану, Вран. Они тебя не сдадут, – заметила Тейла, не поднимая глаз.

– Иногда здесь останавливаются и законопослушные граждане Империи…

– Тогда тебе стоит больше бояться насчет него, – Тейла кивнула на Вилта. – Моего портрета в новостях нет. А его – есть.

Вилт нахмурился. Что-то в словах Тейлы показалось ему странным, но заполонивший разум хмельной туман не давал ему это понять.

– От него я бы тоже с удовольствием избавился… – проворчал Вран.

– Эй! Я вообще-то здесь сижу и все слышу! – возмутился Вилт.

Хозяин «Дыры» бросил на него хмурый взгляд и вновь повернулся к Тейле.

– Я хочу, чтобы ты ушла, – сказал он.

Тейла хмыкнула.

– Мне некуда идти, ты это прекрасно знаешь. Твой клоповник в данный момент представляется мне единственным нормальным убежищем. Так что брось эти идиотские разговоры.

Вран глубоко вздохнул.

– Навсегда ты здесь остаться не сможешь. Тебе следовало подумать, прежде чем совершать глупость, повлекшую за собой облаву.

Тейла поморщилась. Приглядевшись, Вилт увидел в ее глазах упрямство и тревогу. Первого было больше. Она скривила губы в горькой усмешке, продолжая смотреть на свои руки.

– У меня не было выбора, ты же знаешь, – тихо сказала она.

– Его нет у тебя и сейчас. Если ты хочешь остаться в живых, тебе стоит подумать о сопротивлении.

– Я не свяжусь с этой кучкой идиотов! – Тейла неожиданно вскинулась и взмахнула руками, задев пустую бутылку. Звон разбивающегося стекла заглушил ее последующие слова, но Вилт все равно их услышал: – Никогда я не попрошу помощи у Лекса Димора, ты понял, Вран?

Вран продолжал смотреть на Тейлу. Взгляд его был непреклонным.

– Я повторюсь: у тебя нет выбора. И никогда не было.

– Заткнись! – прошипела Тейла. Она резко поднялась, отчего ее стул с жутким грохотом упал, подошла к стене, где мигала разноцветными огоньками маленькая панель, и нажала на какую-то кнопку. Люк снова открылся и из потолка выдвинулась лестница. – Я лучше в этой комнате всю жизнь просижу, чем пойду в сопротивление. Десяти миллиардов на проживание здесь мне хватит, а?

Вилт зажмурился, пытаясь собрать разрозненные мысли воедино. Она точно вне закона. Она – одна из самых разыскиваемых людей Империи. Она назвала имя Лека, она знает, что он возглавляет сопротивление, и, кажется, она не в восторге от его деятельности. Она…

Она – его надежда вернуться к жене. Осталось ее только в этом убедить.

Почему-то о том, что координат Последнего Предела он до сих пор так и не узнал, Вилт не подумал.

Не иначе как был пьян.

Глава 2. Предел ненависти

«Магистр сказал, что они приняли Закон. А еще он сказал, что их надо бояться, потому что на самом деле в этом мире нет никакого Закона».

Кассандра Клэр. Механический ангел

Свет был приглушенным, но все равно болезненно резал глаза. В голове образовалась черная дыра и усердно поглощала воспоминания и мысли… абсолютно все. Тело – неожиданно тяжелое, но при этом будто подвешенное в пространстве, никак не желало слушаться. Лия даже подумала: не изменилась ли на станции гравитация. Догадка должна была насторожить, но истаяла раньше, чем Лия приняла ее всерьез.

Шея болела и отказывалась двигаться, спина ныла, а животу было жарко – от лежавшей на нем широкой мужской ладони.

– Звезды! – простонал Лек, и давление ладони ослабло.

Если бы Лия в достаточной мере владела собственным телом, она бы уже запрыгнула на стол. Но вышло только нелепо дернуться и взмахнуть руками. Пространство начало стремительный оборот, к горлу подкатил горький ком… Лия точно грохнулась бы на пол, не успей Лек перехватить ее за талию.

После этого Лия окончательно убедилась, что ей не кажется, и она действительно сидит у главы сопротивления на коленях. Какое-то время они с Леком пялились друг на друга.

– Спокойно, – поморщившись, наконец, сказал Лек. От него резко несло перегаром. Наверное, от самой Лии тоже. – Ты просто не держалась в кресле, и мне показалось хорошей идеей тебя подстраховать… чего только по пьяни не придумаешь. Между прочим, я не чувствую ног. И вообще ниже пояса ничего не чувствую… даже страшно немного.

– Не беспокойся, зато я чувствую, – пробурчала Лия. – Все с тобой в порядке.

– Отрадно слышать!

Они оба одинаково сипели, будто накануне громко кричали. Лия все же слезла с колен Лека, придерживаясь за удачно подвернувшийся стол. Лек придержал ее за пояс одной рукой, а второй раздосадованно потер глаза. Лия едва не смахнула со стола планшет, засветившийся от касания. Над гибкой страницей вспыхнул текст; он все проявлялся и проявлялся, как стекающаяся на стол вода. Лию снова затошнило.

– Таблетки в тумбе под терминалом, – оповестил Лек.

– Сам туда иди, – оценив расстояние, огрызнулась Лия. Почему бы не держать лекарства в столе?! Или лучше на столе? За раздражением она прятала смущение от сложившейся ситуации.

– Пока не могу, ноги еще не двигаются. А ты – моя помощница…

– Я увольняюсь!

– М-да? А ночью ты совсем другое говорила.

Вообще-то, Лия уже вспомнила, что было ночью. Но слова Лека прозвучали так двумсысленно, что захотелось в него чем-нибудь швырнуть.

На столе стояли три опустошенные бутылки из-под виски. Лия точно помнила, что когда Лек пришел к ней, принес только одну. Выходит, в кабинете где-то хранится запас, о котором прежде Лия не догадывалась.

Она принесла таблетки и бутылку с водой. Лек выглядел слишком уж несчастно. Некоторое время они молча ждали, пока лекарство подействует. Потом Лек спросил:

– Ты уже читала?

Они оба уставились на тускнеющий текст.

– Не-а, – протянула Лия.

– Вот и я как-то не решаюсь, – вздохнул бесстрашный глава сопротивления, не побоявшийся выступить против самого Императора.

Лия взяла планшет и встряхнула его, заставляя текст развернуться в трехмерном варианте над страницей.

Лек хмыкнул, приглядываясь.

– Ну… по крайней мере, начало многообещающее… Да и в целом текст неплох.

– Ага, если убрать маты, – проворчала Лия. Лек улыбнулся.

– Зато сколько экспрессии! И составили легко.

Лия вынуждена была признать, что избранный Леком метод действительно был эффективным. Будучи трезвой она наверняка задумывалась бы над каждым словом обращения к жителям Империи. И в конце концов, решила бы отказаться от затеи. А теперь, когда текст готов… Лия подумала, что обязана попытаться. Если обращение заставит задуматься хотя бы нескольких жителей планет Внутреннего Кольца…

Лек предложил это вчера. Уже после того, как едва не размазал Айна по стенке в попытке добиться подробностей отношений с Нейрой. Айн твердо стоял на том, что это – дело личное и главе сопротивления не стоит лезть, куда не просят. Лия, пусть немного и переживала, как бы эти двое снова не разбили друг другу физиономии, все равно не могла сдержать улыбку от иронии сложившейся ситуации.

Попойка началась сразу после того, как Айн и Лек выяснили отношения. То есть, на самом деле никакая это была не попойка. Просто Лек выждал, пока Лия расслабится, убедившись, что продолжения драки не будет, а потом, подливая в ее стакан виски, сообщил, что настала пора для решительного шага.

– Мне жаль, что приходится предлагать тебе такое. Но ты – самая лучшая кандидатура, – сказал он. – Ты жертва, объявленная погибшей. Тебя просто стерли, наплевав на гражданские права. Тебя лишили всего просто потому, что нужна была история для прикрытия неудачно проведенного опыта в научном комплексе.

Он говорил и говорил, пока Лия не разозлилась.

Этого Лек и добивался.

– Смерть Вилта не должна быть…

– Она не была напрасной! – возмутился Айн.

– Но об этом нужно рассказать людям, – настаивал Лек. – Лия, ты слышишь?

Она уже была согласна, потому что это было и ее желание тоже. Но на душе все равно было паршиво. Но голосом ее совести стал Айн, потому что именно он с отвращением произнес:

– Ты хочешь, чтобы его имя мусолили даже после смерти… Хочешь сделать из нас рекламу для сопротивления.

Тогда Лек вовсе не казался милым или ребячливым. Расчетливый, хладнокровный человек, готовый использовать любые средства для достижения цели.

Такому Леку Лия готова была верить. Цель стоила того, чтобы приглушить поселившееся в душе отвращение.

– Пусть реклама, – говорил между тем Лек. – Но нам это нужно. Если отмалчиваться и дальше, нас передавят, как жуков. Будем играть по правилам противника, использовать методы, понятные людям. Сделаем себя популярными. Напомним отчаявшимся, что мы сила. В Империи есть организации, разделяющие наши идеи. Они действуют мирными путями. Или не хотят связываться с нами, чтобы не привлекать к себе внимания. Нужно обратиться ко всем, заставить нас услышать. Если мы покажем, что у нас есть план, если сможем объединить усилия и настроить общественное мнение против Императора – у нас появится шанс.

Это звучало дико: ставить победу в борьбе за свободу в зависимость от удачной рекламной кампании.

Но они все уже были пьяны и не стали обсуждать этот скользкий момент.

Айн возмущался дальше: не хотел заигрывать с «императорскими прихлебателями».

– Вы еще недавно были такими же, – резонно заметил Лек.

– Никогда! – возразил Айн.

– Правда? И что же ты делал, чтобы обозначить свой протест? Прогуливал работу? Помогал торговать нелегальным товаром?

Лия могла бы сказать, что они зашли куда дальше: собирались помешать Империи заполучить данные по разработке катона. Но Лек был прав: они не мыслили свои действия за пределами Мармера. Не думали о том, что будет дальше.

– Почему ты не хочешь рассказать людям свою историю? – спросила Лия.

Лек горько усмехнулся.

– О нет. Только не слезная повесть о нелегкой судьбе богатенького раздолбая, у которого отняли все денежки. Мы обязательно обнародуем сведения о том, куда пошли средства, отнятые у бывшей знати. Но начать нужно не с этого. С истории простых людей. Хороших ребят, которые выживали, как могли. Не сдались, не растеряли человечности, ценили друг друга… Но этого оказалось недостаточно. Империи на все…

– Заткнись, пожалуйста, – попросила Лия; нужно было давно прервать этот бессмысленный разговор. – Сделаем, как нужно. Только сейчас – больше не говори этого…

Айн все еще был недоволен и больше мешал, чем помогал. Но тут появилась Нейра. Лия не помнила точно, когда именно это случилось. Она искала Лека, но Лие, уже здорово захмелевшей, хотелось думать, что она беспокоится за Айна. Лия против воли подумала о себе и о Вилте. Смогла бы она посмотреть на другого мужчину?

О чем подумал Лек, она не знала, но именно он вдруг заявил, что Айн и Нейра только мешают.

Вот потому Лия и проснулась в кабинете Лека. Хотя она по-прежнему не помнила, откуда взялись лишние бутылки.

Головная боль понемногу проходила. Лия оглядела себя, поправила мятую одежду.

– Когда ты хочешь запустить сообщение? – спросила она.

– Чем быстрее, тем лучше, – не задумываясь, Лек повторил слова, которые уже говорил ночью. – Мы ждали слишком долго. Прятались, бездействовали. Это уже стоило жизни многим из нас… Тьфу ты, я начинаю цитировать сообщение!

– У тебя неплохо получается. Да и тренировка не помешает. Хотя, ты же умеешь говорить вдохновляющие речи.

– Пока я буду их говорить, нас перестреляют! Так, неси кофе, причешем речь…

– Опять я?! – возмутилась Лия. Лек посмотрел на нее проникновенным взглядом. У нее аж мурашки по спине побежали.

– Послушай, перед лицом общего врага разве мы не должны объединить усилия и оставить разногласия? Только так мы покажем нашу истинную силу, только так мы выстоим…

– Все, все, замолчи, хватит цитировать придуманный нами бред! – фыркнула Лия. – Ты абсолютно не внушаешь доверия!

– Это я просто еще кофе не выпил! – оправдывался Лек.

– Да получишь ты свой кофе!

… На редактуру у них ушло не менее двух часов: Лия все еще была зла, они с Леком спорили едва ли не из-за каждого предложения. Но к обеду речь была готова. К тому моменту Лии казалось, что она знает текст наизусть, как будто выступала с ней уже десятки раз.

– Сможешь произнести? – спросил Лек. – Если заплачешь, это будет только на пользу…

– Не дождешься! – поморщилась Лия. – Я не соглашалась на театральное представление.

Лек серьезно кивнул.

– Хорошо. Выходит, осталось договориться по поводу названия.

Название нужно было для канала вещания. Лек не собирался останавливаться на одной речи. Он намерен был установить постоянную связь с жителями Империи.

– Мы ведь составили целый список, – припомнил он.

Лия хмыкнула.

– Это не список, а издевательство! – она перелистнула документ, открывая искомое. Видимо, когда дело дошло до списка, они с Леком все еще были полны энергии, но уже слишком пьяны, чтобы выдать что-то путное. Двадцать позиций радовали разной степенью абсурдности.

– «СтопИмператор», – хмыкнул Лек. – Ну-у…

– Это ладно. А как тебе «Бешеные крысюкаты на тропе войны»? – возмутилась Лия.

– А что? Знаешь, загнанный в угол крысюкат способен выгрызть ливерскому тигру глаз и убежать.

Лия поняла, что лекарство спасло от похмелья, но не от легко подступающей тошноты.

– Так вот зачем они у тебя на заставке, – буркнула она. – Чтобы не забыть про возможность выгрызть врагу глаз?

Лек скривил губы в попытке улыбнуться.

– Уж лучше «бешеные крысюкаты», чем… х-ха: «Сопротивление за добро»?

– А что? Основная идея отражена. Разве хуже, чем «Огненная волна сопротивления»?

– Тут согласен. Чуток пафосно вышло.

– Чуток?! Лек, мы выбираем название для новостного канала или для мультсериала?

– Когда-нибудь про нас и мультсериал могут снять.

– Вот и сохрани до этих времен!

– Не думал, что ты такая вредная… – притворно вздохнул Лек. – Ладно, что там остается?

– «Осколки», – прочла Лия.

– Символично, – хмыкнул Лек. – Но не слишком вдохновляет. Осколки – это разбитое зеркало. Его не соберешь так, чтобы оно отражало прежнюю картину. Останутся трещины.

– А нам и не надо прежнюю, – возразила Лия. – Зато о любой осколок можно порезаться.

Лек задумчиво взглянул на нее.

– Убедила, – сказал он, наконец.

Лия еще раз посмотрела на выбранное название.

– Точно?

– Подумай сама. Мы такие и есть. Осколки. Пережитки прошлого. И хотим найти таких же, как мы.

Лек вновь ухмыльнулся.

Они все решили.

* * *

Айн открыл глаза и уперся взглядом в серый потолок. Ощущение было такое, будто пока он спал, прилетели каратели, оторвали ему башку и приставили вместо нее барабан. Ни одной связной мысли. Да что там, ни одной мысли вообще! Почему так жарко, словно он в парилке. Кожа была липкой и влажной.

Сбоку послышался короткий вдох. Не веря в происходящее, Айн повернулся.

Нейра лежала совсем близко. Во впадинке над верхней губой блестели бисеринки пота… Нейра спала, подложив под голову ладонь. Мало ей было подушки. В барабане таки появилась одна мысль: почему ладонь, к которой прижимается щека Нейры, не принадлежит Айну. Сестра Лека спала, выставив вперед левое плечо и согнув свободную руку так, словно пыталась прикрыть ею оголенную грудь. Айн долго изучал розовый сосок.

Он не помнил, как случилось, что они оказались в одной постели, совершенно голые, но сомнений в том, чем они занимались, не было. Айн не выдержал и протянул руку, чтобы убрать со щеки Нейры налипшую прядь волос.

Нейра тут же открыла глаза и Айн, как дурак, замер с протянутой рукой. Он смотрел на нее, не зная, что сказать, как объяснить ей, что он не помнит… или если не помнит, это не значит, что он не виноват?

– Проклятье, – выдохнула Нейра. Рывком села, согнув ноги в коленях и уперлась в них локтями. – Башка трещит.

Айн опустил руку, коснувшись ее бедра. В голове вспыхнуло краткое воспоминание о том, как он сжимал это самое бедро, с силой, словно желая оставить след…

– В холодильнике есть вода, – сказал он. И только после этого понял, что они не в его комнате, а в комнате Лии… в ее постели. Самой сестры не было, как и Лека. Это было неспроста, но дальше мысли Айна не зашли. Удивительно, что они вообще появились в момент, когда он ощущал возле себя терпко пахнущую потом Нейру. Обнаженную Нейру…

Нейра вздохнула и посмотрела на него сверху вниз. Глаза ее были бездонны. В этих глазах Айн тонул, словно в океане. Тонул и не понимал, что несет ему эта синева: счастье или полное отчаяние?

Она была прекрасна. Растрепанная, вспотевшая, безразличная к собственной наготе, она поморщилась, разглядывая Айна, его руку на своем бедре. Он чуть сдвинул ладонь, собираясь убрать ее, но передумал.

– Привет, – сказал он, не найдя ничего более подходящего.

– Угу, – вздохнула Нейра. – Привет…

Он тоже сел. И теперь они оказались друг напротив друга.

Это сводило с ума.

– Слушай, – сказала Нейра, – мы явно хватили лишку… в голове туман…

– Да уж.

Если бы они отдавали себе отчет в происходящем, ни за что не проснулись бы в одной постели. Но раскаяния он не чувствовал.

Нейра отвернулась, перегнулась через край кровати, нашла свою майку.

– Братцу об этом знать не стоит, – пробормотала она.

Айн кивнул, хотя она на него не смотрела, продолжая одеваться. Нейра сползла с кровати, швырнула в Айна его же брюки.

– Где там эта спасительная вода?

– Сейчас…

Вода все же нашлась в холодильнике. Спасибо сестрице, хотя, возможно, она даже не помнила, что там у нее в запасе. А если вспомнить, что Лия в последнее время все время мерзла – то бутылка с прохладной жидкостью действительно была чудом. Когда они утолили жажду, Нейра ушла в душ. Айн смял простыню с мыслью о том, что из всего того, что на ней происходило, он помнит лишь отдельные мгновения, эмоции, осколки чувств… Сегодня ночью он достиг того, о чем даже не смел мечтать… и не помнил этого!

«Не уходи», – хотел попросить он, когда Нейра вышла из душа, и не стал. Но Нейра никуда и не ушла. Сидела за столом и попивала воду, задумчиво разглядывая собственные пальцы.

– Слушай… – повторила она, когда Айн уселся напротив. – Будем считать, что ничего не было. Идет? Это все алкоголь и рефлексы…

Она не сказала: «Я ошиблась».

Но Айну и так было достаточно. Нейра была права.

Это всего лишь алкоголь и рефлексы. Для нее – да.

– Ладно, – медленно проговорил он, буквально выталкивая слова через силу. – Ладно…

Разочарование (брось, Морино, ведь ты не надеялся, что она бросится к тебе в объятия и попросит взять ее в жены, правда?) было настолько сильным, что Айну на миг почудилось, что он падает. Пытаясь сохранить лицо, он встал, небрежно закинул простыню в утилизатор и вышел из комнаты Лии, бросив Нейре на прощание лишь:

– Пока!

* * *

– Тебе лучше было не покидать станцию, – сердито сказала Лия. – Передать сообщение способен любой из нас.

Лек ухмыльнулся. Как показалось Лие: бесшабашно и даже пренебрежительно. Она осознала также, что доверяет главе сопротивления. Несмотря на то, что его поведение можно было принять за попытку самоубийства. Хотя со стремлением Лека к ненужному риску смириться было сложно. Лия хоть и согласилась сопровождать его на неизвестную ей прежде планету Темайн, но до сих пор была недовольна ситуацией. Понятно, что они с Леком затеяли безумство с «Осколками». Речь была записана, Лия даже немного гордилась ею и самой собой: после двадцать пятой попытки у нее получилось найти баланс между пафосом и надрывом. Но с Предела трансляцию проводить было опасно, вот Лек и предложил альтернативный вариант. Но ведь совсем не обязательно было лететь именно ему, тем более, в сопровождении одной-единственной помощницы. Лия считала, что Лек обязан был оставаться здесь, в координационном центре Предела…

– Опасная мысль, Лия, – хмыкнул Лек. – Я бы даже сказал: вредная.

– Что? – удивилась она. Лек засмеялся.

– Несложно догадаться, о чем ты думаешь. Как глава сопротивления, я должен беречь себя, ведь без меня все развалится, так?

Лия нахмурилась. Она все еще полагала, что Лек до сих пор оглушен гибелью друга, которая заставила его потерять веру в себя. Вот это действительно было опасно, потому что если бы Лек тогда не собрался с силами и не вернулся к командованию, они потеряли бы куда больше людей.

Лек откинулся на спинку пилотского кресла, а Лия вспомнила, как же неуверенно он себя чувствует за штурвалом. Он боялся летать, но все равно отказался от мысли взять с собой того же Айна в качестве пилота.

– Тебе не кажется странным, что во главе сопротивления стоит такой человек, как я, и люди мне доверяют? Если так подумать, Шарен оказался самым здравомыслящим.

– Я не хочу слушать эти глупости! – резко оборвала Лия. – Если хочешь поныть – напейся еще раз на пару с Айном. Можете даже подраться!

Лек покосился на нее.

– Я самый неподходящий человек на этом месте. Не служил, не проходил подготовку, никогда не ценил никого, кроме самого себя. Просто умею нравиться людям. Я – еще не сопротивление. Я – всего лишь ярлычок. Из тех, что пришивают к изнанке одежки, чтобы подтвердить ее модность и повысить ее цену. Дела делаются совсем другими людьми. Каждый в Пределе знает, какова его задача. Иначе никакое мы не сопротивление, а кучка бандитов с большой дороги. Без навыков и убеждений. Обиженные на систему, озлобленные звери, какими нас представляет имперское телевидение. Видишь, какой прилипчивый образ – действует даже на вас.

– И все же, – сказала Лия, – ты – командир. Люди идут за тобой. По собственной воле!

– Хорош командир, который все время отсиживается в бункере… К тому же, кем я командую? Кучкой пилотов? Думаешь, сил Предела хватит на то, чтобы захватить хотя бы одну планету в Империи? Мы собираем информацию, находим нужных людей… рекламируем революцию, если хочешь. Но основная сила – она там, – Лек ткнул пальцем в экран, на котором не было ничего и в то же время – простиралась бесконечность космоса.

– На каждой планете в Империи есть если не активная группа, то хотя бы сочувствующие нам. Из этих групп и составлена цепь сопротивления. Звенья ее могут не знать друг о друге, но всегда есть люди, через которых осуществляется связь. Может быть, она не слишком устойчива, но если провалится одно звено, остальные сохранят себя. Даже я не имею представления о том, кто входит в состав групп на отдельных планетах. Мне известна примерная численность, расстановка сил… и этого вполне достаточно. Понимаешь? Звенья цепи взаимозаменяемы. И Предел – это всего лишь одно из звеньев. Все это время мы оттягивали на себя внимание Эварро и карателей. Не делай из меня идола. Сопротивлению не это нужно.

Лия покачала головой. Что-то в рассуждениях Лека ей все равно не нравилось.

– Мы летим в одно из таких звеньев? – спросила она.

Лек кивнул.

– Я продвигаю тебя в координаторы, Лия Стэр, теперь ты не просто часть цепи, ты – одно из его связующих элементов… Да, кстати, раз уж мы об этом заговорили. Кроме трансляции у нас есть и еще одна задача: нам нужно заделать брешь.

Он невесело усмехнулся. Лия поняла то, чего он не договорил: руководство Предела значительно сократилось. Погибли не только Рик и Вилт, они потеряли гораздо больше людей… И Шарен тоже выполнял определенную задачу.

– Кстати! – встрепенулся Лек, вытащил откуда-то из-под кресла небольшой пакет и кинул его Лие. – Твоя экипировка.

Лия с удивлением заглянула в пакет и вытащила оттуда двумя пальцами за бретельку нечто, в перспективе вполне способное стать платьем… если прибавить ткани. В таком наряде можно разве что в стриптиз-баре появиться.

– Лек, если это шутка…

– Я абсолютно серьезен. Да брось, там все так одеваются. Привлечем внимание, если начнешь стесняться и прикрываться. И потом: я тебя еще ни разу не видел в открытом купальнике. Любопытно, знаешь ли…

– Лек!

– …А если боишься, что брат не поймет, так мы сделаем несколько голографий на фоне местных… ахаха, ну, Лия, ну, не убивай меня! Сама говорила, я ценен для сопротивления!

– Надеюсь, мужики там ходят в стрингах? – мстительно буркнула Лия.

– Без понятия, – отозвался Лек. – Но если хочешь, отловим парочку и заставим раздеться. Мало ли…

– Ну ты гад!

– Еще какой! Спроси у Нейры, она тебе такого про меня порасскажет!

* * *

На Темайне располагалось всего несколько поселений, и городом среди них являлся только один. Он напоминал причудливую муравьиную ферму. Атмосфера планеты плохо подходила для дыхания, поэтому без респираторов можно было перемещаться только внутри зданий, а также по крытым стеклянным галереям, соединяющим большинство построек между собой.

Респираторы на Темайне стали одним из элементов моды: их покрывали жидкой кожей, кольчужной сетью, пластиком и металлом, украшали стразами, цветным стеклом, шнурками и тканью; они напоминали морды самых разных зверей, в том числе – фантастических, соединялись с щитками, защищающими глаза от пыли, а к некоторым даже крепились накладные ушки или рога.

Лек выдал Лие изящный «намордничек», украшенный разномастными цепочками и бусинами и соединенный с горжеткой, напоминающей кружевной ошейник. Платье-корсаж с лифом из переплетенных шнурков и цепочек прикрывало грудь куда меньше, чем силиконовые подкладки. Спину и ноги оно оголяло: декольте упиралось прямиком в копчик, а по низу корсаж был соединен с коротюсенькой юбочкой из шнурков и цепочек, которые открывали при ходьбе все, что казалось хотя бы чуть-чуть прикрытым. Кроме того, в запасах Лека обнаружились туфли на высоком каблуке, а также ножной браслет. Лия предпочла не спрашивать о происхождении «униформы». Она чувствовала себя танцовщицей стриптиза, только повязки с пером на голову не хватало!

Сам Лек облачился в клетчатые зауженные штаны с подтяжками и облегающую рубашку с короткими рукавами.

Ко всему этому безобразию прилагались лаковые ботинки, галстук-бабочка винного цвета, а также дорогущие часы-коммуникатор, стилизованные под деревянную панельку с шестеренками. Вся эта нелепость совершенно неожиданно Леку шла, глава сопротивления неуловимо изменился, будто вместе с одеждой поменял личность. Движения его стали ленивыми, развязными, с губ не сходила кривая ухмылка. Лек как будто даже помолодел на несколько лет, а под глазами сошли привычные темные тени. Лек передал Лии упаковку «Маски моментальной, тонизирующей «Жемчужные грезы», известнейшей в Империи фирмы и пояснил:

– Спер у Ней. Только молчи. Я обещал: никто не узнает, что она ими все еще пользуется!

Лия вздохнула. Вот и проявились замашки детей из богатой семьи. Маска, нанесенная на лицо, моментально впиталась и Лия сама себя не узнала, заглянув в зеркало. Кожа словно засветилась изнутри.

Лек по-свойски положил Лии руку на поясницу.

– Ну, что, кошечка моя, идем?

– Только посмей еще раз назвать меня кошечкой!

Бар, в который они явились в таком виде, напоминал театр с круглой сценой, закрытой красным занавесом. Лек уверенно направился вглубь зала, к закрытым кабинкам и вошел в одну из них. Там обнаружился круглый стол, по бокам от которого стояли диванчики, загруженные подушками. На столе стоял кальян, а на одном из диванчиков сидел человек, такой же щеголеватый, как и сам Лек. На нем была белоснежная рубаха, синий жилет, зауженные брюки и остроносые ботинки…

– Неплохо отдыхаешь! – хмыкнул Лек. – Знакомься: это крошка Лу!

– Пользуюсь моментом, – ответил человек очень знакомым голосом, совершенно не вязавшимся с обстановкой. – Здравствуй, крошка Лу.

Лия вытаращилась на собеседника. Наконец, она его узнала. Это был Хэрри, тот самый человек, что вел допрос на перевалочной станции! От разрыва шаблона она даже забыла возмутиться «Крошкой Лу», а Лек воспользовался этим, чтобы обнаглеть больше: