Текст книги "Осколки-кровоточащие звезды (СИ)"

Автор книги: Милана Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Совершенно один, он наверное сходит с ума от одиночества! Нельзя так делать! Это же пытка… да, Лек придумал для ее брата прекрасную пытку. Но ведь этот ублюдок и Шарена, по сути, не убивал. Просто вручил инъектор с ядом.

А что, если он и с Айном поступит также? Лия легко представляла себе, как Лек заходит в изолятор и протягивает Айну инъектор. Она же все видела… От воспоминания невозможно было избавиться.

Никто ведь даже не узнает! Она не узнает! Может, сейчас Лек как раз стоит на пороге изолятора, а она думает о том, как его уговорить. И когда, наконец, решится, Лек просто буднично сообщит, что дело уже решено. В интересах сопротивления.

Ублюдок… он ведь действительно на это способен!

Думать о Леке, как о ублюдке, было неожиданно приятно. Никто не смеет обижать ее семью. Никто.

И сегодня ему придется это понять.

Лия дождалась того времени, когда он только-только возвращался из госпиталя, зашла к нему в кабинет и заблокировала дверь. Теперь ее можно открыть только снаружи. А изнутри – только когда Лия разрешит.

Он еще не понял этого, поэтому откинулся в кресле и закурил, глядя на нее. Взгляд у него был спокойным. А точнее – совершенно отсутствующим. Как будто он был не здесь.

– Я хочу с тобой поговорить, – сказала Лия.

Глава сопротивления глубоко затянулся и посмотрел на нее.

– Это очевидно, – спокойно произнес он. – Ты же уже разговариваешь.

Приглядевшись, Лия обнаружила, что Лек выглядит изможденным. Опять появились тени под глазами, да и вечный мундир висел на нем, как на вешалке.

Когда он успел так похудеть?

Не собираясь поддаваться жалости, Лия встала прямо перед ним, и четко сказала:

– Отпусти моего брата.

Лек снова затянулся. Прищурившись, он смотрел на нее снизу вверх, не меняя расслабленной позы.

– И как ты себе это представляешь? – спросил он. – Он не отрицает свою вину. Признался в саботаже. А я должен погладить его по головке и отпустить?

Лия почувствовала, как внутри поднимается гнев.

– Ему многие сочувствуют. Это вышло случайно! Он не знал, что будет боевой вылет. Никто не должен был пострадать.

– Кроме Тейлы. Он ведь хотел, чтобы она сгинула в космосе, – напомнил Лек, продолжая смотреть на нее прищуренными глазами. Сигарета кончилась, и он безжалостно затушил окурок прямо об стол.

– Тейла – Императрица. Многие желали ей смерти…

– Но решился на такое только твой брат. И это привело к смерти не одного человека, – отрезал Лек.

Лия сжала кулаки.

– Отпусти его. Отпусти. По-хорошему прошу.

Лек усмехнулся. Потянулся ха еще одной сигаретой, но потом передумал. Снова уставился на нее.

– По-хорошему? А если я не соглашусь, будет по-плохому?

– Да! – выпалила Лия. – Будет по-плохому! Он – последнее, что у меня осталось… Если ты его не отпустишь, я… я… я обрушу всю твою защитную систему, слышишь? Я просто уничтожу тебя!

Лек встал так резко, что она отшатнулась.

– С ума сошла? – спокойно спросил он. – Обрушишь защиту – все погибнем. Или ты думаешь, Император оценит твой поступок и возьмет себе под крыло?

– Отпусти Айна!

Он молниеносно схватил ее за плечи, а потом развернул и прижал спиной к груди.

– Хочешь сесть в изолятор вместе с ним? – зло прошипел он ей в ухо. – Морино заразил тебя идиотизмом? Ты хоть представляешь, что несешь?

– Отпусти меня! – Лия задергалась, стараясь наступить ему на ногу или ударить. Но он держал крепко. Казалось, его вообще не трогает то, что она несколько раз уже ударила его по ногам.

– Я тебя уничтожу! Уничтожу! Отпусти моего брата, Лек, иначе я разрушу все, что тебе дорого! Слышишь? Я просто всех вас сдам! Всех! – в глубине сознания лия понимала, что несет чушь, но остановиться не могла. Стальная хватка главы сопротивления лишь раззадоривала ее. Ей хотелось сделать ему больно.

Заставить считаться с собой.

Он дол жен отпустить Айна. Должен! Она не позволит Леку убить брата. Не позволит, чего бы ей это не стоило!

Лек, не обращая внимания на ее потуги выбраться, прижал ее к стене, а потом немного ослабил хватку. Нет, он просто освободил левую руку, правой продолжая ее удерживать.

Лия почувствовала себя беспомощной, но вырваться так и не могла.

– Стэр… быстро в мой кабинет. Успокоительное возьми. Твоя жена не в себе.

Вот, значит, как. Он думает, что Вилт ему поможет! Но вот только ее муж тоже любит Айна.

Вместе они смогут справиться с главой сопротивления. Ему придется подчиниться.

– Вилт не станет на твою сторону, слышишь? – просипела Лия. Она снова попыталась извернуться, но Лек опять ее перехватил. – Он любит меня…

– Твой муж сначала думает, а потом делает. Сейчас это тебе очень нужно. Подумать, – почти спокойно ответил Лек. – Надо же… я и не догадывался, что ты настолько похожа на своего придурка-братца. Ты хоть понимаешь, что пытаешься натворить?

– Я не позволю тебе дать ему смертельную дозу! – взвыла Лия. – Не дам! Я сама тебя убью! Я тебя убью! Убью! УБЬЮ!

В этот момент дверь в кабинет отодвинулась, и на пороге появился Вилт.

Муж застыл, с ужасом глядя на происходящее.

– Очень хорошо, – сейчас голос Лека звучал натужно. Кажется, он немного устал ее сдерживать. Воодушевленная этим, а еще – присутствием мужа, Лия удвоила усилия. – Будь добр, успокой свою жену, пока она не натворила глупостей. О том, что она тут несла, я попробую забыть.

– Что происходит? – Вилт шагнул в кабинет.

– Помоги мне! – крикнула Лия. – Помоги! Мы вытащим Айна! Вместе! Выруби его, Вилт! Выруби!

Глаза мужа расширились. Он с ужасом смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.

– Стэр… твоя жена не в себе. Ты принес успокоительное? – спросил Лек.

– Вот и успокой его! – взвыла Лия, всеми силами пытаясь вырваться. Она из всех сил колотила ногами, но Лек будто этого не замечал. – Выруби его, Вилт!

Вилт медленно шел к ним. Так медленно, что Лие казалось, будто прошла вечность. В его правой руке она видела инъектор.

– Стэр… – Лие показалось, что в голосе Лека она услышала сомнение. – Успокой ее.

– Вилт, пожалуйста, помоги мне, – простонала Лия, выгибаясь.

Когда ее шеи коснулась игла инъектора, она попыталась увернуться.

Но не успела. Вилт оказался быстрей.

Уже проваливаясь в забытье, Лия подумала, что никогда его не простит.

* * *

Лия пришла в себя на кровати в их с Вилтом боксе. Глаза слезились, во рту было сухо, как с похмелья.

Муж появился откуда-то сбоку. Протянул стакан воды.

– Выпей, полегчает.

Он говорил спокойно, но Лие показалось – будто еще и отстраненно. Как будто она – одна из его пациенток. Одна из многих, и это для него просто дежурная вежливость. Профессиональное внимание. Напускная забота, за которой прячется набор механических действий, всегда по одному и тому же алгоритму.

Наверное, она была несправедлива к Вилту. Наверное…

Если бы он хоть чем-то выдал свое беспокойство! Но нет… она давно не видела мужа таким. С тех пор, как он вернулся живым с Нортона, он был совсем другим. А тут – здравствуйте, робот вернулся! Может быть, ему так легче переживать психотравмирующие события.

Только сейчас не время для самоуспокоения, ведь в любой момент Айна может просто не стать… Неужели Вилт этого не осознает?

Мысли текли вяло, Лия была возмущена в душе, но ничего до сих пор не предприняла. Должно быть, успокоительное еще действовало.

Или все же не действовало: на душе было погано. Вот и все, чего Вилт добился.

А ведь он примчался, стоило Леку позвать. И сделал так, как ему было сказано. Не задумываясь! И правда – как механизм. Приказ – действие, приказ – действие.

Лия уставилась на мужа. С его нынешним лицом он куда больше напоминал робота, а не человека.

– Ты вколол мне успокоительное, – озвучила Лия очевидное.

– Тебе это было нужно. Ты не видела себя со стороны.

– Со стороны?!

– Лия, ты довела себя до нервного истощения…

Лия отвернулась к стене.

Он и правда относится к ней, как к своей пациентке!

– Почему ты не на работе?

– Отстранили, – просто сказал он.

– За что же? – язвительно спросила Лия. – Ты же сделал так, как приказали! Хозяин бросил косточку – и ты сразу побежал, виляя хвостом.

– Лия, прекрати, – попросил Вилт. – Снова себя накрутишь.

– Сам прекрати вести себя так, будто тебя это не касается! Ты понимаешь, что Айн уже может быть мертв?!

– Лия…

– Раз ты такой весь из себя доктор, должен был понять: Лек свихнулся!

– Не отрицаю, он тоже не в себе, – признал Вилт. – Но это не означает, что Айн…

– Не означает?! Ты что, не слушаешь?! Лек – псих! И он убьет Айна, как убил Шарена! Без колебаний, без сомнений!

Она, оказывается, все еще держала в руке стакан, который передал ей Вилт. Остатки воды выплеснулись на стену, попали Лие на голову и на одежду. Лия в раздражении попыталась отшвырнуть дурацкую посудину, но Вилт успел перехватить ее руку и забрать стакан.

– Я дам тебе еще дозу, – сказал муж.

Тот самый человек, которого она любила.

Тот самый человек, который мог ее понять. Единственный на всей станции!

Тот самый человек, который должен был ее поддержать.

Лия снова отвернулась к стене.

– Тебе все равно, – сказала она.

– Это не так, – ответил Вилт мягко. И снова ей показалось, что он всего лишь дежурно успокаивает.

– А как? Ты слова Леку поперек не сказал. Тебя все устраивает. Да?

– Лия, послушай…

– Не надо, – оборвала она. – Я все понимаю. Правда. Ты больше не обязан за мной приглядывать. Я большая девочка и очень благодарна тебе за все, что ты сделал для нас с Айном.

Вилт замер перед кроватью. Лия чувствовала на себе его взгляд.

– О чем ты? – напряженно спросил муж.

– Ты знаешь, – устало ответила она. – Я ведь видела, что тебе не нравится в госпитале. Там, на Солле. Ты мог бы уже управлять какой-нибудь больницей, а вместо этого – пресмыкался перед столичными выскочками. А здесь ты получил все, о чем мечтал. Уважение. Высшую должность… говорят, Корбиг уже ничего не решает без тебя, а некоторые вопросы вообще обходятся без его визы.

Она, наконец, снова взглянула на Вилта. Хотела увидеть… да что угодно. Злость, раздражение, обиду.

А он смотрел… с укором, что ли.

Вот и вся его реакция.

– Ты не хочешь все это потерять из-за проступка Айна. Я понимаю. Но Вилт… – произнести имя мужа оказалось невероятно трудно, почти физически больно. – Уйди, пожалуйста. Я не хочу тебя видеть.

– Ты действительно думаешь, что мне нужен статус? – спросил Вилт после недолгого молчания.

Лия пожала плечами.

– Не знаю. Может быть. На самом деле, не важно. Ты промолчал и, тем самым, предал Айна. А значит – и меня тоже… Видишь, тебе и возразить нечего.

– Ты не в себе. Любой мой аргумент…

– Да какие у тебя могут быть аргументы?! – Лия презрительно скривилась.

– Вот об этом я и говорю, – спокойно ответил Вилт.

Слишком спокойно для человека, который ее любит. Разве нет?

– Ты – всего лишь предатель, Вилт, – прошипела она, не в силах больше сдержать эмоции. – Убирайся.

Он моргнул и нахмурился.

– Лек… в общем, тебе перекрыли доступ. Пока что ты даже эту дверь открыть без посторонней помощи не сможешь. А еще… – он поднял ее браслет связи. – Прости… но тебе запрещен любой выход в Сеть. Лек боится, что ты, поддавшись эмоциям, что-нибудь сломаешь. Стоит его поблагодарить за то, что он не посадил тебя рядом с Айном…

– Как благородно! – язвительно прохрипела Лия. – Ты просто пресмыкающееся, Вилт! Я и представить не могла, что такой…

– Ты не в себе, – почти холодно повторил Вилт.

Медленно поднявшись, он подошел к двери бокса и открыл ее.

– Предатель! – выплюнула Лия ему вслед.

* * *

– Две тысячи сто восемьдесят шесть…

Айн не знал, какие цели преследовал Лек, когда запретил посещения, но своего он добился. В маленькой комнатке, в которой из обстановки была узенькая кровать, стул, стол и маленький закуток с удобствами, прекрасно думалось.

А вынужденное одиночество и отсутствие новостей только усиливали эффективность самокопания.

Чувство вины точило изнутри, и если сначала Айн думал, что сходит с ума, то теперь понимал, что это не так. Наоборот. С каждым часом полной изоляции ему все лучше виднелась истина.

Истина пугала, и чтобы избавиться от страха Айн пытался считать секунды. Разговаривать сам с собой.

Даже петь.

– Две тысячи сто восемьдесят семь…

На девятый день ему пришло в голову, что истина не существует. А потом он осознал, что вот теперь он сходит с ума. Ему нужно было хоть с кем-то поговорить. Хоть о чем. Даже о погоде, которой на Пределе – всего лишь климат-контроль: сочетание «влажность+температура+уровень кислорода». Ощутить себя не запертым в коробке для завтраков, а хотя бы условно свободным.

Его не интересовало, что о нем думают. Ему даже хотелось, чтобы его возненавидели. Пожалуй, сильнее, чем он сам, его не возненавидит никто. Потому как только он переставал считать секунды, он вспоминал жуткий хрип Тейлы. И это снова сводило с ума, потому что… потому что, как ни старался, он не мог не представлять, что происходило в рубке ее истребителя, когда она стреляла.

Стреляла, сжигая себе руки. Она ведь кричала… срывая голос, кричала от боли. Просто ее никто не слышал, ведь связь была повреждена.

– Две тысячи сто восемьдесят восемь…

Иллюзорный крик преследовал его в забытьи, когда он кое-как засыпал. Он нарастал, становился оглушающим, а потом голос Тейлы затихал… чтобы превратиться в панический выкрик Лии.

«Нет!»

Он подвел их всех.

К концу девятого дня Айн окончательно забыл, что кроме него в диверсии участвовало еще десять человек. И это только непосредственно на перевалочной станции. Тех, кто остался на Пределе и не видел последствий, он забыл уже на второй день одиночества.

– Две тысячи сто восемьдесят девять…

Слившиеся в одно мгновения перестали его интересовать. Он буквально кожей чувствовал, как на него надвигается очередной приступ безумия и не был уверен, что на этот раз придет в себя. Айн почти не слезал с кровати. Ложился, когда ему хотелось спать. Просыпался, и… садился прямо так, даже не пытаясь застелить постель.

Одиночество… он думал, что свихнулся от ненависти, но нет… тогда он еще не знал, как может свести с ума чувство вины.

– Две тысячи сто девяносто…

– Все равно собьешься!

Айн моргнул и повернул голову. Надо же, так увлекся подсчетом секунд, что и не заметил, как дверь открылась.

– Это что? Последний ужин и последнее желание? – спросил он.

Нейра, державшая в руках бумажный пакет, в которых ему обычно приносили еду, усмехнулась.

– Не надейся, – она шагнула в комнату, и дверь за ней закрылась. Айн услышал характерный щелчок.

– Тебя-то за что здесь заперли? – спросил он.

Улыбка Ней угасла. Она вгляделась в него и заключила:

– Кажется, у тебя атрофировалось чувство юмора. Неужели ты думаешь, что Лекс в силах меня запереть? Ешь!

Она бросила на стол пакет и уселась прямо на пол, прислонившись спиной к стене.

Айн моргнул. Мозг работал медленно, затянутый пеленой бездействия.

– Зачем ты здесь?

Нейра не сводила с него глаз.

– Пришла тебя проведать!

– Ко мне же никого не пускают…

Она коротко рассмеялась.

– Хорошо быть сестрой самого главного… – доверительно сообщила она.

Айн нахмурился.

– Зачем ты здесь? – повторил он.

– Вот заладил! – она на миг закатила глаза, а потом снова уставилась на него. – Будем считать, что я соскучилась.

Айн почувствовал, как его губы растягиваются в некое подобие улыбки. Он постепенно начинал понимать, что все это ему не снится.

– Я рад, что ты обо мне помнишь, – тихо ответил он.

Нейра вздохнула и поднялась с пола. Бросив взгляд на пакет на столе, она уселась рядом с Айном. От нее пахло свежестью. Она недавно принимала душ, наверное. Айн почувствовал себя совершенно грязным.

– Мне не хватает твоих шоколадок, – внезапно сказала Ней.

Айн снова улыбнулся. Разум постепенно стряхивал с себя полусонное состояние, и он радостно почувствовал, как его чувство вины сменяется нежностью. Она была так близко… желание прикоснуться стало глотком свежего воздуха в этой душной камере.

Странно, но он почти не вспоминал о ней все эти дни в одиночестве. Но именно Нейра сейчас сидела рядом с ним. Заставляла вспомнить, что в мире существуют еще люди, кроме молчаливых охранников, приносящих ему еду.

– У тебя волосы отросли… – невпопад сказал он. – Корни видно.

Нейра неловко убрала светлую прядь со своего лица.

– Я знаю… – ответила она.

– Почему ты пришла?

Она тяжело вздохнула.

– Потому что могла. Потому что Лек мне не отказал. А ты сойдешь с ума от одиночества.

Айн отвернулся от нее.

– Я это заслужил… – буркнул он.

– Не думаю…

– Не думаешь? – он вскинулся и посмотрел на нее совершенно безумными глазами. – Из-за меня погибли люди!

– Да. Но ты хотел убить только одного. Точнее – одну, – Ней никак не отреагировала на его вспышку. Да и вспышку ли? Кажется, он настолько заторможен, что принимает вялое движение за бросок.

– Это меня не оправдывает, – отрезал Айн.

Нейра помолчала. Потом перестала изучать его взглядом и уставилась в стену напротив.

– Как бы мне ни хотелось тебя порадовать, Айн, но все плохо. Хочешь, я тебя добью, раз уж ты решил, что виноват во всем?

– О чем ты? – насторожился он.

Через несколько секунд томительного молчания Нейра ответила. И услышанное заставило Айна вскочить с кровати.

– Твоя сестра заперта в жилом боксе. Доступа к Сети у нее нет. Ее муж третью ночь подряд ночует в госпитале. Зеленое звено расформировано.

– Что? – ноги перестали его держать и он сел обратно. – Почему?

Нейра нахмурилась.

– Лия боится, что Лекс тебя убьет. Она пригрозила ему всех сдать, если он не отпустит тебя.

– Как это? Она совсем разум потеряла, что ли? – беспомощно сказал Айн. Страх за сестру заполнил разум и он подался к Ней. – Она никогда так не сделает! Слышишь? Ты это передашь Леку? Он не должен принимать ее слова всерьез! Это всего лишь… Это я виноват…

Нейра рассмеялась.

– Ничего страшного. Мой братец прекрасно понимает, что это у нее временно. Так что, не волнуйся. Как только она перестанет думать глупости, ее выпустят. И даже вернут статус.

– Ты обещаешь? – он протянул руку и схватил ее за запястье, заставив чуть развернуться к нему. – Она… она просто…

– Очень похожа на тебя, – лицо Ней было так рядом, что он мог пересчитать реснички на ее глазах. – И сейчас это прекрасно видно.

… а еще он заметил маленькие морщинки возле ее губ…

– Боюсь, это не комплимент, – усмехнулся Айн. – Что твой брат собирается со мной делать? И почему он расформировал Зеленое звено?

… а еще то, что ее губы немного потрескались…

Нейра улыбнулась.

– Тебя не убьют. А звено… двое погибли, одна в госпитале, ты – в изоляторе. Пока что и пополнить некем…

… а еще – что ее челка отросла, и маленькая прядка зацепилась за реснички, дергаясь каждый раз, когда Ней моргает…

– Не убьют? – переспросил он.

– Не убьют… – эхом ответила Нейра. – Иначе кто же будет носить мне шоколадки?

* * *

Когда Вилт сказал, что некоторое время будет ночевать в госпитале для удобства, Корбиг лишь покачал головой. Ничего не спрашивал, просто выделил ему одну из палат. Сменную одежду пришлось просить у Лайзы. Снабженке, возле которой все так же крутился маленький Кристофер (создавалось впечатление, что он вообще от нее никогда не отходит), пришлось объяснить, с чего это у него вдруг появилась такая потребность, и после признания Вилта, что он поссорился с женой, она покрутила пальцем у виска:

– Нашли время, придурки.

Но одежду дала.

Теперь, когда ему некуда было возвращаться, Вилт почти не покидал госпиталь. Только однажды, когда пошел уже десятый день заключения Айна, отправился к Леку.

– Я хотел бы проверить его состояние. Полная изоляция давит на психику, ему нужны хоть какие-то контакты, – сказал он. Браслет связи, отобранный у Лии жег карман. Единственное, что связывало его сейчас с женой, был этот прибор. Возможно, он так и останется у него.

Лек выглядел откровенно плохо. На столе перед ним лежали три планшета, поставленные в голорежим. Картинки, мелькающие на экранах, пугали. Съемки каких-то военных операций, обшарпанные больницы и вереницы тел, закрытые кровавыми простынями. Под рукой главы сопротивления стояла остывший стаканчик с кофе, а рядом расположилась пепельница, забитая окурками до отказа. Лек закончил курс против облучения, но выглядел так, будто вот-вот опять попадет в госпиталь.

Впрочем, он и так бывал в госпитале. Теперь Вилт точно знал, что Лек проводит ночи в палате Тейлы. Каждую ночь. Просто сидит на полу и вертит в пальцах сигарету, убивая все старания по выправке осанки. Под утро забывается коротким сном, и тогда сигарета выпадает из рук.

Не далее, как вчера Вилт лично принес стаканчик с приторно-сладким и убийственно черным кофе несчастному главе сопротивления, потому что его мутный взгляд говорил сам за себя.

Императрица поправлялась. Ее уже вытащили из восстанавливающей капсулы, и Вилт с удовлетворением отметил, что тканеформирователи сработали как надо. Через пару дней ее уже можно будет выводить из искусственной комы.

А Лека такими темпами придется в нее вводить. Чтобы отоспался.

Картины на экранах в очередной раз сменились, и Вилт содрогнулся. На одном экране показывали городскую площадь, заметенную то ли песком, то ли снегом зеленого цвета. К одному из высоких зданий тянулась огромная очередь людей с повязками, закрывающими лица. На другом экране показалась картина разрушенного города, и Вилт старался не думать, что это не кадр из фильма и не постановка. А на третьем – очередная военная операция, и среди людей в форме можно было разглядеть фигуру Императрицы. А точнее – ее двойника.

– Ты что-то сказал? – Лек, кажется, только сейчас заметил присутствие Вилта. Он перевел на него взгляд и чиркнул зажигалкой.

– Ты так себе легкие прокуришь! – рассердился Вилт. – Я говорил про Айна. Ему нужны контакты.

Лек поморщился.

– Как вы все уже надоели с этим Морино, – тяжело вздохнул он, а потом глубоко затянулся. – Складывается впечатление, что я должен был его наградить за его выходку.

– Что? – удивился Вилт.

– Ничего, – буркнул глава сопротивления. – Есть у твоего ненаглядного дружка контакты, не волнуйся…

– Есть?

– Да есть! – рявкнул Лек. – Потому что против меня ополчилась собственная сестра!

– Нейра?

– А у меня много сестер? – еще более зло прошипел глава сопротивления. – Все, не нуди, Стэр. Я лишился помощницы, и у меня куча дел.

Вилт растерянно кивнул. А потом не выдержал:

– Тебе нужно нормально поспать. Но сначала поесть. И перестать таскаться в палату к Тейле по ночам. От того, что ты там сидишь, ничего не изменится. Ты же уже знаешь, что она почти в порядке.

– А дышать можно? – оскалился Лек. – Не лезь в мою жизнь, Стэр. Я сыт твоей семейкой по горло, и от этого у меня нет аппетита.

Поняв, что ничего не добьется, Вилт был вынужден ретироваться.

Напряжение росло, и он никак не мог понять, что нужно сделать, чтобы взрыв не смел Предел с лица галактики.

Нужно что-то положительное. Но что?

Как же ему сейчас не хватало Лии! Лии, которая говорила, что его любит. И верила в свои слова. К сожалению, эта Лия исчезла, и ему осталась лишь та, что считает его предателем.

Предатель!

Каждый раз, когда он слышал эти слова у себя в голове, внутренности скручивались в узел, а дышать становилось трудно, будто горло сдавливали невидимые пальцы.

Может, он действительно предатель? Может быть, нужно было сделать так, как хотела Лия? Вырубить Лека, устроить бунт… и погибнуть, потому что иного выхода у них не было.

Пусть Лек и потерял часть своего авторитета, люди все еще готовы идти за ним. Айн, пускай и случайно, но устроил диверсию. Лия пригрозила сопротивлению уничтожением. Но предателем почему-то стал Вилт.

Бездна, именно это слово не давало ему покоя.

Предатель!

Это слово что-то разрушало в нем. Какую-то внутреннюю границу. Выворачивало наизнанку все то, что он считал незыблемым.

Убивало то, что он всегда считал неотъемлемой частью себя.

Дни шли, и Вилт все сильнее зарывался в работу. Потому что больше у него ничего не осталось.

Когда пришло время выводить Тейлу из комы, Корбиг почему-то отказался присутствовать. Туманно объяснив, что у него много дел, и Вилт может заняться этим в одиночку. Вилт не стал вникать. Пожалуй, ему было все равно.

Единственный из всей семьи, оставшийся на свободе, он чувствовал, что оторван от мира так же, как и они. Но все равно…

предатель…

Тканеформирователи действительно сработали, как надо. Конечно, кожа на руках была еще нежной, и первое время Тейле придется носить перчатки, чтобы не повредить восстановленную ткань случайной царапиной, да и под ногтями будет зудеть, но выглядело все хорошо.

Показатели были оптимистичные. Для того, кто чуть не расплавился от радиации, Тейла выглядела и чувствовала себя великолепно.

Прекратив подачу анестетика, Вилт сходил за кофе и уселся на пол, там, где обычно проводил ночи глава сопротивления.

И стал ждать. В конце концов, ему больше некуда идти.

Подавать первые признаки активности Тейла начала примерно через час. Точнее, это приборы показали, что Императрица в сознании. Ни стона, ни лишнего движения. Она просто открыла глаза.

– С возвращением, – сказал Вилт, не покидая своего места.

Тейла не ответила, продолжая пялиться в потолок. Потом издала какое-то кряхтение и медленно подняла левую руку. Немного повернув голову, она уставилась на запястье, туда, где у всех нормальных людей был вживлен ЛИГ.

– Его же там нет, да? – хрипло спросила она.

– Нет…

Она тихо хмыкнула и опустила руку обратно.

– Значит, и меня нет…

Вилт понял, что разговор сворачивает куда-то не туда.

– Тейла… это ведь неважно. У меня тоже нет ЛИГа…

Она опять уставилась в потолок.

– Твоя рожа так примелькалась в новостях, что когда все закончится, тебе даже подтверждать свою личность не придется. А у меня никого нет.

Вилт поднялся с пола, поставил стаканчик с кофе и подошел к ней, боясь, что увидит на ее глазах слезы. Она даже изнемогая от боли об этом несчастном ЛИГе страдала. Он никогда не задумывался о том, что кого-то будет так волновать наличие чипа… который все равно спрятан под блокиратором, потому что все они тут, в сопротивлении, вне закона.

Но Тейла уже снова безучастно смотрела в потолок. Кажется, смирилась.

– Я ведь на Пределе, да?

– Да… Как ты себя чувствуешь?

Она глубоко вздохнула.

– Ногти чешутся, – коротко ответила она.

– На самом деле, ногти не могут чесаться. Это новая кожа… – Вилт улыбнулся. – Это нормально. Придется немного потерпеть.

– А еще я хочу есть.

– И это хорошо. Значит, я не поторопился запускать твой организм. Не тошнит?

– Нет. Все хорошо. Что значит, запускать?

Вилт взял ее руку и снова посмотрел на ногти. Они были очень короткими и немного кривыми. Тейле придется несколько раз их отрезать, прежде чем они станут выглядеть нормально.

– Ты некоторое время была в коме. Большую часть – искусственной.

– Понятно… что у нас нового? Нашли того, кто информацию слил? Или это я?

Вилт усмехнулся.

– После твоего выступления это даже самым ярым ненавистникам в голову не пришло. Ты все-таки людей спасла.

– Убив других…

Вилт поджал губы.

– Ты сделала выбор. И теперь все понимают, на чьей ты стороне.

Тейла ухмыльнулась, и, наконец, посмотрела на него.

– А вдруг это был такой план?

– Идиотский план, – парировал Вилт. – Если бы нам накануне внепланово не втюхали старинные капсулы регенерации, ты бы просто не долетела до Предела.

Тейла вздохнула и поджала губы.

– Значит, сработал, – сообщила она.

– Замолчи, – поморщился Вилт. Шуточки Императрицы ему не нравились. – Ты, кстати, можешь встать. Только аккуратно.

Тейла не шелохнулась. Снова перевела взгляд на потолок.

– Надеюсь, Лекс не замучил всех допросами? Очень тонкая работа… пока не взлетела, даже не сообразила, что истребитель неисправен.

По сердцу будто полоснули ножом.

предатель…

– Не замучил. Айн во всем признался. Поэтому виновника не искали. Он сам пришел.

Тейла моргнула. Еще раз. А потом села так резко, что Вилт, отшатнувшись, чуть не подвернул ногу и не упал.

– Морино? – уставившись на него, как на что-то диковинное, переспросила Императрица. – Серьезно?

– А ты сомневалась? – Вилт горько усмехнулся. – Его ненависть была видна невооруженным взглядом, и ты, как ее объект, вряд ли могла этого не заметить.

Тейла замерла. Кажется, даже моргать перестала. Она смотрела на Вилта, как будто хотела по его лицу определить степень правдивости того, что он ей говорил.

– Это же бред, – сказала она.

– Почему? – Вилт пожал плечами. – Я не думаю…

– А я тоже не думаю! Я знаю! – возвестила она. Она села на кровати, свесив ноги. – Морино не мог этого сделать! Я же говорю: тонкая работа. Там механик замешан, а не пилот.

– Возможно, – не стал спорить Вилт. – Но Айн утверждает, что все сделал сам. И каждый на Пределе понимает, что он просто покрывает сообщников. Но если они за него вступятся, то… – он замялся.

– …будет бунт, – закончила Тейла. – Весело.

Вилту весело не было. Он отвернулся от Императрицы и протянул руку к стаканчику с кофе.

– Ты как? – спросила вдруг она. – Он же твой друг?

предатель…

Вилт и не заметил, как его пальцы сжались, сминая стаканчик, полный теплого напитка. Он осознал, что происходит, только когда теплая жидкость каплями залила его больничную одежду.

– Понятно… – Тейла, кажется, даже немного испугалась. Взгляд ее, наконец, обрел эмоции, и теперь в нем читалось опасение.

– Хочешь знать, как я? – он изо всех сил закусывал губы, но слова все равно выталкивались, против его воли. – Я…

предатель…

– …мой друг в изоляторе, и еще неизвестно, что с ним сделают. Моя жена сошла с ума и пригрозила Леку смертью, если он не отпустит Айна. Она заперта в жилом боксе. И знаешь, что? Она считает меня предателем потому что я вколол ей успокоительное в тот момент, когда она пыталась учинить расправу над Леком. Теперь я предатель. Я живу в госпитале, и, бездна меня забери, не знаю, что мне делать!

Последние слова он почти прокричал, сам испугавшись звуков своего голоса.

Усилием воли разжал кулак и то, что осталось от картонного стаканчика, упало на пол.

А потом Вилт ощутил руку Тейлы на своем плече.

– Прости, – прохрипел он. – Ты не виновата в моих бедах.

– Напротив, – она обняла его сзади, он ощутил, как постепенно успокаивается. Короткая вспышка сходила на нет.

От ее еще недавно сожженных рук исходило тепло. Вилт чувствовал, как накатывает бессилие.

– О чем ты? – безучастно спросил он.

– Как быстро я вас раздробила, – ее голос звучал глухо. – Даже жаль, что это не было моей целью. Лексу следовало оставить меня в изоляторе. Или хоть как-то объяснить свое решение.

– Возможно, – прошептал Вилт. – Почему он этого не сделал?

Тейла хмыкнула ему в спину.

– Наверное, не смог придумать хоть что-то, что могло сойти за правду.

– Почему нельзя было сказать эту правду? – Вилт развернулся и посмотрел ей в глаза. – Почему?