Текст книги "Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава тринадцатая, в которой героиня попадает в ловушку

День у Ульяны выдался тяжелым. И все благодаря Егору! Никаких сомнений в том, что это он устроил переполох в доме, не было.

Обидно, что она сама его об этом попросила. Но кто ж предполагал, что он такое придумает!

Ульяна и злилась, и радовалась одновременно.

Злилась еще и потому, что из головы не шел странный сон с участием Егора. Несмотря на то, что одет он был иначе, а мир казался непривычным, Ульяна не спутала бы управляющего ни с кем другим. То же лицо, тот же голос, те же манеры! И хотя сон оставался сном, на душе скребли кошки. Как он с ней обошелся! Как опозорил! Случись такое наяву, Ульяна умерла бы от стыда и отчаяния.

Неужели это намек, что Егор такой… гнилой внутри?

И эта выходка с мышами! Ульяна недолюбливала мачеху, но все же жалела ее. Ольга Леонидовна почернела от испуга и едва могла говорить, а вызванный срочно врач пускал ей кровь и велел лежать, но она не послушалась и поехала монастырь на молитву. Сопровождая мачеху, Ульяна опасалась, что та вот-вот упадет замертво, так нехорошо она выглядела.

Разве так можно?!

Впрочем, и свою вину Ульяна чувствовала: толкнула Егора на преступление, не оговорила условий. Может, сон – это ее кара? Ее ждет публичный позор, если тайна откроется!

И все же Ульяна радовалась – немножко, коря себя за черствость. Болезнь Ольги Леонидовны означала, что в Стожары та не поедет. Отпустила бы теперь Ульяну! А то придумает, что без ее помощи не справится…

Вернувшись из монастыря, Ульяна сдала Ольгу Леонидовну на руки горничным и отправилась по ее просьбе на поиски молитвослова. Мачеха оставила его то ли в гостиной, где шила, то ли в библиотеке. Подслушивать Ульяна не собиралась, однако замедлила шаг, когда из-за приоткрытой двери бывшего кабинета князя, ныне занимаемого Василием Леонидовичем, донеслись голоса: его и Жоржа.

– Да позвольте ей ехать, дядя! – воскликнул Жорж.

Ульяна остановилась, не веря ушам. Неужели он настаивает, чтобы мать отправилась в Стожары?!

– Ты в своем уме? – прогудел Василий Леонидович в ответ. – Девка из рук уплывет вместе с наследством.

Так речь не об Ольге Леонидовне? А о ней, Ульяне!

– Наоборот, – возразил Жорж. – Это шанс получить наследство вместо наследницы. Я совершенно не желаю жениться на ней!

– У тебя есть план?

– А если и так? Погодите, дядя, дверь закрою и расскажу.

Ульяна едва успела отбежать назад и спрятаться в нише за занавесью. На ее счастье, никого из слуг рядом не оказалось. Жорж выглянул в коридор и плотно прикрыл дверь в кабинет. Ульяна выждала пару минут и на цыпочках подошла к двери. Увы, из-за нее теперь не доносилось ни звука.

Так что же задумал названный братец?!

Выходит, если Ульяну отпустят в Стожары – жди беды? Отказаться от поездки? Но ведь ее не оставят в покое, пока она не выйдет замуж за Жоржа! Ульяна и от наследства отреклась бы, лишь бы избавиться от нежеланного брака, так ведь нельзя!

Видимо, Жорж и Василий Леонидович о чем-то договорились, потому что вскоре Ульяну позвали в кабинет.

– Maman заболела, я не могу ее оставить, – без лишних предисловий начал Жорж. – Не разумнее было бы и тебе остаться в Москве?

– Мне нужно уединение, – ответила Ульяна.

– Уединиться можно и в монастыре, – вставил Василий Леонидович.

– Ну что вы, дядя, это слишком, – возразил Жорж. – Если Ульяна настаивает на поездке…

– Настаиваю, – кивнула она.

– Тогда не могу не предупредить. В тех краях крестьянские волнения, да и на дорогах неспокойно. Девушке опасно путешествовать одной.

– Я не боюсь. Со мной будет управляющий, другие слуги…

– Других не будет, – произнес Василий Леонидович. – Ты обещала содержать этот дом, и слуги нужны здесь. Их и так не хватает. С тобой поедет тетка Марфа, ваши горничные и управляющий. Ты все еще настаиваешь на поездке?

– Да… – уже не так уверенно пробормотала Ульяна.

Отчего-то появилось ощущение, что ее загнали в ловушку. Но в чем подвох? Она знала, что слух о волнениях пустил все тот же Егор. Значит, бояться нечего? Или все же…

– Тогда я вынужден попросить кое о чем, – вздохнул Василий Леонидович. – Ты рискуешь собственной жизнью, и это твое право. Однако если с тобой что-то случится, твое состояние унаследует кто-то из родственников князя. А нас всех… – Он широко взмахнул рукой, чертя полукруг. – Нас всех выставят из этого дома. Подпиши бумагу, в которой говорится, что ты хочешь оставить дом нам.

– Разве… она будет иметь юридическую силу? – возразила Ульяна. – И поверенный говорил мне, что я не могу распоряжаться…

– Это хоть что-то! – перебил ее Василий Леонидович. – С этим можно будет пойти в суд.

– А если не подпишу? – спросила Ульяна, помолчав.

– Тогда мы вынуждены будем настаивать, чтобы ты осталась в Москве, – ответил Василий Леонидович.

– Что ж, если так…

Ульяна злилась, но в ловушку она попала по собственной глупости. Доверилась Егору, а он… Похоже, он помог мачехе, а не ей! Вывести бы его на чистую воду! А еще она не до конца понимала, во что ее втянули…

К сожалению, требовать встречи с Егором Ульяна не могла. То есть, приватной встречи, с глазу на глаз. Это посчитали бы подозрительным. И попросить о помощи было некого. Ульяна не хотела обращаться к Петру Фомичу, чтобы не подставлять его. Только и могла, что метать на Егора гневные взгляды, пока он смиренно выслушивал ее распоряжения насчет поездки.

Однако ж наглый управляющий зачем-то явился к ней в спальню. Ночью. Через окно!

Ульяна не спала, молилась, когда в окно тихо постучали. Она решила, что это ветки растущей под окном липы раскачиваются от ветра. Но стук повторился, и приоткрытая оконная рама скрипнула.

– Не пугайтесь, Ульяна Дмитриевна, это я, – раздался громкий шепот.

Может, Ульяна и закричала бы, когда в комнату с подоконника спрыгнул мужчина, но оцепенела от страха. И только когда мужчина шагнул на свет, она узнала в ночном посетителе Егора.

– Ты чего? – сиплым голосом спросила Ульяна. – Страх потерял?

– Нет, Ульяна Дмитриевна… – Егор потупил взгляд. – Вы на меня давеча так смотрели, будто убить хотели. Я и подумал, что нам нужно… встретиться. А другого способа не придумал. Если велите, я уйду…

Он шагнул было к окну, но Ульяна его остановила.

– А если и хотела? Убить? – прошипела она, сжимая кулаки. – Явился за расправой?

– Как вам будет угодно, – смиренно произнес Егор.

– Да что мне с тобой делать!

– Тише, – испугался он. – Услышит кто…

И ведь услышали!

– Ульяш, что там у тебя? – раздался за дверью голос Насти, одной из дочерей Василия Леонидовича. – Что за шум? Я войду?

– Под кровать! – Одними губами прошептала Ульяна, для верности указывая Егору пальцем верное направление. И сказала громко: – Заходи, Настена.

Глава четырнадцатая, в которой герой прячется под кроватью

Если бы Егор понимал, какого черта его понесло ночью в комнату к Ульяне! Не иначе, как тот, другой, неровно к ней дышал!

Впрочем, и тут они с двойником… совпали. Когда-то давно Егор запретил себе думать об Ульяне, как о своей девушке. Там, в его мире, все звали ее Янкой. Вот только сердцу не прикажешь. Янка так и осталась его любимой занозой – недосягаемой, и оттого еще сильнее желанной.

И что он только не делал, чтобы ее забыть! Даже на подлость пошел, о чем до сих пор жалеет. А не отпустило, не перегорело. Всего-то и добился, что Янка его возненавидела. И то достижение…

Интересно, там, в 2023 году… Егор исчез? Умер? Может, Янка простила его… после смерти?

Этого ему уже никогда не узнать.

Зато Ульяна Дмитриевна – тут, рядом. Точная копия Янки, с теми же чертями во взгляде. Даром, что княжна…

И злость ее, даже ненависть, во взгляде выжгла Егору нутро. Что не так? В чем ошибка? Отчего вместо благодарности она гневается? Ведь все получилось, как нельзя лучше! Мачеха с названным братцем остаются в Москве, а Ульяна едет в Стожары. Как она и хотела!

Мучиться неизвестностью Егор не стал. Дождался, когда в людской уснут – и махнул знакомым путем в хозяйский дом. Только через другое окно. И смиренность изобразить оказалось не так уж и сложно. Если в прошлой жизни Янка была дочкой дворничихи, а теперь они как бы поменялись местами, Егор на своей шкуре хотел испытать, каково это, быть ниже по положению. Грехи свои перед Янкой искупить думал таким вот странным способом. А иначе… как?

Под кроватью было тесно. И пыльно. А еще Егор не один там прятался.

– Кто у тебя? – спросила незваная гостья Настя.

– Никого, – ответила Ульяна. – Разве ты кого-то видишь?

– Я голоса слышала…

– Это я молитву читала.

– И стук.

– А, это оконная рама. От ветра, наверное.

– Нет там ветра, – возразила Настя.

В носу засвербело. Егор крепко сжал пальцами переносицу.

– Может, кошка? – предположила Ульяна. – Вроде бы мелькнула какая-то тень.

– Кошка? – оживилась Настя. – Я свою Мурку ищу. Может, она? Кис-кис…

Мурка сидела под кроватью, тараща на Егора круглые глаза, и не думала выходить на зов хозяйки. Пришлось выпихивать кошку из-под кровати, иначе Настя непременно обнаружила бы Егора.

Какой скандал мог бы разразиться, если бы управляющего обнаружили в спальне Ульяны ночью! Егора – на конюшню отправили бы, к гадалке не ходи. Да и Ульяне досталось бы.

Пришел просить прощения, называется! Чуть не подставил…

– Ты там уснул, что ли? – Ульяна заглянула под кровать. – Убирайся.

Егор неловко вылез из-под кровати, стряхнул пыль и, недолго думая, бухнулся на колени.

«Если Ульяна сейчас простит, то и Янка простила», – загадал он по-детски.

– Прекращай, – попросила Ульяна. – К чему это представление? Ты выполнил мою просьбу.

– И все же вы злитесь, Ульяна Дмитриевна, – упрямо произнес Егор. – Накажите, если хотите. Ударьте. Велите выпороть.

– С чего ты такой… покорный? – скривилась она. – Фу, даже противно!

– Я вас расстроил, – сказал Егор тихо-тихо. – Хотел порадовать, помочь… Но где-то ошибся. Простите, я… не хотел…

– По-моему, ты надо мной издеваешься, – возразила Ульяна. – И все время подставить хочешь! То сбежать подбил, то в ловушку загнал… Теперь вот ночью в окно влез! Ты хоть представляешь, что будет, если тебя поймают? Да не с тобой, олух! Со мной!

В ушах зашумело. Прощать его не собирались. И даже обвинили в чем-то… непонятном.

– Я, верно, плохо понимаю ваши желания, – пробормотал Егор. – И не умею сделать так, чтобы вам понравилось. Но… о какой ловушке вы говорите?

– Зато сладкими речами голову дурить хорошо умеешь, – вздохнула Ульяна. – Кому ты служишь, Егор? Чьи задания выполняешь?

– Ваши… – недоуменно ответил он. – Вам служу, Ульяна Дмитриевна.

– Врешь ведь, – отмахнулась она. – Ты хитрец и ловкач. Я против тебя… ничто.

– Обидные вещи говорите, – возмутился Егор. – Я вас не обманывал. Может, я и бестолочь, как утверждает дед, но не подлец.

«Ой ли? – шепнула пробудившаяся совесть. – А с Янкой как обошелся?»

– Еще скажи, что это случайность...

– Я против вас ничего не замышлял. – Стоять на коленях было больно, с непривычки, но Егор мужественно терпел. – Расскажите, что случилось.

– И ты опять поможешь? – хмыкнула Ульяна. – Спасибо. Довольно.

– Может, успокою? – не сдавался Егор.

Она вдруг подошла ближе и коснулась пальцами его волос. Егор замер, даже, кажется, дышать перестал. А она… больно дернула за вихор. Егор едва сдержал крик.

– Я вас жалела… всегда, – как будто пожаловалась Ульяна. – Всех. Даже если… виноваты. Вы такие же люди, хоть и крепостные. Нельзя так… с людьми. Но ты знаешь, Егор Алексеевич… сегодня мне впервые захотелось ударить… тебя ударить…

Егор боялся пошевелиться, слушая исповедь Ульяны.

– Ольга Леонидовна не сможет ехать в Стожары, – продолжила она. – И Жорж… передумал. У него теперь другое на уме.

– Что? – выдохнул Егор, так как она надолго замолчала.

– А это ты мне скажи, что. С меня расписку взяли, что наследство, в случае моей смерти, я хочу передать мачехе. И в поездку нас отправляют… без мужчин. Ты драться умеешь, Егор Алексеевич? Из пистолета выстрелишь?

К шуму в ушах добавился туман перед глазами. Так вот о какой ловушке твердила Ульяна! Неужели названные родственники сговорились убить княжну?! В дороге, свалив все на разбойников… или бунтующих крестьян. А он, Егор, подтолкнул их к этому!

– Умею, – твердо ответил Егор. – Драться умею. Из пистолета стрелять не обучен. Но если покажет кто, сумею и это. Не переживайте, Ульяна Дмитриевна. Я доставлю вас в Стожары в целости и сохранности.

– И я должна тебе верить? – усмехнулась Ульяна.

– Не верьте. И ударьте, если хочется. Побейте, чтобы полегчало. Но я не вру. Никому я не служу, кроме вас.

– Богу доверюсь. Тебе – нет, – горько прошептала Ульяна, легонько толкая его в лоб. – Убережешь от беды, тогда и посмотрим. Иди уже, от греха подальше.

Так и пришлось убраться из спальни, несолоно хлебавши.

Кого в нем было больше: Егора из двадцать первого века или Егора из века девятнадцатого? Он так расстроился, что Ульяна перестала ему доверять, что не задумывался об этом. Идея с приметами и слухами казалась Егору отличной. Но он не смог просчитать последствия. Может, и не мог, потому что мало что знал об обитателях дома, о нравах времени, в которое попал. А, может, впечатлительной Ульяне лишь казалось, что ее хотят убить из-за наследства. Неважно! Теперь ему придется постараться, чтобы восстановить репутацию.

И в этой цели куда больше смысла, чем в прежней жизни.

Глава пятнадцатая, в которой героиня путешествует на самолёте

Ульяна опять поддалась чарам Егора. Этот паршивец определенно дурно на нее влиял! Но его план казался идеальным…

Из Москвы выехали затемно, держа путь на Рязань. Поначалу путешествовать хотели на перекладных, в своем экипаже, арендуя лошадей на станциях. Но в последний момент все переиграли. Василий Леонидович настоял, чтобы Ульяна ехала на долгих, то есть, на своих лошадях. Так получалось дольше, зато, по словам Василия Леонидовича, надежнее.

Ульяна устала спорить, да и, откровенно говоря, боялась. С одной стороны, она приносила себя в жертву, ведь названные родственники определенно задумали лиходейство. Однако, с другой стороны, верила, что если Богу угодно, то он ее защитит. Хоть и наговорила она Егору гадостей, все же полагалась на его смекалку. А если спорить с Василием Леонидовичем, то уехать из Москвы будет сложнее. Ульяна задыхалась в городе. Казалось, только в Стожарах ее спасение.

Егор старательно готовился к путешествию: грузил сундуки в рыдван, запасал продукты и топливо для печки и фонарей, гонял Василя по мелким поручениям. И виду не подавал, что обдумывает план спасения!

Пистолеты Ульяна не достала, но запаслась кинжалом из коллекции князя. Случись что, будет, чем обороняться.

Молчаливая тетка Марфа, водрузив на нос очки и вооружившись крючком, вязала бесконечное кружево, не обращая никакого внимания на тряску и тусклое освещение. Ульяна пыталась читать, но буквы прыгали перед глазами, и к горлу подкатывала тошнота.

Роль возницы поручили Василю. Ульяна хотела взять кого-то опытного, так как Егор, как выяснилось, править лошадьми не умел, а Василий Леонидович заявил, что и Василя достаточно. Все равно ехать они будут только днем, останавливаясь на отдых ночью, и ехать будут медленно, чтобы не загнать лошадей.

Так что внутри экипажа расположились еще и две горничные: Лина и Флёна. А Егор устроился рядом с Василем на козлах.

На первой же остановке Егор подошел к Ульяне, улучив момент, когда она осталась одна.

– Предложить хочу кое-что, Ульяна Дмитриевна, – тихо произнес он.

Сердце тревожно забилось. Вот оно! Очередная ловушка или план спасения? В густые леса они еще не забрались, вдоль тракта тянулись деревеньки, да поля. Места неопасные… Пока неопасные. Так что же придумал Егор?

– Предложи, – разрешила она.

– Я тут прикинул, сколько нам добираться…

– Долго, и без тебя знаю.

– Долго, – согласился он. – А если долго, может, выбрать другой путь?

– Это какой такой? – удивилась Ульяна. – Другой тракт? Крюк дать?

– Можно сказать, и крюк. – Егор понизил голос до шепота. – Только не по суше, а по воде.

– По воде? Да ты толком объясни!

– Рыдван пусть едет, как ехал. С багажом. Василь присмотрит. Если и нападет кто, а вас там нет, – сказал Егор.

– А я… где буду? – растерялась Ульяна.

– А мы с вами поедем до Твери. Там сядем на пароход, до Саратова.

– На парохо-о-о-д? – протянула она.

– Не слышали разве? Пароходы пассажирские по Волге ходят. Я узнавал. Билет, правда, не дешевый… Но вы первым классом поедете, а я третьим как-нибудь. Зато безопасно.

– По реке безопасно? – усомнилась Ульяна.

– Безопаснее, чем по лесу, – фыркнул Егор. – И там засады точно не будет. Никто ж не предполагает, что вы с оговоренного пути свернете.

– Допустим… А тетка Марфа? Не велит ли она повернуть назад, если я пропаду?

– Не велит. – Скрипучий голос раздался откуда-то сверху. – Тетка Марфа тоже хочет на пароход.

Ульяна подпрыгнула от испуга. Егор побледнел.

Разговаривали они у гостиницы, где остановились на обед. Из открытого окна второго этажа и выглядывала тетка Марфа.

– Конспираторы, – произнесла она с насмешкой. – Поднимайтесь ко мне, живо.

К стыду своему, Ульяна почти не обращала внимания на престарелую тетушку, жившую в доме. И лишь сейчас поняла, что та лишь выглядела старой. Сгорбленная, в очках и чепце, с седыми буклями, в неизменных кружевных перчатках, сидящая в кресле – она не привлекала внимания абсолютно ничем. Даже голос ее редко когда звучал. Однако глаза, поблескивающие из-за очков, оказались живыми, улыбка – мягкой, а лицо, хоть и с морщинами, но еще неглубокими. Скорее, к креслу ее приковала какая-то болезнь, а не старость.

– Дурочка ты, Ульяна, – посетовала тетка Марфа, велев ей присесть.

На Егора, мявшегося у дверей, она не обращала внимания.

– Зачем не выгнала паразитов? – продолжала тетка Марфа. – Они ж, как пиявки, к тебе присосались.

– Стыдно как-то, – промямлила Ульяна. – Все ж вдова князя.

– А сынок ее, так вообще вурдалак, – вздохнула тетка Марфа. – Из матери все деньги вытянул, теперь на тебя нацелился.

– Чего ж вы молчали? – подал голос Егор. – Отчего не заступились за княжну там, в Москве?

– В том доме у стен уши есть, – сказала тетка Марфа, ничуть на него не рассердившись. – А я человек подневольный, меня и в богадельню недолго отправить. Пришлось притворяться, что польза от меня будет. Да и в Стожары уехать я хотела не меньше твоего, Ульяна. Но зато теперь я пригожусь. Правильно твой управляющий решил, на Волгу нам надо. А я помогу, билеты оплачу.

– Так вы приживалка или добрая фея? – опять вмешался Егор.

– Егор! – одернула его Ульяна. – За языком следи!

А ведь правильные вопросы задает управляющий…

– Ничего, деточка, я отвечу. – Тетка Марфа расправила складки на платье. – По сути – приживалка. Взял меня князь в дом из милости, когда я заболела, да одна осталась. Но и в приживалках можно кое-что скопить. В средствах меня брат не ограничивал, да и перед смертью кое-что оставил. Но мне выгоднее в Стожары перебраться…

– Так и перебирались бы, если в средствах не ограничены, – заметила Ульяна.

– Э, нет… Могла, конечно, но тогда Жучка другую в сопровождающие тебе нашла бы. А мне жаль тебя, глупую. Вся в мать…

– В мать?! – воскликнула Ульяна, пропустив мимо ушей Жучку.

– В мать князя покойную, – невозмутимо закончила тетка Марфа. – Та такой же мягкотелой была, всех жалела.

– А… Жучка?

– И-и-и… – Тетка Марфа махнула рукой. – Забудь. Егор, зови Василя. Надо сундуки отобрать в дорогу, с самым необходимым. Чего откладывать, отсюда и повернем к Твери.

Вот так Ульяна и поверила Егору. И тетке Марфе заодно. Если это ловушка, то уж больно мудреная. И не везение это. Боженька так распорядился.

Путешествия по воде Ульяна побаивалась. Тетка Марфа, наоборот, радовалась ему, как ребенок. Горничных они взяли с собой, не Егору же им помогать в дороге. А Василя отправили дальше, велев сильно не спешить.

Билеты купили в пароходстве с забавным названием «Самолет». От Твери до Рыбинска их вез пароход «Чайковский», от Рыбинска до Нижнего Новгорода – «Князь Михаил Тверской», а после – «Лермонтов». Ульяна и тетка Марфа делили каюту первого класса, с уютным мягким диваном и печкой. В третьем классе расположились Егор и горничные. Девушек сердобольные барыни порой оставляли на ночь в каюте, позволяли спать на полу, но под крышей, а Егор круглосуточно то мок под дождем, то жарился на солнце. Пассажиры третьего класса жили прямо на палубе.

Путешествие получилось тяжелым и долгим. Ульяна еще и в институте привыкла к спартанским условиям, однако переживала за тетку Марфу. Но та держалась молодцом, целыми днями занималась рукоделием и не роптала. А в солнечные дни сидела на палубе, с удовольствием рассматривая едва заметные очертания берегов.

Хуже всех дорогу перенес Егор. Он оброс и замызгался, как анчутка. А еще простыл, и с Рыбинска пугал Ульяну надрывным кашлем.

Из-за Егора, едва сойдя на берег в Саратове, Ульяна остановилась в гостинице, вместо того, чтобы немедленно ехать в Стожары, и велела искать хорошего доктора.