Текст книги "Лед тронулся"

Автор книги: Михаил Барщевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Ладно! А офис-то откуда?

– Взнос директора ЦУМа. Микст натурой.

– И что он дает?

– Комнату сорок квадратных метров в Петровском Пассаже. Только что закончили ремонт.

– В подсобке где-нибудь?

– Обижаете, Вадим Михайлович! На третьем этаже. Рядом с бухгалтерией и директором.

– Погоди, а какое отношение Пассаж имеет к ЦУМу? Если там собственный директор…

– Какой же ты малограмотный, Вадим! Пассаж – филиал ЦУМа. Имуществом распоряжается головняк. То есть ЦУМ.

– А разве это их здание? – Вадим больше не подкалывал и не иронизировал. Речь шла о деле, и тут надо было разобраться.

– Нет, Москвы. Но у них аренда с правом субаренды. Что нам и нужно! Тебе шашечки или ехать?

– Все нормально. На сколько мы арендуем?

– На пять лет!

Картинка рисовалась настолько заманчивая и простая, что Вадим не мог в нее поверить. Где-то должен быть подвох. Иначе бы Кашлииский так не сиял. Не тот он человек, и не так относится к нему, Осипову, чтобы за здорово живешь подобные подарки делать.

– Хорошо. И что ты за это хочешь?

Леша мгновенно скис. Прямо сдулся. Повисла пауза. Леша не осмеливался озвучить свои пожелания, а Вадим удивлялся его нерешительности. Наверняка ведь заранее продумал, что с Вадима слупить.

– Понимаешь, – еле выдавливая из себя слова, наконец начал Кашлииский, – я думал, что там будут сидеть Саша, Юля и я. Но Сашка переговорил с Марленом. Тот против. Говорит, сидеть в магазине адвокатской фирме не комильфо. Сашка, естественно, взял под козырек. Даже наехал на меня, как я могу такое предлагать. Юлька против отца тоже, разумеется, не пойдет. А мне одному на выселки не хочется. Поэтому, может, ты со своими – туда, а мы здесь, в подвальчике? – Леша будто исподтишка посмотрел на Вадима.

– А ты про планы насчет совместного с американцами офиса слышал? – как бы походя спросил Осипов.

– Вроде да. Что-то Марлен Сашке говорил. Он, мол, выбил.

– И кто там сидеть будет?

– Ну это вы с Марленом и американцами решайте, – Леша опять мельком кинул на Осипова испытующий взгляд.

Теперь Вадим увидел картинку целиком. План Марлена был прост до примитива. Сейчас срочно отодвинуть Вадима от Аксельбанта. Потом, когда будет готово новое помещение, перевести туда своих «чад и домочадцев», освободиться от опеки Олега и под крылом американцев тихо делать деньги. На их клиентуре. По их ставкам гонорара. И главное, Вадим ничего не успеет сделать. Ему через три недели отбывать в Вашингтон. Контроль над фирмой он так и так теряет. Вадим тут же вспомнил, что года три назад Марлен защищал по транспортному делу директора ЦУМа. Так что, скорее всего, Кашлииский вообще всю историю с ОБХСС сочинил. Скорее всего, да нет – точно, Марлен обо всем и договорился с ЦУМом. Леша – только гонец.

Тогда что же делать? Отказаться от приношения Кашлинского? Это конфликт с Марленом. Причем открытый. И с Сашкой, с Юлей. Мало того, пока он будет в Штатах, его людей Кашлинский под крылом Марлена съест. Аксельбант – не защита. И отцу работать на фирме не дадут. Просто тихо отстранят от дел. Самостоятельно Михаил Леонидович, к тому же не будучи адвокатом, клиентов добывать не сможет.

Выходит, надо соглашаться. Причем, не показывая вида, что все понял. Пусть дураком считают. «Вернемся – разберемся». Хорошо, что его люди будут располагаться отдельно. Пусть и в магазине, но сами по себе.

– Отлично! Класс! Я согласен. Когда можно переезжать?

– Да хоть завтра! Там все уже готово! – Кашлинский не смог скрыть вздоха облегчения.

«Не тот хитрый, кого хитрым считают», – вспомнил Вадим любимую присказку тестя.

Глава 8

Всю следующую неделю Вадим бегал, звонил, обсуждал, – словом, делал все что угодно, только не работал. Михаил Леонидович, наблюдавший за сыном на фирме, а об остальном знавший из разговоров с Леной, не выдержал, поймал его в коридоре полуподвала и попытался образумить.

– Вадик, так нельзя! Ты же…

– Батя, оставь! Мне надо… столько успеть…

– Знаешь, есть такое выражение: дел столько, что работать некогда!

– Вот-вот! Мой случай. Но надо.

– Знаешь, я где-то прочел, кажется, у Ремарка. Не помню. Что-то типа: «Он всю жизнь обустраивал свою жизнь, и в итоге выяснилось, что пожить так и не успел».

– Вряд ли у Ремарка, – со смехом отозвался Вадим.

– Почему?

– Он хорошо писал, а три однокоренных слова в одном предложении – перебор!

– Да не в том дело, – обиделся Михаил Леонидович. – Ты о сути подумай.

– Вот обустрою и подумаю. Думать-то никогда не поздно, верно? – Вадим явно решил отшутиться. – Ладно, отец, я побежал. Маме привет.

Михаил Леонидович растерянно смотрел в спину сына, мчавшегося к лестнице на улицу.

Дел и вправду было много. За неделю Вадим успел подготовить свою часть фирмы к переезду. Он не просто собрал нужные папки с документами. Он говорил с сотрудниками, объясняя и успокаивая, все нормально, так и задумывалось. Фирма не распадается, два офиса – более солидно, чем один. Сложнее всего оказалось убедить ассоциаторов, что располагаться в магазине даже выгодно: большой поток потенциальных клиентов.

Игорь Стольник съязвил: «Стоило создавать фирму, первое в Советском Союзе частное адвокатское бюро, чтобы опять начинать работать с „улицей“». Вадим окрысился и ответил, что настоящие «свои» клиенты к хорошему адвокату и на рынок приедут. Игорь предпочел дискуссию не продолжать…

Среди важных дел значился звонок Стэну. Менять очередность приезда – вначале он, потом Саша, было невозможно, но вот попробовать сдвинуть сроки стоило попытаться. Могло получиться вполне «складненъко». Он, как и просили «америкосы», едет первым, Саша вторым, но он с февраля, а Саша, скажем, с сентября. Раньше московский офис «Брайан» все равно открыть не успеет.

Разговор со Стэном Вадим начал с того, что подтвердил, что принимает предложение американцев, но попросил отложить свое прибытие до 1 февраля.

Стэн рассмеялся:

– Да, я помню, ты не любишь переезжать с места на место в январе. Особенно под Новый год.

– Не в этом дело. С визами трудно – в вашем посольстве ведь Рождественские каникулы. Да и Новый год хочется дома встретить! Да, и еще. Наши строители раньше Нового года ремонт вашего офиса не закончат. Увы! – Вадим не собирался посвящать Стэна в проблемы на фирме.

– Ну с посольством-то мы договоримся. Но, впрочем, нас первое февраля устроит. А кто с тобой едет?

– Валерия Скорник. Я за нее ручаюсь!

– Твой вопрос. Мы партнеры, и должны друг другу доверять. Я прав?

– Прав!

Вадим предложил Лере поехать на стажировку в США два дня назад. Первая реакция ее была непосредственной и нецензурной. «Ты что, охренел?!» – так бы звучала ее фраза в литературном переводе и с пространными купюрами. Но вечером Лера перезвонила Вадиму домой и сообщила, что муж, Володя, дал ей «просраться» по полной программе. Как женщина Востока, она не вправе ослушаться и готова ехать. Разумеется, с повелителем.

Вадим видел мужа Леры всего дважды, когда тот заезжал за ней на фирму. Володя производил приятное впечатление – легкий, остроумный, при этом мужик явно с характером и немалым жизненным опытом. Ему перевалило за пятьдесят. Лера была его третьей женой. Вадима сразу подкупило в нем какое-то мальчишество, даже шпанистость. Хотя профессия у человека серьезная, – архитектор.

Встретившись на следующий день на фирме, Лера рассказала Вадиму, почему Володя так завелся. Он считал, что в Союзе скоро начнется строительный бум. Кооператоры станут вкладывать деньги в загородные дома, спасая тем самым от инфляции «честно заработанное непосильным трудом на ниве строительства капитализма». А школы «малоэтажного строительства» – этого термина Осипов раньше даже не слышал – в Союзе нет. Поэтому, если Володя и потеряет полгода, в смысле работы, то узнает в США, как такие дома строить. И вернувшись уже в качестве уникального специалиста, свое быстро наверстает.

Доводы Лериного мужа были настолько логичны и разумны, что в глазах Вадима тот из разряда приятных собеседников перешел в категорию людей, с которыми при случае можно посоветоваться.

Еще после первого знакомства Вадима с Володей Лера рассказала забавную историю его сватовства.

Как человек порядочный и хорошо воспитанный, Володя, получив согласие Леры на предложение руки и сердца, поехал с визитом к ее отцу. Так сказать, за официальным благословением. Диалог, в пересказе Леры, состоялся такой:

– А где жить будете?

– У меня есть квартира. Двухкомнатная, – с готовностью доложил Володя.

– Кто там прописан?

– Я один. Она кооперативная. Пай на меня. И весь выплачен.

Скорник помолчал с минуту. Глотнул чаю, откусил кусочек печенья и снова отпил из стакана в серебряном подстаканнике.

– Понятно. А машина у тебя есть? – Скорник испытующе смотрел на Володю.

– Есть. «Шестерка».

– Понятно, – Скорник помолчал. – А гараж?

– И гараж есть. Тоже кооперативный. Пай выплачен.

Скорник замолчал надолго. Допил чай, удивленно взглянул на пустой стакан. Потом перевел взгляд на Володю.

– Ну и на хрена она тогда тебе нужна?

Володя растерялся. Но ненадолго. По искоркам в глазах будущего тестя он понял, что сейчас проходит тест по самому важному предмету, – на наличие чувства юмора. Ответ будущего зятя более чем удовлетворил старика Скорника:

– А чтобы всего этого лишиться. Обременительно, знаете ли!

Скорник рассмеялся и протянул Володе руку.

– Я не сомневаюсь, что изменение планов американцев – твоих рук дело, – наконец перешел к делу после долгого трепа Саша. – Я не против. Но почему ты прямо не сказал? Это, по-твоему, дружба?

– По-моему, дружба – это когда друзьям верят, – сразу ощетинился Вадим. – Я тебе объясняю: мне выгоднее сейчас остаться в Москве.

– В Союзе оставаться сейчас выгодно только сумасшедшему. А ты – нормальный. При пустых прилавках жди голодного бунта! Ты это понимаешь, вот и стараешься быстрее свалить.

– Так, повторяю еще раз: первое и главное – решение приняли американцы. Твое потрясающее умение общаться с людьми, налаживать контакты им особенно важны на стадии подготовки к открытию их офиса в Москве. Поэтому, как бы мне это ни было обидно, они считают, что ты сейчас полезнее им здесь. Второе… Не перебивай! Второе – голодного бунта не будет. Мы слишком ленивый и запуганный народ. Словно стадо баранов – нас ведут невесть куда, мы мычим и идем.

– Бараны не мычат, а блеют. Специалист-животновод!

– Не придирайся! Я хочу, чтобы ты понял, – я играю в открытую. Более того, на стороне вашей семьи. Новый офис Олега – вам. Контроль за фирмой – ваш. Твой дядя полный хозяин в коллегии. А в фирме работают адвокаты. О чем мы спорим? Одно его слово, и мне крышка.

– Мне тоже, – грустно добавил Саша.

– Не понял? – Вадим аж глаза вытаращил.

– А чего здесь непонятного? Юлька выйдет замуж за Кашлинского, и дай бог им счастья, после чего я – лишний.

– Ну после этого лишний как раз я, – хмыкнул Вадим.

– Ты-то здесь при чем?

– Да так, – Вадим сообразил, что брякнул лишнее, и постарался быстро «вывернуться». – Я имею в виду, что если Кашлинский уйдет от жены к Юле, то фирма станет их семейным бизнесом, и я буду лишним.

– Так и я о том же! – Чуть ли не прокричал Саша. – О том же! Дядя Марлен интересуется только делами своей семьи.

– Так и ты его семья!

– Хрен-то! Я семья – это когда против тебя. А когда против Юли, я не семья! Я – чужой.

– Интересное замечание, – Вадим обратил внимание на слова «против тебя».

Значит, в узком семейном кругу обсуждаются варианты, как минимум связанные с ограничением его влияния на фирме. Интуиция не подвела – он нужен Марле ну только до поры, до времени.

– Так давай, если ты это понимаешь, вместе бороться против возвышения Леши. Чего проще?

– И как ты себе это представляешь? Во-первых, Леша – мой друг. Во-вторых, я люблю Юльку. Ей пора замуж. Ты же на ней не женишься? Ты Ленку никогда не бросишь! Никогда! А он – женится. И я хочу, чтобы Юлька была счастлива.

– Погоди, погоди! – Вадим растерялся. – Почему это я должен бросить Лену и жениться на Юле?

– Ой, оставь! Ты что думаешь, кругом все слепые? К тому же Юлька мне доверяет.

Оба замолчали. Вадим не мог выбрать тактику дальнейшего разговора. Отрицать роман с Юлей, значит, показать Саше, что он ему не доверяет, потому и врет. В Сашкиной системе ценностей – конец дружбе! Подтвердить – еще хуже. Тот может посчитать его трепачом. А если его подослал с этим разговором Марлен? Правильнее будет сменить тему.

– Ты называешь Лешу свои другом, хотя понимаешь, что он тебя предаст при первом удобном случае?

– Но ведь пока не предал!

Вадим уразумел, что с этим романтиком продолжать серьезный разговор бесполезно. Взрослый ребенок! И не союзник. Последняя надежда, что в борьбе за фирму с Марленом у него есть хотя бы одна опора, отпала. Аксельбант давно уже «битая карта». Если от Марлена будет ощутимая выгода, если американцы возьмут к себе его сына, Олег пальцем о палец не ударит, чтобы помочь Вадиму. Своя рубашка ближе к телу! Против этой истины не попрешь…

Вадим позвонил Юле. Понимал, что шаг неразумный. Судя по Сашиным словам, Юля определилась. Но…

– Юлька, привет!

– Приветик, Вадик. Как ты? – Голос звучал очень приветливо.

– Да вот, раскрутился немного с делами. Хотел заехать.

– Ой, давай завтра. Мне сегодня не с руки.

– А мне сейчас хочется… – Вадим произнес фразу капризно-занудным тоном. Как дети, когда канючат, выпрашивая сладкое перед обедом.

– Нет. Правда не могу. У меня… Ну, не важно. У меня сегодня дела есть. Приезжай завтра с утра.

– Ладно, – нехорошее подозрение закралось в душу Вадима. И вдруг, неожиданно для самого себя, он спросил: – Лешу ждешь?

– А если и так? – Юля вдруг сорвалась в истерику. – Мне судьбу свою надо устраивать! Сколько я могу ждать, пока ты?.. Короче, не твое дело! Я сплю с тобой, зная, что у тебя она? Сплю. Вот теперь мы сравнялись – у меня жених. Не хочешь так – скатертью дорога! Хватит быть собакой на сене!

– А он про меня знает? – Вадим старался говорить спокойно.

– Знает, не знает! Какая тебе разница? Не бойся, на дуэль не вызовет!

– Я серьезно. Мне надо понимать, – зачем ему «надо понимать», Вадим и сам не знал.

– Он в курсе, что давно был короткий романчик, – Юля неожиданно заговорила не просто спокойно, но даже по-дружески.

– Ладно, завтра заеду, поговорим!

– О’кей! Буду ждать. Я правда, по тебе соскучилась!

Вадим положил трубку. Он не был расстроен. Он был растерян. Может, он действительно чего-то в этой жизни не понимает? Мир как-то слишком быстро стал меняться. С одной стороны – детский романтизм Саши. С другой – почти циничная откровенность Юли. Мол, делай то, что тебе самому удобно и выгодно, а на остальное начхать! Хотя… Разве он сам не так же живет?

И вот от этой мысли, что он сам такой же, как Юля, как Марлен, Кашлинский, Вадиму стало совсем грустно. Он быстро собрал портфель и поехал домой. Там, по крайней мере, Лена и Машка. Которых он действительно любит. И на которых может рассчитывать. И, что его оправдывает, ради которых он готов на все. Счастливую жизнь он им обеспечит!

Наверное, Лена увидела в окно, как Вадим во дворе паркует машину. Когда он поднялся в квартиру, из кухни плыл запах его любимого харчо.

– Откуда баранинка? Отец привез? – Вадим пытался испомнить, не сам ли, побывав пару дней назад в подсобке у «своего» мясника, добыл баранину. Но к собственному ужасу понял: он вообще не представляет, что там покупал. Торопился, думал о делах, даже не видел, что мясник накидал в коробку из-под макарон. С такой тарой было безопаснее выходить из подсобки, макароны в дефиците не числились. Правда, и есть их тоже не стоило… Мясник считал, что обэхээсэшники на такую коробку особо реагировать не станут. Вадим же не сомневался, что недавно появившаяся статья Уголовного кодекса, – об ответственности за торговлю «мимо прилавка» – не его статья, а мясника милиционеры трогать не будут. Им самим где-то кормиться надо.

– Нет. Я сегодня на рынок съездила. Могу я использовать машину не только во благо Машке, но и тебе? – Лена задорно улыбнулась.

Уже три месяца она ездила на бывшей машине Вадима. На «шестерке». Себе он взял новенькую «семерку», самую престижную, если не считать «Волги», машину. Конечно, появлялись уже и иномарки, но ими рулили кооператоры. Людей, пересевших на иномарки, Вадим считал сумасшедшими. Чтобы так нарочито демонстрировать свое богатство, вызывая ненависть соседей и гаишников, надо было совсем свихнуться…

Лена, в основном, ездила по делам дочери. Иногда забирала ее из школы, возила на занятия по самбо (Машке месяц назад взбрело в голову, что девушка должна уметь за себя постоять, и она записалась в «Самбо-80», благо располагалась секция недалеко от дома, в Теплом Стане). Работать Лена не пошла, сначала ждала сентября, а теперь из-за близкого отъезда в США работа отпала еще на полгода. Так что выезжать ей особо и некуда было. К тому же она плохо ориентировалась в городе.

Удивительно, но прожив в Москве всю жизнь, зная центр как свои пять пальцев, за рулем Лена терялась. Она плохо представляла, куда ехать можно, а куда нет, где повернуть, как развернуться. Поэтому поездку на рынок ради вкусного ужина для любимого мужа можно было точно приравнять к героическому поступку!

– Пап, я пошла спать, у меня подъем в полседьмого, – пыпалила Маша, влетев на кухню. – Ты, вообще, как?

– Привет! Нормально. А что ты такая бешеная? Ты же не уснешь.

– С Мишей я всегда усну! Он мягкий.

Плюшевого медведя Вадим подарил дочери лет десять назад, От его первоначальной пушистости мало что осталось. Над этим и Машка поработала, и Хэппи, когда была щенком. Маша с ним не расставалась. Она брала его с собой каждый раз, когда ночевала у бабушек с дедушками, вспоминала о нем в первую очередь при переезде весной на дачу и осенью обратно в Москву.

– А ты Мишу своего в Америку возьмешь? – Вадим ехидно усмехнулся. – Или заведешь себе там Джона?

– Мой возраст и пионерское прошлое не подразумевают возможности секса с иностранцами, – Маша с вызовом посмотрела на отца. – Вот!

Вадим поперхнулся супом и, совершенно растерявшись, посмотрел на Лену, явно ища поддержки. Лена решила выручить мужа:

– Все, Машунь, иди спать. Разговоры с папой о сексе в конце трудового дня лишены смысла.

Не поняв истинного смысла маминой фразы, Машка победительницей выпорхнула из кухни, позвав на ходу: «Хэппи, ко мне!»

Вадим в еще большей растерянности смотрел на жену. Есть он перестал.

– Что ты так смотришь? – Лена улыбалась с откровенной грустью. – Не заметил, как дочь выросла?

– Нет, меня… – Вадим замялся.

– Намек мой удивил? А ты сам помнишь, когда мы в последний раз занимались любовью? Не ты, а мы? – Финальную фразу Лена произнесла уже с вызовом.

– Что ты имеешь в виду? – Вадим положил, наконец, ложку и откинулся на спинку стула.

– Я имею в виду, что ты вообще перестал меня замечать. Только фирма, только работа, только деньги!

– Я что, для себя это делаю? Ты на рынок сегодня пешком ходила?

– Слушай, Осипов, пойми ты наконец, что мне куда приятнее с тобой вместе ехать на рынок на автобусе, чем одной на машине! Да хоть пешком идти, но с тобой! Мы из ЗАГСа как домой добирались? Помнишь еще? Плохо было?! – Лена начала шмыгать носом.

– А сейчас тебе плохо?

– Да, мне плохо! Мне плохо! Я не нужна никому. Я не работаю, мы никуда не ходим. Будь в Москве фитнес, как и Вашингтоне, мне хоть нашлось бы куда время убивать.

– Не куда, а где, – автоматически поправил Вадим.

– Да иди ты к черту! Ошибки ты мои замечаешь, а меня? Ты меня вообще видишь? Не приготовь я харчо, ты бы сообразил, где ужинаешь?

– Ленк, успокойся! Сообразил бы. Для меня кроме тебя с Машкой вообще ничего в мире дороже нет…

– Слова, слова! – перебила Лена. – Сколько мне еще ждать нормальной жизни? Я не сомневаюсь, ты всего добьешься. Не сомневаюсь, что делаешь это ради нас. Ради наших интересов. Беда лишь в том, что ради наших интересов в твоем представлении! А нам просто хочется жить с тобой вместе!

– И мне.

– Не верю! Ты не можешь просто жить! – Лена прокричала последние слова и вдруг обмякла. – Извини, я сорвалась. Я понимаю как тебе трудно! Но…

– Иди ко мне, дурочка! – Вадим притянул к себе жену и посадил на колени. Обнял, прошептал на ухо: – Я люблю тебя. Потерпи до Америки. Обещаю, там все будет иначе.

– Ладно. Потерплю. Ешь суп, остынет.

* * *

После ужина, собираясь спать, Вадим с удовлетворением подумал, что правильно сделал, не поехав к Юле. Иначе бы и сегодня пришлось сослаться на усталость или, в лучшем случае, просто не заметить Ленкин затуманившийся взгляд, когда они стали раздеваться…