Текст книги "Аврора (СИ)"

Автор книги: Михаил Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Арина, когда гадала, сказала мне: «сломится во всем», а если убережем кого, так смерть другого обязательно заберет…

– Да-а-а, – протянул Зубатов, всматриваясь в пейзажи за окном, – Мистика, да и только. Кто бы мог подумать, насколько жесткие эти законы бытия. Но главное сейчас не это! Своей цели мы добились, и доверие к нам наверху полное. Даже противник мой Министр внутренних дел аплодирует и премии раздает. Настало время, Ироида Семеновна, нам кадровую перестановочку в министерствах-то и произвести.

История, рассказанная Зубатовым, девушку не порадовала.

«Настоящий заговор, – прислушивалась она к звукам вагона, – Заговор! И дорожку-то я расстелила…»

Сыщику она доверяла. Его бессеребряность, забота и человеческие качества не могли не подкупать. Немного портила общую картину увлеченность работой до самоотречения, но недостатки есть у всех.

Хотя что-то беспокоило Ирэн в сегодняшней ситуации. Она сама не понимала в чем дело. Вроде все просматривается, и замысел Зубатова осветить Императору истинную сущность министра Фон Плеве и его роль в кишиневском погроме имеет под собой серьезные шансы на успех.

Информацию, полученную от Ирэн, сыщик разыграл лучше некуда, и точка, поставленная демонстрацией в Баку, имела не меньший резонанс, чем погром в Кишиневе или ситуация в Уфе.

Полицмейстер Ойска в застолье на комплименты не скупился.

– Вы не представляете, Ирочка, как нам важна точность информации. Никогда бы не поверил в эдакие способности, если бы сам свидетелем не стал. Я же агентурист старый, и удачи у меня бывали и неудачи, но чтобы с такой точностью! А сроки? Три ситуации, и все, как говорили! Бакинцы-то нам опять не верили, мол, откуда? Что?

– Мы же вроде из Уфы информацию передавали, – удивилась Ирэн.

– Дело в том, Ирочка, – «боролся» с куриной косточкой Зубатов, – Что провели вас хоть и по моему ведомству, но по Ойскому филиалу, а главный тут, как ни крути, Андрей Леонидович. Потому он и в курсе всех наших задумок.

«Наших, – глянула тайком на купца Ирэн, – Все понятно кроме его роли», – сердилась девушка на Антоновского, а он взгляд девушки истолковал по-своему и очень довольный прикрыл глаза.

Эти переглядывания не укрылись от полицмейстера.

– Не переживайте, Ирочка, – покровительственно наклонился он к ней, – Здесь чужих нет. Я вас что вместе-то собрал? Есть такое понятие в секретной работе, как расшифровка агентуры. Бывает она односторонней, а бывает и двусторонней. Так вот, – торжественно поднял он бокал, – Настало время представить курсистке Линьковой – художника Анчис, – Сделал он плавный жест в сторону купца, – Михаил Михайлович со мною больше пяти лет, а с Сергеем Васильевичем с момента его назначения на политический сыск.

– А почему художник? – удивилась Ирэн, – И фамилия какая-то странная.

– Как «почему художник»? – захлебнулся от возмущения полицмейстер, – Да у Михал Михалыча только-только выставка по Европе закончилась. Почти перед вашим прибытием! – Девушка глянула на купца, а тот лишь скромно пожал плечами, мол, вот так: рисуем, – Так Ирочка вашей галереи не смотрела? – продолжал возмущаться полицмейстер, – Непорядок, да и на вас что-то не похоже…

– А почему Анчис? – решила увести разговор в сторону Ирэн, заметив, как купец при последних словах Андрея Леонидовича, покраснел как мальчишка.

– Девичья фамилия матери, – с благодарностью глянул на девушку Антоновский, – чувствовалось, что тема затронутая полицмейстером ему не нравилась, а тот лишь озорно улыбался из-под усов да искрил взглядом на купца.

«Значит, многим девушкам галерею показали, Михаил Михайлович?» – догадалась и мысленно спросила Ирэн. Глянула на мужчину, а тот будто понял вопрос и виновато поднял над тарелкой вилку с ножом, мол, вот так-с…

«Плеве, Плеве, – пыталась сообразить, что ж ее беспокоит, девушка, – Что же такое? Чего я не помню? Не мог Зубатов мне раньше все рассказать! – сердилась она, – Сейчас бы глянула в архив, и все бы ясно стало!»

Вагон покачивало на рельсах и кренило. В направлении Москвы скорость оказалась быстрее раза в два.

– У нас там две встречи, Ирочка, – вспоминала она слова Зубатова, – А потом в Санкт-Петербург.

Увидеть Москву и столицу Имперской России собственными глазами. Вдохнуть воздух сто-тысячелетних городов, что может быть интереснее для историка?

«Эй ты, историк, – ехидно спрашивала себя Ирэн, – Соображай, что тебя беспокоит!»

Подсказок не было. Еще в Ойске девушка проштудировала 1903-й год, сделала для себя выписки и детально доложила Зубатову о Бакинских стачках.

На следующий день они обсудили все это с полицмейстером, причем Андрей Леонидович по обыкновению не хохмил, а вдумчиво перечитал сообщение (написанное с помощью Зубатова). Потом отослал сыщика за чем-то незначительным, и как остались вдвоем, сделал несколько пометок на сообщении, задал пару вопросов и вдруг уперся в Ирэн жестким взглядом.

– Я вот все думаю, Ироида Семеновна, а какого поля вы ягода? – девушка внутренне собралась и молча ожидала развития беседы, – Все думаю и никак понять не могу. Биографию мы с Сергеем Васильевичем вам прописали по вашему документу, все честь по чести, и все-таки…

– А он вам ничего не рассказывал?

– Молчит как рыба, – обиженно фыркнул полицмейстер, – Конечно, у каждого сыщика есть секреты, но все же…

– Тогда давайте и я свой секрет оставлю пока при себе, – улыбнулась полицмейстеру девушка.

– Хорошо, хорошо, – взмахнул руками тот, – Извольте, да только Зубатову не скажите, что я вас попытал. Обидится, но все же я могу рассчитывать? Допустим, обстановка изменится и вам придется уйти под прямое мое покровительство?

– Нет же ничего невозможного, Андрей Леонидович, – улыбнулась девушка, – Почему и такому не случиться? Только нет в этой тайне ничего особенного, – вздохнула она, – Услышите, так еще и разочаруетесь?

– Бывает и такое, – ухмыльнулся мужчина, – Особенно, когда за девицей ухлестываешь, вы уж меня простите за вольность, так вот кажется иной раз, что прячется в особе этой нечто эдакое. Секрет какой или тайна, вот разгадаешь ты, и все пойдет по-другому, а после понимаешь, что лишь зря тратил собственное время. Хотя здесь у нас совсем другой случай, и я очень рад, Ироида Семеновна, что закрутилось это все именно в Ойске.

«Заговор-заговор, – переворачивала в голове тяжелые мысли Ирэн, – Спать бы надо ложиться, – понимала она, но ситуация не давала девушке покоя. – Додуматься до разгадки нужно именно сейчас, – вдруг поняла она, – В столице будет поздно», – такая странная убежденность заставила ее еще раз перевернуть ситуацию до отъезда в поисках возможных ошибок.

Получалось плохо. Все время выплывал из тумана соображений Антоновский. Пообщаться им толком снова не удалось. Мужчина на следующий день уезжал по своим торговым делам на восток.

– Опять я без вас, – разоткровенничался он по дороге к дому Ирэн, – Я ведь почему один, Ироида Семеновна? – улыбался он, глядя на первые капли начинающегося дождя, выписывающие кривые «дорожки» в пыли лобового стекла. – Сам себя в капкан загнал. Дела, дела. Иной раз думаю, пора бы тебе, Мишка, и семью завести, и детишек – гляну чем люди вокруг дышут и жить неохота. Только работа меня и спасает. – Ирэн молча слушала, – Нету людей! – с отчаянием в голосе проговорил купец, – Я, конечно, фигура заметная и не только в России. Для меня мало что невозможно, а вот простого разгадать не могу. Почему у иных есть все, и они счастливы, а у меня лишь капкан этот, – ударил он по рулевому колесу.

– А у иных это что? – спросила Ирэн, уже определив для себя ответ. Читала она в одном женском романе подобную ситуацию про одного из олигархов.

– Ну как что? – удивился Антоновский, – Я же говорю, семья, детишки…

– А вы не задумывались, в каком финансовом режиме те люди живут? – приоткрыла дверцу Ирэн.

– Ага, вот вы к чему, – глянул купец, – Хотите сказать, все имеет свою цену?

– Конечно! Вы, Михаил Михайлович, для мещаночек-то лакомый кусок. Богат, одинок, да еще и собой хорош.

– Неужто хорош, – рассмеялся Антоновский.

– Не кокетничайте, – остановила мужчину Ирэн, – Сами знаете. Девицы, что в галерее у вас бывали, небось все уши прожужжали?

– Да уж, – слетела улыбка с купца, – Иную и не отвадишь потом. Вот племя женское как любит корешки пускать… Простите, – закашлялся он, – Зарассуждался я с вами как с добрым другом.

– А мы с вами и есть друзья, – поддразнила мужчину Ирэн, – И добрые, разве не так?

Ничего сейчас не существовало для девушки кроме нервного дыхания мужчины и его переживаний, что проявились после ее фразы.

– Друзья? – как-то блекло спросил он, – Всего лишь? А мне показалось… – и Антоновский замолчал.

Дождь снаружи неистовствовал. Брезентовый откидной верх только потрескивал под ушатами воды, раздуваемой порывами сильного ветра.

– Я не хочу отпускать вас в Москву, – неожиданно заговорил купец, – Меня, Ироида Семеновна, даже вам не провести, хотя попался я сейчас, признаюсь. Ваш поцелуй на вокзале, прикосновения, взгляды, жесты. Между нами котел кипит, и вы в нем, так же как и я. Вот только супротив вас я как мальчишка совсем. Никогда такого не было! Скажи мне вы сейчас: умри, Мишка, и закончу я свою жизнь, никому не нужную. Верите ли?

Ирэн ничего не ответила, а лишь положила руку мужчине на руку и тихонько сжала пальцы.

Чудная эта была минута! Минута полета сквозь ненастье с таким родным и близким человеком, что делился сейчас с ней своей жизнью.

Дождь заливал стекло.

Фары еле-еле выхватывали из окружающего пространства вечерний Ойск.

Купец уже молчал как минут пять, а мгновение этого сладкого полета никак не заканчивалось.

– Что со мной, Ироида Семеновна? – нарушил тишину купец, как остановился около дома девушки – И что такое с нами?

– Все просто, – повернулась к нему Ирэн, – Мы с вами любим друг друга, вот и все. Поцелуйте же меня, – приказала она.

Толчок поезда на повороте разбудил Ирэн.

«Вот и Антоновский не хотел моей поездки в Москву, – все раздумывала она. На вопрос девушки, почему, купец ответил, мол, есть нехорошие предчувствия, что могу вас больше не увидеть. – Что он чувствует? И что чувствую я? – спрашивала она себя уже в сотый раз, – Чертов Плеве, дался он им!» – и неожиданно она вспомнила дату убийства Министра Внутренних дел Российской империи, Вячеслава Константиновича фон Плеве.

28 июля 1904-го года.

* * *

– Сергей Васильевич, дорогой, – все еще пыталась доказать свои соображения сыщику Ирэн. – Заговор наш ни к чему не приведет, а пострадаем, скорее всего, все. Вы вдумайтесь, Плеве на посту министра оставался по истории до девятьсот четвертого года. Судя по тому, что в ситуацию с документами и Антоновским вмешалась я, у вас и так все гладко катилось бы. Кишиневский погром привязывается к Плеве легко. Дороги у вас набиты и без меня. Я же неплохо помню только девятьсот четвертый…

– Не сказал бы, – засмеялся Зубатов. – Вы и с девятьсот третьим отлично справились.

На столике его купе остывал утренний чай, и лежала на тарелке нарезанная холодная телятина.

– Ну, это из области секретов, – отмахнулась девушка, – А вот через кого мы дорожку к государю топчем, Сергей Васильевич? – доверительно наклонилась она к сыщику, – Говорите, потом поздно будет.

– Знаете, Ироида Семеновна, – устало прикрыл глаза тот, – Есть одна печальная штука. Даже если вы убедите меня в своей правоте, я все равно пойду до конца, и знаете почему? – Ирэн обреченно смотрела в окно на пригороды приближающейся столицы, – Слишком уж много людей я втянул в это дело и разворачиваться теперь поздно. Не поймут-с, а потому будь что будет, Ироида Семеновна, но только назад уже я не отвернусь.

А за окном царская Россия жила свою жизнь. Люди тусклыми муравьишками сновали туда-сюда, занимаясь собственными хлопотами.

Поля, перелески, небольшие городки.

Катятся телеги, реже экипажи, бегут мальчишки, шагают обыватели.

«Всего этого скоро не будет, – закрыла глаза Ирэн и только тут поняла, как же она устала. Одинокая лодка, затерянная в океане времени. – Скоро ко дну пойдем, – поняла она после решительной отповеди Зубатова, – Скоро. И вместе…»

Москва встретила «заговорщиков» сыростью и неуютом.

– Эх, непогода! – сетовал сыщик, выйдя на улицу, – Вон она, моя мечта! – ткнул он в сторону Ленинградского вокзала, – Перебежал площадь до Николаевского и в Петербург домой к семье.

– Николаевского? – удивилась девушка.

– Ну, вокзала, – недоумевал Зубатов, – Или он в ваше время как-то по-другому называется?

– Ленинградский, – забралась девушка в темное нутро экипажа.

– Что за название такое?

– Санкт-Петербуг стал Ленинградом, вот и вокзал переименовали.

– Ленинград, Ленинград, – прибрасывал сыщик, – это в честь Ленина что ли?

– Ну да, Ульянов-Ленин. Вождь революции 1917 года.

– Эка, вождь, – потеребил усы Зубатов, – Жалко в эмиграции он сейчас, но почему именно он? Ведь есть и покрупнее фигуры? Хотя неважно! До семнадцатого года нам далеко. Меня, знаете, кто интересует сейчас помимо нашего замысла? Гапон! – не дожидаясь, ответил сыщик. – Вы как-то говорили, что он в девятьсот пятом у нас отличится?

– Да! И причем не в самое лучшее время. – И девушка вкратце рассказала суть «Кровавого воскресенья» и его завязку с Русско-Японской войной, – Проигрыш с Японией, – подытожила она, – Стал возможен благодаря умелой организации беспорядков внутри страны. Японцы денег тогда не жалели и многое готовят уже сейчас.

– Японцы?

– Да!

– Готовят?

– Естественно! Сейчас идут подкупы крупных госчиновников, и лоббирование в артиллерийском комитете непопулярных мер. Передача пороховых заводов в частные руки уже произошла, сейчас осталось пролоббировать заряды замедленного взрыва, и прощайте крейсера «Рюрик» и иже с ними Цусима. В Петербурге уже работают японские шпионы, о которых мы узнаем много позже.

– Знаете, кто они? – резко глянул Зубатов.

– Может, и вспомню, – откинулась на спинку экипажа Ирэн, – Хотя, если на ту сторону попасть, все как на ладони будет.

– Да уж, – задумался сыщик, – На ту сторону. Но все позже, а нам сейчас предстоят серьезные встречи по нашим вопросам. Покровитель наш завтра прибывает в Москву. Сейчас заедем в управление и потом размещаться. Квартира наша служебная уже сейчас свободна. Может, вас сразу туда?

Но в полицейский департамент они все-таки поехали вместе.

– Будьте готовы, Ироида Семеновна, – обернулся Зубатов на широкой лестнице, не обращая внимания на снующих разноречивых персонажей. – Нам тут могут разных гадостей наделать. Мы нынче в фаворе, так что бойтесь провокаций. Тем более неизвестно, кто за Азефом с его задумками стоит.

Ирэн слушала, и чувство близких проблем накатывало на нее с неудержимой силою. Как ей хотелось, чтобы Зубатов к ней прислушался и бросил свою затею борьбы с Плеве, но девушка помнила разговор в поезде и понимала – сыщик от задуманного не отступится.

– Сергей Васильевич, – ухватила она его за рукав посреди коридора, – Погодите. Вы мне верите?

– Ну, Ироида Семеновна, о чем вы?

– Тогда подумайте, прошу вас. Мне-то что делать, если вдруг пойдет что не так?

– Не так, говорите? – прищурился сыщик, и неожиданно Ирэн уловила его растерянность и даже какую-то виноватость, – Вы не переживайте, я вас в свою игру не потащу…

– Да я и так уже в игре дальше некуда, – капризно дергала его за рукав Ирэн, – Кто его знает, что сейчас замышляют наши недруги против слишком уж осведомленной курсистки Линьковой! Возьмите того же Азефа…

– Инженера Раскина, – поправил тихо Зубатов, но договорить не успел и только вдруг шепнул, – Раскина, и молчите пока.

– А мы вас с утра ждем-с, голубчик, – распахнул объятия полный мужчина в форме жандармского полковника, – Сергей Васильевич, что за тайны? Почему не заказали встретить?

– Вы же знаете, – досадливо поморщился сыщик, – Досаждать не люблю.

– Досаждать? – хлопнул себя руками по бокам мужчина, как только пыль не пошла, – Скромность, она не всегда украшает, а уж после уфимских событий, Кишинева и Баку вы в легенду превратились, батенька! – и только тут он заметил стоящую в стороне Ирэн, – Как, вы не одни? – воскликнул он, – Дайте-ка, я угадаю. Участница последних событий?

«Надо же, какой привязчивый, – недовольно оценила Ирэн, – И главное, на все управление кричит», – и, шагнув навстречу, она протянула руку и улыбнулась, – Ироида Семеновна. Может, мы в кабинет куда пройдем, чтобы в коридоре не шуметь?

– Так вы ко мне и идете! – потащил их по коридору мужчина, – Беспокойно что-то в Москве сегодня стало, Сергей Васильевич, – уже тише продолжил офицер, – Раскин никак на связь не выходит, а тут с утра еще Гапон пожаловал!

– Этому-то что здесь надобно? – напрягся сыщик.

– Не любите, – констатировал собеседник и распахнул двери, – Прошу!

– А за что любить-то? Вы когда его ко мне присматривать приставили, чем думали? Время пришло, он вас и продал.

– Ну, не казните, – оборонительно выставил руки тот, – Времена такие нынче, никому веры нет. Кстати, Михаил Иванович, – щелкнул он каблуками перед Ирэн. – Гурович! Волею судьбы связан работой с великим русским сыщиком Зубатовым.

– Скажете тоже, – поморщился тот, – Вы агентурист не хуже.

– Считал, что да! – махнул рукой Гурович, – А вот после ваших удач и особенно Уфы – призадумался.

– А что Уфа?

– Так не состоялись беспорядки, о которых Раскин говорил, зато остальное по вашей информации – произошло! Как так? Мне шею уже третью неделю мылят, а что делать ума не приложу. Его-то самого нет! Полицмейстер встречу контрольную просит, а я не в силах. Как, кстати, главный вопрос? – наклонился он к сыщику, – Добыли?

– Добыл, добыл, – моргнул ему сыщик, – Но все не сейчас. Тем более Гапон здесь. Видеть его не хочу! Мы, пожалуй, с Ироидой Семеновной на квартиру уедем, а я к вам вечерком сюда и нагряну.

– Лады, – хлопнул в ладоши тот, – Ироида Семеновна, я всегда ваш. Фамилию помните! В любое время! Помощь или информация срочная будет, телеграфируйте с любого конца страны. Сергей Васильевич все обскажет…

– Вогнали вы меня в сомнения, Ироида Семеновна, – переживал сыщик, – Что делать сейчас, и не знаю. Не нравятся мне настроения Гуровича. Неужели права была Арина, что ничего не изменить? Неужели, и в те времена, что вам предшествовали, прошелся я этой же дорожкой? Жалко вы по мне своих работ не писали хотя не такая уж я и большая величина. Так что делать-то теперь? Не бороться? Плеве съест меня рано или поздно. Бороться и проиграть? Результат тот же, вот вы бы что выбрали?

– В такой ситуации бороться! – твердо ответила девушка, – Вот только что мне-то делать, если проигрыш?

– Вот задача! – хлопнул себя по лбу Зубатов, – Про вас-то и позабыл опять. Экая я скотина. Вы уж простите меня, Ироида Семеновна, я же неудачу не рассматриваю никогда. Ух, подлец я, подлец. Значит, делаем так…

Шел уже третий час, как Зубатов ушел на встречу к Гуровичу.

Ирэн, памятуя наставления сыщика, света в доме не зажигала и все поглядывала по окнам, выходящим на три стороны угловой квартиры второго этажа – нет ли слежки.

Сумерки спустились на город вместе с ненастьем. По стеклам застучали тяжелые капли, грозя отрезать окончательно возможность для наблюдения.

– Ироида Семеновна, – инструктировал Зубатов девушку перед своим уходом, – Не знаю, что откуда взялось, но беспокойство ваше теперь и со мной тоже. Не идут мои ноги в департамент полицейский, хоть ты тресни. Но и не идти нельзя. Завтра в Москву прибывает министр финансов Витте Сергей Юльевич, а Гурович моя прямая дорожка к нему, дальше только государь император. Деваться Михаилу Ивановичу некуда. Азеф его сильно подставил, да только что-то меня сегодня в нем насторожило. Хотелось бы думать, что это ваш настрой мне передался, но чую, что нет. Инструкции мои будут простыми: если я через три часа не возвращаюсь – уходите. Бегите сломя голову, куда хотите, хотя лучше, конечно, в Ойск. Там вы своя, хотя если со мною что, вас тоже не пожалуют. У нас же мало кто разделяет мои убеждения не бить, а вы для любого оперативника кладезь информации! Как поведет себя Андрей Леонидович, я тоже поручиться не могу. Будет ему вящий приказ сверху задержать вас и препроводить – исполнит. Я его, конечно, не предам, но и он от своего места не откажется. Пожалуй, ваше спасение, если что, – это только Антоновский. Я же вижу, как вы смотрите друг на друга. Не перебивайте, время дорого! – остановил он протестующий жест Ирэн, – Так вот именно Михаил Михайлович – ваша надежда – помните. Его они оббежать не посмеют! Да и еще. Пока светло, прогуляйтесь-ка вы пару раз черным ходом, чтобы в темноте ни на что не напороться.

После Зубатов оставил девушке под расписку две тысячи казенных рублей и распорядился, что тратить она их может, как хочет, мол, так и так содержание за июнь ей полагается.

Дождь расходился. Несчетные круги и переходы от окна к окну в почти кромешной тьме завели девушку как пружину.

До обозначенного времени оставалось пятнадцать минут, когда девушка в очередном обходе окон неожиданно заметила в подворотне вспышку, будто кто прикуривал.

Всмотрелась.

Тень в странном одеянии, напоминающем дождевик с капюшоном, стояла в прямой видимости от угла квартиры, легко контролируя окна, выходящие на улицу.

«Позиция что надо», – оценила Ирэн, и в это время к подворотне подкатил крытый экипаж.

Тень мелькнула внутрь, но никто никуда не поехал, а лишь красный огонек папиросы в руке выписывал круги. Собеседники явно жестикулировали.

Неожиданно огонек дернулся, будто человек во что-то ткнул пальцем и девушка вздрогнула.

Она могла поклясться, что полуночная тень указала именно на ее окна.

* * *

Отчаяние захлестывало Ирэн. Отчаяние и полная безнадежность.

«Что делать, что делать?» – спрашивала она себя уже в десятый раз, но ответа не было.

Как только девушка поняла, что странная парочка на пролетке интересуется ее квартирой, она быстро собрала все необходимое.

Получилось немного. Одна маленькая сумка и зонтик. Деньги есть. Документы в порядке. Вот только кому их теперь показывать? Если заговор раскрыт, она остается, со слов сыщика, безо всякой защиты.

«Будь что будет, – поправила браунинг на ноге Ирэн и неожиданно услышала тихие шаги по лестнице. – Идут, – поняла она, – А вот здесь я или нет? не знают…»

Парадная дверь закрыта на крючок. Стоит гостю попробовать открыть ее ключом и станет ясно, что дома кто-то есть. Оставался черный ход, но только Ирэн подошла к дверям, как услышала и здесь тихий шорох по лестнице.

Капкан.

Отчаяния не было, и остался теперь лишь холодный расчет.

«На парадном пускай ковыряется, – решила она, – А вот черный откроем».

Рядом с дверью, ведущей на воняющий помойками двор, расположилась ситцевая занавеска умывальника.

«Спасибо тебе, Сергей Васильевич, за науку», – бесшумно откинула крючок с двери Ирэн, а сама встала за цветастую ткань импровизированной шторки. Когда Зубатов ушел в департамент, Ирэн исполнила-таки его совет и несколько раз прогулялась черным ходом, считая ступени и прислушиваясь к скрипу.

Шанс был. Если посетитель не полезет сразу за занавеску, то появится возможность проскользнуть за его спиной на улицу. Три комнаты осмотреть не шутка.

Шаги приблизились.

Еще. Еще.

Ирэн вытащила браунинг, приняв решение ни в коем случае не стрелять, а использовать оружие как кастет.

Девушка услышала напряженное дыханье человека за дверью, и в это время в скважине парадного заворочался ключ.

Сначала тихо. Потом уже не таясь.

На шум отреагировал и посетитель черного хода.

Дверь резко открылась и неожиданно прямо перед ее лицом пыхнул электрический свет.

Ирэн невольно зажмурилась: – «Фонарик?»

Преимущество глаз, привыкших к темноте, было утеряно. Теперь перед глазами девушки вращались цветные круги, а пришедший с черного хода, уже не таясь, проговорил:

– Не рвися, тута крючок. Черный не запертый был, видно вернется еще лярва.

Ирэн услышав такое, открыла глаза и увидела, как странный фонарик, вспыхивая, прошествовал к парадной двери.

«Постоянно не светит, – поняла девушка, – Только моргает. Что-то старинное…»

Мысль о фонарике еще вращалась в голове у Ирэн, а ноги уже сами вынесли ее на деревянную лестницу из-за ситцевой занавески.

«Раз, два, три, – считала она ступени, – Пятая со скрипом, – вспоминала она, – Пятая и семнадцатая. Двадцатая шатается…»

Дождь и ночь приняли девушку в свои объятия как родную.

«Ушла! – ликовала она, – Ушла», – но радость девушки быстро улетучилась. Во-первых, она оставила за занавеской зонтик и теперь вынуждена была терпеть все усиливающийся дождь. А еще ей предстояло выйти на улицу мимо той самой пролетки, на которой приехали незваные гости.

Видимо, кучер развернулся во дворе «на выезд» и прятался сейчас от дождя в арке, в которой Ирэн и заметила первого наблюдателя.

Дыхание лошади забавно отдавалось под низким кирпичным сводом необычными звуками.

– Хыбыбль-трпуу, хыбыбль…

– Шиуссс, – сипел дождь.

Неожиданно по улице сверкнула молния, и девушка увидела, что с трудом протиснется между экипажем и стеной, и то если очень повезет.

Яростный грохот раскатился над городом.

Понимая, что подобного шанса может больше не представится, Ирэн скользнула в узкую щель, сообразив, что возница оглушен и ослеплен не меньше, чем она.

«Только бы не зацепиться, – молила она, сжимая браунинг, – Господи, ну, пожалуйста, – сильно хотелось зажмуриться. – Вперед, тряпка! – скомандовала себе девушка, пробираясь уже мимо лошади, – Давай!»

– Хыбыбль-трпуу, – выдохнула та.

Темнота будто разжижилась перед Ирэн, когда она увидела торец дома с окнами собственной квартиры. Ни огонька, ни тени.

– Шиуссс, – вылил дождь на нее ушат воды.

«Ждите теперь», – скользнула девушка вдоль стены дома.

Отчаяния не убавилось, и ситуация улучшилась лишь немного. Выскочив из одной переделки, Ирэн попадала в другую.

Скоро ночь. Город незнаком вообще. Судя по темноте на улице, квартира находилась в укромном месте.

Неожиданно впереди мелькнул свет, и девушка увидела через узкий переулок улицу, освещенную газовыми фонарями.

«Идти туда? – остановилась она, – А что дальше? Извозчика и на вокзал? – но зная, как работает сыск, девушка иллюзий не строила, – Город перекрыт, – поняла Ирэн, – И первый же филер мой! В Ойске завтра начнется то же самое. «Как поведет себя Андрей Леонидович, я тоже поручиться не могу. – вспомнила она слова сыщика, – «Будет ему вящий приказ сверху задержать вас и препроводить – исполнит». – Тупик! – прижалась Ирэн к стенке дома, пытаясь укрыться хоть немного от дождя. – Ту-пик».

На ум ничего не шло, и противные шустрые капли лезли за шиворот.

«Нужно искать сухой угол, – поняла девушка, – Ресторан в таком виде отпадает. Гостиница? Или… трактир! Точно!» – Мысль оказаться в тепле и хоть как-то привести себя в порядок воодушевила и вытолкнула девушку на освещенную улицу.

В такую погоду на улице шпиков можно было не опасаться, а вот в тепле… Но ничто уже не могло остановить Ирэн, и, увидев на другой стороне полуподвальное помещение и соответствующую вывеску, она уже не колебалась.

Неясный гомон и неровные ступени. Тусклый свет и ароматные запахи. К своему стыду девушка на этой стороне так ни разу и не побывала в трактире.

«Привыкай, – сказала она себе, – А то ресторации, нумера… Как там назывались администраторы в трактирах? Половой?» – гомон голосов за спиной заставил девушку, замершую на лестнице, действовать.

Ирэн встряхнулась, постаралась изобразить на лице верх собственного достоинства и толкнула носком ботинка приоткрытую дверь.

С ее точки зрения, присутствующие должны были сразу, как в плохом вестерне, повернуться и посмотреть на нее испытующе, но ничего такого не произошло.

– Что изволите-с? – подскочил шустрый паренек в косоворотке, – Согреться? Чаю? – заглянул он в глаза.

Что-то знакомое мелькнуло у него во взгляде. Какая-то лихая искорка, и, если бы не угодливая поза, Ирэн могла бы поклясться, что имеет дело с вором. От паренька шло странное ощущение внутренней свободы.

– Мне водки, – разлепила губы Ирэн, – И поесть.

– Момент, – обернулся парень и посетовал, – Понабилось тут всяких в дождь как сельдей, – Может, вас в отдельной разместить?

– Давай, – смекнула выгоду Ирэн и сунула парню пятак, – У меня к тебе еще просьба будет.

Воспоминание о ворах за эту краткую секунду натолкнули девушку на интересную мысль. Она неожиданно вспомнила слова Московского вора дяди Юры.

– Ладно, Ирка, – поднялся он тогда из-за стола перед уходом, – Даст Бог, мы с тобой еще свидимся, но если что надо будет по Москве, там меня и найдешь. С любого рынка любой пескарь тебя ко мне приведет.

«Ну вот, ты пескарем и будешь», – шла девушка следом за парнем среди подвыпивших посетителей.

«Отдельная» оказалась всего лишь нишей со столом на четверых, но, если не зажигать света, то кто там сидит, разобрать можно только вблизи.

– Неси сразу водки, – забралась за стол Ирэн, – Чаю и холодец. Жаркое есть какое?

– С картошкой-потрохами, – улыбнулся парень.

– Давай, и как твое имя?

– Иваном зовут.

– Воровское имя, – решила использовать ситуацию Ирэн, внимательно вглядываясь в парня.

Тот на такое замечание не дрогнул и лишь чуть вопросительно глянул на странную посетительницу, мол, чего несешь-то?

– Водку подавать? – еще пытался он прервать странный разговор, но Ирэн уже ухватилась за тонкую «ниточку».

– Погоди-ка, – остановила она парня, – Скажи мне, воры здесь бывают? – Судя по выражению лица, тот не знал, что и говорить, а вот взгляд сказал Ирэн многое.

«Кто такая?» – буквально щупал он ее, пытаясь понять, что же надо этой мокрой насквозь мещаночке.

– До скольки вы работаете? – спросила девшука, пытаясь сменить тему разговора, и поняла, что сморозила глупость. Взгляд у парня стал еще более удивленным.

– Ну дак, как все, – выдавил из себя он, – Пока пьют и платят… Как везде…

Девушка поняла, что нужно действовать, а не останавливаться на полдороге. Паренек мог общаться как с ворами, так и с охранкой.

– У меня проблемы, Ваня, – положила она на стол две десятирублевки, – И мне срочно нужен мой старый знакомец, дядя Юра. Он из воров. Знаешь такого?

Взгляд у Ивана дрогнул. Но не от вида денег – нет.

Ирэн неожиданно поняла, что выстрел в десятку, и парень просто прибрасывает степень возможной опасности от такого неожиданного вопроса и купюры, лежащие на столе.

– Я не тороплюсь, – улыбалась девушка, – Сколько надо, столько жду. Деньги забирай. Приведешь, получишь столько же, и только давай обойдемся без полиции, – наклонилась она к парню, – А то за меня любого на ленты порежут.

– Я понял-понял, – потащил купюры со стола тот, – А как сказать-то им. Кто ищет?

– Скажешь, Ирка в гости приехала. Хитрована приятельница. Дядя Юра поймет.