Текст книги "Аврора (СИ)"

Автор книги: Михаил Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Михаил Соловьев
АВРОРА
почти женский роман…

Как только руки мужчины разжались, девушка шагнула назад и на долговязого глянул упрямый глазок браунинга.

– Повернитесь без шума, – шепнула она, и тот машинально подчинился. Фигуры около Антоновского были по-прежнему чем-то заняты.

«Рукояткой лучше бить в височную кость, – вспомнились слова Зубатова, – По-другому вам схватку с мужчиной не выиграть».

Профиль долговязого уже почти проплыл мимо девушки, когда она, повинуясь внутреннему порыву, ударила его с размаху именно туда, куда указывал в свое время сыщик. В удар вложила все: ненависть к ситуации и к самоуверенности тех, кто полагал ее беспомощной, пытаясь навязать свою волю.

– Чвак, – тупо прозвучал удар.

– Ах-х-х-х-ыр, – выдохнул противник, сползая по стенке.

Подчиненные долговязого обернулись в недоумении и на секунду замерли.

Старший еще полз по стенке вниз, а худощавая девчонка с горящими глазами уверенно наставила на них пистолет.

– Руки! – властно сказала она, – Руки – и отойти от кресла.

– Вы аккуратнее, девушка, – без тени испуга приподнял кисти один из мужчин. – Судя по тому, что случилось, господин Юрчевский вас сильно недооценил, но стрелять здесь по-прежнему нельзя. Шумно будет.

Неожиданно он сделал неуловимое движение рукой, и что-то блестящее скользнуло к нему в ладонь. Того, что произошло дальше, не ожидал никто.

Третий, что стоял рядом, неожиданно нанес своему же партнеру мощнейший удар по голове.

Послышался явный хруст костей, и темная фигура повалилась прямо на Антоновского привязанного к креслу.

* * *

Год 2009-й. Мебельный магазин «Аврора».

«Вам отказано в приеме! – мысленно выкрикнула симпатичная девушка в лицо статному кавказцу с хозяйской ухмылкой, перешагивающему порог магазина, – Подите вон!» – Однако наяву она лишь дурашливо улыбнулась и устало проговорила, – Здравствуйте, вы опять ничего у нас не купите?

– Тэбя, – нагло ухмыльнулся тот, демонстративно поправляя на руке дорогие часы.

«Вон!» – мысленно, а вслух: – Пройдите хоть сделайте вид, что вам интересно, а я работать буду.

– Можэт, экскурсия проведешь?

«Выйдите, я говорю!!!» – и улыбаясь: – Ну уж нет, мне среди покупателей спокойней.

Мужчина засопел, переваривая в голове очередной отказ, а изящная девичья фигурка уселась на компьютер и бойко защелкала клавишами.

Мебельный магазин Аврора работал с размахом. Собственники занимались бизнесом со времен девяностых и принцип «рубль кинул – три поднял» соблюдался неукоснительно.

Для «зажиревших» клиентов (кому дешево-плохо) – двери открыты всегда.

Кровати от трехсот тысяч рублей или светильники за полтинник – обычное дело: нужно же людям где-то оставить деньги? Почему не здесь?

Гигантские залы магазина пустовали редко – кое-кто ходил сюда как на экскурсию, кто-то по принципу: смотрю, что куплю, когда разбогатею, но каждый, кто разок побывал – понимал: директор магазина Ирэн – это брэнд.

Улыбчивая и приветливая, она успевала переговорить с большинством клиентов, и каждый получал от нее порцию позитива.

Однако никто не знал происходящего в ее внутреннем мире.

Двойственность общения стало ее вторым я, и за привычно-приветливой улыбкой могло таиться что угодно.

Будучи по образованию историком, она постоянно сравнивала свой любимый период, предшествующий революции 1905 года, с сегодняшним временем.

Ирэн во все времена хотела быть похожей на легендарную Мата Хари, чей взлет начался именно в то далекое время. Вспоминая ее последние слова: «Я готова, господа…», – обращенные к собственным палачам перед расстрелом, девушка понимала: в нынешние времена места для подвига нет.

Ирэн оставалась только игра. Магазин Аврора был ее «домом», и, общаясь с посетителями, она мысленно представлялась хозяйкой: отказывала в приеме, радушно встречала, угощала-интересовалась, не останутся ли дорогие гости на ночь, объяснялась в любви или знакомила приятных ей постоянных клиентов с воображаемыми детьми-родственниками.

Многозначительно и про себя: – «Мишель вас мы уложим в гостиной, как жаль, что Кларочка сейчас уезжает…» – и наяву, – Прекрасные матрасы, Клара Анатольевна, Михаил, вы присядьте-присядьте, все дело в матрасах…

Или:

«Я угощу вас чаем, мужчина, у меня есть травы, которые еще никому не вредили, а польза для долголетия несомненна. Вы станете еще сильней…» – и наяву, – По-моему, неплохой выбор, Юрий. Шикарная посуда, вы же у нас в прошлом году кухню брали?

* * *

Шло время.

Благодаря сильному характеру и умению бесконфликтно решать вопросы Ирэн полностью устраивала руководство на должности директора.

Если кто-то из новых работниц и покупался на ее внешне приветливый тон, пытаясь быть запанибрата, то чуть позже они понимали – «мягко стелит» – все-таки «жестко спать».

Пять лет работы наложили отпечаток на общее мировоззрение девушки, и она играла в затянувшуюся игру теперь и за стенами магазина.

Двойственные диалоги ей не мешали. Наоборот. Заготовки и фразы на разные ситуации она с блеском использовала в житейских переделках, частенько отправляя в «нокдаун» пусть и подготовленных к неожиданностям собеседников.

Магазин же неспешно существовал, разменивая третье столетие. Расположенный на одной из старинных улиц города, он принадлежал в свое время к торговой сети купца Антоновского с громким именем Аврора.

При СССР здесь тоже был мебельный магазин. Огромные залы и удобный подъезд грузовых машин подходили как нельзя лучше.

Профиль не поменялся и в дальнейшем, а вот старое имя вернули всего ничего.

Случайность.

Подрабатывая ночным сторожем в краеведческом музее города, Ирэн наткнулась на подшивку журнала «Нева», где с удивлением опознала собственную вотчину.

Сдавая смену, она утащила с собой толстенную кипу и в тот же день осветила историю собственнику Игорю.

Кризис 2008 года не жаловал никого. Покупательская способность падала, и число желающих купить дорогущие матрасы, люстры или кресла становилось все меньше.

Поперечные надписи по витринам «Скидка 40 %» или «Распродажа» не работали. С таким же успехом можно было пытаться оживить покойника приказом: «Встать!»

Игорь долго не думал.

– Какого года журнальчик? – бормотал он, – Ага, 1910-й. Четыре года до первой мировой и семь до революции… Даже если беду накличем, резон переименоваться – есть, что за название такое «Красный» против «Авроры», а потом традиция – может и получиться.

Спустя месяц он организовал презентацию.

Гости из числа постоянных клиентов с удовольствием отведали угощенье и выслушали историю о возвращении территориям исконного имени.

– Новая коллекция мебели идет, – провожал их Игорь.

«У нас дорого, долго и лучше не появляться», – беззвучно улыбалась посетителям Ирэн.

Нужно ли говорить, что подготовка к презентации легла на ее плечи, и она за последний месяц не раз пожалела о том, что притащила в магазин подшивку «Невы» из музея.

Однако никто не знал, что произойдет дальше.

* * *

Странности заметились на третий день после презентации, и первой их уловила Ирэн.

Она готовила вместе с бухгалтером квартальный баланс к сдаче, когда неожиданно из глубины магазина донесся легкий шум и мерные шаги проследовали на выход.

Спустя несколько минут девушка сообразила: она не слышала, что кто-либо заходил в магазин – фэньшуевские висюльки брякнули только один раз и только в обратную сторону.

Охранник тоже ничего не прояснил, он помнил лишь мужской силуэт с тростью и в длинном пальто.

Этой же ночью кто-то высадил булыжником витринное стекло.

Наряд милиции явился за положенное время. Следом приехал разбуженный собственник, директор Ирэн и местная опергруппа. Однако осмотр места происшествия ничего не дал.

Вся обстановка осталась на своих местах.

Единственное что удалось найти эксперту, так это размазанный след обуви на подоконнике.

Кинолог с собакой, на котором настоял хозяин Игорь, тоже ничего не прояснил. Пес вел себя бестолково: метался по залу, неизменно приводя группу на разные углы помещения.

– Странное что-то, – бормотал бедняга кинолог под пристальными взглядами опергруппы.

– Тупица, – цедил собственник, прибрасывая убытки.

«Присядьте, мужчина, прошу вас», – мысленно беседовала Ирэн с симпатичным оперативником, наливая окружающим чай и прибрасывая, что времени уже шесть утра и отоспаться не получится.

Пара недель прошла спокойно. Суета повседневности почти затерла краски странного происшествия, как неожиданно в магазине появились дети.

Ирэн как раз брала выходной, и звонок менеджера оторвал ее от только начавшегося шопинга.

Ира, – кричала продавец в трубку, – Они разбили торшер! Что делать?

Оказалось, в районе полудня в дальнем углу магазина послышался грохот. Менеджер Люся, до смерти боящаяся крыс, отправила охранника смотреть.

Парень вернулся через минуту, толкая перед собой девчонку лет десяти. Второй рукой он тащил за шкирку темноволосого мальчишку в странном картузе и сапожках.

– Разбили! – выдохнул он, – Красный, который за сорок пять тысяч.

В этот момент паренек укусил охранника за руку. Вывернулся и заорал: – Бежим, Ефейка! – и после выскочил на улицу. Девчонка моментально сориентировалась и метнулась следом. Единственным трофеем, оставшимся незадачливым работникам «Авроры», явилась странная фуражка с лаковым козырьком и грязные разводы на белом кафеле.

– Какие дети? – крутил в руках необычную находку собственник, – Какая милиция? Что я им скажу?

Картуз и грязные следы – как-то неубедительно все выглядело.

«Может, действительно сами разбили?» – подозрительно разглядывала Ирэн краснеющего охранника и расстроенную Люсю.

Этим же вечером, дежуря в Краеведческом музее, она прошерстила несколько подшивок «Невы», разыскивая любую информацию касательно «Авроры».

Нашлось не так и много: фотография купца Антоновского, открывающего вместе с купцом Чуриным сиропитательный дом, и несколько заметок с упоминанием о торговой сети «Аврора».

Антоновский Михаил Михайлович немного походил на нынешнего собственника Игоря, но извечные в то время усы и фасон одежды мог обезличить любого. Трость. Длинное пальто и широкополая шляпа.

* * *

Утро в «Авроре» началось с совещания.

– Новости смотрели? – угрюмо обвел глазами подчиненных Игорь, – Нет? – включил он стоящую в интерьере гостиной плазу и еще раз строго глянул из-под кустистых бровей, будто ожидал немедленного покаяния.

Присутствующие молча недоумевали.

Собственник, ничего не объясняя смотрел, на экран не отрываясь и похоже сам был озадачен что бывало редко.

Пошли новости местного телеканала.

– Вот, – оживился и добавил громкости Игорь, – Повтор! В третьем сюжете…

– Вчера, – заговорила диктор, – На центральном рынке группой по борьбе с карманными кражами были задержаны двое подростков.

Репортерская камера выхватила из глубины экрана паренька и девчонку в цветастом платье.

– Они, – выдохнула Люся, – Точно! Эти двое!

Игорь раздраженным жестом показал, чтобы замолчала.

– Со слов оперативников, мальчик резал у женщины сумку, а девочка отвлекала в это время ее внимание.

Дети сидели на казенных стульях райотдела, болтая ногами, и с интересом пялились в объектив.

– Судя по тому, что представились они Безродными Антоном и Ефеей и путаются с местом жительства – дети беспризорные, – говорил оперативник, – просим тех, кто знает что-либо о них позвонить по телефонам… – и на экран выскочили стандартные 02 и еще несколько цифр.

Сама не зная зачем, Ирэн машинально записала их в рабочий блокнот.

– Ну, – повернулся к собравшимся Игорь, – Какие будут мнения?

– Странно они как-то одеты, – зевнула Люся.

– Давайте в отдел звонить, – предложила Ирэн. Девушка неожиданно почувствовала странную связь между детьми и недавним проникновением в магазин.

– Что это даст? – поинтересовался собственник, – Торшер целее станет? Нам внимание милиции ни к чему. То, что не соврали – хвалю, а прозевали – ваш минус. Разбитое оплатите по себестоимости. Как там и кто-что, делите сами, а я устал себе в убыток работать. Что происходит-то? – глянул он на собравшихся, – Как все это объяснить?

Совещание закончилось конструктивно. Игорь наконец решил установить видеокамеры в закоулках магазина и на выходе.

– Снова расходы, – жадничал он, – Лови теперь призраков…

* * *

На очередном дежурстве в музее Ирэн снова читала «Неву» и любимый период конца девятнадцатого начала двадцатого века. Старорежимные обороты речи всегда нравились Ирэн и своей скрытой половинкой, она разговаривала именно таким манером.

После окончания исторического факультета девушка даже собиралась поступать в аспирантуру, штудировала детали своей любимой Русско-Японской войны, но как-то не задалось…

Нынешнее чтение «Невы» снова показали ей неустроенность нынешнего существования.

Информационное поле (телефоны, интернет), сокращали расстояния лишь внешне, на деле же они разучили людей общаться. Ирэн, как дитя своего времени, рано научилась составлять мнение, о внешнем облике собеседника исходя из тембра голоса, и манеры говорить.

Хотя образ с оригиналом совпадали редко. Иной мужественный баритон мог принадлежать мужчинке такого маленького роста, что сразу вспоминался Некрасов с его: «Ну, мертвая! – крикнул мальчишечка басом…» Или внешне интересный типаж оказывался вдруг, набит безвкусными современными идеями: баня; кофе; ресторан. Причем все сразу – ни поговорить, ни пообщаться: «Поехали со мной» и все…

«Бал у Генерал-губернатора, – с упоением читала Ирэн новости за 1894 год, – Присутствовали поэт Лещинский покоривший Европу, художник Пастромский привез по такому случаю выставку собственных картин в новых стилях…»

Фотографии. Застывшие образы давно умерших людей.

Ирэн глянула в круглое зеркало, приютившееся на столе со времен СССРе, и мысленно сравнила себя с напудренными дамами в длинных платьях. Получалось неплохо.

«Каждая, – рассуждала она, – знала по нескольку языков, кто-то писал стихи, рисовал, музицировал. Лучше-хуже – неважно. Мужчины владели оружием, фехтовали. Отношение к женщине тоже было совсем другим».

Девушка понимала: в старые времена люди не могли позволить себе обезличенно сидеть нечесаными возле экрана монитора.

Хочешь быть на виду – будь готов показать себя, удивить окружающих и не одним только размером кошелька.

«Мир остановился – сказала она себе, – Живого общения не осталось совсем…»

Мысль не радовала.

За окном город заканчивал очередной суетливый день, моргая неоном и подсвеченными баннерами с рекламой, а в комнате вахтера щуплая фигурка листала столетние подшивки.

Новый день распахнул свои объятия девушке, будто старый друг.

На видавшей виды вахтерской тумбочке уютно закипал чайник, и вместе с его шумом зрело решение: во что бы то ни стало переговорить с детьми так неожиданно и странно появившимися в магазине.

Сказано-сделано, но рабочий блокнот с телефонами оставался у Ирэн на работе, и пришлось тащиться в «Аврору» невзирая на персональный выходной.

Магазин, после принятого решения, выглядел для девушки совсем в ином свете – было в нем что-то от старых картинок из подшивок «Невы».

Менеджеры глянули удивленно.

«Нечего пялиться курицы», – властно подумала Ирэн мысленно обмахиваясь веером и поддергивая полу воображаемого платья. Однако в реальном времени прозвучало намного прозаичней, мол, привет, девочки, ничего нового не случилось?

«Девочки, – бурлила Ирэн, – И доброжелательность-то у них только внешняя – деланная. Вон Ленка спит и видит себя на моем месте, а эта кукушка Лора вместо продаж задницей перед клиентами крутит – все полагает заметит кто ее худые прелести… Как есть курицы и мысли все на ладони».

Двойственность сознания больше не пугала девушку. Неожиданно она осознала – почти каждый человек носит тайну собственной второй половинки.

«Как все надоело, – листала она блокнот, – Найдется ли хоть кто-то кроме родителей, чтобы стать, наконец, самой собой».

02 звонить Ирэн не стала, а остальные телефоны оказались дежурной частью райотдела.

– Вы приезжайте и по месту сориентируемся, – торопливо ответил приятный голос с другой стороны, – Времени нет. Мне группу на выезд отправлять надо.

Ирэн повезло: оперативник, что дежурил в день задержания малолетних карманников, оказался на месте.

– Их в спецшколу отвезли, – налил он девушке чаю, – Там режим не как в детском доме – не сбежишь, а что они у вас там натворили?

– Торшер разбили в салоне, – размешивала сахар девушка, – Хочу переговорить с ними, может, выяснится что, а то платить как-то неохота…

– Дорогой?

– Сорок пять тысяч.

– Ого, – откинулся на спинку казенного стула оперативник, – А что за салон?

– Аврора, – отхлебнула чаю девушка.

Паренек, сидящий от нее через стол – нравился. Было в нем неделанное участие. Приятная внешность, теплый голос, участие. Рядом с ним не хотелось ничего сочинять, а появлялось только искреннее желание поделиться чем-нибудь наболевшим.

– Странные они, – заговорил оперативник после секундного молчания, – Дикие какие-то. Фамилии собственной не знают. Безродными назвались, хотя сами более-менее ухоженные. Одеты забавно. Мальчишка в сапожках яловых – кто сейчас такой размер выпускает?

– Они в магазине картуз оставили, – потащила из пакета странную находку Ирэн.

– Ну, я и говорю, – ухватил фуражечку парень, – Никогда такого не видел. Те, кто их ловил, самое интересное себе оставили.

– ?? – обратилась в слух Ирэн.

– Пацан сумочку резал заточенной царской монетой. Серебрянной. Будто канцелярских ножей сейчас мало…

Просидели почти час. Девушка чувствовала – она парню нравится, и когда настало время уходить – уходить не хотелось.

– Вы сегодня сломали мои стереотипы насчет милиции, – сказала она ему на прощание, – По-моему, вы хороший человек. Со спецшколой созвонились, на меня время потратили.

– Профессиональное, – отмахнулся тот, – В лагерях оперативников кумовьями не просто так называют. С человеком разговаривать надо как с родней – будешь важничать, ничего не узнаешь. Я же потомственный оперативник. Прадед еще в царской охранке служил. Ну а потом мы же с вами договорились: побеседуете с ребятами, а что интересного нароете – поделитесь.

* * *

Город жил своей жизнью.

Неспешно катили емкие тела автобусы с трамваями, выпуская-запуская разнокалиберную человеческую массу, спешащую по каким-то своим делам.

«Даже через несколько лет многое уже не будет иметь значения, – рассуждала Ирэн, – вышагивая от остановки к серому зданию спецшколы, возвышающейся за хрущевками, – К чему такая суета?»

Ее не слышали. Человечество, как и во все времена занималось перетаскиванием ненужного с места на место, оставляя за бортом истину.

Ирэн снова ощутила себя на необитаемом острове, напичканном бездушными машинами, похожими на людей.

«За последнюю неделю единственный живой человек, – вспоминала она оперативника, – Да и у того вся человечность – профессиональная».

Хотелось плакать, но именно в такие минуты Ирэн обретала второе дыхание.

– Мы из райотдела вам звонили, – набрала она номер с розового листочка из милицейского кабинета, – По поводу детей. Да. Подъехала. У ворот стою.

Режим учреждения был заметен сразу. Высокий забор, колючая проволока. Решетки на окнах. Ворота-дверь. Равнодушная кнопка домофона.

Брякнул замок.

– Паспорт, – клацнула золотыми зубами коренастая женщина в камуфляже.

«Хорошо в милиции предупредили», – радовалась Ирэн, теряясь перед жестким взглядом тетки и чувствуя себя декабристкой на пороге тюрьмы.

Процедура внешнего осмотра закончилась быстро.

– Запрещенное несете что? – отрабатывала хлеб охранница, явно наслаждаясь властью над симпатичной девушкой, – Сигареты? Деньги?

Зубы у нее и на самом деле в разговоре пощелкивали, придавая общей картинке странный окрас.

Наконец она пропустила Ирэн во двор, где ее подхватил паренек в гражданском.

– Напугались? – заглянул ей в глаза тот, – Привыкайте.

Только тут девушка вспомнила, что ее представили из райотдела как стажера-инспектора по делам несовершеннолетних, проходящую практику.

– Задержанных разместили отдельно? – вошла она в роль.

– Конечно, – почему-то обрадовался переменам мужчина, – Ваши же у нас размещены временно, а вы что первый раз в таком учреждении?

– Да.

– Заметно. Привыкайте. Здесь слабостей показывать не стоит. Я вот когда воспитателем сюда пришел, тоже сначала никак перестроиться не мог, а потом ничего – привык. Такие же дети, только с трудной судьбой… Кто-то из них даже человеческой пищи здесь впервые попробовал…

Говорить больше не хотелось.

Клацали двери.

– Вы оперативником не работали? – разрядила молчание Ирэн.

– Заметно? – повернулся мужчина.

– Вам хочется доверять, – вспомнила историю парня из райотдела Ирэн, – Вы как родственник…

– Точно. Кум. – повторил слова милиционера мужчина, – На малолетке работал. За побег уволили.

– За побег?

– Невольно поспособствовал. Расслабился. Развели меня детишки.

– Детишки?

– Здесь такие психологи встречаются – никому не снилось. Они же битые все. С грамотешкой проблема, а по житейской части – полный вперед. Сто очков любому взрослому из-за забора пропишут.

– Из-за забора?

– Ну, из нормальной жизни.

Больше ничего интересного не было. Двери. Коридоры. Редкие воспитанники в темной одежде, с интересом рассматривающие новое лицо странно-недетскими глазами.

«Битые, – рассуждала Ирэн, – Вот и еще люди, живущие вне привычного мира».

Девушка неожиданно поняла: она когда-то очень давно провела линию между собственным сознанием и действительностью, не желая смешивать себя с этой суетой. Может поэтому в школе она не примыкала ни к каким группкам сверстников, да и в любом коллективе всегда держалась особняком.

Даже собственник Игорь сразу выделил эту черту, назначив директором молодую, грамотную и чуждую панибратству девушку.

– Пришли, – распахнул мужчина одну из одинаковых дверей коридора, – Осваивайтесь. Сейчас приведу.

– Постойте, – остановила его на пороге Ирэн, – Давайте-ка их по одному, и сначала девочку.

* * *

Разговор толком не получался. Маленькое конопатое, веснушчатое существо мило ютилось на краешке огромного казенного стула и, упрямо шмыгая носом, молчало.

Ободранные ноги в красных сандалетах, красное в белый горох платье и вполне современная кофточка розового цвета.

С конфетами и фруктами девчонка расправилась быстро, причем сначала съела ровно половину, а на вопрос, почему больше не ест, только вздохнула и произнесла:

– Антохе унесу.

На сегодня это оказались единственные ее слова. Узнав, что для него тоже кое-что есть, пигалица сразу набила остатками рот и сыто жмурилась, прожевывая добычу.

Несколько раз ей хотелось что-то сказать, но, глянув искоса на хозяина кабинета, девчонка, назвавшаяся Ефейкой, рта не открывала.

Ирэн была в отчаянии. Продуманный план срывался. Прошел почти час, а дело не сдвинулось ни на йоту. Девочка явно хотела поговорить, но присутствие мужчины чем-то мешало.

«Не просить же его уйти, – паниковала Ирэн, – Если девчонка такой твердый орешек, чего ожидать от мальчишки?»

Неожиданно зазвонил стоящий на столе карболитовый телефон со множеством белых кнопок.

– Да, – снял трубку мужчина, – Сейчас. Через две минуты приду.

– Я закрою вас, – наклонился он к Ирэн, – Минут на пятнадцать-двадцать. Пробуйте без меня…

Как только в замке провернулся ключ, девчонка сползла со стула и, подбежав в Ирэн, ткнулась лицом ей в колени.

– Забери нас отсюда! – пискнула она, – Забери! Не могу в приюте.

Ирэн растерялась и с трудом выдавила из себя:

– А где ваши родители?

– Мамка умерла, – ухватила Ирэн за руки девчонка, – От глотошной. В прошлом годе, а дядя Сеня нас сразу на улицу и погнал.

– А где сейчас живете?

– У Хитрована. Ему же и хабар таскаем.

– Хабар?

– Ну что украли…

– А Хитрован где живет?

Название улицы ничего не сказало Ирэн, а только повеяло от него еще раз чем-то старорежимным.

– Забери нас, – продолжала девчонка, – Мы воровать для тебя будем, не пожалеешь!

– Послушай, Ефейка, – усадила ее к себе на колени Ирэн, – Так же нельзя, а как же школа?

– Школа не про нас, – шмыгнула носом девчонка, – Школа антиллигентам, – с трудом выговорила она тяжелое слово, – Нас тетка Люба грамоте учила. Слушай, – повернулась она к Ирэн, – А пошто вы пишете неправильно. Ну, без ятей?

– То есть? – отстранилась девушка.

– Ну, мы когда по городу ходили, я вывески читала – там все не по-нашему.

Неожиданная мысль пронзила Ирэн.

– Послушай, Ефея, – заглянула она в глаза девочке, – А сколько тебе лет?

– Десять.

– А тебя спрашивали, когда ты родилась?

– Спрашивали, а я же не говорила ни с кем.

– Антон тоже молчит?

– Антоха? Конечно! Нас бей-не бей – ничего не узнаешь, – гордо проговорила девчонка, – Вон городовой за Хитрована розгами пытал – ниче ж не добился, – и она задрала подол платья, оголив розовые полоски заживающей кожи.

«Городовой, розги», – собирала мысли Ирэн, готовясь задать ключевой вопрос, – Послушай, а какой сейчас, по-твоему, год?

– Третий, – не задумываясь, ответила девчонка.

– ??

– Ну, девятьсот третий, я же в девяносто третьем родилась, так нынче в аккурат десять и будет в июле.

* * *

Договорили с Ефейкой быстро: ни с кем, ни о чем не общаться да рассказать Антохе о встрече, чтобы доверял, когда Ирэн придет в следующий раз.

– Не оставляй нас, – обняла ее на прощанье девчонка и неловко уткнулась губами в щеку, – Забери к себе, ладно?

Странное чувство овладело девушкой.

Как осталась одна, попыталась собрать воедино разрозненную картинку, но мировоззрение, привычное к трехмерности пространства, никак не соглашалось принять появление в городе двадцать первого века детей-уроженцев из девятнадцатого.

«Что происходит? – спрашивала себя девушка, – Откуда они взялись?»

Спросить не успела, появился «воспет», так назвала воспитателя Ефейка, и девчонка привычно замкнулась.

– Получилось? – интересовался мужчина.

– Надо с мальчиком разговаривать, – ответила Ирэн, – По-моему, она немного не в себе.

– Хитрит, – улыбнулся мужчина, – В дочки не набивалась? Забери меня или еще что?

Ирэн вздрогнула.

– Было, – оценил молчание бывший оперативник, – Вот и вы попались. Привыкайте.

«Что делать, что делать? – стучался в голове у девушки единственный вопрос, – Что же теперь делать?»

Ситуация принимала неожиданный оборот. Невзирая на верное замечание воспитателя спецшколы о возможной провокации на жалость, никак не шли из головы какой-то городовой, зажившие следы от розог и странная уверенность девочки в невозможной дате рождения.

Но ведь она не врала! Ирэн чувствовала это на самом тонком уровне, а потом еще ситуация с ятями и правописанием.

Минуты откровенности с девочкой стали сейчас для молодой женщины неразрешимой загадкой.

«В школе с мальчишкой говорить не получится, – понимала она, – Как же быть?»

Решение неожиданно пришло само – зазвонил сотовый.

Это оказался потомственный оперативник из райотдела.

– Поговорили?

– Конечно, спасибо большое.

– Интересное есть что?

– Скорее, непонятное, – сама не зная почему, решилась на откровенность Ирэн.

Странное дело, когда некому довериться.

«Вместе кашу заварили, – решилась девушка, – Вместе и разбираться будем».

Оперативник Петр, невзирая на откровения о профессиональной благожелательности, не вызвал у нее негативных эмоций и сейчас. Тем более авантюра с девушкой-стажером прошла как нельзя лучше.

– Вывозить в райотдел их надо, – переварил он, после минутного молчания, сказанное девушкой, – Мотивация проста – будем примерять на причастность к другим кражам. Тем более они все равно за нами пока числятся.

Ирэн приятно порадовало, что парень не стал умничать или заглядывать в глаза в поиске признаков помешательства, а принял все как есть.

– А чему удивляться? – улыбался он, – Удивительное рядом! В нашей работе мистики хватает – с россиянами же работаем. Бывало, и материалы про инопланетян на полном серьезе расследовали. У нас же, если заявитель официально дураком не признан, любые заявления на карандаш. Какой она, говорите, год рождения называла?

Договорились созвониться после, как Петр согласует дату вывоза детей в райотдел, но Ирэн чувствовала – сегодняшний день не закончен.

Время поворачивало на вечернюю отметку, когда ее набрала один из менеджеров «Авроры».

– Пропал! – кричала она, и чувствовалось что девушка на грани срыва, – Пропал! Человек пропал!

Оказалось, десять минут назад в магазин зашел покупатель и стал прогуливаться по залам. Охранник сидел, как положено, на входе, а девушка, получив отказ на предложение рассказать где-что, тихонько сопровождала клиента.

Спустя некоторое время тот оказался в тупиковом зале со спальными гарнитурами, и менеждер отвлеклась. Буквально через минуту она пошла следом за странным покупателем и не обнаружила того в зале.

– Может, он просто вышел мимо тебя? – сомневалась Ирэн.

– Ни я, ни охранник не видели…

– А почему странный? Короче я приеду сейчас.

Лица менеджеров и охранника ей не понравились – были они какие-то напуганные что ли, а может озадаченные?

– Рассказывайте, – бахнулась в директорское кресло Ирэн.

Оказывается, покупатель насторожил работников магазина, как внешне, так и манерами.

– Я сначала не поняла, что не так, – грызла простенькую шариковую ручку Люся, – а когда уже за ним шла – сообразила: одет он – будто из вестерна вышел.

– А усы, – вмешался в разговор охранник, – Таких сейчас не носят… и трость, он же не хромал…

Неожиданная мысль пронзила Ирэн, и она потащила из рабочего стола подшивку «Невы», которую так и не вернула в музей.

– Смотрите, – открыла она закладку на странице с заметкой о дореволюционной «Авроре», – Такие усы?

– Ирочка, так это ж он, – ахнула Люся и ткнула в фотографию купца Антоновского.

– Кто?

– Ну, этот, который пропал…

– Точно, – подтвердил охранник, – Его усы.

* * *

Дождь пыхтел за окном закипающим чайником.

Ночь вступила в свои права, и шел уже третий час, а Ирэн никак не давалось уснуть.

Появление купца Антоновского в магазине не входило ни в какие рамки.

«Итак, – рассуждала девушка, – Странности начались с переименованием магазина из «Красного» в «Аврору». Что это?»

Разум отвечать отказывался. Самым странным было то, что и поделиться было не с кем, разве что с оперативником из райотдела Петром.

«Когда удастся вывезти детей на беседу, пока неясно, – глянула на часы девушка, – Без пяти три! Мама родная!»

Сон не шел.

Уходя из магазина, Ирэн настрого запретила менеджеру с охранником кому-либо рассказывать о странном происшествии, но если вдруг появится еще кто в магазине – сразу звонить ей.

Девушка чувствовала – сны могут обрести реальность.

«Взглянуть бы одним глазком на ту жизнь, – наконец засыпала она, – Одним только глазком…»

Утро встретило Ирэн приветливо и радостно стучало по стеклу яркими лучиками.

За окном шумел проснувшийся город, затягивая постепенно в артерии все новых муравьев-человечков.