Текст книги "Железный аргумент (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Соавторы: Алексей Махров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Часть 1
Глава 5

Ранним утром у высокого окна в гостевой комнате особняка Дагара, обхватив себя за плечи, стояла Арина. Она любовалась восходящим солнцем, слегка щурясь от света. За спиной скрипнула дверь, но женщина не обернулась.

– Доброе утро, Арина! – тихий голос графа Дагара показался ей нежным. – Ты не спала?

– Нет, Гор. – Она провела ладонью по холодному стеклу, оставляя мутный след. – Всю ночь вспоминала, каким был этот город двадцать лет назад.

– Он изменился.

– Не так сильно, как я.

Дагар подошел ближе, его тень легла на паркет, пересекая солнечные блики.

– Ты все еще хочешь продолжить своё… дело? – с запинкой спросил граф, но тут же добавил, повысив голос: – Хочешь открыть бордель?

– Да! – твердо и решительно ответила Арина. – Это единственное ремесло, которым я овладела в совершенстве.

Он вздохнул, скрестив руки на груди.

– Это опасно, Арина. В Аннаполисе свои правила, свои зоны влияния. Ты давно не была здесь, ты не впишешься.

– Впишусь! – уверенно сказала женщина. – Самое главное – я знаю, как это работает. К тому же мой дом для свиданий «Лямур» не будет дешевым притоном. Это будет место для тех, кто готов платить за красоту, изысканность и… приватность. На таком уровне конкурентов гораздо меньше. И я знаю их всех поименно!

Дагар сжал губы.

– Но они не знают тебя! А те, кто когда-то знал – уже давно забыли! Сейчас городом правят другие люди. А ты говоришь так, будто ничего не изменилось.

– Я просто хочу вернуть себе то, что когда-то потеряла! – упрямо сказала Арина. – Доходное и престижное место в столице. Чего меня лишили из-за той истории с Хессаном.

– Я много раз говорил тебе, Арина, что обеспечу тебя и нашу дочь до конца жизни! Вы никогда не будете нуждаться! Жениться на тебе, я, конечно, не смогу, сама понимаешь, но устроить вас с комфортом где-нибудь в уютном домике на тихой окраине…

– Нет, Гор! – перебила графа женщина. – Ты замечательный человек, но я не хочу зависеть от тебя, дорогой! Мне нужна свобода! Во имя нашей прошлой любви – отпусти меня!

Тишина повисла между ними, тяжелая, как предгрозовая туча.

– Хорошо! Если ты так настаиваешь, то я не буду препятствовать тебе заниматься… э-э-э… любимым делом! – глухо сказал Дагар, устало присаживаясь в кресло. – Я даже помогу тебе, замолвлю словечко перед нужными людьми, чтобы «Лямур» не трогали.

– Спасибо, Гор! – облегченно выдохнула Арина. – Ты – лучший из мужчин! И мне до сих пор жаль, что мы с тобой тогда…

– Пустое, Арина! Не стоит благодарности! – перебил старую подругу Дагар, откинувшись в кресле. – Но у меня будет одно условие!

– Какое? – напряглась Арина.

– Яна остается со мной! – медленно и твердо произнес Дагар.

Арина замерла. Ее пальцы сжали край стола так, что побелели костяшки.

– Ты не можешь просто… забрать ее.

– Я не забираю. Я предлагаю выбор. – Его голос стал жестче. – Ты хочешь строить новую жизнь? Хорошо. Но бордель – не место для семнадцатилетней девушки.

– Она моя дочь!

– И моя. – Дагар встал, подошел к окну. – Ты знаешь, что здесь ей будет лучше. Образование, связи, защита. А взамен я дам тебе деньги на предварительные расходы и, самое главное, найду подходящий дом!

– Какой дом? – не сразу сообразила Арина.

– Здание, подходящее для элитного борделя. Не в трущобах, не на окраине. А в приличном районе, где будут ходить богатые клиенты.

Она закрыла глаза, будто взвешивая его слова.

– Ты все еще пытаешься контролировать меня.

– Нет. – Он повернулся. – Я пытаюсь защитить вас обеих.

– Хорошо, Гор! Я согласна, – Арина посмотрела Дагару прямо в глаза. – С тобой нашей девочке будет лучше! Только обещай мне, что не станешь официально объявлять Яну своей дочерью. Пусть она числится твоей «воспитанницей» – держать в доме постоянных любовниц под таким названием, это ведь до сих пор нормальная практика у неженатых аристократов?

– Договорились! – кивнул граф. – А теперь собирайся, я велю заложить карету, прокатимся в город, покажу тебе отличное место для будущего «Лямура».

Аннаполис встретил их шумом и суетой. Узкие улочки сменялись широкими проспектами. Арина почти не глядя по сторонам, будто уже знала, куда везет ее граф.

– Вот здесь, – сказал Дагар, когда карета остановилась перед трехэтажным особняком с колоннами. – Раньше тут был салон мадам Немрон.

– Я помню, – тихо ответила Арина.

Окна дома были заколочены, но фасад сохранил былое величие – резные каменные узоры, балконы с коваными решетками, даже остатки позолоты на дверях.

– Почему его закрыли? – спросила Арина.

– Хозяйка салона умерла. Где-то года через четыре после твоего внезапного… отъезда! А наследники решили, что торговля шелком выгоднее. – Усмехнулся граф. – Без личных связей мадам Немрон заниматься… организацией свиданий, стало невозможно. Я выкупил это здание пару лет назад. Ну, как тебе… мой подарок?

Арина не ответила. Она смотрела на дом, и в ее глазах мелькало что-то неуловимое – то ли ностальгия, то ли горечь.

– Он идеален. Благодарю тебя, Гор!

– Я могу подписать с тобой договор аренды в любой момент! Когда планируешь начать?

– Сначала мне нужно поговорить с дочерью! – Она резко отвернулась от дома. – Я должна убедиться, что готова.

– К чему?

– К тому, чтобы снова стать той, кем была.

Дагар молча кивнул. Он помнил, кем была Арина в молодости – блистательной куртизанкой, по которой сходили с ума юные аристократы, готовые платить за одну ночь с ней безумные деньги. Но она в какой-то момент предпочла его, в то время скромного юношу, наследника графского титула из старинного и прославленного, но обедневшего рода. А потом она в одночасье исчезла, сбежала из Аннаполиса в дальнюю провинцию. Дагар после этого долго искал душевный покой, обвиняя в разлуке себя. И только много лет спустя узнал, что причиной бегства Арины был молодой герцог Хессан, буквально преследовавший девушку, домогавшийся ее и угрожавший ей. Юная куртизанка предпочла скрыться, бросив перспективную «карьеру», чтобы не подставить возлюбленного Гора. Сейчас этот герцог заседал в Совете регентов и активно противодействовал Дагару во всех начинаниях.

Вечером Арина зашла в комнату Яны. Девушка сидела у окна, читая книгу – толстый фолиант в кожаном переплете, подарок графа.

– Мама? – она подняла глаза.

– Мы должны поговорить. – Арина от волнения прикусила губу.

Яна отложила книгу. Она была так похожа на Дагара – те же серые глаза, тот же острый подбородок. Но улыбка – точно мамина.

– О чем?

– О будущем.

Арина села рядом, взяла дочь за руку.

– Я хочу открыть здесь бордель.

Яна не моргнула.

– Я знаю.

– Ты… не против?

– Почему я должна быть против?

Арина вздохнула.

– Потому что это не та жизнь, которую я хотела для тебя.

– Но это твоя жизнь. – Яна улыбнулась. – И я не собираюсь тебя осуждать.

– Ты останешься здесь. С отцом.

Девушка на мгновение замерла, затем кивнула.

– У меня свой путь в жизни.

– Девочка моя… Ты повзрослела! – вздохнула Арина. – Впервые ты не хочешь со мной спорить!

– Нет. – Яна сжала ее пальцы. – Потому что верю – ты вернешься.

Арина закрыла глаза. Впервые за долгие годы она почувствовала, что кто-то верит в нее.

На следующее утро Дагар и Арина подписали бумаги на аренду дома. Салон для свиданий «Лямур» на улице Алых Роз готов был начать работу.

Часть 1
Глава 6

Комната была погружена в полумрак. Тяжелые бархатные шторы, расшитые золотыми нитями, едва пропускали свет угасающего дня. Рон Турвиль сидел в кресле у камина, сжимая в пальцах сломанный кинжал, которым он минуту назад крушил мебель в приступе бешенства. Недоуменно взглянув на обломок, Рон брезгливо отбросил его – холодный, мертвый, бесполезный. Огонь в очаге потрескивал, отбрасывая дрожащие тени на стены, украшенные портретами предков с их надменными, словно высеченными из камня лицами.

– Боров мертв, – прошептал Рон, сжимая кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь, оставляя крохотные ранки. – Это жирный урод подвел меня, бесполезно сдохнув в какой-то засраной дыре.

Боль была слабой, почти незаметной на фоне ярости, клокотавшей внутри. Денщик не вернулся, сильно обгоревшее тело опознали по крюку на месте правой руки. Хефрер, старая лиса, должно быть, догадался о его планах и устранил угрозу. Архив, последняя надежда на восстановление «Жезла жизни», теперь потерян. А с ним потерян шанс создать собственную армию преданных лично ему солдат. Он видел в Рипусе на что способны одержимые, и хотел устроить тоже самое в Аннаполисе.

Рон откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, пытаясь успокоиться и думать рационально. В голове всплывали воспоминания о прошлой жизни: там он имел колоссальную власть, ворочал миллиардами долларов. А здесь? Здесь он был никем. Мальчишкой, которого терпели лишь потому, что старый герцог, наконец-то, признал его.

– Мерзкая гадина! – прошипел он, глядя на портрет отца, висевший над камином.

Старик с холодными, как лезвие, глазами. Всего два года, как тот снизошел до признания Рона сыном. А до этого – забвение, презрение, жизнь в убогом домишке на окраине Аннаполиса.

– Мерзкая скользкая гадина! – Рон вскочил, голос сорвался на крик.

Где-то в глубине сознания, в том месте, где жили воспоминания Кевина Хетсета, биржевой акулы с Уолл-стрит, поднималась новая волна ярости. Как они смеют? Как этот жалкий мир смеет снова и снова ставить ему палки в колеса?

– Вы звали, господин? – в дверь осторожно просунулась голова слуги.

– Пошел вон, мразь! – заорал Турвиль, оглядываясь в поисках какого-нибудь предмета, чтобы метнуть его в эту омерзительную рожу.

Слуга, ойкнув, мгновенно исчез. Когда дверь захлопнулась, Рон упал в кресло, сжав виски пальцами. За окном усилился дождь, превратившись в сплошную серую пелену.

– Черт бы побрал весь этот мир… – простонал Турвиль.

Он ненавидел всё: этот дурацкий кабинет с портретами предков, которые смотрели на него с презрением; этот город, где его терпели только из-за имени; даже воздух, пахнущий помоями и древесным дымом. Но больше всего он ненавидел старика. Того, кто считал его своим бастардом – незаконнорожденным ребенком. И двадцать лет содержал «про запас», поселив подальше от родового гнезда. Назначив своим официальным наследником только тогда, когда понял, что иначе род пресечется.

Рон встал. Ноги сами понесли его по коридорам особняка. Ему всегда казалось, что в спальне отца пахнет смертью – смесью благовоний, лекарственных отваров и того сладковатого запаха, что исходит от тел, которые уже наполовину принадлежат земле. Хотя старик до последнего времени держался бодрячком, вел довольно активный образ жизни, посещал заседания Совета регентов и сходки заговорщиков.

Занавеси на окнах были задёрнуты, в комнате царила тьма, лишь одна свеча горела у изголовья, отбрасывая дрожащие тени на морщинистое лицо герцога Турвиля. Рон остановился у кровати. Старик спал, его худое тело едва выделялось под одеялом из тонкой шерсти горных коз.

Рон взял подушку. Шёлк был холодным и скользил под пальцами.

– Ты держал меня в грязи двадцать лет. Двадцать! А потом гонял по всей Империи, как служебную собаку! Заставил участвовать в вашем дурацком заговоре, слушаться всяких престарелых мудаков, вся заслуга которых – в длинном списке богатых предков. Хватит! Мне надоело быть твоей пешкой, я хочу пройти в ферзи!

Старик проснулся и теперь бессмысленно хлопал глазами, пытаясь понять происходящее. Его руки, похожие на птичьи лапы, слабо дрожали.

– Рон… Что… что ты… Ты… здесь делаешь? – прошептал герцог, наконец сфокусировав взгляд на сыне.

– Прощай, отец. Я никогда тебя не любил! – сказал Рон и прижал подушку к лицу герцога.

Старик дернулся, его ноги забились под одеялом, пальцы впились в запястья Рона. Но это были судороги умирающего – слабые, беспомощные. Через минуту всё было кончено. Новый герцог Турвиль отшвырнул подушку. Его руки не дрожали. Наоборот, он испытывал странное, почти экстатическое облегчение, словно только что кончил в горячую шлюху.

Он вышел из спальни покойника, не оглядываясь. В коридоре пахло воском и старым деревом. Где-то за стеной едва слышно скрипели половицами слуги, которые боялись даже дышать, когда мимо проходил новый хозяин.

Следующим утром граф Дагар завтракал в своем особняке. С ним за столом сидели Яна и Ярослав. Солнечный свет лился через высокие окна, играя на серебряной посуде. На террасе, выходящей в сад, пели птицы, а в воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба и чая с бергамотом.

Бесшумно ступая, в столовую вошел дворецкий с небольшим подносом в руках, на котором лежала маленькая, аккуратно сложенная записка.

Дагар развернул сообщение, пробежался глазами по строчкам. Брови чуть приподнялись.

– Докладывает моя агентура из города. Во дворце герцога Турвиля переполох. Слуги обмолвились, что старый Турвиль мертв.

Ярослав заинтересованно посмотрел на графа.

– Он вроде бы крепкий был старик. Подозрительно.

– Подозрительно, – согласился Дагар, придвигая подсвечник. – Но не неожиданно. Ему было больше семидесяти лет.

Дагар сложил письмо, поднёс к свече. Пламя жадно лизнуло бумагу, оставив на блюдечке пепельные крылья.

– Собирайся, Ярослав. Едем в министерство, надо узнать подробности. Яна, ты в доме за старшего!

В министерском кабинете его уже ждал Валтор.

– Утренний доклад, ваша светлость! – начал он, открывая папку с бумагами. – Если кратко: в столице спокойно. Провинции тоже не показывают признаков волнений. На западной границе мелкие стычки с кочевниками, но ничего серьёзного.

Кабинет был залит утренним светом. Лучи, проникая сквозь высокие окна, выхватывали из полумрака резные панели, массивный письменный стол, карту Империи на стене.

Дагар кивнул, присаживаясь на свое место. Ярослав привычно устроился в кресле у окна. Его взгляд скользнул по помещению, проверяя, всё ли вещи на тех же местах, что накануне.

– Что-то ещё, Валтор? – небрежно спросил граф.

Валтор замялся. Его глаза, серые, как зимнее небо, метнулись к Ярославу, затем обратно к Дагару.

– Герцог Турвиль скончался прошлой ночью. По словам фамильного врача – перестал дышать во сне. Официальная версия будет такой: умер от старости.

– Печально! – отреагировал Дагар. – Пошли наследнику письмо с соболезнованиями от лица министерства.

– Хорошо, ваша светлость! – ответил Валтор, делая пометку в папке. Он склонил голову и сделал длинную паузу, словно раздумывая, стоит ли продолжать говорить. Его тень на стене казалась неестественно длинной.– Еще одна новость: Совет регентов собирается сегодня в полдень. Рон Турвиль заявит права на место отца в Совете.

– Предсказуемо! – усмехнулся Дагар. Его пальцы постукивали по ручке кресла – ритмично, как часы. – Что говорят в кулуарах? Ему удастся?

– Он бастард! – негромко обронил Валтор.

– И что? Это не помешает ему попробовать. Старый герцог абсолютно официально назначил Рона своим наследником! – сказал Дагар.

– Я, пожалуй, пойду к себе, ваша светлость! Простите, много срочных дел! – поклонился Валтор, уходя от ответа. – Доклад закончен, подробности в папке на столе.

– Ступай, Валтор, ступай! – кивнул граф заместителю.

Дождавшись ухода чиновника, Ярослав медленно проговорил:

– Как-то это всё… не вовремя, Игорь Петрович…

– Думаешь, что эта смерть навредит нашему делу?

– Напротив, Игорь Петрович, в моменте это нам поможет – не думаю, что у молодого ублюдка столько же влияния, как у старого!

Дагар усмехнулся.

– Что самое главное для нас – теперь мы имеем законное основание для проведения обыска в особняке Турвилей. Если есть подозрение в причине смерти, то его нужно подтвердить или опровергнуть. Для того, чтобы запутать наших врагов, в убийстве герцога обвиним не Рона, а кого-нибудь из слуг. И под этим предлогом поищем «Жезл жизни» и жрецов Карса. Пора окончательно перевернуть эту страницу!

Ярослав тихонько рассмеялся.

– Это будет интересно!

В полдень началось заседание Совета регентов в Императорском дворце. Зал, где сидели члены Совета, был огромен. Высокие потолки, украшенные фресками, мраморные колонны, тяжёлые дубовые кресла – всё здесь говорило о власти, древней и неоспоримой.

Рон Турвиль стоял перед длинным столом. Его чёрный камзол, расшитый серебром, выделялся на фоне пёстрых одежд регентов. В его позе не было ни тени скорби, только холодная уверенность. Регенты смотрели на него с интересом, их лица выражали целую гамму эмоций – от брезгливого любопытства до открытой неприязни.

– Господа, – начал говорить Рон, – мой отец мертв. По праву наследования я заявляю… его место теперь мое!

– Какое право? – голос герцога Морда, старейшего из регентов, прозвучал, как удар хлыста. – Ты бастард!

Рон слегка покраснел, но не дрогнул. Его пальцы сжали пергамент с гербовой печатью – завещание герцога Турвиля.

Почти целую минуту в зале царила тишина. Она взорвалась гулом голосов. Говорили, казалось, все разом.

– Ублюдок! – крикнул Иррик.

– Законный наследник! – парировал Хессан.

– Незаконный! – упорствовал Морд.

– Старик подписал официальную бумагу! – орал Олдрен.

Обсуждение стало жарким. Одни кричали, что Рон не имеет прав, другие – что старый герцог сам назначил его наследником.

Герцог Скаар, сидевший во главе стола, ударил кулаком по дереву.

– Тише!

Регенты постепенно успокоились.

– Мнения членов Совета разделились. Регенты должны проголосовать! – холодно сказал Скаар. – Голосование пройдет через неделю. До тех пор кресло Турвиля остается пустым.

Рон сжал кулаки. Он проигрывал.

Вечером улочки Аннаполиса тонули в сумерках, фонари едва освещали дорогу. Кабак «Лиса и муравей» был тихим и уютным, одним из тех немногих мест, где знать могла позволить себе расслабиться. Чистые дубовые столы, удобные кресла, манящий запах свежайшего жареного мяса и хорошего вина. А для тех, кто предпочитал не привлекать внимания, отдельные «кабинеты» за толстыми дверями.

Дагар вошел, отряхивая плащ от капель воды. Хозяин заведения молча поклонился и лично, с максимальным почтением провел графа в привычное «убежище». Герцог Зург уже ждал, разливая по бокалам темно-рубиновое вино.

– Ну что, Гор, как тебе новости?

Дагар сел, отхлебнул Асторского.

– Предсказуемо. Рон не справится.

– Не будь так уверен. – Зург понизил голос. – У него есть сторонники. Хессан и Олдрен за него.

– Потому что боятся потерять свои вложения – именно они качают лодку, а Рон был их мальчиком на побегушках. Но у молодого герцога есть еще одна проблема.

– Какая? – напрягся Зург.

– Есть предположение, что старик умер не своей смертью.

Зург удивленно поднял бровь.

– Этому есть доказательства?

– Увы, пока только теория. Сам же видел, что Турвиль, невзирая на возраст, до последнего дня был бодр и весел. А тут вдруг лег спать и забыл, как дышать. Если Совет начнет копать…

– Тогда Рону конец! И на освободившееся место мы попробуем провести своего человека. И изменить баланс голосов в Совете, – Зург кивнул, отпил вина. – Похороны через три дня. Ты придешь?

– Обязательно. – Дагар ухмыльнулся. – Нужно же попрощаться со старым другом.

Они мрачно улыбнулись и чокнулись бокалами.

Часть 1
Глава 7

Дагар шёл по длинному коридору Императорского дворца, ведущему в зал заседаний Совета регентов. Его шаги звонко звучали в тишине, а за спиной тянулась длинная черная тень, напоминающая развевающийся флаг атакующего легиона. Вдоль стен коридора стояли статуи императоров прошлых эпох – их каменные лица смотрели на него с безмолвным укором.

– Граф Дагар, – раздался голос церемониймейстера, когда он подошёл к резным дубовым дверям. – Совет ожидает вас.

Тяжелые дубовые двери, украшенные гербами двенадцати самых богатых родов Империи, распахнулись абсолютно бесшумно.

Зал заседаний был огромен, но при этом казался тесным – будто воздух здесь сгустился от напряжения. Возле длинного стола, за которым восседали регенты, бросалась в глаза высокая спинка пустого кресла с фамильным гербом герцогов Турвилей. Высокие окна пропускали рассеянный свет, но не согревали – в помещении стоял лёгкий холодок, словно даже солнце боялось проникнуть сюда без приглашения.

– Граф, – герцог Скаар, сидевший во главе стола, кивнул ему. – Вы просили слово?

Дагар склонил голову, но не из почтительности – просто чтобы скрыть лёгкую ухмылку.

– Благодарю, ваша светлость. Господа, я пришёл с просьбой.

Глаза регентов уставились на него – одни с любопытством, другие с подозрением. Хессан, плотный мужчина с лицом, украшенном ранними морщинами, скрестил руки на груди. Олдрен, худой и бледный, как призрак, нервно постукивал пальцами по столу. Зург слегка кивнул, ободряя приятеля.

– Какая ещё просьба? – буркнул Хессан. – Разве министерство внутренних дел не наделено достаточными полномочиями?

– Наделено, – спокойно ответил Дагар. – Но не в отношении высшей аристократии! Мы не имеем право совершать хоть какие-то процессуально-юридические действия в отношении герцогов и их семей. Любой из герцогских домов неподсуден для нас.

– Это верно, граф! – сурово ответил Скаар. – Только мы сами можем судить друг друга! Но на что вы намекаете своими словами?

– Есть подозрения, что смерть старого герцога Турвиля… – Дагар демонстративно взглянул на пустующее кресло. – Не совсем естественна.

В зале наступила оглушающая тишина.

– Вы обвиняете в убийстве его сына Рона? – взвился со своего места Олдрен. – Сейчас, всего через два дня после похорон? Парень в трауре…

– Отнюдь, ваша светлость! Не Рона и не в убийстве! – усмехнулся Дагар. – Но ход ваших мыслей мне нравится!

– Так, а в чем тогда? – в голосе Олдрена прозвучало искреннее недоумение. – И если не Рона, то кого?

Дагар сделал паузу, словно давая им время приготовиться к невиданной по силе новости.

– Лекарь, наблюдавший герцога, утверждает, что тот принимал определённое снадобье для поддержания сил. Без него – риск внезапной смерти резко возрастал.

Шёпот пробежал по залу.

– Это чушь! – Хессан ударил кулаком по столу. – Герцог Турвиль был старым, его сердце могло остановиться в любой момент!

– Возможно, – согласился Дагар. – Но есть нюанс.

– Какой?

– Есть основания считать, что кто-то из слуг не дал это лекарство вовремя. – Дагар медленно обвёл взглядом присутствующих.

– Вы обвиняете слуг в убийстве? – Олдрен насмешливо фыркнул.

– И снова – нет, ваша светлость! Не в убийстве, а в преступной халатности! – Дагар внимательно посмотрел на герцога Олдрена. – Но ход ваших мыслей продолжает меня изумлять!

– Так что вы хотите, граф? – спохватился герцог Скааар. – Зачем отнимаете время у Совета?

– Я просто хочу проверить эту версию! А для этого необходимо осмотреть место смерти и допросить слуг! – с легким поклоном председателю Совета ответил Дагар.

– Ага, так вы хотите обыскать особняк Турвилей? – герцог Морд, старейший из регентов, приподнял седую бровь.

– Именно так! – кивнул Дагар.

– Это оскорбление! – снова вскочил Олдрен. – Рон Турвиль только что потерял отца, а вы хотите ворваться в его дом с обыском?

– Как вы могли подумать про меня такое, ваша светлость? – Дагар посмотрел на герцога с легкой укоризной. – Не я! А мои люди. И не «ворваться», а провести досмотр – аккуратно и уважительно.

– Абсурд! – прошипел Хессан.

– В словах графа есть определенный смысл! – поддержал приятеля Зург. – Если есть хотя бы малейшее подозрение, что наш добрый друг ушел из жизни раньше отмерянного светлыми богами срока – это нужно тщательно проверить!

– Согласен с Зургом! – громыхнул голос герцога Морда. – Граф совершенно прав – расследование необходимо! Мне этот прыщавый ублюдок Рон сразу показался…

– Голосуем! – неожиданно сказал Скаар, перебив реплику Морда. – Лично я – за!

Регенты, оглядываясь друг на друга, принялись поднимать руки. Против обыска оказались только Хессан и Олдрен.

– Решение принято, граф! – резюмировал Скаар. – Найдите виновного!

Особняк Турвилей стоял в самом престижном квартале Аннаполиса, окружённый высокими коваными решётками и ухоженным садом. Белоснежные стены, стрельчатые окна, башенки с флюгерами – всё здесь кричало о богатстве и власти. Но сегодня дом выглядел мрачным, будто сама смерть нависла над его крышей.

Ярослав стоял в ближайшем переулке, на расстоянии двести локтей от ворот поместья, скрестив руки на груди. За его спиной выстроились два десятка бойцов Внутренней стражи – ветераны-пограничники, переведённые в столицу по личному приказу Дагара. Их лица были невозмутимы, но в глазах читалась готовность к любому развитию событий. Близко к объекту предстоящей «акции» не подходили, чтобы не спугнуть обитателей. Ждали только «отмашки» от Дагара, отправившегося в Императорский дворец за формальным разрешением на обыск.

Вскоре к Краснову подъехал конный вестовой.

– Граф передает: разрешение на обыск получено, можно начинать!

– Пошли, парни! – громко сказал Ярослав, и быстро, даже не обернувшись на бойцов, зашагал к особняку.

Ветераны молча последовали за капитаном, держа оружие наизготовку. Выбивать ворота не пришлось – испуганный привратник сам распахнул тяжелые створки. На крыльце дома отряд ждал величественный дворецкий. пожилой мужчина в камзоле с вышитым гербом на груди.

– Господин офицер! – обратился к Краснову слуга. – Герцог Рон Турвиль ждёт вас в гостиной.

Ярослав кивнул и двинулся вперёд, через плечо скомандовав солдатам:

– Заходим! Действуем по плану!

По заранее отработанному и пару раз отрепетированному сценарию, воины должны были блокировать коридоры и лестницы здания. И только после отдельного приказа заходить в комнаты для осмотра.

Парадная гостиная встретила Краснова холодным великолепием. Высокие потолки, украшенные золотой лепниной, мраморный пол, отполированный до зеркального блеска, огромный камин, возле которого стоял Рон Турвиль.

Молодой герцог был одет в чёрный камзол, расшитый серебряными нитями – все еще соблюдал траур. Его прыщавое лицо покраснело от гнева, но внешне он оставался спокойным. Однако, увидев Ярослава, Рон не сдержался и завопил:

– Ты! Скотина! Во имя дырки темных богов, что ты здесь делаешь, подонок?

Юноша схватился за рукоять меча, Краснов поступил аналогично. Трое солдат за спиной капитана мгновенно окружили хозяина дома полукругом, но оружия пока не обнажали. Несколько долгих секунд Рон буравил Ярослава ненавидящим взглядом, но потом, опомнившись и, прекрасно понимая, что шансов на победу в открытом противостоянии нет, убрал ладонь с эфеса.

– Я капитан Внутренней стражи Империи! – спокойным голосом сказал Краснов, тоже отпуская рукоять палаша. – У меня есть приказ произвести в особняке обыск!

– Не имеете права! Герцогский род неподсуден простым людишкам! – с ненавистью выплюнул слова Рон.

– Мы получили разрешение Совета регентов! – усмехнулся Краснов. – Тебя слили, детка! Не вздумай рыпаться и останешься жить. Ребята, присмотрите за ним! – последняя фраза предназначалась тройке солдат.

Рон повернулся спиной к Ярославу, принявшись разглядывать огонь в камине. Золотая вышивка на рукавах камзола заиграла бликами в свете пламени. Краснов уже начал было поворачиваться, чтобы выйти из гостиной, но тут его взгляд, скользнувший по фигуре молодого Турвиля, за что-то «зацепился». Капитан остановился и посмотрел внимательней – поиск увенчался успехом – на каблуках сапогов Рона виднелось несколько небольших темно-багровых пятен.

Рон внезапно хрипло рассмеялся, словно понял, куда только что смотрел наемник.

– Надеюсь, вы не задержитесь надолго. Вряд ли вы что-нибудь найдете.

Ярослав задумчиво кивнул и вышел, оставив герцога в компании солдат. Выйдя в коридор, Краснов махнул рукой подчиненным – обыск начался.

Конечно же, обнаружить что-то компрометирующее в здании они не планировали изначально. Не такой уж Рон дурак, чтобы дать им хоть малейший шанс засадить его в тюрьму. Все помещения в особняке уже были вычищены и вымыты до блеска, никаких следов убийства старого герцога не найти, поэтому Ярослав, быстро пробежавшись по этажам, даже не заглядывая в распахнутые двери комнат, отправился в подвал.

Подвал особняка был огромным – каменные своды, тяжёлые дубовые двери кладовых, запах старого дерева и пыли. Солдаты методично проверяли каждый отсек, но находили лишь бочки с вином, мешки зерна, брошенный хлам и старую мебель. Ничего подозрительного не нашли.

– Похоже, что здесь чисто, капитан, – сказал десятник.

– Похоже, что ты прав, дружище! – внимательно посмотрев под ноги, сказал Краснов. – Здесь действительно чересчур чисто! Центральный проход регулярно подметали, на полу почти нет пыли. А остальные отсеки? Принесите больше светильников и еще раз осмотрите все углы!

Ярослав прошелся по подвалу, приглядываясь к каждой трещинке, каждой неровности на светлых плитах и у дальнего конца прохода увидел несколько крохотных, едва заметных кровавых пятнышек. Они располагались цепочкой и вели к вроде бы глухой стене.

– Похоже, что здесь что-то есть, – сказал Ярослав.

Десятник, засопев от усердия, поднес поближе магический шар. Свет выхватил из полумрака едва заметный выступ в кладке. Ярослав надавил – и часть стены бесшумно отъехала, открывая тайный вход.

– Десятник и пятеро бойцов, со мной. Остальные – ждите здесь! Не расслабляйтесь, глядите в оба! Здесь могут быть спрятаны другие секретные комнаты.

За потайной дверью начиналась лестница, ведущая вниз. Воздух здесь был тяжелым, пропитанным запахом металла, гари и… крови.

Ярослав с солдатами спустился, настороженно глядя по сторонам. Перед ними открылось просторное помещение, освещенное тусклыми магическими шарами. В центре стоял массивный стол, а на нем громоздилась помятая проволочная конструкция – каркас «Жезла жизни». Он был совершенно не такой, каким его запомнил Ярослав: не было прежней изящной упорядоченности, странного, но красивого «рисунка» тонких линий. Казалось, что куски просто грубо прикручены друг к другу, без какого-либо смысла и плана. Ни одного кристалла на узлах подвески не было.

– Тяп-ляп, – пробормотал Ярослав.

Это была жалкая пародия на ту установку, что он десятки раз видел в Храме Карса.

– Капитан! – десятник призывно махнул рукой. – Здесь люди!

Краснов торопливо двинулся в указанном направлении. Там находился отсек, отгороженный тяжелой занавесью. Один из солдат отдернул ее и Ярослав увидел узкие кровати, грубые стулья, кривоногий стол с глиняными мисками. И среди всего этого – окровавленные тела. Смуглые худые мужчины в холщовых туниках. Те самые – уцелевшие жрецы Карса.

Их было пятеро. На груди и животе – колотые раны.

– Их убили совсем недавно! – сказал десятник, нагибаясь к трупам. – Кровь еще не успела засохнуть.

– Один из них дышит! – вскинул голову солдат, осматривающий тело, застрявшее в полусидячем положении между тяжелым стулом и небольшим сундуком. – Буровит что-то не по-нашему! Но не жилец – клинок пробил легкое, на губах пена.