Текст книги "Эрик"
Автор книги: Михаил Ланцов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Эрик уже беседовал о прошлой жизни со старым дружинником, и Рудольф пересказал ему всё, чем молодой барон занимался до покушения на его семью. Самое паршивое то, что ни латыни, ни каким другим языкам он не учился. Из латыни он знал только Signum Cruris и то запинаясь. А тут – свободно и без затруднений изъясняется, причём иногда совершенно непривычно – витиевато и изящно. В стиле древних дохристианских надписей, что иногда можно встретить в Риме. Иных вещей он вообще не знал и не изучал. Грамоте его не учили, читать он не умел. Воинское дело изучал без особенного рвения. Основное же время проводил сначала в конюшне, очень уж он верховую езду любил, а потом бегая за молодыми служанками. Да, он познал женское тело в тринадцать лет. И весь последующий год отмечался, как по расписанию, практически у всех молодых девиц. Развит он был физически хорошо, что и сейчас заметно. Прожив дюжину лет, он выглядел так, будто ему все шестнадцать-восемнадцать, уж больно крепкое тело у него с детства было. И это качество оставалось за ним. Сейчас ему редко кто давал на вид меньше двадцати, а ведь ему шёл только семнадцатый год. В общем, сильный, весёлый, озорной, но совершенно непроходимо дремучий и тупой. Рудольф предположил, что это было божественное вмешательство, ибо изменения были просто потрясающи. Получается, что он по всем внутренним признакам был совершенно другим человеком, отличающимся от своего предшественника как небо от земли. Ну и напортачил же он! Эрика всего передёрнуло от терпкого запаха «склеенных ласт», его «ласт», которые ему померещились.
Следующие дни он сохранял выбранный режим посещения дворянских встреч и сохранял абсолютное спокойствие, по крайней мере внешне. Тем временем агентурная сеть начинала поглощать денарии и давать свои результаты. К концу недели общими усилиями информацию для него собирало около трёх сотен человек, большая часть, правда, были детьми. Задачи, которые ставились перед шпионами, были несколько неопределённые и довольно сложные – нужно было взять под контроль всех ключевых игроков на политической арене Венеции и держать их под круглосуточным наблюдением. Дополнительно держалась рука на пульсе в преступном мире и отмечались все более-менее подозрительные приезжие. Как только агентура начала действовать, информация пошла весьма солидным потоком, которого, честно говоря, не ожидал. Пришлось спешно заводить что-то вроде дневника. На первое время он купил себе два чистых свитка пергамента, ну, не совсем чистых, а очищенных. Но это был не выход. Возиться с этим материалом было очень неудобно. Нужно было срочно искать выход. Делать бумагу было опасно, так как это добавит подозрений. Немного помучившись, он остановился на тонкой ткани из белёного льна, которую нарезал аккуратными прямоугольниками и во время письма вставлял в простые самодельные пяльцы из дерева. Размеры листов были примерно двадцать на тридцать сантиметров. Вырезал всё самостоятельно, по мерке, так что листы получались практически идентичные. Края у этих импровизированных листков аккуратно подшивались, дабы не допускать их роспуска. Это увлекательное дело он поручил дреговичу, чтобы не отвлекать остальных, загруженных агентурной работой подчинённых. Организацию разрозненных листов ткани он решил довольно просто – нумеруя их и подшивая по двадцать листов в одну тетрадку.
Для нумерации страниц (и вообще записи цифровой информации) Эрик решил использовать визуально не обусловленные значки в виде простых геометрических фигур, выражающие цифры обычной десятичной системы, а сами записи вёл на современном русском языке. Подобными средствами он вполне надёжно уберегал от прочтения этих текстов своих нынешних современников в случае кражи или силового изъятия при обыске.
К концу второго месяца у него было уже около ста пятидесяти аккуратно исписанных листков с информацией и довольно ясное понимание ситуации. Всё началось с того странного инцидента в Вене, когда он пострелял французских рыцарей. До их сюзерена информация дошла через герцога Австрийского в процессе разборок. Само собой, это короля заинтересовало, так как ситуация была довольно необычная и крайне неприятная. В общем, выслал он к Эрику своих шпионов разведать, что к чему. Этот ход принёс ему только головную боль, так как уж больно неоднозначные данные к нему поступали. Каждый из шпионов пел на свой лад, и в единую композицию эти мелодии не складывались. Нужна была провокация, но такая, которую ему сложно было бы проигнорировать. Именно поэтому на сцене появился Бодуэн, который прежде был очень грамотный и совершенно безынициативный исполнитель. Его к тому времени уже давно обрабатывали, внушая некое величие и чувство собственной важности. Дескать, как такой человек может всё время быть на вторых ролях. А потом направили Гаспара, который, к слову, был исключительно пешкой в той игре, но сумел стать той последней каплей, от которой всё пришло в движение. В общем, Жан де Рэ гибнет.
Герцог, поняв, что началась интересная игра, приставляет следить за фон Ленцбургом своих лучших шпионов, которые чуть ли не в обнимку с людьми Филиппа держали того под колпаком. Причём Фридрих обратил внимание на Эрика ещё раньше, чем Филипп. Герцога впечатлила потасовка, в которой барон со своей спутницей смогли продержаться против солидной банды Гильома, который доставил много неприятностей многим торговым и влиятельным домам Австрии. Эти ушлые европейские правители предчувствовали сюрприз от столь одиозной фигуры, которой в их глазах выступал Эрик, но он смог превзойти все их ожидания и произвёл буквально фурор. Вы только представьте – сидит он дома, ничего не делает, иногда в кузнице «груши околачивает», иногда по рынку гуляет. А потом вдруг вечером исчезает Гаспар, а следующим утром находят труп де Мореля с весьма красивой инсценировкой. При этом – ни одного, совершенно ни одного следа или ниточки к Эрику найдено не было, но всем заинтересованным лицам было понятно, что это сделал именно он.
И вот теперь за бароном пристально следят три пары любопытных глаз: короля Франции Филиппа II Августа, герцога Австрийского Фридриха I Банберга и Великого магистра рыцарского ордена тамплиеров Жильбера Эраля. Не самые приятные новости. Хотя они компенсировались полным провалом их агентуры, так как наш хитрец уже всех или почти всех шпионов вычислил, выследил и держал под контролем, то есть вся информация, которая от них поступала нанимателям, была известна и ему тоже. Хороший козырь в игре, который позволяет заниматься управляемой дезинформацией.
Да, картина персоналий прояснилась, теперь Эрику было понятно, кого именно он заинтересовал. Намного сложнее выяснить – чем. Для этих задач ему был нужен кто-то из дома, например, Филиппа Французского. Тот, кому доверяют, так как обычными агентурными средствами эту задачу решить было нельзя, ибо действительно серьёзная информация передавалась только устно и только между доверенными людьми. Из имеющихся персоналий очень большой интерес представлял тот самый Тибо III Шампанский и его зять Балдуин I Фландрский, так как они имели прямое отношение к ныне царствующему дому во Франции. Это вызвало изменение инструкций для разведывательной сети. Налаженная и хорошо оплачиваемая работа детворы отозвалась прекрасными результатами, а потому уже спустя две недели Эрик прохаживался рядом с рабочим столом в своей арендуемой комнате в таверне и обдумывал дальнейший план действий.
Да, информацией эти ребята, несомненно, владели. А интерес у всех трёх заинтересованных сторон был одинаковый, или примерно одинаковый. Даже если это не так, то, получив сведения об интересах хотя бы одной из сторон, можно будет хоть на что-то опереться при дальнейшем расследовании. Единственной точкой вхождения в эту изолированную для него парочку информаторов была жена Балдуина и дочь Тибо – Мария Шампанская, весьма колоритная и милая натура двадцати пяти лет. Немного подумав, Эрик всё же решил делать ставку на неё, а потому следующие две недели все силы агентуры были направлены на выяснение всех подробностей о молодой женщине. Совершенно всех, даже самых пикантных. Задача была несложной, ибо дама была вполне известная и держалась на виду. Самым важным стало то, что она оказалась человеком с тонкой душевной организацией – поэтессой. Беседы о прекрасном, литературе и поэзии были для неё как воздух, но, увы, муж не мог ей их дать. Равно и отец. Они оба были представителями своего времени – крепкие, сильные, эффектные и не очень умные мясники.
Выданная замуж в двенадцать лет, Мария не была счастлива. А после того, как родила двух девочек и муж охладел к ней, разуверившись в том, что она способна родить ему сына, совершенно упала духом. А потому в настоящий момент представляла собой некую пародию на персонажа эпохи декаданса. Что же касается непосредственно пристрастий физиологического плана, то супруги никогда не были в восторге от выбора их родителей и терпели друг друга из необходимости. Поэтому последние лет пять она не имела близости с мужчиной, отчего её жутко ломало и заставляло направлять всю нереализованную сексуальную энергию в русло творческой сублимации. В данном случае это была поэзия, да и вообще любое изящное искусство. Чисто визуально дама была довольно приятная, с милым, одухотворенным личиком и с аккуратной фигурой, которая практически не испортилась после родов.
Итак, информация собрана, цель поставлена, задачи определены, ресурсы ясны и доступны. Поэтому 7 декабря 1198 года, когда он оказался на очередном приёме в доме, что арендовал Тибо, решил ловить её на живца. Искать повода пришлось довольно долго, так как разговоры шли исключительно о крупном военном походе, который готовился в ближайшие несколько лет. Случай подвернулся совершенно неожиданно. Пьер заметил небольшой свиток пергамента у неё на поясе и решил пошутить о деловитости жены, которая ответственно относится к обязанностям секретаря мужа. Но тот свиток оказался записью нескольких её стихов, а потому де Шамону пришлось из вежливости просить их прочитать. В результате завязалась небольшая дискуссия на тему полной бесполезности поэзии, где её называли пустым и бестолковым делом. Но в самом конце, когда самодовольные мужики и погрустневшая дама уже были готовы перейти к другой теме, встрял Эрик. Причём весьма оригинально – он начал декламировать по памяти Одиссею Гомера, в которой в своё время выучил первую песню. Декламировал на древнегреческом, которого никто не знал, а потому вслушивались в мелодику текста. Немного понимал отрывки фраз только Пьер, который терпимо говорил на византийском языке. Декламировал барон красиво, нараспев, с правильной долготой звуков и интонацией, а потому уже на втором стихе все окончательно заткнулись и стали слушать. Когда же он закончил, наступила пауза и лишь спустя минуту Мария слегка взволнованно спросила: «Что это было?» И весь оставшийся вечер они беседовали об этой поэме, о героях, мифических существах и так далее. Эрику удалось убедить всех присутствующих, что поэзия не простая болтовня, она позволяет сохранить в памяти людей героические поступки и пронести их сквозь многие столетия. В общем, очередное глуповатое совещание о том, «кого они, куда и как», наш барон превратил в небольшой дискуссионный клуб и добился своего – на него обратила внимание и выразила заинтересованность в дальнейшем общении та, чьего внимания он искал. Бинго! Цель поражена с первого захода.
Такой смелый и успешный манёвр не смог избежать пристального внимания, слишком необычен он был. Так что спустя пару дней Пьер как-то невзначай решил немного прощупать барона. Он же не знал, что легенда и сам ход были продуманы заранее, а потому Эрик совершенно спокойно отреагировал на каверзный вопрос и выдал тому вполне стройную легенду о том, как отбил у уличных хулиганов старика, который оказался бродячим музыкантом. Платой за еду, кров, лечение и защиту были предложены разные редкие песни и интересные истории. Увы, он бы выучил больше, но весной старик попрощался, поблагодарил за помощь и ушёл путешествовать дальше. В общем, де Шамон был удовлетворен ответом, так как подобных странных старичков по Европе в те времена ходило довольно много. Но вернемся к Марии.
Ещё пара встреч и бесед добили её совершенно, для неё барон стал чем-то вроде идола, которому было позволено делать с ней всё, что он захочет. Столько лет полного непонимания со стороны мужчин, и вдруг такое яркое и поразительное явление. Для того чтобы перейти к следующей стадии подчинения, необходимо было решить вопрос с гигиеной, которая была традиционно для той эпохи запущена. Следует сказать, что такое положение с уходом за телом стимулировалось Римской католической церковью изо всех сил. Доходило до совершенно невразумительного бреда, так, например, мытьё больше двух раз в год считалось грехом, причём немалым. Но в данном случае воля у дамы была сродни пластилину, а потому пара историй, связанных с помывкой, рассказанных с некоторым эротическим подтекстом и вполне прозрачными намёками, сделали своё дело. И вот 18 декабря 1198 года на очередной встрече с Марией он с приятным удивлением обнаружил, что голос разума ей не чужд, и она не только отмылась от всякой гадости, но и надела свежую, чистую одежду. Запах от неё резко стал намного приятнее, а потому Эрик не стал тянуть, и в тот же день они уединились для более интимного общения о современной поэзии.
Странная получилась пара любовников – взрослая женщина двадцати пяти лет и молодой парень шестнадцати лет. Однако при всей необычности ситуации уже через месяц Эрик обладал всей полнотой информации по дому Капетингов, так как через хрупкие ручки проходила вся переписка отца и мужа поэтессы. А сейчас, в удалении от родных владений, это давало много полезной информации. Что же касается интересов Филиппа, то всё оказалось довольно примитивно и банально. Оказывается, его интересовал тот, в интересах кого барон действует. Доблестный король почему-то решил, что под него копают, желая разрушить влияние в Южной Германии и Северной Италии. Тупо, глупо и непрофессионально. Такой объём самой любопытной информации и такой невнятный вывод! Видимо, Эрик переоценил аналитические способности «старшего брата», что тот за ним решил последить. Слишком всё глупо получалось. Из-за этого парень довольно быстро пришёл к мысли о том, что всё нужно перепроверить, так как ему могут специально дезинформацию сливать, заметив, через кого он их решил прощупывать. Впрочем, перепроверка раз за разом давала один и тот же результат, а потому барон посчитал свои выводы вполне достоверными и правильными.
Шли первые числа марта 1199 года. Роман с Марией получил небольшое продолжение в виде её беременности. Поэтому нужно было что-то делать для избежания скандала. Любовники, обдумав сложившуюся ситуацию с дамой, решили спровоцировать её мужа, дабы он был вынужден вернуться к своим прямым супружеским обязанностям. Так что две последующие недели Эрик на общих встречах подшучивал над Балдуином, дескать, тот совсем женщин на войну променял, да так аккуратно, что тому нечего было ответить. При этом молодой барон всего лишь пересказывал слухи, которые распускали слуги. Но не просто пересказывал, а литературно переработав, добавляя байки про нежелание иметь нормальных детей из-за жадности, так как если у него родятся новые дочери, то объём необходимого приданого сильно вырастет. Ну и всё в том ключе. Эти грубоватые шуточки с подтекстом Тибо воспринял в пользу собственной дочери, которая, пользуясь хорошими отношениями с молодым бароном, просила его помочь. По крайней мере, такова была легенда, которую слили отцу Марии. Тот тоже принял живейшее участие в судьбе дочери, а потому поддерживал шутки Эрика и отменно веселился. В общем, после двух недель методичного глума и шуток Балдуин не выдержал и стал навещать по вечерам спальню своей жены. Тем более что помимо шуток ему понравилась ухоженная и приятно пахнущая женщина. По большому счёту это вдохнуло новую жизнь в их отношения. То есть элементарная гигиена сотворила маленькое чудо.
А для барона дела в Венеции окончательно подошли к своему финалу. Расследование прошло успешно, информация подтвердилась, причём как по французскому престолу, так и по дому Банбергов. Последнее он узнал опять же через свою любовницу, в руки которой попало очень любопытное письмо, в котором герцог интересовался у Тибо успехами в подготовке похода и, как бы невзначай, спрашивал о том, какие силы в поход готов выставить сюзерен Эрика. В общем, детский сад, штаны на лямках. А потому, договорившись с Пьером и попрощавшись с Марией, он 22 марта 1199 года, в день своего рождения, отбыл из Венеции в сторону острова Корфу.
Глава 5
ГРЕЦИЯ
Плыть по Адриатическому морю пришлось на весьма убогой лоханке, которая представляла собой раннюю форму нефа. Корабль был неповоротливый и очень валкий на волне, вызывая воспоминания о полученных когда-то незабываемых ощущениях во время прогулки на буксире в открытом море. К счастью, у нашего героя не было морской болезни, и он просто тихо уходил в осадок от совершенства этого транспортного средства. Длиной оно было метров двадцать пять, шириной метров семь, осадка была ему неясна, но точно большая, надводные борта возвышались метра на полтора-два. Скорость хода была такой, что Эрик хотел спрыгнуть в воду и подтолкнуть это неуклюжее корыто. К счастью, кроме экипажа народа было немного, а потому можно было нормально полежать все те почти шесть суток, что они плыли до острова Корфу. Когда на горизонте уже показался порт Керкиры, у барона просто зуд в ногах начался, а потому он бросился носиться по палубе, переживая, что они так медленно плывут. Его проблему решила Морриган, посадив на бочку и начав массировать шею и плечи. Массаж подействовал очень благотворно, и он успокоился.
На берегу их не ждало ничего особенного – обычный средневековый городок, притом весьма бедный. Единственное серьёзное визуальное отличие от Вены и Венеции заключалось в стиле архитектуры. К сожалению, корабль дальше не шёл и после разгрузки возвращался, так что нужно было ещё пару недель ждать другую лоханку, которая должна прийти из Афин. Обошли пару постоялых дворов – полный ужас. Пришлось снимать небольшой дом, чтобы поместиться с удобством. Так уж повелось, но требования к уровню жилья у него были весьма солидными – всё должно быть пусть и скромно, но чисто, добротно и аккуратно. Для того периода это было доступно только за счёт своих собственных усилий. Поэтому первые два дня ушли на то, чтобы отдраить заросший грязью домик и наладить там нормальный уровень комфорта.
Руины древних построек были завалены землёй и мусором, никаких достопримечательностей в городе не было, кроме церквей. Но они ему уже осточертели после длительной жизни в Вене и Венеции.
Вообще-то его в скором времени ожидали боевые действия, причём солидные, так что он решил уделить оставшееся время подготовке ребят. Их у него было, конечно, не очень много, но это уже хоть маленький, но боевой отряд, который для пущей эффективности должен был работать слаженно. Помимо девчонки у него были Остронег, Валентино, Винценто, Рудольф с сыном Георгом и Антонио. Простейшая строевая подготовка, отработка боя в круговой обороне, слаженная стрельба из арбалетов и так далее. Конечно, всё подтянуть за такое время не получится, но нужно было начинать. В работе время пролетело очень быстро, но, увы, по истечении двух недель корабль из Афин не прибыл. К концу третьей недели пришёл другой – с Кипра и высадил нескольких моряков, что подобрал в море на месте кораблекрушения. Заодно выяснилось, что ожидаемого судна не будет, так как оно на дне.
Неопределенность никогда не радует, а потому было решено связываться с любимым банком и выяснять, когда они пошлют следующий транспорт, но уже до Афин. Пьер ответил достаточно оперативно – его ответ пришёл примерно через две недели. Новости не обнадёживали – корабль намечался только в первых числах мая. Заниматься однообразной и нудной тренировкой было скучно, тем более что Рудольф и сам мог погонять ребят. Поэтому Эрик решил сделать для себя небольшой праздник и немного отвлечься, для чего отправился в небольшую конную прогулку с Морриган к горной гряде, что шла в северной части острова. Меньше дневного перехода, а всё равно приятно. Своего рода отдых в горах.
Вечером устроили небольшой пикник, Эрик решил вспомнить свой навсегда потерянный мир, а потому подготовил немного шашлыка. Замариновал он мясо ещё с прошлого вечера в Керкире. Пресса не было, поэтому пришлось использовать кожу, в которую были сложены куски и затянуты до хорошей утяжки. Для маринада он использовал красное вино, соль и лук. Перца, к сожалению, не было, так как специи в Европе на вес золота, и позволить их себе могут только не слишком зажимистые короли да банкиры. В общем, посидели хорошо. Поели, немного выпили, и он стал рассказывать про Древний мир, про великие империи и могучих героев. Заснула девушка намного раньше, чем он прекратил рассказывать, заметив её сонное сопение. А он ещё посидел, доедая оставшееся мясо и вздыхая о том, как недостает на этом ужине помидоров с картошкой.
Утром собрались не спеша и решили двигаться обратно, так как расслабленное состояние барона стало удручать. Он был одним из тех людей, которые не умели расслабляться. А если приходилось, то резко уходили в депрессию от бездействия. Ему нужна была постоянная активность, физическая или умственная, так как в противном случае он начинал чувствовать себя неуместным. Уже перед самым уходом они обнаружили чуть заметную тропу, ведущую куда-то вверх. Ну что за невидаль – тропинка в горах? Но его любопытство тянуло посмотреть, куда она ведёт – так высоко в горах и столь далеко от людей. Распорядившись Морриган паковать вещи и ждать его возвращения, он поправил доспех и отправился разведывать, что там и к чему. Через пару миль импровизированной игры в горного козлика Эрик наткнулся на аккуратный вход в пещеру. Обнажил палаш и вошёл туда. Странное место – вроде пещера дикая совсем, а следы людей есть – вон на стенах погашенные не так давно факелы. Через пару сотен шагов по извилистому каналу он вышел в большой зал, где был устроен небольшой храм в каком-то античном ключе. Что-то в духе древнегреческих культов. Причём, по всей видимости, храм был действующий. Поэтому он развернулся и быстрым шагом отправился обратно. К его возвращению девушка уже практически всё подготовила.
– Слушай, скачи сейчас в Керкиру, бери Рудольфа с ребятами, по паре заводных коней на каждого и гоните сюда. Антонио оставьте в городе, он ещё не оклемался от ран, пусть имущество сторожит.
– Не нравится мне всё это.
– Это не важно. Сейчас главное действовать быстро. Ах да, я возьму немного еды, ведь два дня тут сидеть придётся. Ты все поняла?
– Да, всё поняла.
– Отлично, тогда гони, не трать драгоценное время.
Девушка нехотя закончила собираться, села верхом, он прицепил ей своего и заводного коней, после чего она развернулась и стала не спеша удаляться, спускаясь по горной дороге. А сам барон, собрав немного хвороста и прихватив провиант, отправился обратно в пещеру – её нужно было всю обследовать. Да и обустроиться там не мешало, два дня как-никак придётся там провести.
Внутренняя главная зала была с огромным сводом, который на самом верху прорезали трещины, местами сквозные. Через них поступали крохи света и шла небольшая вентиляция, которая была организована, как он понял, таким образом, что через эти трещины воздух выходил наружу, а через вход в пещеру – поступал внутрь. В результате внутри был постоянный лёгкий сквознячок. То есть если развести костёр в зале, то это ускорит прохождение воздушного потока за счёт ускоренного поднятия прогретого воздуха и улучшит немного вентиляцию помещения. Поэтому пришлось вылезать наружу и собирать хворост и прочий горючий материал в окрестностях пещеры, чтобы поддерживать костёр. Большим подспорьем стали три небольшие корявые засохшие сосенки, что стояли недалеко от входа. В общем, Эрик попотел, но всё подготовил. Оборудовал кострище, рядом с ним аккуратно сложил топливо на эти пару суток. После позаимствовал пару факелов в проходе и начал осматривать весь комплекс.
Оказалось, что помимо залы, в центре которой стояла большая мраморная статуя Артемиды высотой около четырёх метров, есть ещё около десяти вырезанных в скале помещений, в которых хранилось разнообразное имущество. В основном, конечно, бытовые вещи и запасы продовольствия в виде зерна, оливкового масла и вина. Из ценных вещей – только антикварные поделки, преимущественно мраморные и бронзовые. Сейчас они не в цене, но в будущем будут довольно дороги. Самым интересным местом была последняя комната, которая располагалась сразу за спиной грандиозной статуи. Она была заметно просторнее остальных. В этом малом зале была сделана своего рода нетематическая кладовка совершенно уникального вида – мраморные и бронзовые статуи разнообразных богов античного Олимпа стояли вперемешку с разными бытовыми вещами и воинским снаряжением разных эпох. Много снаряжения лежало навалом и сильно испортилось от времени, придя в некондиционное состояние, но часть находилась в глубокой масляной консервации. Например, лорики сегментаты времён расцвета Римской империи были именно так и сохранены. Самыми убитыми были кольчуги. Особенно следует упомянуть о некотором количестве бронзовых доспехов во вполне сносном состоянии. Для Эрика как для опытного историка все эти вещи были ожившей реликвией, вызывавшей священный трепет, как и вообще вся эта эпоха: столько лет изучал, а тут всё вживую потрогать можно. Так что бродил он по этому храму в приподнятом настроении. Осматривал да оценивал всё, прикидывая, куда что можно применить. Да и просто радовался возможности всё это увидеть. Незаметно прошёл день, и стало смеркаться. Ему пришлось зажечь костёр и начать готовиться ко сну. Оставался один вопрос – о нежданных гостях, или, скорее, хозяевах, так как тут явно кто-то регулярно бывал, следя как за консервацией доспехов, так и за всем остальным. Нужна была сигнализация. Иных входов в подземный храм не было, поэтому на некотором удалении друг от друга он сделал растяжки из шерстяной нити, на которые навесил небольшие связки – грозди из кусков железа и стекла, ради чего пришлось разбить одну небольшую вазу, выполненную из мутного, непрозрачного стекла зеленоватого оттенка. Звенело это всё несильно, но, если спать чутко, можно услышать.
Спать Эрик лёг, не снимая доспеха, так как можно было ожидать всего, что угодно. В крепкий и глубокий сон ему мешало провалиться напряжение, в котором пребывал Эрик с момента отъезда Морриган. И вот, ближе к утру, сработала одна из дальних растяжек. Он проснулся мгновенно, но дёргаться не стал и прислушался. Пару минут спустя сработала следующая растяжка и послышался сдавленный шёпот, видимо, вошедшие вспоминали не самые куртуазные слова в своём языке. Он максимально тихо и аккуратно встал, достал палаш из ножен и отошёл от догорающего костра в сторону ближайшей комнаты так, чтобы оказаться вне зоны видимости и иметь, в случае чего, возможность броситься к проходу и прорываться наружу по кратчайшей дистанции. В помещение вошли пятеро. Впереди шла стройная, но плотная девушка, за ней четверо мужчин, колонной по двое. Все вооружены короткими копьями. За спиной у мужчин какие-то набитые мешки. Одета вся компания была только в простые шерстяные накидки.
Эрик чуть не выругался оттого, что забыл впопыхах захватить с собой арбалет, который сейчас лежал в поклаже рядом с костром. Хорошо хоть был не заряженный и болты находились отдельно в сумке. Он жутко портил ситуацию, так как был единственным оружием на ближайшие несколько километров, которое могло его легко прикончить. Гости остановились возле костра. Мужчины сразу повернулись спиной к девушке и, выставив копья перед собой, стали импровизированным полукругом, защищая её. Девушка же не спеша потормошила кончиком копья вещи и стала осматриваться по сторонам и прислушиваться. На арбалет она почему-то не обратила вообще никакого внимания. Минуты тишины тянулись медленно, настолько медленно и напряжённо, что у сопровождающих её мужчин по всему телу обильно пошёл пот, а пальцы немного побелели от той силы, с какой они сжимали древко. Но вот девушка не выдержала и громко крикнула на византийском языке:
– Кто ты?
И тишина. Барон не собирался так легко вестись на её уловку. Он, конечно, в прекрасном доспехе и в хорошей форме, но их пятеро, и ещё неизвестно, сколько их снаружи.
– Я знаю, что ты здесь! Выходи и представься. Если ты не враг нам, я обещаю – мы не нападём.
И снова тишина. Ведь кто знает, кого они считают врагом?
– Хорошо. Я понимаю, что ты думаешь. А потому я представлюсь.
– Светлая! Не рискуйте так, вдруг это один из тех, кто заставили нас спрятаться сюда.
– Тогда он умрёт. Но перед смертью узнает, от чьей руки. Я Деметра – жрица этого древнего храма.
И снова тишина. Наш герой только слегка улыбнулся. Ему стала нравиться эта игра.
– Ты проявляешь неуважение на нашей земле! Телеф, начинай искать нашего гостя.
После этих слов сопровождающие её мужчины начали расходиться и осматриваться. Как и она сама. К счастью, она в одиночку направилась в нужное барону помещение. Её глаза немного поотвыкли от темноты из-за пребывания у костра, а потому видела она плохо. Войдя в комнату, девушка не смогла заметить тёмную массу человека, стоявшего буквально в двух шагах. Правда, Эрик и удачно выбрал позицию – встал в самый тёмный угол комнаты. Впрочем, заметить его, если глаз привык к темноте, было можно. Именно поэтому он не стал тушить костёр. Она сделала ещё шаг вперёд и услышала лёгкий шум справа. Само собой, она повернулась на раздражитель и тут же попала в объятия нашего героя, который левой рукой взял её за талию, а правой зажал рот, а потом прижал к себе. Бедная девушка от неожиданности и совершенно странных ощущений так испугалась, что выронила копьё и потеряла дар речи. А после, дёрнувшись, потеряла сознание. Звуки, которые сопровождали захват, не были услышаны сопровождающими её мужчинами. Поэтому у Эрика был карт-бланш на действия.
Выходить на бой было неразумно, – даже если барон их всех убьёт, ему с этого будет нулевой профит. Ему захотелось рискнуть и получить эту компанию в услужение, поэтому он решил не превращать их в трупы. Тем более что убить он их всегда сможет. Поэтому, дождавшись, пока ребята отойдут подальше, он зажал у обмякшей на его руках дамы нос, что вызвало довольно быструю реакцию по резкому вдыханию ртом и приход в сознание. Закричать он ей не дал, зажав рот рукой, а на ухо шепнул:
