Текст книги "Эрик"
Автор книги: Михаил Ланцов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Так вот, оборот настолько напряжённый, что против них начал готовиться Крестовый поход, в котором предполагается уничтожить ересь физически.
– Что?! Откуда у вас такая информация?
– У меня много шпионов. Причём знаете, кто, скорее всего, возглавит этот поход?
– Не томите, барон.
– Граф Артуа, Людовик I, который является самым серьёзным претендентом на трон Французского королевства. Вы поняли, к чему я клоню?
– Сложно не понять. И страшно то, что, во-первых, вы правы, а во-вторых, мы уже не можем отступить. Это грустные слова, барон. Теперь я понимаю ваше нежелание вступать в орден.
– Также вы должны понимать, почему я не хочу, чтобы вас выбили из Святой земли. Пока вы будете там держаться, хотя бы и вгрызаясь зубами в маленький клочок земли, вы будете существовать. Как только вы оттуда вылетите, вас упразднят и разграбят, причём не исключено, что предварительно обвинив в ереси и предав казни.
– Тогда я не понимаю, какое вам до этого дело?
– Мне нужен сильный банк, которому я могу поручать свои дела.
– Поразительно! – Филипп удивлённо взмахнул руками.
– А какой смысл кривляться, чтобы объяснять высшими силами вполне земные цели?
– Да уж, вы меня совершенно смутили. До нашего разговора мой путь был ясен и прям. Теперь же я совершенно растерян.
– А чего теряться? Нужно, осознав детали складывающейся ситуации, действовать так, чтобы потом стыдно не было. Хотя это всё мелочи, которые пока не играют серьёзной роли. Давайте уже поговорим о деле.
Они около двух часов обсуждали планы дальнейшей кампании Эрика и способы взаимодействия. Великий магистр предложил способ получения формального права на ту землю, которую хотел взять себе наш герой. Барон будет представлен при дворе императору, а его заслуги по борьбе с врагами Византии распишут самыми яркими красками. Короче, устроят небольшое эстрадное представление. После чего Алексей будет вынужден отблагодарить такого верного слугу, но так как земли для подарка или какой-нибудь сытной должности у него нет, то он может предложить только что-то формальное. Например, титул без земли, само собой, подобный ход заранее подскажут нашему мудрому самодержцу. А это как раз то, что нужно Эрику. После чего тот присягнет на верность императору. Естественно, никто от него ничего требовать не будет, так как титул формальный. Но право на землю будет, поэтому останется её только забрать. В общем, любопытная авантюра.
Из Константинополя Великий магистр собирался ехать в Антиохийское княжество, дабы принять живейшее участие в том, что там развивалось. А потому много времени в беседе было уделено исключительно прикладным вопросам. В частности, особенно тщательно прорабатывался вопрос Раймунда, который оставался серьёзным гарантом нестабильности. Необходимо было решить два вопроса: власть в Антиохии и лояльность Киликийского царства. Эрик предложил очень простую схему. Князь вместе с командором должны выступить как инициаторы освобождения Рупена. Официально они должны внести в казну Мосульского эмира двести марок серебром. Разумеется, выплачено будет только тридцать марок, для того чтобы эмир наделил своих людей, дабы не вызывать подозрения. После недалеко от Эдессы на эскорт с внуком Левона II должен напасть отряд иконийских турок, само собой нанятый через подставное лицо, который совершенно случайно упустит нескольких человек. Раймунд, естественно, будет в этой стычке убит. Эскорт набирается честно, из смертников, то есть людей, которые уже допекли, но формального повода их казнить или изгнать нет. Эта интрига должна озлобить Левона на сельджуков Иконии, а также сблизить с княжеством и собственно тамплиерами, как людьми, самоотверженно пытавшимися спасти его внука. Великий магистр полностью поддержал идею, так как его самого сильно беспокоило положение в княжестве.
Напоследок Эрик обговорил возможность оперативного развёртывания отделения банка на завоёванной земле, попрощался и уехал на своё подворье, где намеревался встретиться с Деметрой и осмотреть пополнение. Со своей жрицей он решил все вопросы очень быстро, а потому уже вечером она отбыла на корабле в Афины. Единственное, что в ней забавляло, – это лёгкая трясучка при общении с ним. Эта женщина твёрдо верила, что он бог Арес, последние сомнения развеялись, когда всю Европу облетела весь о его потрясающей победе под Эдессой и об Эрике стали слагать песни. Хотя тем лучше, значит, меньше шанс того, что она его предаст.
Хуже дело обстояло с пополнением. Положа руку на сердце этих людей можно было назвать максимум мусором, хоть и вооружённым. Поэтому младший брат Деметры отбыл вместе с ней, так как он не оправдал надежды барона. В общем, отобрав после десяти минут осмотра из полусотни десять человек, остальным он вручил по пять денариев и велел отправляться на все четыре стороны. Предварительно сдав доспехи, оружие и гербовые котты. Он, правда, хотел всех выгнать, но передумал, так как эти хоть и были совершенно не готовы, но имели потенциал, а потому передал горемык под нежную опеку Рудольфа. Ближе к вечеру, остыв, он переговорил с Феодором, поручив ему новое задание, которое заключалось в том, чтобы он связался с генуэзцами из Сугдеи и выкупил из рабства пленных славянских воинов в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет. Конечно, не всех подряд, а физически здоровых, несломленных и готовых воевать с теми, кто их поработил. Нужно было около пятидесяти-шестидесяти человек. Товар не ходовой, но иногда бывает. После покупки ребят отмыть, накормить и доставить сюда. Сроку на выполнение задания у него два месяца.
Итак, что у него было на данный момент из людских ресурсов? Сто пятьдесят хорошо вооружённых воинов и сто десять неофитов. Негусто, хотя в масштабах того времени сила получалась совсем не малая. Правда, у него было ещё полторы сотни слуг, среди которых больше половины – ремесленники. Но пускать в бой слуг глупо, хоть и часто практикуется. В той войне, которую он хочет затеять, ему явно не хватает ресурсов количественно. И это нужно как-то компенсировать, в первую очередь путём повышения качества общей подготовки и снаряжения. Поэтому в течение недели он силами слуг развернул весьма приличную спортивную площадку, на которую загнал всех своих воинов. Ребята были хоть и опытные, но за собой не очень следили, а потому нуждались в том, чтобы их привели в тонус. Да и вообще, тренировка ещё никому не мешала. Помимо комплекса общих развивающих и укрепляющих упражнений на турнике и брусьях ребята бегали, и прилично – каждый день по пять миль и раз в семь дней – пятнадцать миль. Этот пятнадцатимильный забег происходил в снаряжении, то есть в доспехах, с оружием и некоторым запасом провианта. Важным пробелом в подготовке его отряда было то, что они умели нормально сражаться только в конном порядке. Поэтому с ними была начата общая строевая подготовка – освоение колонны и каре.
Во время контактного боя от умения бойцов сохранять построение зависела их жизнь. Так что помимо развития личных физических качеств бойцы барона развивались в плане традиционной муштры. По правде говоря, не совсем традиционной, потому как Эрик её серьёзно разнообразил тем, что при отработке работы в колонне он делил людей на две равные части, строил их друг против друга и ставил задачу вытолкнуть противников с площадки. Тем самым он развивал напор колонны как основного атакующего пехотного построения. Она должна сминать построения противника, проламывать их, как удар молота проламывает скорлупу. Тренировки были такими интенсивными, что бойцы после отбоя просто валились с ног, а потому спали крепким счастливым сном.
Эрик начинал готовить свою армию, а потому нужен был устав.
В его войске уже были офицеры, которые управляли стихийными группами. Это неправильно, так как, если количество войск вырастет ещё больше, то будет весьма затруднительно разбираться с управлением. Для своего войска он установил униформу в виде котты длиной до середины бедра и без рукавов стандартной расцветки. Композиция котты была проста – спереди и сзади она рассекалась на четыре секции вертикальной и горизонтальной чертой ровно по центру. Спереди закраска квадратов была следующая: белый, красный, красный, белый, в очередности сверху вниз и слева направо, со спины – инвертированная. Красный был выбран ярко-алого оттенка. На пересечение этих четырёх секций нашивался герб барона как спереди, так и сзади. В левой верхней секции груди на белое поле нашивался импровизированный значок в виде белого ромба с чёрной окантовкой. Ромб делился горизонтальной линией пополам. Сверху размещалась латинская цифра, обозначающая номер роты, снизу – латинская буква, обозначающая звание.
В уставе Эрик предусмотрел следующую систему организации и званий для армии. Основой организации стал милес, то есть в переводе с латыни воин. Его значок на погоне – литера «m». От трёх до шести таких товарищей объединялось в группу, которую возглавлял промилес с обозначением «p». Четыре группы объединялись во взвод, возглавляемый сержантом, имеющий маркировку звания «s». От трёх до шести взводов объединялось в роту, ею командовал лейтенант, на нашивке которого красовалась буква «l». От трёх до шести рот сводилось в батальон под начало капитана, носившего литеру «k». Более крупных соединений в его армии не планировалось, но несложно было развернуть и дальше. Схема была эквивалентна для любого рода войск, будь то пехота или кавалерия. Из своих людей он сформировал две роты, главами над которыми поставил Рудольфа и Антонио. Следующим шагом по упорядочиванию его военной импровизации стала регламентация патрульно-постовой службы. Как в походе, так и на отдыхе его армия должна иметь круглосуточное охранение, дабы свести шанс возникновения эксцессов к минимуму. Поэтому помимо создания устава был составлен график, согласно которому взводы его роты заступали на дежурства. У ворот подворья была установлена будка с постоянным постом, там же размещалось помещение для отдыхающей части караула. По территории его владений были проложены маршруты и установлена регулярность их прохождения. Поэтому каждый новый день, с рассветом, на дежурство заступал новый взвод, который обеспечивал охрану периметра от посторонних. Остальные же части были полностью сосредоточены на тренировках.
Такое скопление людей требовало соответствующих мер, в первую очередь гигиенических. Поэтому для каждого человека, который находился в его подчинении, было пошито минимум три одинаковых комплекта одежды, которые он перед сном сдавал, получая новый. Сданный комплект стирали, сушили и оставляли проветриваться. Помимо этого, каждый третий день перед сном весь личный состав вне зависимости от того, кто он был и чем занимался, проходил через банные процедуры, где тщательно отмывался и обривался. Что касается бритья, то оно было введено весьма обширно. Мужчинам обривали полностью головы и подмышки, а женщинам подмышки и гениталии. Причём эту процедуру проходили все без исключения. Водные процедуры, кроме бани, употреблялись очень широко – утреннее умывание, мытье рук и лица перед приёмом пищи, умывание перед сном. Поначалу, конечно, народ скулил и подвывал от лени и жалости к себе, но потихоньку втянулся и уже через пару месяцев считал такое поведение нормой, хоть и необычной. Чтобы товарищи не сочли такие меры самодурством, с ними шла активная разъяснительная работа.
Так же дело обстояло и с питанием, которое было организовано в общей столовой. Там было установлено некое подобие кашрута, в частности, до приготовления пищи допускались только свежие и тщательно отмытые продукты, а также фильтрованная вода. Основой рациона стали свежие овощи и мясо в отварном или хорошо прожаренном виде. Преимущественно без хлеба. Каждое утро подавалась овсяная каша на молоке с кусочками фруктов. Раз в неделю – отварной рис, привозимый издалека, а потому весьма дорогой. Пили молоко, соки и слабое виноградное вино. Так и жили. По тем временам их питание было весьма шикарным. Эрик не жалел денег на то, чтобы привести своих людей в тонус, а питание было одним из важнейших компонентов этого процесса. Стоит отметить, что хорошо питались не только воины, но и слуги, которых тоже не минула участь принудительного увлечения спортом, дабы не ожирели и не захирели. Барон каждый день прогонял их всех бегом по десять миль, правда, налегке и небыстро – трусцой. Сильно нагружать их не было смысла.
Строительная кампания, развернутая Эриком, касалась в первую очередь подготовки стрелкового полигона, где в конце лета начнутся активные коллективные занятия. Производственная кампания была намного обширнее – от пошива исподней одежды до изготовления доспехов и боеприпасов. В плане доспехов это вообще было что-то грандиозное. Помимо того что у него у самого было восемь кузнецов, он подрядил дополнительно практически всех местных, которые выполняли для него заказы на отдельные детали. Задача, которую он ставил перед собой, заключалась в том, чтобы упаковать всё своё войско в надежные доспехи, так как засадных боёв более не предусматривалось. Самым простым решением стало изготовление бригандин. Чтобы устройство этого доспеха не оказалось достоянием гласности, он заказывал сторонним кузнецам исключительно детали, причём однотипные, по шаблону, а сборку осуществлял уже на территории подворья, вдали от чужих глаз. За основу была взята бригандина типа I, которая должна была надеваться на кольчугу и акетон. Толщина пластин в среднем около миллиметра. Ничего сложного, но объёмы работ были очень солидными – предстояло сделать около трёхсот подобных комплектов.
Но этим не ограничивался фронт работ по доспехам, так как нужно было изготовить ещё однотипные закрытые шлемы, простые наплечники и набедренники в массовом количестве. Со шлемом он не стал мудрить, продолжив изготовление уже отработанных потхельмов, так как они неплохо себя зарекомендовали. Да и это было лучшее, по сути, что можно сделать из того отвратительного материала, с которым приходилось работать. Единственной серьёзной доработкой стало то, что в шлем стала монтироваться подвеска типа «парашют», представляющая собой сетку, крепящуюся в восьми точках по периметру. Это позволяло надевать шлем на подшлемник не вплотную к металлу, а удерживая его на упругом фиксаторе. И был введён ремешок для фиксации за подбородок. Наплечники оказались не таким простым решением. Собственно, это были единственные части, которые пришлось вытягивать в чашеобразную форму. Делались они исключительно на территории подворья. Набедренники были шинные, то есть длинные вертикальные полоски собраны встык на стеганой основе. Нижняя часть набедренника немного выступала вниз, дабы защитить колено.
Что касается боеприпасов, то компания была разделена на две части. Первая команда делала арбалетные болты, вытачивая древки на простом импровизированном токарном станке с приводом от ноги. А во вторую в массе вошли местные камнетёсы, которые по шаблону должны были вытёсывать из гранита шары диаметром около пяти сантиметров. Вес таких шаров был чуть меньше двухсот граммов. Они готовились для боепитания тех хиробаллист, что будут изготовлены ближе к зиме, а так как работа по вытачиванию шаров долгая, то заказ был сделан заранее. Важно было каждую машину обеспечить тремястами-четырьмястами выстрелами, то есть нужна тысяча-полторы шаров. Цена этого удовольствия получалась в районе восьми марок – по денарию за ядро, что немало, но терпимо.
Болты вытачивались из просушенных кленовых заготовок и оснащались жёстким оперением из того же материала и трёхгранным наконечником, который крепился к древку посредством довольно длинной втулки. Вбивать наконечник было нельзя, дабы не разрушить древко, поэтому под втулку высверливался канал, в котором посредством столярного клея происходила фиксация. Само древко имело некое подобие веретенообразной формы, и во второй части резко утончалось, переходя в зону оперения. Сразу по окончании основного монтажа сырая версия отправлялась на балансировку и итоговую полировку. После механической обработки болт покрывался лаком для защиты его от чрезмерного влияния влаги и температуры. Лак наносился двумя тонкими слоями с промежуточной полировкой. Для изготовления болтов был организован примитивный конвейер с разделением труда, в итоге каждую неделю на склад поступало по триста выполненных с очень высоким качеством боеприпасов весом по пятьдесят граммов каждый.
Так, в трудах и заботах провёл Эрик свои первые два месяца в Константинополе.
В последних числах июня у нашего героя должны были случиться три важных события: представление императору, начало картографической кампании в проливах и прибытие пополнения, которое собирал Феодор.
Первым выступил его эмиссар, который в строго установленный срок привёл к воротам подворья восемьдесят молодцов. Памятуя о придирчивости господина в выборе людей, он взял больше, на всякий случай. Но так как отбирал он толково, барон принял к себе на службу всех, передав их под руководство Рудольфа, который распределил новобранцев по группам. Никаких особых эксцессов не произошло – славяне отлично влились в коллектив и начали вкалывать наравне с остальными. Видимо, им помогали злость и надежда на то, что они смогут отомстить тем, кто продал их в рабство.
Следующим этапом оказалось развёртывание кампании по формированию относительно точных навигационных карт обоих проливов: Босфора и Дарданелл, в простонародье – лоций. Сразу по прибытии в Константинополь Эрик отправил команду Деметры создавать карту своими обычными способами, причём максимально точную. Теперь, когда они справились, а ювелиры смогли выполнить его заказ, можно было отправлять их на уточняющие и корректирующие работы. Дело в том, что местные ювелиры получили кучу мелких заказов по тому же принципу, что и кузнецы, – каждый делал свою деталь и не знал ничего об остальных. В итоге, когда он собрал с них результаты кропотливых трудов, сборка подзорной трубы с качественным медным корпусом и регулировкой фокуса и весьма толкового компаса в кардановом подвесе оказалась делом пары часов. С помощью этих приборов Эрик планировал замерять расстояния. На одном берегу стоит человек в яркой одежде, на другом – человек с подзорной трубой и компасом. По высоте фигурки, видимой в подзорную трубу, определяется расстояние, а магнитная стрелка указывает направление замера. Довольно простая работа, хоть и очень нудная. Для того чтобы они не измеряли всё подряд, Эрик на их карте нарисовал сетку и отметил точки измерения.
В конце августа вернулся Великий магистр, и барон был представлен при дворе. Рассматривая императора Алексея III, наш герой недоумевал оттого, какой обманчивой бывает внешность – с виду вполне здоровый человек, а на деле повреждённый разумом правитель Византии. В общем, после длительной и крайне пафосной церемонии Эрик смог, наконец, выбраться из этого злачного и насквозь лицемерного места, держа в руках нужные бумаги. Теперь он прониар императора, которому жаловались земли полуострова, что на востоке Крыма, включая города Кафа и Корчев. Эти земли освобождались от налогов и прочих повинностей и переходили в наследственное владение потомкам барона. Кто бы мог подумать – столько шума из-за «шести соток»! Само собой, все эти владения нужно было «привести под руку императора, успокоив бунт и непослушание». Получив, таким образом, формальное право и став титулярным дворянином в Византии, Эрик развернул, посредством Феодора, мощную разведывательно-дипломатическую кампанию.
Перед его эмиссаром ставились следующие задачи. Во-первых, нужно было получить схему укреплений Кафы и Корчева, а также детальную информацию по гарнизонам и их боеспособности. Во-вторых, его интересовали тимариоты – местные феодалы в указанном районе. С ними нужно было выйти на связь и найти взаимопонимание. В-третьих, нужно было прощупать остатки Тьмутараканского княжества в плане его способности присоединиться к борьбе против кыпчаков, то есть найти сильных лидеров и способы воздействия на них. В-четвертых, нужны были материалы по самим кыпчакам – кто кому подчиняется, какими силами обладает, где располагается, как и куда кочует. Не лишним было и знать материально-техническое обеспечение этих ребят. В-пятых, Эрика интересовали славянские княжества, в частности Киевское, Галицкое, Переяславское и Новгород-Северское. Для успеха всей операции половцы должны оказаться связаны в другом месте. В том месте, насколько помнил барон, существовала весьма солидная группа лукоморских кыпчаков, к которым относились и ребята из Крыма. Так что даже если поход князей не планируется ближе к зиме следующего года, его нужно спровоцировать. Или хотя бы создать видимость подготовки к походу.
В середине августа барон закончил работу над простой конструкцией запирания для арбалета. Изделие получилось достаточно технологичным и состояло из трёх бронзовых деталей сложной формы и одной пружины. Пришлось осваивать литьё прямо на подворье – в кузнечном амбаре. Благо бронза подобные вещи позволяла делать довольно легко. После нескольких неудачных попыток дело пошло на лад, и на склад стали поступать детали для арбалетных замков по три-четыре комплекта каждый день.
Следующим этапом в проектировании качественного и простого стрелкового инструмента было создание тела (ложе и приклад) и способа крепления. За основу был взят французский тип ружейных прикладов, который был необходим для удобного прицеливания. Направляющий канал для болта выполнялся из меди путём выколачивания по форме. Никакого особенного нагромождения лишних деталей в конструкции не присутствовало. Бронзовый замок из трёх деталей, включая спусковой крючок, прижимной фиксатор для болта, ну и стремя для упора ноги. Взведение осуществлялось посредством так называемой «козьей ноги». Техника его была такова: арбалет опускается вниз, фиксируется ногой за стремя, «козья нога» ставится в упор и тянется на себя до щелчка, который говорит о фиксации тетивы в замке. После чего устанавливается в фиксатор болт, и можно стрелять. Вся операция, если её отработать, занимает около десяти секунд. В первую очередь за счёт очень толкового замка, который самовзводится после каждого выстрела. Основной проблемой в нём была пружина, которую пришлось делать из дубовой дощечки достаточного удлинения, чтобы она отклонялась на пять-шесть градусов, не более. Этот подход позволял сохранять длительное время жёсткость пружины, тем более что она покрывалась несколькими слоями лака, а в месте рабочего соприкосновения с деталями замка – небольшой медной пластинкой. Лак отменно сохранял влагу внутри древесины и защищал от внешнего воздействия.
Главным плюсом подобного подхода к изготовлению стрелкового оружия была однородность его тактико-технических характеристик, и в первую очередь баллистики. Работа по производству арбалетов шла быстро, но не так, как хотелось бы. Дело в том, что приклад и ложе вырезались из дубовой заготовки, а это требовало больших усилий при имевшихся инструментах. Так и получалось, что, имея лук и замок, можно было делать не более одного арбалета за пять дней. Чтобы ускорить этот процесс, было организовано параллельное производство из четырёх линий. В общем, 1 сентября на складе лежало всего двадцать пять новых арбалетов.
Наступило время эксплуатационных испытаний. Для этого было выделено пять арбалетов и двадцать пять болтов к ним, а также группа, состоящая из опытных стрелков, которые прошли через битву под Эдессой и перестрелки, ей предшествовавшие. Напротив пяти мишеней, выполненных в виде силуэтов человеческих фигур, были сделаны отметки на каждые десять шагов вплоть до ста пятидесяти. После чего начали обстрел. Каждый стрелок производил по пять выстрелов с каждой позиции. При этом фиксировался процент попадания, разброс, а также необходимое возвышение над целью. Получилось так, что с дистанции до пятидесяти шагов болт попадал в ростовую фигуру со стопроцентной точностью. При возрастании дистанции до восьмидесяти шагов точность снижалась. Теперь уже каждый пятый болт в среднем уходил мимо мишени. С дистанции до ста шагов каждый второй болт бил «в молоко». При дальнейшем увеличении дистанции точность падала настолько, что стрельба становилась возможной только по крупным скоплениям, так как попадание в ростовую фигуру человека оказывалось совершенно случайным. Помимо баллистических характеристик была опробована и скорострельность нового арбалета. При залповом огне «навскидку» скорострельность выходила на установленные шесть выстрелов в минуту. При огне «по готовности» – падала до четырёх, так как больше времени требовалось на прицеливание. Но именно при последнем способе стрельбы была достигнута впечатляющая точность.
Далее встал вопрос пробивания брони. Вместо мишеней были установлены деревянные шесты с закреплёнными на них тушами свиней. Одна туша была как есть, вторая укрыта хорошим, плотно простёганным акетоном, а третья, помимо последнего, имела ещё и кольчугу поверх него. После двухдневного обстрела с разных дистанций и углов был получен воодушевляющий результат. Арбалетный болт уходит в свиную тушу на две трети своей длины с дистанции ста пятидесяти шагов. Жаль, что попали в свинку только с пятого выстрела. Учитывая, что вся длина болта была около семи с четвертью дюймов, то есть чуть больше восемнадцати сантиметров, то вхождение на две трети длины говорило о дыре глубиной порядка десяти сантиметров. Этого поражения было достаточно, чтобы задевать жизненно важные органы. С дистанции ста десяти шагов был достигнут аналогичный результат, но при стрельбе по туше, прикрытой акетоном. Последний, самый крепкий орешек, был взят с дистанции восьмидесяти шагов. Соответственно пробиваемость падала при изменении угла между целью и вектором атаки болта, но на семидесяти шагах было достигнуто поражение всех мишеней при весьма солидных углах обстрела. В общем, эти испытания показали правильность и разумность выбора вооружения, который сделал Эрик.
Теперь было необходимо разработать программу обучения. Важной задачей было то, что его бойцы должны были вести организованный огонь с адекватным и оперативным управлением. Поэтому все промилесы и сержанты прошли в течение недели небольшой курс, который нашему герою приходилось рожать по ходу его развёртывания. Задача оного заключалась в том, чтобы растолковать бойцам не только основные особенности поведения снаряда в воздухе, то есть элементарную баллистику, но и объяснить то, как и чем они будут заниматься.
В середине сентября случилась небольшая трагедия. Поздно вечером, зайдя на кухню, чтобы утолить жажду, барон увидел отплясывающую в петле Морриган. Рядом с ней на столе лежала тряпочка с маленьким трупиком. У бедняжки случился выкидыш, а она восприняла это так близко к сердцу, что последнее чуть не остановилось. Подбежав, он поднял её за ноги вверх и стал звать на помощь. Короче, успели. Женщина была почти на том свете, но «почти» не считается. Увы, теперь свою военную активность Эрику пришлось снизить, так как этой даме был нужен присмотр, причём его личный. Приходилось проводить с ней по пять часов каждый день, дабы привести её в чувство, это не считая ночи. Побочным эффектом стало то, что Морриган теперь ходила за ним по пятам, как хвостик за собачкой, и буквально в рот заглядывала. В общем-то ничего хорошего. Даже раздражало. Но её можно было понять – так долго добивалась взаимности, и такая досада получилась. В целом она смогла успокоиться только ближе к декабрю, когда снова забеременела. Дабы не допустить повторения эксцесса, Эрик приставил к ней крепкую и заботливую служанку, чтобы не пустила в петлю и помогала в делах и гигиене. Саму же Морриган он совершенно оградил от работы, особенно связанной со стрессами. Основное время она каталась по городу, проводила в бассейне, в постели и осваивала письмо. Дело в том, что он с ней по вечерам продолжал заниматься. Так как она стала фактически его женой, то у них должен быть свой язык общения, чтобы их никто не смог бы понять. Помимо письма и некоторой разговорной практики на русском языке, она занималась с Эриком совершенствованием латыни и освоением греческого.
Что же касается дел, то ему очень повезло с помощниками – всё шло своим чередом, продвигаясь, правда, не так энергично, как под прямым руководством барона. В октябре начали обучать основную массу воинов стрельбе, как индивидуальной, так и коллективной. Каждое воскресенье в большом зале, который был оборудован для занятий, Эрик читал некоторый теоретический курс для всех. Разумеется, материал был сильно упрощён и включал только самые необходимые знания, такие как основы баллистики, устройство арбалета, некоторые вещи, связанные с тактикой стрелкового боя, – выбор позиции, оценка дистанции и прочее. Обучение шло очень медленно, так как для этих деревянных голов подобные знания были совершенно непривычны и непонятны. Однако уже к декабрю оно сказалось на точности стрельбы – при залповом огне была достигнута такая же точность, что и при одиночном, то есть все болты достигали цели. Проверка усвоения знаний была очень строгой и чёткой.
Помимо основной задачи – заложить в головы своих бойцов понимание того, что они делают, а именно что снаряд летит туда, куда его направишь, а не куда бес его утащит, Эрик ставил ещё одну задачу – отбор кадров. Ему были нужны люди, которые быстрее и лучше освоят материал, дабы выделить их во взвод тяжёлого вооружения, то есть посадить за баллисты. В начале января на складе было около шести тысяч болтов, ещё четыре сотни находились в эксплуатации, поэтому он сократил конвейер вдвое и перевёл людей на новый проект – пора было заниматься изготовлением тяжёлых стрелковых машин. С июня на него работала небольшая сводная бригада, которая занималась выделкой сухожилий из ног наиболее массивных быков. Основная задача обработки заключалась в том, чтобы удалить соединительную ткань, оставив только волокна, и обработать их дубильными растворами. Дубильная обработка была самой опасной, так как защита от гниения не должна была повредить основные свойства волокон – сопротивление к растяжению. На выходе получались тонкие упругие волокна. Поэтому на следующей стадии из них сплетали длинные и крепкие жгуты – по тридцать шагов каждый. Всего было нужно не менее шести подобных изделий, но в декабре на складе подворья лежало уже шестнадцать, так что было решено делать восемь машин.
