Текст книги "Эрик"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

В ключе поведения тамплиеров на Ближнем Востоке его поведение было не удивительным, мало того – вполне нормальным, так как орден не раз участвовал в совместных с мусульманами кампаниях против тех или иных общих врагов. Поэтому столица Сирии встретила Эрика спокойно. Там были уже в курсе ситуации в Эдессе и ждали гостя, которого вежливо принял атабек, выслушал и рассказал, что он уже полным ходом собирает так называемое местное ополчение. Через пару дней к выходу было готово полторы сотни сипахов. Вооружённых слуг решили не брать, так как нельзя было оставлять город совсем без защиты. Внесли свою долю и торговые компании, которые оперативно выставили две сотни всадников наёмных бойцов из охранения караванов. В Алеппо корпус был усилен тремя десятками сипахов и полусотней вооружённых слуг. Командовал войсками совет из трёх наиболее опытных командиров, среди которых был наш барон, так как о его подвигах среди мусульман уже ходили легенды. Нехорошие, правда, легенды, но боевые навыки они всё же оценили по достоинству.

2 ноября 1200 года на десять миль южнее Эдессы произошло соединение с корпусом эмира. Теперь силам султана было противопоставлено почти десять сотен сабель, что примерно в три с половиной раза меньше, нежели он располагал. Так что его ничто не тревожило в процессе подготовки к штурму. Если не считать мелких погромов на коммуникациях, так как эмир Мосула не смог справиться с задачей нарушения снабжения армии султана и лишь изредка беспокоил обозы.

Нужно было что-то делать, так как, если штурм будет успешный, отбить у такой армии город обратно станет невозможно. Три дня проводилась активная разведка диспозиции войск противника, столько же шёл военный совет. Нужно было спешить. Но из-за многочисленности командиров прийти к единому мнению не получалось.

В обед 6-го числа Эрик не выдержал:

– Уважаемые, вы что, до скончания веков будете обсуждать это простое дело?

– О чём вы, барон?

– Да всё о том же. У меня уже голова кругом от всей этой болтовни. Ведь у нас предельно простое дело, зачем его так усложнять? Есть враг, есть мы. Врагу нужно помешать взять город. Это возможно, только если получится его разбить или перерезать ему снабжение. Перекрывать снабжение нет смысла, так как он завтра или послезавтра пойдёт на штурм. Остаётся только атака. Чего гадать?

– Но, барон, у него значительно более крупная армия.

– И что? Если вы проявляете робость перед лицом своего врага – так и скажите. Короче. Любезные союзники, завтра с первыми лучами солнца я со своими людьми атакую лагерь султана. Кто желает проявить себя как воин, а не как болтун, предлагаю присоединиться ко мне.

Эрик вышел из палатки и направился к своим войскам. Их нужно было подготовить. Своим воинам он приказал ложиться спать с обеда и поднял в первом часу ночи. Они готовились к самому безумному бою не только в их жизни, но и вообще в этой эпохе.

Лагерь армии султана был известен вплоть до мелочей, как и прилегающая к нему территория. К счастью, его никто даже не собирался обносить хоть каким-то подобием забора, а потому тот был совершенно открыт для неожиданного вторжения. Впрочем, из-за того, что на его территории беспорядочно стояли повозки и палатки, лёгкого конного прохода не будет. Для атаки были выбраны такая стартовая точка и направление, чтобы расстояние до лагеря в момент появления их в прямой видимости было минимально. Задача, которую ставил перед своими бойцами Эрик, была предельно проста и сложна одновременно. Нужно было пройти сквозь лагерь, зацепив палатку султана, по возможности уничтожить его и выйти с другого конца лагеря, чтобы уйти от боя с сильно превосходящими силами. Своеобразная импровизация в духе тактического приёма Ушакова, которым тот обратил в бегство турецкую эскадру в битве у острова Фидониси.

За час до рассвета они были готовы и ждали на выбранной позиции. Когда вдали, у горизонта, стали пробиваться первые лучи солнца, Эрик повёл своих людей в атаку. Они шли молчаливым расширяющимся клином, который в самом широком месте не превышал шесть коней. Скорость хода была нарастающей, так что уже перед позициями они перешли на галоп и, практически не снижая темпа, как раскалённый нож входит в масло, ворвались в поле палаток и кашу стремительно деморализующихся солдат противника. Шли легко, войска султана, на удивление, практически не оказывали сопротивления, смущая лишь криками и бессмысленной суетой под ногами коней, куда они иногда попадали. Буквально в двух десятках шагов от самой крупной палатки, которая была целью атаки, наш герой увидел султана, который выскочил на шум, дабы разобраться в происходящем. От удара арбалетного болта в лоб с такой дистанции повелителя Иконии так кувыркнуло, что у него тапочки с ног слетели. Ситуация в лагере была совершенно неожиданной – вместо быстрого и организованного сопротивления вторгнувшемуся отряду доблестные бойцы Иконии умилительно предавались панике. И этим нужно было пользоваться.

Поэтому, пустив кавалерийский клин вокруг палатки султана, Эрик скомандовал остановку и приказал спешиться. Его бойцы заняли круговую оборону, установив перед собой пависы, и принялись стрелять из арбалетов по бегающим в нарастающем беспорядке подданным покойного повелителя. Стрельба шла по готовности. Прошло пятнадцать минут, и на дистанции в шестьдесят-семьдесят шагов по периметру вокруг палатки земля превратилась в некое подобие ада, где в два-три слоя лежали раненые и убитые люди и лошади, залитые кровью, мозгами и испражнениями. Вся эта каша стонала, шевелилась и настолько ужасала, что паника в лагере достигла предела, а потому народ побежал куда глаза глядят. За эти минуты ушло в небытие всё ядро армии, которая ещё час назад осаждала Эдессу. Всё лучшее, что в ней было, умерло или билось в агонии возле палатки султана. К сожалению, преследовать бегущих, дабы их добить, не было никакой возможности, так как бойцы Эрика оказались на пределе своих психических возможностей. Как-никак им пришлось не только наблюдать эту бойню, но и творить её. Поэтому он оставил боевое охранение из наиболее крепких ребят, в плане устойчивости психики, а остальным приказал отдыхать.

Бедные люди, они были не готовы к таким ужасам, которые внезапно свалились на их голову – кто-то нервно смеялся, свернувшись на земле калачиком, кто-то плакал, кто-то молился, кого-то рвало, кто-то упал на землю и, не говоря ни слова, смотрел в одну точку. Когда на ваших глазах голова живого человека разлетается на куски от попавшего в неё арбалетного болта – это впечатляет. А когда это происходит в массовом порядке? Если ваша психика не закалилась в боях, то это жутко угнетает. Дав всем на отдых минут десять-пятнадцать, барон пошёл в палатку султана разбираться, чем там можно поживиться.

* * *

Восток – это древняя и удивительная земля. На территории Сирии и прилегающих к ней областей, где действует наш герой, существовали четыре крупные политические группы, которые пытались поделить между собой вкусный пирог этой земли. Само собой, мы говорим о самом конце двенадцатого века и начале тринадцатого, то есть о 1190–1210 годах.

Первой выступала самая яркая и агрессивная группа объединений, которые часто называют государствами крестоносцев. На тот момент их было всего три: Иерусалимское королевство (точнее, его остатки, так как Иерусалим был уже отбит обратно мусульманами в 1187 году), княжество (герцогство) Антиохия и графство Триполи. Они занимали всё ближневосточное побережье. Очень интересная группа, у которой были две традиционные болезни, в итоге её и погубившие. Первая заключалась в том, что они постоянно испытывали дефицит в войсках, а вторая – в очень яркой междоусобице, раздиравшей единство этой территории. Внутренняя борьба за власть и разобщённость, характерные для феодального общества, очень сильно ослабляли эти силы.

Второй группой выступала та земля, что прежде называлась Византийской империей. В 1195 году Алексей III Ангел восходит на престол Константинополя. Одним из первых его дел был роспуск армии как совершенно ненужной. Он, видите ли, был пацифистом и выступал за мир во всём мире. Практически сразу его владения начинают беспокоить соседи, которые творят там всё, что им заблагорассудится, ибо оказать отпор им некому. В первую очередь, конечно, грабят. Его держава находится в столь плачевном состоянии, что в 1204 году к нему в гости приходят крестоносцы, сбившиеся с дороги в Египет, а потому очень сильно оголодавшие. Не желая выпить рюмку чая с совершенно заплутавшими «конкретными пацанами», император убежал из города, в который те чуть позже и зашли, пытаясь найти под лавками и в корзинках хозяина. Увы, но его там не было, а потому, видя столько бесхозного имущества, они очень быстро нашли ему применение. В первую очередь, конечно, в роли груза для своих карманов, чтобы те на ветру не сильно трепыхались. Бедная Византийская империя не пережила такого происшествия и развалилась на массу небольших государств, ключевыми из которых были Латинская империя со столицей в Константинополе и Никейская империя со столицей в Никее. Сами понимаете, роль, которую играла эта группа в местных, региональных делах, была в первую очередь потешно-развлекательная. Особенно когда на престоле сидел Алексей III, проявивший себя полностью неадекватным человеком в плане управления государством.

Третья группа была представлена мусульманами-суннитами. В первую очередь это турки-сельджуки и разные аравийские эмираты, такие как Мосул или Хомс. Жили они исключительно за счёт транзитной торговли. Так уж сложилось, что эти земли постоянно переходили из рук в руки между разными крупными группировками. Сложное место с жутким клубком противоречий.

Четвертая группа – это мусульмане-шииты, которые были представлены египетскими эмиратами и землями Палестины. Между третьей и четвертой труппой была прослойка в виде монофизитов, но их было немного, и жили они в основном на территории первой политической группы – землях крестоносцев. Ключевой особенностью последних двух групп было то, что они находились в состоянии глубокой феодальной раздробленности и с большим трудом могли выступать общим фронтом в каких-то делах. Правда, в обеих группах было по султанату, но те были крайне слабы из-за децентрализации власти. Тут стоит пояснить, султан – это аналог слова царь или король, то есть единоличный правитель, а эмир – это весьма высокопоставленный феодал. Таким образом, в третьей группе существовали два молодых и неокрепших царства и множество относительно самостоятельных феодальных угодий между ними. Первое царство – это Египетский султанат, который совсем недавно основал Салах ад-Дин, то есть Юсуф, сын Айюба, второе – Иконийский султанат, который существовал уже достаточно давно, но весьма тускло.

Понятно, эти группировки занимались самым традиционным и приятным делом – зарабатывали деньги. Особенность финансового благополучия района базировалась на трёх китах. Первый кит – это зона традиционного земледелия вдоль поймы реки, которая создавала достаточно продовольствия для выживания достаточно большой численности населения. Второй – это торговые пути, которые проходили через эти земли. Третий кит – это народ, большая часть которого была бедна и зависима от феодалов. Уровень закабаления населения был, по сравнению с Европой, фантастичный. Третий кит позволял местным феодалам получать значительно больше, чем могли «срубить» их коллеги из Европы, так как почти весь простой народ мог вполне работать за еду. Сами понимаете, что «могучие» воины вырасти из подобного народа не могут.

В ближневосточной армии мусульман, как и в других традиционных феодальных обществах, ядром являлась феодальная конница, в данном случае это сипахи. То есть конные воины, которые в обмен на службу у своего сюзерена (султана или эмира) получали некоторое количество земли. Естественно, при таком способе организации наёмники старались совершенствоваться в благородном искусстве убийства и грабежа, а потому были вполне серьёзной силой. Увы, но слабым местом у них была вся та же традиционная мозоль – земли для раздачи было не так много, чтобы иметь большое количество подобных воинов. Так что, как и европейских рыцарей, их было, как правило, довольно мало – триста-четыреста сипахов, но это огромная сила, которую нужно ещё поискать. Собственно воинами были только они. Остальные люди с оружием относились к разным формам ополчения, которое не умело ни воевать, ни стрелять из лука и вообще ничего не умело. Если встречалось сто сипахов и десять тысяч конных ополченцев, то доходило до уморительных вещей – в первой группе оказывалось больше воинов, чем во второй.

Ходят разнообразные легенды о том, как великолепно стреляли все мусульмане из лука. Это, к сожалению, только умилительные легенды, так как, сопоставив факты, оказалось, что жизненной необходимостью стрельба из лука не была. Большая часть населения с утра до вечера работала, чтобы хоть что-то поесть, причём труд был физически тяжёлым. Когда им учиться стрелять из лука? У них на это совсем нет времени. Да и сил тоже, так как они изматывались за рабочий день до крайности. Добавим сюда ещё то, что в том регионе был распространён исключительно клееный композитный лук, который изготавливался мастерами и стоил дороже, чем мог себе позволить обычный крестьянин. Да и горожане были далеко не все в состоянии подобные вещи себе покупать. Частенько такой лук стоил дороже коня. Это не говоря о том, что объём необходимых производств для обеспечения всех желающих дешёвыми стрелами отсутствовал. А ведь даже десять тысяч постоянно практикующихся в стрельбе потребляли в среднем по полтора миллиона стрел ежегодно. Стрела ведь не вечная, и при тренировочной стрельбе легко выходит из строя. Современного углепластика в те времена, увы, не было.

Так и выходило, что только сипахи да султаны с эмирами имели возможности упражняться с луком, да и вообще с оружием, а почти всё ополчение, что время от времени собиралось, было вооружено традиционно – копьями. Но даже этими копьями они толком владеть не умели, так как времени на практику у них не было. Так что они получались случайными людьми на войне.

Особенно стоит сказать о вооружённых слугах: они были вооружены немного лучше, чем ополченцы. У большинства были даже сабли! То, что воевать они не умели и никто их не учил этому, понятно из их названия. Они служили при своих господах, дабы обслуживать их в походах и делах. Что-то вроде Труффальдино из Бергамо, только с оружием. Вооружали их для того, чтобы можно было призывать к порядку и покорности основную массу крестьян, которые оружия не имели. Впрочем, Европа, до первого технологического скачка в период Ренессанса, мало чем от Востока отличалась в этом вопросе.

Но вернемся к нашему герою. Эрик вошёл в палатку и увидел испуганную девчонку подросткового возраста, которая забилась в ворох одежды и выглядывала оттуда огромными зелёными глазами, полными слёз и ужаса. Неужели наш уважаемый султан предпочитал маленьких девочек? Ведь ему солидно лет уже было. В общем, любопытство Эрика распирало жутко, а поэтому он решил проверить. Подошёл к девочке, вытащил её из вороха тряпок и завалил на ковёр, которым был покрыт топчан. Девочка перестала пищать и вырываться. Он глянул на неё. Так и есть, бедняжка без сознания. Тем лучше. Странное дело – эта девочка была девственна, значит, она была нужна султану для чего-то ещё. Решив разобраться позже, он поправил на ней одежду и перекатил в дальний угол топчана. После этого стал на освободившееся место выкладывать ценные вещи, которые ему попадались в шатре.

Был найден небольшой сундук с монетами, причём там было помимо серебра ещё и золото. И немало. Десять минут спустя он оглядел то, что получилось собрать, – неплохо. Очень неплохо. Кучеряво жил покойный – ни в чём себе не отказывал и много ценных вещей возил с собой. Но радоваться будем позже, так как нужно быстрее заглатывать тот кусок, что они откусили. Он подошёл к девчонке, перевернул её на живот, связал руки в локтях широкой лентой шёлковой ткани, не туго, но и вытащить руки она не сможет. После чего привязал её остатком ленты к массивному сундуку, который она вряд ли смогла бы утащить волоком, и парой оплеух привел в чувство. Продемонстрировав путы, усадил пленницу на подушку так, чтобы у неё ничего не затекло, и вышел из палатки к своим бойцам.

Барон застал их в совершенно беспомощном состоянии. Видимо, вид той кровавой каши, что они сотворили своими руками, и стоны умирающих вывели горе-воинов из состояния душевного равновесия. Даже Рудольф и тот был немного зеленоват лицом. У Эрика не оставалось никаких вариантов, кроме как устроить этим раскисшим детям незаконнорожденного верблюда душевную взбучку. Он громко рявкнул «Подъём!» и пнул ногой ближайшего из валяющихся на земле арбалетчиков, выводя его живительной болью из прострации, в которую он впал. Боец взвыл и стал мало-мальски реагировать на происходящее. Очень оперативно включились Рудольф с Морриган, которая оказалась крепче всех этих мужиков и очень стойко переносила ужасы войны, о которых позже сложат тонны розовых соплей в бумажном переплете. Буквально через пару минут его люди были на ногах и более-менее адекватно понимали слова.

– Вы что себе позволяете?! Уроды! Забыли, кто вы такие? Я вас повёл в эту атаку, чтобы вы тут нюни распустили? Воины, блин. Кочерыжкой вас в ухо! Вы коровье дерьмо, а не воины. Что раскисли, как бабы? Вот это, – он показал рукой на кровавую кашу, – отличный результат! Вы должны радоваться своему успеху. А вы как себя ведёте? Разобраться по парам!

И он заставил каждого бойца бить того, кто встанет перед ним, и получать удар от него. И так по кругу. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы его бойцы вернулись на эту землю. Боль лечит лучше времени. Она возвращает и остроту восприятия, и ощущение реальности. Приведя людей в чувство, он отправил воинов добивать или разгонять оставшихся в лагере слуг султана и оценить то имущество, что им досталось в обозе. Арбалетчиков же, выделив десяток в охранение, отправил добивать раненых и собирать оружие и доспехи в той самой кровавой каше. Помимо этого два десятка человек он определил свозить к палатке подводы и прочие колесные «кибитки» и устанавливать их кругом, связывая между собой. Эрик всерьёз опасался контратаки.

Сбор трофеев был не менее «приятен», чем недавняя стрельба, так как ворочать трупы – то ещё удовольствие. Неприятелей, которые были в доспехах, из оных вытряхивали. Особенно тщательно искали арбалетные болты, которые можно было использовать. Дело в том, что за десять минут утреннего боя они расстреляли большую часть боезапаса, а потому на каждый ствол осталось всего по десять-двенадцать выстрелов. Что совершенно не радовало. С этой довольно грязной работой они провозились около часа.

И вот, объезжая в очередной раз захваченный лагерь, Эрик заметил на горизонте большую группу – около пятисот человек. Приглядевшись, он распознал в них тех самых слуг, которых всего час назад он отпустил. Быстро собрав своих бойцов и проинструктировав, он подготовился к бою. Его люди заняли позицию за импровизированным вагенбургом из повозок, перед которым навалили тела поверженного противника.

В том, что гости будут атаковать, не было никакого сомнения, так как они были более-менее ровно построены, а впереди ехало человек пять в доспехах. По такому скоплению целей лучше всего бить залпами. Поэтому барон разделил своё войско на три группы и объяснил задачу. Сначала делает выстрел группа номер один, после чего отходит назад, уступая место группе номер два, которая проделывает манёвр первой группы, и вперёд выдвигается третья группа. И вот с дистанции около ста двадцати метров начали обстрел. С такого расстояния прицеливаться сложно из-за того, что размер мишени очень небольшой, поэтому все били примерно по скоплению пехоты. Рудольф, проявив инициативу, подхватил барабан и стал выстукивать ритм, на каждый второй удар нужно было стрелять следующей группе бойцов. Первый удар говорил о готовности – нужно было занять позицию и прицелиться. Такой подход дал свой результат – у наступающего врага начали в тот же такт падать фигурки, причём обильно – полторы сотни арбалетов хоть и сильно мазали с такого расстояния, но плотность обстрела была достаточной для того, чтобы часть болтов достигала своей цели. На дистанции около восьмидесяти метров враг побежал вперёд, поняв, что нужно максимально быстро сократить дистанцию, иначе его попросту перестреляют.

Буквально в десяти-пятнадцати шагах от импровизированного вала из трупов пали все предводители этой атаки. Но на позиции Эрика всё ещё лезло около трёх сотен вооружённых людей. Крайне удачный исход боя решил вал, именно так, как барон и предполагал: люди оказались слишком слабы духом, чтобы пойти в бой, перебираясь через изуродованные тела своих товарищей. Атака захлебнулась, и противник не знал, куда деваться, – с одной стороны, они не могли себя заставить лезть через трупы, а с другой – было стыдно и очень страшно бежать. В этот момент наш герой останавливает Рудольфа и, чуть выдержав паузу, давая всем бойцам зарядить оружие, командует общий залп с дистанции десятка шагов по врагу. Эффект получился колоссальный: брызги крови и летящие ошмётки тел произвели жуткий деморализующий эффект. Через пятнадцать-двадцать секунд его стрелки снова были готовы, и снова грянул общий залп. Этого сельджуки не выдержали и побежали.

Ни преследовать бегущих врагов, ни стрелять им в спину не стали, так как нужно было экономить арбалетные болты, которых оставалось теперь всего по две-три штуки на бойца. Да и убегало не более пятой части от той полутысячи, что буквально несколько минут назад пожаловала в гости. Терять время на перекуры не стали, поэтому все сразу включились в работу по дальнейшему наведению порядка на захваченной территории. Десяток арбалетчиков – в охранение, десяток идёт в темпе добивать раненых, что остались с отбитой атаки, остальные возвращались к прежней работе – раздевание погибших, поиск ценных вещей и укладывание голых трупов аккуратными рядами, дабы легче было и обороняться, и хоронить их потом.

Всё оставшееся утро было тихо, никто больше не желал их атаковать. Ближе к обеду прибыли войска, что присоединились к собираемой Эриком армии в Алеппо во главе с атабеком. Они были до крайности поражены тем, что произошло. Да и пришли они, чтобы выкупить либо пленника, либо труп барона, дабы оказать ему почести. Как-никак, в их глазах он совершил подвиг. Вместо этого они застали его в лагере султана вполне живого и здорового, он активно руководил наведением порядка в жутком нагромождении тел тех людей, что ещё недавно были частью армии покойного повелителя Иконии – на земле валялась неполная тысяча трупов. Теперь нужно собирать членов союза, ведь осада снята и надобно было решать, как поступать дальше.

Основные силы войск Мосула и Хомса были расквартированы в Эдессе, а Эрик с войсками из Алеппо остался в лагере, рядом с которым в длинных рвах активно хоронили убитых люди, присланные атабеком Эдессы в помощь герою битвы. Ближе к вечеру были закончены сбор имущества с погибших, предание их земле и потрошение обоза. По предварительной оценке только доспехов и оружия тут было на пятьсот марок, а всего добра на сумму не меньше двух тысяч.

Смеркалось. В палатке султана собрался совет. На нём присутствовали эмиры Мосула и Хомса, атабеки Эдессы и Алеппо, а также сам герой торжества – Эрик. Ещё в палатке находились та самая непонятная девчонка и Рудольф.

– Итак, господа, я разбил султана и снял осаду города. Нужно решать, что делать дальше.

– Делить добычу! – самоуверенно заявил эмир Мосула.

– Своим воинам я не даю добычи, так как они на полном моём обеспечении.

– Это ваше дело. Но у нас другие традиции.

– А при чём здесь вы? Я разбил, значит, добыча моя. Вы, если мне память не изменяет, говорили, что у султана много войск и что нам его не осилить. Нам, видимо, было действительно не осилить. А мне – вполне под силу. Вся добыча, взятая в лагере, – моя.

– Любезный барон, я пошутил. Конечно, добыча ваша. Просто нам неудобно начинать ту беседу, для которой мы все тут собрались. Мы ведь знаем, что это вы громили караваны. А теперь вы сняли осаду. Мы не понимаем, чего вы желаете добиться такой резкой сменой интересов.

– Для начала, я не хотел отдавать город, который практически взял малыми силами, султану, который вздумал погреть руки за мой счёт. Усиление его владений вредно для моих целей. Что касается караванов, то это был способ быстро собрать средства. Думаю, приза, взятого в лагере, мне хватит, и более грабежей не будет. Это значит, что я в скором времени удалюсь из этих земель.

– Даже если вы преследовали свои интересы, громя наших врагов, мы вам благодарны, так как султан вряд ли пощадил бы людей в городе. Да и их имущество. И для нас были бы потеряны доходы с торговли, что идёт через Эдессу. Мы выражаем вам благодарность. Что вы хотите?

– Я хочу довольно необычную вещь. Мне нужно, чтобы вы разрешили открыть в Эдессе подворье тамплиеров, которое бы занималось там исключительно торговыми делами.

– Вы шутите?!

– Нет. Мне нужен их банк, и я хочу быть уверен в их абсолютной лояльности, так как доверяю им большие суммы. Денег мне достаточно. Мне нужна верность тех людей, которым я поручаю свои дела.

– Как же мы сможем контролировать их? Да и потом, они наши враги.

– Вы юморист. Какие они вам враги? Конкуренты в вопросах дележа денег – да, но не враги. Давайте не будем смешивать религию и земные дела. Тем более что, объединив усилия, вы сможете полностью контролировать этот регион и не тратить силы на постоянные стычки и противостояние с христианами. Давайте в письменной форме заключим договор, в котором будет указано количество вооружённых и невооружённых тамплиеров, что могут находиться в городе. Это будет исключительно торговое предприятие. Вы ведь в курсе того, как они зарабатывают на жизнь. По большому счёту вопросы религии для подобных организаций существенно гибче, чем вам могло казаться. А вопрос войны и мира можно решить, указав в договоре, что подворье будет существовать до тех пор, пока войска тамплиеров не начнут военные действия против войск Эдессы.

– И какие будут ограничения?

– Допустим, десять вооружённых и тридцать безоружных. Я думаю, этого хватит для выполнения всех финансовых и торговых операций.

– Хорошо. Пусть представитель тамплиеров приезжает в гости, мы подпишем договор и подыщем место, где они смогут открыть своё отделение.

– Вы так легко соглашаетесь?

– А зачем ломаться? Вы правильно и честно описали ситуацию. Думаю, нам будет это подворье тоже на пользу, так как мы получим удобные связи с Европой. Правильно я говорю?

Хор возгласов одобрения подтвердил слова атабека Эдессы.

– Отлично. Теперь перейдём к более насущным делам. Я взял полторы тысячи коней, мне они не нужны. Максимум сотня для обоза. Гнать их в Антиохию у меня нет никакого желания, так как это сложно. Может, среди вас найдутся желающие приобрести подобное добро?

– Я возьму, – сказал эмир Хомса, – у меня есть перекупщики. Хорошие скакуны ещё никому лишними не были. Но почему только полторы тысячи?

– Остальные разбежались, а собирать их по пескам у меня не хватает людей. Да ещё и эта утренняя контратака.

– А что там случилось?

– Кто-то из благородных смог собрать по пустыне до полутысячи бегущих слуг и заставить их пойти сражаться против меня. Погибли почти все, лишь задние ряды успели вновь убежать. Но это мелочь. Хорошо. С конями решили. Теперь девчонка. Рудольф, подведи её поближе. Отлично. Не могли бы вы её расспросить, кто она и что тут делает. Латыни она не знает, а я в ваших языках не силён.

– Конечно.

Дальше был короткий разговор на какой-то малопонятной абракадабре.

– Любезный барон, эта дочь убитого вами султана, зовут её Райхана. Он её взял с собой, так как опасался, что брат, претендующий на престол, мог её убить. Она была его единственным ребёнком.

– И, как я понимаю, дядя платить выкуп за неё не будет?

– Естественно. А если она каким-либо образом попадёт к нему в руки, то долго не проживёт.

– Хм. Рудольф, как ты думаешь, понравится она твоему сыну? Ну, не вытягивай так лицо. Я бы тебе предложил, но ты больно стар. Доберёмся до Константинополя, там её окрестим – и под венец. Не пропадать же такому породистому детёнышу.

– Я… я даже не знаю. Ваше предложение очень неожиданно.

– Сын у тебя уже немного закалился в боях. Скоро мы осядем на постоянном месте. Такие невесты на дороге не валяются. Ну? Что мнёшься? В приданое ей кладу пять марок серебра. О! Как ты сразу просветлел! Старую хватку не пропьёшь! Да не красней ты так. Развяжи невестке руки. А вы, любезный эмир, не могли бы перевести красавице, что она не только будет жить, но ещё и замуж пойдёт за сына достойного человека. Да не просто, а с приданым.

– Хорошо.

Рудольф привёл сына. Райхана ему и без приданого понравилась, так как оказалась в его вкусе.

На этом вечернее бдение закончилось. Эрик отправил гонца к тамплиерам, проверил часовых, размещение остальных бойцов и пошёл спать. День был очень тяжёлый.

* * *

В захваченном обозе, да и вообще в лагере было много такого имущества, которое совершенно не подходило для пересылки на торговые площадки Европы, а потому Эрик решил посидеть немного в Эдессе, благо атабек его приглашал погостить. Барон с благодарностью принял приглашение, решая этим сразу несколько задач. Во-первых, это, конечно, отдых бойцов, которые находились на грани своих психических возможностей после того кровавого утра. Во-вторых, нужно проследить, чтобы всё нормально организовали для тамплиеров, хотя этот вопрос должен был пройти гладко, ибо атабеку и торговым кругам Эдессы подобный поворот самим был весьма выгоден. Эрик заметил, как у того глазки заблестели. Это же прямой и официальный торговый и финансовый канал с соседями, а не через каких-то случайных и ненадежных людей. В-третьих, нужно избавиться от всего того малополезного мусора вроде продовольствия и не очень качественного вина и конвертировать его, например, в шёлк, дабы в Европе можно было срубить барыши. Так что эмир Хомса был уже предупреждён о том, что оплата коней была бы крайне желательна шёлком. Увы, приходилось ждать, а время шло очень медленно, так как особенной работы у барона не было и приходилось большую часть времени в безделье бродить по улицам города.