Текст книги "Фэнтези на мою голову! (СИ)"
Автор книги: Мэй Кин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
Он щурится, и на его губах появляется привычная самодовольная ухмылка.
– Ты же знаешь, что, если я захочу, то ты останешься в академии? Причем будешь сидеть безвылазно в своей комнате, до моего возвращения.
Я делаю ещё один шаг к нему и с той же самоуверенностью заявляю:
– Ты же знаешь, что я все равно найду способ выбраться. И тогда отправлюсь одна. Или же наделаю ещё больше проблем. Например, в очередной раз разрушу вашу милую академию.
На самом деле я не собиралась рушить академию. К моему удивлению я привязалась к этому месту. И не только к нему… Но Лиаму об этом знать было не обязательно.
– Это угроза? – Он заламывает бровь, склонив голову набок, заглядывая в мои глаза, так, что ноги подгибаются, а сердце заводится в бешеном ритме.
Повторяю его жест, заметив, как ухмылка на его лице становится очевиднее, и отвечаю:
– Это констатация, Нес Сай.
С минуту мы буравим друг друга взглядом. После чего он качает головой и со странным блеском в глазах, который надо признать завораживает, произносит:
– Теперь я узнаю прежнюю Золотарёву.
Я искренне улыбаюсь.
Да. Кажется, сегодня я впервые за все это время почувствовала себя уверенно. Не спорю, некий страх ещё теплится где-то глубоко в сердце. Впрочем, как и сомнения. Но я устала потакать этим чувствам. Устала поддаваться темной стороне, охватившей мой разум.
Нет, черт возьми!
Я не буду придаваться унынию! Хватит!
С этого момента я решительно настроена покончить с Сариусом раз и навсегда, исправив то, что натворила. И я уверена, у нас непременно получится!
Ведь где нет веры, там нет будущего.
7.1. День памяти
Впервые мой день прошёл спокойно, без каких-либо происшествий, в виде всплеска магии и неудачной практики на занятии, без конфликтов и перешёптываний. Удивительно, но сегодня в академии царила необычная атмосфера. Я бы сказала, то было атмосферой спокойствия и умиротворения. В каких-то моментах некой грусти и печали, застывшей на лицах студентов.
Сегодня «День памяти».
Значительный день для страны, как и для каждого его жителя. Именно в этот день все собираются на площади, возле главного памятника, посвящённого героям «тысячелетней войны», с фонариками, в которых горит пламя свечи и некоторое время стоят в молчание, отдавая дань памяти павшим. После чего каждый запускает в небо «асс» – магическую птичку, которая взметает в небо и, взорвавшись миллионными искрами, воспроизводит имя погибшего: родственника, друга или же просто знакомого человека. Затем во дворце устраивается специальный ужин для всех желающих.
В академиях этот день проходит несколько иначе.
Во-первых, учебный день укороченный и не столь загруженный. Что не может не радовать, несмотря на повод, из-за которого это происходит. Всё же обучение магии довольно затратное дело. Как в физическом, так и в моральном плане. Затем посадка деревьев, в общем парке. Как сказали преподаватели, когда мы прибыли на место и нам выдали необходимые инструменты, разделив на группы: «Это не просто посадка деревьев, это вклад в будущее страны».
Многие начали протестовать, переговариваясь между собой о том, что нашей силой наивно пользуются, под предлогом «Дня памяти». И поначалу мы с Калли так же недоумевали.
Я никак не могла понять: как связан этот день с посадкой деревьев. Однако позже, Ториан объяснил нам, что деревья не простые. Помимо того, что они являются редким видом, привносящим удивительный аромат, после цветения, который плодотворно влияет на здоровье, они также вырабатывают магический барьер, когда мы касаемся их. Таким образом впитывают в себя частичку магии. Но опять-таки – это не совсем объясняло связь между праздником и садоводством. Поэтому он закатил глаза и сказал проще: «Таким образом мы защищаем жителей от посягательств Сариуса и тем самым: даём покой душам, что вполне вероятно могли проснуться, почуяв оживший дух Сариуса». И тогда я наконец поняла, что к чему.
Сейчас нас собирают в главном зале, где состоится церемониальная часть, в ходе которой нам немного расскажут о далёких событиях. И, признаться, я нервничаю.
Я уже знаю примерно то, о чём будут рассказывать. И зная о том, сколько было жертв, не очень горю желанием слушать это заново, представляя ужасы тех времён. Особенно с нынешним положением. Мне и без того не по себе. Ведь я не могу с точностью знать, что замышляет Сариус в данный момент. Если, конечно, исключить тот факт, что ему нужна я. И это всё больше подталкивает меня к тому, чтобы поскорее отправиться в поход.
Тасмановое сердце.
Это сердце – единственная надежда на будущее этого мира, как бы банально и глупо это не прозвучало…
– Эй, о чем задумалась? – Голос подруги вырывает меня из потока мрачных мыслей, хотя вчера я обещала себе, что не поддамся им. Но это не так-то просто…
Я поворачиваю голову и смотрю на Калли.
Сейчас на ней та же чёрная мантия, что и на мне. Она что-то среднее между бесформенной накидкой, старых времён, и пальто. Маленькие серебристые росчерки, в виде железных капелек, сливаются в подобие луны, тем самым соединяя ткань, словно молния на куртке. Белые уголки рубашки выдернуты наверх, аккуратно накрывая чёрную ткань.
– Знаешь, мне кажется, что меня вот-вот стошнит… – неожиданно для себя произношу я, когда мы идём по гравиевой дорожке, и с каждым шагом, становимся ближе к главному входу, возе которого то и дело снуют студенты.
– Не вздумай! – округлив глаза, поспешно произносит девушка, резко остановившись.
Я делаю тоже самое, и хмурюсь, стоит мне в очередной раз узреть вдали тёмные пятна, движение которых не прекращается.
Стать некромантом для меня не просто. А уж осознать это – и того хуже. Но я пытаюсь. Правда, несмотря на появившуюся привязанность к этому месту, я до сих пор не очень-то переношу мрак. А сегодня он, кажется, превышает все нормы. Погода – и та, не радует серыми плотными тучами и грозовыми раскатами.
Втянув носом прохладный, промозглый воздух, я прикрываю глаза, дав себе минутку. После чего снова открываю глаза и смотрю на подругу.
– Если ты хочешь стать частью этого мира, то тебе придётся выйти из привычного укрытия и познать что-то новое, непривычное твоему видению. Понимаешь?..
Не совсем, но…
– Ладно, – всё же произношу я.
Она одобрительно кивает, берёт меня под руку, и мы снова переходим на шаг.
***
К моему удивлению зал не представляет собой картину хаоса. Наоборот. Сейчас он напоминает подобие сада. Райского сада. Потому, как бесчисленное количество живых цветов, света, льющегося из магических сфер и невообразимого аромата, кружившего голову, не предоставляют иных слов. Не хватает лишь пения птиц и журчания воды из фонтанов.
Народу так много, что поначалу мы теряемся, в поисках свободных мест. Однако в глаза бросаются два стула, стоящих поодаль от сцены, рядом с окном. Поэтому мы спешно протискиваемся между рядами и поспешно занимаем места, опередив парочку. И надо сказать они одарили нас не самым дружелюбным взглядом.
Я оглядываюсь по сторонам.
Преподаватели снуют из одного угла в другой. Мистера де Ореля пока не видно. Зато мистер Вэйлон стоит в конце зала, возле дверей и оглядывает зал, словно орёл, паривший по небу, в поисках жертвы.
Поёжившись, хочу отвести взгляд. Но в этот момент мужчина поворачивает голову и натыкается на меня. Едва щурится. После чего на его губах появляется странная улыбка. Я быстро киваю, здороваясь, и отвожу взгляд, не дождавшись ответной реакции.
Не скажу, что мистер Вэйлон плохой преподаватель. Вовсе нет. Наоборот. Он замечательно преподносит материал. Порой даже так, что захватывает дух. Однако несмотря на его довольно миловидную внешность, что-то меня в нем смущает. Но, что именно я так и не понимаю.
Возможно, тот факт, что среди всех преподавателей, он самый молодой? Или то, что он странным образом оказывает мне знаки внимания? И не те, о которых можно было бы подумать. Однако моей персоне он уделяет несколько больше внимания, нежели остальным. На занятиях меня частенько спрашивают, вовлекая в дискуссии. Или же, когда он невзначай интересуется моими успехами, словно ему это и впрямь важно. Или, когда интересуется вещами, касающимися моей жизни на Земле.
Всё это не раз заставляло меня задумываться. Но думать о том, что я могу нравиться этому мужчине, мне почему-то совершенно не хотелось. Поэтому я всегда отгоняю эти мысли прочь. В конце то концов, он просто хороший преподаватель, который, как и многие, выбирает типичного любимчика. Этакого хорошего ученика, совестливо и хорошо выполняющего работу. Хотя не сказать, чтобы я была «очень» такой. Но все же…Хотелось бы в это верить.
Вновь перевожу взгляд на подругу и понимаю, что давно хотела расспросить её о Ториане, который сейчас, к слову, со свей семьёй, так как обязан присутствовать во дворце.
– Калли… – неспешно произношу я, вырывая девушку из раздумий.
Она внимательно смотрит на меня и вздёргивает бровь. Сейчас её лицо кажется умиротворённым.
Закусываю губу, обдумывая, как бы тактичнее подойти к вопросу. Но поскольку не умею подходить гладко, говорю, как есть:
– Что у тебя с Торианом?
Она неожиданно давится, словно поперхнулась. Её глаза широко распахнуты, а брови, наоборот, сведены ближе к переносице. Она глубоко дышит и наконец берёт себя в руки. Откашлявшись, произносит:
– Ты о чём?
– Я о том, как вы вечно друг на друга смотрите. И вообще… у вас с ним что-то было?
К чему ходить вокруг да около?
С минуту, она смотрит на меня, в молчаливой задумчивости. И по тому, как её рот, то открывается, то закрывается, явно не знает, что сказать.
Значит я права. Между ними и впрямь что-то происходит. Однако не успеваю снова задать вопрос, мы слышим: «Добрый вечер, студенты». А, обернувшись, застаём мистера де Ореля, удерживающего микрофон.
– Поговорим позже, – поспешно шепчет она, мельком взглянув на меня, после чего быстро отворачивается, сосредоточившись на мужчине.
Я хмыкаю, едва качнув головой и следую её примеру, желая, чтобы этот день поскорее закончился. При этом невольно осматриваю зал, в поисках, Лиама. Но его нигде нет…
7.2.
Стадион заполнен до отвала. Куда ни глянь, повсюду черные плащи в капюшонах. Впрочем, мы не исключение.
Речь мистера де Ореля была на удивление краткой. Он всего лишь поведал на о том, как несмотря на сложности, люди продолжали верить в «чудо» и не сдавались, под натиском кровавой войны. Затем нам показали ролик, в котором действительно изображались некоторые моменты тех трагических времён, а также кадры людей, которые в большей степени отличились.
Некоторые из них, пожертвовали собой, чтобы спасти людей, оказавшихся в плачевном положение. Другие же, сражались с приспешниками Сариуса, которые не знали пощады, как и их король. Ну, а третьи, удостаивались чести сломить самого тирана. Однако многие смельчаки пали, так и не сумев избавить свою страну от напрасных жертв и мучительных, казалось бы, бесконечных войн…
Когда в зале вспышкой проносились портреты тех смельчаков, сердце, в груди, невольно сжималось. Мы совершенно не знали их, однако не могли не восторгаться проявленной отвагой и самоотверженностью...
Для всех Сариус был повержен одним из смельчаков, в виде сильного мага, которому хватило сил уничтожить тирана. Нам не говорили, что это ложь. Но я, а по всему и Калли, знали, как именно Сариус был повержен.
Они не стали говорить народу, что тиран, который наводил на всех ужас, не умер, а всего лишь заточён в старом склепе для королевских персон. Да к тому же частично. Узнай об этом местные жители, и могло произойти восстание. Страх – творит невообразимые вещи. И не удивительно, если бы всё именно так и произошло…
В руках каждого из студентов виднеется маленькая птичка. Не проходит и секунды, как они друг за другом взмывают в небо, под свечение тысячи, а может и больше, фонариков, а затем взрываются яркими искрами, складывающимися в имя.
Это невероятно красиво. Но точно также печально.
Глядя на яркое небо с отблесками, я чувствую себя неуютно. Именно в этот момент, я в очередной раз осознаю, что мне некого упомянуть, ведь у меня нет семьи. А, если бы и была, то какая? Та, что меня отдала. Это всё, что я о них знаю, без учета таинственного браслета, болтающегося на моей руке.
Я оборачиваюсь назад и замечаю тоже самое. Каждый из присутствующих шепчет чьё-то имя, с замиранием и лёгкой полуулыбкой на губах.
Не выдержав этой грусти и некой зависти, разрывающей сердце на пополам, я разворачиваюсь и, протискиваясь сквозь толпу, выхожу к дорожке. Ну, а там, иду в одно уже полюбившееся мне место.
В сад. Только в ту часть, о которой многие даже и не подозревают…
***
Я захожу в небольшое строение, напоминающие теплицу, только со стеклянными вставками и в виде куполообразной формы, и поднимаюсь по лестнице на второй ярус.
На самом деле это место не столько сад, сколько хранилище для лабораторных занятий по ботанике. Однако многим студентам это место нравится. А за счет многочисленной растительности, оплетающей даже железные поручни лестницы, это место кажется идеальным убежищем, пристанищем для влюблённых, вдохновением для эстетов и научным центром для особых ботаников.
Вокруг атмосфера вечного лета, напоминающего начало осени. Яркие краски, огненные цветы, длинные стебли, тонкие, толстые и рифлёные листья. Каждый вид растения уникален и невообразимо красив. В особенности мне нравится «радужное» дерево, к которому я как раз-таки направляюсь. Правда по тому, где оно располагается, ещё в первый раз, мне стало очевидно, что это место находится под неким укрытием.
Не знаю, почему. Возможно его прячут от особо надоедливых студентов. Таких, которые и дня не могут прожить без экспериментов. Особенно, если рядом есть необычайные материалы. Или же это дерево редкий экземпляр, а потому его отгородили от остальных, дабы бродившие по «саду» лишний раз не распылялись возле него и ненароком не погубили.
В общем, таких «почему» можно перечислять долго. Но всё это несравнимо с тем, какое там всё-таки невероятное место…
Я просачиваюсь вперёд, сквозь густые маголии – кусты, с невероятно длинными веточками, на которых по сотни, а может и больше, серебристых бутонов. И в момент их цветения здесь лучше не находиться, поскольку в этот период аромат они издают довольно резкий. Такой, что, находясь дольше, можно задохнуться. Затем огибаю кустовые габарии – кусты с большими цветками, напоминающими звездочки и, подойдя, к одной из стеклянных ниш, шагая прямиком в неё.
Знаю, со стороны это показалось бы по меньшей мере странно. Но на самом деле – это иллюзия. Если быть точнее – дверь, скрытая иллюзией. И напоролась я на неё совершенно случайно. Причем в прямом смысле. Споткнулась и наткнулась прямо на невидимую ручку.
Удивительно. Но об этом месте я не сказала даже друзьям. Не то, чтобы мне жалко или же что-то в этом роде. Нет. Просто мне хотелось иметь такое место, где я могла бы изредка побыть наедине с собой и просто подумать. Хотя мне всегда казалось, что при желании, Кругляш мог отыскать меня в любом уголке академии. Впрочем, как и Сай…
Кстати, о нём…
Отвлёкшись от захватывающего вида, я вижу знакомый силуэт, который сейчас сидит на моей импровизированной лавочке, под раскидистыми ветвями, увитыми разноцветными листьями, напоминающими клён…
Прежде чем я решаю: стоит ли подать голос или же развернуться и просто уйти, мои мысли прерывает знакомый голос:
– Так и будешь стоять там?
Быстро моргаю и мотаю головой, делая шаги в сторону скамьи.
– Просто… не ожидала тебе здесь увидеть.
Он кивает и снова отводит взгляд, глядя на открывающейся город, простирающийся за холмами.
Я сажусь рядом, однако остаюсь на достаточном расстояние.
– Почему ты не запускаешь асс с остальными?.. – спустя нескольких молчаливых минут, все же интересуюсь я, глядя на задумчивый профиль Сая.
Другие преподаватели тоже не были исключением, и точно также запускали в небо частичку «памяти».
И…почему он здесь?
– А ты? – Он смотрит в упор на меня и вздёргивает бровь.
Я усмехаюсь.
– Вообще то я спросила тебя первая.
Она ухмыляется, склонив голову набок, после чего отводит взгляд.
Как это понимать? Не хочет отвечать или не знает, что сказать?..
Не зная, как себя вести, я уже подумывая встать и уйти, оставив его наедине с собственными мыслями. Только Лиам, в очередной раз, будто бы читает мои собственные мысли, потому что в этот же миг я слышу:
– Расскажи о своей семье?
На этих словах я замираю, не в силах пошевелиться. Меня буквально одолевает ступор.
Рассказать о своей семье? Ха-х. Серьёзно? Лучшего вопроса просто и не найти. Хотя не удивительно, что он спросил именно об этом. Сегодня «День памяти». И этот чертов день бередит все старые и только что нанесённые раны!
Не знаю, сколько я вела мысленный диалог с собой же. Однако в какой-то момент почувствовала на себе его пристальный взгляд. И, когда обернулась, то вовсе не удивилась, подметив тот факт, что он без стеснения наблюдает за мной.
По тому, как щурятся его глаза, а брови сходятся возле переносицы, понимаю, что он в который раз пытается разгадать меня, ответив на свои сокрытые вопросы. Будто бы я до сих пор неизвестная зверюшка, прибывшая из иной реальности. Только вот, я уже давно открытая книга, которую легко прочесть, если всматриваться в детали, а не в общую картину. Но он… Неуловимый, холодный и совершенно скрытный некромант – для меня до сих пор зашифрованная страница.
Порой мне кажется, что я понимаю его. Понимаю его поступки, действия, некоторые суждения и эту скрытную отчуждённость. Но иногда, мне и вовсе кажется, что все, что касается него – не что иное, как выдумка. Моя большая, сплошная иллюзия без права на истину…
Глядя в его глаза, внутри меня всегда зарождается необъяснимое чувство. Даже сейчас, когда он неотрывно смотрит в мои глаза. Однако я до сих пор не могу разобраться с хаосом, поглотившим меня, и от этого всё кажется не настоящим…
Да. Я толком не знаю этого мужчину. Не знаю, есть ли у него скелеты прошлого, а может быть, и настоящего. Но несмотря на это и тот факт, что он не раз делал мне больно, я ему доверяю.
Глупо? Наивно?
Возможно.
Думаю, Каллли и Ториан именно это бы и сказали: узнай мои мысли. Только вот – это странное чувство доверия и какого-то единения не исчезает. Наоборот. Чем больше я узнаю этого человека (насколько это вообще возможно), тем больше я это чувствую…
– У меня нет семьи. Я из детдома, – сглотнув вязкую слюну, с горечь в голосе, все же произношу я, нервно закусывая губу.
Эта тема до сих отдаётся болью и разочарованием в моем сердце.
– Как это: в детдоме? – с широко распахнутыми глазами, спрашивает Лиам, и я невольно усмехаюсь, глядя на его обескураженное выражение лица. Однако тут же становлюсь серьёзной.
Неужели у них такого нет?..
– Это место, где живут дети, у которых нет родителей. Дети, у которых нет… семьи. Правда кому-то везёт, и его забирают другие люди, которым он нравится. Знаю, звучит несколько странно, – тут же произношу я, потому как выражение лица моего декана становится все более недоумевающим, – но самом деле это отличный шанс обрести людей, которым ты будешь не безразличен. По крайне мере все на это надеются, хотя и немногие верят…
– А ты?
– Что я?
– Ты верила?
Я невесело усмехаюсь.
– Верила… – только и произношу я, глядя в его глаза, вспоминая, как ждала, когда меня всё же удочерят, а затем отворачиваюсь, сжимая руками деревянные палки.
Ненавижу быть слабой!
Но вот насмешка Вселенной! В этом месте я все чаще бываю такой!
Может быть у них тут и воздух какой-нибудь специфичный? По типу «сыворотки правды», только в иной интерпретации, вроде «раскрытие того «я», которое ты скрываешь, дабы не стать жертвой суровой жизни»? Не удивлюсь, если так!
– Мои родители погибли, когда мне было семь, – неожиданно произносит Лиам, и я забываю о невысказанной обиде, опутавшей сердце.
– Как?.. – только и могу выдавить из себя, поражённая такой откровенностью и печальным фактом.
– Они служили в королевском отряде. Защищали Илису и всех, кто в ней обитает. Они всегда верили в то, что пока ты жив – нет безвыходных положений, и, как бы не повернулась твоя жизнь – ты не должен отворачиваться от тех, кому нужен. Будь то обычный прохожий или же враг. Мои родители всегда помогали тем, в ком заложена душа. Это же их и погубило… Глупо, не правда ли?.. – Он оборачивается и смотрит в упор на меня.
– Вовсе нет! – поспешно произношу я, нахмурившись.
– Если бы не их вечная доброта и вера в то, что в действительности порой невозможно, они бы не умерли.
– И тогда вы были бы вместе… – поникшим голосом договариваю я невысказанную мысль вслух, понимая его обиду и то, почему он всегда такой отстранённый. Кажется, узнав это, в моей голове собираются необходимые детали для продолжения картины, под названием «Сай».
Он не отвечает. Вместо этого поднимается с места и выходит на террасу, вид из которой завораживает своей простотой, в виде лесных макушек, холмов и городских огней, виднеющихся из далека.
Небо до сих пор напоминает тёмное полотно, а росчерки молний добавляют некого блеска, от чего атмосфера здесь кажется несколько мрачной, но не менее чарующей и, я бы даже сказала, по-хорошему будоражащей.
Я следую за ним и встаю по другую сторону. Он упирается локтями о каменный бортик и смотрит куда-то вдаль.
Наверное, это не просто, знать, что ты мог бы иметь родителей, не будь они такими «святошами», помогая всем вокруг. Обычно такой тип людей совершенно забывает о своей семье и даже о себе, стараясь привнести гармонию в окружающий мир. Но я почему-то уверена, что его родители любили его. И думаю, как и многие, если бы могли, то непременно вернулись бы к нему. Хотя в одном они доказывают, что не несмотря ни на что, не предают свою мечту, как и внутренние убеждения. Это показывает их, как людей с невероятной душой и большим сердцем, дарующим любовь и заботу не только друг другу.
Действуя по инерции, я касаюсь его плеча, и он тут же переводит взгляд на меня.
– Думаю, если бы твои родители не были теми, кем являлись, включая их безграничную доброту, веру не только в себя, но и в других, а так же любовь, которую они дарили всем вокруг – ты бы не стал тем, кем являешься сейчас… Поэтому, нет. Это вовсе не глупо, мистер Сай. – Я тепло улыбаюсь и убираю руку, почувствовав покалывание в коже, а затем также опираюсь о бортик, разрывая зрительный контакт, от которого у меня мурашки бегут по коже.
«Дыши, Вика. Только дыши…» – не переставая, мысленно повторяю себе, разглядывая лес, отбрасывающий причудливые тени и огни, похожие на светлячков.
– Мне жаль…
– Что? – Я оборачиваюсь, в непонимание вздёрнув бровь.
– Мне жаль, что у тебя не было шанса узнать своих родителей, Вика.
Услышав это, моё горло сдавливает тисками обиды, от того, что у меня и впрямь не было такого шанса. И никогда не будет. Несмотря на то, что они меня бросили, я бы хотела узнать их, хотя бы понять, почему они так поступили…
Я пытаюсь удержать слёзы. Но несмотря на мою внутреннюю борьбу, одна всё же вырывается и теперь медленно катится по моей щеке, увлажняя кожу.
Что за сентиментальность!? Кажется, некроманты вместо черствости, привили мне противоположные черты!..
Уже хочу отвернуться, чтобы не показаться в очередной раз слабой. Хотя, по-моему, поздно, если смотреть на все мои поступки ранее. Но не успеваю, потому что в этот самый момент его холодные пальцы касаются моей коже, вытирая слезы и обжигают…
– Не надо… – хриплым голосом произношу я, продолжая стоять на месте, испытывая неопределённые, хотя чего уж там… Вполне определённые чувства. Однако я по-прежнему не хочу быть слабой. И то, что он вытирает мои слёзы, лишь доказывает, как низко я падаю.
– Не надо, – повторяет он, удерживая мои руки.
Только смысл его слов – я не совсем понимаю. Потому это замешательство отчетливо проступает на моём лице.
– Не надо закрываться, – поясняет Сай. – Не становись той, кем не являешься. Слабость – это нормально.
С минуту я стою с изумленным выражением лица, а затем издаю смешок, когда он убирает свои руки.
– Серьёзно?
– Вполне.
– Это точно – ты? – с опаской произношу я, пытаясь сдержать улыбку.
Он закатывает глаза, отворачиваясь к лесу, но я вижу, как на его губах проскальзывает усмешка.
Я встаю рядом. Между нами, почти не остается пустого пространства, от чего я чувствую, как он дышит, и его плечи, едва поднимаются.
– Спасибо… – Этим я говорю все то, что не могу описать словами, как и толком дать определение собственным действиям.
Мы встречаемся взглядами.
Его лицо озаряет самодовольная ухмылка, когда он неожиданно произносит:
– Теперь мы квиты, Золотарёва.
– Ошибаетесь, мистер Сай, ошибаетесь… – растянувшись в лукавой ухмылке, произношу я, чувствуя, как в этот момент, между нами, что-то меняется. И я не знаю, можно ли это чувство назвать тем самым, но почему-то уверена, что теперь мы куда ближе, чем раньше.
8.1. Рубиновый лес
Я шагаю, вверх, по лестнице, в направление кабинета мистера де Ореля. За спиной у меня рюкзак, набитый необходимыми вещами, которые вполне могут пригодиться в походе. На мне обычная серая футболка, поверх которой накинута синяя ветровка с капюшоном, старые потёртые джинсы и высокие ботинки на шнуровке. Волосы забраны в высокий хвост, из которого то и дело выбивается одна прядка.
Я нервничаю, стоит мне на шаг приблизиться к заветной двери. И это не удивительно. Хотя вчера, после того как мы расстались с Лиамом, собрав вещи, я несколько часов медитировала.
Моя сила не спокойна. Она тоже чувствует, надвигающуюся бурю.
Вчерашнее завершение «Дня памяти» стало поистине – прекрасным. Если поначалу я чувствовала себя неуютно и в некоторых моментах меня одолевала грусть, то после встречи с Лиамом – все изменилось. Внутри меня поселилось тепло, разливающееся по телу, словно раскалённая лава, а в голове витал ворох бабочек, которые то и дело путали мои мысли, стоило в очередной раз заглянуть в его глаза...
Мы перекидывались незначительными, местами шуточными фразами, в ходе которых смеялись, то и дело соприкасаясь плечами. Именно в эти неуловимые, наполненные волшебством моменты, я вдруг поняла, что небезразлична ему.
Не знаю: назовите это женской интуицией, наивностью или же желаемой действительностью. Но те мгновения, когда он украдкой кидал на меня взгляд, полный нежности, в котором, казалось, сияли звёзды, я чувствовала ту самую ниточку, что появилась между нами.
Может это банальная симпатия или же страсть, которая так же быстро угасает, как и вспыхивает. Может глупая физиология или же фантазия, которую я принимаю за реальность. А может...нечто большое...
Я не знаю. Но тогда, я отчётливо ощущала притяжение, между нами, от которого мне всё труднее держать мысли под контролем, и сердце, которое всё чаще путается в частотах.
Мотнув головой, я улыбаюсь, вспоминая его рассказ о том, как он впервые отправился в школу. Как оказалось, проблемы с контролем и подчинением силы были не только у меня, но и у мистера Сая, ведь этот мужчина подвесил своего учителя в воздухе, а затем метнул в него молнией. И тоже, по чистой случайности.
Не знаю. Намеренно ли он рассказал это мне, желая приободрить, но такая открытость подкупала и, кажется, делала нас ещё ближе.
– Заканчивай уже витать в «Слоукрис»! – врывается в мои мысли ворчливый голос наставника, и я оборачиваюсь, едва ли не клюнув носом.
– Ты о чём? И при чем тут «Слоукрис»?
– О том, как в твоих мыслях витают розовые облака с изображением Сая! – усмехается Кругляш, плавно пересекающий холл.
Я безмолвно открываю рот и тут же закрываю, поняв: «Он снова это сделал! Снова был в моей голове!»
Вот ведь...нечестивое создание!
– Вообще то – я чистивый! – возмущенно парирует он, сложив ласты на груди, и я замираю, не зная какую эмоцию выразить. Злость, от того, что он так и не усвоил урок: не лезть ко мне в голову без разрешения. Или же удивление, от того, что он и впрямь – чистивый? То есть чистокровный, не относящийся к подгруппе «нежить».
Всё же, выбрав второе, под гнётом любопытства, я спрашиваю, сворачивая за колонну:
– Разве духи не относятся к той же «нежити»?
– Смотря какие, дорогая.
– То есть?
– То есть это вам расскажет Несс Моунт на своих занятиях.
Обижено, поджав губы, поняв, что больше он ничего не скажет, я продолжаю путь.
Не проходит и пары минут, как я стою напротив массивной двери, с надписью: «Ректор» и, выдохнув, стучу, прежде чем войти внутрь.
К моему удивлению, я не первая. Прямо в центре, напротив ректорского стола, стоят все те, кто решил рискнуть жизнью, ради сердца, которое вполне возможно – лишь выдумка человека с бурной фантазией.
Лиам, расположившийся у окна, с хмурым видом, который заставляет моё сердце сжаться. Его друг, имени которого я так и не знаю, зато знаю, что он несколько лет служил в королевском отряде, однако после, по неизвестным причинам: покинул его. Мистер Вэйлон – тот самый профессор по сакромантии, который также отправляется с нами, поскольку его сила и знания довольно обширны. Ториан при полном параде: с увесистой сумкой через плечо и кинжалом, виднеющимся из-за сапога. И, конечно же, Кругляш.
– Виктория, – Мистер де Орель кивает в мою сторону, жестом приглашая пройти к остальным.
Я мысленно выдыхаю и делаю шаг вперёд, переступив порог.
– Так значит вы и есть – та самая Виктория? – слышу я позади себя и оборачиваюсь, не успев толком поздороваться.
Друг Лиама больше похож на боевика, нежели некроманта. Высокий, широкоплечий, накаченный брюнет с голубыми глазами, в обрамление маленьких чёрных ресниц, под густыми бровями. Чётко выраженные скулы, волевой подбородок с ямочкой и небольшой шрам, расположенный над левой бровью.
– Так значит вы и есть тот самый друг, служивший в королевском отряде? – прищурившись, произношу я, склонив голову набок, под пристальным взглядом.
Мне всегда было проще напасть, перевести стрелки, нежели начать открываться самой.
Мужчина усмехается и кивает, неотрывно глядя на меня.
– Тот самый, – только и произносит он, а затем переводит взгляд на Сая.
Несколько секунд они буравят друг друга непонятными взглядами, и, усмехнувшись, незнакомец отводит взгляд, словно делает необходимые выводы, решив прекратить мысленный диалог, за неимением иных сторон.
– Думаю вам пора, – раздаётся голос ректора, и неловкая пауза исчезает.
Мы собираемся в центре кабинета.
– Готовы? – спрашивает мужчина, одарив каждого из нас вопросительным взглядом.
При этом на мне его взгляд, как обычно, задерживается дольше положенного. Поэтому я выдавливаю из себя слабую улыбку и киваю.
Он улыбается мне в ответ, выдохнув, и тоже кивает, сказав:
