Текст книги "Вопрос времени. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Мэри Калмз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Я посмотрел ей в глаза, и она улыбнулась. Когда я посмотрел на Стефани, в ее глазах было такое же мягкое выражение.

Я им обеим действительно понравился – как же я это упустил? Мой взгляд вернулся к Эрси.

– Просто чтобы ты знал, ладно, у нас все чисто.

– Спасибо.

– Не за что, – она вздохнула и снова посмотрела на своего мужчину.

– Боже, как я ненавижу эти вещи.

Но раньше меня с ними не было.

– Двигайся, – приказал я ей, вставая и сбрасывая с себя плащ, пиджак и галстук. Я расстегнул пуговицы на рубашке и снял ее, а также хлопковую футболку под ней.

– Не то чтобы я не оценила демонстрацию, – поддразнила меня Эрси, изогнув одну бровь, – но, милый, что...

– Просто, – я жестом указал на переливающуюся красную атласную рубашку, которая была на ней, чтобы прикрыть вырез платья.

– Дай мне это.

– Джори, без рубашки я буду выглядеть как шлюха.

– Ты будешь выглядеть сексуально, – заверила ее Стефани. – У тебя идеальная грудь, девочка, покажи ее.

Она покраснела и сняла рубашку, отдав ее мне. Она была в обтяжку, но это было нормально. Она должна была быть слегка открытой, чтобы показать мою кожу.

– Ладно, девочки, пойдемте на танцпол.

Стефани задыхалась, упираясь каблуками, когда я пытался потянуть ее за собой вместе с Эрси и мной.

– Нет, – она покачала головой. – Я не выгляжу так хорошо, как вы, ребята. Я такая толстая.

– Правильное слово – «сладострастная», – заверил я ее. – И детка, этой задницей нужно трясти.

Она прикусила губу.

– Милая, – я выгнул бровь. – Это дискотека.

Она засмеялась, поставила свой напиток и крепко сжала мою руку. Они оба доверяли мне, и я чувствовал, что могу летать.

Старинные песни в стиле диско неотразимы для меня, и я верю, что если ты по-настоящему счастлив и наслаждаешься своим партнером – или партнерами, в зависимости от обстоятельств, – то все остальное не имеет значения. Блаженство смоет все остальное. И хотя поначалу моим девочкам было неловко находиться со мной на танцполе, когда я начал напевать слова песни, сделал движение Траволты, прежде чем схватить каждую из них по очереди и закружить их, а затем вернуть обратно к себе, они начали смеяться. Я видел, как они обе начали втягиваться, наблюдая за мной все это время, их глаза сверкали от удивления, когда они увидели, что я могу серьезно танцевать. Я откинулся назад, выгнувшись дугой почти до пола, а затем медленно поднялся обратно. Меня снова притянули к ним, положив руку на переднюю часть моей рубашки.

– Джори... милый... посмотри, как ты двигаешься, – с благодарностью сказала Стефани.

– Вот, – сказал я, положив ее руки на свои бедра, покачивая ими.

Она игриво вздохнула и шагнула ко мне. Через несколько секунд меня похлопали по заднице. Оглянувшись через плечо, я увидел Эрси, танцующую позади меня. Я снова переместился к ней, а она осталась на месте и стала танцевать. Оказавшись между двумя женщинами, я продемонстрировал им, насколько подвижным может быть мое тело. Поскольку все знают все повторяющиеся слова старых песен, мы все пели их во всю мощь своих легких.

Я оглянулся и увидел, что глаза Пэта прикованы к его жене, которая извивалась рядом со мной на танцполе. Чез поднял руку и уставился на меня с открытым ртом.

Его жена, откинувшая голову назад, с закрытыми глазами, чувствующая музыку, вызывала у него полный восторг. Я показал пальцем по сторонам, чтобы он не пропустил ни одного из других восхищенных взглядов на нее. Увидев удивление на его лице, я не смог сдержать улыбку. Я повернул голову, чтобы найти Сэма, но его нигде не было. Я не волновался, а сосредоточился на общении с моими девочками: все мы стояли плотным строем спереди и сзади, обхватив друг друга руками.

Большинство мужчин-натуралов либо не любят танцевать, либо танцуют плохо. И хотя я понимал, что грубо обобщаю, было очевидно, что офицеры в подразделении Сэма и его капитан этого не делают. Вскоре остальные жены и подруги бросили их, предпочтя настоящие танцы либо сидению без дела, либо простому закидыванию ноги на ногу, перекладыванию другой и повторению.

Женщины, как правило, любят танцевать, поэтому уже через три песни на танцпол вышла целая группа, все мы были дикими и фривольными и просто отлично проводили время. После того как диджей отыграл всю свою коллекцию винтажного диско, он запустил Electric Slide, чтобы вспомнить старые времена. Напарница Сэма, Хлоя, пришла и танцевала рядом со мной.

После этого мы с Эрси станцевали несколько клубных танцев, которые выглядели довольно порнографично даже в одежде. Когда детектив пришел, чтобы забрать свою жену, он показал на меня пальцем и пообещал, что будет следить за мной. В качестве предупреждения я получил шлепок по затылку и огромную улыбку от его жены. Я пролил свет на то, какая она горячая штучка, и в знак благодарности получил поцелуй. Когда я поднял голову, чтобы найти Стефани, то увидел, что она опирается на барную стойку, а ее муж обнимает ее. Обе женщины были востребованы, и я был доволен собой.

– Ты Джори, не так ли?

Я повернулся и увидел жену капитана Сэма.

– Да, мэм.

Ее улыбка была застенчивой.

– А «Хастл» входит в твой репертуар?

Я широко улыбнулся ей в ответ.

– О да, мэм.

Она засияла, когда я взял ее за руку и повел к танцполу. Когда мы начали танцевать вместе, диджей, всегда бдительный, поставил песню. После этого я стал повторять заученные движения и был приятно удивлен, когда жена капитана не отставала от меня. Семидесятые, видимо, были ее эпохой, и шаги вспоминались легко. Она разразилась гортанным смехом, когда я откинул ее назад. Поднявшись на ноги, она крепко обняла меня, а затем наклонилась, чтобы поцеловать в щеку.

– О Джори, ты восхитителен.

Я закружил ее, когда началась следующая песня.

Через полчаса я отлучился, чтобы сходить в туалет, пообещав себе вернуться, даже когда раздались свист и крики, когда капитан присоединился к своей жене. Он сжал мое плечо, когда я проскользнул мимо него, и мы обменялись быстрой улыбкой, прежде чем я покинул зал.

Через несколько минут, когда я быстро возвращался из уборной, меня резко втащили в одну из затемненных комнат.

Не успел я вымолвить и слова протеста, не успел даже дернуться, как был прижат к стене не менее крепкой стеной мускулов.

– Ты хорошо двигаешься, – прорычал он, его рот приблизился к моему уху, посылая волну мурашек по моему боку.

– Сэм, – вздохнул я, произнося его имя.

– Поцелуй меня.

– Нет… стоп, – приказал я, в ужасе отстраняясь от него и пытаясь оттолкнуть его от себя. – Уходи, пока тебя никто не увидел.

– А если увидят?

– Сэм, ты...

– Посмотри на меня.

Когда я поднял голову, он наклонился и поцеловал мой подбородок, челюсть и, наконец, губы. Поцелуй был глубоким, и я почувствовал, как он возбужден, когда его тело прижалось к моему. Звук, вырвавшийся у меня, я не смог остановить, а рот, прижавшийся к моему, был опустошающим. Он не торопился, и, хотя я не мог дышать, мне было все равно. Он положил руки мне на лицо, удерживая меня неподвижно, чтобы я не мог вырваться. Мои колени ослабли.

– Боже, какой же ты вкусный, – прорычал он мне в шею, когда наконец отстранился.

– Что ты делаешь? – спросил я, задыхаясь. – Это рабочее мероприятие, у тебя будут неприятности.

– За что? За то, что поцеловал своего партнера?

– Ага. Люди будут сходить с ума.

– Черта с два. Каждая женщина думает, что если он так двигается на полу, то каким же он должен быть в постели.

Я рассмеялся.

– Ты сумасшедший.

Он хмыкнул.

– А все парни думают, черт возьми... Хотел бы я так двигаться.

Неважно, что думают другие, главное, что я явно возбудил своего мужчину. То, как он прижимался ко мне, как упирался носом в мой подбородок, заставляя меня приподняться, чтобы он мог добраться ртом до моей шеи, учащенное дыхание, его руки под рубашкой, скользящие по моей обнаженной коже... все это давало мне понять, что меня хотят, желают, нуждаются.

– А некоторые парни задаются вопросом, каково это – хотя бы раз переспать с мужчиной.

– Это правда?

– Точнее... переспать с мужчиной Сэма Кейджа.

Я закрыл глаза и выгнулся дугой, моя кожа горела и жаждала прикосновений.

– Ты великолепен, и все хотят тебя.

Его руки обвились вокруг меня, и я услышал, как у меня перехватило дыхание.

– Но ты мой... только мой.

Я почувствовал жар в его словах, собственническое рычание, которое уничтожило меня.

– Это было первое, что я подумал, когда увидел тебя лежащего на улице.

Мои глаза распахнулись, и я посмотрел на его лицо, которое едва различал в темноте.

– Я помню, как ты лежал на земле с этой глупой собакой, и я подумал... он мой. Он принадлежит мне. Это было странно... и не имело никакого смысла, но именно поэтому я следовал за тобой повсюду и именно поэтому я никогда не мог позволить тебе уйти..... Я понял тогда, прямо там, посреди улицы, что ты принадлежишь мне... и что ты должен быть со мной.

– Ты знал? – мой голос был едва слышен. Из-за комка в горле мне было трудно произнести даже звук.

– Да. Я знал. Я никогда не чувствовал ничего подобного раньше. У меня ни на кого не было такой реакции... вот почему мне нужно было увидеть тебя и поговорить с тобой. Когда случается что-то подобное, нужно понять, что это. Ты должен это выяснить.

– И что же ты узнал?

– Что это ты.

Я обхватил его руками и крепко обнял.

Он прижал меня к себе, его нога оказалась между моих бедер, лицо зарылось в мое плечо, руки крепко обнимали меня. Я был полностью поглощен им, и вместо того, чтобы душить, потому что он был намного больше меня, это было блаженство. Мне нравилось, когда меня держали так, словно я был всем.

– Пойдем, – сказал он через несколько долгих минут. – Давай вернемся, чтобы пожелать спокойной ночи и отправиться домой.

Я насмешливо хмыкнул.

– Никто из этих людей не отпустит меня домой.

– Это чушь. Пэт забрал свою девушку и ушел, то же самое с Чазом. Я тоже могу забрать своего мальчика домой и лечь спать. Справедливость есть справедливость.

Я улыбнулся ему.

– Что это была за девушка, с которой ты танцевал?

– Понятия не имею.

– Ты вообще не умеешь танцевать, – заверил я его.

– Да, ни черта, поэтому я и не делаю этого.

Я кивнул, двигаясь, чтобы пройти мимо него.

Он схватил меня за руку и развернул лицом к себе.

– Где ты был до того, как пришел сюда? Почему ты опоздал?

Я вздрогнул.

– Вот черт, – простонал он, его глаза сузились, когда он посмотрел на меня. – Что ты сделал, Джи?

– Это то, что ты сделал.

– Что я сделал? – прорычал он на меня.

Нахмуренные брови, глубокие темные глаза, мускулы на челюсти... все так обычно, на все можно было рассчитывать, от всего можно было зависеть, его раздражение на меня, любовь, которая пронизывала все это.

– Какого черта ты улыбаешься?

Я покачал головой, губы плотно сжались.

– Что? – потребовал он, его рука скользнула по моей шее.

– Просто у меня был странный день, а увидев тебя... Я чувствую себя лучше.

Он поднял голову, не зная, что ответить.

– О.

Я глубоко вздохнул.

– Может, пойдем домой, и ты приготовишь? Я сделаю так, чтобы это стоило твоих усилий.

Он прижал меня к себе и кивнул.

Вернувшись в бальный зал, несколько женщин схватили меня за руки и повели обратно на танцпол, но Сэм крепко и неумолимо держал меня за плечо. Я не собирался покидать его до конца того короткого времени, что мы проведем здесь.

– Чья это рубашка? – спросил он, когда мы вернулись к барной стойке, где все еще лежали мои вещи.

– Эрси.

Он хмыкнул.

– Она к тебе липнет.

– Это потому, что она ее, а не моя.

– Ненавижу это.

Я натянул на себя плащ, застегивая пуговицы, чтобы быть прикрытым.

– Лучше?

Он только хмыкнул.

– Мы идем или ты так и будешь стоять здесь и хмуриться?

В ответ он проводил меня к своему капитану, который похвалил мой танец, а его жена подошла, обняла и поцеловала меня. Я поздравил ее с днем рождения, так как забыл сделать это раньше. Она поблагодарила меня за то, что я пришел, и за прекрасный букет полевых цветов и роз, который был доставлен к ней домой тем утром. Она сказала мне, что это был потрясающий букет, самый экстравагантный из всех, которые она когда-либо получала. И я знал, что это так. Ведь я воспользовался услугами флориста Дейна.

– Я просто обожаю их, Джори.

– Мы с Сэмом очень рады, – сказал я ей, убедившись, что мой партнер включен в список ее благодарностей, поскольку его имя стояло первым на открытке.

Она повернулась к нему.

– О Сэм, я так рада, что ты наконец-то взял с собой Джори. Он просто очарователен, я просто обожаю его.

– Все обожают, – хрипловато сказал Сэм, проводя пальцами по моим волосам.

Когда мы выходили, я посмотрел на него.

– Что?

– Наконец-то? – спросил я, нуждаясь в пояснении.

Его вздох был долгим и громким.

– Всякий раз, когда случалась какая-нибудь рождественская вечеринка, или вечеринка на Четвертое июля, или ее день рождения в прошлом году, или бал полицейских, или что-то еще, она всегда спрашивала меня, почему я никого не привел. Я всегда говорил ей, что хотел, чтобы ты пошел со мной, но ты не смог прийти.

– О.

– Но это всегда был следующий раз и следующий раз, потому что время никогда не подходило, а ты еще не был со мной. То есть, в конце концов, ты собирался, но все равно... Думаю, у нее в голове сложилось мнение, что я тяну время.

– Что ты и делал.

– Так и было.

– Понятно, – я хихикнул, пока он держал дверь открытой, чтобы я мог выйти первым.

– Так что сегодня, когда она увидела тебя, потанцевала с тобой и поговорила с тобой, я думаю, она была так счастлива, что ты настоящий, а не плод моего воображения.

Я кивнул.

– В чем дело?

– Я просто беспокоюсь... Я не хочу, чтобы твоя карьера пошла под откос из-за меня. Я не хочу, чтобы люди думали о тебе как о детективе-гее. Я просто хочу, чтобы они знали тебя как хорошего детектива, как просто Сэма Кейджа.

– Если так, то так и есть, Джи. Я ничего не могу и не хочу менять. Сегодня и каждую ночь я буду брать тебя с собой домой, и это все, что имеет значение.

– Хорошо.

– И, Господи, ты сблизился с Эрси и Стеф или как?

– Сблизился, да?

– О, черт, да.

– Я очень рад этому.

– Вы, ребята, выглядели потрясающе вместе.

Я улыбнулся ему, пока он вел меня к парковке.

– Но я должен сказать тебе, что девушки были горячими, а ты – еще горячее.

– Думаю, ты немного предвзят. Пэт и Чез сказали бы иначе.

– Нет, Джи, не ошибись... ты действительно был чем-то особенным. Я объясню тебе это, когда мы вернемся домой.

По его низкому голосу я понял, что его объяснения не будут иметь ничего общего со словами.

Когда мы шли к машине, Сэм обнял меня за плечи, и мне пришло в голову, что я иду рядом с любимым мужчиной, и без него у меня нет дома.

– Мне очень повезло, – сказал я, потому что имел в виду именно это.

– Мне тоже, – сказал он в ответ, не особо слушая меня, пока вел вокруг припаркованных машин.

Но я должен был объяснить ему это. Объяснить, что он был настолько храбр, что рискнул всем ради любви, потому что любовь ко мне изменила его представление о себе, изменила его отношения с семьей и друзьями, поставила под сомнение все, что он знал.

Он любил меня больше, чем себя, а это так редко встречается.

Я еще не отошел от пережитого и понял, что едва держусь на ногах. Я начал плакать, а Сэм внезапно остановился и притянул меня в свои объятия. Он крепко обнял меня, прижимая к себе. Я сказал ему, как делал это часто, что люблю его, и он ответил, что знает, всегда знал, даже когда я говорил, что это не так. Через мгновение мы пошли дальше, и он снова обнял меня за плечи, ведя за собой, как делал всегда.

В машине, когда у Сэма зазвонил телефон, я попросил его отправить звонок на голосовую почту. У меня было плохое предчувствие относительно того, кто будет ему звонить. И он бы не ответил, но, проверив номер, увидел, что это Дейн. Я вздохнул, наблюдая, как он слушает, как нахмурились его брови, как сжались челюстные мышцы и побелели костяшки пальцев на рулевом колесе. У меня были проблемы. Когда он остановил машину перед зданием, я не стал ждать, а быстро вышел из машины и бросился к крыльцу перед его, теперь уже нашей, квартирой.

– Джори, черт возьми!

Я побежал быстрее, влетел в парадную дверь и быстро взбежал по лестнице. Я услышал, как он бежит за мной, пока я вставлял ключ в засов входной двери. Внутри я бросил свои вещи на диван и полетел по темному коридору в спальню. Я разделся донага и побежал в ванную. Едва я закрыл дверь, как услышал, что входная дверь захлопнулась.

– Джори!

– Мне нужно принять душ, – отозвался я, включив воду и забравшись внутрь, и горячие брызги ударили мне в лицо.

За дверью послышалось недовольное рычание, но он не вошел. Видимо, пока я был в безопасности. Но когда-нибудь я должен был выйти.

Когда я наконец открыл дверь, он чуть не упал на меня.

– Хей, – я улыбнулся ему.

– Ты промок насквозь, и это меня не отвлечет, – сказал он, взяв мой подбородок в руку и подняв мои глаза к себе. – Твой брат сказал, что ты ходил к Калебу, и его мать тоже была там... это правда?

– Ты когда-нибудь знал, чтобы Дейн лгал?

– Я просто даю тебе возможность поговорить со мной. Я ни на секунду не сомневаюсь в Дейне.

Дерьмо, подумал я.

– Дерьмо, – сказал я.

Его пальцы сжались на моем подбородке, а глаза впились в мои.

– Пожалуйста... никогда больше без меня.

Я кивнул.

– Я приготовлю тебе что-нибудь поесть, а ты расскажешь мне все, что произошло с того момента, как ты туда попал. Ничего не упусти.

Переодевшись и присоединившись к нему на кухне, я наблюдал за тем, как различные эмоции проскальзывают по лицу Сэма, пока я рассказываю. Когда я закончил рассказ о том, как Калеб смотрел на меня перед моим уходом, он кивнул, его глаза остановились на моих.

– Это тебя напугало?

– Я просто... Я никогда не думал, что он может причинить мне боль, но он мог.

– Он болен, Джори.

Приятно, что он пытался меня утешить.

– Знаешь, Сэм, когда ты связался с семьями парней, которых убил Калеб... что они сказали?

– Закрыть тему – это хорошо, понимаешь?

– Они винят меня или Дейна?

– Людей нельзя винить за чужое безумие, Джи. Что им будет от того, что они отнимут у тебя жизнь? Это глупо.

Я просто смотрел ему в глаза. Что я должен был сказать?

– Эй, как ты думаешь, почему Калеб пошел в квартиру Дейна той ночью, когда вышел из больницы? Почему он схватил Кармен?

– Понятия не имею.

– Ну давай... рискни предположить.

– Ладно. Думаю, он запаниковал. То есть, он уже планировал подставить свою мать, но думал, что мы все выяснили.

– Вы и вправду разобрались. Я был идиотом, который видел больше, чем было на самом деле. Вы знали, что он виновен, а я был единственным, кто считал его невиновным.

– Ты думал о нем только хорошее, потому что он был твоим другом. Просто отпусти это.

У меня не было выбора.

– Очень жаль, что последний выбор Сьюзан был неудачным.

– О чем ты говоришь?

– Если бы она рассказала Дейну о Калебе, не попала бы за него в тюрьму и защитила бы вас с Дейном... возможно, у нее был бы тот шанс с ним, который она искала.

– Но она думала, что уже потеряла Дейна.

Он наклонился вперед, глядя на меня через стойку: он на кухне готовил, я сидел на стойке и наблюдал за ним.

– Но у нее все еще был ты, а имея тебя... она бы в конце концов получила Дейна. Все, что ей нужно было сделать, – это защитить тебя, и твой брат был бы у нее на ладони.

– Но она этого не сделала.

– Нет, не сделала.

– Ты злишься на меня?

– Нет, – сказал он, передавая мне тарелку с очень большим омлетом с сыром и ветчиной. – Я просто хочу, чтобы ты наконец понял это. Я хочу, чтобы ты понял, что ты не супергерой, ты не пуленепробиваемый. Тебе нужно, чтобы я тебя защищал, и я должен это делать. Все, чего я хочу, – это встать между тобой и миром... пожалуйста, просто позволь мне.

Я кивнул.

– Ты соглашаешься, но потом просто уходишь и делаешь все, что тебе вздумается.

Но я усвоил урок. Я устал бояться. Я позволю Сэму позаботиться обо мне.

– И что?

– Дай мне еще один шанс, хорошо? – попросил я его. – Я обещаю, что с этого момента начну делать феноменально правильный выбор.

Он прищурился на меня.

– Кого ты обманываешь? Я просто хочу, чтобы ты давал мне знать, что происходит, чтобы я не был застигнут врасплох и чтобы я мог каждый раз быть рядом и вытаскивать тебя.

Я глубоко вздохнул.

– Конечно.

Он покачал головой, как будто я его утомил.

– Хочешь сальсу к этому?

– Да, пожалуйста.

Я убрался на кухне, пока он ушел и развалился на диване.

– Кстати, – обратился он ко мне. – Мне сегодня звонили из полиции нравов, от детектива Адамса.

Я повернулся, чтобы вытереть плиту, и посмотрел на него.

– Ты знаешь, кто это? – спросил он, откинувшись на спинку дивана, чтобы посмотреть на меня. Его улыбка была лукавой, и я понятия не имел, чем она вызвана.

– Нет.

– Подумай хорошенько.

– Понятия не имею.

Он хмыкнул.

– А что, если я скажу, что его имя Каррингтон?

– О, – я улыбнулся ему. – Ты ошибся. Возможно, детектива зовут как-то иначе, и он звонил тебе по поводу Каррингтона Адамса. Он был тем парнем, который вышел из тюрьмы вместе со мной.

– Ты имеешь в виду, что он был тем парнем, которого ты вытащил из тюрьмы.

– Ага.

– Агаааа. И знаешь что, детка? Тот парень был копом.

– Нет, не был.

– Да, был. Оказывается, он был под прикрытием. Он детектив из полиции нравов, расследующий дела нескольких сутенеров в городе, и ты вытащил его из тюрьмы.

Мне потребовалась минута, чтобы осмыслить его слова.

– Вот дерьмо.

Он усмехнулся.

– Значит, ему никогда не угрожала реальная опасность.

– Нет.

– Вот дерьмо.

– Думаю, ты должен доллар в банку для ругательств.

Я прислонился спиной к стойке.

– Так где он... Я видел, как он садился в самолет.

– Ты видел, как он проходил через дверь на трап, но ты никогда не видел, как он садился в самолет.

– Он, наверное, думает, что я полный идиот.

– Нет, он думал, что ты тоже работаешь под прикрытием – может, в полиции нравов, может, в оперативной группе, но он был уверен, что ты на работе.

– Умора.

– Он сказал, что Рего Джеймс уже на пути в тюрьму.

Я кивнул.

– Он также сказал, что в тот день ты получил от него неплохой удар.

– Я не помню.

– Черта с два, ты просто не хочешь, чтобы я злился из-за того, с чем ничего не могу поделать.

– Именно так.

– Знаешь, детектив Адамс сказал, что ты очень смелый и очень горячий.

Я рассмеялся, выходя из кухни и выключая свет, когда переходил к дивану, чтобы встать над ним.

– Я уверен, что именно так он и сказал.

Он положил руки мне на бедра и потянул меня на себя, усаживая к себе на колени.

– Ладно, может быть, он опустил горячую часть, но он сказал, что ты был смелым и что он чувствовал, что ты защитил бы его своей жизнью. Он был очень впечатлен, Джори, он повторял это снова и снова.

Я облокотился на его бедра и прижался к нему, пока он стягивал с меня рубашку через голову и бросал ее на кресло у камина.

– Ты проделал потрясающую работу, используя все, что ты знаешь, я не думаю, что рассказал тебе достаточно... ты действительно был особенным, благодаря тому, как ты во всем разобрался. Я думаю, что смогу поговорить с тобой, когда не смогу что-то решить. Может быть, ты поможешь мне с моими делами.

– Не надо меня успокаивать, – поддразнил я его, наслаждаясь тем, как его пальцы прослеживают мой позвоночник.

– Я говорю серьезно, – сказал он, глядя мне в глаза. – Но мы должны поговорить об этом позже.

– Почему?

– Потому что сейчас я не могу думать.

И только это заявление и то, как он смотрел на меня, разогрели меня до предела. Когда он приподнял меня, снял с меня спортивные штаны, а потом прижал к себе на диване, его губы были на моей шее, его кожа – на моей, его руки скользили по мне, я думал, как я вообще мог жить без него.

Я задавался вопросом, что бы я делал, если бы он отказался от меня и ушел, как я просил его столько раз.

– Я никогда не собирался сдаваться, – сказал он мне.

– Что?

– Ты только что спросил, что бы ты сделал, если бы я сдался.

– Наверное, я размышлял вслух.

Его улыбка была нежной, когда он подталкивал меня вперед.

– Детка, я никогда не собирался отказываться от тебя. Ты принадлежишь мне. Ты мой.

И это собственническое заявление было тем, что я любил слышать.

– Давай я тебе еще раз скажу.

Я не стал спорить.

Часть 18

Для Майкла я был терпелив. Для Беверли я был толерантен. Ради мира, ради того, чтобы поладить, я сохранял спокойствие, держал на лице улыбку и прикусывал язык. Но теперь я был свободен. Перчатки были сняты, потому что свадьба закончилась. Жених и невеста уединились в своем роскошном пентхаусе наверху, а большинство гостей все еще наслаждались открытым баром, который работал до полуночи. Поскольку свадебная вечеринка должна была состояться утром, чтобы пообедать с молодоженами перед их отъездом в медовый месяц, мы с Сэмом сняли номер в отеле. Я наблюдал за свадьбой со своего места рядом с его матерью, а Сэм был шафером. Именно эта честь и бремя стали причиной всей этой неразберихи.

У Беверли Стайлз, невесты Майкла Кейджа, а теперь его жены, на свадьбе было девять подружек невесты. Все они были одеты в платья с ромбовидным вырезом на спине, которые ниспадали длинными полосами из объемной черной ткани до пола. При виде этих платьев на ум приходили фильмы 1940-х годов, где женщины были сплошной элегантностью и гламуром. Это было похоже на показ мод вместо свадьбы, и когда Аманда Райнхарт шла к алтарю впереди своей лучшей подруги, невесты, все затаили дыхание.

Она была потрясающей женщиной, высокой, изящной и излучающей уверенность в себе. Ее иссиня-черные волосы, собранные во французскую косу, сапфировые глаза и безупречная, кремовая кожа – никто не мог отвести от нее глаз. Она выглядела как модель, но я знал, что ее только что сделали партнером в юридической фирме, где она работала на Манхэттене. И еще она умела готовить. По словам Беверли, она была тройной угрозой. У нее были красота и ум, и она готовила итальянские фрикадельки с нуля, как ее бабушка. Любой мужчина в здравом уме захотел бы ее.

Невеста призналась мне перед первым днем четырехдневного бракосочетания, что беспокоится о том, что Майкл влюбится в ее лучшую подругу, как и все мужчины, с которыми она когда-либо встречалась. Я сказал Беверли, что Майкл Кейдж любит ее и только ее. Ей не стоит беспокоиться. Оказалось, что я был права наполовину. Майкл не больше дурака свалял из-за Аманды Райнхарт, чем любой другой мужчина. Даже Сэм заметил ее и был милее, чем обычно. Мне это не нравилось.

Когда Беверли подошла ко мне утром после мальчишника и девичника и спросила, не могу ли я помочь ей перепечатать свадебные программы, я спросил, в чем дело. Я разработал и напечатал их больше месяца назад, поэтому паника в последнюю минуту привела меня в замешательство. Оказалось, что в том, что я сделал, нет ничего плохого; изменения были связаны только с Амандой. Она настаивала на том, чтобы идти с Сэмом.

– Прости, что? – Дилан снова нуждалась в пояснениях. Я сказал ей дважды, а она все еще смотрела на меня так, будто не верила. В тот же день мы были в офисе.

– Беверли хочет перепечатать программы, потому что Аманда говорит, что шафер слишком низкого роста, чтобы вести ее к алтарю, – я повторил в третий раз.

Она сделала то, от чего ее брови сошлись посередине.

– Позволь мне прояснить ситуацию. За два дня до свадьбы подружка невесты снимает с себя обязанности подружки невесты, потому что не хочет быть выше шафера.

– Точно.

– И невеста собирается позволить этой принцессе добиваться своего?

– Очевидно.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Что происходит? – спросила Обри Фланаган, входя в офис, который мы втроем делили последние полтора года.

Дилан рассказала ей, и она окинула меня веселым взглядом.

– Что?

– С кем она хочет идти?

Я приподнял бровь.

– О, не может быть, – подхватила Дилан. – Примадонна хочет идти с Сэмом?

Ответом мне было пожатие плечами.

– Эта сучка не прочь полакомиться твоим мужчиной, – поддразнила меня Дилан. – Лучше поберегись, Джори, он ведь раньше был натуралом.

Я бросил на нее взгляд, а Обри начала кашлять. Я отмахнулся от них обеих.

В ту ночь, когда жених и невеста в последний раз свободно гуляли по городу, мужчины и женщины, очевидно, столкнулись друг с другом. Я не смог пойти, так как подменял Дейна на ужине, который Аджа устраивала для приглашенного докладчика по реформе образования. Мой брат был в отъезде, поэтому его жена попросила меня пойти с ней в качестве ее спутника. Занятый таким образом, я, очевидно, пропустил импровизированный танец Аманды на шесте в стрип-клубе, который вызвал гром аплодисментов у всех присутствующих на мальчишнике Майкла. А танец на коленях, который она подарила Сэму после этого, стал предметом обсуждения на репетиционном ужине на следующий вечер. Стало понятно, почему на меня напали, когда он вернулся домой накануне вечером. Она привела в ярость его либидо, и я стал объектом его внимания. Осознание того, что она его возбуждает, мало способствовало улучшению моего настроения.

Тот факт, что я вместе с Сэмом заранее договорился не упоминать о наших отношениях в присутствии очень христианской, очень консервативной семьи Беверли со Среднего Запада, не способствовал делу. Никто из ее родных и друзей не знал, кем я являюсь для Сэма. Никто не догадывался, что кольца на наших пальцах означают свадьбу, которую мы сыграли в Канаде за год до этого, или что, насколько это было известно городу Чикаго, мы являемся гражданскими партнерами. То, что Майкл согласился с Беверли в том, что так будет лучше на глазах у ее семьи, опечалило меня, но в конце концов я все понял. Это был ее день, а не мой.

Кто я такой, чтобы просить ее дать мне волю? Почему мои планы должны стоять выше ее?

– Итак, Беверли позволит этой девушке стать подружкой невесты, чтобы она могла пойти к алтарю с Сэмми, но вы с Сэмми не сможете быть парой на ее свадьбе?

Я посмотрел на Джен, которая сидела рядом со мной за столом.

– Ха, – хмыкнула она. – Забавно.

Повернувшись, чтобы посмотреть, как Сэм и Аманда танцуют медленный танец с другими парами на танцполе, я не подумал, что это так уж смешно. На самом деле все было с точностью до наоборот.

Просто свадебная компания была приглашена куда-нибудь выпить после репетиционного ужина, так что я пошел домой и собрал вещи для следующего вечера. Сэм зашел после двух, с пятнами помады на воротнике и с запахом духов Аманды. Когда он попытался схватить меня, я отправил его в душ. Я нашел его через полчаса голым, с полотенцем, обернутым вокруг его талии, посреди нашей кровати. Я накрыл его и лег спать на диване. Меня разбудили посреди ночи, и мое раздражение спало дольше, чем желание его. Меня отнесли обратно в постель, и его поцелуи и руки вытряхнули из меня всю злость.

Утром я проснулся там один. У него было много дел с остальными участниками свадебного торжества, и он не хотел меня будить. Однако он сварил мне кофе, и записка на тумбочке, в которой говорилось, куда он ушел, лежала под кружкой. Я почувствовал себя лучше, пока не добрался до свадьбы.