Текст книги "Не меньше чем леди (Истинная леди)"

Автор книги: Мэри Джо Патни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

Джулия со вздохом удовлетворения опустилась в горячую ванну. День оказался долгим и утомительным, но Таунсенды снабдили Хартли-Мэнор всеми благами цивилизации, с тех пор как Чарлз выиграл это поместье в карты. И эта вместительная ванна, скрытая за ширмой в углу их спальни, была одним из таких благ.

Когда Джулия обработала и перевязала рану на руке Маккензи, в коттедж вернулись Дженни и Молли. Произошла торжественная встреча трех женщин с объятиями и слезами. Хотя Дженни обрадовалась, что наставница в безопасности, Джулия поняла, что ее ученица уже осваивается с обязанностями местной повитухи. Дженни Уотсон отлично подходила для этой работы.

После сердечных прощаний Джулия со своим эскортом отправилась в поместье. Таунсенды вернулись домой только этим утром. Чарлз Таунсенд как раз собирался послать сообщение о похищении Джулии герцогу и герцогине Эштон, когда появился Рэндалл и заверил их, что она в полной безопасности. Остаток дня ушел на объяснения, касавшиеся высокого положения Джулии и их недавней свадьбы. Сара Таунсенд, сестра-близнец Марии, нашла эту историю в высшей степени романтичной. Джулия выразила надежду, что этой девушке никогда не придется хлебнуть подобной «романтики» в своей жизни.

Пока Джулия принимала ванну, Рэндалл и Маккензи удалились вместе с Чарлзом Таунсендом, чтобы обсудить подробности убийства бандита в Хартли. Джулия задавалась вопросом, кто из двоих мужчин произвел решающий выстрел, но потом решила, что лучше ей этого не знать. Оба они были солдатами. Оба делали то, что было необходимо в данный момент.

Что за жизнь ожидала ее в будущем? Джулия надеялась, что Рэндалл прав и граф Давентри отзовет своих псов, когда узнает, что она стала женой его наследника. Она бы не вынесла, если бы пришлось прожить остаток жизни под постоянной угрозой насилия. Еще тяжелее было сознавать, что от гнева Давентри могут пострадать и другие.

Джулия закрыла глаза, упиваясь ароматом лавандового масла, добавленного в горячую воду. Должно быть, она задремала, потому что вздрогнула и проснулась, когда дверь в спальню отворилась.

 – Джулия! – окликнул Рэндалл.

Хотя сидячая ванна была скрыта за ширмой, Джулия ощутила неловкость, оказавшись обнаженной в одной комнате с мужем. Она поспешно выбралась из воды, стараясь не забрызгать ковер.

 – Я слишком долго нежилась в горячей ванне, – сказала она, потянувшись за полотенцем.

 – Можете не торопиться, – успокоил ее Рэндалл. – Таунсенд предложил мне воспользоваться ванной в его гардеробной, так что я уже помылся.

Ночная сорочка и пеньюар Джулии были переброшены через верх ширмы, поэтому она быстро оделась и вышла, распустив волосы. Рэндалл расположился в одном из кресел. После ванны он только натянул брюки и накинул рубашку, не застегивая ее. Его белокурые волосы потемнели от влаги, и он выглядел спокойным, счастливым и очень красивым.

 – Вы справляетесь с покушениями на убийство гораздо успешнее, чем я, – сказала она, слабо улыбнувшись.

 – Как и большинство дел, это вопрос практики. – Он жестом указал ей на стол, расположенный между двумя креслами, на котором стояли бокал бренди и дымящаяся кружка. – Я захватил бренди для себя и еще немного напитка, который, как сказала кухарка, вам нравится. Думаю, это горячее молоко со специями с добавлением чего-то спиртного.

 – Специальный напиток Марии, – сказала Джулия с улыбкой. Она взяла гребень с туалетного столика и уселась в кресло напротив Рэндалла. – Очень любезно со стороны миссис Бекетт. Мария научилась готовить всевозможные снадобья от своей бабушки, в том числе и это. Оно очень вкусное и прекрасно успокаивает после тяжелого дня. Вы можете попробовать, если хотите.

Он с сомнением посмотрел на кружку, когда она отпивала глоток.

 – Может, как-нибудь в другой раз.

Джулия отставила кружку и принялась расчесывать влажные волосы.

 – Вам не грозят неприятности из-за убийства сообщника Крокетта?

 – Таунсенд полагает, что показаний трех таких респектабельных свидетелей, как вы, я и Маккензи, вполне достаточно, чтобы признать смерть убийством в целях самозащиты. – Рэндалл усмехнулся. – Хотя Мака можно назвать респектабельным только с большой натяжкой.

 – Хотя вы и поддразниваете его все время, вы ему доверяете, – задумчиво сказала Джулия. – Сегодня он надежно меня оберегал.

 – Я и не сомневался в этом. В серьезных делах на него можно положиться. – Рэндалл нахмурился, наблюдая, как она расчесывает волосы. – Вы избегаете смотреться в зеркало, не в пример большинству других красивых женщин, которых я когда-либо знал.

 – Мне кажется... я увереннее себя чувствую, когда не смотрюсь в зеркало.

 – Но вы прекрасны, Джулия, – тихо сказал он. – Я знаю, вам пришлось скрывать это многие годы, но теперь в этом нет необходимости.

Она уронила руки на колени, сжав в пальцах расческу.

 – После той ночи в Эдинбурге я пыталась как-то примириться со своим уродством. Но... на это потребуется время.

 – Глупости! – решительно заявил Рэндалл. – Да, на вашем прекрасном теле есть шрамы, но это сущая ерунда. Они даже не видны.

 – Я не могу забыть, что они там есть, и из-за них чувствую себя уродиной, – с трудом вымолвила она, надеясь, что он оставит эту тему и больше никогда к ней не вернется.

Она услышала, как он отхлебнул бренди.

 – Если шрамы подчеркивают уродство, я должен вызывать у вас отвращение, – холодно возразил он. – Вы видели мой искалеченный правый бок и ногу? Но это не единственные шрамы на моем теле. – Рэндалл встал и сбросил рубашку, обнажив торс. – Сомневаюсь, что вы когда-либо встречали мужчину, у которого было бы столько шрамов, сколько у меня.

Джулия молча смотрела на него, застыв на месте, а он повернулся кругом, чтобы она увидела спину, и снова встал к ней лицом. Его широкие плечи, крепкое мускулистое тело были прекрасны – и отмечены многочисленными шрамами всевозможного вида. Одни были еле заметны, другие ужасны. Здесь были и тонкие линии, и неровные узлы рубцовой ткани. Его правая сторона была иссечена шрапнелью, которая причинила столько страданий его правой ноге. Его тело походило на дорожную карту ранений и боли.

С пересохшими губами Джулия коснулась длинного тонкого белого шрама, огибавшего его правое плечо.

 – Как это случилось?

 – Французская сабля при отходе на Ла-Корунью. Я был ранен, противник погиб. – Рэндалл хмуро посмотрел на свое тело. – Каждый шрам имеет свою историю, но, сказать по правде, я вряд ли смогу вспомнить, где получил каждый из них. В большинстве случаев это незначительные царапины. Я быстро выздоравливаю, но шрамы остаются.

 – У вас их слишком много, – признала Джулия. – Большинство из них обычно скрыто под одеждой.

Рэндалл насмешливо приподнял брови.

 – Но если даже скрытые шрамы делают человека уродливым...

 – Это совсем другое дело! Ваши шрамы – это почетные свидетельства отваги.

 – Они доказывают, что я не всегда был достаточно ловок в бою.

Он встал перед ней на колени и, прежде чем она догадалась о его намерениях, спустил с плеч ее пеньюар и сорочку и обхватил ее груди своими теплыми широкими ладонями.

Джулия ахнула и побледнела.

 – Не надо!

 – Когда мы договорились о браке, вы дали мне разрешение прикасаться к вам, – тихо сказал он. – Неужели это так неприятно? Клянусь, я не собираюсь ни к чему вас принуждать. – Он глубоко вздохнул. – Хотя это жестокое испытание моей выдержки. Вас беспокоит мое прикосновение? Или то, что видны ваши шрамы?

 – Ваше прикосновение вовсе не кажется мне неприятным. – На самом деле ей скорее нравилось ощущение теплоты его крепких ладоней на ее нежной плоти. – Но эти шрамы заставляют меня чувствовать себя обезображенной.

 – То, что с вами сделали, – это действительно ужасно. Но это вовсе не портит вас. – Он принялся медленно, нежно поглаживать ее соски большими пальцами.

Джулия испытала новое потрясение, на этот раз неоспоримо приятное. Груди, которые она ненавидела, все еще способны были на чувственный отклик. Соски ее затвердели и напряглись под его ласкающими движениями.

 – Я уверен, что если бы вы вышли замуж за разумного любящего человека, то были бы с ним вполне счастливы, – сказал он. – Но вы бы тогда не имели той отваги и силы характера, которые делают вас такой удивительной.

Джулия горько усмехнулась:

 – Выходит, я должна быть благодарна за то, что надо мной издевались? За то, что мне пришлось инсценировать свою смерть и бежать в нищету?

 – Благодарна? Нет. Но все эти события как-то повлияли на вас, стали неотъемлемой вашей частью, как ваши прекрасные каштановые волосы и ваша изумительная кремовая, – он судорожно сглотнул, – нежная кожа. Наша жизнь делает из нас тех, кто мы есть. Ваша была крайне тяжелой, но личность, выкованная этими событиями... она... обворожительна.

Она обворожительна? Джулии хотелось бы поверить в это, но идея была слишком новой и необычной.

 – Я... я благодарю вас за то, что вы пытаетесь сделать, – сказала она прерывающимся голосом, отстраняясь от его ладоней. – Но сегодня я больше не могу вынести.

Принимая это, Рэндалл осторожно подтянул ее ночную рубашку кверху, на плечи, затем поднялся и отошел. Джулия облегченно вздохнула.

Поскольку его обнаженный торс смущал ее, она отхлебнула большой глоток остывшего напитка и снова принялась расчесывать волосы.

 – Не знаю, удастся ли вам спасти мою душу или свести меня с ума, Александр, – сказала она, лукаво улыбаясь.

 – Надеюсь, первое. – Он залез в шкаф и достал синий халат. То, что он прикрыл свое сильное тело, несколько умерило ее смятение, но цвет халата удачно гармонировал с его белокурыми волосами и светло-голубыми глазами, делая его неотразимым.

Джулия снова опустила взгляд.

 – Я хочу, чтобы наш брак стал настоящим, миледи, и я думаю, что это произойдет только в том случае, если мы оба примиримся с нашими шрамами. И душевными, и телесными.

Рэндалл достал из шкафа два одеяла и расстелил их на полу.

Джулия поняла, что он собирается устроить себе отдельное ложе.

 – Не надо, – сказала она. – Я бы предпочла снова делить с вами постель, но... не более того.

 – Значит, определенный прогресс налицо, – сказал он с лучезарной улыбкой, от которой сердце ее начало таять. Он назвал ее обворожительной. Ей очень приятно было это услышать, хотя она ему и не поверила.

Рэндалл зашел за ширму, чтобы переодеться на ночь. Поскольку он был гораздо выше Джулии, над ширмой виднелись его широкие плечи.

Стараясь успокоиться и перебороть смущение, Джулия отвела взгляд и заплела волосы в косу.

 – Я засну, как только доберусь до постели. – Она встала и сбросила пеньюар, затем скользнула под одеяло, стараясь держаться ближе к краю.

Рэндалл появился из-за ширмы и принялся гасить свечи.

 – Хотите провести здесь еще один день? Чарлз Таунсенд предложил нам задержаться подольше. Тогда у вас будет время со всеми попрощаться.

 – Я бы не возражала, если только вы не слишком торопитесь попасть в Лондон. – Джулия с трудом подавила зевок. Она не шутила, говоря о безумной усталости.

Загасив свечи, Рэндалл присоединился к жене в постели. Матрас просел под его весом, и Джулия соскользнула по гладким простыням к Рэндаллу под бок.

 – Простите! – Она начала передвигаться назад на свой край кровати.

 – Не нужно убегать. – Рэндалл подсунул руку ей под плечи и притянул ее к себе. – Зачем делить постель, если лежать на разных сторонах кровати, не прикасаясь друг к другу?

Его объятие было скорее дружеским, чем чувственным, поэтому Джулия прижалась к нему. Хотя Брэнфорд часто требовал секса, он не видел смысла в любовных объятиях. Сейчас ей было тепло, спокойно и безопасно.

Но лишь до тех пор, пока она не пошевелила рукой и ее ладонь не наткнулась на его возбужденную плоть. Он мгновенно задохнулся и застыл, а она отшатнулась с возгласом, опасно приближавшимся к истошному воплю.

 – Я не хотела!..

 – Я знаю. – Он не попытался притянуть се назад, а нащупал ее ладонь и сплел их пальцы вместе. – Хотя кое-какой прогресс достигнут, нам предстоит пройти еще очень долгий путь. – Он чуть крепче сжал ее пальцы. – Я уже упоминал, как меня восхищает ваша беспримерная храбрость в борьбе со своими демонами?

Джулия недоверчиво хмыкнула.

 – Не думаю, что это так. Каждый раз, как вы подстегивали меня, мне страшно хотелось убежать. – Она немного подумала. – Впрочем, сегодня в какой-то момент у меня мелькнуло желание пнуть вас ногой.

Рэндалл громко расхохотался.

 – Я думаю, вступление в брак предполагает, что два человека готовы почувствовать себя в шкуре друг друга. У вас это хорошо получается.

 – Как и у вас. – Осмелев из-за окружавшей их тьмы, она спросила: – Разве это не ужасно для мужчины... испытывать такое сильное возбуждение, как вы сейчас, и не получить удовлетворения?

 – Так и слышу голос Брэнфорда за этими словами, – недовольно заметил Рэндалл. – Да, длительное возбуждение причиняет определенное неудобство, но вполне терпимо. Взрослый мужчина не должен идти на поводу у своей похоти, не должен позволять ей управлять собой.

Брэнфорд считал иначе. И Джулия обязана была по закону удовлетворять его желания.

 – Как повитуха, я в последние годы большую часть времени проводила с женщинами и детьми, – задумчиво сказала она. – Теперь я начинаю понимать, как мало мне известно о взрослых мужчинах.

 – Вы быстро учитесь. – Он снова слегка сжал ее руку. – По крайней мере вы быстро изучаете меня. А что касается возбуждения – здесь положительное перевешивает потери. Оно напоминает мне, что я жив. На какое-то довольно долгое время я забыл об этом.

Джулии не хотелось думать о его личных проблемах. Но если бы он не пережил всего этого, он не смог бы понять или пожелать ее. Она перекатилась на бок и поцеловала его в щеку.

 – Добрых снов, Александр. – И, проваливаясь в сон, услышала, как он прошептал:

 – Спокойной ночи, миледи.

Глава 18

Джулия устало откинулась на спинку сиденья в карете. Последние двенадцать лет она вела спокойную сельскую жизнь, ни разу не отъезжая дальше, чем на несколько миль от дома, и давно отвыкла от длительных путешествий. Рэндалл и Маккензи гораздо лучше переносили дорогу.

Рэндалл выглянул в окошко.

 – Сегодня нам удалось проделать большой путь. Сейчас мы приближаемся к Грантему.

Джулия выглянула из своего окошка и не увидела ничего примечательного.

 – Наверное, вам часто приходилось путешествовать по Большой Северной дороге, раз вы так хорошо ориентируетесь на местности. Мы остановимся здесь или продолжим путь до следующей станции?

 – Вы с похвальным терпением переносили все эти долгие дни путешествия. – Рэндалл сочувственно улыбнулся. – В Грантеме лучшие гостиницы во всем Мидлендсе. Это отличное место, чтобы провести ночь.

Маккензи сидел напротив них, лениво бросая кости, – левая рука против правой. Не поднимая глаз, он произнес:

 – Моя мать умерла в Грантеме.

 – Я этого не знал, – с удивлением сказал Рэндалл.

 – А тебе и неоткуда было узнать. – Маккензи сгреб кости в горсть и потряс их между сцепленными ладонями. – Как известно, она была актрисой. Мы направлялись на север. Она должна была присоединиться к разъездной труппе театра, базировавшегося в Йорке. Смерть настигла ее внезапно.

У Джулии перехватило горло, когда она вспомнила, что Мак был совсем маленьким, когда умерла его мать.

 – Вы были там? Как это ужасно для вас!

Он бросил кости на сиденье рядом с собой и изучил результат. Выражение его лица оставалось неестественно безразличным.

 – По счастью, служанка моей матери оказалась весьма сообразительной особой. Она устроила похороны моей матери на приходском кладбище, потом забрала меня и отвезла в загородный дом моего отца.

 – Вы виделись с лордом Мастерсоном до этого? – спросила Джулия.

 – Раз или два. Я помню, как он сказал, что яочень похож на его сына Уилла, только не умею себя вести. – Маккензи ухмыльнулся. – С тех пор ничего не изменилось.

Все рассмеялись, затем Джулия сказала:

 – Вам повезло, что эта служанка знала, куда отвезти вас, и сделала это.

 – Она забрала драгоценности и одежду моей матери в уплату за свои труды, – внес ясность Маккензи. – Но да, мне действительно повезло, что она не оставила меня в приходском приюте здесь, в Грантеме.

 – Хорошо, что лорд Мастерсон признал тебя своим сыном, – добавил Рэндалл. – Может, отец Уилла Мастерсона и не был образцом нравственного поведения, но он любил своих мальчиков. Я не раз проводил каникулы с Уиллом и Маком в их семье.

Джулия подумала, что таким образом он избегал встреч с Брэнфордом. Внезапно в памяти вспыхнуло тягостное воспоминание.

 – У Брэнфорда был внебрачный сын, который родился незадолго до того, как я узнала, что беременна. Муж много раз насмехался надо мной, упрекая в неспособности родить ребенка, хотя он, вне всякого сомнения, способен на это. Интересно, что стало с этим мальчиком? Сейчас ему должно быть двенадцать или тринадцать лет.

Мак нахмурился.

 – Ребенок жил с матерью?

Джулия задумалась, потом покачала головой:

 – Не знаю.

Мак помрачнел еще больше.

 – Надеюсь, о ребенке не перестали заботиться после смерти его отца. Он тогда был еще младенцем.

 – Возможно, его мать обратилась к Давентри, если после смерти Брэнфорда оказалась в отчаянном положении, – сказал Рэндалл. Он был, безусловно, прав, но Джулия все равно беспокоилась о мальчике. Каждый ребенок должен иметь надежный дом.

Они проезжали по Хай-стрит – главной улице Грантема, когда Маккензи приказал кучеру остановиться.

 – Думаю, мне лучше выйти сейчас и пройти остаток пути пешком, чтобы размять ноги. Встретимся в гостинице. Вас не затруднит снять для меня комнату? Вероятно, вы собираетесь остановиться в «Ангеле и короле»?

Рэндалл кивнул.

 – Если там не будет свободных комнат, мы пойдем в другую гостиницу, чуть дальше по главной улице. Я не помню, как она называется, но она совсем рядом с «Ангелом и королем».

 – Я найду. – Карета с шумом остановилась, и Маккензи спрыгнул на землю.

После того как он захлопнул дверцу и зашагал прочь, Джулия сказала:

 – Я бы тоже последовала за мистером Маккензи, Хочется пройтись.

Сомневаюсь, что ему требуется компания. – Рэндалл указал рукой за окно, в сторону высокого тонкого шпиля колокольни. – Он сказал, что мать его похоронена на приходском кладбище. Мне кажется, он хочет посетить ее могилу.

 – Тогда мне следует оставить его в покое. – Джулия снова откинулась на спинку сиденья. – Я когда-то бывала в «Ангеле и короле», только очень давно, разумеется. Наша семья регулярно останавливалась в Грантеме по пути на север, пока мой отец по какой-то причине не рассердился на хозяина. После этого мы предпочитали другие гостиницы. – Она ошеломленно покачала головой. – Хозяина звали Битон. Странно, что я запомнила его имя.

 – Теперешний мистер Битон скорее всего сын того, которого вы помните. – Рэндалл взял ее за руку. – Ваш отец часто сердился?

 – Стыдно признаться, но иным я его никогда не видела. Поэтому он с такой легкостью отказался от меня, когда я навлекла позор на славную фамилию Рейнз.

Карета подкатила к широкому каменному фасаду «Ангела и короля». Рэндалл вылез сам и помог выбраться Джулии.

 – Гнев – неблагодарная эмоция. А отказ останавливаться в превосходной гостинице – полная нелепость.

 – Имея друзей в этих местах, вы, должно быть, часто проезжали здесь, – заметила Джулия, когда они вошли в гостиницу и ждали появления хозяина.

 – Случалось... Обычно Большая Северная дорога представляет собой скучную череду полей, деревень и почтовых станций. – На губах его появилась хитрая усмешка. – Самое тяжелое путешествие через всю Англию я совершил, когда сопровождал Марию и Эша из Хартли в Лондон. Тогда вы были компаньонкой Марии. Мне в это время безумно хотелось оказаться где-нибудь в другом месте.

Джулия рассмеялась:

 – Вы тогда так мрачно поглядывали на меня, словно хотели, чтобы это я исчезла с ваших глаз долой.

 – Нынешнее путешествие намного лучше, потому что я примирился со своей судьбой и женился на вас. – Голос его звучал беззаботно, но взгляд был вполне серьезным. – Путь все так же долог, и дороги по-прежнему скверные, зато ночевки гораздо приятнее.

Джулия покраснела, но улыбнулась в ответ. С тех пор как Рэндалл вновь делил с ней постель, он показал себя джентльменом и хозяином своего слова, никогда не позволяя себе каких-либо нежелательных действий. Он был ужасно смущен в то утро, когда они проснулись и оказалось, что его рука лежит на ее груди. Понимая, что это случайно произошло ночью, Джулия спокойно передвинула его руку, и они еще несколько минут полежали обнявшись, прежде чем подняться. Чем больше она доверяла ему, тем легче ей было поверить, что однажды они могут стать любовниками. Но пока об этом думать рановато.

Появился хозяин. Он был моложе того, которого помнила Джулия, но с тем же добродушным, приветливым выражением на лице.

 – Майор Рэндалл! Как приятно снова вас видеть. Вы остановитесь надолго?

 – Только на одну ночь, – ответил Рэндалл. – Мне нужна комната для меня и моей жены и еще одна для мистера Маккензи, он придет чуть позже.

Лицо мистера Битона озарилось искренней радостью, и он поклонился Джулии.

 – Позвольте мне поздравить вас, майор. Мои поздравления, миссис Рэндалл! – Хозяин заглянул в регистрационную книгу. – Вам повезло. Ожидается большая группа гостей, но угловая комната, которая вам так нравится, свободна. И есть еще одна комната поменьше, через две двери по коридору, – для мистера Маккензи.

Снаружи донеслось оглушительное громыхание карет, остановившихся перед гостиницей. Джулия предположила, что прибыла большая группа, которую ожидал мистер Битон. Пока Рэндалл расписывался в регистрационной книге, Джулия сняла шляпку, размышляя о том, что, если им повезет и будет хорошая погода, они окажутся в Лондоне через полтора дня. Она очень надеялась на это.

В гостиницу вошел огромный лакей в богатой ливрее и, повернувшись, придержал дверь для своего господина. Плотный властный мужчина высокомерно и важно прошествовал в холл «Ангела и короля». За ним смутно маячила его свита.

Джулия встретилась с ним взглядом, и сдавленный звук вырвался из ее горла. Она едва могла поверить своим глазам. О Боже милостивый, нет! Ну почему, почему из всех гостиниц в Англии он решил остановиться именно в этой?

Вновь прибывший застыл на месте. Потрясение, недоверие и, наконец, бешеная ярость исказили его лицо. Прошло несколько мгновений, прежде чем он злобно произнес:

 – Ты должна быть мертва!

Джулии хотелось бы исчезнуть, чтобы избежать этой ужасной встречи, но, увы, пути назад не было.

 – Простите, что разочаровала вас, отец, – сказала она дрожащим голосом. Пренебрежительно-надменный взгляд герцога Каслтона переметнулся на Рэндалла, который обернулся, как только Джулия заговорила.

 – Это твой очередной любовник, Джулия? – с насмешкой спросил отец. – Полагаю, тебе пришлось добывать себе пропитание, задрав ноги, потому что ни на что другое ты не годишься.

Ядовитая злоба в его голосе подействовала на Джулию как физический удар. Она пошатнулась, едва не теряя сознание. Но тут крепкая теплая ладонь Рэндалла сжала ее локоть. Прищурив глаза, он сказал:

 – Может, вы и герцог, и отец Джулии, но я никому не позволю оскорблять мою жену.

 – А она сообщила вам, что убила своего первого мужа, безупречного молодого джентльмена? – резко спросил герцог. – Насколько мне известно, с тех пор она умертвила еще дюжину мужей.

 – Это полная чушь, и вы отлично это знаете, – спокойно сказал Рэндалл. – Любой нормальный отец обрадовался бы, увидев свою давно потерянную дочь живой. Но если бы вы были таким отцом, вы бы не отдали ее в руки жестокого человека. Вы обесчестили свое имя и древний род.

Герцог в изумлении воззрился на него.

 – Да как вы смеете, сэр?! Кто вы такой?

Рэндалл отвесил легкий, насмешливый поклон.

 – Я майор Рэндалл. Если вы желаете вызвать меня на дуэль, я буду счастлив оказать вам эту услугу. Но должен предупредить, что я широко известен как меткий стрелок и опытный фехтовальщик.

Герцог прищурился.

 – Вы приходитесь родственником Давентри?

 – Я его племянник и наследник. – Рэндалл широко улыбнулся. – Так что в свое время ваша дочь станет графиней Давентри, но с мужем по своему выбору, а не по вашему.

С ненавистью во взгляде герцог рявкнул:

 – Немедленно вышвырните отсюда этих тварей, Битом! Я не останусь с ними под одной крышей!

Хозяин гостиницы, потрясение наблюдавший за происходящим, вежливо сказал:

 – Простите, ваша светлость, но эти гости уже зарегистрировались. Уверяю вас, больше вы их не увидите, потому что ваши комнаты в противоположном конце здания.

Герцог с недоверием воззрился на Битона.

 – Вы предпочитаете этих клиентов мне?

 – У меня нет оснований отказать майору Рэндаллу и леди Джулии, – сказал хозяин. – К тому же они весьма вежливы и обходительны.

Напрашивался очевидный вывод, что другие гости не отличаются этими качествами.

 – Вы такой же негодяй, как ваш отец! – возмутился герцог.

 – Оставьте его в покое, сэр, – невозмутимо ответил Битом. – Он давно уже на небесах.

 – Ноги моей больше не будет в этом отвратительном месте! – Ледяной взгляд герцога остановился на Джулии. – Я чувствовал к тебе некоторое уважение, когда полагал, что ты рассталась с жизнью, чтобы искупить свои грехи. Теперь я вижу, что ты лживая и трусливая. Больше ты мне не дочь.

Герцог повернулся, собираясь покинуть гостиницу, но Рэндалл решительно заявил:

 – Для Джулии даже лучше избавиться от такого чудища, как вы, Каслтон. Но у нее есть неотъемлемые права собственности, которые вы не можете отрицать. Приготовьтесь выполнить свои обязательства. Мой поверенный вскоре свяжется с вашим.

Отец Джулии бросил на него гневный взгляд через плечо и в окружении своей свиты выскочил из гостиницы, громко хлопнув дверью.

После нескольких мгновений напряженного молчания Битон спокойно заметил:

 – Его светлость прекратил останавливаться здесь, когда хозяином заведения был мой отец, но решил дать мне еще один шанс, когда я унаследовал гостиницу. Что ж, «Ангел и король» в очередной раз перестал соответствовать герцогским стандартам.

 – Прошу прощения за понесенные вами убытки, – сказал Рэндалл.

Битон пожал плечами:

 – Каслтон заезжает редко, и ему очень трудно угодить. Вы со своими друзьями бываете часто, и мы всегда вам рады. – Он вернулся к своим обязанностям. – Вам понадобится отдельная столовая на сегодняшний вечер?

Рэндалл вопросительно глянул на Джулию.

 – Мы пообедаем у себя в комнате. Я распоряжусь позже.

Джулия благодарно кивнула. Ей больше всего хотелось забиться в нору, подобно загнанной лисе. Рэндалл добавил:

 – Пожалуйста, расскажите мистеру Маккензи о том, что здесь произошло, когда он придет. Но я бы предпочел, чтобы вы не обсуждали это больше ни с кем.

 – Естественно, никому не хочется предавать огласке семейные неурядицы, – проворчал Битон. – Будьте любезны следовать за мной, дорогие гости.

Джулия едва ли сумела бы подняться по лестнице, если бы крепкая рука Рэндалла не обнимала ее за талию. Она была не одна.

Когда в последний раз мужчина выступал в ее защиту?

Трудно вспомнить.