Текст книги "Тревожные намерения (ЛП)"

Автор книги: Мелоди Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

У нее было два выхода. Она могла принять приглашение или убежать и спрятаться. Но Сторми уже надоело убегать и прятаться. Поэтому она прошла вперед и села на другой конец дивана. Купер усмехнулся. Протянув ей бокал вина, он поднял свой в тосте.

– Это вам, Мисс Сторми Галифакс. Ты меня заставляешь … не знаю, чувствовать то, чего не испытывал уже очень давно.

Черт возьми, ей нравилось слышать, как он говорит ей такие вещи. Это напомнило ей ту лунную ночь, когда она чувствовала себя особенной. Неужели ее принц вернулся, чтобы остаться?

– Спасибо тебе, Купер. Ты просто великолепен, – сказала она.

– Должен предупредить, что делаю все возможное, чтобы ты вернулась в мою постель. Добровольно, – сказал он с улыбкой и подмигнул.

Она вспыхнула, когда образ их переплетенных тел всплыл в ее сознании. О, как же она хотела это повторить. Но этого не должно случиться. Сторми решила, что пора сменить тему разговора.

– Теперь, когда я познакомилась с твоими братьями, почему бы тебе не рассказать мне побольше о своей семье?

– Это скучно, – сказал он, со слегка сбившимся дыханием. Конечно, это было ложью.

– Встреча с Армстронгами, или с тобой, нельзя даже близко назвать скучным событием, – заявила Сторми, приподняв бровь.

– Мой отец был пилотом «Пэн Американ», он умер несколько лет назад. Моя мать была талантливым фотографом и продавала свои работы в галереях по всей стране. На самом деле у меня простая обычная семья – три брата и ни одной сестры.

– Тогда понятно, откуда столько фотографий в доме. Тебя явно нравится проводить время с семьей.

– Да, мы с братьями невероятно близки.

– Ладно, я знаю, что Ник служит в береговой охране, а чем занимается Маверик?

– Ты уверена, что хочешь узнать о них? Я гораздо интереснее, – сказал он со смехом.

И она согласилась. Но чтобы узнать его, ей нужно было знать и его семью.

– Да, я уверена, что хочу услышать про них.

– Ладно. Ник, с которым ты знакома, является пилотом береговой охраны. Следующий – Маверик, является пилотом ВВС и летает на F-18, его база находится на аэродроме Маккорд. Есть еще один – Эйс…. Некоторое время он отсутствовал.

Легкая дрожь в его голосе заинтриговала ее, но она понимала, что не может заставить его говорить об этом.

– Здорово, что вы все любите полеты, – пробормотала она.

– Да, просто так получилось. Наш отец и дядя были летчиками, и мы все влюбились в полеты в раннем возрасте, никто из нас даже и не догадывался, что это станет для нас карьерой, – объяснил он.

– Интересно, почему вы все выбрали разные самолеты?

– По правде говоря, я и сам не знаю. Когда решил сделать полеты профессией, я хотел летать на больших самолетах, хотя и говорил тебе, что это не такая большая радость, как летать на своем личном самолете. Мэв всегда мечтал о приключениях и скорости, и я думаю, что Нику нравится быть героем, – рассказал он.

– Вы – настоящая тройка, – сказала она.

Ей отчаянно хотелось спросить об Эйсе, но он промолчал о своем младшем брате, поэтому она не стала совать нос в чужие дела.

– Хочешь еще вина?

– Думаю, мне хватит, – сказала она ему, зная, что не хочет потерять контроль.

Сумрак комнаты, теплый огонь в камине и вино быстро подтачивали ее решимость. А взгляд Купера чуть не сжигал ее заживо.

– Хорошо, тогда я тебя обниму.

Он не дал ей шанса отказаться, просто встал, взял ее на руки, затем снова сел, усадив ее на колени.

– Не думаю, что это хорошая идея, Купер, – заметила она, хотя и не пыталась отстраниться.

– Многие вещи в жизни не являются хорошей идеей, – ответил он.

Его рука скользнула вниз по ее спине, и Сторми прижалась к нему, даже не осознавая этого. Этот мужчина действовал на нее сильнее, чем ей хотелось бы.

Он больше ничего не сказал, и она почувствовала, как ее веки опустились, когда ее голова упала ему на грудь. Она никак не могла решить, стоит ли переходить на следующий уровень и снова заниматься с ним любовью.

Вскоре решение было уже не в ее руках. Она мирно погрузилась в сон.

***

Купер посмотрел вниз, понимая, что Сторми достаточно расслабилась в его объятиях, чтобы ослабить свою бдительность. Улыбаясь, он смотрел на ее умиротворенную красоту. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Мы становимся ближе, – прошептал он.

Купер медленно встал, прижимая ее к себе. Он влюбился в эту женщину так, как никогда не влюбится. И это было одновременно страшно и волнующе. Но даже будучи потрясенным до глубины души, он все равно не смог отнести ее в ее комнату.

Он проскользнул в свою дверь и положил ее на кровать, не отпуская ее ни на мгновение, пока крепко держал ее в своих объятиях.

Впервые за долгое время он заснул с улыбкой.

Глава 30

Сторми вздрогнула, услышав звонок в дверь, в этот момент она доделывала букет на кухонном столе. Раньше у нее не было возможности делать композиции из красивых цветов, и сейчас, когда она у нее появилась, Сторми решила, что и после того, как ей придется уехать от Купера, она продолжит заниматься такой роскошью. Ей нравилось их буйство красок и тонкий аромат.

Она повернулась к двери. Для нее это было впервые, когда кто-то пришел в дом, где была только она. Сторми не понимала, почему так волнуется.

Очевидно, у того, кто открыл ворота, имелся от них код. Следовательно, это кто-то свой.

Когда она выглянула в боковое окно, то увидела снаружи Шермана, и сразу же открыла дверь и распахнула ее настежь.

– Я скучала по тебе, – призналась она и тут же обняла его.

– Я тоже, юная леди. Ты обещала позвонить, когда освободишься, чтобы я навестил тебя.

– О, Шерман, мне так жаль. Я закрутилась на работе, и хорошо….

Она замолчала.

– Ты что-то скрываешь от меня? – насторожился он.

– Ничего особенного. Но я хотела спросить, что происходит с коттеджем. Там крутятся какие-то парни, но они, похоже, не знают, что делать. К тому же в течение нескольких дней там никого нет. Однажды я даже видела троих мужчин, сидящих на крыльце коттеджа и пьющих пиво, – закончила она приглушенным голосом.

Шерман покраснел, и Сторми подумала, что она, вероятно, расстроила его. Ей не хотелось, чтобы кого-нибудь уволили, но она считала, что будет справедливо дать ему знать, что происходит.

– Я должен буду проверить, – наконец пробормотал он. – А теперь скажи мне, что ты скрываешь. Я знаю, что это так.

Следует ли ей рассказать Шерману, что она встречается с его племянником? А что, если он подумает, что она использует Купера? Это разобьет ей сердце. И все же то, как он смотрел на нее, заставило ее почувствовать, что ей следует признаться.

– Я ходила на свидание с Купером, если это можно назвать свиданием, но, наверное, не стоит говорить, о серьезных отношениях. Просто…

Она замолчала. Неужели она действительно только что собиралась сказать дяде Купера, что они с Купером друзья с привилегиями? Что, черт возьми, с ней не так?

– Купер постоянно говорит о тебе, – сказал Шерман с хитрой улыбкой, которую она не совсем понимала.

– Да, мы все-таки живем под одной крышей, – легко объяснила она.

– Ты счастлива с ним? – спросил Шерман, заходя на кухню.

Он взял содовую и немного чипсов, а затем сел.

– Да, но ничего серьезного, – сказала она, не желая, чтобы этот разговор вернулся к Куперу.

– Каждый раз, когда два человека находятся в интимных отношениях, в этом нет ничего случайного, – заверил ее Шерман, она заерзала.

Единственное, что удерживало ее на месте, – это то, что она убедила себя, что ничего серьезного не произошло.

– Я не совсем это имела в виду, – уклончиво ответила она.

– Я не вчера родился, дорогая, и ты знаешь, что существует много форм близости. Не считай то, что у вас есть с моим племянником, обычным делом.

– Он умеет держать себя в руках, – сказала она, чувствуя себя так, словно сплетничает.

– В его жизни кое-что произошло. Для этого есть причины, но он стал раскрываться с тех пор, как познакомился с тобой. Я видел, как он расцвел за последний месяц или около того, – заверил ее Шерман.

– Он никогда не говорит о своем прошлом. Вообще-то я о нем почти ничего не знаю, – заметила Сторми с досадой. – Кроме того, что он и его братья-пилоты и еще один, который ушел.

– У мальчиков было очень тяжелое время, когда они потеряли своего отца шесть лет назад. Это было нелегко для них, и им пришлось повзрослеть, – сказал Шерман со вздохом.

– Шесть лет назад? – уточнила она.

– Да, а что?

Он сразу же догадался о ее неловком ерзанье на сиденье.

– Ничего, – ответила она, не глядя ему в глаза. Неужели отец Купера умер еще до того, как они провели ночь вместе? Если бы у нее хватило смелости спросить его, она бы знала об этом. – А что случилось с его семьей?

– Я не из тех, кто сплетничает, – сказал Шерман и улыбнулся.

Они оба знали, что это так же далеко от истины, как белый медведь, живущий на Кубе.

– Я никому не расскажу, – пообещала она, подняв вверх пальцы и плотно сжав губы.

Шерман улыбнулся, устраиваясь поудобнее. Похоже, история будет долгой.

– Когда-то четверо братьев были очень близки, но жизнь часто все переворачивает с ног на голову, – заметил он с грустью.

– Пожалуйста, расскажите мне, что случилось. Я хочу понять.

Всякий раз, когда упоминалось имя Эйса, Купер мгновенно отдалялся. Она хотела знать почему.

– Предупреждаю, это длинная история.

– Хорошо, я никуда не спешу, – ответила она.

– Ну, это началось, когда мы с Биллом были еще совсем детьми, – начал рассказ Шерман.

– Хотела бы я встретиться с ним. Похоже, он был умным человеком и отличным отцом, – сказала Сторми.

– Да, он был великим человеком. Он увидел, чем интересуются его мальчики, и это напугало его. Привело в ужас.

У Шермана появился отстраненный взгляд, словно он погрузился в прошлое.

– Давным-давно мы с отцом Купера жили привилегированной жизнью. У нас было все в избытке, но это не означало счастливую жизнь, по крайней мере, когда приходится жить с жестоким отцом-алкоголиком и матерью, слишком слабой, чтобы постоять за себя, не говоря уже о нас. Конечно, в то время люди держались на расстоянии и не осмеливались вмешиваться или остановить избиения. Все, что они могли сделать, – это утешить нас и прикрыть наши синяки красивой одеждой. Будучи детьми, мы хотели вырваться из этой клетки в место, где можно было бы свободно бродить и исследовать, быть детьми, свободными от гнета нашего пьяного отца и его планов превратить нас в правителей его финансовой империи.

Он сделал паузу, видимо, что-то вспоминая. Сторми не стала его перебивать.

– Билл был на пять лет старше меня, так что мне было всего десять, когда он встретил Эвелин. Это была любовь с первого взгляда, хотя они были так молоды. Семья Эвелин помимо того, что были фермерами, являлись еще и пилотами. Но это неважно. Эвелин была красавицей и Билл не смог устоять, а я сразу же влюбился в самолеты. Биллу же потребовалось немного больше времени, чтобы полюбить полеты, но вскоре мы оба проводили все дни лета в полетах. Это был побег от нашего отца. В конце концов, он заметил, что мы почти не бываем дома и решил показать нам, какой он настоящий мужчина, когда узнал, что мы предпочитаем слоняться вокруг бедного фермера, а не в роскоши нашего дорогого дома.

Сторми захотелось сказать Шерману, что он может не продолжать. Она видела, какую боль причиняет ему эта история. Но она промолчала, и он продолжил свой рассказ.

– Я знаю, что это было давно, но прошлое влияет на будущее, и повлияло на то, что произошло позже с Биллом и мальчиками, – извиняющимся тоном объяснил Шерман.

– Я хочу знать, – мягко сказала она, положив руку ему на плечо, надеясь облегчить боль.

– Однажды мы вернулись домой от Эвелин, и отец был пьян и зол. Он сказал нам, что люди из профсоюза пытаются спровоцировать всеобщую забастовку. Конечно, отец этого не допустит, и хочет, чтобы мы точно знали, что он собирается делать, и как будет вести себя с любым, которые хотят, открыто выступить против него.– О, Шерман, – Сторми догадывалась, к чему все идет.

– Все в порядке, дорогая. Это было очень давно. Наш отец твердил нам, что простые люди – не более чем дикие животные, что их роль состоит в том, чтобы поддерживать тех, кто достаточно умен, чтобы делать деньги. Деньги были тем, что управляет миром. Без них люди – ничто. Черт возьми, если бы Билл не встретил Эвелин, мы оба, возможно, в конце концов, поверили бы в эту чушь, – сказал он, явно в ужасе от этой мысли.

– Мы с Биллом молчали всю дорогу. Но водитель даже не успел полностью остановить машину, когда наш отец выскочил, заметив представителя профсоюза, и на глазах у всех своих сотрудников избил его до крови, оставив лежать на земле без сознания.

Сторми ахнула.

– И никто не пытался его остановить?

– Ты не понимаешь, те времена сильно отличались от нашего времени. Наш отец управлял городом. У него были деньги, и он обеспечивал людей работой. Люди были напуганы. Сейчас я это понимаю, но тогда еще не осознавал, – сказал Шерман, качая головой.

– Я бы не смогла просто стоять там, – заявила Сторми, и у нее навернулись слезы.

– Если бы тебе нужно было кормить детей, ты бы чувствовала себя иначе, – сказал он.

В его голосе не было осуждения.

– Мы с Биллом никогда не наблюдали ничего подобного. Мы и раньше видели нашего отца в припадке ярости, и сами испытывали жестокость его характера, но никогда не видели, чтобы он чуть не убил человека. Мы были в ужасе. Билл схватил меня за руку и практически вытащил из машины. Мы сразу же отправились к Эвелин. Она была в сарае со своим отцом, работающим над их старым бипланом, когда мы ввалились туда.

– А ваш отец не преследовал вас? – спросила Сторми.

– Нет. Вообще-то, это был последний раз, когда мы его видели. Позже той же ночью отец был застрелен тем самым человеком, которого он избил. В тот вечер он пошел на мельницу и больше не вернулся домой.

– О, Шерман. Мне очень жаль, – произнесла Сторми.

– Да, это была трагедия, но без особых сожалений. С возрастом он становился все хуже, и мы боялись его, о матери даже говорит не стоит. Внезапно мы оказались свободными. И я думаю, что именно потому, что он оставил нас, мы стали более-менее приличными людьми, – сказал Шерман.

– Вы отказались от своего наследства? – спросила она его.

Она никогда не видела, чтобы Шерман демонстрировал свое богатство, и он всегда был завсегдатаем в обветшалом кафе. Это имело смысл.

Шерман рассмеялся и похлопал ее по колену.

– Я очень богатый человек, Сторми.

Она посмотрела на него в замешательстве.

– Ничего не понимаю.

– Мы знали, что не хотим быть такими, как наш отец. Но мы облажались. Мы здорово облажались. Нет, мы никогда не были так жестоки, как отец, но были избалованными, много веселились, а играли еще больше. Мы много лет вели роскошный образ жизни. А потом Билл заболел раком. Тем видом, который медленно поедает человека. Он умирал, но хотел все изменить, пока не стало слишком поздно, – вздохнул Шерман.

– О каких изменениях идет речь?

– Мы договорились, что мальчики не будут иметь доступ к деньгам, пока не поймут, как правильно жить. Последние слова Билла, обращенные к сыновьям, сильно разочаровали мальчиков, а Эйс воспринял их с большим трудом. Он был самым избалованным. Мы с Биллом говорили об этом, видя в нем слишком много от дедушки. Мы надеялись донести до мальчиков, пытались объяснить им это, но они были слишком упрямы, чтобы слушать.

– А почему Эйс так разозлился из-за этого? Не похоже, чтобы остальные так сердились.

– О, они все были злы, но не из-за денег. К тому времени мальчики уже накопили средства на собственных банковских счетах. Они злились, что их отец, умирая, посчитал их неудачниками, – сказал Шерман.

– Но трое братьев, с которыми я встречалась, совсем не выглядели как неудачники, – возразила она.

– Они выросли, стали хорошими людьми и взяли на себя ответственность за свою жизнь. Но независимо от того, насколько они выросли, каждый из них все еще чувствует, что разочаровал человека, которого они все боготворили. Они должны пройти через это, и часть процесса состоит в том, чтобы рядом с ними оказалась женщина, которая видит их такими, какие они есть на самом деле, – сказал Шерман, глядя Сторми в глаза, заставив ее занервничать.

– Мы с Купером просто друзья,…правда, – произнесла она неуверенно.

– Если ты так считаешь, то тебе придется еще немного повзрослеть, – заметил Шерман.

Ей хотелось поскорее сменить тему разговора.

– А как же Эйс? Почему он злится на своих братьев? – спросила она.

– Он чувствовал себя преданным братьями, когда они поступили именно так, как хотел их отец, получив работу и превратившись в тех людей, которыми мы хотели их видеть, – сказал Шерман, качая головой. – С момента оглашения завещания у него была миссия, прямо противоположная той, на которой настаивал его отец, но я знаю, что он придет в себя. Он слишком любит свою семью, чтобы оставаться слишком далеко. Я вижу его время от времени, и это наполняет меня радостью. Он не может держаться далеко от своих братьев.

– Почему бы им просто не заставить его поговорить с ними?

Сторми не могла себе представить, чтобы кто-то отказал братьям Армстронг, когда они были полны решимости что-то сделать.

– Скорее всего, в конце концов, они так и сделают. Однако им нужно сначала найти себя, прежде чем они смогут спасти своего брата.

– Мне кажется, что я вторглась в жизнь Купера, – призналась она.

– Дорогая, у меня такое чувство, что именно ты спасешь Купера.

Его слова заставили Сторми замолчать. Еще долго после ухода Шермана она сидела на диванчике в гостиной, наблюдая за мерцанием камина, обдумывая то, что услышала сегодня.

Она даже не была уверена, сможет ли спасти себя, не говоря уже о ком-то другом…

Глава 31

Есть ли способ измерить время? Например, люди говорят, что я опаздываю, или что нет времени делать то или иное, или время истекает.…Но на самом деле время продолжает свой ход, как бы вы ни пытались его измерить. В каждом дне одно и то же количество часов, а в каждом году – одно и то же количество дней. Время не останавливается. Оно устойчиво. Неизменно.

Время шло, а Сторми все еще оставалась в доме Купера. Коттедж был давно отремонтирован, но он настаивал, что теперь в нем проблема с плесенью из-за повреждения водой. Она не обнаружила там никакой плесени, но не желала спорить, потому что ей хотелось наслаждаться каждым мгновением рядом с Купером.

Время. Она подумала, что оно было проклятием. Если бы у нее была сверхспособность, то она могла бы заморозить время или, по крайней мере, замедлить его течение. Сторми не хотела, чтобы ее время с Купером закончилось—по крайней мере, не в ближайшее время.

В это прекрасное летнее утро Сторми сидела в освещенной спальне, поджав под себя ноги, с блокнотом в руке и набрасывала дизайн украшения. Чуть отстранившись, она улыбнулась, глядя на наброски замысловатого браслета – завитки металла поднимались по окружности компаса.

Она провела несколько дней, совершенствуя дизайн, первоначально она хотела создать что-то для Купера, но теперь понимала, что получилось слишком женственно для мужчины. Хотя, возможно, она могла бы использовать окружность компаса для создания булавки для его костюма. Ей следует над этим подумать.

Подняв глаза, она заметила, что цифры красного будильника расплывались перед глазами. Она моргнула, чтобы прояснить зрение. Как только ей удалось сфокусироваться, Сторми поняла, что сидит уже несколько часов.

У нее был выходной и дом был полностью в ее распоряжении, так что это не имело особого значения, но судороги в ногах заставляли ее вставать и двигаться.

Мирная тишина прекрасного утра была прервана, когда ее мобильный телефон начал вибрировать. Она улыбнулась, увидев, что звонит Линдси.

– Привет, Линдси, – прохрипела она, прежде чем рассмеяться. – Извини, я все утро рисовала. Теперь возвращаюсь в реальный мир.

– Привет, дорогая. Мне нужно посплетничать. Мы можем встретиться сегодня?

– У меня выходной. Так что в любое время.

– Ура! Я приехала вчера вечером на медицинскую конференцию и могу не возвращаться в Беллингем до завтрашнего утра.

– Во сколько заканчивается твоя конференция?

– К полудню. По крайней мере, так планируется. Я напишу тебе, когда закончу, и мы сможем встретиться.

– Хорошо. Поболтаем.

Повесив трубку, Сторми вскочила и решила, что пора готовиться к обеду с подругой. Она могла бы сидеть весь день, пока свет идеален, и рисовать, но ей очень хотелось пообщаться с Линдси, поэтому она направилась в ванную.

Она заметила ярко-синий конверт, приклеенный скотчем к зеркалу, и медленно приблизилась к нему с улыбкой на губах.

До Купера она никогда не получала никаких записок. Ей это понравилось.

Ее имя было красиво выведено каллиграфическим почерком на обратной стороне конверта, поэтому она осторожно сняла его и провела пальцами по печати, прежде чем открыть.

Внутри была открытка и засушенная роза. Она вытащила их и осторожно положила розу на стойку, прежде чем прочитать записку.

Моя Дорогая Сторми,

Встретимся сегодня в восемь вечера в ангаре №7 «Транс Пасифик».

Надень платье и больше ничего.

Купер.

От этих слов ее бросило в жар. Она так долго не была в постели с Купером, и теперь, когда он снова был с ней, она не могла насытиться этим мужчиной.

– Кажется, мне нужно готовиться к свиданию, – прошептала она, глядя на себя в зеркало. Затем, к ее удивлению, у нее вырвался смешок.

Новое платье, конечно, было в полном порядке. Хотя время продолжало идти, Сторми не обращала на это внимания. Потому что, пока они были вместе, она хотела быть уверенной, что он никогда не забудет ее снова.

Это означало, что она планировала полностью его поразить.

Спешно одевшись и приготовившись для встречи с Линдси, Сторми ощущала беспокойство, сидя на веранде и каждые две минуты проверяя телефон.

День был чудесный, на ярко-голубом небе не было ни облачка. Солнце пригревало, освещая ландшафты Гиг-Харбора и подчеркивая красоту дома, который она полюбила.

Сторми вскочила, услышав звонок. Как раз вовремя. Обежав вокруг дома, она улыбнулась, когда Линдси вышла из машины.

– Сторми!

– Линдси! – Сторми бросилась вперед, и они обнялись.– Я так рада тебя видеть. Не могу поверить, что прошло уже несколько месяцев. Как же быстро летит время, – пожаловалась Сторми.

– Как я тебя понимаю. Давненько мы не виделись. Но, судя по всему, твоя жизнь действительно изменилась. Я не могла поверить, когда ты дал мне этот адрес, – сказала Линдси с ехидством. – Ты встретила президента банка или что-то в этом роде?

– Пойдем по магазинам в поисках фантастического платья, и я все тебе объясню по дороге, – предложила Сторми.

– Ладно, давай сначала выпьем кофе, а потом пойдем по магазинам. Моя заправка на исходе, – сказала Линдси.

– Согласна.

Они сели в машину, проехали по длинной подъездной дорожке, подождали пока закроются ворота, и помчались прочь.

Линдси жила в Беллингеме, штат Вашингтон, и они были друзьями с тех пор, как вместе работали в кафе в Сиэтле, когда Сторми только приехала. Они мгновенно сблизились.

– Давай колись, женщина, – настаивала Линдси, пока они ехали к торговому центру в Белвью.

– Мой старый сосед, невероятный человек, услышал, что мне нужно где-то жить, и сказал, что у его племянника есть лишняя комната. Конечно, я была осторожна, но у меня не было другого выбора, – начала Сторми.

– Подожди! Ты оказалась без дома и даже не подумала мне позвонить?– возмущенно спросила Линдси.

– Ты живешь не одна в крошечном домика, и я бы даже не подумала беспокоить тебя своими проблемами, – ответила Сторми.

– Ну, если бы мы разговаривали чаще, ты бы знала, что мои отношения закончились, и мне нравится быть одной. Кстати, если ты когда-нибудь захочешь покинуть рай, у меня есть для тебя свободная комната, – сказала Линдси.

– О, Лин, мне так жаль, – произнесла Сторми, беря подругу за руку.

– Вовсе нет. Он ударил меня, и я дала ему сдачу, оставив синяк под глазом и отекшие яйца, – сказала Линдси с улыбкой.

– Почему ты не позвонила мне, когда это случилось? – требовательно спросила Сторми.

– Я была смущена и гордость мне не позволяла сделать этот шаг.

– Хотела бы я быть такой же сильной, как ты, Лин. Черт возьми, я бы заплатила деньги, чтобы увидеть, как этот человек катается по земле, сжимая свои яйца, – наконец сказала она, издавая смешок.

– Не могу поверить, что он думал, что это сойдет ему с рук. Я росла с четырьмя братьями.

– А ты им сказала? – ахнула Сторми, представив себе, что они с ним могли сделать.

– Нет. Я спасла жизнь этому ничтожеству. Если бы я им сказала, он бы больше не ходил. Я предупредила его, что расскажу им, если он еще раз приблизится ко мне, – поделилась Линдси. – Не то чтобы я не в состоянии сама о себе позаботиться, но просто хочу быть уверенной, что никогда больше не увижу его лица. Он весь побелел и бросился прочь.

– Ты была с ним больше года. Думаю, сейчас тебе нелегко, – предположила Сторми.

– На самом деле, нет. Я привыкла быть одна. Я еще не нашла человека, который не боялся бы моих братьев. Я теряю уважения к ним, когда они являются, – сказала Линдси.

– Да, мне тоже нравятся крутые мужчины, но с ними сложно, – вздохнула Сторми.

– Мне гораздо интереснее услышать о твоем мужчине, – настаивала подруга.

– На самом деле он не мой мужчина. Я живу в его доме. У нас был секс на свадьбе Андерсонов шесть лет назад, и я была так смущена этим, что даже не рассказала тебе, а сейчас мы уже какое-то время горячий сексом. Мы просто… Я не знаю, мы просто друзья с привилегиями, думаю, ты бы назвала это так, – рассказала Сторми.

– Посмотрим, что из этого выйдет, – со смехом ответила Линдси. – Мы найдем платье, которое непременно поставит этого парня на колени.

Остаток дня обе женщины провели, в походе по магазине и примеряя бесчисленные наряды. Как раз в тот момент, когда они уже потеряли надежду найти подходящее платье, Сторми вышла из раздевалки, чувствуя себя на миллион долларов.

Сторми была не из тех девушек, которые любят наряжаться. Хотя она и считала себя миловидной, но никогда не смотрела в зеркало и не считала себя сногсшибательной. Это платье все изменило. Оно было создано для нее. Черное коктейльное платье, которое, хотя и имело скромный вырез, но демонстрировало достаточно, чтобы кое-кого подразнить. Платье было чуть выше колен, и ее ноги в нем казались бесконечно длинными. Тем не менее, ее любимой частью была спина. Платье было элегантно и сексуально, и она чувствовала себя очаровательной.

– Вот это да! У него отвалится челюсть, – сказала Линдси, когда они подошли к кассе.

– В этом и была идея, – ответила она, подмигнув.

Сторми было жаль расставаться с подругой, хотя она и предвкушала вечер с Купером.

– Обещай мне, что мы больше не будем расставаться на такой большой срок, – умоляла Линдси, когда они уже были на подъездной дорожке.

– Гарантирую, что ты не потеряешь меня, я даже надоем тебе, – ответила Сторми, ее глаза наполнились слезами.

– Запомню, – пригрозила Линдси.

Они обнялись. Затем она открыла свою дверцу и выбралась наружу. Она стояла на подъездной дорожке с платьем, перекинутым через руку, и махала рукой, когда Линдси умчалась прочь.

Ну что ж, пришло время преобразиться.

Глава 32

Было без трех минут восемь. Я вовремя или рано?

Сторми усмехнулась, когда поняла, что ей действительно удалось добраться куда-то вовремя. Легкий визг тормозов желтого такси, которое привезло ее к ржавому ангару, можно было услышать везде.

Стараясь не зацепить новое платье, Сторми ступила на неровный асфальт, слегка покачиваясь из-за высоты каблуков. Прошло много времени с тех пор, как она носила высокие каблуки. Сторми, пытаясь сохранить равновесие, прислонилась к машине одной рукой. Таксист взял деньги, кивнул головой на ее «спасибо» и едва она успела отойти, рванул с места.

Сторми забеспокоилась, когда поняла, что осталась одна в коротком платье на пустыре. Она огляделась и увидела ржавый, выцветший синий ангар, словно сошедший с декораций фильма ужасов. Она еще больше занервничала.

Но все же, с некоторым проблеском надежды, она осмотрела окрестности ангара, ища машину Купера. Сейчас Сторми жалела, что у нее нет своей машины. Почему она не попросила Купера заехать за ней? Потому что она была независимой, вот почему.

Оглядевшись внимательнее, она облегченно вздохнула, когда заметила «Порше» Купера. Она направилась к огромным дверям ангара, все еще с тревогой глядя на ржавый фасад здания.

Ну, по крайней мере, это можно назвать приключением. Сторми распахнула металлическую дверь, надеясь, что не станет жертвой преступления, о котором напишут все газеты.

– Привет? – крикнула она. – Купер, ты здесь?

В помещении было слишком темно, и холодок пробежал по ее спине.

М-да, она определенно оказалась в фильме ужасов.

Кругом стояла мертвая тишина. Она все больше раздражалась. Решив выйти наружу и вернуться тем же путем, каким пришла, она пошатнулась, когда две руки обхватили ее. Она закричала, и эхо отразилось от металлических стен. Ее сердце бешено колотилось, пока она не сделала глубокий вдох, и сладкий аромат знакомого одеколона наполнил ее нос. Паника спала, но раздражение осталось.

– Я уже начала переживать, – сказала она.

– Я пытаюсь удивить тебя, женщина. А теперь помолчи, – сказал он со смехом в голосе.

Она уже собиралась ответить, когда Купер скользнул руками по ее животу и вниз по бедрам, а затем легонько коснулся груди. У Сторми перехватило дыхание. Темнота. Хриплое дыхание. Его руки на ней. У нее задрожали коленки.

Сторми запротестовала, когда он перестал гладить ее тело и откинул ее волосы назад. Затем она почувствовала знакомое прикосновение прохладного шелка к своим щекам, когда он завязал ей глаза.

– Не подглядывай, – прошептал он, его горячее дыхание обожгло ее ухо за секунду до того, как он нежно прикусил его.

Страсть вспыхнула в ней, когда Купер прижался к ней сзади, и она почувствовала его возбуждение. Он погладил ее внизу и начал нежно целовать ее обнаженное плечо, двигаясь по чувствительной коже. Вдруг он неожиданно лизнул. Застонав, она склонила голову набок, открывая шею для доступа. Купер быстро понял намек и обошел вокруг нее, начав играть губами с ее грудью.

Когда она ехала сюда, то думала о еде, но сейчас ее мысли были заняты совсем другим голодом. Купер творил магию, но вдруг остановился.

– Пойдем со мной.

– Если надо, – пробормотала она чуть обиженным тоном, задыхаясь.

Купер осторожно повел ее в темноте, потом остановился. Она услышала какой-то щелчок, а затем, когда массивная дверь ангара открылась, некогда тихое помещение наполнилось громким жужжанием.

Все еще держа ее за руку, Купер вывел Сторми наружу, на летное поле.

От холодного воздуха мурашки побежали по ее коже.