Текст книги "Кайан: Последняя любовь (СИ)"

Автор книги: Мелиса Ригер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

На арене царила зловещая тишина. Только редкие всплески в чёрной, как ночь, воде и приглушённые шорохи невидимых существ тревожили эту безмолвную завесу. Это был пир боли и страха, тщательно организованный для развлечения царя Тьмы – Касдаля.

Анаис сидела рядом с ним на высокой трибуне, не осмеливаясь поднять глаза на происходящее. Вокруг сидели верные слуги отца: маги тьмы, советники, генералы, – все те, кто продал свои души за силу. Зрители с нетерпением ждали начала кровавого представления, предвкушая страдания жертвы. В воздухе витал едкий запах жестокости, смешанный с тихими насмешками и зловещим шёпотом.

В центре арены возвышалась деревянная конструкция, напоминающая лодку, едва удерживающуюся на чёрных волнах. Она дрожала под тяжестью одного-единственного человека – измождённого пленника, чья одежда превратилась в лохмотья, а глаза, полные ужаса, метались по сторонам, как у загнанного зверя.

В воде кружили тёмные силуэты чудовищ. Изредка из-под поверхности показывались их чешуйчатые спины, напоминающие лезвия. Каждое движение этих созданий вызывало панику у пленника, заставляя его беспомощно искать спасения.

Зрители смеялись.

Касдаль сидел на своём троне, словно хищник, который наслаждается видом беспомощной добычи. На нём была длинная чёрная туника , расшитая узорами, напоминающими паутину, а обсидиановая корона поблёскивала в свете солнца, подчёркивая его холодное величие. Он опёрся подбородком на руку, наблюдая за происходящим с лёгкой усмешкой.

– Посмотри на него, Анаис, – его голос был глубоким и гипнотическим, словно каждый звук пропитывал воздух властью. —Жалкий, как щенок, выброшенный под дождь. Какой прекрасный пример слабости.

Анаис молчала, устремив взгляд на свои руки, которые вцепились в ткань платья. Она знала, что смотреть на происходящее – значит позволить себе окаменеть.

– Ты не хочешь смотреть? – продолжил он, чуть склонив голову, словно изучая её. – Разве это не напоминает тебе, что бывает с теми, кто идёт против меня?

– Я… это не для меня, отец, – ответила она тихо, стараясь, чтобы её голос не дрожал.

Касдаль рассмеялся, и его смех разнёсся по трибунам.

– Не для тебя? А для кого тогда, моя дочь? Для будущей царицы, которая боится взглянуть в лицо реальности?

Его слова были как удар, но Анаис не подняла взгляда. Её молчание, похоже, забавляло его ещё больше.

– Это не страх, отец, – наконец сказала она. – Это жестокость.

Его лицо озарила странная усмешка, словно он услышал нелепую шутку.

– Жестокость? – переспросил он, его тон был наполовину насмешливым, наполовину задумчивым. – Ты видишь жестокость там, где я вижу искусство. Разве их жизни достойны чего-то иного?

Её сердце болезненно сжалось, но она не позволила себе проявить слабость.

Касдаль вдруг наклонился к ней, его голос стал мягче, почти ласковым:

– Знаешь, Анаис, ты меня поражаешь. Эта привязанность к слабым делает тебя особенной. Но править слабым сердцем нельзя. Ты либо научишься смотреть на боль, либо боль сломает тебя.

Она не ответила.

Касдаль усмехнулся, довольный её молчанием, и снова повернул взгляд на арену.

– Начнём, – бросил он, махнув рукой.

Чудовища в воде начали стремительно двигаться. Вода закружилась, вспенилась, и первый удар обрушился на хрупкую лодку. Человек на ней закричал, пытаясь удержать равновесие.

– Они играют, – спокойно заметил Касдаль, снова откинувшись. – Как кошка с мышью. Как хищник с добычей.

Анаис не подняла головы, но её пальцы сжались ещё сильнее. Каждый крик пленника пронзал её, как нож.

– Они такие нетерпеливые, – заметил Касдаль.

Он обернулся к ней.

– Ты всё ещё не смотришь, – сказал он. Его зелёные глаза, яркие и пугающие, впились в её лицо. – Разве не интересно наблюдать, как человек раскрывает свою сущность в последний миг?

– Это не зрелище, отец, – проговорила она, стараясь сохранить твёрдость в голосе. – Это зверство.

Его смех снова эхом отразился от стен арены.

– Зверство? Нет, Анаис. Это сила. Это напоминание всем, кто осмелится встать против меня.

Он положил руку на её плечо. Её тело напряглось от этого прикосновения, но она не осмелилась отстраниться.

– Ты всё ещё не понимаешь, – продолжил он, его голос стал почти шепотом. – Но я научу тебя.

Она почувствовала, как магия проникла в её тело. Это была магия приручения, которой отец из раза в раз наказывал её. Душа словно скручивалась внутри, заставляя сердце сжаться, а дыхание прерываться.

– Я люблю тебя, Анаис, – прошептал он ей на ухо. – И именно поэтому я сделаю тебя сильной.

Её глаза наполнились слезами, но она не позволила им пролиться.

На арене крики прекратились. Лодка раскололась на части, а вода окрасилась в багряный цвет. Чудовища удовлетворённо успокоились, их движение замедлилось, и поверхность воды снова стала гладкой.

– Игра окончена, – объявил Касдаль, поднимаясь. Его фигура, величественная и ужасающая, возвышалась над всеми. Словно напоминание о том, кто здесь был истинным повелителем.

Анаис ждала момента, чтобы покинуть трибуны. Её шаги были быстрыми, почти беглыми. Наконец она добралась до укромного уголка, где могла остаться одна. Она остановилась, схватившись за стену.

Её тошнило. Всё тело тряслось, а душа горела от ненависти к отцу и отвращения к себе за свою слабость. Её взгляд упал на руки, которые всё ещё дрожали.

«Сколько я ещё смогу это выносить?» – думала она, сжимая кулаки.

Глава 15

Огни ночных костров ещё догорали, бросая слабые отсветы, пока сопротивление готовились к выдвижению. Саарэиль стояла на небольшом возвышении, как скала среди волн суеты. Её осанка выдавала уверенность, но взгляд, острый и внимательный, искал в каждом движении что-то, что могло бы сорвать их планы. Её голос, твёрдый и спокойный, перекрывал шум лагеря:

– Проверьте клинки. Фляги должны быть полными. Продовольствие распределите на три дня. Мы не можем рисковать задержкой.

Вокруг неё кипела работа. Мужчины и женщины точили оружие, перебирали доспехи, закрепляли луки. Никто не жаловался, никто не останавливался. Каждый понимал: утро может не принести им спасения.

Но ритм лагеря нарушил голос, полный тревоги:

– Саарэиль!

Все замерли. К ней подбежал Зеран, его лицо, обычно хладнокровное, теперь было искажено волнением.

– Эриса пропала, – выдохнул он, будто эти слова отнимали у него силы.

– Пропала? – Саарэиль нахмурилась.

– Её нет в лагере. И её вещей тоже.

– Ты уверен?

– Я сам проверил, – ответил он, с трудом подбирая слова. – Ножи, плащ, даже фляга – всё исчезло.

Ропот прошёл среди собравшихся. Кайан молчал, но в его взгляде появилась настороженность.

– Тишина! – резко бросила Саарэиль, поднимая руку. Её голос был словно клинок, разрубающий растущее напряжение.

Все взгляды обратились к ней.

– Мы не знаем, что произошло. Но факты говорят о том, что она ушла.

– Эриса бы не сделала такое! – возразил Зеран, его голос дрожал от возмущения. – Я знаю её с детства! Она была одной из нас!

– Люди не исчезают просто так, – тихо сказал Кайан, подходя ближе. – Темболее, не оставив ничего за собой.

Саарэиль оглядела всех, затем заговорила:

– Мы не знаем, что произошло, не знаем, что она могла искать за пределами лагеря. Или от чего она бежала. Но даже если у нас нет прямых доказательств, все говорит о том что она решила покинуть нас.

Её слова заставили присутствующих замолчать. Саарэиль обвела взглядом собравшихся, её голос прозвучал решительно:

– Эриса сделала свой выбор. Мы не можем позволить этому нас остановить. Мы продолжаем путь.

Зеран не выдержал.

– А если она в беде? – продолжал он. – Если её схватили?

Саарэиль посмотрела на него, её глаза смягчились.

– Зеран, я понимаю твою боль. Но иногда люди делают то, что нам кажется невозможным.

Саарэиль качнула головой.

– Не уйди она по собственной воле, её вещи все еще были бы здесь.

Её слова прозвучали холодно, но правда была такой же жестокой, как и мир вокруг них.

Солнце сияло в Зените, когда Кайан подошёл к Зерану, который всё ещё сидел на камне, выглядя потерянным. Все остальные практически завершили приготовления.

– Она была такой… Упрямой. И была мне так дорога. Как она могла так поступить?

Кайан покачал головой.

– Тяжело принять чье —то предательство. Но такова жизнь.

Зеран взглянул на него с яростью, но быстро потупился.

– Не знаю, – тихо ответил он. – Не могу принять это.

Эриса же наконец дошла до условного места встречи. Там, посреди пустоты, горел костёр, чьи языки пламени бросали призрачные тени на фигуру, скрытую под чёрным плащом.

– Ты пришла, чтобы предать своих? – Голос мужчины звучал низко, будто гремели скалы, разламываемые магией.

Эриса неосознанно сделала шаг назад, но тут же остановилась, выпрямившись.

– Я хочу жить, – сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо.

Командир черных всадников, Арон, усмехнулся. Его улыбка была холодной, таящей в себе опасность.

– Ты боишься смерти, – произнёс он с презрением. – Это правильно. Страх – это то, что делает людей покорными.

Эриса почувствовала, как её сердце сжалось, но она не отвела взгляда.

– Расскажи мне всё, – продолжил он, его голос стал мягче, но в нём звучала угроза. – Что они задумали?

Она сглотнула, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

– Они направляются в руины Храма Света.

Арон кивнул, словно услышал нечто вполне ожидаемое.

– Если ты солгала…

–Я не вру. Клянусь!

–Хорошо. Тогда мы позволим тебе жить.

Его слова обрушились на неё облегчением, но в следующую секунду он вытащил кинжал.

– Вот только предатели нам не нужны.

Движение было настолько быстрым, что Эриса даже не успела закричать. Её голова упала к ногам Арона, а тело безжизненно осело на землю.

– Вот твоя плата за услугу, – прошептал он, убирая клинок.

Костёр затрещал, бросая новые тени на лицо Арона, озарённое холодной, почти нечеловеческой улыбкой.

Глава 16

Горизонт был размытым, словно раскалённый воздух пожирал очертания мира. Пески пустыни, древние и безмолвные, тянулись до самого края видимого, где небо сливалось с землёй в обманчивом миражном мареве.

Сопротивление двигалось вперёд – измученное, но не сломленное. Шаги их были медленными, словно их сковывали невидимые оковы усталости и жажды. Каждый взгляд был угрюм, каждая тень – длиннее, чем могла быть в действительности. Остатки припасов болтались на поясах, а вода была столь драгоценна, что её старались даже не упоминать вслух.

Кайан шёл одним из первых, оглядываясь каждые несколько минут, чтобы убедиться, что никто не отстал. Его серые глаза были прикрыты от солнца простым платком, но пот стекал по лицу, щипал кожу и застилал обзор.

Позади него, спотыкаясь, шёл подросток, у которого уже не было сил.

– Эй, стой, – обратился Кайан, оборачиваясь, снимая бурдюк с плеча.

– Это… это твоё, – прохрипел юноша, едва шевеля губами.

– Пей, – сурово сказал Кайан. – Или упадёшь – я тащить не буду.

Юноша жадно взял бурдюк, но отпил лишь малую часть, словно боялся разгневать старшего.

– Спасибо, – пробормотал он слабо, возвращая бурдюк обратно.

– Просто не падай, – бросил Кайан, возвращаясь к своему месту впереди.

– Как далеко ещё? – донёсся чей-то голос из колонны, едва слышный на фоне ветра.

Саарэиль, идущая чуть впереди, остановилась, будто собиралась ответить. Но вместо слов из её уст сорвался лишь долгий вздох.

– Уже близко, – произнесла она, но взгляд её был полон сомнений.

Песок продолжал проникать всюду: в обувь, под одежду, в пересохшие рты. Он скрипел на зубах, был в порезах и ранах, будто сама пустыня пыталась уничтожить их изнутри.

Кто-то из женщин упал, и Харон бросился помочь ей встать.

– Если мы так и будем двигаться, то до Храма дойдём только через неделю. – бросил он возвращаясь на место.

– А если остановимся, не дойдём вообще, – сухо ответил Зеран, переводя взгляд на Саариэль. – Нам нужно ускориться.

Саариэль кивнула, но лицо было хмурым.

Когда солнце опустилось к горизонту, краски мира стали мягче, но не менее суровы. Они увидели руины. Каменные обломки, изуродованные временем и песчаными бурями, вырисовывались на фоне заката.

– Это оно? – спросил кто-то шёпотом, будто боясь разрушить хрупкую тишину.

Кайан замер, всматриваясь в очертания разрушенных колонн. В его памяти всплыли воспоминания – образы давно ушедших дней.

Он был мальчишкой, когда впервые ступил на священные земли Храма Света. Тогда колонны стояли, выстроившись в ряд, будто гордились своей ролью стражей истины. Воздух был наполнен ароматом благовоний, а свет, казалось, жил в каждом камне.

“Свет защитит нас, ибо зло бессильно перед правдой,”– звучал голос одного из магов света, чьё лицо Кайан теперь не мог вспомнить.

Но сейчас всё, что осталось, – это руины. Величие сметено временем, а вера в свет утонула в песках.

– Мы верили, что свет спасёт нас, – тихо пробормотал Харон появляясь рядом. – Но, кажется, свет отвернулся первым.

– Мир тогда был другим, – Ответил Кайан. – Люди верили в надежду.

Харон повернулся к нему, в его глазах отражались отблески закатного света.

– Ты знаешь легенду, связанную с этим местом?

– Здесь больше легенд, чем правды, – усмехнулся Кайан, но усмешка его была горькой.

Харон не отступал.

– Говорят, в глубине руин есть алтарь. На нём покоится реликвия света, созданная древними магами. Она может уничтожить тьму. Но… – Он запнулся, как будто слова, что он хотел произнести, обжигали его горло.

Кайан посмотрел на него.

– Но цена будет высокой, – закончил он за товарища.

– Ты знал? – удивлённо спросил Харон, изучая лицо Кайана, будто пытаясь разгадать, что тот скрывает.

– Конечно, знал. Когда я был ребёнком. Все говорили о реликвии, как о сказке, передавая из уст в уста.

Харон кивнул, соглашаясь.

– Мы должны найти её.

– Почему ты думаешь, что она вообще существует? – холодно спросил Кайан, в его голосе не было ни веры, ни сомнений – лишь усталость. —Возможно, это просто легенда.

– Я верю. – ответил Харон, и в этом простом признании звучала твёрдая решимость. – Если существуют другие реликвии. Нет причин не верить в эту.

Колона добралась до руин. Уцелевшие осели у стен, обессиленные и молчаливые.

Кайан медленно обходил людей, проверяя, всё ли в порядке. У многих едва хватило сил, чтобы просто сесть. Те, кто не могли развести огонь, смотрели на него пустыми глазами. Тогда он сам занялся кострами, не сказав ни слова.

Кайан смотрел на колонны, погребённые под слоями песка. На одной из них всё ещё было различимо вырезанное изображение солнца. Каменное, некогда сияющее, оно теперь выглядело призрачным и безжизненным.

Внезапно он услышал шаги за спиной. Обернувшись, он увидел Саарэиль. Её лицо, измождённое долгим переходом, казалось высеченным из мрамора, но в глазах горел огонь, который не могли погасить ни усталость, ни отчаяние.

– Ты чувствуешь это? – спросила она, сев рядом, её голос был почти шёпотом.

– Чувствую, – отозвался он после паузы. – Это место когда-то было живым. Теперь же здесь только смерть.

Её взгляд скользнул туда, куда смотрел он.

– Будто тени прошлого всё ещё здесь, – тихо сказала она.

Кайан кивнул.

– Это место было домом для света, – сказал он. – Теперь же оно мёртвее, чем пустыня.

Где-то вдалеке завывал ветер. Они оба молчали, чувствуя тяжесть воспоминаний.

Глава 17

Ночь обвила пустыню тьмой, похожей на безмолвное проклятие. Руины Храма Света, некогда возвышенные и величественные, стояли мрачным напоминанием о потерянной эпохе. Их осыпавшиеся колонны и разрушенные стены едва удерживали время, словно боялись, что скоро исчезнут совсем. Слабое мерцание костров выхватывало из мрака лица сопротивления: измождённые, утомлённые, но всё ещё живые.

Кайан сидел под колонной, прислушиваясь к звукам ночи. Саариэль и Зеран обсуждали план на утро, и возможность найти какие-нибудь защитные артефакты оставшиеся в храме. Их голоса тонули в шуме ветра, однако внутри разливалось щемящее чувство.

Это была не просто тревога – это был запах опасности, который преследовал его всегда, когда тьма приближалась. Его рука невольно сжала рукоять меча. Серые глаза скользили по людям вокруг: кто-то затих, укрывшись от холода, кто-то с трудом засыпал за стенами. Но что-то в воздухе казалось неправильным.

Внезапно тишину разорвал грохот, перекатывающийся по пустыне, словно отдалённый гром. Затем свист ветра, неестественно высокий и резкий, заставил людей насторожиться.

– Что это? – Саариэль поднялась на ноги, её взгляд впился в горизонт.

В темноте за руинами начали вырисовываться тени. Сначала расплывчатые, как мираж, затем всё более отчётливые. Огромные, почти тела крылатых существ мерцали в лунном свете, и когда они приблизились, стало видно их страшные морды с горящими глазами.

– Нет… – Зеран выдохнул, бледнея. – Чёрные Всадники!

Ветер донёс их рев – протяжный, похожий на вой тысячелетий боли. В следующее мгновение огонь вырвался из пастей чудовищ, озаряя тьму. Пламя, алое и густое, как кровь, охватило ближайшие стены, превращая их в дымящиеся руины.

– Все к сердцу храма! – Громкий возглас Саариэль разнёсся над шумом.

Харон выбежал вместе с другими воинами.

– Проклятье! Нас просто перебьют! – Закричал Харон.

– Тогда мы будем стоять, пока сможем, – резко ответил Кайан и шагнул вперёд.

Крылатые твари, похожие на гигантских ящеров, пикировали на землю. Всадники, в черных доспехах, спрыгивали на землю. Их мечи, окутанные дымкой тьмы, сверкали холодным светом.

Кайан встретил первого из них. Меч противника опустился на него, но Кайан отбил удар, затем развернулся, нанеся резкий рубящий взмах, который расколол тёмную броню всадника. Но враги продолжали прибывать. Один сменял другого, словно волна за волной.

И тут он увидел его. Лидер Всадников, высокий, окутанный тенью, выступил вперёд. Его глаза, горящие как угли, впились в Кайана.

– Предатель, – голос Арона был тихим, но его сила пронзила воздух, как удар грома.

Кайан шагнул вперёд.

– Я не могу предать то, к чему не принадлежу.

Мечи столкнулись, вызвав вспышку, которая осветила поле боя. Тем временем сопротивление отступало внутрь храма. Саариэль пыталась удержать людей, но паника росла. Люди падали под ударами всадников, а кто-то сгорал в огненном дыхании крылатых монстров. Зеран и Харон стояли спина к спине, из последних сил отбивая удары.

– Их слишком много! – прокричал Харон, его голос срывался.

Зеран ничего не ответил, его лицо было каменным, но пот заливал глаза. Он знал, что это сражение – отчаянный шаг, возможно, последний.

Кайан и Арон остались стоять, их бой был подобен схватке стихий.

– Ты ничто, – прошептал Лидер, поднимая меч для удара. – Тьма приняла тебя, а ты подвел её! И закончишь здесь, в этом мёртвом храме.

Кайан уклонился, его меч описал дугу, разрезая воздух. Огонь ненависти, который горел внутри него был слишком ярким, и отказывался угасать.

– Если я ничто, то ты – лишь тень. – Он рванул вперёд, нанося следующий удар. Его меч разорвал воздух, но противник уклонился.

Глава 18

Тьма, казалось, победила. Огонь и смерть царили в руинах, а сопротивление из последних сил сражалось за каждый вздох. Но в тот момент, когда отчаяние достигло апогея, произошло нечто, изменившее всё.

В сердце древнего храма вспыхнул свет. Он был неярким, почти хрупким, но его природа была иной. Это был не огонь костров, не бледное мерцание луны, а нечто первозданное – тепло и мягкость первого рассветного луча. Этот свет не просто освещал мрак – он отталкивал его, рассеивал, словно напоминая о том, что тьма никогда не бывает абсолютной.

Все замерли. Даже крылатые твари прекратили свои атаки, ощутив угрозу. Они зарычали, их злобные глаза впились в источник света. Черные Всадники, которые ещё мгновение назад казались неуязвимыми, отступили на шаг.

В центре храма стояла она – Мейра. Её худощавая фигура, до этого скрытая от глаз, вдруг приобрела величественное очертание. Светлые волосы развевались, словно подчиняясь невидимому ветру, а глаза горели ослепительным пламенем. В этой хрупкой девушке, до сих пор скрывавшейся за магией невидимости, была безграничная сила.

Вокруг неё начала образовываться сфера света. Сначала слабая, едва заметная, но с каждым мгновением она становилась всё ярче, охватывая стены руин и старые колонны. Свет рос, словно питаясь самой сущностью храма.

– Что ты делаешь?! – Саариэль вырвалась вперёд, но Мейра остановила её громким криком:

– Не подходи!

Голос её дрожал, но в нём звучала решимость. Лоб девушки покрывался испариной, руки сжимались в кулаки, чтобы не дать магии вырваться из-под контроля.

Свет начал вытеснять тьму. Существа, соприкасаясь с ним, издавали душераздирающие визги. Их крылья обжигало сияние, на коже оставались ожоги, а Черные Всадники, до этого непоколебимые, начали пятиться назад.

– Это магия Храма! – прошептал Харон, его лицо застыло в смеси ужаса и благоговения.

Но магия была нестабильной. Сфера дрожала, свет внутри неё мерцал, словно в борьбе с самой реальностью. Вокруг Мейры воздух начал трескаться, будто ткань мира разрывалась.

– Ты не выдержишь это! – закричала Саариэль, но Мейра лишь покачала головой.

– У меня нет выбора, – ответила она, голос её стал едва слышен.

Кайан смотрел на неё издалека. Свет коснулся его тела, и он на мгновение напрягся, ожидая боли. Но боли не было. Тьма, которой он был пропитан, зашевелилась, словно пыталась вырваться, но свет не оттолкнул его. Напротив, он принял его.

Кайан посмотрел на девушку. «Как возможно что среди них маг света?» Её лицо стало мертвенно бледным, а ноги дрожали, но она держалась.

Тем временем Арон, замер у границы света, пытаясь прорваться, но магия обожгла его.

– Ты хочешь умереть ради них?! – рявкнул он, обращаясь через неё к Кайану.

– Если потребуется, – ответил тот холодно, не сводя глаз с Мейры.

В этот момент храм начал меняться. Руины, древние и разрушенные, оживали. Каменные стены, обвалившиеся века назад, начали подниматься, покрываясь сияющими рунами. Алтарь под Мейрой засветился, пульсируя в такт её сердцебиению.

Но цена была очевидна. Магия истощала её тело. Она вскрикнула, колени подогнулись, и она рухнула на пол. Сфера затряслась, её границы начали мерцать, но Мейра сдерживала её.

– Хватит! – закричала Саариэль – Ты погибнешь!

– Если я остановлюсь, погибнем мы все, – прохрипела Мейра.

Свет внутри сферы вспыхнул с новой силой. Он разросся ослепив всех, кто находился рядом. Существа тьмы издавая последние визги, и черные всадники, которых накрыла сфера обратились в прах.

– Мы вернёмся, – бросил Арон в отчаянии, отступая к оставшимся в живых. – И в следующий раз тебе не выжить.

Существа взмыли в воздух, их чёрные силуэты растворялись в ночи.

Тишина окутала руины и вновь воцарилась ночь. Но на этот раз в ней осталась искра света

Мейра лежала на холодном камне, её дыхание было слабым. Свет угасал, оставляя лишь тонкий ореол вокруг её фигуры.

Саариэль опустилась на колени рядом с ней и подняла её голову.

– Зачем? Почему ты не продолжила скрываться? – её голос дрожал от боли.

Мейра едва улыбнулась.

– Потому что… не могла смотреть, как вы умираете…

Ее тело обмякло, но она ещё дышала.