Текст книги "Кайан: Последняя любовь (СИ)"

Автор книги: Мелиса Ригер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Кайан: Последняя любовь

Глава 1

Небо над Аскалоном пылало кровавым закатом, словно сама пустыня истекала болью. Здесь, на краю мира, некогда шумном и живом, остались лишь обугленные скалы, мёртвые деревья и песок, напитанный кровью тысяч павших. Тишина этого места не была покоем. Ветер приносил с собой шёпот потерянных душ, их крики, унесённые временем.

На горизонте зияли развалины древних храмов и крепостей – безмолвные свидетели ушедшей эпохи. Гигантские черепа существ, чьи имена стёрлись из памяти, выглядывали из барханов, как безмолвные напоминания о прошлом. Даже здесь, среди безжизненных песков, были странники.

Высокая фигура в тёмном плаще двигалась по пустыне с упорством, будто противостоя самой вечности. Под капюшоном скрывалось лицо мужчины, молодое, но обветренное ветрами и временем. Его глаза, серые, как грозовое небо, излучали болезненное спокойствие. Это был взгляд человека, чья душа уцелела в борьбе, но трещины в её оболочке уже были видны.

Длинные чёрные волосы выбивались из-под капюшона, развеваясь на ветру. Его силуэт говорил о силе и выносливости: широкие плечи, ловкие движения хищника. На поясе висел меч, рукоять которого украшали золотые узоры, потускневшие от времени.

Кайан Бифар шёл медленно, но с целеустремлённостью, от которой в пустыне словно сгущалась тишина. Его шаги глушили песок, а взгляд то и дело скользил по горизонту. Он искал. Кого – знал только он сам.

Его шаги замедлились, когда среди песчаных барханов мелькнул отблеск. Сердце застучало сильнее. Опустившись на колено, Кайан раздвинул горячий песок и поднял круглый амулет. Его края были обожжены, но гравировка солнца ещё сохранилась.

Он узнал его сразу.

Пальцы сжали находку, а воспоминания нахлынули волной. В его сознании вспыхнул образ: звонкий смех, её лицо. Сестра. Её улыбка, которая, была спасением, единственным лучом света в бескрайней тьме.

Но этот свет угас. Пламя, крики, беспомощность. Тьма уничтожила всё, что он любил. Он был слишком далеко. Он опоздал.

Его губы сжались в тонкую линию.

– Я должен идти, – пробормотал он, встав на ноги.

Но пустыня не собиралась отпускать его так просто. Ветер переменился, принеся с собой не только пыль, но и низкий, тревожный вой.

Кайан замер, а затем обернулся. На горизонте над барханами начали сгущаться тени. Они двигались, словно дым, вырывающийся из трещин земли. Постепенно очертания этих существ становились отчётливее. Извивающиеся тела, длинные когти, горящие кроваво-красным глаза.

Он почувствовал их ещё до того, как увидел. Холод обдал его, пробежав по позвоночнику, словно напоминание о старой боли.

– Снова вы, – проговорил он с тихой усталостью, хватаясь за рукоять меча.

Клинок покинул ножны с мягким звоном, и мягкий золотой свет, пробежал по его лезвию. Когда-то его меч был подобен тени черного пламени, но словно меняясь с владельцем, изменил свое сияние. Монстры замерли. Они зашипели, но вскоре снова двинулись вперёд.

Первая тварь бросилась на него. Кайан увернулся и нанёс удар, расколов существо надвое. Оно испустило раздирающий визг, прежде чем рассеяться облаком чёрного пепла.

Но затем раздался голос.

– Почему ты меня оставил, Кайан?

Мужчина вздрогнул. Монстры никогда не говорили. Этот голос был до боли знаком, он проникал в самое сердце, выворачивая старые раны.

Медальон в его руках треснул и превратился в обычный камень, словно насмехаясь над его надеждой.

Ещё одна тварь атаковала. Её когти полоснули по плечу, оставив за собой глубокую рану. Боль пронзила тело, но он продолжал сражаться. Его меч вспыхнул ярче, и враги один за другим исчезали в пламени света.

Когда последний из них испарился, Кайан упал на одно колено, прижимая ладонь к ране на боку.

– Лерана… – выдохнул он, глядя на кровь, капающую на песок. – Я подвёл тебя.

Его голос сорвался.

– Но я клянусь уничтожить того, кто это сделал.

Ветер затих, а вместе с ним и вой пустыни. Осталась лишь бескрайняя мёртвая тишина.

Глава 2

Пустыня не прощала слабости. Кайан чувствовал это с каждым шагом, но упрямо продолжал идти. Впереди показались силуэты скал – мрачные каменные гиганты, изрезанные ветром и временем. Они возвышались над барханами, как забытые стражи последних надежд человечества. За их тенью скрывался лагерь сопротивления, слухи о котором доходили даже в самые удалённые уголки разрушенного мира.

Всё вокруг – песок, скалы, даже небо – казалось, кричало о боли и крови. Усталость тянула его тело к земле, но он продолжал двигаться вперёд. Кайан мог бы использовать магию, преодолев расстояние за одно мгновение. Но не стал. Сила, которой когда-то он гордился чувствуя её величие, теперь вызывала отвращение.

Когда Кайан достиг подножия скал, мир наполнился тишиной, настораживающей, как перед бурей. Из тени выступили двое стражников. Их копья, старые и потрескавшиеся, едва могли выдержать бой, но взгляды горели яростью. Оба выглядели так, будто голод стал для них неотъемлемой частью жизни.

– Стоять! – выкрикнул один, поднимая оружие. – Ещё шаг – и ты труп!

Кайан остановился и поднял руки в знак мира.

– Убивать меня не потребуется, – сказал он ровным, низким голосом, в котором усталость смешивалась с уверенностью.

Стражники переглянулись, но копья не опустили.

– Имя? – спросил второй, молодой парень с потрескавшимися губами и раной на щеке, грубо прикрытой грязной повязкой.

– Кайан, – ответил он спокойно.

Молодой стражник дернулся, но его товарищ выдохнул с презрением:

– Ты выглядишь, как один из них! Может, ты – Чёрный Всадник!

Слова ударили, как нож. Имя это давно стало частью его кошмаров, эхом прошлого, которое он хотел стереть, но не мог.

– Если боитесь, убейте меня, – холодно ответил Кайан. – Но сначала отведите меня к вашей предводительнице, Саариэль Даррэн.

Тишину нарушил звук шагов. Из глубины лагеря вышла женщина. Её рост был невелик, но в движениях ощущалась стальная уверенность. Волосы, поседевшие раньше времени, были собраны в строгий пучок. Лицо испещряли морщины, больше говорящие о пережитом, чем о возрасте. В её глазах горели и холодный разум, и вечная усталость.

– Лидер, – прошептал один из стражников, поспешно опуская копьё.

Саариэль долго изучала Кайана, её взгляд пронзал, словно холодный клинок.

– Кайан Бифар, – наконец сказала она. – Палач Касдаля. Почему ты здесь?

Её слова не дрогнули, как и её голос.

– Я должен был быть мёртв, – ответил он с сухой усмешкой. – Но я всё ещё здесь.

– Почему?

Он выдержал её пристальный взгляд.

– Я пришёл искупить свои грехи.

Саариэль засмеялась коротко и горько, словно этот смех был ещё одной частью её вечной боли.

– Никто не может искупить грехи, Бифар. Особенно ты.

Он не ответил.

– Хорошо, – сказала она после паузы. – Можешь остаться. Но если сделаешь хоть один шаг не туда, я сама разорву твоё сердце и брошу в костёр.

Она отвернулась, махнув стражникам. Те убрали оружие, но их взгляды оставались колючими.

Лагерь сопротивления, оказавшийся за скалами, был воплощением отчаяния. Изношенные палатки стояли тесно, их рваные ткани пытались защитить обитателей от беспощадного ветра. У костров сидели женщины в драных тряпках, чьи лица напоминали высохшие маски. Рядом с ними – дети, истощённые, с большими глазами, в которых не осталось ни страха, ни надежды. Мужчины, вооружённые изуродованными клинками, с тупым упорством точили их на камнях, как будто эти клинки могли защитить от настоящих кошмаров.

Кайан прошёл через этот хаос, не встречая ничего, кроме недоверчивых взглядов. Он сел у дальней палатки, снял с пояса меч и принялся чистить его, убирая засохшую кровь и песок. Лезвие с золотыми узорами поблёскивало в сумерках, единственное, что напоминало о былой славе.

Из-за угла показались двое детей. Мальчик и девочка, кожа и кости, с любопытством и тревогой в глазах, наблюдали за ним.

– Не бойтесь, – сказал он тихо, даже не поднимая головы.

Девочка схватила брата за рукав, и они исчезли так же быстро, как появились.

Кайан продолжал молча чистить меч, пока не почувствовал на себе чей-то взгляд. Это была Саариэль. Она стояла на расстоянии, наблюдая за ним с той же недоверчивой настороженностью. Её глаза пытались проникнуть за его внешнее спокойствие, к тому, что скрывалось внутри.

В тени лагеря Кайан чувствовал каждую пару глаз, устремлённых на него. Кто-то, возможно, узнал его. Кто-то просто ощущал исходящую от него опасность. Но никто не подошёл.

Только Саариэль смотрела на него дольше остальных.

Её молчаливый вопрос висел в воздухе: “Почему ты здесь? Что привело тебя к нам, к тому, кого мы должны ненавидеть?”

Кайан, продолжая чистить меч, знал, что ответить он сможет только потом. Если сможет.

Глава 3

Город Лунных Шипов раскинулся на мёртвой земле, как язва, поражающая бесплодные пустоши. Башни крепости, изогнутые и угрожающие, словно клыки древнего чудовища, рвали небо. Узкие улицы прорезали город, уходя вглубь подземелий, где, по слухам, скрывались последние свободные люди, прятавшиеся от всевидящего взора царя Касдаля.

Воздух здесь был густым, будто насыщенным ядовитой магией. Он лип к коже, щекотал нервы, заставляя сердце биться быстрее. Даже тени казались живыми, а шёпот обретал плотность.

На вершине главной башни возвышалась крепость Касдаля. Его тронный зал был воплощением величия и ужаса. Стены из чёрного мрамора дышали – на их поверхности, как живые, двигались узоры, то и дело складываясь в образы, которые не хотелось разглядывать слишком пристально. Пол, зеркально гладкий, отражал мрачное небо, будто напоминающий, что в этом месте только бесконечная тьма.

В центре зала, на высоком троне, восседал царь Касдаль. Его взгляд горел зелёным светом, и в этих глазах читалась сила, которая могла сломить любой разум. Ткань брошенная через одно плечо, оголяло большую часть крепкого торса, а застывшая в скуке поза напоминала граненную статую. Длинные белые волосы обромляли лицо мужчины, который казался намного моложе своих лет.

Перед ним стояли трое магов. Их фигуры были закутаны в длинные плащи, капюшоны скрывали лица, а руки, покрытые магическими рунами, сложены в знак покорности, две половинки одного круга.

– Приветствуем вас, Владыка, – произнесли они хором, и их голоса разлетелись по залу глухим эхом.

– Поиски оставшихся групп сопротивления продолжаются., – заговорил один из магов, его голос дрожал от страха. – Но в пустыне ходят слухи… говорят, что видели мага света.

Касдаль усмехнулся, его улыбка была ледяной, лишённой радости.

– Маг света? – произнёс он, медленно вставая с трона. Его голос был глубоким, как сама бездна. – Забавно. Они цепляются за веру, которая давно покинула этот мир.

Он сделал шаг вперёд, его фигура отбрасывала тень, которая росла и заполняла собой пространство. Маги стояли неподвижно, не осмеливаясь поднять взгляд.

– Пусть надеются, – продолжил он. – Надежда – это самый изощрённый инструмент для мучений. Пусть они верят, что могут скрыться от меня. Чем больше они будут верить в спасение, тем сильнее будет их отчаяние, когда я уничтожу их.

У стены, неподалёку от трона, стояла молодая женщина. Анаис, дочь Касдаля. Её хрупкая, изящная фигура резко контрастировала с мрачностью зала. Волосы цвета древесной коры спускались на плечи волнами, а зелёные глаза светились почти так же, как у её отца, но в них отражались не только сила, но и сомнения.

Она была одета в платье из тончайшей чёрной ткани, которая переливалась, словно заключённая в ней тьма двигалась сама по себе. Золотой пояс обвивал её талию, подчеркивая грацию, но лёгкая дрожь рук выдавали её внутреннюю борьбу.

– Ты думаешь, я жесток? – внезапно спросил Касдаль, не поворачивая головы.

Её дыхание замерло, но голос оставался твёрдым:

– Я думаю, ты безжалостен.

Касдаль повернулся, его улыбка была почти ласковой, но таила в себе холодную угрозу.

– Безжалостность – это сила, – ответил он. – Она позволяет мне править. А ты слишком мягка, Анаис.

– Они всего лишь люди, отец, – тихо сказала она. – Они выживают, цепляясь за свою жизнь. Разве это угроза тебе?

Он подошёл ближе, его глаза сверкали, как лезвия.

– Искра может стать пожаром, – сказал он, его голос стал ледяным. – И если ты не поймёшь этого, то останешься такой же слабой.

Анаис сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь.

– Я помню, отец.

Когда ночь окутала город, Анаис стояла в своей комнате, глядя в окно. Комната была просторной, но холодной, как и всё в этом месте. На стене висел портрет женщины – её матери. Женщина на портрете улыбалась мягкой, тёплой улыбкой, словно была далека от всего этого мрака.

– Ты бы знала, что делать, – прошептала она, глядя на портрет.

Она подняла ладони, и между пальцами вспыхнул слабый свет, но тут же был поглощён тьмой, которая окутала её руки. Анаис отступила, стиснув зубы, чтобы не закричать.

– Это проклятие, – прошептала она. – Мне некуда бежать от своей крови.

Поздно ночью она выбралась за пределы города. Анаис скрывалась в тенях, используя магию, чтобы обойти патрули. Её шаги были тихими, как шёпот.

Один из лагерей сопротивления, который она нашла, выглядел убогим, почти мёртвым. Рваные палатки, измученные люди, дети, спрятавшиеся в лохмотья. Мужчины точили оружие, их лица были угрюмыми, но в этом углу мира всё ещё теплился свет – в их глазах, в их действиях, в их борьбе за жизнь.

Она привыкла к мертвым лицам столицы, люди давно смирившиеся с новой жизнью и беспрекословно следующие за её отцом. Но в лицах этих людей была борьба, не желание сдаваться. Анаис наблюдала за ними из тени, её взгляд был тяжёлым, наполненным противоречиями.

– Они верят, что могут выжить, – прошептала она, её голос утонул в ночи. – Возможно, свет все ещё существует?

Но слова растворились в темноте вместе с ней.

Глава 4

На рассвете лагерь сопротивления оживал. Солнце, окрашенное багровыми оттенками, медленно поднималось над пустошью, словно зловещее предзнаменование. Ветер, несущий с собой песчинки, дразнил шатры и крошил ослабленные преграды. В этот час тишина казалась обманчивой, напоминая о том, что впереди – только битва.

Саариэль, лидер сопротивления, стояла в центре лагеря. Её фигура, закованная в потрёпанную броню, была подобна памятнику: устойчивая, но покрытая шрамами прошлого. Её меч, покрытый древними рунами света, мерцал слабым сиянием, словно отражая утраченное величие. Когда-то она была предводителям армии света, но теперь возглавляла горстку тех, кто отчаянно пытался сохранить надежду.

– Слушайте меня внимательно, – её голос, спокойный и твёрдый, пробирался в души присутствующих. – Караван столицы будет двигаться через Узкий Каньон. Это наш единственный шанс. Если мы упустим его, лишимся припасов, а они – уничтожат нас всех.

Вокруг неё собрались воины. Молодые держали оружие дрожащими руками, пот заливал лица. Старшие смотрели на неё с потускневшими, но всё ещё полными решимости глазами. Каждый знал цену провала.

Немного в стороне стоял Кайан. Его высокая фигура выделялась даже в этом хаосе. Глаза цвета стали изучали каждого, словно пытаясь проникнуть в их страхи и тайные мысли.

Саариэль повернула голову к нему.

– Ты готов, Кайан?

Он взглянул на неё, его голос прозвучал холодно:

– А есть выбор?

Её губы изогнулись в лёгкой, горькой улыбке.

– Больше нет.

Кайан промолчал, а затем направился к группе молодых воинов, пытавшихся закрепить стрелы в дряхлых колчанах.

– Вот, держи, – сказал он одному из юнцов, протягивая крепкую перевязь. – Это сэкономит тебе время, когда начнётся бой.

Мальчишка, не старше шестнадцати, поднял на него удивлённый взгляд.

– Спасибо, – прошептал он.

Кайан лишь кивнул, мысленно думая: «Если он выживет, то впервые поймёт, что такое настоящая битва».

Тем временем лагерь гудел, как растревоженный улей. Женщины раздавали талисманы, старики шептали молитвы, а воины проверяли снаряжение. Саариэль снова и снова повторяла:

– Бейте быстро! Второго шанса не будет.

Кайан, услышав это, тихо добавил:

– Пустыня – наш союзник. Если использовать местность, мы можем обойтись без больших жертв.

Его слова заставили нескольких воинов кивнуть, но рыжеволосая девушка, стоявшая неподалёку, фыркнула.

– Кто ты такой, чтобы указывать нам, как сражаться? – язвительно бросила она, её юный голос прозвучал громко в напряжённой тишине.

Кайан медленно повернул голову в её сторону.

– Я тот, кто провёл в боях больше лет, чем ты живёшь, – сказал он спокойно, но в его голосе чувствовалась сила.

Девушка нахмурилась, но промолчала, отворачиваясь. Её звали Эриса. Она была упрямой, недоверчивой и не принимала чужаков.

Вскоре пустыня протянулась перед ними до самого горизонта. Караван, тянущийся, как огромный змей, двигался медленно, но уверенно. Десять повозок, запряжённых массивными существами с чёрной шерстью и рогами, шли с ритмичной неспешностью. Стражники в чёрных одеяниях шагали по бокам, их лица скрывали маски от ветра.

Среди них выделялась фигура теневого мага. Его мантия развевалась на ветру, словно сама тьма была его спутником. Его глаза, скрытые под капюшоном, изучали пустошь, и даже на расстоянии от него веяло угрозой.

Одна из повозок привлекала особое внимание. Это была клетка, в которой сидели пленники. Их лица были измождёнными, а глаза пустыми, как у тех, кто потерял надежду.

Саариэль и её отряд ждали на возвышении. Камни и кустарник надёжно укрывали их, пока караван не вошёл в ущелье. Узкий проход был их единственным шансом.

– Дождитесь моего сигнала, – прошептала Саариэль.

Она подняла руку. Несколько мучительных мгновений тянулись, как вечность. И затем…

– Сейчас!

Первый выстрел разорвал напряжённую тишину. Стрела со свистом пронзила шею одного из стражников. Его крик эхом отразился от скал. Сопротивление хлынуло вниз, как поток воды, срывающий дамбу.

– Держаться вместе! Бейте быстро! – кричала Саариэль, её голос был подобен трубе, зовущей на бой.

Кайан был впереди. Его меч, едва заметно мерцающий золотом, разрезал воздух и плоть с пугающей точностью. Каждый его удар был быстрым, как молния, и смертельным.

Крики, звон стали, топот ног. Песок под ногами уже был окрашен в красное, когда первая линия стражников пала. Однако стражи не сдавались. Их ряды быстро уплотнились, маг начал плести заклинание, и бой стал по-настоящему хаотичным.

Кайан стиснул зубы, чувствуя, как его сердце ускоряет ритм. Он знал: если сопротивление дрогнет сейчас, не выживет никто.

Глава 5

С каждым ударом Кайан двигался вперёд. Лезвие меча, пробивало плоть и броню, оставляя за собой шлейф крови и песка.

«Сражение – это всё, что я умею. Всё, что мне осталось,» – пронеслось в его голове, когда он уклонился от очередного удара.

Вой и крики наполняли воздух, смешиваясь с жарким дыханием пустыни. Битва затягивала в себя, заставляя забыть о всём, кроме следующего врага.

Миновав падающие тела, он оказался рядом с небольшим отрядом сопротивления, который пытался взломать замки на тяжёлых дверях клетки. Он встал перед ними, прикрывая от приближающихся стражников.

Тем временем тени на горизонте сгустились. Где-то вдали Анаис, наследница империи тьмы, двигалась быстрой тенью.

Услышав лязг стали и крики, она остановилась, её глаза сузились, а сердце забилось быстрее.

– Сопротивление… – выдохнула она, пытаясь подавить неясное волнение.

Она должна была уйти. Всё её существо твердило, что эта бойня – не её дело. Но взгляд Анаис упал на клетку. Она увидела лица пленников, замученных и измождённых. И в этих лицах она вдруг узнала себя – ту, кто видела в зеркале, ту, кто страдал в роскошных, но мёртвых покоях дворца.

Она двинулась ближе, слившись с песками.

Когда Анаис подошла, её взгляд привлекла фигура среди сопротивления. Воин, чьи серые глаза ярче сияли, чем его меч. Его движения были точными, почти безжизненными. Но за этой безупречной бронёй силы она почувствовала что-то ещё.

Пустота.

Её сердце болезненно сжалось, когда она узнала его.

Кайан.

Она помнила его слишком хорошо. Он был среди элиты “чёрных всадников”, одним из самых верных и смертоносных оружий Касдаля. А теперь, он сражался против своих…

Когда один из стражников бросился на Кайана со спины, Анаис не смогла остаться в стороне. Магия вырвалась из её пальцев, и тени обвили врага, бросив его на землю.

Кайан почувствовал движение и обернулся. Их взгляды встретились. В её глазах была боль, скрытая за завесой тьмы. В его – такая же боль, смешанная с неясным удивлением.

Она растворилась прежде, чем он успел сказать хоть слово.

– Царевна… – прошептал он, стоя в облаке пыли.

Сражение закончилось. Сопротивление, истощённое, но победившее, собирало остатки припасов. Клетка была вскрыта, и пленники, дрожащие, но свободные, медленно выходили наружу, щурясь на солнце.

Однако лица воинов оставались хмурыми. Каждый понимал, что победа в этом бою – лишь отсрочка, маленький шаг на пути к неизбежному столкновению с Касдалем.

Когда лагерь сопротивления ожил при виде возвращающихся, женщины, старики и дети встретили их криками радости. Но радость была недолгой. Раненых становилось всё больше.

Кайан, поддерживая молодого воина, остановился возле шатра. Тот, с мертвенно-бледным лицом, тихо стонал от боли. Рана бедра давала о себе знать, каждый шаг отдавался мукой.

– Принесите воды, – приказал Кайан девочке, которая стояла неподалёку.

Та замерла, испуганно глядя на него, но поспешила выполнить приказ.

Кайан осматривал рану, его руки работали быстро и точно, как у полевого лекаря.

Из толпы появилась Эриса, её рыжие волосы ярко горели в лучах солнца.

– Ты должно быть, хорош на поле боя, – произнесла она ледяным тоном. – Но палач не становится спасителем, даже если меч в его руках светится иначе.

Её слова разнеслись по лагерю, вызывая шёпот и напряжённое молчание.

Кайан не ответил. Он поднялся, его фигура внушала страх, но в глазах мелькнуло что-то похожее на боль.

– Если закончила, займись раненными, – сказал он тихо, но в голосе прозвучала угроза.

Эриса сжала кулаки, её лицо раскраснелось от ярости.

Саариэль шагнула вперёд.

– Мы все знаем, кто он. Но также знаем, на чьей стороне он сейчас. Никто из нас не вправе осуждать того, кто борется против тьмы защищая нас, даже если он пришёл из неё.

Толпа замолчала. Некоторым стало стыдно, другие отвели взгляд.

Когда закат сменился сумерками, в лагере вновь воцарилась тишина. Но в сердце каждого оставался вопрос: сколько ещё битв выдержат их души, прежде чем окончательно сломаются?