Текст книги "Похитители грез (ЛП)"

Автор книги: Мэгги Стивотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

И так все началось. Нос вздернуть к свету. Встретиться глазами с другими водителями. Отключить кондиционер, чтобы дать машине несколько дополнительных лошадиных сил. Погазовать. Улыбнуться опасности.

Вот так Ронан находил неприятности, за исключением случаев, когда неприятностью был Кавински. Потому что тогда неприятность находила его.

После церкви Ронан и Ноа направлялись в сторону адски богатых домов, где жил Кавински с матерью. У Ронана мелькнула мысль засунуть солнцезащитные очки Кавински из сна в почтовый ящик или прицепить их к дворникам на Митсубиши. Кондиционер в БМВ работал на полную мощь против яростного полуденного пекла. Цикады перекрикивали друг друга. Нигде не было никакой тени.

– Компания, – произнес Ноа.

Кавински вырулил около БМВ на перекрестке. Над ними светофор загорелся зеленым, но улица позади была пуста, и ни один не тронулся с места. Ладони Ронана внезапно вспотели. Кавински опустил окно. Ронан сделал то же самое.

– Гомик, – сказал Кавински, нажимая на педаль газа. Митсубиши взревела и немного задрожала. Это была славная и жуткая часть процесса.

– Русский, – ответил Ронан. Он тоже вдавил педаль. БМВ зарычала немного тише.

– Здорово, давай не доводить это до крайности.

Открыв центральную консоль, Ронан вынул очки, которые нагрезил накануне ночью. Он бросил их через открытое окно на пассажирское сидение Кавински.

Светофор стал желтым, а затем красным. Кавински поднял очки и изучал их. Он сдвинул свои очки на нос и стал изучать внимательнее. Ронан с удовлетворением отметил, как близка была новая пара к оригиналу. Единственное, что получилось неверно, это оттенок, ставший немного темнее. Несомненно, Кавински, мастер подделок, должен их оценить.

Наконец, Кавински перевел пристальный взгляд на Ронана. Улыбка была лукавой. Довольной, что Ронан распознал игру.

– Неплохо, Линч. Где ты их нашел?

Ронан тонко улыбнулся. И выключил кондиционер.

– Вот так это будет? Сложно достать?

Напротив свет стал желтым.

– Да, – сказал Ронан.

Светофор над ними загорелся зеленым. Без какой-либо подготовки обе машины сорвались с места. За две секунды Митсубиши вырвалась вперед, но затем Кавински переключил передачи с третьей на четвертую.

А Ронан нет.

Он газовал.

Как только Ронан завернул за угол, Кавински дважды посигналил и показал грубый жест. Тогда Ронан скрылся с поля зрения и ускорился по направлению к Фабрике Монмаут.

В зеркале заднего вида он позволил себе малейшую улыбку.

Так вот как это, чувствовать себя счастливым.

Глава 13

Блу очень нравилось, когда парни находились у неё дома. Их присутствие в её доме было приемлемым по разным причинам. Самая простейшая заключалась в том, что Блу порой надоедало быть стопроцентной неясновидящей персоной на Фокс Вей 300 – за эти дни все чаще и чаще – и это процентное содержание значительно повышалось, когда мальчики уходили. Вторая причина была в том, что Блу видела парней, особенно Ричарда Кэмпбэлла Гэнси III, в совершенно другом свете, когда они были у неё. Не самоуверенным, с глянцевой обложки журнала, как она его впервые встретила, на Фокс Вей 300 Гэнси был самоуничижительным зрителем, одновременно нетерпеливым и неподходящим для всех экстрасенсорных искусств. Он был привилегированным туристом в стране с первобытным строем: чрезмерно любопытный, неосознанно оскорбительный, абсолютно неспособный выжить, если предоставить его самому себе.

А третья причина была в том, что это предлагало постоянство. У Блу были знакомые в школе, люди ей нравились. Но они были не навсегда. В то время, как она была дружелюбна по отношению к большему количеству из них, не было никого, с кем бы ей хотелось связать себя на всю жизнь. И она знала, что это её вина. Она никогда не была особенно хороша в заведении случайных друзей. Для Блу существовала семья, которая на Фокс Вей никогда не была в кровном родстве, а потом уже все остальные.

Когда парни приходили к ней домой, они переставали быть всеми остальными.

В данный момент Адам с Гэнси находились в узких недрах дома. Дом стоял нараспашку, обещая солнечный день, который вторгался через каждое окно. Без какого-либо обсуждения Гэнси с Блу решили, что сегодняшний день – день исследований, как только появится Ронан.

Гэнси сидел за кухонным столом в агрессивно-зеленой рубашке-поло. В его левой руке была стеклянная бутылка со странным кофейным напитком, которую он принес с собой. Правой рукой он держал один из целебных чаев Моры. Вот уже несколько месяцев мать Блу работала над линией целебных чаев, чтобы увеличить свои доходы. Блу рано заучила, что целебный не означает вкусный, и очень громогласно удалила себя из тестовой группы.

Гэнси был осведомлен хуже, поэтому принял то, что было предложено.

– Не думаю, что могу дольше ждать. Но я хотел бы свести риск к минимуму, – сказал он, когда Блу рылась в холодильнике. Кто-то заполнил целую полку отвратительными магазинными пудингами. – Не думаю, что у нас когда-нибудь выйдет сделать это безопасно, но наверняка существует более осторожный способ.

На мгновение Блу подумала, что он говорит о процессе распития одного из чаев Моры. А потом она поняла, что он говорит об Энергетическом пузыре. Блу нравилось это настолько, что трудно было держать в себе. Она всегда любила большое буковое дерево в своем дворе и дубы, которые выстроились вдоль Фокс Вей, и лес в целом, но ничто не подготовило её к деревьям в Энергетическом пузыре. Древним, переплетенным и чувствующим. И… они знали её имя.

Внушительное чувство, как намек на нечто большее.

Мора внимательно наблюдала за Гэнси. Блу подозревала, что это было не из-за того, что Гэнси ничего не говорил, а потому что она ждала, когда он выпьет какое-то отвратительное зелье, которое она заварила в стоявшей перед ним чашке.

– Я знаю, что ты собираешься сказать, – вмешалась Блу, остановившись на йогурте. На дне лежали фрукты, но она их не тронет. Она упала на стул возле стола. – Ты собираешься сказать: «Что ж, тогда вы не берете Блу».

Её мать слегка тряхнула рукой так, дескать, если знала, зачем спрашиваешь?

Гэнси сказал:

– Что? О, потому что Блу делает вещи громче?

Раздраженная Блу поняла, что Гэнси так часто звал её Джейн, что было странно слышать, когда он назвал её настоящее имя.

– Да, – ответила Мора. – Но, вообще-то, я не собиралась этого говорить, хотя это и правда. Я собиралась сказать, что у того места, должно быть, есть правила. Все, что имеет дело с энергией и духом, имеет правила… Просто мы не всегда их знаем. Поэтому для нас это кажется непредсказуемым. Но на самом деле все от того, что мы идиоты. Ты уверен, что хочешь вернуться туда?

Гэнси отпил своего целебного чаю. Подбородок Моры выпятился, когда она наблюдала за его глотком. Его лицо не изменилось, и он абсолютно ничего не сказал, но спустя мгновение, он сжал руку в некрепкий кулак и постучал им себя по груди.

– От чего, говорите, это помогает? – спросил он вежливо. Его голос был слегка странным, пока он не прокашлялся.

– Общеоздоровительный, – ответила Мора. – Кроме того, предполагается, что этот чай помогает управлять снами.

– Моими снами? – поинтересовался он.

Мора приподняла всеведущую бровь.

– Чьими еще снами тебе бы хотелось управлять?

– Ммм.

– Кроме того, чай помогает с юридическими вопросами.

Гэнси выпил столько своего странного кофе, сколько возможно не дыша, но остановился и поставил со звоном бутылку на стол.

– А мне нужна помощь в юридических вопросах?

Мора пожала плечами.

– Спроси экстрасенса.

– Мам, – сказала Блу. – Серьезно. – А Гэнси она напомнила. – Энергетический пузырь.

– О, ну ладно. Что ж, никто больше со мной не пойдет, – сказал он. – Но остается неоспоримым тот факт, что я ищу загадочного короля на энергетической линии и в загадочном лесу на энергетической линии. Я не могу сбрасывать со счетов это совпадение. Мы можем поискать где угодно, но, мне кажется, Глендовер там. И я не хочу понапрасну тратить время, когда энергетическая линия пробуждена. Я чувствую, как время уходит.

– Ты уверен, что все еще хочешь отыскать его? – спросила Мора.

Блу уже знала, что этот вопрос был неактуален. Не бросая взгляд на него, она уже понимала, что увидела бы. Она увидела бы богатенького мальчика, одетого как манекен и как телекомментатор – но глаза его были подобны спящему озеру в Энергетическом пузыре. Он очень хорошо спрятал своё ненасытное желание, но теперь, когда она увидела это желание однажды, не могла перестать видеть его. В конце концов, это было все, что она могла увидеть. Но он бы не смог объяснить это Море.

И ему никогда, на самом деле, не надо было объяснять это Блу.

Это было чем-то большим.

Он ответил очень формально:

– Да, уверен.

– Это может убить тебя, – сказала Мора.

И вот тогда наступил неловкий момент, который случается, когда двое из трех человек в комнате знают, что третий, вероятнее всего, умрет меньше, чем через девять месяцев, а тот самый, кто должен умереть, не в курсе.

– Да, – сказал Гэнси. – Я знаю. Со мной уже такое было. Смерть, я имею в виду. Тебе не нравятся кусочки фруктов? Это же самое вкусное. – Он адресовал последние два высказывания Блу, которая отдала ему свой практически пустой стаканчик йогурта. Он очень четко дал понять, что разговор о смерти закончен.

Мора, сдаваясь, вздохнула, и как раз в этот момент на кухню ворвалась Кайла. Кайла не была зла. Она просто то и дело врывалась. Она резко распахнула холодильник и выхватила из него стаканчик пудинга.

Кайла повернулась с ненавистным пудингом в руке и тряхнула им в сторону Гэнси, пригрозив:

– Просто помни, что Энергетический пузырь – это видео игра, в которую многие играют гораздо дольше тебя. И все они знают, как перейти на следующий уровень.

Она зашагала в комнату. Мора следом.

– Ну… – начал Гэнси.

– Да, – согласилась Блу. Спустя секунду она задвинула свой стул, чтобы отправиться за Морой, но Гэнси протянул руку.

– Подожди, – сказал он, понизив голос.

– Подождать чего?

Взглянув в сторону холла и гадальной, он произнес:

– Хмм, Адам.

Тут же Блу подумала об Адаме, потерявшем самообладание. Щеки потеплели.

– Что с ним?

Гэнси провел по нижней губе большим пальцем. Это был привычный жест задумчивости, проделываемый так часто, что было удивительно, как у него нет никакого налета на нижних зубах.

– Ты рассказала ему про беспоцелуйное проклятие?

Если до этого Блу думала, что ее щеки теплые, то это было ничто по сравнению с пламенем, бушующим в них теперь.

– Ты же не сказал ему, правда?

Он выглядел изящно обиженным.

– Ты же просила не говорить!

– Ну, нет. Не рассказала.

– А ты не думаешь, что надо?

Кухня не казалась очень личной, и они оба неосознанно склонились друг к другу так близко, как было возможно, чтобы удержать голоса от подслушивания. Блу прошипела:

– Все очень даже под контролем. На самом деле, из всех людей именно с тобой мне бы меньше всего хотелось это обсуждать.

– «Из всех людей!» – повторил он. – Что же я тогда за человек?

Сейчас она не имела понятия. Смущаясь, она ответила:

– Ты не… моя… бабушка или типа того.

– Ты бы говорила об этом со своей бабушкой? Я даже не могу себе представить обсуждение моей личной жизни с моей. Я полагаю, она чудесная женщина. Если тебе нравятся лысые расисты. – Он осмотрел кухню, будто искал кого-то. – Где твои, кстати? Разве в этом доме не каждая женщина – твоя родственница?

Блу неистово зашептала:

– Не будь таким не…

– Воспитанным? Неотесанным?

– Неуважительным! Обе мои бабушки умерли.

– Ладно, Боже. От чего они умерли?

– Мама всегда говорила «от вмешательства не в свои дела».

Гэнси полностью забыл, что они сохраняли секретность, и оглушительно рассмеялся. Это было мощно. Его смех. Он сделал это всего один раз, но его глаза продолжали хохотать.

Что-то внутри нее непонятно дернулось.

«О, нет! – подумала она. Но затем успокоила сама себя. – У Ричарда К. Гэнси III милый рот. Теперь я знаю, что у него еще и красивые глаза, когда он смеется. Но это все еще не любовь».

Она также думала: «Адам. Помни об Адаме».

– Имеет смысл, что у твоего состояния есть семейная история, – сказал он. – Вы съедаете всех мужчин в семье? Куда они деваются? В этом доме есть подвал?

Блу отодвинула стул и встала.

– Это как исправительный лагерь. Они не могут его взломать. Бедняжки.

– Бедный я, – вздохнул он.

– Да! Жди здесь. – Было небольшим облегчением оставить его за столом; пульс стучал, будто она бежала. Она нашла Мору и Кайлу в холле, тихо о чем-то совещающихся. И сказала матери: – Слушай. Мы определенно идем в Энергетический пузырь. После обеда, когда Ронан освободится. Такой план. Мы придерживаемся плана.

Мора проявила гораздо меньше огорчения этим заявлением, чем опасалась Блу. Фактически, она вообще не выглядела сильно подавленной.

– Почему ты мне это говоришь? – спросила Мора. – Почему твое лицо такое красное?

– Потому что ты моя мать. Потому что ты авторитетное лицо. Потому что, как предполагается, ты информируешь людей о своих походных планах, когда отправляешься по опасному маршруту. И так мое лицо выглядит всегда.

– Хмм, – сказала Мора.

– Хмм, – сказала Кайла.

Блу с подозрением спросила:

– Вы не собираетесь говорить мне не ходить?

– Не в этот раз.

– Нет смысла, – согласилась Кайла.

– Кроме того, на мансарде лежит предсказывающий будущее шар, – добавила Блу.

Ее мать всмотрелась в гадальную.

– Нет, не лежит.

Блу настаивала:

– Кто-то им пользуется.

– Нет, никто.

На краю своего голоса Блу продолжала:

– Ты не можешь просто сказать, что его там нет, и никто его не использует. Потому что я не младенец, и я пользуюсь собственными глазами и мозгом все время.

– Тогда что, ты хочешь, чтобы я тебе сказала? – спросила Мора.

– Правду. Я только что сказала тебе правду.

– Она сказала! – вмешался Гэнси из кухни.

– Заткнись! – одновременно сказали Блу и Кайла.

Мора подняла руку.

– Прекрасно. Я его использую.

– Для чего?

Кайла помогла:

– Для поиска Тыковки [13]13
  В первой книге Кайла называла отца Блу именно так.


[Закрыть].

«Мой отец!» Блу, вероятно, не должна была быть удивлена: Нив просили разыскать ее отца, и, несмотря на то, что Нив исчезла, тайна местонахождения ее отца осталась.

– Я думала, ты говорила, что гадание на магическом шаре – плохая идея.

– Это как водка, – объясняла Кайла. – Оно действительно зависит от того, кто этим занимается.

И с торчащей из пудинга ложкой она посмотрела в сторону другой комнаты, как и Мора.

Блу вытянула шею, чтобы поглядеть в ту же сторону, куда пялились они. Там был просто Адам. Он один сидел в гадальной, рассеянный утренний свет делал его мягким и пыльным. Он вынул один из столиков для карт таро из их сумки и выложил в три ряда все карты лицом вверх. Теперь он облокотился на стол и изучал изображение на каждой, одну за раз, перемещая локти к следующей, когда заканчивал с предыдущей. Он совсем не походил на Адама, который потерял самоконтроль, но очень был похож на Адама, которого она впервые встретила. Хотя именно это пугало – не было никакого предупреждения.

Мора нахмурилась. Тихим голосом она сказала:

– Думаю, мне нужно побеседовать с этим мальчиком.

– Кому-то надо, – ответила Кайла, поднимаясь по лестнице. Каждая ступенька стонала в протесте, за который наказывалась следующим шагом. – Не мне. Я переросла ходячие катастрофы.

Блу встревоженно уточнила:

– Он ходячая катастрофа?

Ее мать прикусила язык.

– Кайла любит драматизировать. Ходячая катастрофа! Поезду нужно много времени, чтобы сойти с пути, и мне не нравится называть это катастрофой. Мне нравится называть это сходом с рельсов.

Сверху до Блу донеслось радостное хихиканье Кайлы.

– Я ненавижу вас обеих, – сказала Блу, а ее мать поскакала наверх присоединиться к Кайле. – Предполагается использовать свои силы для добра, знаешь ли!

Спустя мгновение Адам обратился к ней, не поднимая глаз:

– Я могу всех вас слышать, если что.

Блу горячо надеялась, что он говорит только про Мору и Кайлу, а не о кухонной беседе с Гэнси.

– Думаешь, ты ходячая катастрофа?

– Для начала это означало бы, что я иду, – ответил он. – Мы направляемся в Энергетический пузырь, когда освободится Ронан?

Гэнси появился рядом с Блу в дверях. Он покачал пустой бутылкой в ее сторону.

– Натур продукт, – сказал он ей таким образом, который показывал, что он безоговорочно выбрал кофейный напиток, чтобы сказать Блу, что он выбрал натур продуктом кофейный напиток, а она могла ему ответить: «Заканчивай с порчей окружающей среды и всей этой ерундой».

Блу заметила:

– Лучше выброси бутылку.

Он ослепил ее улыбкой, прежде чем стукнуть дверной косяк кулаком.

– Да, Перриш. Мы идем в Энергетический пузырь.

Глава 14

Спросите кого угодно. Вирджиния, Генриетта, Фокс Вей 300 было тем самым местом, куда непременно следует сходить за спиритическим, духовным, загадочным и тем-что-будет. За вполне умеренную плату любая из женщин под крышей этого дома (кроме Блу) прочитает по ладони, погадает по картам, очистит вашу энергию, свяжет вас с умершими родственниками или выслушает ваш рассказ об ужасной неделе, которую вам пришлось пережить. Ясновидение часто было работой в течение буднего дня.

Но в выходные, когда появлялись коктейли, это часто превращалось в игру. Мора, Кайла и Персефона очищали дом от журналов, книг, коробок с хлопьями, старых колод карт Таро – всего, что имело слова и изображения. Одна женщина выбирала картинку и прятала её от остальных, и другие две экспериментировали, насколько точны были их предположения. Они делали предсказания спинами друг к другу, с картами веером, с различным числом свечей на столе, стоя в ведрах с водой, выкрикивая вверх и вниз с третьей или седьмой ступенек в прихожей. Мора называла это продолжением образования. Кайла называла это фокусами. Персефона называла это тем, чем приходится заниматься, если нет ничего по телеку.

В тот день, когда Блу с Гэнси и Адамом уже ушли, у них не было никакой работы, которую нужно было сделать. Воскресенье выдалось тихим, даже для регулярных неприхожан. Не то чтобы у женщин с Фокс Вей 300 не было спиритизма по воскресеньям. Они занимались спиритизмом каждый день, и поэтому воскресенье особенно ничем не выделялось. После того, как подростки ушли из дома, женщины отказались работать и настроились на игру в потертой, но уютной гостиной.

– Я уже довольно пьяна, чтобы воспарить, – сказала Кайла, спустя время. Она была не просто выпивающим экстрасенсом, а еще и самой близкой к сверхпознанию.

Персефона с сомнением глянула на дно своего стакана. И очень тоненьким голоском (её голосок всегда был тоненьким) грустно выдала:

– А я совсем трезвая.

Мора предположила:

– Сказываются русские корни?

– Эстонские, – поправила Персефона.

И в этот момент раздался звонок в дверь. Мора деликатно выругалась очень хорошо подобранным и крайне конкретным словом. Кайла выругалась менее деликатно: большим количеством слов с наименьшим количеством слогов. А потом Мора вышла ко входной двери и снова появилась в гостиной с высоким мужчиной.

Он был очень… сер. Одет в темно-серую футболку с V-образным вырезом, который подчеркивал мускулистый покат его плеч. Его брюки были насыщенно-серые. Волосы – пепельно-белокурые, лишенные цвета, и, ко всему прочему, вокруг рта была модная щетина недельной давности. Даже его радужка была серой. Но ни от одной из женщин в этой комнате не ускользнуло, что он красив.

– Это мистер…?

Он понимающе улыбнулся.

– Грей.

Губы всех женщин искривились в собственных понимающих улыбках.

Мора вздохнула:

– Он хочет предсказания.

– Мы закрыты, – сказал Кайла совершенно безразлично.

– Кайла, это грубо, – добавила Персефона своим кукольным голоском. – Мы не закрыты, но мы заняты?

Это было сказано вопросительно, и на Мору был брошен обеспокоенный взгляд.

– Я ему так и сказала, – подтвердила Мора. – Однако, как выяснилось, мистеру… Грею… не очень-то нужно предсказание. Он писатель, исследующий экстрасенсов. Он просто хочет понаблюдать.

Кайла загремела кубиками льда в своем стакане. Одна из её бровей выглядела исключительно скептически.

– Что пишете, мистер Грей?

Он легко ей улыбнулся. Они обратили внимание, что у него были необыкновенно ровные зубы.

– Триллеры. Много читаете?

Она едва шикнула и опрокинула бокал перед ним, оставив сливовый отпечаток помады.

– Тебя волнует, если он останется? – поинтересовалась Мора. – Он знает поэзию.

Кайла усмехнулась:

– Дайте мне строфу, и я принесу вам выпить.

Без малейшего колебания или неловкости Серый Человек засунул руки в карманы темно-серых штанов и выдал:

–  Куда пропал конь?

Куда пропала юность?

Куда пропал дарующий богатство?

Где билеты на пир, проводящийся в зале?

Увы, яркий кубок; увы, воин в кольчуге; увы, слава принца!

Как только то время пройдет, в тени под короной ночи,

Как будто его не бывало.

Кайла вытянула губы вперед.

– Если расскажете на настоящем староанглийском, я плесну в напитки алкоголь.

Он рассказал.

И Кайла отправилась за напитками.

После того, как она вернулась, и Серый Человек был поощрительно усажен на изношенной кушетке, Мора сказала:

– Я предупрежу вас, что если вы что-нибудь попробуете, у Кайлы есть мейс [14]14
  Мейс – газ нервного и слезоточивого действия.


[Закрыть].

Ради демонстрации Кайла вручила ему напиток, а затем извлекла маленький черный контейнер с перцовым балончиком из маленького красного кошелька.

Мора жестом указала на третьего члена их группы.

– И Персефона русская.

– Эстонка, – мягко поправила Персефона.

– И… – Мора показала чрезвычайно убедительный кулак, – …я знаю, как впечатать нос мужчины ему в мозг.

– Какое совпадение, – добродушно сказал Серый Человек. – Я тоже.

Он наблюдал одновременно и вежливо, и лестно, как Мора собирает карты с подушек дивана. Он наклонился, чтобы подобрать ту, которую она пропустила.

– Этот парень выглядит несчастным, – отметил он. На изображении был мужчина, заколотый десятью мечами. Страдание легло на его лицо, как и у большинства людей, заколотых десятью мечами.

– С этим парнем поработала Кайла, – произнесла Мора. – Хорошие новости для него: десятки представляют собой конец цикла. Эта карта абсолютно наихудшая.

– Кажется, нет ничего хуже десяти проколов на вашей спине и пыли в вашем рту, – согласился Серый Человек.

– Смотрите, – заметила Мора, – его лицо немного похоже на ваше.

Серый Человек изучал карту. Он провел пальцем по крови, показавшейся из спины жертвы.

– И этот меч немного похож на вас.

Он смотрел на Мору. Это был взгляд. Она смотрела в ответ. Это был тоже взгляд.

– Ну, – вмешалась Кайла.

– Не окажете ли честь, мистер Грей? – Мора протянула ему колоду карт. – Вы должны будете спросить верхние или нижние карты.

Мистер Грей серьезно подошел к вопросу. Он обратился к Кайле:

– Верх или низ?

– Трое из кубка. И, конечно, верх, – сказала Кайла с отборной и порочной улыбкой. – Единственное возможное место.

Мистер Грей снял карту сверху и перевернул ее. Конечно, это были трое из кубка.

Мора усмехнулась. Она произнесла:

– Владычица, снизу.

Мистер Грей вытянул карту снизу и продемонстрировал ее комнате. Платье Владычицы было обильно измазано углем, а ее корона усеяна чернильными фруктами или драгоценностями.

Серый Человек не спеша зааплодировал.

– Четверка жезлов снизу, – продолжила Кайла.

– Десять монет сверху, – ответила Мора.

– Туз кубков снизу, – воодушевилась Кайла.

Мора хлопнула рукой по дивану.

– Солнце снизу.

– Четыре меча сверху! – возвратила Кайла, ее рот смертельно изогнулся фиолетовым. Серый Человек листал карты снова и снова, подтверждая верные прогнозы.

Тихий голос Персефоны прорвался через возрастающее по громкости соревнование Моры и Кайлы.

– Король мечей [15]15
  Он же Фараонили Владыка.
  Это – человек, завоевавший себе авторитет. Меч в его руке – оружие, а не просто символ. Король Мечей символизирует всякую власть: власть отца, начальника, судьи, полицейского. На нем лежит бремя ответственности, и он вполне сознает его.
  Небо на этой карте покрыто редкими кучевыми облаками, бывающими в холодную и ветреную погоду. Погода недружелюбна, как и сам Король Мечей: редко кто ищет общения с ним по доброй воле. Но и избежать этого общения нельзя.
  В прямом положении означает острый, критический взгляд на вещи, привычку не верить никому на слово, но в результате чаще всего – успех.
  В перевернутом виде – «гиперкритицизм», беспринципность, отсюда – победы на промежуточных этапах, но высокая вероятность поражения в конечном итоге. В самых острых случаях – гибель или «харакири», жестокая расправа с самим собой, пусть даже в фигуральном смысле.
  ОПИСАНИЕ:Король восседает на своем троне, глядя па нас осуждающе. В правой руке у него поднятый меч. В небе скапливаются грозовые тучи – и какие-то две птицы улетают прочь. Вдалеке видны кипарисы. Элементы: Воздух – Воздух.
  ОБЪЯСНЕНИЕ:Король Мечей обладает явной властью. Он способен повелевать, но при этом осторожен и несколько подозрителен к тем, кто предстает перед ним. Прежде чем принять определенную точку зрения, король тщательно раздумывает. Эта карта касается оценочных суждений и юридических советов. Когда вы вытаскиваете ее, вам напоминают о том, что, если в настоящий момент ваши интеллектуальные и интуитивные способности и находятся на пике возможного, вам нужно продолжать полагаться на их союз, чтобы и впредь принимать здравые решения.
  ЗНАЧЕНИЕ ПЕРЕВЕРНУТОЙ КАРТЫ:Обозначены злые намерения. Вы можете столкнуться с кем-то, кто злонамеренен, или запутаться в разорительном судебном процессе. Против вас вынесено решение, которое не кажется справедливым.


[Закрыть].

Все повернулись взглянуть на Персефону, которая сидела, сведя вместе ноги и положив руки аккуратно на колени. Иногда казалось, что Персефоне и восемь, и восемьдесят лет одновременно; сейчас был как раз такой момент.

Рука Серого Человека покорно зависла над колодой.

– Сверху или снизу?

Персефона моргнула.

– Полагаю, шестнадцатая карта сверху.

Мора и Кайла обе подняли брови. У Кайлы поднялись выше.

Серый Человек тщательно отсчитал карты, дважды перепроверил их количество, а затем повернул шестнадцатую карту, чтобы увидели все. Король мечей – властитель его собственных эмоций, властитель его интеллекта, король причин – смотрел на них с непостижимым выражением лица.

– Это карта мистера Грея, – сказала Персефона.

Мора поинтересовалась:

– Ты уверена? – Получив бессловесное подтверждение от Персефоны, Мора повернулась к Серому Человеку. – Вы думаете, что это ваша карта?

Серый Человек переворачивал карту то в одну, то в другую сторону, как будто она открыла бы ему свои секреты.

– Я немного знаю о таро. Это ужасная карта?

– Ни одна карта не является ужасной, – сообщила Мора. Она наблюдала за Серым Человеком, примеряя короля мечей к мужчине перед собой. – И интерпретация может быть самой различной на каждом гадании. Но… король мечей – могущественная карта. Он сильный, но беспристрастный… холодный. Он очень, очень хорош в том, что касается принятия решений, основанных на фактах, а не на эмоциях. Нет, это не ужасная карта. Но я улавливаю от нее что-то еще. Что-то вроде…

– Жестокости, – закончила Кайла.

Это слово произвело на всех в комнате немедленный эффект. Море, Персефоне и Кайле, в первую очередь, на ум пришли воспоминания о сводной сестре Моры, они были самыми свежими, следом шел мальчик Гэнси и его сломанный палец. Серый Человек припомнил заплывший взгляд Деклана Линча, вытекающую из его носа кровь. Жестокость.

– Да, жестокости, – повторила Мора. – Это то, что ты имела в виду, Персефона? Да.

Трое из них неосознанно склонились друг к другу. Иногда Мора, Персефона и Кайла казались тремя частями одного целого, вместо трех отдельных женщин. Они втроем повернулись к мистеру Грею.

Он признался:

– Моя работа иногда жестокая.

– Я думала, вы сказали, что проводите исследование для романа. – Тон Моры был более чем колючим.

– Это была ложь, – признался Серый Человек. – Извините. Мне нужно было что-то быстро придумать, когда вы сказали, что сегодня не получится мне погадать.

– Так что за правда?

– Я наемник.

Это признание сопровождалось несколькими мгновениями тишины. Ответ Серого Человека казался очень легкомысленным, но его голос свидетельствовал об обратном. Это был тип ответа, который требовал немедленного разъяснения или уточнения, но мужчина ничего не предложил.

Мора произнесла:

– Это не очень смешно.

– Нет, не смешно, – согласился Серый Человек.

Все в комнате ждали реакции Моры. Она спросила:

– И вас привела сюда сегодня работа?

– Просто изучение.

– Для работы?

Мистер Грей невозмутимо сказал:

– Все изучается для работы. По-своему.

Он не сделал абсолютно ничего, чтобы его слова стали легче для принятия. Невозможно сказать, то ли он просил их поверить, то ли потворствовать ему, то ли бояться его. Он просто выложил свое признание и ждал.

Наконец, Мора заговорила:

– Должно быть, для разнообразия неплохо иметь в комнате кого-нибудь более смертоносного, чем Кайла.

Она глядела на него. Он глядел в ответ. В этом виделось бессловесное, негласное соглашение.

У них у всех было еще по одному напитку. Серый человек задавал компетентные вопросы, наполненные ироничным юмором. Некоторое время спустя он встал, отнес все пустые стаканы на кухню и извинился, взглянув на часы.

– Не то чтобы я не хотел бы остаться…

Затем он спросил, мог ли он вернуться позже на неделе.

И Мора сказала «да».

После того, как он удалился, Кайла осмотрела его бумажник, который украла, когда он уходил.

– ID фальшивое, – отметила она, закрывая бумажник и засовывая его в диванные подушки, на которых он сидел. – Но он будет скучать по своей кредитке. Почему ты вообще сказала «да»?

– Потому что подобное, – ответила Мора, – заставит меня чувствовать себя лучше, если я смогу за этим следить.

– Ох, – вырвалось у Персефоны, – я думаю, мы все знаем, за чем ты следишь.