Текст книги "Клуб голливудских девчонок"
Автор книги: Мэгги Марр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
28. Лидия Олбрайт и кожаные "плетенки" на платформе от Боттега Венета
Черный «рейнджровер» Лидии въехал на парковку для гостей перед бунгало Беверли Бирнбаум на территории «Саммит пикчерс». Изгнанная с «Уорлдуайд», она была здесь именно гостьей и уже полтора месяца ютилась под крылышком у Беверли. Слава Богу, Тодди каждый день исправно сбрасывала файлы на ее лэптоп и «Блэкберри». На следующий день после выдворения со студии Тодди умудрилась проникнуть в их прежний офис и собрала сценарии и файлы, прежде чем в бунгало объявилась охрана и препроводила ее за ворота «Уорлдуайд». Благодаря Тодди все уцелело, они лишились только офиса, но Беверли великодушно выделила Лидии место и телефон.
Лидия не разговаривала с Займаром пять дней. Он засел в аппаратной в Новой Зеландии и с ожесточением монтировал «Семь минут после полуночи». Композитор Дерек Ван Хаузен (близкий друг Займара и знаток борделей Бали) согласился сделать музыкальное оформление фильма без всякой гарантии получить за работу полное вознаграждение. По мнению Лидии, Займар был кудесником, потому что в этом бизнесе никто не работает бесплатно. Но Дерек верил в проект и в Займара. Кроме того, «Уорлдуайд» уже выдала ему чек на половину гонорара, и, посмотрев монтаж Займара, Дерек не сомневался в том, что оставшуюся половину ему обязательно заплатят и что у «Уорлдуайд» не будет иного выхода, кроме как выпустить фильм в прокат. А Займар утверждал, что Дерек сочинил потрясающую музыку.
Лидия прошла мимо Тодди, сидевшей перед ее крохотной клетушкой в глубине бунгало Бирнбаум. На столе у Лидии лежал очередной зловещего вида конверт из юридической службы «Уорлдуайд». Этот был третьим по счету. Предыдущие два грозили тюремным заключением, денежными штрафами и судебными процессами, в случае если мастер-копия «Семи минут после полуночи» не будет немедленно возвращена, и этот, разумеется, был на ту же тему. Само собой, копии писем получили адвокат Лидии и Джессика. Они делали все возможное при сложившихся обстоятельствах, а именно тянули канитель и валяли дурака.
– Не проговорись никому, где Займар, – предупредила Джессика по телефону Лидию.
– Джесс, всем известно, что он в Новой Зеландии.
– Лидия, что он в Новой Зеландии, известно всем, кроме тебя. Поняла? Сейчас можно только так. И не звони ему из дома или с мобильного. Если дело действительно дойдет до суда, никаких данных на твоем телефоне быть не должно.
– А как мне держать с ним связь?
– Пользуйся телефоном Бев. Или возьми у Мэри-Энн. Главное – не оставляй следов.
Закаленная в киношных битвах, Лидия одержала верх над многими противниками. Но эта война с Арнольдом была для нее сугубо личным делом.
– Я скучаю по нему.
Джессика вздохнула:
– Понимаю. Когда любишь, всегда так. Это многое меняет…
Лидия опешила. «Любишь»? «Я люблю Займара?» Да, конечно, он сделал ее счастливой. Без него ей скверно спалось в собственной постели. И она слонялась по офису, изнывая по нему. И еще по своему фильму. Лидия считала, что эти чувства по большей части были вызваны тем, что Арнольд дал ей под зад так публично.
– Джессика, у меня нет времени крутить любовь с Займаром, – рассмеялась Лидия. – Мне надо еще кучу фильмов сделать.
– Ну у меня тоже нет времени крутить любовь с Майком Фоксом, но я кручу. Не переживай, Лидия, никто не станет принуждать тебя бросить кино, сидеть дома и рожать детей.
В этом простом разговоре Джессика озвучила то, чего Лидия боялась больше всего. В памяти сохранился образ матери (актрисы по призванию), которая вышла замуж за продюсера и забросила карьеру. Восходящая звезда, Салли Олбрайт оставила Голливуд, родила троих детей и каждую ночь напивалась до беспамятства. Когда Лидии исполнилось десять и карьера ее отца-продюсера была в расцвете, мать окончательно спилась. По ночам Салли сидела на задней веранде, тупо пялилась на бассейн и кляла судьбу. Напившись особенно сильно, она искала, кому бы пожаловаться на свою жизнь, а поскольку отец постоянно был на съемках, а двое младших братьев спали, утешать ее приходилось Лидии. Как же она могла быть настолько слепой?
Лидия взяла со стола и открыла конверт от «Уорлдуайд». Тон стал еще более враждебным, а внизу, где обычно стояла подпись президента юридической службы, красовался росчерк Арнольда. «Кое-кто уже впал в отчаяние», – подумалось Лидии. Она понимала, что чем дольше они с Займаром будут задерживать мастер-копию у себя, тем большим идиотом Арнольд будет выглядеть в глазах всего Голливуда.
– Займар на первой линии! – крикнула Тодди.
Лидия сбросила кожаные «плетенки» на платформе от Боттега Венета и уселась в кресло. Плюс сутки, минус семь часов – только так она могла определить, сколько времени в Новой Зеландии. Посмотрев на часы, она поняла, что там сейчас два часа ночи, суббота.
– Тодди, это личный звонок! – крикнула она помощнице, чтобы та отключилась. – Привет, любимый, – сказала Лидия.
– Ты ранняя пташка, Лид. Я звонил тебе домой, но ты уже ушла. – Голос Займара время от времени прерывался, преодолевая расстояние в семь тысяч миль.
Лидия помолчала. При телефонном разговоре с человеком, находящимся в другом полушарии, такое случается даже при спутниковой связи.
– Я скучаю по тебе. – Лидия вздохнула.
– С чего бы вдруг, Лид? Разве тебе может быть скучно в компании с Арнольдом и его посланиями?
Лидия ухмыльнулась и взглянула на письмо, которое держала в руках.
– Как раз сегодня утром получила очередное, за подписью самого Лепрекончика.
– Если он вместо своих лакеев подписывается сам, то, надо думать, настроен очень серьезно.
У Займара был бодрый голос, а значит, монтаж шел успешно. Но даже хорошее настроение Займара не могло вывести Лидию из хандры. Она чувствовала себя раненой ланью, которую окружают волки.
– Я тоже сегодня получил письмецо. Мой адвокат переслал его мне, а в нем – официальная бумажка с требованием вернуть фильмокопию. Вот козел! Не будь мне так дорог этот фильм, я бы искромсал его на кусочки, вернулся в Лос-Анджелес и нашпиговал бы ими Арнольда через задний проход.
– У тебя счастливый голос, – заметила Лидия.
– Еще три дня, Лид, и фильм будет готов.
– Да ты что?! Я думала, тебе нужно для монтажа еще две недели.
– Режиссерская уловка: рассчитывай график с запасом, и тогда, сдавая фильм раньше срока, будешь на коне.
– Но это же отличная новость! – Лидия развернулась в кресле и посмотрела в окно.
– Музыка изумительная. Ван Хаузен превзошел себя.
– Скверно, если я не смогу сполна заплатить ему.
– Считай, что заплатила, Лид. Фильм выйдет в прокат – у них нет другого выхода. Никакого.
Лидии хотелось быть такой же уверенной, как Займар. И прежде она такой и была. А теперь нет. Она знала Арнольда. Он скорее потеряет полмиллиарда долларов, чем выставит себя дураком перед всем миром.
– Хотела бы я думать так же. Три дня, а что потом?
– Показ.
– Не смеши, – не поверила Лидия. Она мечтала отправиться в Новую Зеландию, чтобы увидеть смонтированный фильм.
– Я серьезно.
– Займар, перестань. Ты покажешь его тут, и Арнольд сразу наденет на нас наручники.
– Лидия, ты в Интернет заглядываешь? А телевизор смотришь?
– Нет вообще-то. У меня только переписка – электронная и почтовая. А что?
– Я сделал сайт для фильма и за прошлую неделю получил миллион откликов со всего мира, и их число все время растет. Загляни на defamer.com. Они требуют показать фильм. Потом зайди на сайт «Драджри-порт». Наша война с Арнольдом обсуждается и в Интернете. Публика хочет увидеть «Семь минут после полуночи». Арнольд не в силах этому помешать.
Лидия открыла defamer.com и увидела огромный заголовок жирным шрифтом, который гласил: «Почему Мэрфи так боится «Полуночи»?» В статье подробно (и верно) излагались почти все перипетии баталии между Арнольдом и Лидией. «Где они это раскопали?» – удивилась она. В левой колонке были приведены данные голосования, вариантов было два: «на экран» или «в мусорное ведро». Девяносто шесть процентов голосовавших хотели увидеть фильм на экране.
– Займар, это всего один веб-сайт. Горстка компьютерных маньяков, которым просто нечем больше заняться, не смогут повлиять на Арнольда.
– Лидия, эти «маньяки» контролируют всю киноиндустрию. Они тратят миллионы долларов на билеты. И наш фильм, даже не имея даты премьеры, уже раскручен больше, чем выходящие на экраны уже этим летом. Кликни на ролик.
– Ты сделал ролик?
– Ну кликни.
Из колонок, все нарастая, послышалась музыка, а на экране стали чередоваться сексуальные кадры с полуобнаженной Селестой и динамичные сцены.
– Боже мой! – выдохнула Лидия, и ужасаясь, и ликуя. – Это ты смонтировал и разместил ролик в Сети, да?
– Ничего такого, что можно было бы доказать, Лид, – сказал Займар со злорадной усмешкой в голосе.
– Займар, это же нарушение авторских прав! Очередное преступление! Одно дело – монтировать, но рекламировать… Арнольд нас теперь точно посадит.
– Не посадит, если мы будем действовать с умом.
Лидия еще раз просмотрела ролик.
– Займар, мы не можем…
– Можем. Я разговаривал с Джесс, и просмотровой зал у нас уже есть. Пригласи распространителей, руководство студий, агентов, прессу и обязательно – Теда Робиноффа, босса Арнольда. Если он посмотрит «Семь минут после полуночи», то поймет, что Арнольд – ублюдок, и, конечно, выпустит фильм в прокат. Клянусь тебе, Лидия, все отлично. Игра стоит свеч.
Лидия заерзала в кресле. Проявляя осмотрительность, она бы ничего в жизни не добилась. И в тот первый раз, когда она рисковала своей карьерой, это было также связано с Арнольдом Мэрфи. Тогда ей потребовалось собрать все свое мужество и решимость, чтобы сказать Уэстону и Беверли Бирнбаум, что Арнольд украл у нее сценарий «На исходе времен».
Лидия и Арнольд вместе работали на «Бирнбаум продакшнс»: она как начинающий редактор занималась доработкой сценариев, а он был старшим вице-президентом. Он при любом руководстве был непотопляем и к тому же чрезвычайно честолюбив, а потому с самого начала возненавидел юную Лидию за принадлежность к кинодинастии. Выплеснуть свое раздражение на Уэстона или Беверли он не мог (они были его боссами) и поэтому предпочел третировать и унижать Лидию. Она уже несколько месяцев работала с молодым автором над сценарием «На исходе времен», и, когда наконец была готова показать результат Уэстону, Беверли и студии, Арнольд «случайно нашел» сценарий на ее письменном столе и самым наглым образом присвоил его себе. Он пригрозил Лидии и сценаристке тем, что никто не поверит, будто бы они сами доработали сценарий, а если одна из них пожалуется Бирнбаумам, то Лидии придется распрощаться с карьерой в кино. Лидия не знала, к кому обратиться (отец умер за два года до этого), и не была уверена в том, что Уэстон и Беверли поверят ей, а не Арнольду.
Наглеца вывела на чистую воду сценаристка, которая сказала Уэстону, Беверли, а затем президенту по производству (в присутствии Арнольда и Лидии), что это Лидия нашла сценарий, отредактировала его и вообще полностью занималась проектом. На протяжении всего неприятного разговора Арнольд сверлил Лидию взглядом, а она смотрела в стол и не знала, как отвечать, когда президент по производству спросил ее, правда ли то, что говорит сценаристка. В итоге она сказала правду, и это стало публичным унижением для Арнольда на самом высоком уровне. Он лишился работы и хорошей репутации и, хотя быстро занял кресло вице-президента в другой продюсерской компании, о своем позоре не забыл. Лидия осталась у Бирнбаумов и очень скоро приобрела известность как специалист по поиску талантливых авторов и коммерчески выгодного материала.
Чем выше риск, тем больше вознаграждение.
«Необходимо, чтобы информация о показе просочилась в крупные киноиздания, – решила Лидия. – Нужны большая шумиха и давление еще и изнутри киноиндустрии».
– Через пять дней, Лид, в просмотровом зале Си-ти-эй.
– Если Арнольд узнает, когда и где, он успеет нас закрыть, – сказала Лидия, осознавая, что в этот самый момент она берет на себя ответственность за судьбу «Семи минут после полуночи». Она не станет сидеть сложа руки и дожидаться, пока Арнольд положит фильм на полку.
– Отлично. Скинь ролик Джессике. Он должен прийти от нее или от Кики Ди. А мы сделаем так, чтобы информация о нем просочилась куда надо и публика потребовала назначить дату премьеры. Показ – это совершенно секретно. Мы пригласим прессу и студии.
– Правильно. Когда ты прилетишь?
– В понедельник в три, в Бербанк коммерческим рейсом через Сан-Франциско.
– Показ будет в четверг. Не проговорись никому. Ни одной живой душе. Иначе Арнольд встретит тебя с полицией и ФБР, наденет на тебя наручники, а мастер-копию конфискует или уничтожит.
– Не беспокойся, Лид!
– Ладно. Хорошо. Мне надо бежать, у меня уйма дел, – отчасти самой себе сказала Лидия. Голова у нее шла кругом.
– Я тоже тебя люблю, Лидия, – сказал на прощание Займар.
Услышав щелчок на другом конце провода, она улыбнулась. Займар еще не знал об этом, но Лидия уже решила, что путешествовать один он больше никогда не будет.
29. Джессика Колфилд и серебряные туфли на каблуках от Бэдгли Мишки
Джессика наклонилась над позолоченным унитазом в доме Стивена Бартмайера. Ее стошнило. Вытерев рот салфеткой, она выбросила ее в мусорное ведро, потом повернулась к зеркалу и стала критически себя осматривать. Ей удалось не запачкаться – рвота не попала ни на золотисто-каштановые волосы, ни на платье от Пуччи, ни на серебряные туфли от Бэдгли и Мишки. Но лицо было одутловатым, землистого цвета, и на лбу выступила испарина. Правда, макияж не размазался, но все же… Что с ней творится? Приступы тошноты случались нерегулярно – иногда утром, иногда вечером, но почти всегда – раз в четыре дня. Прежде с ней бывало такое во время мигреней, но сейчас, когда ее подташнивало, голова не болела. Может быть, дело в суши? (Она их обожала, но сегодня вечером от одной только мысли о них ее стало мутить.)
Она пошарила под раковиной и нашла зубной эликсир. На этот раз все случилось из-за спиртного, когда мимо нее прошел официант с очень крепким бурбоном. Даже сейчас, припомнив его резкий запах, Джессика поморщилась. Она прополоскала рот и сплюнула – во рту остался отвратительный привкус. Потом достала из сумочки красную помаду от Шанель и подкрасила губы. Хоть бы никто из гостей ничего не заподозрил. Конечно, в Голливуде похудание является состязательным видом спорта, а побеждает в нем тот, кто страдает булимией в самой запущенной форме, однако Джессика никогда не имела никакого желания играть в эти игры.
Бросив помаду в вечернюю сумочку, она взглянула на себя в зеркало. Нет, никто ни о чем не догадается. На случай, если кто-то зайдет в ванную следом за ней, Джессика побрызгала вокруг освежителем и вышла. У нее еще куча дел на сегодня.
Ей придется действовать тихо и быстро. Стивен Бартманер, один из редакторов «Вэрайети», проводил благотворительную вечеринку в своем роскошном поместье Бель-Эйр, куда один лишь входной билет стоил две тысячи долларов. Словом, место для «раскрутки» было выбрано идеальное. Джессика, Лидия и Кики Ди (где Сиси – никто, похоже, не знал) четыре часа заседали а офисе Джессики, обсуждая стратегию. Требовалось придумать «легенду» для Лидии, Займара и «Семи минут после полуночи». Далее ее следовало донести до определенных людей, причем уложиться в пять дней, и главное – сделать это, втайне от Арнольда. Кики вменялось в обязанность слить информацию крупным печатным изданиям – «Энтертэйнмент экспресс», «Пипл», «Ас», «Юнайтед Стейтс» и «Стар». Джессике поручили вести работу внутри кинематографического сообщества.
За последний час, проведенный в поместье Стивена Бартмайера, Джессика уже поняла, что ей несказанно повезло: список приглашенных пестрил нужными фамилиями.
Она направилась к большому атриуму в центральной части дома, где собрались воротилы киномира – старый Голливуд (не по возрасту, а по влиянию!). Игроки, собравшиеся в поместье Стивена, определяли правила, по которым играли продюсеры, студийные боссы (странно, что до сих пор нет Мэрфи) и знаменитости.
Ей нужно переговорить со Стивеном, чтобы наконец запустить «легенду» про «Семь минут после полуночи». Тогда Арнольд и «Уорлдуайд» будут вынуждены начать игру в оборонительной позиции. Арнольд, держащий оборону, – это неслабо придумано. Ему придется опровергать утверждения Джессики о том, что он выбрасывает на ветер деньги студии и укладывает «на полку» гениальный фильм, чтобы свести личные счеты с Лидией. Налицо явное должностное преступление со стороны руководителя открытого акционерного общества, а это уже сюжет, достойный первой полосы «Вэрайети».
Джессика представила себе, какое пристальное внимание и любопытство вызовут действия Арнольда. Патологический эгоист с низкой самооценкой, он яростно охранял свою власть от всяких посягательств и взрывался по самым ничтожным поводам. О его скверном нраве знали все, и на сей раз, это было ясно как дважды два, он проявит его при первых же расспросах, касающихся «Семи минут после полуночи», и тем самым подорвет всякое доверие к своим доводам в пользу того, что фильм не стоит выпускать в прокат.
Джессика заметила Стивена Бартмайера в противоположном конце зала – к счастью для нее, он болтал с Майком Фоксом (ему рассказали план в общих чертах, так что сейчас он, возможно, нашептывал на ухо Стивену что-то по поводу «Семи минут после полуночи»). Джессика направилась к парочке и, подходя, услышала фразу Майка: «Ролик совершенно потрясающий».
– Джессика! – Стивен улыбнулся ей. – А мы тут обсуждаем твоих клиентов. – Он наклонился и чмокнул ее в щеку. – Одну очень крутую даму, о которой сейчас много говорят, – Лидию Олбрайт.
Джессика понимающе улыбнулась Майку и Стивену.
– Ну что я могу сказать? По-моему, очевидно, чем занимается Арнольд. Сводит старые счеты. Разбазаривает деньги студии, если хотите знать мое мнение. Со стороны Арнольда это должностное преступление. Публика хочет увидеть фильм. А разве для студий существует что-то более важное, чем продажа билетов?
Стивен, тебе нужно посмотреть ролик. Ты не поверишь, насколько возросла популярность сайта «Драдж рипорт» с тех пор, как на нем разместили украденную копию ролика. Число посещений за последние сутки – свыше миллиона, и около двадцати миллионов – за последнюю неделю. Посчитай, это 210 миллионов кассовой выручки. Кроме того, это боевик, а боевики очень популярны за океаном. Представляешь, какие будут сборы в мировом прокате? Фильм окупит себя на одном лишь рынке ди-ви-ди.
Стивен взглянул на Майка:
– Убедительно излагает, да?
– Согласен. – Майк обнял Джесс.
Стивен наклонился к ним с заговорщицким видом:
– Я слышал, будет показ.
– Стивен, мы оба знаем, что это было бы незаконно, – сказала Джессика, сделав глоток содовой.
– Зато самый верный способ привлечь на свою сторону кинематографическое сообщество. Надо поддать жару и прижать Арнольда как следует.
У него блестели глаза. Как всякий истинный журналист, Стивен обожал секреты.
Джессика покосилась на него и кокетливо наклонила голову:
– Ну если бы такой показ мог состояться, то лучшего места, чем Си-ти-эй, для него было бы не найти, а самым идеальным днем был бы четверг, после ленча, примерно в три. Что скажешь?
– Годится. Если когда-нибудь что-либо в этом духе будет иметь место, – усмехнулся он, – ты можешь смело рассчитывать на мое присутствие.
Джессика улыбнулась:
– Прекрасно. А если тебе будут называть другой день или другое время, эту информацию ты проигнорируешь. Если, разумеется, она не будет исходить от меня.
Дезинформация являлась частью плана. Следовало ожидать, что новость о показе будет распространяться, как лесной пожар, а потому, чтобы туда не нагрянул Арнольд, Джессика и Кики наводнили Голливуд слухами о самых разных датах и времени демонстрации фильма. И только те, чье присутствие им было необходимо, получали верную информацию: показ состоится в Си-ти-эй, в четверг, в три часа дня.
Когда «астон-мартин» Майка повернул на Лорел-Каньон-драйв, Джессика откинула голову на кожаный подголовник. Свою миссию она выполнила – устно известила тех, кого должна была пригласить на показ. Все прошло просто замечательно. Арнольд Мэрфи так и не объявился, зато Майк проявил себя с самой лучшей стороны. Они работали в паре и стали отличной командой. Юмор Майка смягчал неизменно деловой тон Джессики.
– Эй, Уилл проводит сегодня у себя вечеринку. Это недалеко отсюда. Заскочим к нему?
Джессика посмотрела на часы. Было всего десять, но она очень устала и просто умирала с голоду. Однако заговорила совесть, и пришлось согласиться. По мнению Джессики, одной из причин, по которым от нее ушли Холден и Морис, было то, что в последнее время она игнорировала великосветские вечеринки, а сейчас еще и Толливер дышал ей в спину.
– Давай сначала поедим, – предложила она. Голод был мучительным, и она с ужасом поняла, что утолить его сможет только одним способом.
– Конечно. Куда поедем? Чего тебе хочется? – спросил Майк.
Джессика смущенно покосилась в его сторону:
– Ты не поверишь, но я хочу чизбургер и картошку фри.
Майк недоумевающе посмотрел на нее и ехидно заметил:
– По-моему, для этого мы слишком при параде. Он затормозил на светофоре возле отеля «Беверли-Хиллз» и коснулся ее руки:
– Серьезно, чизбургер?
Джессика положила голову ему на плечо и кивнула.
– На Беверли-Хиллз есть «Айлендз», поедем туда.
Джессика довольно улыбнулась, предвкушая, как очень скоро она наестся досыта и выпьет шоколадный коктейль, о котором забыла упомянуть. Джессика знала, что ей надо быть на ногах и постоянно перемещаться по залу. Агенту сидеть нельзя – эту мантру она твердила себе на каждой вечеринке, которые посещала за последние семь лет. В отличие от остальных гостей успешный агент все время находится в движении, со всеми общается, везде успевает и всех приветствует. Удача может улыбнуться в любой момент. Однако Фортуна крайне редко благоволит к тем, кто сидит сложа руки.
Именно так, как она сидела сейчас в доме Уилла, – уютно устроившись на диванчике и положив ноги на оттоманку. Был час ночи, и вечеринка только начала набирать обороты. На разогреве работал диск-жокей Сглаз, тусовка была в полном составе. Майк скрылся час назад в комнате в глубине дома, где шла серьезная игра в покер.
Она болтала с Рейчел Адамсон, восходящей звездой, чьи интересы представляло агентство-конкурент Эй-си-эй, которое недавно и переманило к себе Холдена и Мориса. Джессика решила, что беседа с Рейчел – тоже работа. Она действительно пыталась найти для Си-ти-эй нового клиента. Рейчел находилась в той опасной ситуации, с которой сталкиваются молодые актеры после первого хита: что дальше? Экранный век актрис очень короток, а возможности пробиться ничтожны. Джессика была уверена в том, что если Рейчел не совершит очередной «прорыв» на своей второй картине, то для нее все кончено – ее место в обойме займет очередная «пуля».
– Итак, Джесс, посоветуй, пожалуйста: мне взяться за боевик, рискуя закрепить свое амплуа, или же остановиться на небольшой характерной роли?
– Вопрос на миллион долларов, Рейчел, – в прямом и переносном смысле слова. А что тебе подсказывает твое чутье? Что тебе самой интереснее?
– Ну, Джош говорит, что мне следует думать в первую очередь о деньгах. А чутье подсказывает, что это не совсем правильно. Ведь есть же и другие не менее важные вещи, например качество работы.
Джессика улыбнулась. Рейчел, оказывается, не только талантлива, но и умна.
– Я с тобой согласна. Своим клиентам я всегда говорю, что главное – работа. Если им это не важно и нужны только деньги, ну и отлично, я занимаюсь их контрактами. Ноточно знаю, что за свои десять процентов я обязана предоставить им не только свои связи и навыки ведения переговоров, но и профессиональную консультацию. Поделиться опытом, который накопила за последние семь лет.
Джессика уже не смотрела на Рейчел – ее взгляд был прикован к входной двери.
– Ты сказала, что твой агент Джош Драгатсис? – Джессика наблюдала, как продувная бестия Джош появился в компании с Холденом, Морисом и ее бывшей помощницей (а теперь конкуренткой) Ким.
– Да. – Рейчел повернула голову, чтобы посмотреть, что привлекло внимание Джессики. – Не могу поверить, что Джош уговорил Холдена на вторые «Трофеи». А я думала, он наконец-то решил стать настоящим актером.
Джессика почувствовала нарастающее раздражение. Ее предсказания по поводу того, что Джош погубит карьеру Холдена, уже начали сбываться.
– Вот что происходит, когда агента заботят только деньги, – сказала Джессика. – Рейчел, мне нужно найти Майка. Мне уже пора.
Рейчел поднялась вместе Джессикой и обняла ее.
– Спасибо за советы, Джесс.
– Всегда пожалуйста. Ты знаешь, как меня найти, все мои телефонные номера у тебя есть. Если когда-нибудь тебе будет плохо или просто захочется поговорить, звони, не стесняйся.
– Обязательно, – улыбнулась Рейчел, краем глаза кося в сторону Джоша и Холдена. – Давай встретимся за ленчем на этой неделе. Мне что-то не хочется скатиться до третьих «Трофеев».
Джессика направилась туда, где играли в покер, уже точно зная, что ей только что удалось увести одного из крупных клиентов Джоша Драгатсиса. Три месяца назад она была бы вне себя от восторга, поквитавшись с любым конкурентом, осмелившимся хотя бы взглянуть на ее кинозвезду. Но недавно что-то изменилось. Казалось, охота и мщение стали утрачивать для нее всякий смысл. Джессика пыталась выбросить эти мысли из головы. О чем она думает? «Звездные» контакты давали ей возможность вести тот образ жизни, который ей очень нравился, и позволили стать президентом Си-ти-эй. О таком успехе она даже не мечтала, когда рассылала свое резюме десять лет назад. Она определенно теряет нюх.
В комнате висела густая дымовая завеса от кубинских сигар, из-за которой Джессика почти ничего не видела, а вонь была тошнотворной. Надо срочно разыскать Майка и уйти, пока ее не вырвало прямо здесь. Она наконец встретилась с ним взглядом и мотнула головой в сторону двери. Он кивнул и поднял палец. Это означало, что он играет последнюю партию. Перед Майком лежала стопка купюр и монет – доказательство того, что его способность все превращать в золото (все его фильмы становились хитами!) чудесным образом распространялась и на покер. Успех сопутствовал ему, как никому другому, и он воспринимал это как должное. Майк никогда не волновался о том, что может проиграть, он просто продолжал выигрывать. Ну почему же она не может быть настолько уверенной в себе?
Джессика отступила к стене и прислонилась к деревянной панели. Находиться в этой комнате и тусоваться со знаменитостями индустрии развлечений было заветной мечтой любого фаната музыки или кино. Вот он, молодой Голливуд, следующее его поколение. Рэпперы, рокеры, студийные боссы, актрисы и актеры. Они потрясающе талантливые, но они всего лишь люди. Когда же она стала настолько безучастной ко всему окружающему?
Джессика увидела, что через ведущие из патио двустворчатые двери в комнату вошел ее бывший клиент Холден Хамфри. Как президенту Си-ти-эй и прежнему агенту Холдена, ей следовало бы броситься к нему и поболтать о том, о сем, чтобы он понял, что в Си-ти-эй ему всегда рады. Но ей не хотелось – впервые за все время своей карьеры. В знак приветствия она лишь кивнула ему, и, к ее удивлению, Холден направился к ней сам.
– Джесс! – с искренней радостью поприветствовал он ее, потом наклонился и чмокнул в щеку.
Джесс легонько обняла его и улыбнулась. Она больше не сердилась на него, ей было по-настоящему его жаль.
– Значит, «Трофеи-два»? – вздохнула она. Холден покраснел и понурился:
– Уже слышала?
– Да. А что случилось с фильмом «В огонь» и Тони Скоттом? Я знаю, он имел на тебя планы.
– Я обгадил кровать, – сказал Холден, используя старое актерское выражение, означавшее «провалил пробы».
– Не может быть, Холден! – воскликнула она. – Ты же готовился. Вы же с Мойзезом работали над этой ролью несколько недель.
– Да знаю я, знаю. Джесс, все так по-дурацки сошлось. Накануне я был на тусовке. Ее проводил у себя Джош.
– И что? – Джессика с трудом сдерживала гнев. Возможность сняться в главной роли у Тони Скотта выдается не часто. Большинству актеров подобный шанс не выпадает ни разу за всю карьеру.
– Полный провал. Я знаю. – Холдену явно было стыдно. – Они снимали на пленку. И Тони тоже там был.
Джессика понимала, что дела плохи. Единственное, что мог бы сделать агент в подобной ситуации, – броситься в ноги и умолять, чтобы Холдену разрешили повторные пробы. Говорить, что он был при смерти, в горячечном бреду и в полном беспамятстве. Все, что угодно, лишь бы ему позволили еще раз предстать перед режиссером.
– Но ты ведь наверняка увидишься с Тони еще раз? – спросила Джессика.
– Нет. Джош сказал, что это бессмысленно.
Джессика до крови прикусила губу, чтобы не заорать. «Успокойся! Он больше не твой клиент», – мысленно приказала она себе.
– Кроме того, «Трофеи-два» будут оплачены по полной ставке плюс проценты со сборов.
– Отлично! – Джессика сделала вид, что очень довольна. Пусть Холден ни о чем не догадывался, но она-то знала, что «Трофеи-два» поставят точку в его карьере.
– Привет, малышка. – Майк обнял Джессику за талию и поцеловал в макушку. – Холден. – Улыбнувшись, он протянул руку Холдену. – Как дела в Эй-си-эй?
– Грех жаловаться. – Холден хлебнул пива, которое держал в руке.
– Похоже, моя девочка устала. Нам пора, – сказал Майк, увлекая за собой Джессику к выходу.
– Пока, Джесс. – Холден улыбнулся и даже подмигнул ей.
Это подмигивание, которое месяц назад стоило бы двадцать миллионов долларов, скоро не будет стоить ни гроша.
– Пока, – сказала она, понимая, что годы ее усердной работы над Холденом Хамфри были потрачены впустую.
