Текст книги "Клуб голливудских девчонок"
Автор книги: Мэгги Марр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
23. Лидия Олбрайт и ее туфли от Диор
Лидия не хотела показывать черновой монтаж. Материал был хорош, но окончательно еще не готов. К несчастью, ее нежелание не имело никакого значения – Арнольд приказал сегодня показать фильм на экране лично ему. Этот приказ, помноженный на недвусмысленную угрозу перевести монтажера на другой фильм, а группу – в другую аппаратную, если Лидия не подчинится, в столь решающий момент сулил фильму даже худшую участь, чем оказаться на полке. Сейчас они были слишком близки к финалу, чтобы вот так глупо запороть фильм. Поэтому Лидия со скрипом согласилась, и сейчас они с Займаром сидели рядом в третьем ряду одного из просмотровых залов «Уорлдуайд», а Арнольд с Джозанной – несколькими рядами выше.
– Лид, даже цвет пока не откорректирован, – шепнул Займар.
– Им известно, что у нас всего лишь третья неделя монтажно-тонировочного периода.
– И музыкального сопровождения нет.
– Не переживай из-за музыки. Планы гениальные. Их проймет.
– Тебе виднее, Аид. – Займар откинулся в кресле. – Просто эта гнида ищет любой предлог, чтобы перекрыть нам кислород.
Лидия съежилась. Арнольд действительно загнал их в угол. Фильм был не готов для просмотра, и все же им не оставалось ничего иного, кроме как показать его президенту студии. Торговаться возможности не было, они и так превысили смету. Из-за дополнительных съемочных дней и затрат (благодаря трюку Арнольда с пожарной охраной) перерасход составлял двадцать миллионов, а возможно, и больше. Лидия подтасовывала документы, мухлевала с расходными ордерами, подделывала отчеты – и все для того, чтобы работа над фильмом продолжалась, а бухгалтерия студии пребывала в неведении относительно затрат.
Любой студийный босс, имея дело с таким продюсером, как Лидия (в активе которой были кассовые сборы свыше миллиарда долларов), и с фильмом, сулившим такую огромную прибыль, как «Семь минут после полуночи», закрыл бы глаза на перерасход. Однако Лидия не могла себе представить, какой еще другой президент по производству стал бы так подставлять продюсера, чтобы свести с ним личные счеты.
Она предоставляла не все расходные ордера, но была уверена, что Мэрфи знал о превышении сметы, возможно, с точностью до пенни. Ее интересовало, догадывался ли он о том, что она раскусила его «подставу». Мэрфи, с его раздутым самомнением, никогда не умел хорошо заметать следы. Сценарий был почти тот же, что десять лет назад, когда начались их контры.
Свет погас, фильм начался.
Когда свет загорелся снова, Лидия точно знала, что «Семь минут после полуночи» – настоящий хит. И не важно, что монтаж был черновым, цвет неоткорректированным и отсутствовало музыкальное сопровождение. Фильм точно побьет все рекорды кассовых сборов – Лидия нутром это чувствовала.
– Ты гениальный режиссер, – восхищенно сказала она Займару. Ей показалось даже, что он покраснел.
– Спасибо, Лид. – Он крепко стиснул ей руку. – Но машинистом на этом паровозе все же была ты.
Оба дружно повернули головы назад – туда, где в глубине просмотрового зала сидели Арнольд и Джозанна.
– Интересно, что думает эта гнида, – сказал Займар.
– Ли-и-ди-и-я-я! – послышался вопль Арнольда.
– Полагаю, сейчас мы узнаем, – шепнула Лидия, видя, как Арнольд встал и с важным видом стал спускаться по ступенькам. Джозанна следовала за ним по пятам.
«Даже Арнольд не настолько глуп, чтобы не понять, какой это грандиозный фильм», – подумала Лидия. Сиси и Брэдфорд сыграли безупречно. Планы были потрясающими. Динамические сцены – хорошо продуманными и оправдывали каждый затраченный доллар. Мелкий пакостник Арнольд оказался бессильным перед гениальностью и трудолюбием. Она снова победила!
Арнольд остановился, не дойдя пары ступенек до Лидии и Займара, но даже теперь, на каблуках от Диор, Лидия была выше его.
– Уму непостижимо, – выдавил Арнольд.
– Знаю. Это действительно нечто. – И Лидия улыбнулась Займару. – Он…
– Меня тошнит от отвращения, – выдал вдруг Арнольд.
Лидия вздрогнула: ощущение было такое, точно он с размаху залепил ей затрещину.
– Как ты посмел так разбазарить деньги студии?! – Он ткнул пальцем в Займара. – И как ты посмела это допустить?! – фыркнул он, обращаясь к Лидии.
– Арнольд…
– Безобразие! Дерьмо! Черт знает что!
– Арнольд, да ты что? Это же черновой монтаж. Фильм-то гениальный. В окончательном варианте и с музыкальным сопровождением он будет кассовым хитом.
– Иными словами, еще пять миллионов?
Лидия знала, что этот пронзительный вопль Арнольда был предвестником припадка бешенства.
– Наша смета на монтажно-тонировочный период составляет примерно пять миллионов, – стараясь держать себя в руках, сказала она.
– А ты уже превысила ее на двадцать, ведь так? – рявкнул он. – Джозанна сегодня проверила цифры.
Джозанна выступила вперед со своей черной папочкой и с очень важным видом раскрыла ее.
– Да, мистер Мэрфи. Учитывая все издержки, в том числе счет-фактуру, которую мы получили от пожарной охраны через «Бирбанк», фильм превысил бюджет приблизительно на двадцать один миллион.
– Арнольд, мы с Уэстоном обсуждали это, когда заключали контракт. Перерасход на двадцать один миллион для фильма с таким огромным бюджетом – сущие пустяки, это меньше, чем ожидалось…
– Сущие пустяки?! Лидия Олбрайт, ты считаешь, что двадцать один миллион студийных денег – это сущие пустяки?!
Лидия видела, как у Арнольда сначала побагровела шея, а теперь краска подбиралась к его физиономии.
– Погодите, но ведь фильм… – начал было Займар.
– Я не с тобой разговариваю! – рявкнул Арнольд, тыча пальцем прямо в лицо Займара.
– Слушайте, не нужно пороть горячку, – упорствовал Займар. – Это же черновой монтаж. То есть в лучшем случае шестьдесят процентов фильма. Но даже сейчас он смотрится потрясающе.
– Кто бы говорил! – бушевал Арнольд. – Это же твоя работа! И она – полное дерьмо!
Лидия была в ужасе – Арнольд только что нарушил важнейшее правило Голливуда: здесь никто и никогда не ругает чужую работу вот так открыто. Студийный босс может позвонить агенту сценариста или режиссера и попросить довести до их сведения, что студия «не совсем довольна» работой. Но никто и ни при каких обстоятельствах не скажет в лицо создателю фильма, что его детище – дерьмо. Арнольд, должно быть, рехнулся. Лидия видела, что Займар взбешен. Он отступил назад и сжал кулаки.
– Слушай, ржавая гнида, с тех пор как ты руководишь студией, ты только тем и занят, что пытаешься саботировать наш фильм. А теперь, понимая, что он станет хитом и Лидия была права, ты просто не можешь с этим смириться.
– Халтурщик! Ты оскорбляешь руководителя студии!
– Именно так. И с большой охотой пошел бы дальше оскорблений.
– Угрожаешь мне? – завопил Арнольд. – Ты мне угрожаешь?! Джозанна, вызывай охрану!
– Ни к чему. Я ухожу. – Займар резко развернулся и пошел к выходу.
– Лидия, уйми своего режиссера! – взвизгнул Арнольд.
– Я не собака, чтобы меня унимать, мистер Мэрфи, – огрызнулся Займар.
– Вернись, разговор не закончен! – завопил Арнольд вслед удаляющемуся Займару.
Лидия с тоской наблюдала за тем, как Займар распахнул дверь и с треском захлопнул ее за собой.
– Арнольд, не сегодня. Не сейчас. Давайте соберемся утром.
– Лидия, если ты сейчас же не вернешь своего режиссера, я его уволю! Вас обоих уволю!
Они были так близки к финалу. Еще полтора месяца, и фильм вышел бы в прокат, а там – восторг публики, огромные кассовые сборы… Арнольд Мэрфи – полный идиот.
– Извини, Арнольд, мне надо идти. – Лидия направилась к выходу. – Давно пора спать.
– Вот, значит, как! – злорадно проорал Арнольд ей вслед. – Несоблюдение субординации и несанкционированный уход с работы. Он уволен, и ты, Лидия Олбрайт, тоже!
Лидия снисходительно взглянула на плюгавого человечка, стоявшего на лестнице, и крикнула;
– Спокойной ночи, Арнольд!
– Я положу твой фильм на полку, Лидия! Ты меня слышишь? Ты больше не будешь работать!
Лидия не оборачиваясь помахала ему рукой. Ей нужно было найти Займара.
Из серебряного ведерка со льдом, которое стояло на ночном столике рядом с огромной кроватью, Лидия достала бутылку водки «Столичная» и налила стопку. Было четыре утра. Займар улетел в Новую Зеландию – несколько часов назад погрузился в частный самолет вместе с монтажером, отснятым видеоматериалом и единственной фильмокопией чернового монтажа «Семи минут после полуночи». Лидия ничуть не сомневалась в том, что она совершила уголовное преступление и нарушила кучу законов о международном авторском праве. И сейчас она снова осталась одна.
Тишина была оглушающей. Прежде Лидия не вполне осознавала, насколько прочно Займар вошел в ее жизнь и в ее дом за последние восемь месяцев с его тяжелой поступью, громким пением, немыслимым акцентом и даже примитивной балийской музыкой, которая орала на полную мощность из ее стереосистемы «Бэнг энд Олуфсен». В его присутствии дом оживал. И Лидия оживала, когда он был рядом. Она глотнула водки. А сейчас ей было холодно и одиноко. Она даже не опьянела.
Арнольд не пустит ее на территорию «Уорлдуайд». Тодаи обещала завтра заскочить в бунгало и забрать столько документов, сколько сможет унести, не привлекая к себе внимания. Тад Блум, продюсер «Тёрнинг блю пикчерс», чья компания располагалась по соседству, предложил свою помощь: его сотрудники на следующей неделе могут залезть в бунгало Лидии и захватить все оставшееся. Оба знали, что охрана студии не обратит на это внимания, поскольку забирать вещи будет не сама Лидия.
Она поставила стопку на ночной столик, откинулась на подушки и натянула одеяло до подбородка. Кровать казалась чудовищно огромной. Лидия уже много месяцев не спала в ней одна. Господи, как она по нему скучает! И дело не только в обманутых надеждах, связанных с Арнольдом и фильмом. И не в унижении из-за того, что ее отчитали, как девчонку. Она знала, какую боль и ярость чувствовал Займар, и от этого ей было так плохо. Ей так хотелось прижаться к нему, свернувшись в клубочек, и оказаться под защитой его теплых рук.
Тут зазвонил ее домашний телефон. В четыре утра? Так поздно ей могли звонить всего человек пять. Сначала она не хотела снимать трубку – пусть сработает автоответчик, но, учитывая, что Займар в бегах, а сама она преступница, пусть и не осужденная, решила ответить.
– Лид, это Джесс. Как ты?
– Меня уволили, мой фильм и любовь моей жизни улетели в Новую Зеландию, а я почти добила бутылку «Столичной». Бывали в моей жизни времена и получше. – Лидия захмелела – со вчерашнего дня она ничего не ела.
– Арнольд звонил. Визжал полчаса, не меньше. Я подумала, тебе следует знать, что он слил информацию в прессу. Завтра утром все это пойдет на первой полосе в «Вэрайети» и «Голливуд рипортер».
– Прессе надо помогать. Это все?
– Еще он уполномочил юридическую службу «Уорлдуайд» подать иск в Федеральный суд. Он утверждает, что фильм украден.
Лидия фыркнула. Круто. Фильм, ее фильм по сути, подвергся нападкам и издевательствам, а теперь «похищен» (для того лишь, чтобы сохранить ему прокатную жизнь).
– Уверена, если захочет, он найдет его. В Новой Зеландии всего несколько монтажных аппаратных.
Джессике было не смешно.
– Лид, дело может принять скверный оборот. Сколько времени нужно Займару, чтобы закончить монтаж?
– Месяц, возможно, полтора. А что?
– Я говорила с твоим адвокатом. Он может немного потянуть резину, поскольку юридическая система – это сплошная волокита. Но ты понимаешь, что пока суд да дело, жизнь у тебя будет очень не сладкой. Все твои проекты на «Уорлдуайд» лягут на полку, и ни одна студия не рискнет иметь дело с тобой, пока все не утрясется.
Лидия предполагала, что следующие два месяца станут самым длинным и тяжким испытанием за всю ее голливудскую карьеру (включая тот период, когда она, пытаясь стать актрисой, морила себя голодом). У нее не было офиса и не будет дохода. И никто не будет ей перезванивать. Говорить будут о ней, но не с ней. Лидии Олбрайт будет очень, очень неуютно в Лос-Анджелесе.
– Спасибо, Джесс. Я знаю здешние нравы и уже думала об этом. Зато я наконец-то все прочитаю. – Лидия взглянула на огромную кипу бумаг рядом с кроватью. Наброски, новые сценарии, которые могут стать фильмами. Кого она обманывает? Какие могут быть фильмы для Лидии Олбрайт, пока за Арнольдом сохраняется право вето? Как она может выиграть эту битву? Даже если Займар доделает фильм, что проблематично, поскольку у них нет пяти миллионов на монтаж и нечем платить композитору, кто выпустит его в прокат? Где его будут показывать? Права на фильм принадлежат «Уорлдуайд». И до тех пор пока студией заправляет Арнольд, фильм не выйдет на экраны.
– Лид, ты знаешь, я сделаю все, что в моих силах.
– Спасибо, Джесс. Я это ценю, – вздохнула Лидия. Уже рассвело, но какое это имело значение? У нее теперь нет работы, куда она могла бы сегодня отправиться.
– Я нашла тебе офис, – радостно сказала Джессика. – Тебе там понравится.
– Что? Где?
– Мне только что звонила Беверли Бирнбаум и сказала, что будет ждать тебя в своем бунгало на «Саммит» около десяти. Она просила передать, что старый офис по-прежнему твой.
Лидия улыбнулась. Бирнбаумы всегда приходили ей на выручку. Теперь бы еще призрак Уэстона позаботился об Арнольде.
– Бев – молодчина.
– Да, у них вся семья такая.
– Тогда мне лучше поспать. Утром у меня голова будет трещать от выпитого.
– Спокойной ночи, Лид. Поговорим завтра.
– Спокойной ночи, Джесс. – Лидия положила трубку на базу. По крайней мере теперь ей не придется сидеть в четырех стенах, зализывая раны. В Голливуде все построено на внешнем восприятии, и завтра она будет держаться так, чтобы все продюсеры, агенты и прочие поняли, что ей не о чем беспокоиться. Даже если каждая клеточка ее тела будет вопить от ужаса.
24. Арнольд Мэрфи и его "Дольче и Габбана"
Арнольд Мэрфи не дурак. Он понимает, какую игру ведет Лидия Олбрайт. Он раскусил ее много лет назад (еще когда целовал Уэстона Бирнбаума в его огромную задницу). Арнольд знал дамочек этого типа – очень распространенного в Лос-Анджелесе. Королевы траха. Трахайся с власть имущим (любым) и получай, что хочешь. Единственная проблема Лидии состояла в том, что Арнольд не клевал на эту удочку. По крайней мере с ней. Сидя на заднем сиденье «линкольна», он не мог дождаться, когда водитель откроет дверь. Если этот осел будет копаться и дальше, он попадет к Чарлзу ровно в 20.17. «Идеальное время» для прибытия на вечеринку, назначенную на половину восьмого. Наконец-то. Арнольд метнул злобный взгляд в приближающегося шофера. Конечно, мало радости всю жизнь крутить баранку и открывать двери, но его водитель, судя по всему, не способен исполнять даже такие примитивные обязанности. Арнольд вздохнул и махнул рукой этому полудурку, который возил ею на вечеринки, на работу и домой. Как его зовут? Ральф? Реймундо? Впрочем, какая разница? Это не имеет никакого значения.
Он потянул носом воздух. Дохлая рыба. Боже, как он ненавидел Малибу! Океан – настоящая клоака. В воде плавает всякая гадость, а люди в ней купаются. Он поднялся по ступенькам, и охранник распахнул массивные высоченные двери. Чарлзу нравилось все внушительное.
Вечеринка была организована за домом, поближе к воде. Увидев шведский стол, Арнольд поморщился. «Шведский стол? Это так не похоже на Чарлза. Какой кич, какая безвкусица! Что за идиот занимается здесь кухней?»
– Арнольд!
Это хозяин, Чарлз Киллион, позвал его по имени. Он был одет во все белое – только рубашка ярко-розовая. Чарлзу было не меньше шестидесяти, и с 1972 года он вращался среди «сливок» Голливуда. Его волосы сохранили золотистый оттенок, но возле глаз и рта уже пролегли морщины. Чарлз занимался доходным экспортно-импортным бизнесом, хотя что именно он экспортировал и импортировал, никто не знал.
– Чарлз! – Арнольд привстал на цыпочки и чмокнул хозяина сначала в одну щеку, потом в другую.
– Где ты пропадал? Я уже подумал, что ты получил приглашение получше.
– Чем твое? Исключено. Ты знаешь, я обожаю Малибу. – Арнольд взял бокал шампанского у официанта с голым торсом – из одежды на нем были только черные шорты. – У меня выдался ужасный день!
– Давай выкладывай. – Чарлз подхватил Арнольда под локоть и повел к белому шезлонгу у бассейна.
– Ну, дорогой, что тут сказать? Эта проблема досталась мне по наследству и стоит двести миллионов.
– А, «Семь минут после полуночи».
– Откуда ты знаешь?
– Арнольд, я тебя умоляю! Здесь все известно всем.
– Это полный кошмар! Я только что с просмотра – такого дерьма мне в жизни не доводилось видеть. Я не шучу.
– Настолько скверно? А ведь в активе у Лидии есть несколько сильных фильмов, да и Займар не халтурщик.
– Как же! Смеешься, да? Проблема в том, что эта сука ни дня в своей жизни не работала. И сейчас впервые имеет дело с тем, кто с ней не трахается и вообще не якшается. И так уж случилось, что это я. – Глаза Арнольда блеснули злорадством.
– Похоже, провал Лидии тебя радует. – Чарлз криво усмехнулся.
– Вовсе нет. Сообщение о том, что Лидия Олбрайт всегда была и остается мошенницей, меня бы не обрадовало.
– Арнольд, ты неисправим. – Чарлз посмотрел на другую сторону бассейна. – Видишь того красавца брюнета с зелеными глазами? Рядом со Стэнли.
– Да. Новенький? – Арнольд взглянул на парня, которому было лет двадцать пять.
– Совершенно верно. Мой шеф-повар.
– Ясно. А я-то думал, откуда шведский стол. Прежде ты его не делал.
– Ну как я мог отказать такой лапочке? Рик, иди сюда! – Чарлз помахал рукой красавчику, одетому с головы до ног от Дольче и Габбаны.
– Чарлз, где ты был? – Рик обнял Чарлза за талию и чмокнул в щеку. – Я хочу, чтобы ты попробовал канапе с копченым лососем, прежде чем подали их.
– Уверен, они такие же вкусные, как и ты. – Чарлз легонько шлепнул Рика по заднице. – Я хочу познакомить тебя с одним из моих лучших друзей, Арнольдом Мэрфи.
– Очень приятно. – Рик протянул руку.
– Взаимно. – Пожимая руку Рику, Арнольд почувствовал волнение в груди. Очень аппетитный. Интересно, у него с Чарлзом серьезно или просто флирт? – Итак, Рик, где ты научился готовить?
– Мне всегда это нравилось, а Чарлз меня воодушевил. – Рик посмотрел влюбленным взглядом на хозяина вечеринки. – Я пойду на кухню, у меня гульки-мульки в духовке. – Рик кокетливо подмигнул Чарлзу.
– Я в курсе, – ответил ему Чарлз не менее игриво.
– И как началась эта любовная история? – завистливо спросил Арнольд, глядя, как Рик фланирующей походкой огибает бассейн.
– Он актер, а был барменом в «Кофейном зерне».
– Актер и бар-р-р-ме-е-ен! – нараспев произнес Арнольд. – Пожалуй, мне следует пить больше кофе. Это серьезно или просто румба на несколько ночей?
– Он здесь около трех месяцев и пока мне не наскучил. Для меня это достаточно серьезно. А что? Интересуешься, когда я сойду с поезда? – осведомился Чарлз.
Арнольд почувствовал, как его шею залила краска.
– Слушай, Чарлз, ты не можешь присвоить себе всех красавчиков. Я знаю, ты любишь быть первым…
– Пока я не готов его отпустить, – сказал Чарлз. – И потом, помнится, ты зарекался иметь дело с мужчинами моложе тридцати.
– Мужчины моложе тридцати, мужчины старше тридцати. О чем ты? В моей жизни не было мужчины почти шесть лет.
– Не считая профессионалов. – Чарлз выразительно взглянул на Арнольда.
Арнольд опешил. Какого черта Чарлз Киллион обсуждает его интимную жизнь?
– Верно, Чарлз, профессионалы порой бывают. С ними удобно, они неболтливы. Это гораздо проще, чем, скажем, принуждать своих гостей есть канапе с копченым лососем. – В голосе Арнольда зазвучали визгливые нотки.
– Арни, прошу тебя, успокойся. Это была шутка.
– Шутка? По поводу моей интимной жизни?! Это так смешно?!
– Перестань! – Чарлз сделал глоток и пошел прочь.
– Постой! В самом деле, Чарлз, моя интимная жизнь – повод для смеха? Мне интересно знать! Возможно, всем присутствующим интересно знать! – завопил Арнольд, размахивая руками и обращаясь к гостям, стоявшим вокруг бассейна.
– Арнольд, не устраивай сцен! – попытался остановить его Чарлз.
– Сцен?!
– Да. Ты идиот. Хватит! – прошипел Чарлз. – Здесь вечеринка, люди пришли сюда развлекаться, а не выслушивать твои истерики.
– Ясно. – Арнольд стал засучивать рукава рубашки.
– Иди лучше выпей, – бросил ему Чарлз, направляясь к другому гостю.
Арнольд зашел на кухню Чарлза – тот был гурманом. Официанты с голыми торсами сновали туда-сюда с подносами, на которых красовались изысканные закуски и шампанское. Рик наклонился к духовке, и, пока он доставал оттуда противень с выпечкой, Арнольд с нескрываемым интересом разглядывал его задницу.
– Арнольд! – Рик улыбнулся и поставил горячий противень на подставку. – Вот мои гульки-мульки. С пылу с жару. – Он взял лопатку и подцепил лепешечку, запеченную с мясом и сыром. – Хотите попробовать?
– Выглядят аппетитно. – Арнольд облизнул нижнюю губу. – С большим удовольствием.
Рик протянул ему тарелку с угощением.
– Чарлз сказал мне, что ты актер. – Арнольд откусил маленький кусочек.
– Актерство – моя давняя страсть. Но пробиться невозможно.
– А тебе известно, чем я занимаюсь? – поинтересовался Арнольд, глядя, как Рик сунул противень в мойку и открыл воду.
Рик посмотрел на него через плечо.
– Нет, Чарлз никогда о вас не говорил.
– Я руковожу «Уорлдуайд пикчерс». Слышал о такой киностудии?
– Еще бы! Это все равно что спросить, слышал ли я о «порше» или «Макдоналдсе»! Разумеется. Значит, вы ею заправляете? – Рик во все глаза смотрел на Арнольда.
– Целиком и полностью. – Арнольд подошел к Рику поближе. – Вот моя карточка, на обороте – номер моего мобильного телефона. Можно встретиться, возможно, сегодня вечером – чуть попозже.
Рик выхватил карточку из руки Арнольда и быстро огляделся.
– В одиннадцать. Я буду ждать вас у магазина «Все для серфинга» недалеко от Пойнт-Дюн. Годится? – Глаза у Рика азартно блестели.
– Отлично, – довольно хмыкнул Арнольд, ощупывая похотливым взглядом фигуру Рика.
– Нам надо встретиться! – рявкнул Арнольд. – Через двадцать минут у магазина «Все для серфинга» около Пойнт-Дюн. – Он захлопнул мобильник и, увидев, как на стоянку въехал черный «мерседес» с откидным верхом, бросил водителю: – Мигни фарами.
«Мерседес» мигнул в ответ. Из машины вышел Рик и потрусил через стоянку в их сторону.
– Ты хорошо усек, что от тебя требуется? – осведомился Арнольд, не слишком полагаясь на способность своего водителя выполнять даже самые простые инструкции.
– Да, мистер Мэрфи. – Шофер посмотрел на Арнольда в зеркало заднего обзора.
В стекло задней двери постучали.
– Хорошо. Опусти перегородку.
– Ты вовремя. – Арнольд распахнул дверь и протянул руку Рику. – Давай побеседуем о твоей кинокарьере…
Рей стоял возле лимузина и курил сигарету. Сквозь перегородку ничего не было видно, но звуконепроницаемой она не была. Впрочем, не трудно было догадаться о том, что происходило на заднем сиденье машины: ее легкое покачивание говорило само за себя. Трахались. Его двое ребятишек ходили в колледж, нуждались в пособиях, а иначе он бы ушел прямо сейчас, бросив этого козла, – пусть сам ищет дорогу домой. Не меньше трех раз в неделю он подсаживал «приятелей» мистера Мэрфи, ждал у машины, а затем развозил их по домам. Рей увидел, как на стоянку въехал «бентли». Что за дерьмо сейчас будет?
– Эй, ты шофер Арнольда? – окликнул его сидевший за рулем пожилой блондин.
– Да. А вы кто?
Машина затормозила, и водитель выключил двигатель.
– Чарлз Киллион. Где этот ублюдок? – улыбаясь, спросил Чарлз. – Пожалуй, я мог бы его сегодня пристукнуть. – Он вышел из машины и направился к лимузину.
– Да, мистер Мэрфи ждет вас, мистер Киллион. – Рей видел, что лимузин все еще раскачивается. Но он выполнял инструкции своего хозяина и потому широко распахнул заднюю дверь.
