Текст книги "Пострадавшая магия (ЛП)"

Автор книги: Меган Креве

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Оперативник Лопез, – сказал мужчина. – Это решать вашим старшим офицерам. У вас нет опыта или обучения, чтобы принимать правильные решения.

По каким стандартам? Магия достучалась до меня. Я обратила внимание. Многие старшие офицеры даже расслышать ее толком не могли, чтобы уловить происходящее.

– Я думала, меня приняли как Чемпиона, чтобы я могла помочь с этим, – сказала я, хотя возражения не помогли бы мне, как было и с Хэмлином. Так мне сказали они. Еще одна ложь экзаменаторов. Я могла бросить свое недавнее открытие им в лицо. Что старшие офицеры думали об уменьшении их магических способностей?

Но, судя по каменным лицам напротив меня, раскрытие ни к чему меня не приведет. Они могут посчитать угрозу опаснее, чем думала я.

У женщины явно еще остались способности. Она прошептала куплет, за ним другой на латыни, и энергия вокруг моей шеи задрожала в такт с ритмом ее слов. Когда она задала следующий вопрос, ее голос звучал певуче, будто остался отголосок чар.

– Вы испытываете симпатию к мятежникам, с которыми мы боремся?

Чары сдавили мое горло не так, как чары молчания. Мой ответ вылетел автоматически:

– К тем, кто убивал людей? Нет. Я хочу остановить их. Но не тем способом, что мы это делали.

Она вытягивала чарами правду. Эти чары были сложными. Холодок пробежал по мне. Они явно переживали насчет моей верности. Вряд ли я могла теперь скрыть правду. И кто знал, будут ли проблемы от правды?

– Вы собираетесь помогать мятежникам? – спросила женщина.

– Нет, и никогда не собиралась.

– Почему вы ослушались приказов?

– Я и не думала, что ослушалась, – честно сказала я. – Но, когда я выбирала другую тактику, я старалась снизить вред для магии.

Женщина склонилась ближе с пристальным взглядом.

– Куда вы отправились в городе сегодня, когда покинули дом?

О, они пытались меня отследить. Но я ускользнула. Я бы рассмеялась, но рот уже отвечал:

– К Финну.

Строгость на лице женщины впервые немного смягчилась… от изумления?

– Вы про Финнегана Локвуда?

– Да, – я не могла молчать. Я не смогла скрыть наши отношения.

– Вы делали только это перед попаданием сюда?

– Да.

– Зачем вы с ним виделись?

– Чтобы увидеть его, – мой голос стал напряженным. – Услышать его голос. Я скучала по нему, я переживаю за него. Я не получала приказов на этот счет.

Давление на горле ослабевало. Женщина не обновила чары, а отклонилась на стуле.

– Как он отреагировал на вас? – спросила она, и я резко вспомнила, что Финн не должен был помнить меня.

По экзамену. Чары угасали, и я смогла сочинить правдоподобную историю, чтобы мы могли видеться, не вызывая вопросов.

– Мы не могли говорить о многом, конечно, – сказала я. – Но я знала его до этого, когда училась в библиотеке в Академии Манхэттена, так что было не так неловко.

К счастью, офицеры не спросили, узнал ли меня Финн. Женщина убрала ладони на колени.

– Спасибо за ответы на наши вопросы.

Они поверили мне? Они должны были понять, что я не предатель, после чар, что выдавливали правду, да?

– И что будет теперь? – спросила я.

Они переглянулись.

– Твоя тревога за магию похвальна, – сказала мягче женщина. – Но мы не можем допустить, чтобы члены нашего особого отряда нарушали протокол и игнорировали старших, чтобы следовать своим убеждениям. Вы – умелый маг, оперативник Лопез. Мы очень хотим ваш талант на своей стороне. Вы видели своими глазами, на какие разрушения способен наш враг. Вы не хотите прекратить разрушения?

Если бы я все еще была под принуждением, я бы выпалила с нажимом: «Нет». Хоть я и соглашалась со стратегиями Конфеда, я не хотела выполнять их. К счастью, я могла уйти от ответа.

– Думаю, защита магии важнее.

– Важнее жизней людей, которые вы спасаете? – спросил мужчина. – Важнее жизней ваших товарищей по отряду? Вы хотите быть в ответе за их смерти от мелкого поступка, который мог даже не принести нужного результата?

Но разница была. Я хотела это сказать, но горло сдавило. Сколько я уже изменила своими поступками?

Он говорил неправду. Если бы я управляла отрядом, я бы постаралась спасти жизни другим способом, чтобы при этом защитить, а то и исцелить магию. Я была эгоисткой, раз так считала?

Но они не уходили от своей темы, да? Мои мысли теперь спутались, но одно я могла сказать точно:

– Если на кону будет чья-то жизнь, я сделаю все, чтобы помочь, – я так сделала во время атаки на базу. На моих руках была кровь.

– Нам нужно знать, чтобы рассчитывать на вашу верность, – сказала женщина. – Вы можете сделать большой вклад в борьбу против тех, кто распространяет хаос. Вы выступите на нашей стороне?

А у меня был выбор? Иначе меня выжгут, как Финна, и я не смогу никому помочь.

Хави сказал бы мне: «Ответь, как они хотят слышать, и доберешься туда, куда тебе нужно. Они постоянно врут нам в лицо. Разве они ждали чего-то другого от нас? Мы можем лишь защищать себя во всем этом».

– Да, – сказала я. – Я все еще хочу быть Чемпионом, – больше, чем хотела другой вариант.

Мужчина смерил меня взглядом.

– Мы благодарны за вашу службу. Помните, сколько жизней зависит от ваших действий, оперативник Лопез. Не только тех, кто за морем, но и ваших родителей, мальчика Локвуда… Каждое действие или бездействие может привести к серьезным последствиям.

Моя спина напряглась. Это была угроза? Он мог иметь в виду, что, если мы не сдержим террористов, они навредят людям и тут… но он намеренно подобрал фразу размытой. От блеска в его глазах мое сердце сбивалось с ритма.

Что будет с мамой и папой, с Финном, если Конфед решит, что я – предатель?

– Понимаю, – напряженно сказала я. – Я знаю, на какой я стороне.

– Ладно, – он отодвинул стул и встал, женщина последовала его примеру. – Вам не помешало бы больше учиться, так что мы сокращаем вашу увольнительную на день. Вы все еще можете провести сегодня и завтра с семьей. Не тратьте зря время.

* * *

Небольшой самолет дрожал от потоков воздуха снаружи. Я сжалась в мягком сидении. Я ждала и боялась момента, когда он приземлится на базе.

Я должна была стараться провести с радостью последний день с семьей, но даже ужин с родственниками едва смог отвлечь меня от нависшей угрозы. Меня загнали в угол.

Я даже не понимала, ради чего так боролась.

Магия гудела тут вокруг меня, как делала всюду. Я села немного в стороне от пятерых солдат, что летели на этом же самолете. Я закрыла окно от яркого солнца снаружи и закрыла глаза. Вдохнув, я сжала кулон-солнце и потянулась к энергии, что так часто звала меня. Которая сделала меня своим чемпионом задолго до того, как Конфед клеймил меня этим титулом.

Магия покалывала на моем языке знакомой мелодией, плавным ритмом, который так легко давался, когда мы не направляли его для своих намерений. Я зашептала слова танцевальной песни, которую годы назад любил слушать папа, когда готовил:

– Por qué me llamas? Por qué me hablas?

«Зачем ты звала меня? – подумала я, пытаясь говорить с магией. – Что ты пытаешься сказать? Что мне нужно сделать? Прошу. Мне нужно понимать лучше, что я делаю», – если она сможет что-то передать мне, это должно помочь решить, как поступить дальше. Может, я даже смогу уснуть спокойно.

Покалывание окутало мою голову и проникло под кожу. Магия обвила мою голову вуалью. Картинки замелькали в моей голове, как на пленке в проекторе.

Наколдованный взрыв разбил каменную стену, разорвал связи, что удерживали частицы структуры, и разорвал связи гармонии магии в стене и вокруг нее. Мужчина дернулся, чары душили его, энергия гремела в такт с дрожью его тела, его жизнь угасала. Разобщенные ноты бились друг о друга, и это разносилось все дальше в атмосфере, а волшебный огонь на улице выжигал кислород в воздухе.

Ужас тех мгновений сдавил мою грудь. Пару секунд казалось, что у меня вырвут ребра, выкрутят конечности, и все станет кашей…

Мои глаза открылись, я шумно вдохнула. Один из солдат, сидящих напротив, хмуро посмотрел на меня, и я быстро отвела взгляд. Пот выступил на коже так сильно, что рукава прилипли к рукам. Пульс гремел в ушах.

Магия не показала мне ничего, что я не подозревала до этого. Но теперь я ощущала глубоко в костях ее агонию, когда маги разбивали энергию, что держала мир целым.

Она отчаянно сжимала мои плечи.

«Почему я? – подумала я. – Почему только я?» – но она не могла ответить.

Я была одной из самых сильных магов своего поколения. Может, она увидела во мне что-то, что показало, что мне не будет все равно. Может, ей нужен был новичок, который окажется внимательным в замкнутых условиях экзамена. А теперь связь между нами усилилась, и я слышала ее сильнее, чем раньше.

Но я все еще была одним магом. Магом, которому нужно было многое учесть, и от решений которого зависело много жизней.

«Помните, сколько жизней зависит от ваших действий, оперативник Лопез. Не только тех, кто за морем, но и ваших родителей, мальчика Локвуда…»

У меня не было времени на сомнения. В ушах хлопнуло, самолет пошел на посадку. Я приготовилась к удару приземления и к тому, что ждало в здании снаружи.

Мы не смогли остаться на старой базе после нападения. Было опасно, ведь местоположение той баз стало известным. Командующая Реветт переместила наш отряд на базу старее, ее, насколько я поняла, не использовали с 90-х. Но с переезда на прошлой неделе у нас не было шанса навести порядок.

Я укуталась в толстовку плотнее, пока шла по коридору с бежевыми стенами. Одна из длинных ламп сверху мигала, плафон был в трещинах. Другие светили так, что все лица казались призраками.

Эта база была меньше. Мы с Пришей делили комнату с Леони и Джослин. Но мы хотя бы смогли забрать мягкие одеяла с собой. Под этим одеялом я могла забыть об остальном месте хоть на несколько часов.

Незнакомый мужчина вышел из комнаты впереди – там был кабинет Хэмлина. Этот парень был лет на десять младше, его лицо было угловатым, а смуглая голова была побрита. Он посмотрел на меня

– Лопез?

Я быстро отсалютовала, и он кивнул.

– Значит, ты должна немедленно продолжить тренировки. Переодевайся и иди в спортзал.

Он ушел, а я смотрела ему вслед. Кто это был? Я заглянула в кабинет Хэмлина, но тренера там не было.

Десмонд вышел из столовой с сонным видом, а за ним – Тоня, старший оперативник коммуникаций и слежения, что была его наставником на его первых миссиях.

– С возвращением? – сказал он.

Тоня мрачно посмотрела на здание, а потом на нас.

– Хэмлина нет, – она махнула большим пальцем на стены снаружи.

Мое сердце дрогнуло.

– Было еще нападение? Он…?

Тоня покачала головой, ее кудри подпрыгнули.

– Не умер. Уволен. Похоже, пришел приказ от правительства простаков, и он не согласился с ним, поступил по-своему, и это их разозлило, – она махнула в сторону ушедшего нового тренера. – А у нового парня репутация у простаков, и он будет «наблюдать» за операциями какое-то время. Повезло нам, – ее тон был ужасно горьким.

Хэмлин ослушался приказов правительства? Я сглотнула. Он как-то раз жаловался на президента, но он говорил нам гордиться, что мы доказываем свою ценность простакам. Что они попросили его сделать?

– Плохо, – сказал Десмонд. – Мне он даже нравился.

– Ага, – пришлось признать мне. – И мне, – только он из старших офицеров видел в нас людей, а не только инструменты.

Все мои попытки изменить стандартную процедуру как-то подставили его? Я не знала. А теперь не только Конфед, но и правительство простаков возникло за спиной.

Повезло нам.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Финн

Один из моих любимых учителей Академии часто напоминал: «Ваши поступки и то, что вы не говорите, почти одинаково важны. Когда колдуете, вы должны думать о словах, что лучше всего выражают ваши намерения, и оставлять магии бреши для ответа».

Я ценил тогда совет, но сейчас его значение понималось лучше, и касался он не только колдовства. Когда чары решали, что ты мог говорить, а что не, молчание много значило. Сообщение от Рочио на прошлой неделе, где она сообщала, что ее отдых прервали, оставило уйму догадок в оставшихся брешах.

Мой телефон зазвонил впервые с тех пор, как я сел в машину, где пахло пастромой, на пути на встречу Лиги. Номер был неизвестным.

– Алло? – сказал я.

– Привет, Финн.

Мое сердце подпрыгнуло от радости от голоса Рочио.

– Все в порядке? – спросил я, не дав ей ничего сказать. Она была жива и могла говорить со мной, и это успокоило мои самые сильные страхи, но остальные тревоги все еще беспокоили меня.

– Да, – сказала она, но пауза о многом мне поведала. – А ты в порядке?

Это был странный вопрос от того, кто воевал, тому, кто оставался дома в относительной безопасности Манхэттена.

– Конечно. Я ничего опасного не делаю. Не переживай за меня, Укротительница дракона.

– Но я переживаю, – осторожно сказала она, и я насторожился.

Я сел прямее на потертой коже сидения.

– Что-то случилось? – я не знал, стоило ли давить дальше. Нас слушал кто-то еще?

– Нет, – ее тон снова изменился, стал нарочито ровным. – Задали пару вопросов о встрече с тобой. Пришлось рассказать им, как мы встретились в библиотеке Академии.

Библиотека Академии? О. Я помнил кусочек с экзамена: мы сидели рядом на твердом полу, и я поразился, когда она сообщила, что видела меня, заметила меня еще тогда.

А потом я все понял. Если те, кто знал о процедурах экзамена, узнали бы, что мы говорили, они задались бы вопросом, почему я говорил с девушкой, которую не помню. Если они не верили, что мы уже знали друг друга. Я ощутил благодарность к Рочио.

– Ты упоминала подробности? – спросил я. Сколько ей пришлось сочинять?

– Нет, им хватило намека.

Значит, не много. Она сделала паузу.

– Но я… просто будь осторожен, ладно? Я постараюсь, чтобы все было хорошо к нашей следующей встрече.

Я ощущал, что она снова защищала меня, как часто делала на экзамене, но в этот раз она даже не могла назвать угрозу. Ей стоило думать о своей безопасности.

– Если я попаду в беду, я выпутаюсь словами, – бодро сказал я. – Мне говорили, что я бываю убедительным.

Эти слова вызвали искренний смех, и я улыбнулся в ответ.

– Пытаешься использовать на мне этот талант? – пошутила Рочио. – Я буду переживать за тебя все время, пока не вижу. Смирись с этим.

– Справедливо, ведь и я за тебя переживаю, – я отклонился на спинку сидения, смотрел на столбики моста, вдоль которых ехала машина. Пятна металла блестели среди грязи на солнце. Который час был там, где она сейчас? Она не могла сказать, ведь тогда признается, что она не в колледже.

– Я больше не могу говорить. Время звонков ограничено, и я уже использовала часть на разговор с родителями, – она вздохнула. – Хотела бы я побыть с тобой больше времени на прошлой неделе. Просто…

Она замолчала, словно опасалась заканчивать предложение. Это было из-за того, что прервало ее отдых, или она сомневалась, что со мной было безопасно видеться? Звонок показывал, что она решила поддерживать связь.

Я держался за четкие и новые воспоминания с ней с того дня.

– И я, – сказал я. И я мог поделиться с ней хоть каплей новостей. – Знаешь… я рассказал папе о тебе. Немного. Но он знает, что ты существуешь.

Рочио снова рассмеялась, но теперь уже нервно.

– И что он сказал?

– Думаю, он понял, что то, что ты – Чемпион, вызывает определенные сложности. Но он уже пригласил тебя на ужин, когда мы будем готовы к этому.

– О, – ее голос был удивленным, но радостным. – Эм, может, это подождет, пока я не смогу внятно говорить не только о пяти процентах своей жизни. Но я рада. Ты мог… Когда у меня будет увольнительная, уверена, мои родители будут рады увидеть тебя, если захочешь. Это, конечно, неловко, но… Мне теперь звать тебя своим парнем?

Я улыбнулся и не мог остановить себя, да и не хотел.

– Ты можешь звать меня, как хочешь. Но так обычно зовут мужчину, с которым много времени проводишь за поцелуями.

– Ладно. Парень, – она вдруг зазвучала смущенно. – У меня такого еще не было, так что я не опытная. И это даже звучит как-то обычно… после всего, да?

– Да, – теплая дрожь пробежала по моей груди, боль без нее и от всех ужасов, которые мы пережили, слилась с симпатией. – Но это работает. Девушка.

Она фыркнула и пробормотала ругательство на испанском.

– Время вышло. Я позвоню на следующей неделе. Обещаю.

Я хотел, чтобы она могла обещать, зная, что ничто не помешает ей его выполнить.

– До следующей недели, – сказал я.

Горько-сладкая боль осталась со мной, пока такси ехало к Ньюарку. Я удерживал это ощущение, эту связь с Рочио, пока мы не подъехали к церкви. Я отдал водителю деньги и привел себя в чувство, выходя на холодный ветер.

Мы впервые собирались после протеста, и в комнате энергия гудела так, как еще не было раньше. Но не вся энергия была веселой.

– Поверить не могу, что история аж на пятнадцатой странице, – говорила девушка у двери.

Я прошел к ней.

– Эй, что происходит?

– Репортер, что брала интервью у Луиса и Тамары, – другая девушка скривилась. – Мы получили лишь небольшую заметку, где звучит, будто мы испорченные гады, желающие особого отношения.

– Что? – я так и не привык проверять газеты простаков – это стоило изменить. – Они не снимали на интервью?

– Ноэми сказала, что видела сюжет в первую ночь, – сказала первая девушка. – Но ужасно короткий. Они не увидели в этом большой проблемы.

Парень рядом с ней нахмурился.

– Видимо, пара сотен недовольных людей – не проблема для такого большого города.

Так наши старания видели другие люди? Но я не пустил разочарование в голос.

– Мы только начали, – сказал я, ловя их взгляды, чтобы они видели, как я верил своим словам. – Мы наберем единомышленников. Мы привлечем больше внимания. Конфед два года шел от обсуждения Разоблачения к его осуществлению. Но мы это получили.

– Да, – первая девушка чуть взбодрилась. – Конечно, все не удастся исправить за один раз.

Я отошел от них, ощущая, что поступил правильно, и поддерживал словами остальных подавленных членов Лиги. Я повернулся и оказался рядом с Луисом.

Он кивнул, руки были в карманах, поза – расслабленной, но немного напряжения было в его широких плечах, хоть он и старался скрыть это. Я так привык смотреть на него издалека, слушать его уверенный голос, звенящий со сцены, что забывал, что наш лидер был не намного старше меня. Я не слышал его возраст, но было сложно представить, что он был сильно старше совершеннолетия.

– Приятно видеть, как ты всех поддерживаешь, Финн, – сказал он.

– Думаю, нужно всех подбодрить, – сказал я, но не знал, что еще сказать парню, что собрал нас. – Я… спасибо, что даешь шанс сделать свой вклад. Я ценю это.

Он улыбнулся.

– Не спеши меня благодарить. Ответственность бывает невыносимой.

– Но я хочу помочь, чем могу, – быстро сказал я, хоть он звучал так, будто шутил. – Невероятно, сколько людей ты вовлек.

– Да, – согласился он, еще улыбаясь, оглядел толпу вокруг нас. Он провел рукой по густым черным волосам. – Знаешь, я и не думал, что группа будет такой большой. У меня много друзей в школе Ньюарка, и было важно видеть, как связи разрываются, когда многих из нас приглушили. Я подумал, что нам понадобится место, чтобы обсудить то, что с нами происходило. В первый раз нас пришло пятеро, а потом слышали другие люди и… – он указал на комнату, полную людей.

– О, – мои глаза невольно расширились. – Ого.

– Кто знал, что идея окажется снежным комом, – сказал он. – Многие нуждались в таком, и я не мог сказать им, что места нет. Мы находили комнаты больше. Мне нравится, что тут так много голосов, и все пытаются понять, как сделать лучше. Но держать все под контролем сложно.

Парень, который следил за прибытием новеньких, закрыл дверь комнаты. Он указал на Луиса, а тот кивнул мне и пошел через толпу на сцену.

– Начнем! – сказал он, слова прогремели в комнате без уязвимости, которую я успел увидеть. В толпе стало тихо, все смотрели на него. – Я знаю, что многие злятся из-за того, как простаки описали наш протест, но не будем забывать, чего мы достигли. Мы заинтересовали людей. Первым делом я хотел придумать план, как сделать так, чтобы Конфед не помешал нам. Если есть предложения, я слушаю.

Я приблизился к сцене, чтобы слышать предложения остальных.

– Думаю, можно менять места встреч, – сказала одна женщина. – Каждый раз другое место, или хотя бы чередовать их. Разгадать просто, если просто следить за этим местом. Конфед уже мог отыскать это место.

– Может, нам нужен способ, как передавать информацию, – сказал Флойд. – Листовки уже раздавать опасно. Может, как-то через интернет?

– Да, пора выбраться в интернет, – сказала Тамара. – Я поговорю с Дэниелом и узнаю, есть ли у него идеи.

Луис назначил нескольких волонтеров выбрать места встречи. Эри запрыгнула на сцену и прошла к нему, ее длинные черные волосы раскачивались, пряди были пурпурными сегодня. Она склонилась и сказала ему что-то на ухо. Он отошел.

– У Эри есть предложение.

Эри подняла руку в воздух с яростной улыбкой, и я понял, что мне не понравятся ее слова.

– Народ Лиги! – завопила она. – Мы нашумели на прошлой неделе, да? Давайте послушаем это!

Люди завопили, и мне пришлось присоединиться, хоть это было странно. Она вдруг решила, что план Тамары был успешным?

– Мы можем сделать выводы из частей, что пошли не так, – продолжила она. – Понятно, что пресса простаков не будет уделять нам нужное внимание. Ладно! Они нам и не нужны. Нам нужно продолжать, пока мы не заполучим внимание Круга – еще протест, но сильнее, и в этот раз сосредоточимся на крупных местах Конфеда. Не дать им отвернуться. Показать им, что с нами нужно считаться.

– Да! – заорал Марк недалеко от меня, последовал хор согласных.

Улыбка Эри стала шире.

– Позже в этом месяце должны прибыть представители организаций магов для конференции с Конфедом. Нужно узнать, когда и куда они уходят, и мы перекроем им путь. Лидеры Конфеда не должны говорить с ними, если не слушают нас.

Мой желудок сжался в комок, шепот одобрения звучал вокруг меня. Она говорила о конференции, из-за которой папа нервничал последние несколько недель, которую он организовывал. Он говорил, что у него уже были проблемы с правительством простаков из-за некоторых представителей. Как они отреагируют, если все охватит хаос?

Было проще говорить сегодня, по сравнению с первым разом.

– Международные отношения – опасная тема для Конфеда, – сказал я громко. – Есть другие способы привлечь внимание Круга.

– Раз это больная тема для Конфеда, нам и нужно напасть на конференцию, – сказала Эри, глядя на меня с презрением. – Круг не заметит, пока не возникнут последствия, что они не могут игнорировать.

– Соглашусь с Эри, – сказала Тамара у сцены. – Конференция будет скоро. Другого шанса не будет.

И я ощутил вес взглядов на себе. Я направил людей до этого. Они ждали мое мнение, чтобы понять, направлю ли я их снова.

Мог ли я ответить?

Если бы я забыл, кем я был, и кем я считал Эри, я не мог отрицать, что согласился бы с Тамарой. Нарушение конференции заставит Круг и другие важные лица Конфеда заметить нас. Когда представители организаций магов из других стран услышат, как мы хотим сохранить магию, они могут повлиять на Конфед.

Если бы отец не был вовлечен, я бы мешкал? Нет. Я знал это, и правда наполнила рот горечью.

Я не хотел идти против родителей, но Луис тоже не думал, что окажется во главе такой группы. Он остался, потому что люди нуждались в этом. Может, и в этом протесте мы нуждались.

Я был ни за, ни против. Я отдал книгу простачке, сидел на ступенях у колледжа, опустив шапку на глаза. Но это были пустяки. Я хотел выступить… и папа был частью системы, против которой мы выступали.

Мое горло сдавило, но я заставил себя говорить громче, чем гремел пульс.

– Знаете, что? Вы правы. Нужно напасть на эту конференцию.

– Есть возражения? – крикнул Луис. Никто не говорил, и он улыбнулся. – Похоже, мы выбрали следующую цель. Все, кто хочет продумывать план, подходите к Эри справа от сцены.

С тяжелыми ногами, но поднятой головой я пошел планировать величайшее поражение в карьере отца.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Рочио

Тонкий слой снега покрывал крышу, на которой я сидела – этого хватало, чтобы холод начал проникать сквозь подошву. Джослин рядом со мной дышала на сжатые чашей ладони, чтобы согреть лицо. Мы следили за каменным зданием, пока ждали бури, уже несколько часов.

Одна из мишеней была внутри. Судя по данным, другая должна была присоединиться к нему ночью. Она была, как думали старшие офицеры, в ответе за появление нескольких чудищ, что пробили путь в одно из зданий правительства несколько дней назад.

Двадцать четыре жертвы. Больше сотни раненых. Сомнения все еще терзали меня, но я сосредоточилась на том, что мы могли спасти больше людей, не дав этой женщине навредить им.

Если мы не навредим магии сильнее, пока будем пытаться ее поймать.

Я сильно рисковала, пытаясь уменьшить вред? Брандт тоже был тут, на крыше, но с другой стороны. Если он увидит меня, если Джослин решит доложить, что я чуть изменила план…

Я взглянула на нее. Она не посмеялась надо мной, когда я упомянула свои теории о магии. Но решения влияли не только на меня, но и на дорогих людей, а еще на всех в моей команде. Каждый раз, когда мы так выходили, мы доверяли свои жизни друг другу.

Было бы проще, если бы я думала только о том, как выжить в миссии. Проше и безопаснее для всех… кроме магии.

Давление ответственности было камнем в моем животе. Я не стала ближе к наведению порядка в мыслях.

– Sin que los oyera nadie, – пропела я под нос, возводя звуконепроницаемый щит, когда мы только прибыли на место. Было все еще не по себе говорить в тишине в этой части города ночью. Музыка порой доносилась до нас из открытого бара в паре улиц от нас, но остальные спали. – Это может быть грубо, – тихо сказала я Джослин.

Другая девушка переминалась, прятала руки в перчатках в рукава куртки. Под капюшоном каштановая челка падала на ее лоб до бровей.

– Да, – прошептала она. – То, что она наколдовала… – она поежилась и посмотрела на меня. – Думаю, у тебя есть повод печалиться из-за ее чар… после твоих слов о магии.

Ее слова не были вопросом, а во взгляде он был. И я хотела понять эту реакцию.

– Точно, – сказала я. – Даже с этой миссией сложно понять, как наша сторона не навредит.

– А мы можем подавить их, не мучая магию?

– Не знаю. Я не знаю, как и попробовать.

Она склонила голову.

– Насколько ты уверена в том, что говорила… как разрушительные чары вредят магии? Что ты уловила?

Я вспомнила ночь две недели назад, когда попросила у магии совета, и какую боль она послала мне, показывая разрушение. Даже вспоминать было ужасно.

Боль и паника магии были такими сильными, а я была всего одним магом. Хватит ли хоть какому-то магу сил?

Она потянулась ко мне… но, может, она просила больше, чем я могла дать, чего бы я ни хотела.

Я отогнала сомнения.

– Полностью уверена, – сказала я. – Во всем есть энергия, да? Когда мы толкаем магию разбивать гармонию, что поддерживает жизнь тела, или стену, или что-то еще, всегда есть отдача. Энергия магии слабеет, ее сложнее направлять. Так я могу описать то, что уловила. Я пока еще не успела разобраться.

– Я такого не ощущала, – сказала Джослин. – Я не слышала, чтобы о таком говорили. Даже в Академии Сиэтла. Почему это не заметили раньше?

– Не знаю, – сказала я. – Думаю, некоторые ощущали это, но не хотели поднимать проблему. Но… сколько раз обычный маг использует магию, чтобы убить или что-то разрушить? Это не сильно заметно по магии мира. Но… в замкнутом месте, где происходило много ужасного сразу…

Джослин поджала губы. Она кивнула, и я увидела, что она понимала, что я говорила об экзамене.

– Я всегда была сильно связана с магией, – добавила я. – И когда стала замечать эффект, стало сложнее игнорировать, даже когда я вышла оттуда. Я словно настроена на частоту, которую раньше не замечала.

«И магия намеренно тянется ко мне за помощью, заставляет слушать. Но ты посчитаешь меня безумной, если я это скажу».

– У тебя были проблемы из-за того, как ты ведешь себя на миссиях, да? – сказала Джослин через миг. – Потому тебя отозвали.

Всю первую недель после увольнительной я тренировалась с парнем, заменившим Хэмлина. А потом меня выпустили из базы на несколько простых миссий, чтобы я ничего не напортила, а они увидели, как я себя вела. Вряд ли командующий определила меня к ребятам, с которыми я не работала раньше – кроме Брандта – случайно. Им нравилось, что он следил за мной.

Это была первая серьезная миссия с допроса. Первая, где мне придется навредить магией, а то и убить.

– Они переживали из-за моей верности, – сказала я. – Они подумали, что я пыталась помочь Борцам, а не магии. Я просто подумала, зачем разрушать, если можно обезоружить? Зачем ранить, если можно остановить их без этого? Особенно, если это вредит магии. Я не хочу потерять ее.

– Боги, нет, – Джослин заерзала, посмотрела на тени переулка под нами, а потом на меня. – Порой у нас мало выбора в чарах, да? Когда все там… Но я тебя понимаю.

Она долго молчала, двигая челюстью. А потом резко вдохнула.

– До экзамена я думала, что была хорошей. Но там, чтобы пройти… Я думаю о своих решениях, и это пугает меня. Я не знала, что могу быть такой эгоистичной, жестокой. Я ненавижу то, какой стала.

Сожаления сдавили ее голос. Это вызвало во мне сочувствие.

– Многие так себя чувствуют. Они хотели толкнуть нас к пределу.

– Да, но… – она потянула за волосы. – Порой мне кажется, что я заслуживаю быть тут, а не в колледже. Будто это наказание. Миссии не так плохи, ведь я могу спасать жизни. Но если я порчу магию, пока спасаю их, как это что-то решает? Я лучше буду спасать и ее.

Эти слова не исправили и половины моих проблем, но были больше, чем у меня было несколько минут назад. Я хотела поблагодарить ее за доверие, но в наушниках зазвучал голос лидера миссии.

– Машина приближается с востока. Похоже, нужная. Всем готовиться к перехвату.

Мы с Джослин тут же наклонились вперед. Не было шанса поговорить, впереди ждала работа. Я прижала ладони к коленям и запела отточенную строку чар.

По плану, который мы обсудили на собрании, мы должны были пробить защитный барьер вокруг дома быстрым ударом и пробраться, пока обитатели не успели прогнать нас. Команда на земле схватит женщину в машине. А мы вчетвером – мы с Джослин на этой стороне, Брандт с Леони с другой – найдем и поймаем парня внутри. Мы не знаем, сколько магов могло охранять его.

– И… вперед! – крикнул лидер миссии.

Шины заскрипели на дороге, машину не было видно. Я произносила строку, собирая магию вокруг своего намерения, пока вылетали слова.

Я должна была пробить что-то, чтобы выполнить свою роль в этой миссии, но я сделала чары как можно мягче. Я ощущала гул барьера перед собой, я потянула за его кусочек голосом, представляя, что эта часть была выбившейся нитью на большом полотне. Я не разбивала, а расплетала его.