Текст книги "Пострадавшая магия (ЛП)"

Автор книги: Меган Креве

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Секретарь пришла через минуту с растерянным видом.

– Он сказал, что хочет вас видеть.

Я думала, что нервничала до этого, но это нельзя было сравнить с моим пульсом, когда я прошла во внутренний кабинет. Это место точно принадлежало кому-то у власти.

Дверь закрылась, и снаружи не доносилось ни звука. Джон Закер стоял за отполированным столом, который был таким широким, что удержал бы матрас королевского размера. Бархатные шторы висели на окнах, американский флаг свисал с медного шеста возле книжных полок из красного дерева. Я шла по мягкому ковру, и на миг показалось, что ноги увязли в нем.

Решения этого мужчины могли сделать тысячи людей мертвыми или оставить в живых.

Он окинул нас взглядом, карие глаза были не такими теплыми без улыбки с фотографий.

– Кто вы? – сказал он. – И как связаны с Вору? Лучше отвечайте скорее, или я вызову охрану.

Я выпрямилась, как могла.

– К сожалению, мне сложно объяснить все прямо, – сказала я. – Из-за моего положения. Но мы знаем о Вору. И, если я упомяну Коломну, Ливны и Макат, вы поймете, на что я намекаю, да?

Закер уперся руками в стол, но плечи напряглись еще сильнее. Три места, что я назвала, были местами, по которым хотела ударить наша база. Никто не знал об этих планах, кроме оперативников базы и людей, приближенных к нему.

– Вы из отряда Национальной защиты Конфедерации магов, – сказал он.

Я улыбнулась с болью.

– Я не могу говорить об этом, сэр.

Закер посмотрел на трех парней за мной. Сэм кивнул рядом со мной, Десмонд с дрожью улыбнулся. Я не видела Брандта, но это было и к лучшему для моих нервов.

– Магия принесла нам выгоду, но и все усложнила, – секретарь защиты покачал головой. – Но что-то вы можете мне рассказать, раз пришли сюда?

– Мы на грани катастрофы, – сказала я. – Такой большой, что это стоило риска прийти сюда.

Закер резко выдохнул.

– Хорошо. Я выслушаю. Но почему вы пришли ко мне, а не к своим людям.

Мысль, что лидеры Конфеда были такими же «моими», как он, особенно после недавних открытий, казалась абсурдом. Я чуть не рассмеялась в истерике, но сдержалась.

– Они меня не послушают, – сказала я. – Я пыталась. Они… – командиры и Круг выжгли бы меня за этот разговор с ним, но они не знали, а пора было рассказать об этом. – Они боятся вас. Все общество не-магов. Маги во главе долго показывали силу, и они переживают, что, если перестанут проявлять эту силу, делая то, что от них просит ваше правительство, вы выступите против нас, и у них ничего не останется.

– Но вы не боитесь.

Мои губы дрогнули.

– Я не ждала, что у меня будет власть. Но я больше потеряю, если буду молчать.

Десмонд поправил руку на боку. Я не смотрела на него, но заметила, что он отстукивал ритм чар, что настроит Закера на доверие к нам.

– И кто за природа этой катастрофы? – спросил секретарь защиты.

– Я поняла за последние месяцы, что магия – не просто бесцельная энергия, которую мы можем направлять, – сказала я. – У нее свои намерения. Она может становиться сильнее или слабее. Она злится, когда ее ранят… и использование ее для разрушения вредит ей. Чем больше ее направляют туда, тем больше она сопротивляется. Если вы примете это к сведению и свяжете с теми местами, что я упомянула, надеюсь, вы поймете, почему мы встревожены. Не знаю, оправится ли магия от такого сильного удара. Есть ли смысл показывать свое преимущество, если мы можем потерять нечто настолько ценное?

Я была готова к его недоверию. Но он не рассмеялся мне в лицо.

– Мне не говорили о таком офицеры Национальной защиты, – сказал он. – Почему это стало тревожить сейчас?

– Они не хотят, чтобы вы знали, – сказала я. – Они не хотят открывать слабости или ограничения вашему народу. А почему этому не произойти сейчас? Пару десятков лет назад магию использовали в тайне. Мы не бились в войнах. За эти несколько десяткой лет мы исказили магию разрушениями. Мы довели ее то состояния, когда она может пропасть.

– Что вы просите меня сделать?

Я холодно посмотрела на него.

– После этой ночи будет поздно. Национальная защита отвечает вам. Вы принимаете решения. Вы можете передумать.

То ли кашель, то ли смешок вырвался из Закера. Его челюсть двигалась.

– Вы много просите, мисс…

– Лопез, – сказала я. – Рочио Лопез, – Конфед все равно скоро поймет, что я была тут.

– Я не был там, но получаю отчеты. Я знаю, что план этой ночи продуман, и на сбор данных ушло много времени и усилий. Если вы говорите правду, то я понимаю, почему вы пришли сюда, но я не могу отменить такое решение по прихоти маленькой группы. Будет катастрофа, если мы не сделаем ход.

Я подняла ладони в мольбе.

– Я не знаю всех ответов, – сказала я. – Я не говорю, что нам не нужно действовать вообще. Но не так. Остановите их, скажите, что нужно продумать то, что я вам передала. Вряд ли кто-то из врагов знает о предстоящей атаке. У нас есть время. Если что-то нужно сделать… почему не сделать это сейчас?

– Мы не знаем, как поступят те люди, – сказал Закер. – В их рукаве может быть то, о чем мы не догадываемся. Мы уже все решили. Мне жаль.

Он отходил от нас, отступал к знакомому пути войны. Я не смогла уговорить. Но я еще не закончила.

– Слушайте, – сказал Брандт с дрожью в голосе.

Я не дала ему все испортить.

– А если я вам скажу, что Конфедерация многое скрывает ото всех, даже от магов? И что это может повлиять на всех в этой стране, включая вас? А если я смогу доказать? Это что-то изменит?

Закер смотрел на меня.

– Зависит от того, о чем вы, но доказательства всегда важны.

Я приготовилась. Брандт впервые услышит это.

– Нет магов или не-магов. У всех есть хоть небольшая способность управлять магией. Вы можете, если нас обучить. И все ваши офицеры и солдаты могут. Анализы Конфедерации не разделяют людей на две разные группы, у них просто есть черта, с которой они решают, что у вас не хватает таланта для обращения с магией. Разделение на магов и «простаков» – ложь.

– Что? – рявкнул Брандт за мной, Сэм утихомирил его, оттащив в сторону. Я их не слушала. Закер смотрел на меня. Мне нужно было уговорить только секретаря защиты.

– Это серьезно, – сказал он. – Как вы это докажете?

В его голосе была знакомая нота – как нота тоски, звучащая в голосах моих родителей, когда они говорили о нескольких годах, когда могли использовать свой талант в полной мере, до Приглушения.

Я надеялась, что уверенно улыбнулась ему.

– Я могу научить вас управлять магией прямо сейчас, если позволите. Вы не сможете сразу создать нечто сильное, но хотя бы поймете, что я говорю правду.

Это было риском. Если у Закера низкий потенциал, я не смогу ничему его научить в короткий срок. Но у меня было только это. Магия гудела в воздухе, будто в предвкушении. Словно она хотела связаться с кем-то новым.

Закер не смог скрыть свой пыл.

– Что мне нужно делать? – ошеломленно спросил он.

Я долго сидела ночью с Финном за его книгами с упражнениями, запоминала то, что помогло лучше всего его друзьям-простакам.

– Будет проще, если вы присядете, – сказала я. – Вам нужно будет хорошо сосредоточиться. Для упражнений используют медитации, музыку и узоры, чтобы научиться слышать магию. А чуть позже вы сможете направлять ее.

Закер замер. Он посмотрел на Сэма и Брандта, шипящих друг на друга в углу.

– Только вы, – сказал он. – Остальные будут ждать снаружи.

– Хорошо, – я хмуро посмотрела на Брандта.

Он начал возражать, но Сэм заткнул его, шлепнув по голове.

– Если сработает, она спасет весь отряд. Разве ты не этого хотел?

Брандт замолк. Он хмурился, но ушел с Сэмом и Десмондом.

Мы с секретарем защиты остались одни, и Закер опустился в большое кожаное кресло.

– Я не могу дать вам много времени, – сказал он. – Но посмотрим, что выйдет.

– Ладно, – я облизнула губы, сердце грохотало. – Закройте глаза. Сосредоточьтесь на дыхании. Нужен особый ритм: два коротких вдоха и долгий выдох. Начнем с этого.

* * *

Мои товарищи ждали у двери, когда я вышла. Секретарь с опаской глядела на них, но они не заметили.

– И? – тихо сказал Десмонд. – Как прошло?

– Он почти убежден, – сказала я. – Он решил остаться там и попробовать без меня, чтобы я не управляла происходящим.

В последние несколько минут тренировки Закер смог направить магию, чтобы подтолкнуть лист бумаги и вызвать рябь на поверхности кофе в его кружке. Я не могла винить его за желание проверить этот навык без меня.

Дверь за мной открылась раньше, чем я ожидала.

– Заходите, – сказал Закер. – Все вы.

В кабинете он остановился перед столом и повернулся к нам. Его глаза сияли немного дико.

– У меня много вопросов, – сказал он. – Понимаю, вам будет сложно ответить на многие. Но, пока я не получу ответы, я… придержу действия военных, если на нас не будет нападений. Вы можете выдохнуть.

Мои плечи расслабились. Я бы обняла его, если бы знала, что это кончится добром.

– Спасибо, – сказала я. – Большое спасибо.

– Я не хочу терять связь с вами всеми, – добавил Закер. – Думаю, вас будут искать ваши командиры. Я могу оставить вас в убежище, пока все не уладится.

Мне не хотелось быть запертой здесь.

– Мне нужно в Манхэттен, – сказала я. – Другу там нужна моя помощь, – скоро начнется протест Финна, и я не могла просто пропасть.

– Мы можем устроить убежище там, – сказал Закер. – Я отправлю с вами нескольких стражей. Не уходите от них, и сможете спокойно передвигаться. Погодите немного, я сделаю необходимые звонки.

Я отпрянула на шаг, он взял телефон. Я поймала взгляд Сэма, и он кивнул мне. Десмонд сиял. Брандт был мрачен, приоткрыл рот, словно разрывался между радостью от нашей победы и гневом из-за раскрытой тайны.

Наша миссия не была завершена. Конфед еще мог испортить наш прогресс. Но впервые с начала экзамена, может, впервые со смерти Хави, бремя, к которому я уже привыкла, пропало с моей груди. В тот миг, когда я поняла масштаб достигнутого, я ощутила, как ноги почти парят над полом.

Я защитила магию. В этом раунде. Я могла лишь надеяться, что Финн уцелеет в своем бою.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Финн

Я никогда не ценил силу неожиданности до этого декабрьского дня, когда Луис, Тамара, Эри и я собрались в кафе возле здания Конфеда, чтобы проверить план.

Протест-приманка был идеей Луиса. Около двух сотен протестующих с парнем Эри и Марком во главе были на Таймс-сквер с плакатами и криками в то время, когда мы собирались начать настоящий протест. Мы смотрели, как уезжали машины полиции от здания Конфеда – несколько, потом еще и еще, и осталась лишь парочка.

– Тупые маги, у которых от всего паранойя, – бубнила Эри. – Так думают те копы. Этот Круг даже не мог правильно подать информацию.

– Эй, – сказал я. – Это нам на пользу.

– Да, – сказала она с холодной улыбкой, которая мешала радоваться ее согласию. Она не извинилась за то избиение. Она считала, что я заслужил это, потому и не извинялась.

Марк позвонил и сообщил, что полиция разогнала группу на Таймс-сквер. Мы выждали еще час, пока копы не займутся своими делами, а потом послали сообщения, которые разлетелись по цепочке дальше, вызывая всех на улицы возле здания Конфеда. Все, кто был готов к протесту, собрались в магазинах и ресторанах ближайших улиц, готовые к сигналу.

Я не прятался сегодня. В этот раз я шел в первых рядах, пока мы двигались к главному входу в здание: серо-белой мраморной арке над такими же ступенями. Воздух был холодным, но солнце светило ярко, и тепло все же проникало сквозь порывы ледяного ветра. Сотни ног стучали по дороге вокруг меня.

Копы в ближайшей машине повернули головы, когда мы дошли до них. Они выбрались с криками, но мы не слушали. Я не видел, что они или два копа дальше по улице могли поделать сами. Парень за рулем поднес рацию к губам. Он вызывал подкрепление. Мы были к этому готовы.

Другие машины подъезжали к краям нашей толпы. Операторы и фотографы выбегали оттуда с репортерами, что размахивали микрофонами. Каждое наше движение записывали.

Вот только записывали и каждый ход Круга и их союзников.

Луис прошел к ступеням. Два копа бросились мимо него и перекрыли двери.

Лидер Лиги поднял руку, и почти вся толпа притихла, чтобы его голос было слышно.

– Где Круг? – крикнул он. – Они решают нашу судьбу, но не могут выйти к нам? Пусть выйдут, посмотрят нам в глаза и скажут, что мы не заслуживаем их магию.

Раздались вопли:

– Выходите! Выходите! Круг, покажись!

Полиция ерзала у двери, все больше протестующих появлялось на улице. Масса тел тянулась дальше от здания. Я поднялся на пару ступеней, оказался за Луисом, чтобы лучше видеть протест.

Еще несколько машин полиции стояло как можно ближе к краю толпы. Другие машины – серые и белые – появились неподалеку. Оттуда вышли фигуры в форме стражи Конфеда. Даже они были потрясены нашим количеством.

В здании стражи еще больше, но они задержались за дверями, возводили защиту, чтобы мы не ворвались.

Я повысил голос, скандируя со всеми. Тамара хлопала в ладоши рядом со мной, чтобы было громче, и чтобы рассеять чары стражи. Волна звука разошлась над толпой.

– Выходите! – хлоп. – Мы хотим Круг, – хлоп. – Покажитесь, – хлоп. – Мы хотим Круг.

Полиция и стражи-маги двигались по краям толпы, но не мешали. Некоторые из них спорили, каждая сторона винила другую в том, что ситуация вышла из-под контроля.

Мы кричали снова и снова. Несмотря на солнце и близость тел, зимний холод пробирался в тело. Мои щеки болели от ветра, ладони – от хлопков. Я охрип.

Никого не было видно за дверями. Круг выжидал.

Зная дядю, я понимал, что они могли выжидать долго. Они могли запереться там на неделю, чтобы показать свое презрение к нам.

Я ощутил покалывание на челюсти, словно задели пальцы. Это было слишком тепло для ветра. Я повернул голову и сразу нашел ее взглядом.

Рочио стояла на улице возле толпы. За ней стояла напряженная женщина, хмурилась, словно охраняла ее, но Рочио улыбнулась, поймав мой взгляд. Она кивнула, и я знал, что она пришла сообщить, что справилась со своей миссией.

Я улыбнулся в ответ, хоть сердце чуть сжалось. Моя миссия разваливалась на ее глазах. Но не страшно. Одной победы в день хватит.

Я не мог сдаться. В прошлый раз я смог повлиять, потому что она дала мне силы. В этот раз…

В этот раз у меня была сила, которой не было у нее, да? Я не хотел использовать фамилию, но она была моей. Даже Тамара говорила, что статус старой магии был хорошим шансом помочь Лиге. Так почему я не использовал его?

Я не мог говорить за всех, но я мог сделать так, чтобы нас услышали.

С грохочущим сердцем я запрыгнул на последние ступени у двери. Луис кивнул, пропуская меня. Один из полицейских вытянул руку, преграждая путь.

– Почему я не могу войти? – осведомился я как можно громче. – Вы не знаете, кто я? Мой двоюродный дядя – Реймонд Локвуд, и он сидит там с его Кругом. Если он не выйдет сюда и не поговорит со мной и моими друзьями, мы пойдем к нему.

Люди неподалеку притихли. Когда я закончил, они завопили.

Копы ерзали, но оставались между мной и дверью.

– Никто не войдет, – сказал один.

– Я имею право войти, – сказал я, когда люди притихли. – Мой дядя и прадед служили Кругу. Мой отец работает там. Впустите или ведите Круг сюда!

Я прокричал последние слова, грудь сдавило. Но рев толпы за мной убрал эти оковы волной звука. Новые крики зазвучали в воздухе:

– Впустите или ведите их! Впустите или ведите их!

Камеры снимали и щелкали. Репортеры делали записи. Я упрямо смотрел на полицейского перед собой, и он глядел в ответ с напряженной позой. Это оставалось противостоянием.

Одно движение, и я потянулся к ручке за ним.

Я заметил удар за миг до его попадания. Если бы я хотел, то мог бы уклониться или отразить удар. Но я не стал. Я приготовился к грядущей боли, и чтобы все увидели происходящее.

Дубинка копа попала мне по голове. Я прикусил язык, отшатнувшись. Мои ноги поскользнулись. Ладони поймали меня, удержали на лестнице.

Я медленно выпрямился, прижал ладонь к виску – не к той стороне, где была метка. Кровь покрыла мои пальцы. Медный вкус ощущался во рту. Голова гудела, но я улыбался внутри.

Репортеры увидели это? Стража, призванная Кругом, ударила по невооруженному члену одной из выдающихся семей Конфедерации, просто пытающегося войти в здание, где работал его отец.

Я шагнул вперед, и офицер напрягся.

– Не смей, – сказал он.

Крики хлынули на меня, сотни голосов подхватили:

– Впустите или ведите их!

– Я имею право пройти туда, – сказал я. – Вы не можете мне помешать.

Рану на виске жгло от холода. Я сделал шаг, готовый броситься к входу. Рука копа дрогнула. А потом, как по волшебству, дверь открылась.

Я увидел дядю Реймонда. Он выглядел ужасно яростно. Рядом с ним стояли мужчина и женщина из Круга. Стража Конфеда обступила их полукругом.

– Это прекратится сейчас, – прошипел дядя. Мужчина с ним посмотрел на толпу, потрясенно раскрыл рот. Протестующие завопили при виде них.

Я вытер кровь со лба ладонью, выдерживая взгляд дяди Реймонда.

– Выходите и поговорите с нами. Выслушайте нас. Мы не уйдем, как бы вы ни хотели игнорировать нас.

– Можно обсудить, – сказала женщина. – Но не так. Спуститесь, и мы подумаем, что делать.

– Не пойдет, – я махнул Луису и Тамаре за собой. – Вы выйдете сюда и посмотрите людям во главе протеста в глаза. Вы обсудите изменения политики там, где вас все услышат. И это снимут.

– Ты не понимаешь, что не можешь давить тут, – рявкнул дядя Реймонд, словно я не вытащил его из его кабинета к двери.

Я криво улыбнулся. Он многого не знал обо мне.

– Знаю, – сказал я, понизив голос, чтобы слышали только они. – Я знаю, что простаки – не такие и простаки. Я знаю, что Круг знает об этом, сколько Конфед проверяет людей. Если не выйдете и не поговорите с нами, я расскажу им об этом. Выбирайте.

Дядя побледнел. Женщина, казалось, проглотила язык. Другой мужчина залепетал, посмотрел на края толпы, где были камеры.

Если я сделаю заявление сейчас, новости будут по всему миру через час.

– Реймонд, – выдавила женщина.

Дядя хмуро смотрел на меня.

– Ты понимаешь, какой хаос устроишь? Что разрушишь все, что мы так старались построить? Ты не посмеешь.

Я сверлил его взглядом.

– Испытай меня.

Я впервые увидел, как его лицо дрогнуло. Другой мужчина сжал его предплечье. Они втроем будто договорились без слов. Они пошли вперед, и я отодвинулся, пропуская их.

Луис и Тамара вместе встретили их на лестнице. Я огляделся, ожидая увидеть, как Эри идет сюда, но она оставалась где-то в толпе. Я отодвинулся, пропуская вперед двух других. Моя роль была выполнена.

Луис поднял руку, крики утихли.

– Вы хотите что-то мне сказать? – спросил он у членов Круга.

– Ясно, что мы действуем в интересах нашего общества – магического и немагического – но это вызывает недовольство у значительного количества людей, – сказала громко женщина, обращаясь к камерам и Луису. – Мы приглашаем вас и четырех ваших коллег обсудить с нами потенциальные изменения в понедельник.

– Потенциального мало, – сказал Луис. – Вы будете менять политику или нет?

– Мы не можем точно сказать, какие изменения можно провести, без обсуждения, – сказал другой мужчина. – Но что-то исправить точно можно.

Вот. Мы получили их согласие при людях. Бой не был окончен, но мы выиграли больше, чем надеялись даже день назад.

– Хорошо, – сказал Луис. – Это все, чего я прошу. Мы оставим вас.

Он поднял руку толпе в жесте победы и сигнале, что протест завершен. Смех и вопли разносились над толпой, тела двигались к смежным улицам.

– Кошмар, – буркнул дядя Реймонд под нос, повернулся к двери, не взглянув на меня. Его коллеги пошли за ним.

Я пошел по лестнице, когда магический свет расколол воздух сверху.

Призванный снаряд ударил по мраморной арке над дверью. Камень тут же разбился. С грохотом острые осколки посыпались на членов Круга.

Я закричал. Женщина и другой мужчина отпрянули к краям арки, но осколки пронзили грудь дяди Реймонда.

Он рухнул.

Стражи вырвались из дверей. Три офицера опустились вокруг моего дяди.

– Уводите людей! – кричал один из них. – Нам нужна скорая!

Толпа кипела от смятения и недовольства.

– Мы закончили! – кричал им Луис. – Идите домой. Освободите улицу.

Стража магов прошла мимо него, гнала толпу на улицы. Они искали напавшего.

Я проследил за ними и заметил голову с длинными черными волосами и лиловыми прядями. Эри широко улыбалась, пропала в толпе. Мое сердце замерло.

Ее Приглушенный «друг» с магией камня был тут. Она все-таки исполнила свой план, только выбрала мишень крупнее.

– Уходите! – кричал страж рядом со мной.

Я схватил Луиса за руку.

– Это была Эри, – сказал я. – Это организовала она. Скажи им… нужно найти ее…

Луис взял меня за руку, его глаза были большими.

– Я этим займусь. Иди к семье.

Он поспешил вниз, и офицер толкнул меня идти за ним. Я развернулся, поднял руки, показывая, что не буду биться. При виде неподвижного дяди Реймонда все во мне сжалось.

– Это мой дядя, – возразил я, этот факт был важным сегодня. Офицер миновал меня, а я опустился возле ног дяди Реймонда, пока стражи применяли чары первой помощи.

Его лицо было еще бледнее, чем когда я пригрозил, что раскрою главную тайну Конфеда.

* * *

Никто не знал, что сказать. Мы собрались в приемном покое больницы – двоюродная тетя Филлис, папа, мама и я – но молчали, словно могли так узнать новости раньше из палаты, где работали доктора и магимедики уже два часа в странной гармонии, пытаясь спасти дядю Реймонда.

Хью был в другой части страны по делам. Марго не отвечала на звонки – она часто выключала телефон во время встреч правительства. Мы были вчетвером.

Я скользил взглядом по столу, вокруг которого суетился персонал, телевизору в углу и широким окнам с видом на город. Большое каменное здание Конфеда возвышалось чуть дальше по улице. Там мы победили и проиграли одновременно.

Я оторвал взгляд, когда Рочио прошла сквозь двойные двери. Женщина, что охраняла ее, двигалась следом. Я взбодрился и повернулся к ней, но радость столкнулась с виной и неуверенностью внутри меня.

Рочио не нужны были мои слова. Она подошла и обвила меня руками, а я уткнулся головой в ее плечо.

– Есть новости? – тихо спросила она.

Я покачал головой. Ком застрял в горле. Я не сразу смог говорить.

– Они все еще работают.

– Ты не знал, что это произойдет. Ты делал, что было нужно. Не вини себя в этом, хорошо?

– Ты перестала винить себя из-за людей, которых мы потеряли? – сказал я. На экзамене. Те, кто умер.

Она сглотнула.

– Я стараюсь.

– Я должен праздновать, – сказал я. – Но вместо этого…

Рочио отодвинулась и обхватила мое лицо ладонями.

– Нападение на Круг было ужасным. Но они все равно согласились на встречу. Согласились изменить политику. Это все еще победа. Ты не гордишься этим сейчас, но сможешь гордиться позже.

Мои губы дрогнули, но я не мог улыбнуться. Рочио подняла голову к моему виску. Один из магимедиков убрал рану от дубинки полицейского, но след остался.

– Это было больно смотреть, – сказала она.

– В том и был смысл, – даже если после столкновения мне было сложно понять, почему это было так важно.

Папа кашлянул. Я ошеломленно посмотрел на него, маму и тетю.

О. Они не знали, кто меня утешал.

– Это Рочио, – сказал я. – Моя девушка.

– Здрасьте, – робко сказала она. – Я не хотела врываться. Просто… переживала за Финна…

– Все хорошо, – сказала мама. – Хорошо, что ты пришла.

Я хотел спросить, откуда у Рочио живая тень, но к нам подошел доктор. От смирения на его лице я напрягся.

– К сожалению, мы не смогли спасти мистера Локвуда, – сказал он. – Команда делала все, что могла, но его сердце было повреждено, и… Боюсь, он умер. Мне очень жаль.

Тетя издала сдавленный звук. Мама поймала ее за руку, когда она пошатнулась. Папа напрягся, но шагнул вперед, обсудить что-то с доктором. Я едва сохранял равновесие. Ноги дрожали.

Рочио сжала мою ладонь. Я обнял ее, желая тщетно, чтобы мне не нужно было ее отпускать.

Она была здесь. Это было важно. Она была здесь, а не на войне, и…

Рочио напряглась в моих руках. Она смотрела на телевизор поверх моего плеча. На экране показывали, как разбилась арка над входом в здание Конфедерации. Я скривился и хотел отвести взгляд, но тут заметил слова, что бежали внизу экрана.

«Подтверждена атака террористов на лидеров Конфедерации магов Северной Америки».

Террористы? Я подошел ближе к телевизору, Рочио – следом.

Вблизи я различил слова ведущего.

– Два лидера Конфедерации ранены, один в критическом состоянии от нападения во время протеста днем. Международная группировка магов-террористов, известная как Достойные, заявила об ответственности видео-насмешкой.

Включили сюжет плохого качества с фигурой, чье лицо было почти полностью скрыто алой тканью. Трое других – два с такой же тканью, а один с жуткой белой маской – стояли на фоне. Перевод появился на экране, пока первая фигура говорила отрывистым голосом.

«Люди Северной Америки слишком долго убирали всех со своего пути. Теперь они ощутят, как падать. Это лишь…».

– О, нет, – тонким голосом сказала Рочио. Она потирала руки. – Магия злится. Что-то не так. Секретарь защиты… он обещал хранить мир, но пока не будет нападения…

– Его и не было, – сказал я. – Террористы врут, чтобы запугать. Кое-кто из Лиги хотел так напасть на Конфед. Я видел ее в толпе после того, как это произошло. Это она сделала.

Глаза Рочио расширились.

– Нам нужно рассказать об этом правительству простаков.

Она повернулась и побежала к своей стражнице.

– Мне нужно поговорить с Закером, – сказала она. – Сейчас. Пожалуйста.

– Погодите секунду, – сказала женщина.

Рочио сжала ладони у груди, будто молилась. Ее волосы подрагивали, словно их трепал ветер, ее плечи напряглись. Магия тянула ее так, что я видел?

– Это важное дело международной безопасности, – сказала она. – Пожалуйста. У нас есть информация о нападении, которое приписали себе Достойные.

Женщина стиснула зубы, но вытащила телефон. После пары слов и мучительного ожидания она отдала телефон Рочио.

– Он слушает.

Рочио ходила к окну и обратно, пока говорила с секретарем защиты. Он послал ей стража. Женщина защищала Рочио или была надзирателем?

Волосы Рочио дрожали у ее спины, но не совпадали с ее движениями. Край ее куртки шуршал. Как сильно магия впивалась в нее, что я мог видеть эффект своими глазами? Мне было не по себе.

Разговор проходил неплохо. Когда Рочио отдала телефон стражу, ее лицо было расслабленным. Но она обняла себя, а потом заговорила:

– Все хорошо. Не знаю, почему магия в ужасе, но не из-за этого. Он сказал, что придерживается обещания, и они знают, что видео – ложь. Похоже, Достойные часто заявляют, что разрушительные события – их рук дело, и используют это для своих целей. Там…

Зловещий треск, как во время фейерверков Четвертого июля, пронзил окно. За стеклом вспыхивал магический свет возле здания Конфеда дальше по улице. Оно содрогнулось, и стены рухнули. Тонны камня и стали рухнули в облаке пыли, гул сотряс землю, задел и больницу.

Я не дышал. Крики звенели на улице внизу. Пыль поднималась над обломками, жуткая маска сияла в центре облака, обрамленная кругом пылающих красных слов. Это я видел и на видео террористов.

Они нападали на самом деле.

Рочио присела на корточки, сжала голову руками, волосы летали вокруг нее.

– Нет, нет, нет, – кричала она. А потом ее голос потерялся в грохоте вокруг нас, таком громком, что у меня зазвенело в ушах.

Звучало почти как магия, но я не должен был ее слышать. А этот шум я слышал так же, как простак. Он бушевал, как буря.

Сила хлестала по окнам перед нами так, что на стекле появилась трещина. Все в приемном покое отпрянули с воплями и оханьем. Мои родители увели тетю за кресло, укрываясь там.

Здание, что виднелось напротив, треснуло. Гудели сигнализации. Дым поднимался в небе откуда-то вдали. Сила снова ударила по окнам, трещины росли.

Маги-бандиты воспользовались ходом Эри не так, как все ожидали, и теперь магия злилась. Я опустился рядом с Рочио, сжал ее плечо, и воспоминания прошлых месяцев соединились в ряд с шипами.

Опаленная кожа Марка. Лозы экзамена убивают девушку, пока она кричит. Рана, которую я оставил на бедре Кэллама. Мое избитое лицо и ребра от рук Эри, рана на виске от полиции простаков. Грудь дяди Реймонда, пробитая куском мрамора. Террористы, взорвавшие здание Конфеда.

Мы думали, что победили, но этого было мало. Не хватило, чтобы подавить всю боль и гнев, которые накопил мир.

Мы били со всех сторон снова и снова, а теперь клей, что соединял наш мир, был разорван. Магия визжала. Рочио содрогалась. Я притянул ее к себе, прижал ладонь к ее щеке и смотрел в ее глаза. Она смотрела на меня, лицо стало болезненно серым. Она сжала мою ладонь.

– Я не могу это остановить, – голос Рочио дрожал, словно она верила, что должна была совладать с дикой и сильной раненой сущностью, что бушевала в нашем городе.

– Тогда нам нужно пережить это, – сказал я. – Ты… можешь колдовать? Людям внизу нужна помощь…

Она вскинула голову, в глазах горела решимость, которую я в ней так любил.

– Даже если я не могу колдовать, я сделаю все, что смогу.

Она переплела пальцы с моими. Мы поднялись на ноги. Рука об руку мы побежали по лестнице к хаосу внизу, решив отдать все, что могли.