Текст книги "Пострадавшая магия (ЛП)"
Автор книги: Меган Креве
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Я чуть не подавился. Сердце гремело в ушах, но не так, чтобы заглушить потрясенный голос Эри:
– Финн Локвуд?
– Тот самый, – улыбнулся Брэдли, словно оказал услугу. – Твой дядя тебе что-то подобрал, да?
– Как-то так, – вяло сказал я.
Он посмотрел на часы.
– Мне пора, но я был рад встрече.
Это были мои слова. Но было поздно их использовать. Он ушел, оставив меня с последними людьми, с которыми я хотел вести этот разговор. Я повернулся к катастрофе, которую он устроил.
Эри подошла ближе, когда Брэдли пропал за углом. Ее друзья обступили ее.
– Ты – Локвуд, – она, щурясь, прожигала дыру в моем лбу. Ее голос шипел. – Один из Локвудов. Говорил, что злится и не хочет быть, как те гады. Но ты один из них.
Я вскинул руки.
– Эри…
– Конечно, он переживал из-за нашего плана, – перебила она, взглянув на друзей. – Не из-за Лиги. Весьма вероятно, что завтра на ступенях будет Локвуд, да? Еще и один из Круга все ему делает, – она пронзила меня взглядом. – Это тот дядя, да?
– Да, – сказал я. – Но это не… он не помогает мне. Мы редко видимся. Я лишь хотел…
– Ты хотел шпионить за нами, – рявкнула Эри. Гнев звенел в ее голосе, ощущался от ее позы. – Я знала, что с тобой что-то не так. Ты все время докладывал Кругу. Крыса.
Она ударила так резко и быстро, что я не успел уклониться. Ее костяшки попали по моей скуле. Боль вспыхнула в лице, и я отшатнулся.
Ее парень ударил меня коленом в живот. Другая девушка наступила мне на ногу. Локоть попал по моему виску. Голова закружилась, кровь окутала мой язык, я прикусил щеку изнутри.
– И кто подвергает нас опасности? – Эри ударила меня по ребрам. – Ты пожалеешь, что хотел нас подставить! Мы покажем Кругу, что мы о них думаем.
Голова болела, со всех сторон сыпались удары, и казалось, что они убьют меня. Они не спрашивали о моей стороне истории. Обучение в Академии лишь позволило вспомнить меланхоличную строку: Stat sua cuique dies.
Последний день наступит не сегодня. Мои ноги проехали по бетону, развернули меня. Я оттолкнулся от них и побежал. Мне нужно на Пятую авеню, где больше людей…
Голос Эри звенел за мной:
– Да. Беги как крыса! Луис еще услышит об этом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Рочио
Джинсовая куртка Полины выглядела слишком тонкой для холодной ночи декабря. Она опустила плечи, пока мы стояли на краю темного переулка, который вел к задней части заброшенного кинотеатра. Ветер трепал волосы, выбившиеся из ее привычной косы.
Когда она настояла, что сопроводит нас на место встречи, о котором подслушала, а не назовет нам адрес, я не знала, думала ли она, что мы возьмем ее внутрь. Сэм ценил ее вклад, но все еще опасался. Так что мы стояли тут и следили за двумя юношами, что стояли на страже в слабом свете из щели над задней дверью. Остальные из отряда проникли внутрь через окно под прикрытием чар, чтобы проследить за встречей.
Стражи болтали, не были настороже. Только десять футов бетонного двора лежало между ними и нашим переулком, но тень и тишина, которыми я окружила нас, не давали нас заметить. По словам Полины, местная банда магов имела дело с Борцами.
Она услышала намеки, что они могут прибыть помочь с большим планом, может, план был связан с Достойными. Командующая Реветт надеялась, что мы узнаем больше деталей ночью. Отряд хотел оставить в театре приборы, чтобы мы могли услышать и будущие встречи.
Полина переминалась с ноги на ногу. Магия шевелилась вокруг меня, беспокойная, но она и не была спокойной в эти дни. Я хотела бы сказать Полине, что она могла уйти, если хотела, что она уже все сделала, но теперь она была тут, и Сэм хотел оставить ее для допроса после встречи. Она не была прикована к стулу, но Конфед все еще сковывал ее.
Ветер подул сильнее. Полина поднесла ладони к лицу. Я хотела предложить ей дополнительное тепло в нашем пузыре тени и тишины, но она зашептала песню на русском и похлопала в ладоши. Жар задел мое лицо, вспыхнув меж ее ладоней. Я раскрыла рот на миг, а потом спохватилась.
Почему я была удивлена, что она была магом? Она имела дело с магами, встречалась с одним. Дома маги и не-маги редко бывали вместе. Я и не подумала.
Я мало ее знала.
Страж слева – парень выше со светлыми волосами, убранными с лица – откинул голову и рассмеялся над словами товарища.
Полина скривилась.
– Этот, – тихо сказала она. – С ним я была. Он думает, что он особенный, крепкий, но они даже не пустили его на встречу. Оставили тут.
– Он не переживает, что кто-то пройдет внутрь, – сказала я.
Она пожала плечами.
– Никто раньше не пробовал.
Голос Сэма раздался в наушнике:
– Все в порядке, Лопез?
Я склонилась к микрофону и нажала на кнопку.
– Все хорошо. Как внутри?
– Судя по тому, что мы услышали, встреча почти закончилась. Долго вам мерзнуть не придется. Они говорят, но сложно понять, не зная, что обсуждали раньше. Мы все записываем.
Отлично. Еще повод Брандту поворчать, что подсказки Полины не дали нам поймать террористов. Я потирала руки.
– Я выживу. Не спешите.
Бывший Полины и другой страж стояли там давно, и я не могла винить их за нетерпение. Нам же было лучше от этого.
Их голоса стали громче, низкий парень шутил над бывшим Полины. Блондин отмахнулся, фыркая, и сказал то, что заставило Полину скривиться. Они еще поговорили, и ее бывший изобразил ладонями песочные часы в воздухе.
Полина яростно хмурилась. Магия кипела в нашем пузыре, хоть никто не колдовал. Волоски на моей шее встали дыбом.
– О чем они говорят? – спросила я, хоть ей было больно. Может, от обсуждения станет легче.
– Они шутят обо мне, – напряженно сказала Полина. – Он говорит, что я была хороша только для… для… – она скрипнула зубами. – Он был плох во всем. Кто должен смеяться?
– Он звучит как придурок, – сказала я. – Хорошо, что ты с ним порвала.
– Это лучшее решение, – буркнула она, но спокойнее не стала. Ее ладони были сжаты перед грудью. Магия покалывала мою голову, и я подумала о Лейси со сверкающими глазами, когда она метала заряд электричества в нашу команду.
Лейси давно проявляла признаки, что срывается. Я просто не узнала это вовремя.
Ее толкал к пределу Конфед, и она была потеряна, была выжженной, отправилась в городок, где ее ждал парень, что оставил ей синяки. Что будет с Полиной, если мы продолжим давить на нее?
– Он играл милого, когда мы только встретились, – сказала Полина, глядя на блондина. – Мне стоило знать лучше. Ему есть дело только до себя и этого… – она махнула на здание, словно указывая на всех в нем.
– Ты ушла, – сказала я. – Это важно.
Она фыркнула. А потом ее бледное лицо стало испуганным, там была боль и уязвимость. Магия дрожала вокруг меня.
– Я никому не говорила, – прошептала она. – Но ты не расскажешь никому, кто меня знает. Но…. Мы сделали ошибку. Я собиралась… – она прижала ладонь к животу. – Это заставило меня решить. Рожать от него… это было ужасно. Я позаботилась об этом, и я бросила его.
Она взглянула на меня, ожидая осуждения. Я не знала, что сказать. Dios mío, я оказалась в беде. Мой рот раскрылся и закрылся, открылся снова. Она не должна была слышать его шутки. Мы пытали ее, заставлял стоять и слушать его.
– Мне жаль, – искренне сказала я, – что тебе приходится проходить через это, – что я могла добавить? Я хотела спросить у Сэма, можно ли Полине подождать нас в другом месте, но он не согласился бы. И я не хотела объяснять эту просьбу при Полине. Я знала по опыту, что от слов, что человек плохо реагирует, ей станет только хуже.
Она отвела взгляд, помрачнев.
– Все кончено. То, как он обходится с людьми – со всеми… Надеюсь, его разорвет от ваших чар на кусочки.
Ее жестокость пугала меня и магию. Она трепетала вокруг воротника моей куртки и задевала мою челюсть.
– Вряд ли это произойдет, – сказала я как можно мягче. – Я не стала бы никого взрывать. Только если бы другого варианта для спасения человека не было.
– Хм. Это могло спасти многих от бед.
Я не могла ответить.
Мы стояли в тишине пару минут. Полина обняла себя, а потом дернула себя за косу. Магия жалила меня, словно не могла терпеть ее недовольство. Мне было не по себе.
Я что-то упустила, что должна была сказать ей? Мне стоило пойти против приказов Сэма и сказать ей уходить отсюда? Но он уже предупреждал меня, когда я отпустила ее в прошлый раз. Если он доложит старшим офицерам, они решат, что я все-таки предатель.
Я зевнула. Я плохо спала с возвращения – слишком много тревог, мыслей в голове. На миг голова затуманилась.
Я пришла в себя, когда стражи снова засмеялись. Полина напряглась, с ее губ слетела резкая фраза.
– Что? – невольно спросила я.
– Хвалится, как он обманул магазин неподалеку на деньги, – сказала Полина. – Но я знаю тех людей… они хорошие. Он думает, что может брать все, что захочет.
Магия вздрогнула между нами. А потом рация затрещала на поясе блондина. Он поднял ее к уху.
Сэм в тот миг заговорил в моем наушнике:
– Похоже, они собираются уходить, Лопез. Оставайся на месте. Нам нужно несколько минут, чтобы оставить приборы слежения.
– Поняла, – сказала я.
Полина склонилась, когда ее бывший убрал рацию на пояс. Он хлопнул другого парня по плечу в прощальном жесте, и тот парень пропал в тенях. Блондин огляделся и пошел в другую сторону вокруг театра.
Губы Полины двигались, она сжала кулаки. Энергия в воздухе резко дернула меня. Мое сердце сделало сальто, она вскинула руку.
– Нет! – сказала я, ударяя ее по руке, не дав закончить куплет.
Полина развернулась.
– Что ты делаешь? Зачем ты меня остановила?
«Магия была расстроена, – подумала я. – Кем ты будешь, если ранишь его?» – но язык запнулся, и я не была уверена, кого пыталась защитить.
– Ты не можешь… Не важно, что он сделал. Есть другие способы остановить его. Ты не можешь просто…
Ее щеки вспыхнули.
– Что я собиралась с ним сделать, по-твоему? Просто немного сбить спесь. Ты думала я… что? Напала бы? Убила бы его? Как преступница?
– Нет, – но вина отразилась на моем лице. Я думала, что она нападет на меня. – Полина…
Она ткнула пальцем в мою сторону.
– Я тебе так помогала… а ты видишь такое. Преступницу. Может, люди там немного правы. Может, никто из американцев не может смотреть на нас не свысока.
Она отодвинулась от меня и пошла прочь по переулку. Она вышла из моей сферы тишины, и стук ее шагов гремел в ночи.
Я не успела решить, бежать за ней или оставаться на месте, но шаги приближались к нам с другой стороны. Блондин вылетел во двор, озираясь.
– Кто там? – заорал он на русском, эту фразу я уже могла узнать. Он схватил рацию.
Блин! Я метнула чары, чтобы прижать его к земле. Рация вылетела из его руки. Но тут на пороге появилась женщина. Она увидела падение парня и отпрянула с воплем.
Я схватила микрофон.
– Роянван, они знают, что что-то не так. Уходите!
Я не успела закончить, крики и треск, что вызвали дрожь магии, донеслись из-за стен. Вопль боли пронзил ночь, но ответа от Сэма не было.
Они бились. Я пошатнулась, не зная, стоило ли игнорировать его приказы.
Он отдал их до того, как на отряд напали. Я стиснула зубы и побежала к театру.
Вспышка магического света опалила глаза. Стук, тело ударилось о стену. Я распахнула дверь, Брандт отпрянул в мою сторону. С ним была Джослин – рука девушки была на его плече. Ее голова свисала, ноги тянулись по полу, а не поддерживали ее вес. Кровь текла из уголка ее рта.
– Роянван идет, – рявкнул Брандт. – Помоги дотащить ее до вертолета.
Сердце стучало с болью о ребра, я сжала другое плечо Джослин и повела к вертолету.
* * *
Они не утруждались в этот раз джипом с мужчинами или белой запертой комнатой. Меня просто разбудила от беспокойного сна Тоня, хмуро глядящая на меня, пока вела меня по коридору к одной из допросных базы. Как только я увидела командующую Реветт, полковника Алчидо и одного из офицеров, допрашивавших меня в прошлый раз, за столом внутри, надежда угасла.
– Джослин… Стравос в порядке? – спросила я, когда Тоня ушла, хлопнув дверью.
Джослин не дышала, когда мы добрались ночью до базы, хоть Сэм пытался помочь ей. Ее унесли к магимедикам, а нас отправили в общежитие.
– Мне жаль сообщить, но оперативник Стравос поддалась ранам, – утомленно сказала командующая Реветт. Она указала на стул напротив них. – Мы хотим уточнить подробности событий прошлой ночи. Можете присесть?
Они вызвали меня, потому что думали, что я была в ответе. Ком стоял в горле. Я не могла сказать, что они ошибались.
Джослин была мертва. Обожающая музыку Джослин, которая пыталась превратить наши миссии в приключения. Которая верила, что она заслужила быть тут в наказание.
Она заслужила жизнь лучше.
Стул скрипнул об пол, когда я выдвинула его. Колени не держали, и я села быстрее, чем хотела. Я уперлась локтями в стол.
– Что вы хотите знать?
– У нас есть отчет от лидера миссии, – сказал полковник Алчидо, сжимая узловатыми пальцами папку перед собой. Он занимался еще и этой темой? – Как он понимает, встреча заканчивалась мирно, никто не подозревал о присутствии нашего отряда, а потом вдруг ты предупреждаешь его снаружи, и один из бандитов поднял тревогу. Похоже, ты заранее знала, что что-то не так. Как так?
Я облизнула губы, мне было не по себе.
– Там… местная девушка привела нас к зданию, где проходила встреча. Вы это уже знаете. Я ждала с ней, следила за стражей снаружи. И когда они уходили…
Я пыталась понять, почему нервничала – то, как Полина говорила, энергия, которую я уловила от нее. Из-за меня старшие оперативники доверяли ей. Я вызвала у нее доверие к нам. Что бы Приша ни говорила, я должна была уберечь всех, да?
Но вся ситуация разваливалась из-за одних прерванных чар.
Я закончила историю, офицеры по очереди задали вопросы. Проверяли детали разговора с Полиной. Подтверждали приказы.
– Я пошла против приказов Роянвана, только когда пошла в здание помочь отряду, – сказала я. – Может, если бы я сделала это раньше, мы бы вернули Джослин раньше…
Еще одна ошибка, что будет преследовать меня долго.
Командующая Реветт нахмурилась почти с состраданием.
– Вряд ли можно было спасти ее после удара чарами, – сказала она и взглянула на другого мага. – Я не вижу тут измены.
Измена. Что они сделали бы с моими родителями, Финном, если бы я нарушила слово? Разве было бы не глупо, если бы я подвела важных людей, не пойдя наперекор Конфеду, а случайно?
Другой командир хмыкнул.
– Вынужден согласиться.
Полковник Алчидо посмотрел на магов.
– Как по мне, проблема в том, что это второй раз, когда у вас возникают проблемы с оперативником Лопез за последние три месяца. Почему ей позволили продолжать в тот раз? Ее рассуждения и эмоциональная устойчивость не подходят для работы на миссиях.
Реветт стиснула зубы.
– Она подходит под наши стандарты. Она не ошиблась ни разу на тренировках.
– Класс или спортзал отличаются от миссии, – Алчидо пронзил меня взглядом. – Почему бы тебе не подождать в коридоре, пока мы решим, что с тобой делать, оперативник Лопез?
Это звучало как вопрос, но я слышала приказ.
В коридоре я прислонилась к стене, и ничто не отвлекало меня от растущей боли в груди.
Вскоре офицеры позвали меня. Они смотрели на меня с серьезными лицами.
– Оперативник Лопез, – сказала командующая Реветт. – Мы решили, что ваши действия не несли злого умысла, но вы не продумали последствия. Пока что вы отстранены от миссий. Вы продолжите тренироваться и исполнять долг Конфедерации, помогая уборке на базе, пока мы не поймем, что вы готовы вернуться к активному долгу.
Она опустила ладони на стол со стуком, что прогремел внутри меня.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Финн
Если что и могло помочь после избиения и проблем с друзьями, то это помощь другому человеку. Я сидел в кабинке в офисе, отвлекся от напряжения последних дней, хоть на миг. Не важно, что помогал я с глупостями.
– Работники строги насчет доступа, – сказал я в телефон. – Вы не получите разрешение на свободный доступ. Но, уверен, они подберут подходящие файлы по вашей просьбе. Я даже могу сам им позвонить, чтобы вас ждали.
– Большое спасибо, – сказал парень на другом конце. Мы говорили почти полчаса, в основном, о питомцах магов. Он исследовал то, как близко фольклор был к истине насчет фамильяров ведьм и колдунов. – Приятно понимать, с чего начать.
– Помните, что я не могу утверждать, что у них будут записи по этой теме, – сказал я. – Но мы храним много необычных данных, так что все может найтись. Если ничего не поможет, позвоните снова, мы подумаем вместе. Мне интересно услышать, что вы найдете.
– Если я напишу работу, то пришлю вам раннюю версию, – сказал бодро парень.
Я повесил трубку, и наставница, что следила за моей работой, остановилась рядом.
– Прошло неплохо, как по мне, – сказала она. – Ты умеешь говорить с ними.
Ее голос чуть дрогнул на «них». Она имела в виду простаков. Они были людьми, и я говорил с ними, как с другими людьми. Ее неудобство не отличалось от неудобства простаков, которых утешала мысль, что они говорили с магом, который не мог колдовать.
– Я стараюсь, – сказал я, этот ответ казался подходящим.
«Я хочу оставаться тут».
– Уже почти пять. Можешь собираться. Уверена, у тебя будет много дел на следующей смене.
Я вышел из здания бодрым, а потом замер при виде темно-серой Хонды неподалеку.
Это была машина папы. И в ней точно сидел папа. Кто-то еще его заметил? Я не получу уважения, если меня будут подбирать родители.
Я поспешил по дороге, решив пропасть из виду возможных будущих коллег как можно быстрее, а не возмущаться из-за его прибытия. Я сел на переднее пассажирское место, закрыл дверцу.
– Что ты тут делаешь? – спросил я.
Папа не замечал мой дискомфорт. Он завел двигатель и выехал на дорогу, а потом ответил:
– Я закончил работу раньше обычного, – сказал он. – Я думал, что помогу тебе сэкономить на такси. Я был в паре минут от тебя.
Все это было хорошо, будь это правдой. Но его оценивающий взгляд показывал, что визит был не простым. Хоть мне было семнадцать, магимедик, который принял меня, когда я убежал в местную больницу три дня назад, он настоял на звонке папе. Она проверила меня, чтобы убедиться, что Эри и ее друзья не оставили раны внутри, но она исцелила следы, которые я надеялся не показывать ему. Он прибыл, запыхавшись, бледный, так быстро, словно перенесся магией.
Побои испортили мне внешний вид, почти не навредив. Это быстро исправили. Полчаса чар, и я ощущал себя нормально, лишь немного боли оставалось в ушибленном ребре. Это не помешало папе поднять шум.
«Я упал, – сказал я. – Поскользнулся на лестнице и ударился лицом о дверь внизу. У меня просто две левые ноги!».
Он мне не поверил, и я не пытался придумать что-то правдоподобное. Не было сил. После вопросов он смирился, что, если что и произошло, я не сообщу ему.
И все же он оберегал меня. Если бы он мог закрывать меня ото всех опасностей, он так и делал бы.
Я простил его немного, когда он указал на стакан с пластиковой крышкой на подставке рядом со мной.
– Я взял тебе горячий шоколад с мятой.
– Спасибо, – я взял стакан. Я давно полюбил этот напиток, в десять лет я мог устроить истерику, потому что его не продавали в июле. Меня потом отругали за это, но моя любовь к напитку меньше не стала.
Жар стакана проникал в мои пальцы. Жидкость обожгла бы мне язык, так что я просто вдыхал минуту мятный аромат. По крыше стучал дождик, и папа повернул машину к дому.
– Как работа? – спросил он. – Там ты мог бы остаться?
– Да, – сказал я, взбодрившись, думая о дне. – Мне многое там нравится. Если я со временем смогу делать больше, то смогу внести вклад серьезнее.
Отдел медиа Конфеда создавал и доставлял новости в общество магов, а еще занимался восприятием нас и нашей деятельности среди простаков. Брешь между обществом магов и не-магов, страхи и предрассудки с обеих сторон… мы перешагивали через это, если хотели перемен, да?
Мне пока не давали задания, что помогли бы сгладить политические отношения. Сегодня, кроме вопроса о питомцах, я обсудил взгляды магов на садоводство с женщиной, что писала статью о доме, а еще ответил на вопросы парня, что создавал фильм об архитектуре магов.
Я мог справиться. Пока моя работа их устраивала. Если бы я не был Локвудом – если бы главы отдела медиа не поняли, что получат выгоду для себя, приняв меня – то меня и не взяли бы на это место, так что я не мог жаловаться.
Раздражение вспыхнуло от этой мысли. Я потягивал горячий шоколад, чтобы прогнать ощущение. Я сделаю свое имя. Я заслужу повышение своими стараниями, а не связями, а потом буду гордиться работой и говорить свободно со своей семьей, что бы я ни делал в стороне.
Иначе все, во что обо мне верили Эри и ее друзья, могло быть правдой.
– Я говорю с людьми, – продолжил я. – Мне нужно быть дружелюбным с ними, и это я умею. Лучше помогать, чем носить бумаги.
После всего времени в Лиге у меня было больше опыта общения с простаками, чем у многих старших ребят в отделе медиа.
От мыслей о Лиге стало больно, и это даже какао с мятой не могло унять. Я написал Луису по пути в больницу, но Эри уже добралась до него и рассказала якобы мои темные тайны.
«Нам нужно время на обсуждение, – написал он. – Я буду на связи», – прошло три дня, этого должно было хватить на принятие решения.
Я ничего не слышал. Значит, меня прогнали из-за моей фамилии.
– Похоже, ты неплохо начал, – сказал папа, возвращая меня в реальность. – Если будут истории, где нужна моя помощь, всегда звони мне.
Я не собирался использовать свои связи.
– Спасибо, – все равно сказал я. – Я это ценю.
Он повернул на 81-ю улицу, и я посмотрел на дома перед нашими, на тот, где на втором этаже жил Кэллам. Конечно, он все еще был в Лиге. Родство с членами Конфеда оказалось преступлением хуже, чем попытка убийства.
Я мысленно скривился от своей горечи. Я был несправедлив к Лиге. Никто не знал, каким был Кэллам на экзамене и до него. Они даже не знали меня. Я старался скрывать все о себе, потому теперь выглядел виновато. Я скрывал от них. Как друзья могли поручиться за меня, если не знали, кем я был вне Лиги?
Меня знал только мой враг.
Я застыл, папа подъехал к дому. Если враг поручится за меня, это будет убедительнее, чем если это сделает друг, да?
– Мне нужно кое-что занести Прише, – сказал я, когда мы выбрались. – Я вернусь к ужину.
Папа нахмурился, словно не знал, верить ли мне, но он не мог отвести меня к лучшей подруге, что жила в двух улицах от меня.
– Хорошо, – сказал он.
Я пошел к дому При, словно собирался туда, услышал, как стукнула дверь. А потом я повернул и направился в другую сторону.
У меня не было телефона Кэллама. Я и не хотел этого. Я мог лишь надеяться, что он не сильно разозлится, если неожиданно увидит меня. Если он вообще был дома.
У его двери висели три таблички с именами и кнопки. Я нажал возле «Гири».
Недовольный мужчина ответил через миг:
– Да?
– Я к Кэлламу.
– Кэлламу? – сказал он испуганно и мрачно. – Кто это?
– Финн Локвуд, – сказал я. Мое имя могло мне тут помочь.
Замок загудел. Я прошел на лестницу.
Семья Кэллама не обладала престижем, как моя, в обществе магов, но этот дом был в нашем районе. Даже на лестнице были украшения из корон. Семьи, что жили тут, работали много, чтобы позволить себе это место. Доски на лестнице были обшарпанными, краска на стенах из белой стала серой. Ковер у двери дома Кэллама шуршал под ногами от песка, его давно не пылесосили.
Кэллам ответил на стук, его крупный отец виднелся дальше по коридору.
– Что ты тут делаешь? – выпалил бывший одноклассник вместо приветствия.
– Кэллам, – резко сказал его отец. Серые глаза Кэллама стали мрачнее.
– Я буду рад объяснить, если мы пройдемся, – сказал я примирительным тоном. – Обещаю, это не надолго.
– Я тебя не впущу, – сказал Кэллам, хоть этим чуть не вызвал у отца сердечный приступ. Он шагнул вперед, и я отпрянул. Он закрыл за собой дверь. – Чего надо, Локвуд?
Я огляделся, мне не хотелось говорить тут. Его отец мог слушать у двери.
– Давай… – я указал на лестницу.
Мы оказались по краям от пыльного окна на площадке между первым и вторым этажом. Слабый запах висел в воздухе, может, тут жили маги с питомцами.
Кэллам прислонился к стене, скрестив руки на груди. Я пытался выглядеть решительно, но не подобрал нужную позу. И я мог лишь неловко просить.
– Ты был на встрече Лиги? – спросил я.
– Да, – сказал Кэллам. – И я заметил, что ты не явился. И все молчали об этом. Эри чуть не взорвалась, когда тебя упомянули, но лидер и пара других быстро закрыли тему. Как ты все испортил в этот раз?
Я невольно скривился.
– Я ничего не делал. Эри узнала, кто я. Теперь она рассказывает всем, что я – шпион моего дяди.
Кэллам рассмеялся. Такая реакция меня радовала, но его упоминание Эри вызвало подозрения насчет ее последнего плана.
– Дружишь с Эри и ее ребятами? – добавил я.
Кэллам с вопросом посмотрел на меня.
– Я все еще думаю, стоят ли эти встречи моего времени. Может, нет, ведь они ничего не делают. Она ударила бы твоего дядю по лицу, если бы он был перед ней.
– Она ударила меня по лицу, – буркнул я, вспомнив боль удара.
– Правда? – Кэллам улыбнулся и покачал головой. – Это не лучший способ привлечь внимание Круга. Нельзя издеваться над задирами, если хочешь изменить то, что не нравится.
Его голос был едким, но что-то смягчилось на лице, когда он упомянул перемены. Кэллам был сильнее заинтересован в борьбе Лиги, чем показывал?
Он не звучал так, словно доверял тому, что Эри может выполнить его план. Чем больше я говорил с ним, тем глупее казалась эта идея. Кэлламу нравилось мучить людей, когда он мог это видеть. Он нападал на экзамене, потому что считал, что так сможет стать Чемпионом. Что он получил бы от смерти половины моей семьи? Он бывал садистом, но не лишенным логики.
– Точно, – сказал я. – Я поддерживал другую тактику, и это работало. Им нужен мой доступ.
– Зачем ты рассказываешь мне? – сказал Кэллам. – Расскажи им. Если ты так важен, они тебя пустят.
– Они не поверят, что я не виновен. И не важно, виновен я при этом или нет.
Глаза Кэллама расширились.
– Ты хочешь, чтобы я поручился за тебя. Потому ты здесь.
Он был так потрясен, что мне стало не по себе. Я развел руками.
– Ты меня знаешь. Ты знаешь меня двенадцать лет, что мы провели в Академии вместе. Я тебе не нравлюсь, но ты не считаешь, что дядя сделал бы меня своим лакеем. Ты знаешь, что я мог пойти в колледж, но отказался, потому что это было неправильно.
– Да, – сказал Кэллам. – Ты не шпион злого Конфеда. Но что я получу за это?
– Как насчет обмена? – сказал я. – Как насчет мира, где твоя себя не стыдится тебя из-за того, что у тебя не хватает магии?
Кэллам вздрогнул.
– Не говори про…
– Кэллам, ты не думаешь, что я и о себе? – я махнул на окно. – Ты не видел, как дядя смотрит на меня, как говорит со мной… или обо мне? Я не буду делать вид, что мне так же плохо, как тебе, но мне тоже не хорошо. Думаешь, иначе я бы шел на чертов экзамен?
Пауза. Что-то изменилось в глазах Кэллама.
– Откуда ты знаешь, что он был чертов? – спросил он.
Я моргнул.
– Что?
– Экзамен, – сказал он. – Откуда ты знаешь, что он был чертов? Я не могу… – он затих. Он скривился от того, что не мог сказать. – Может, ты все время ел виноград, лежа на подушке.
Я рассмеялся, но с болью.
– Зевс, я хотел бы. Но дело не в этом.
Он выглядел робко и голодно. Я не мог представить, как ощущалось это лишение целого опыта. Мне было сложно с брешами в памяти. Но если бы я не знал вообще…
Вряд ли он был бы рад знать детали своего участия.
– Я не могу говорить об этом, – сказал я. Он должен был понимать меня.
– Уверен, ты мог бы что-то сказать, если бы хотел.
Я взвесил слова.
– Если бы я мог вести себя, как ты, меня бы тут не было.
И я понял, что это было правдой. Экзаменаторы толкали нас к худшему. Некоторые сопротивлялись, а другие – нет, но Кэллам не был убийцей изначально.
Его губы скривились.
– Отлично.
– Потому нам нужно остановить их.
– И я должен верить, что ты это сделаешь? Сумеешь? – едкая насмешка показывала, что он не верил, что я могу хоть что-то.
– Нет, – сказал я. – Просто верю, что шансы Лиги будут лучше, если я буду помогать. Слушай, глупо с моей стороны было думать, что я мог пережить революцию, не раскрыв свою связь с другой стороной. И я зря пытался. Ты поможешь мне вернуться в Лигу, а я клянусь, что сделаю все, чтобы свергнуть систему. Даже если придется пойти против дяди. Даже если я стану не просто разочарованием, но и предателем в глазах семьи. Больше от меня просить не выйдет.
Челюсть Кэллама двигалась. Он посмотрел на окно и обратно.
– Если мы сломаем систему и уберем определенные чары, ты расскажешь мне то, что я потерял?
Чары, что мешали говорить на определенные темы, мог убрать маг или тот, кто знал ключ. А вот память вернуть не удастся. Со временем могли вернуться фрагменты, потому экзаменаторы добавляли чары молчания, но то, что забрали у Кэллама, не вернется.
– Хорошо, – сказал я. – Если ты этого хочешь.
Я протянул руку. Кэллам задумался на миг, а потом резко пожал ее.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Рочио
В подвале воняло плесенью и средством для уборки. Тусклый свет мерцал. А еще меня назначили убирать после ночной смены, так что тут было одиноко.
Я оторвала взгляд от стены, которую терла губкой, и увидела, как ко мне идут четыре фигуры. Я хотела, чтобы тут оставалось одиноко. Группу вел Брандт, за ним была пара юных оперативников, Тоня плелась сзади, словно не знала, хотела ли быть здесь, но и не хотела упустить шоу. В чем дело?
Я отвернулась от них, опустила губку в ведро и принялась за очередное пятно грязи на стене. Это место не использовали почти тридцать лет. После каждой смены я шла прямиком в душ.
– Неплохо ты тут устроилась, – сказала одна из ребят Брандта. – Вокруг нет террористов или снарядов магии.
– Может, она специально налажала, чтобы уйти от работы Чемпиона, – сказал парень рядом с ней.
– Жаль, Стравос пришлось пожертвовать из-за этого, – сказал Брандт.
Он знал, как ударить низко. Я подавила гримасу, не хотела привлекать их внимание. Этого они хотели, да? Повеселиться, ощутить силу надо мной перед столкновением с настоящими врагами, которые могли дать отпор. Мне хватило такого отношения от простаков в школе.
«Не опускай головы, не радуй их, – говорил мне Хави. – Мы знаем, что мы лучше них».
Я не ощущала себя лучше них. Я так старалась, но не справилась.
Магия должна была выбрать другого, потому что я не справлялась.
Тоня провела рукой по волосам.
– Ладно вам. Если будете просто издеваться над ней, я спать.
Брандт прислонился к стене, которую я только помыла, и склонил голову ко мне.
– Мне просто интересно, есть ли ей дело до того, что делают идиоты сверху. Она всегда говорила громко, что «помогает магии».
