Текст книги "Королева сплетен выходит замуж"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6
Вы двое, как владетели времён,
Не можете быть разлучены иль сметены
Друг от друга, если согласны вы
Связать едино свою судьбу
Плечом к плечу, крылом к крылу.
Роберт Фрост (1874-1963),американский поэт
Люк пообещал прийти и сделать мне замечательный ужин, из-за того, каким у меня был день – из-за того, что Мадам Анри позвонила мне сразу после пяти, чтобы рассказать мне, что ее муж перенес операцию с честью – но, по-правде, все, чего бы мне хотелось – это принять горячую ванную, почитать модный журнал и пойти спать.
Только как я могу это сказать Люку, который поехал на рынок, чтобы купить филе и замариновать его (его подготовительные классы после бакалавриата начнутся только после дня Мартина Лютера Кинга), и сделает все это специально для меня?
Поэтому, когда он позвонил как раз до шести, и с извиняющимися нотками в голосе сказал
– Послушай,– и все, что я могу сделать – постараться не хлопать в ладоши от радости. Он все отменяет! Аллелуя! И, да здравствует месячный Вог!
– Сегодня вечером играет Мичиган, – говорит он. – И Чаз действительно хочет, чтобы я пошел посмотреть игру с ним. Знаешь он за Россомах. Хотя, на самом деле... когда он звонил мне по телефону, показалось, что он в депрессии.
– Чаз в депрессии?– Это что-то новенькое. Когда его рука лежала на моей груди, он не казался расстроеным. Нет, конечно же, этого я не добавляла в разговор.
– Ну, я имею ввиду, он немного подавлен, сама знаешь, – говорит Люк – Мы собираемся пожениться, а его девушка бросила его ради... ну, ради другой девушки. Мне правда кажется, что с ним сейчас должен быть кто-то рядом – я никогда не видел, чтобы у него не было свиданий так долго.
– Шери рассталась с ним на День Благодарения,– сухо заметила я. Я заметила, что рядом со старым пятнышком на внутренней стороне локтя, которое до этого исчезло, появилось еще одно. Это означает, что это не комариные укусы. Что же это такое? Может, аллергия на моющее средство, которым я пользуюсь? Но я уже давно не меняла моющее средство.
– Для Чаза полтора месяца – это уже как обет безбрачия, – говорит Люк. -Теперь, когда его друг женится на самой милой девушке в мире... Не удивительно, что он в депрессии.
– Тогда тебе просто необходимо остаться с ним и посмотреть баскетбол, – говорю я. Хотя уже думаю о том, какую китайскую еду я закажу.Куриное му-шу с соусом хойз. может, даже, я съем его пока буду в ванной.
– Хорошо, но у меня возникла одна мысль, – говорит Люк. – Игру будут показывать только по спутниковому каналу. И мы пойдем смотреть ее в спорт-бар О`Риордана, который находиться в двух шагах от твоего дома, на Лексингтон. Так что я думаю, если ты хочешь закончить попозже...
– Боже, дорогой, – я говорю сладко.– Всегда мечтала сидеть с тобой и твоим другом, находящимся в депрессии и смотреть спорт.
– Мы закажем крылышки, – говорит Люк, для того, чтобы подогреть мой интерес.
– Так сложно решить...
– Ну давай же, – говорит Люк, уже более серьезным тоном. – Чаз любит тебя, сама знаешь. Он хочет поздравить тебя лично. Твое присутствие поднимет его настроение. Ты знаешь, как ему нравится обсуждать всякую странную дребедень с тобой. Кроме того, если ты не согласишься, получится, что я не увижу тебя весь день.
Но я боюсь, что Чаз будет дразнить меня по поводу той ночи.
Нет, конечно же, я этого не упомянула.
– Люк, – говорю я. – Смысл нашего раздельного проживания в том, что у нас есть время узнать друг друга, чтобы после свадьбы у нас было более чёткое представление о том, чего мы хотим от...
– Лиззи, – говорит Люк. – Я все это знаю. Я был когда ты произносила эту маленькую речь, помнишь? Разве парень не может захотеть увидеть свою девушку?
Я вздохнула, картинка моего веселого вечера с фотографиями высокой моды и пузырьками испарилась. Буквально.
– Буду там к семи.
В баре была большая толпа, но к счастью не дымно, так как в Нью-Йорке запрещено курение в общественных местах. Я обнаружила Люка и Чаза обоих стоящими под одним из множества телевизоров, висящих по потолком и транслирующих баскетбольные игры между колледжами. Люк потянулся ко мне для приветственного поцелуя, Чаз, как я заметила, был одет в одну из его постоянных одежд (кроме тех случаев, когда он одет в выходную одежду), в кепку Мичиганского университета, из под которой торчали его волосы. Он небрит и это делает его лицо грубым, грубее, даже, чем когда я видела его в последний раз, после ночи со слишком большим количеством выпитого шампанского...
И слишком большим количеством других вещей.
– Давай же, – говорит мне Люк, сияя своей очаровательной улыбкой. – Покажи ему.
Я скользнула на стул рядом с Люком, сняла пальто и размотала шарф.
Чаз глотнул пива, его глаза были прикованы к игре над моей головой.
– Люк, – сказала я, краснея, сама не зная почему. – Нет.
– Ну давай же, – говорит Люк.– Ты же этого хочешь.
Взгляд Чаза опускается с экрана телевизора на меня.
– Показать мне что?
Люк переворачивает мою левую руку, чтобы показать Чазу мое обручальное кольцо. Чаз присвистывает, громко и долго, не смотря на то, что он, конечно же, уже его видел.
– Мило, – говорит он.
Теперь Люк улыбается от уха до уха.
– Я принесу тебе выпить, – говорит он мне. – Я только сбегаю к бару, потому что мы будем дожидаться официанта целую вечность. Белого вина?
Я кивнула.
– Было бы отлично... – Я подумала, не надо ли мне просить его о льде. Ненавижу теплое вино, и еще я никогда не смогу выпить его быстро. Это безвкусно, но в последнее время я начала просить, чтобы в мой стакан с белым вином кидали пару кубиков льда. Таким образом вино дольше кончается и в нем меньше калорий.
– Вернусь через секунду, – сказал Люк до того, как я успела сказать что-либо, я скользнула было за ним по направлению к бару, но остановилась на только что опустевшем месте.
Ну что же. Он же помнит о льде.
Чаз снова начал смотреть игру над моей головой. Я прочистила горло.
– Спасибо за розы, – говорю я быстро, чтобы поскорее закончить это до того, как вернется Люк. – Тебе не надо было этого делать.
– Да, – говорит Чаз коротко, все еще не смотря на меня. – Но я сделал.
– Ну,– я вижу, что Люк все-еще безуспешно пытается привлечь внимание бармена, поэтому я кладу руку – правую – на руку Чаза. – Спасибо тебе. Для меня это много значит. Ты даже не представляешь.
Чаз смотрит на мою руку. Затем снова мне в глаза.
– Да уж,– говорит он – А мне кажется, что я вполне все представляю."
Я отдергиваю руку, как обуженною – хотя, не уверена, почему.
– И что это должно значить?– спрашиваю я.
Чаз хихикнул и вернулся к своему пиву.
– Ничего. Боже, от чего ты так обороняешься? Я думал, что вы с Люком абсолютно счастливы.
– Мы счастливы,– пищу я.
– Ну, чтож, тогда,– он приподнимает кружку в мою сторону и произносит тост – Будьте счастливы.
– Ты не выглядишь, как человек в депрессии, – не могу удержать себя от замечания.
Потом я незамедлительно хочу убить себя.
Он подавился огромным глотком пива, который только что отпил.
– В депрессии? – эхом отзывается он, как только приходит в состояние.– Кто тебе такое сказал?
Я посмотрела вокруг в поисках заряженного пистолета. К сожалению, там не было ни одного свободного, поэтому у меня не было никакого выбора, кроме как ответить на вопрос.
– Люк,– стыдливо бормочу я. – Он думает, что ты в депрессии из-за того, что он женится, а ты одинок.
– Люк может так думать,– Сказал Чаз с ухмылкой.
– Итак... Ты не в депрессии?– спрашиваю я, чувствуя маленькую тень надежды того, что мне возможно и не обязательно совершать самоубийство, только в этот раз.
Чаз смотрит на меня мертвыми глазами и говорит:
– Почему же,Лиззи. У меня депрессия, потому что я, наконец, понял, что всегда любил одну девушку, которая, как я думал, любит меня тоже. Но она отвернулась от меня и обручилась с моим лучшим другом, который, откровенно говоря, не заслуживает ее. Я ответил на твой вопрос?
Это самая странная вещь, но мое сердце, казалось, сделало кувырок в груди, и на секунду я не могла ни дышать, ни отвести от него своего взгляда.
Потом я понимаю, что он шутит.
И я чувствую, что мои щеки начинают гореть.
Он шутит. Конечно, он шутит. Боже, какая же я дура.
– Что случилось с тобой?– спрашиваю я, игнорируя его сарказм. Я злюсь на себя – за то, что могла подумать, что он может быть влюблен в меня, но даже более на то, что я чувствовала себя плохо от того, что обидела его. Его нельзя обидеть. Я имею виду, очевидно, можно. Но я не могу этого сделать. Я никогда не смогу. – Ты должен быть рад тому, что освободился. Ты же не веришь в женитьбу. Это же просто бумажки, так? В любом случае, ты так сказал.
– Это ты правильно поняла.– Чаз снова вернул свой взгляд в игру. – Ты хочешь веселых романтичных отношений? От женитьбы ты их не получишь.
Я уставилась на него. Не могу поверить,что он серьезно.
– С каких это пор ты так начал думать?– спросила я. – Ты так никогда не думал о женитьбе, когда был с Шери. Вы двое были олицетворением супружеского счастья, без супружества. Ты всегда занимался выпечкой и стирал ее одежду и прочее...
– О-да,– сказал Чаз, не отрывая взгляда от экрана телевизора... кроме того я заметила, что он стиснул челюсти. – Ну, она бросила меня, помнишь? Из-за девушки. Поверь, мне бы не хотелось снова совершать эту ошибку. Женитьба для лузеров.
– Ты же не это имеешь ввиду, – сказала я, немного потрясенная его злым тоном.
– Не это?– ухмыльнулся он в экран. – Думаю, я знаю, о чем говорю. Мой отец – адвокат, специализирующийся на разводах, помнишь?
– И он все еще женат на твое маме,– говорю я– сколько, где-то тридцать лет?
Не могу поверить, что я все еще расстроена из-за того, что всегда была влюбленна в эти замечания, которые, учитывая все то, чем мы занимались на заднем сидении такси в Новый Год, мне не очень приятны. Я даже более расстроена тем, как мое сердце реагирует на эту информацию. Что бы это могло значить?
И как,даже на миг,я могла когда-либо верить ему?
Я знаю,что я наивная девушка Среднего Запада. Но я действительно пытаюсь не действовать,как они. Большую часть времени
– Я стараюсь держать это в тайне, – отвечает Чаз. – Счастливые в браке родители не очень подходят моему образу. Знаешь, одинокий кандидат философских наук, живущий в доме без лифта в Ист-Вилледже, много пьющий, беспокойный, даже опасный...
Настал мой черед ухмыляться.
– Что? – теперь Чаз отрывает пристальный взгляд от экрана и смотрит на меня. – Ты не думаешь, что я опасен?
– Не в этой кепке, – говорю я.
– О, я опасен, – уверяет меня Чаз, – Намного опаснее Люка.
– Люк мне нравится не из-за того, что он опасен, – указываю я.
– О, точно, – говорит Чаз. – Тебе нравится он … почему? Потому что он богатый? Солидный? Учтивый? Любезный? Вдумчивый? Добрый? Собирается в будущем спасать детей?
– Все вышеупомянутое, – говорю я, – кроме богатого. Я намереваюсь зарабатывать сама, спасибо, у меня нет никакой потребности в его деньгах. На самом деле, Ава Джек сегодня стала моей клиенткой.
– Эта укуренная шлюха? – ужасается Чаз.
– Почему ее все так называют? – раздраженно спрашиваю я. – Никто никогда не видел ее, принимающую наркотики или занимающуюся сексом за деньги, и все же все называют ее укуренной шлюхой.
– Я не видел, как она делает это, – говорит Чаз, – Ты когда-нибудь смотрела Битву Знаменитостей?
Теперь моя очередь выглядеть испуганной.
– Неужели много пьющий, беспокойный кандидат философских наук смотрит Битву Знаменитостей?
Чаз усмехается.
– Это очень хорошее шоу, – начинает он. – Если ты готова изучить один из гнетущих примеров того, как мы погрязли в глубинах разврата. Или, по крайней мере, оценить, как индустрия развлечений пытается заставить нас думать, что мы погрязли в глубинах разврата.
– Эй. – Люк садится назад и вручает мне бокал вина. – Извини, что это заняло много времени. Тут, словно, сумасшедший дом. Сразу показывают пять игр.
С небольшим чувством разочарования я замечаю, что он забыл взять лед. Ничего страшного. В коне концов мы встречались только шесть месяцев. Он не может помнить все.
– Ты забыл лед, – говорит Чаз, – Люк, скажи своей девушке, что создание платья для укуренной шлюхи, не является хорошей рекламой для ее бизнеса.
Я мигаю, не веря, что Чаз помнит.
– Какой еще лед? – смущается Люк, – Постой. Кто такая укуренная шлюха?
– Никто, – отвечаю я.
– Ава Джек, – одновременно со мной говорит Чаз.
– Кто такая Ава Джек? – хочет знать Люк.
Чаз хохочет. Я быстро делаю маленький глоток вина, зная, что сейчас будет.
– Ты вообще смотришь телевизор? – спрашивает Чаз Люка. – Ты вообще читаешь периодические издания помимо Wall Street Journal? Скажи мне, потому что я действительно хочу знать. Когда ты у дантиста, ты когда-либо, даже случайно, поднимал копию Us Weekly?”
– Хватит, – говорю я Чазу. Теперь я злюсь на него. Более зла, чем, возможно, требовалось. – Только потому, что Люк не знает, кто такая Ава Джек...
– Все знают, кто такая Ава Джек – вспыхивает Чаз.
– Кто такая Ава Джек? – спрашивает Люк снова.
– Она .. – Но внезапно я так устала, что не могу даже продолжить. Я не могу сделать это из-за громкой речи дикторов из телевизоров и криков фанатов и хлопания всякий раз, когда чья-либо команда кидает мяч в корзину —не говоря уже о пьяном бездомном парне, который бродит по улице с другой стороны окна, прося об милостыне каждого.
Но что я действительно не могу принять, так это голос в моей голове, который вернулся. Это знакомый голос. Это так. Поскольку это голос парня, сидящего напротив меня … большого, помятого и на нем кепка Мичиганского университета.
"Почему же, Лиззи. У меня депрессия, потому что я, наконец, понял, что всегда любил одну девушку, которая, как я думал, любит меня тоже. Но она отвернулась от меня и обручилась с моим лучшим другом, который, откровенно говоря, не заслуживает ее."
Но одновременно с этим я слышу и кое-что еще: "Ты хочешь веселых романтичных отношений? От женитьбы ты их не получишь."
– Знаете что? – внезапно говорю я, мой собственный голос звучит жестко, с едва сдерживаемыми эмоциями. – Это было забавно. Но я действительно устала. Парни, вы не возражаете, если я позвоню ночью? Завтра у меня большой день, и я думаю, придется рано вставать.
– О, да ладно тебе, – говорит Люк, – Ты же только что пришла. Не уходи пока. Игра только началась.
Я смотрю на Чаза. Его лицо бесстрастно из-под кепки. Но он смотрит прямо на меня.
– Да,Лиззи – говорит он. – Не уходи пока. Игра только началась.
Это странно. Но что-то в том, что его пристальный взгляд – не упоминая еще о его тоне – говорит мне, что он не об игре по телевизору.
Нисколечко.
– Хорошо, увидимся позже, – говорю я, мой собственный голос слишком высоко звучит, поскольку я почти пихаю Люка из-за того, что спешу уйти отсюда.
– Я провожу тебя до дома, – смущенно говорит Люк, но я отказываюсь от этого предложения, быстро поцеловав в его щеку и прошептав "нет, спасибо, все хорошо, оставайся и весело проведи время", затем открываю дверь, и вдыхаю чрезвычайно холодный январский воздух.
– Не найдется ли четвертака, мисс? – пьяный бездомный спрашивает меня, протягивая грязную, кофейную чашку с обитыми краями.
Я даже не отвечаю ему.До чего же пресытившимся жителем Нью-Йорка я стала. У меня нет даже четвертака, чтобы отдать кому-нибудь. Я сама нуждаюсь в четвертаках. Я нуждаюсь во всех четвертаках, которые я могу получить. У вас есть какая-либо мысль, сколько стоит прачечная где-то здесь?
– Прекрасно, – говорит бездомный парень с сопением. – Будь по твоему, сучка.
Мои глаза наполняются слезами. Я не сучка! Я не больше сучка, чем Ава Джек укуренная шлюха. Не больше, чем Чаз Пендергаст любит меня. О, почему он сказал это? Получив те красивые розы, я была абсолютно готова простить ему все противные вещи, которые он сказал вчера утром …, и затем он взял и сказал это.
.. всегда любил одну девушку... которая, как я думал, любит меня тоже...
Ему бы только поиздеваться. Он всегда дразнил меня, все это время ,как я его знаю.
Но.. почему в этот раз, это так больно?
"Ты хочешь веселых романтичных отношений? От женитьбы ты их не получишь"
Но если ты не выходишь замуж…какой в этом смысл?
История свадеб
В эпоху Елизаветы произошёл расцвет поэзии, литературы, театра и любви. Неудивительно, что нам нужно благодарить именно елизаветинскую Англию за множество современных свадебных обычаев, включая обмен кольцами, более традиционное (то есть не для ношения оружия) предназначение подружек невесты, произнесение клятв, даже свадебные букеты. В эти времена большинство браков среди высших классов были по расчёту, часто с самого рождения. Только низшие классы обладали роскошью жениться по любви.
Но если бы не было браков по расчёту, о чём писал бы Уильям Шекспир?
Совет,как избежать свадебных несчастий
У вашей золовки могут быть самые милые дети на свете и доброе намерение: у деток должна быть роль в вашей свадьбе. Но не позволяйте ей запугать себя и не жертвуйте подружкой невесты, пажом с кольцами или девочкой с цветами ради её детей. Не расстраивайте своих друзей или членов семьи, только чтобы успокоить сестру мужа. Есть много других поручений, которые могут выполнять во время церемонии её дети, например, хранитель гостевой книги или даже прелестный маленький швейцар. Подключите воображение, и вы обе будете счастливы.
«Лиззи Николс Дизайн»
Глава 7
Соедините руки и сердца.
Уильям Шекспир (1564–1616), aнглийский драматург и поэт
– Твой друг Чаз – свинья, – замечает Моник, когда она с Тиффани подслушали, как я рассказывала подробную историю вчерашнего вечера бабуле ( мама, как обычно, была не доступна) во время нашего быстрого перерыва между клиентами в ателье на следующий день.
– Она полностью права, – раздается голос бабули в моем сотовом, – Кто бы она не была.
– Он не такой, – говорю я, задерживая куриный сендвич на полпути к моему рту, – Я имею в виду, при обычных обстоятельствах. Так что это немного странно для него.
– Теперь он такой, – твердо говорит Моник. Красавица ничуть не менее статна и уверенна в себе, чем Тиффани.
В отличие от Тиффани, у Моник британский акцент, что делает ее голос похожим на профессора колледжа всякий раз, когда она говорит.
На профессора колледжа, который много говорит о мастурбации мужчин.
– Какой, такой? – спрашиваю я.
Тиффани и Моник обмениваются взглядами. Тиффани кивает.
– Он, конечно, влюблен в тебя, – говорит Моник.
– Ты его даже не видела! – кричу я.
– А я видела, – говорит Тиффани, откусывая от бутерброда, – И он полностью влюблен.
– Она права, – говорит бабуля, – Я всегда думала, что этот парень хочет побывать в твоей пещерке.
Я чуть не выплюнула кусок курицы тандури,который я только что съела.
– Как ты можешь так говорить? – кричу я, – Он лучший друг Люка! Он бывший парень моей лучшей подруги!
Тиффани тупо смотрит на меня:
– Ну и что?
Моник одаривает меня пустым взглядом. Наверно, всех моделей этому учат.
– Да, – говорит она, – И что?
Бабуля нетерпеливо говорит:
– Доктор Куинн начнётся через десять минут. Как долго еще мы будем разговаривать?
– А то… – бормочу я, впервые в жизни не найдя нужных слов, – А вот то… Слушайте, я уверена, мужики всё время штабелями укладываются у ваших ног. То есть… ну, взгляните на себя. Но в реальности – в обычной жизни девушек вроде меня – такого не бывает. Вокруг меня не вьются влюблённые мужчины. Тем более без «поощрения».
–Ох,и разве то,что ты позволила ему лапать cебя за сиськи в такси, не было поощрением?-спрашивает Моник.
– А ещё вы провели с ним ночь, – обращает внимание Тиффани.
Я кладу ладонь на микрофон своего телефона:
– Простите, – говорю я, – Но на том конце моя бабушка.
– Слишком поздно, – говорит бабуля, – Я уже слышала. Это даже лучше, чем "Доктор Куин".
– Мы были пьяны, – оправдываюсь я в миллионный раз. Я раскаиваюсь, что опять не сдержала язык за зубами. Но сильнее всего я раскаиваюсь, что не повесила трубку. – Забудь всё, что я сказала. Ничего не было.
Почему я вообще что-то рассказываю этим девушкам? Мне бы не пришлось, если бы я могла поговорить с Шери. Если бы я могла просто позвонить ей и всё обсудить. Так советовал лучший друг моего жениха. И знаете что? Ничего этого не случилось бы.
Но я не могу этого сделать. Потому что лучший друг моего жениха – её бывший парень.
И я не могу говорить о том, что произошло с Чазом и Шери. Потому что все было бы слишком странно.
Но Моник и Tиффани не заменят Шери. Неа.
– Его последние слова, – замечает Моник, – «игра только началась». Мне показалось, это что-то значит. Разве ты не согласна, Тифф?
–Ни в коем случае,Хосе,-говорит Тиффани,-я думаю,он в восторге,от твоей,Лиззи,формы.
– Я же говорила, – напевает бабуля.
– О, боже, – я качаю головой. – Вы не правы. И даже если он – …, он не собирается влюбляться сейчас. Он еще не отошел от того, что произошло с Шери. Он говорит...
Именно в этот момент – к счастью – дверь в ателье открывается, и заходит Ава Джек, а с ней ее телохранитель и чихуахуа. У Авы на лице отражается дикий взгляд, как будто за ней охотятся. Она одета в короткие шорты, чулки в сеточку, даже при том, что приблизительно двенадцать градусов снаружи, и ее челюсть двигается … хотя она ничего не говорит.
Тиффани хмуро смотрит в записную книгу:
– Что ты делаешь здесь, Ава? – требует ответа она. – У тебя нет примерок в ближайшие четыре недели.
– Извините, – говорит Ава, все еще жуя. Она падает на шезлонг, поставленный мадам Анри по моему настоянию в дальнем углу для нервных, ожидающих матерей и не видный сквозь зеркальное окно магазина. Ее тело было скрыто от взглядов манекеном, одетым в платье принцессы 1950х годов с огромной объемной юбкой из тюля, усыпанной мелкими бриллиантами, занимающей почти всю витрину. – Мы были по соседству, присматривали квартиру и внезапно... папарацци! Можно мы спрячемся у вас на несколько минут, пока они не уйдут? У меня нет даже подводки для глаз.
– Бабуль, подожди, – говорю я в телефон. Я иду к Аве и выжидающе протягиваю руку. – Конечно можете, – говорю я.
Все еще приседая позади юбки из тюля, она смотрит вниз на мою руку с пустым выражением на лице. Затем понимает. Она плюет жвачку в мою руку. Я иду к корзине под столом, за которым находится Тиффани, и кидаю жвачку туда, затем я вытираю руки о ткань.
– Литтл Джои, – говорю я телохранителю, с которым мы были формально познакомлены во время последнего посещения Авы. – Тут есть жалюзи, если вы хотите, их можно опустить.
Литтл Джои – его неповоротливое, весящее 136 килограмм и ростом более двух метров тело сразу давало понять, что его называют так с иронией – начал опускать черные металлические жалюзи, которые я купила на Манхэттене, когда реставрировала платье Джилл Хиггинс и она тоже имела проблемы с папарацци.
– Почему вы ищите квартиру на Манхэттене? – Спрашиваю я ее.
– Здесь намного лучше, чем в Лос-Анджелесе, – говорит Ава, потянув дрожащего Чихуахуа на коленях. – За исключением погоды. С одной стороны нет необходимости ехать куда-то, где попрохладнее. И это здорово, потому что время не потрачено впустую. И с другой – никто не просит у меня автографы или тому подобное, как обычно. Я имею в виду, люди пялятся. Но они не раздражают. Кроме, конечно, подростков в H&M.
Нам требуется время, чтобы переварить это. Тиффани первая, кто приходит в себя.
– Итак, ты подыскиваешь квартиру с одной или двумя спальнями, или что? – спрашивает в ходе беседы Тиффани.
– Она ищет четыре спальни, три ванны, и кухню, вмещающая обеденный стол, по крайней мере с двумя тысячами квадратных метров наружной террасы, выходящей на южную сторону, – говорит Литтл Джои, когда Ава только изумленно моргает.
Когда мы поворачиваем наши головы, чтобы посмотреть на Аву, ошеломленные этой информацией – потому что насколько я знаю такой недвижимости не существует на острове Манхэттен (меньше чем за пять миллионов долларов во всяком случае) – она же только пожимает плечами и говорит тонким девчачьим голосом:
– У меня сезонное эмоциональное расстройство. Эй, а у вас есть что-нибудь поесть? Все, что я ела сегодня это энергетический батончик и теперь я, кажется, проголодалась.
Я протягиваю ей другую половину моего сэндвича с цыпленком тандури, но она только кривит лицо.
– Что это за белая склизклая дрянь? – спрашивает она подозрительно.
Тиффани и Моник заходятся в истерическом приступе смеха, который, становится ясно, еще не скоро закончится.
– Соус цацики, – говорю я, – Ава, как ты можешь выйти замуж за греческого принца, если не знаешь, что такое соус цацики?
– Мне нравится он, – говорит Ава, убирая сэндвич подальше от своей собаки – которую, как она сказала за день до того, зовут Белоснежка ("Как диснеевскую принцессу") – а не еда его страны.
– Хорошо, – говорю я. -Ты должна, по крайней мере, попробовать это, прежде, чем решите, что тебе это не нравится.
Ава пожимает плечами и кусает. Ее рот занят и я возвращаюсь к Тиффани и Моник, которые вытирали глаза после их общей – хотя отвратительно грубой – шутки.
– Вы ребята, всерьез думаете, – говорю я в телефонную трубку, – что мне нужно попытаться с ним поговорить? Люк думает, что у него депрессия. Что если он прав? Может быть, если я поговорю с ним об этом, это поможет. Вы знаете, поможет закрыть рану. Иногда если рана будет закрыта, она больше не будет беспокоит человека так сильно.
– Говорит девушка, которая не может сохранить секрет, даже чтобы спасти свою жизнь, – говорит Тиффани со смехом. Честно говоря, не вижу ничего забавного в ее замечании. Кроме того, это неправда. Я храню много секретов.
Я не могу сказать какой именно храню сейчас. Но я уверена, что они есть.
– О чем мы говорим? – хочет знать Ава. Она уже отгрызла четверть той половины сэндвича,что я ей дала. Белоснежка занята другой частью сэндвича. Несложно понять, как вторая из них остается опрятной.
– Шафер жениха Лиззи влюблен в нее, – серьезно говорит Моник. Она разделила свою вегетарианскую маффулетту с Литтл Джои. – И она не знает, что с этим делать.
Я закатываю глаза.
– Он не влюблен в меня, – говорю я. – Он...
– О, это же легко, – прерывает Ава, облизывая пальцы. Белоснежка просто облизнулась. – Почему бы тебе просто не трахнуть его?
– Кто это? – раздается вопрос бабули из трубки телефона. – Мне она нравится.
У меня нет другого выбора, кроме как отложить мою диетическую колу и сказать:
– Ава, во-первых: Моник не права. Чаз не влюблен в меня. Мы только друзья. Во-вторых, вы не должны садится за руль, куда бы ни ехали, далеко или близко, если вы употребляли наркотики. Я хочу, чтобы вы знали, что я, когда пришла домой вчера ночью "прогуглила" вас и знаю обо всех ваших вождениях в нетрезвом виде. Вы нуждаетесь в большем количестве заботы. Со всеми вашими деньгами, неужели вы не можете нанять водителя? И последнее, я ценю, что как феминистки, мы можем выбрать любой язык, даже употреблять слова, которые предыдущее поколение считает "неприличными" или "грубыми", но это действительно безвкусно и лишено воображения использовать пошлости в повседневном разговоре. Ну может быть, если вы очень сильно расстроены. Но "трахаться", Ава, когда вы говорите о занятии любовью? Я думаю, вы лучше этого. Нет, я точно знаю, что лучше. Кроме того, что скажет принц Александрос?
Ава смотрит на меня с тем же самым пустым выражением, которое было на ее лице, когда я протянул руку для ее жвачки:
– Он говорит "трахаться" даже чаще, чем я, – говорит она.
Я вздыхаю.
– Позвольте мне самой все уладить, – говорю я в телефон, да и всем присутствующим в комнате. – Притворись ,что я ничего не говорила. Особенно перед мамой. Ладно, бабуля?
– Хочешь скажу, что тебе нужно сделать? – замечает Литтл Джои, достав из своего огромного кармана диетический персиковый Снэппл и сделав глоток. – Останься с этим парнем наедине, приглуши свет. Открой бутылку Хенесси. Включи Вандросса. Вот так вы можете поставить все точки на i.
– Сейчас, – одобрительно говорит бабуля, – кое-кто, наконец, начал говорить действительно полезные вещи.
Я уставилась на телефон.
– Это… это нелепо, – запинаюсь я. – Я очень, очень люблю своего жениха. Я подразумеваю, что … ну же, Тиффани. – Я поворачиваюсь к ней для помощи, – Ты же видела нас с Люком вместе. Ты была у нас на День Благодарения, помнишь?
– Да, это так, – говорит Тиффани, задумчиво постукивая по своим идеально ровным – с коронками – передним зубам. – Но я думаю, что Литтл Джои в чем-то прав, Лиззи. Я думаю, что ты хочешь, чтобы тебе сказали, что ты должна поговорить с Чазом. Я имею ввиду, почему бы еще ты упоминала об этом?
Моник тоже кивает:
– Верно. Ты, кажется, хочешь, чтобы мы сказали тебе поговорить с Чазом.
– Я думаю, что тебе самой понравилось, как Чаз трогал твою грудь, и ты надеешься на повторение, – добавила Тиффани.
Я уставилась на нее.
– Предел, – говорю я, поворачивая голову к Литтл Джои, который теперь ухмыляется, глядя на свою бутылку Снэппла. – Леди! Всему есть предел!
– И я о том же, – Ава, пропуская мимо ушей мои слова, обратила свой взор на Тиффани, – она должна трахнуть его и выбросить из головы. Я так и сделала, когда влюбилась в ди-джея Типпикэта из «Битвы знаменитостей».
Я моргаю. Затем я говорю твердо:
– Я не собираюсь заниматься любовью с лучшим другом моего жениха, Ава. Это совершенно нелепое предложение. С одной стороны я никогда не предала бы доверие Люка. И я могу сказать, что, если ты такие имеешь дела с друзьями своего жениха – или … или с ди-джеем Типпикэтом – что ж, он недолго будет твоим женихом. И с другой стороны, я люблю своего парня. Помимо того, Чаз бывший парень моей лучшей подруги...
– Да, но теперь она его больше не хочет, – скучающим голосом говорит Тиффани. – Она же сейчас лесбиянка и спит с женщиной.
Ава закашливается. Литтл Джои выглядит довольным, словно выиграл в лотерею. Белоснежка зевает и сворачивается калачиком. Бабуля говорит:
– Думаю, я посмотрю «Доктора Куинн» по ТиВи… Как же включить эту чертовщину?
– Чаз даже не верит в брак, – сообщаю в отчаянии я. – Он думает, что это не больше, чем бумажка, и, что брак фактически не означает ничего...
– Итак, перейдем к сути разговора, – удовлетворенным голосом говорит Литтл Джои. – Из-за этого ты не хочешь попробовать с ним счастье?
– Конечно, – широко раскрыв глаза, говорит Моник, – Сейчас это имеет смысл. Что женщина, которая делает счастливыми невест, будет делать с мужчиной, который не верит в брак? Это абсурд.
– Она всегда может заставить его изменить свое мнение, – говорит Ава, как будто меня нету в комнате. – Это тяжело. Но и такое случается.
Тиффани сомневается:
– Я не знаю.Мы говорим о кандидате философских наук.. Он изучает такие вещи, как экзистенциализм и всякую ерунду. Я думаю, что сложно будет заставить его сменить носки, не говоря уже о его мнении.
