Текст книги "Королева сплетен выходит замуж"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Мэг Кэбот
Королева сплетен выходит замуж
Королева Сплетен #3
История Свадеб.
В древности свадьбы были менее официальными. Соперничающие племена, дабы увеличить своё население, устраивали набеги друг против друга с одной целью – обзавестись невестами. Верно, они крали женщин. Набегающие воины были вроде современных женихов и шаферов.
Только, знаете ли, они не носили смокинги. Они одевали набедренные повязки.
Иногда молодые дамы на выданье знали о внезапном набеге заранее, и не особо прятались во время битвы.
Но это не значит, что не было недовольства со стороны их семей и друзей.
Совет, как избежать свадебных несчастий.
Количество подарков в списке* всегда должно быть больше количества гостей. Таким образом, вам не вручат два одинаковых подарка... И те гости, которые не смогут дать подарок на торжестве, ещё смогут найти что-нибудь приятное для вас!
«Лиззи Николс Дизайн»
Глава 1
Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя – одно.
– Эмили Бронте (1818-1848), британская писательница и поэтесса.
– Чаз, – говорю я, толкая мужчину в смокинге, лежащего на моей кровати. – Ты должен уйти.
Чаз откидывает мою руку, словно она его раздражает.
– Мам, – говорит он, – хватит. Я же сказал, что уже вынес мусор.
– Чаз, – Я толкаю его еще. – Я серьезно говорю. Проснись. Ты должен уйти.
В итоге Чаз просыпается:
– Что...Где я? – Он смутно оглядывает комнату, пока его рассеянный взгляд наконец не сфокусировался на мне. – О, Лиззи. Который час?
– Час твоего ухода, – говорю я, схватив и потянув его за руку. – Ну давай же. Вставай.
С таким же успехом я могла бы тянуть и слона. Он не сдвинется с места.
– Что происходит? – интересуется Чаз. Должна признать, нелегко сердиться на него. Он совершенно восхитителен в своей рубашке, небритый и с взъерошенными темными волосами. Он искоса смотрит на меня. – Сейчас уже утро? Эй – почему ты все еще во вчерашней одежде?
– Потому что между нами ничего не было, – говорю я с облегчением, потому что это правда. Мои утягивающие трусы все еще на мне. Слава Богу. – Ну, давай же, вставай. Ты должен уйти.
– Что ты имеешь в виду под "между нами ничего не было"? – Чаз выглядит обиженным. – Как ты можешь так говорить? У тебя на лице царапины от моей щетины.
Я виновато поднимаю руку к своему лицу.
– Что? О, Боже. Ты ведь шутишь, да?
– Нет, я серьёзен. Ты вся в царапинах, – Чаз протягивает ко мне руки, на лице его самодовольная улыбка. – А теперь иди ко мне и мы продолжим то, на чём остановились, когда ты беспардонно заснула. За что я постараюсь тебя не винить, хотя это будет трудно, может даже придётся тебя отшлёпать, если я разберусь, как снять эту штуку. Как ты её называешь? Ах да, утягивающие трусы, – Чаз сияет. – Какое точное определение.
Но я уже нырнула в ванную и рассматривала свое лицо в зеркале, которое висит над умывальником.
Он прав. Нижняя половина моего лица, о которую тёрся Чаз своей щетиной, ярко-розового цвета. Мы вели себя словно два подростка на заднем сиденье такси по дороге домой со вчерашней свадьбы.
– О, Боже! – кричу я, входя в спальню. – Ты думаешь, он заметил?
– Кто заметил? – Чаз схватил меня за руку, потянул к себе, и стал возиться с мелкими пуговками на моем платье.
– Люк! – кричу я. – Ты думаешь, он заметил эти царапины на моем лице?
– Как он мог это заметить? – спрашивает Чаз. – Он же во Франции. С чего ты вообще взяла?
– Он не во Франции, – говорю я, хватая Чаза за руки, – он только что был внизу. Это он был у моей двери!
– У двери? – Чаз сделал паузу, чтобы понять, шучу ли я. Он выглядит ещё восхитительнее, чем когда-либо. Не то чтобы у меня есть дело до того, как восхитительно выглядит Чаз. – Люк сейчас у двери?
– Нет, уже нет, – говорю я, ещё раз хватая его руки. – Но он вернётся через полчаса. И именно поэтому ты должен уйти. Он не знает, что ты здесь. И я не хочу, чтобы узнал, – я передаю ему пиджак. – Так что, если ты не возражаешь, оденься и вежливо покинь помещение...
– Подожди-ка, – Чаз поднимает темные брови. – Подожди минутку. Ты что, хочешь сказать, что вы с мистером Романтиком снова вместе?
– Конечно, мы снова вместе, – говорю я, бросая быстрый взгляд на часы. Двадцать пять минут! Люк вернется через 25 минут! Он пошел искать Старбакс, чтобы купить для нас кофе и пару датских... неважно чего, что продаётся в Старбаксе в первый день Нового Года. И мне все равно, что это может быть отвратительный свиной жир в пластиковом контейнере. Какая вообще разница? – Почему тогда я стою здесь, умоляя тебя уйти? Я не хочу, чтобы он узнал, что ты здесь ночевал или что у меня царапины от твоей щетины.
– Лиззи, – качает Чаз головой. Но надевает свой пиджак. Слава Богу. – Он не маленький мальчик. Ты не можешь его всегда защищать. Когда-нибудь он узнает о нас.
Холодные щупальца ужаса сжали моё сердце.
– О нас? О каких нас? Чаз.. нету никаких нас.
– Что значит "нету никаких нас"? – Он роется во внутреннем кармане пальто, ища, видимо, свой кошелёк. – Разве мы не провели ночь вместе?
– Да-да, – говорю я , бросая раздраженный взгляд на часы. Двадцать четыре минуты! И я должна еще вымыть голову. Я уверена, что у меня в волосах полно конфетти после вчерашней свадьбы. Не говоря уже, что, наверное, у меня круги под глазами из-за туши. – Но я же говорила. Ничего не было.
– Ничего не было? – Чаз выглядит уязвлённым. – Я отчетливо помню, как нежно держу тебя на руках и целую под небом, полным падающих звезд. И ты называешь это "ничего"?
– Это были воздушные шары, – напоминаю я ему. – А не звезды.
– Неважно. Я думал, мы говорили, что будем работать над физическим аспектом в наших отношениях.
– Нет. Так ты сказал. Я же сказала, что мы оба только что вышли из болезненных отношений и нам нужно время, чтобы выздороветь.
Чаз запускает руку в свои волосы, в результате чего они ещё смешнее взъерошиваются. К тому же, из его волос сыпется конфетти на мое покрывало. – Но тогда зачем мы целовались в такси?
Веский довод. Я не знаю, зачем мы целовались в такси.
Или почему мне это так понравилось.
Но я знаю одно. То, что я не собираюсь стоять здесь и говорить на эту тему. Не сейчас.
– Мы слишком много выпили, – объясняю я, бросая еще один безумный взгляд на часы. Двадцать две минуты! А впереди еще сушка! – Мы были на свадьбе. Мы увлеклись.
– Увлеклись? – голубые глаза Чаза смотрятся неестественно яркими зимой в солнечном свете, пробивающемся сквозь мои новые кружевные занавески. – Ты так называешь то, что клала мою руку себе на грудь? Увлеклись?
Я стремительно прикрываю его рот рукой.
– Мы никогда не будем об этом говорить, – шиплю я, в то время как мое сердце бешено бьется в груди.
– Только не говори мне, – говорит Чаз из-под моей руки, – что ты дашь ему еще один шанс. Да, он сделал громадный романтический жест, прилетев сюда из Франции в первый день Нового Года. Но, Лиззи... он боится обязательств. Он никогда не следовал своей мечте.
– Неправда! – кричу я, убираю руку ото рта Чаза и показываю ее ему. – Гляди!
Чаз смотрит на безымянный палец на левой руке.
– Боже, – говорит он через мгновение. – Меня сейчас стошнит.
– Отлично, – горячо восклицаю я, – это как раз то, что хочет услышать невеста твоего лучшего друга!
По правде говоря, меня и саму немного тошнит. Но это из-за шампанского, выпитого прошлой ночью. Так должно быть.
– Лиззи, – начинает Чаз, повалившись обратно на мою кровать и уставившись на трещины в потолке, – должен ли я напомнить тебе, что менее чем двадцать четыре часа назад вы расстались? Что ты переехала из квартиры, в которой вы вместе жили, потому, что он сказал, мол, не видит тебя в своем будущем? Что ты провела большую часть прошлой ночи, засовывая свой язык в мой рот, потому что вы с ним вроде как уже не пара?
– Что ж, – говорю я, глядя на окаймлённый изумрудами бриллиант в три карата на платиновом кольце. Мне показалось, что я только что поймала свет. Люк сказал мне, что сертификат, подтверждающий подлинность драгоценного камня, прилагается. – Он поменял свое мнение.
– Из-за того, что он до смерти испугался, что ты переехала? – кричит Чаз, снова привстав. – Ты этого хочешь? Чтобы парень прибежал к тебе обратно только из-за того, что боится одиночества, да так сильно боится, что предпочёл быть с девушкой, которая ему не подходит, чем быть одному?!
Я свирепо смотрю на него.
– О, – говорю я. – И я полагаю, ты уверен, что мы с тобой можем быть парой получше?
– Да, – говорит Чаз, – Теперь, когда ты указала на это, я уверен. Но правда в том, что даже обезьяна с бумажным пакетом на голове будет для тебя лучшим парнем, чем Люк. Потому что вы оба совершенно не подходите друг другу.
– Ты... – я чувствую, что задыхаюсь. Я даже не могу поверить, что мы ведём подобный разговор. – Какого... Как можно? Я думала, что Люк – твой лучший друг!
– Да, он мой лучший друг – отвечает Чаз. – Я знаю его с 14 лет. Я, наверное, знаю его лучше, чем он сам. Вот что позволяет мне уверенно заявить, что ему нет дела до того, что он просит кого-то выйти за него замуж прямо сейчас, тем более тебя.
– "Тем более меня"?" – говорю я, чувствуя, как слёзы накапливаются у ресниц. – Что со мной не так?
– Всё с тобой хорошо, Лиззи, – мягко отвечает Чаз. – Всё из-за того, что ты знаешь, чего хочешь, а Люк не знает. Помнишь пословицу: «Толкай тележку к звёздам»? Так вот ты звезда. А Люк не из тех парней, что толкают свою тележку к звёздам. Он думает, что это он звезда. Но в отношениях не может быть двух звёзд. Кому-то приходиться быть тележкой… по крайней мере, время от времени.
– Неправда, – говорю я, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. – Люк – звезда. Он собирается стать врачом. Однажды он будет спасать жизни детей.
Чаз поднимает взгляд к потолку.
– В день, когда Люк де Вильер станет доктором, – торжественно говорит он, – я перейду на светлое пиво. Навсегда.
Я бросаю на него сердитый взгляд.
– Убирайся, – говорю я, указывая на дверь. – Я серьезно говорю. Убирайся.
Чаз встаёт, но по его лицу видно, что он пожалел об этом. Однако, восстановив равновесие, со всем имеющимся достоинством, заявляет:
– Знаешь что? С удовольствием.
Он выходит из спальни в гостиную, находит пальто, которое он накануне бросил на пол, подбирает его – немного шатаясь от головокружения – затем направляется к двери.
– Ты совершаешь большую ошибку, Лиззи, – он поворачивается, чтобы сказать что-то еще... и немного удивляется, когда видит меня прямо перед собой.
– Нет, – говорю я, – Это ты ошибаешься.Твой лучший друг женится. Ты должен быть счастлив за него. И за меня. Только потому, что у вас с Шери ничего не вышло...
– Шери? – Чаз недоуменно качает головой. – Шери тут ни при чём. Это связано с нами.
– С нами? – спрашиваю я. – Нет никаких нас.
– Ты так думаешь, – говорит Чаз, дергая свое пальто. – И будь я проклят, если буду ждать, пока ты не сообразишь, что это не так.
– Замечательно, – говорю я, – я этого и не прошу, верно?
– Нет, – Чаз улыбается... но не видно, что он счастлив. – Но просила бы, если бы имела хоть малейшее представления о том, что было бы хорошо для тебя.
С этими словами он открывает дверь, выходит и хлопает дверью с такой силой, что стекла в окнах задрожали.
И он уходит.
История Свадеб
Однажды похищенная «невеста» и ее жених благополучно избежали гнева ее родственников, которые отчаянно искали ее в предместьях деревни, из которой ее украли. Какое-то время они прятались, чтобы избежать возмездия ее семьи (или от любых возможных мужей, уже существующих).
Также был период на протяжении которого «жених» господствовал над своей пленницей,искореняя ее желание сбежать или убить его во время сна (не такая уж и редкая практика в ранних «женитьбах» такого рода, когда невеста не была счастлива,хотя в интересах жениха она должна была бы).
Этот период «прятанья» может быть назван предшественником медового месяца.Возможно,он проходил в пещере,но никак не на курорте Сэндалз. И,конечно же,не было номеров в отелях.
Совет, как избежать свадебных несчастий.
Никогда не пробуйте новый продукт красоты-или,не дай Бог,косметические процедуры-за день или два до свадьбы. Последнее, что вам нужно, это получить сыпь! Держитесь вашей нормальной жизни, и вы будете светиться, как ангел.
«Лиззи Николс Дизайн»
Глава 2
Любовь – это две души, но одни мысли,
Два сердца, что бьются как одно.
Элигий-Франц фон Мюнх-Беллинггаузен (1806-1871), австрийский драматург
Я закрываю глаза. Должна признаться: это не та реакция, которую я ждала от человека, первым узнавшего о нашей с Люком помолвке. Конечно, я знала, что у Чаза возникнут сомнения. В смысле, это правда, у нас с Люком были проблемы до недавнего времени. Не далее как полчаса назад, на самом деле.
Но все эти проблемы позади. Потому что Люк попросил меня выйти за него замуж. Единственным препятствием, стоящим на пути нашей вечной любви, было то, что он не видел меня в своем будущем.
Но все изменилось. Он попросил меня выйти за него замуж! Я буду невестой! Лиззи Николс, наконец-то, невеста!
Немного странно, правда, что каждый раз, когда я думаю о свадьбе, меня тошнит.
Но это только потому, что я еще не завтракала. Я всегда подозревала, что немного страдаю гипогликемией. Прямо как Николь Ричи.
И вообще, Чаз во всём виноват. Почему, вместо того, чтобы радоваться за меня, он так вспылил, как будто... ну, как будто ревновал?
Но это не возможно. Потому что Чаз не любит меня в таком смысле. Мы просто друзья. То есть, конечно, мы немного... подурачились прошлой ночью.
И, признаю, это было... ну, приятно.
Действительно приятно, вообще-то.
Но мы оба были немного навеселе. Даже пьяны. Это ничего не значит. Я так и сказала: мы все ещё страдали из-за наших расставаний и искали утешения в объятиях друг друга.
Но это не значит, что потом должно начаться нечто большее.
Или всё-таки значит?
Ну уж нет, я не буду сейчас об этом волноваться. Люк будет здесь с минуты на минуту. А я должна еще успеть искупаться, прежде чем он придет. Это довольно плохо, что он сделал предложение, а я согласилась, когда у меня было несвежее дыхание, как всегда по утрам. Я не собираюсь во вчерашнем белье начинать свой первый день помолвленной девушки.
Когда внизу позвонили в дверь, я уже аккуратно расчёсана и вкусно пахну как никогда в моей жизни – спасибо самому быстрому в мире душу, переодета в потрясающее розовое шифоновое вечернее платье от Лорри Деб 1950 года (идеально подходящее для почти-сертифицированного-профессионального реставратора свадебных платьев), и с несколькими слоями тональника под глазами. Я готова к встрече с человеком, за которого я согласилась выйти замуж.
Я чувствую себя легче воздуха, пока спускаюсь по сдвоенному пролету к входной двери (завтра утром, как только откроются магазины, надо бы отдать домофон в ремонт).
– Ого, – восклицает Люк , после того как я открываю металлическую дверь. – Ты выглядишь...
– Как невеста? – спрашиваю я, приподнимая три слоя – шифон, сетку и нейлон – моей юбки и делаю перед ним игривый реверанс.
– Я хотел сказать "сексуально" – говорит Люк. Он торжественно держит пакет из Страбакса... и шесть банок диетической колы для меня, – Смотри, что я купил. Мне пришлось пройти одиннадцать кварталов, чтобы найти место, которое было бы открыто в первый день Нового Года.
–О, Люк! Ты не забыл!
Конечно, именно Чаз сказал Люку, что я обожаю диетическую колу. Впервые Люк купил ее мне прошлым летом в деревне во Франции. Чаз сказал ему, что диетическая кола – это путь к моему сердцу.
Но это же не значит, что я влюблена в Чаза, не так ли?
Конечно, нет! Как я могла подумать такую глупость?
Мои глаза наполняются слезами. Действительно, Люк самый замечательный жених во всем мире. И самый красивый в своем пальто от Хьюго Босс, с длинными темными закрученными ресницами... (ему не нужны щипцы для завивки ресниц от Шу Уемура). Он выглядел так мило, когда стоял на колене прямо на улице в такую слякоть полчаса назад, такой нервный и полный надежд. Как я могла сказать что-нибудь кроме "да", когда он сделал мне предложение?
Это даже не приходило мне в голову. Ну... Возможно, на пару секунд... Чтобы наказать за то, что он сказал: "Я не вижу тебя в моем будущем".
"Я только хочу сказать, что когда я думаю о будущем, то не вижу ничего, кроме тебя". Вот что Чаз шепнул мне на ухо во время вчерашней свадьбы
И затем он прошептал: "И при этом на тебе нет утягивающих трусов".
Я отрицательно качаю головой. Почему я продолжаю думать о Чазе? Он носит бейсболку Мичиганского университета почти все время.
Даже в общественных местах.
Улыбка Люка сникает:
– Что? – спрашивает он, – Ты больше не пьешь диетическую кока-колу, что ли? Я могу купить что-нибудь другое. Что ты хочешь? Диетическую Dr Pepper?
– Нет! – я стараюсь беззаботно посмеяться. О, Боже. Да что со мной такое? – Конечно, я все еще пью диетическую колу. Прости. Ух, здесь действительно холодно. Проходи, – я посторонилась, чтобы он смог войти.
– Я думал, что ты никогда не попросишь. – Люк улыбается так, что я чувствую слабость во внутренностях. На минуту он останавливается в дверях для того, чтобы прикоснуться губами к моей щеке и ненадолго задержать их на моих волосах.
– Как хорошо быть дома, – шепчет он, проходя мимо меня. – Быть там, где ты. Теперь я это понимаю.
Ой! До чего же мило!
И как только Чаз когда-либо мог обвинять Люка, в том что он не знает, чего хочет? Он точно знает, чего хочет. Меня!
Ему просто было нужно немного времени, чтобы понять это. Его нужно было просто нежно подтолкнуть. Например, порвав с ним и переехав из квартиры, в которой мы жили вместе.
– Итак, ты теперь здесь живешь, да? – Люк озирается в несколько темной и узкой прихожей.
– Здесь будет лучше – говорю я.
– Нет, – говорит Люк примирительным тоном – Мне нравится как есть. Здесь есть изюминка.
Это не так, говорю я себе, следуя за Люком, Чаз неправ. Не до конца. Он никогда не был действительно счастлив, счастлив в любви, так как мы с Люком. Именно поэтому он с подозрением смотрит на это. Конечно он сомневается в наших шансах на успех.
Но когда он увидит нас вместе – как мы счастливы, теперь, когда мы действительно и по-настоящему преданы друг другу – он передумает. Он изменит свое мнение. Он увидит, что ошибался, когда говорил те ужасные вещи.
И когда-нибудь Чаз встретит девушку – правильную девушку для него – которая сделает его столь же счастливым, как я знаю, я делаю Люка …, и он сделает ее столь же счастливой, как Люк делает меня.
И тогда все будет в порядке.
Дальше все будет видно. Надо просто подождать и мы все увидим.
– Вот здесь мы и живем, – говорю я, когда мы доходим до двери в мою новую квартиру, которую я открываю. – Дом, милый дом.
– Великолепно, – говорит Люк с энтузиазмом, когда заходит за мной внутрь.
Я улыбаюсь ему.
– Ты не должен делать вид, что тебе здесь нравится. Я знаю, что здесь ужасно. Но зато это моя квартира. И со временем – и с дополнительными деньгами – я собираюсь исправить ее.
– Нет, Лиззи, тут на самом деле замечательно, – отставив пакет из Старбакса и диетическую колу, Люк обнял меня. – Эта квартира, как ты. Причудливая и совершенно очаровательная.
– Я надеюсь, что нет. Сказала я с усмешкой. – Надеюсь у меня нет розовых обоев, кривых полов, и трещин в потолке.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказал Люк, утыкаясь носом в мою шею. – Она уникальна. Как ты. Она очаровывает, как ты. Боже, я не могу поверить, как же мне тебя не хватало. Мы ведь не виделись, сколько? Всего неделю?
"Это то, что ты хочешь? Чтобы парень прибежал к тебе обратно только из-за того, что он так боится одиночества, что предпочел быть с девушкой, которая, как он знает, не подходит ему, чем быть одному?"
Боже! Прочь из моей головы, Чаз Пендергаст!
– Что-то вроде того,– говорю я. Прикосновения носа Люка становятся более настойчивыми. Или, по крайней мере, ближе к вырезу моего платья.
Я отскакиваю и беру одну баночку диетической колы.
– Так кому мы должны позвонить сперва? – спрашиваю я.
– Позвонить? – глаза Люка, которые обычно имеют мечтательный взгляд, даже когда он только что проснулся, с комбинацией нарушения биоритма и, хорошо … секса. Сексуальное желание, так или иначе. – Я не думал о том, чтобы обзвонить кого-то, если честно. Я вообще-то думал о том, чтобы опробовать ту кровать, которую я вижу. И я надеялся, что ты снимешь платье и присоединишься ко мне …
– Люк, – говорю я после того, как выпила залпом диетическую колу, – Мы должны позвонить знакомым и сказать им хорошие новости. Я имею в виду, что мы помолвлены.
– О. – Люк смотрит с тоской на кровать. – Я думаю. Я считаю … Да. Ты права.
– Вот, держи. – Я роюсь в пакете из Старбакса и вытаскиваю кофе, который он купил для себя, наряду с двумя кексами. – Выпей это. Давай составим список. Мы, конечно, должны позвонить и твоим родителей.
– Конечно, – говорит Люк, делая глоток кофе.
– И моим. И моим сестрам. Они будут у моих родителей на обеде в первый день Нового года с бабулей, поэтому мы можем сказать им всем лишь одним звонком. – Я хватаю блокнот, который храню на крошечном желтом кухонном столе, в то время как Люк вешает свое пальто на один из желтых стульев. – И я должна позвонить Шери, конечно. И ты должен …, ты должен, вероятно, позвонить Чазу.
Люк достает сотовый телефон и набирает номер. Зарубежный номер. Слишком много чисел для того, чтобы позвонить Чазу.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Я звоню родителям, – говорит он, – как ты и сказала.
Я тянусь и захлопываю его телефон.
– Эй, – говорит он, – Зачем ты это сделала?
– Я думаю, ты сперва должен позвонить Чазу, – говорю я, – я не права?
– Чазу? – Люк смотрит на меня так, как будто я только что предложила ему дозу героина, а потом пристрелить его маму, – Почему я сначала должен позвонить Чазу?
– Потому что он твой лучший друг, – говорю я, садясь на стул напротив него, – И почему бы тебе не предложить ему быть твоим шафером?
– Я не знаю, – говорит Люк, всё ещё выглядя смущённым. Возможно до него доходит медленнее, чем я думала. – Я подумаю.
– Он обидится, если ты не позвонишь ему первым, – говорю я. – Ты знаешь, он был так добр ко мне всю последнюю неделю, когда мы с тобой были... далеко друг от друга. Он помог мне с переездом и со всем остальным. И прошлой ночью он даже был со мной на свадьбе Хиггинс – Мак-Дауэлл.
Люк явно был тронут. – Да? Это так мило с его стороны. Должно быть ему уже лучше. Ну ты знаешь, после того, как Шери заявила, что ей нравятся женщины.
– Ох, – говорю я. – Да. Это было. Так мило с его стороны. Именно поэтому мне кажется, что ты сначала должен позвонить ему. И поблагодарить его. За то что он такой хороший друг. И сказать ему, как много его дружба значит для тебя. Я думаю ему просто необходимо услышать твой голос.
– О'кей, – говорит Люк, открывая свой мобильник и набирая номер. – Я думаю,ты права.
Секунду спустя, когда я скрещиваю пальцы и молюсь, чтобы Чаз был до сих пор в метро, где не ловит, Люк говорит:
– Чаз? Привет, это – я. У меня есть кое-какие новости, парень. Ты сидишь?
Я спрыгиваю со своего стула, убежденно пытаясь допить остатки диетической колы, и подбегаю, чтобы схватиться за край раковины.
Вот и все, думаю я. Чаз расскажет ему. Чаз расскажет Люку, что двенадцать часов назад его рука лежала на моей груди.
И помолвка будет расторгнута.
Вероятно, я даже не смогу сохранить кольцо.
– Что? Да, я вернулся. Я у Лиззи. Я вернулся сегодня утром.
Что Чаз делает? Он знает, что Люк вернулся. Я сказала ему об этом. О, Боже. Просто сделай это, и мы закончим все.
– Хорошо. Итак, ты сидишь? В такси? Куда ты едешь в такси новогодним утром? Где ты был? Что ты делал? Кто она?
Я хватаюсь за край раковины. Вот и все. Я сейчас упаду в обморок.
– Что значит, ты не скажешь мне? – смеется Люк. – Ладно, как хочешь. А вот мои новости: Я сделал Лиззи предложение. И она сказала да. И я хочу, чтобы ты был моим шафером на свадьбе.
Я закрываю глаза. Это та часть, где Чаз говорит Люку, что он не может быть его шафером, потому что он думает, что тот совершает самую большую ошибку в своей жизни.
И, между прочим, его язык был у меня во рту прошлой ночью.
– Спасибо! – веселым голосом говорит в телефон Люк.Слишком веселым голосом в ответ той новости, что вчера вечером его лучший друг и невеста делали на заднем сидении такси. – Да, я тоже. Что? Лиззи? Конечно, ты можешь поговорить с Лиззи. Держи.
Я отвернулась от раковины как раз вовремя, чтобы увидеть, как Люк пересекает кухню, чтобы вручить мне телефон.
– Он хочет поговорит с тобой, – говорит он. Люк весь сияет. – Я думаю, что он хочет поздравить тебя лично.
Я беру телефон, чувствуя боль в животе сильнее чем когда-либо.
– Алло?
– Привет, Лиззи, – низкий голос Чаза раздается в моем ухе. – ты надеялась, что я расскажу Люку о нашем незаконном деле, и он расторгнет все, не так ли? Боюсь, не тут-то было. Ты сама вовлеклась в эту путаницу, и ты оказалась перед необходимостью выпутаться из нее. Если ты думаешь, что я приеду, как какой-то принц на белом коне, чтобы сохранить твою честь при этом, то ты слишком много о себе возомнила.
– Спасибо! – фальшиво смеюсь я, – Это так мило с твоей стороны!
Люк продолжает изучать мою новую кухню..
– Да, – сказал Чаз.– Ты знаешь, когда ты собрала все свои вещи и оставила этого осла с носом, я подумал: "Наконец-то". Женщина с какими-то моральными принципами. Оказывается я так мало знал о тебе, например, чтобы тебя вернуть обратно нужно всего лишь кольцо с бриллиантом и немного крокодильих слез. Я действительно ожидал от тебя чего-то большего, Лиззи. Скажи мне кое-что. Ты собираешься ждать приглашения, чтобы признать, что Люк последний парень, с которым ты могла бы прожить всю оставшуюся жизнь? Или ты собираешься все сделать правильно и сказать ему об этом сейчас?
– Хорошо, Чаз, – с другим фальшивым смехом говорю я, – Мне тоже было приятно поболтать с тобой.
– Это как наблюдать за ягненком, которого ведут на бойню, – бормочет Чаз, – Выйти замуж, это действительно так важно для тебя? Это же всего лишь проклятая бумажка.
– Спасибо, Чаз, – говорю я. Я не уверена, как долго еще я могу продолжить фальшивый смех. Поскольку я готова начать проливать реальные слезы. – Большое спасибо.
– Послушай, я... Просто брось его снова.
– Он хочет поговорить с тобой, – сказала я, передавая телефон обратно Люку.
– Эй, парень. Да? Угу, – говорит Люк в телефон снова.
Я иду назад, в спальню, чтобы переодеться. Я не могу в это поверить.. во все это. У меня есть то, что я хотела... как мне кажется, я всегда хотела: мужчина моей мечты сделал мне предложение. Я собираюсь выйти замуж.
Я должна быть счастлива.
Черт подери. Я счастлива. Действительно счастлива.
Может быть просто я еще не погрузилась в это.
– Что происходит?
Я смотрю на Люка, который стоит в дверях, держа мобильник в руке.
– Что ты делаешь? – спрашивает Люк. Его пристальный взгляд падает на мое платье, лежащее в розовой луже на полу. – Я думал, что мы собирались позвонить знакомым, и сказать им, что мы помолвлены.
– Я передумала, – говорю я, перебирая постельное белье, чтобы показать Люку, что я лежу голая в кровати, – Мне больше нравиться твоя оригинальная идея. Не хочешь ли присоединиться ко мне?
Люк бросает через плечо телефон.
– Я уж думал, что ты никогда не предложишь, – говорит он. И прыгает ко мне на кровать.
Люк и я воркуем. Так приятно быть в его руках – в месте, где я думала, что уже не окажусь.
– Итак, я разговаривал с дядей, когда был во Франции на прошлой неделе, – говорит Люк.
– Ум – хм? – Мне нравится как он пахнет. Я имею ввиду Люка. Я так скучала по этому запаху. Быть сильной, независимой женщиной, которая может сама постоять за себя и встречается с человеком, который, как она чувствует, повел себя не правильно, расширяет ее права и возможности, только и всего.
Но это не легко. Или весело.
Гораздо приятнее валяться в постели с этим абсолютно голым парнем.
– Ты знаешь моего дядю Джеральда? – спрашивает Люк.
– Ага, – говорю я. – Он живет в Хьюстоне. И он предлагал тебе работу в филиале его фирмы в Париже.
– Верно, – говорит Люк. – "Тибодо, Дэвис и Стерн". Это она из самых эксклюзивных частных инвестиционных компаний в мире.
– Мм, – говорю я. Я восхищаюсь бицепсами Люка, даже если он абсолютно расслаблен, как сейчас , они такие ... большие. И круглые. И гладкие как атлас. И они – самое лучшее место для моей щеки. Невозможно думать о чем-то другом (или о ком-то другом), когда твоя щека покоится на обнаженном бицепсе горячего парня. – Кроме того, тебе должно быть все равно, потому что ты работаешь над своей программой после бакалавриата, для того, чтобы ты смог закончить подготовительные классы, так как ты не был в колледже, потому что поступил в MBA, а когда закончишь,ты сможешь начать учебу в медицинских школах.
– Да, – сказал Люк. – Я знаю. Какое великолепное предложение Джеральда.
У меня не было выбора, и мне пришлось поднять голову с атласной подушки-бицепсов Люка.
– Твой дядя Джеральд сделал тебе предложение? – Я пытаюсь удержать свой голос от дрожания. Мне все равно, что мы обсуждаем. Л-ла-ла, не волнует даже ГЛУПЫЙ ДЯДЯ ДЖЕРАЛЬД, КОТОРЫЙ СУЕТ СВОЙ НОС В ДЕЛА МОЕГО ПАРНЯ – простите, МОЕГО ЖЕНИХА. – Какое предложение?
– Этим летом я должен буду поработать на него, помочь организовать филиал парижского "Тибодо, Дэвис и Стерн" и поработать там.
– О, – говорю я, отводя голову назад, – Вместо того, чтобы учиться на бакалавра?
Но быстрее, чем я успела опустить голову, Люк сел и переложил мою голову на подушку.
– Это действительно замечательное предложение, – взволнованно говорит он, – Учитывая, что это только на три месяца. И я получу примерно как за полгода, как я обычно получал. Это очень щедро с его стороны.
– Вау, – сказала я, пытаясь взбить подушку так, чтобы на ней было так же удобно лежать, как и на его руке. – Это очень щедро.
– Не то, чтобы я хотел много работать, – говорит Люк. – Я знаю, что так и будет. Семнадцать-восемнадцать часов в день скорее всего. Но это фантастическая возможность. И, конечно, мне предоставят квартиру.
– Здорово, – говорю я. Люку повезло с семьей, он может жить в любом месте мира. Квартиры в Нью-Йорке и Париже, дом в Хьюстоне, замок на юге Франции...
– И я мог бы нагнать то,что я пропустил – говорит Люк, – этой осенью. Будет другой семестр,лавируя по которому я перепрыгну себя.
– Ох, – говорю я.
– И лучшая часть, – говорит он, наклоняясь, чтобы обнять своей загорелой мускулистой рукой мою талию, – это то, что ты поедешь со мной.
– Что? – уставилась я на него.
– Да, – говорит Люк, сжимая мою талию. – Я все продумал. Ты можешь поехать со мной в Париж. Будет намного легче организовать свадьбу в замке Мирак оттуда, чем отсюда …
