Текст книги "Борись за меня (ЛП)"

Автор книги: Майклс Коринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Нормально, но на следующей неделе мне придется съездить в город. Есть несколько встреч, которые я не могу пропустить, и мне нужно встретиться с одним парнем, это насчет Сидни.

Он бросает свою реплику.

– Что с Сидни?

– Я думал, она всем рассказала, она продает ферму.

Выпавшая из его рук удочка говорит мне, что это «нет».

– Она никогда не продаст свою ферму.

– Ну, она продает.

– Какого хрена ты натворил, Деклан? – голос у него низкий, а мое имя он произносит сквозь зубы.

Конечно, это должна быть моя гребаная вина. Я во всем виноват, если их спросить. Я отступаю назад, мгновенно злясь и расстраиваясь, что он пришел к такому выводу.

– Это не может быть ее решением, верно? Это должно быть что-то, что сделал я?

Коннор хватает удочку и забрасывает леску обратно.

– Я этого не говорил, но… это Сид. Это ее дом. Она бы не уехала отсюда по собственной прихоти.

– Она сказала, что хочет быть ближе к Сьерре и ее семье.

Он качает головой и потирает лоб.

– Это бессмысленно.

– Я сказал то же самое.

– И теперь ты помогаешь ей?

– Я не уверен, – признаюсь я. – Не знаю, действительно ли она этого хочет, но предложение вылетело у меня изо рта раньше, чем я успел его остановить.

Он смеется.

– Конечно, так и было. Ты любишь ее. Ты всегда любил ее, и ты вернулся в город, где все было только для тебя и Сид.

– Что это значит?

Мой младший брат фыркает, а потом смотрит на меня как на идиота.

– Это значит, что ты не можешь сдержаться, когда дело касается Сидни. Это значит, что, находясь рядом с ней, ты делаешь глупости, например, идешь к пруду и трахаешься с ней пару месяцев назад, – он продолжает, когда я открываю рот. – Да, я знаю все об этом.

– Она больше не моя.

– Нет, но никто из вас, похоже, этого не понимает. Я знаю, что ты мой старший брат и все знаешь, но ты идиот. Эта женщина – лучшее, что было в твоей жизни.

– И ты прекрасно знаешь, почему мне пришлось ее отпустить.

Он смотрит на Хэдли, которая ухмыляется, вертя в руках удочку.

– Я знаю, но, хотя ты, возможно, и не хочешь жену и детей, ты хочешь Сидни.

– Ну, я думаю, мы оба знаем, что в жизни не всегда получаешь то, что хочешь.

– Нет, но у нас может что-то быть, – Коннор забрасывает удочку и продолжает. – Мы не обречены страдать вечно. Это выбор, который ты делаешь.

Может, он и прав. За последние несколько лет я сделал много решений, которые хотел бы вернуть и изменить, но, возможно, мое возвращение сюда не для того, чтобы что-то изменить, а для того, чтобы все исправить.

– Что ты думаешь о том, чтобы рассказать Сидни о том, что произошло в аварии?

Коннор несколько раз моргает, а потом пожимает плечами.

– Ты имеешь в виду всю историю?

– Да, я думаю, может быть… может быть, это могло бы все исправить. Может, она поймет, почему я уехал, и мы сможем стать друзьями.

– Я не знаю, я имею в виду, я уверен, что Элли было бы все равно. Сид – ее лучшая подруга, и я не думаю, что это будет больно. Если ты никогда не собираешься поддаваться очевидным чувствам, которые вы оба испытываете, может быть, стоит дать ей хоть какое-то объяснение.

– Я никогда не отрицал, что люблю ее.

Он тяжело вздохнул.

– Нет, но и ты ничего с этим не делаешь. Ты любишь ее, но не хочешь попробовать еще раз? Ты любишь ее, но не будешь бороться за нее? Ты отпустил ее, но держишь.

– Как я держу? – говорю я с большей злостью, чем хотел.

Коннор смеется.

– Ты появился два месяца назад, пошел поговорить, ранил девушку и вернулся с пятнами от травы. Люби ее или не люби, Деклан. Ты не можешь получить и то, и другое. Хочу ли я, чтобы вы были друзьями? Конечно. Думаю ли я, что это возможно? Ни единого шанса. Ты любишь Сидни больше, чем кого-либо. Если бы мы с Элли не могли быть вместе, я бы не смог с этим смириться. Черт, она была замужем, и я не смог с этим смириться. Она была у меня одну ночь. Одну. Сидни была у тебя много лет. Скажи мне, что мысль о том, что она с каким-то другим парнем, не сводит тебя с ума.

Я не могу.

Черт, я даже не могу себе этого представить.

– Как это что-то меняет?

Он качает головой, а затем берет меня за плечо.

– Это, брат, то, что тебе нужно выяснить.

Глава одиннадцатая

Сидни

В моем офисе царит беспорядок, как и в моей жизни. Сейчас поздний вечер пятницы, и пока моя помощница Девни уходит на свидание, я торчу здесь, пытаясь разобраться с показаниями.

Это так сексуально – быть мной.

– Ты точно не хочешь, чтобы я осталась? – спрашивает Девни, входя в мой кабинет.

– Нет, все в полном порядке.

Она бросает на меня понимающий взгляд, который говорит, что это не нормально, но я не собираюсь заставлять ее остаться. Девни была моей помощницей последние два года, и она просто находка. В офисе всегда царит идеальная гармония, потому что она никому не дает слабины, включая меня. Я благодарю Бога за то, что, вернувшись из колледжа, она решила остаться здесь. Она была отличным другом и образцовым сотрудником.

– Я могу сказать Оливеру, что мне нужно отменить встречу.

Ее парень водит ее на свидание раз в месяц, несмотря ни на что, и сегодня как раз тот день. Я быстро встаю.

– Ни в коем случае! Ты пойдешь на свидание и будешь счастлива, черт возьми.

Она закатывает глаза.

– Да ты просто зануда.

– Ни капли.

Она и половины не знает.

Девни поворачивается и останавливается.

– Эй, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, а что?

– Ты какая-то… не такая. Это потому, что Деклан вернулся?

Я откидываюсь на спинку стула и хмыкаю.

– Почему все считают, что это из-за него? Неужели меня настолько легко раскусить?

Девни – лучший друг Шона Эрроувуда, а поскольку они с Декланом ближе всех по возрасту, мы часто общались в старших классах. Хотя мы с Девни совсем не похожи, мы всегда ладили.

– Не легко… – она мягко улыбается. – Но я не могу представить, что тебе легко, Сид. Ты любила его долгое время, и Шон спросил, как ты держишься, когда я разговаривала с ним.

Отлично, я – тема для семейного разговора.

– У нас с Декланом есть свои проблемы, и они таковы, каковы они есть. Я не уезжаю из-за него.

Я уезжаю, потому что беременна.

В дверь кабинета постучали, и она нахмурила брови.

– Странно.

– Мы кого-нибудь ждем?

– Нет, но…

Я снова поднимаюсь на ноги, и мы обе идем к двери. Мой офис известен не только как место, где можно получить отличную юридическую консультацию, но и как убежище для людей. Моя сестра шутила, что моя юридическая фирма больше похожа на приют, чем на что-либо другое, потому что я никому не отказываю, если могу помочь. Есть много женщин, которые страдают в отношениях и не чувствуют, что у них есть выход – я и есть этот выход.

Когда я открываю дверь, то чуть не падаю со смеху. Это, конечно, бродяга, но не тот, кто нуждается в помощи.

– Деклан.

Он улыбается.

– Сидни, – его глаза переходят на человека рядом со мной, и он улыбается так широко, что это может повредить его лицо.

– Девни! Иди ты! Ты здесь работаешь? Как я об этом не знал?

Она бросается к нему, обхватывает руками его шею, а он крепко притягивает ее к себе.

– Да, ты большой идиот! Я работаю здесь уже несколько лет, но ты бы знал об этом, если бы нашел время увидеться со мной с тех пор, как вернулся, – Девни бьет его по груди, когда он прижимает ее к себе.

– Прости.

– Я не удивлена.

Деклан притягивает ее к себе и целует в макушку.

– Мне не хватало такой откровенности.

Она вырывается из его объятий, поворачивается к нему лицом и кладет руки прямо на бедра. О, теперь он в игре.

– Правда? Значит, ты хочешь, чтобы я честно рассказала тебе о том, что ты отстой и тебе нужно уносить отсюда свою милую задницу?

– Что я сделал?

– Ты… – она тычет пальцем ему в грудь. – Был придурком.

Деклан смотрит на меня, но я поднимаю руки. Я согласна с мнением моей подруги. Он большой придурок.

– Полагаю, ты имеешь в виду Сидни?

– А ты был придурком с другими женщинами в этом городе, о которых я должна знать?

Я ухмыляюсь, а он поджимает губы.

– Нет, но она сказала тебе, что я помогаю ей продать ферму? Я не могу быть настолько большим придурком.

О, Господи, этот человек может еще что-то испортить для меня?

Я испускаю долгий вздох и жду, потому что столы вот-вот перевернутся, как только Девни это сделает. Конечно, ее тело начинает поворачиваться, а затем ее глаза устремляются на меня.

– Ты что?

– Я еще никому не говорила, – говорю я ему сквозь стиснутые зубы.

– Не смотри на него. Посмотри на меня. Ты продаешь свою ферму?

– Да.

– Чтобы купить другую ферму в Шугарлоуф?

Я качаю головой.

– Я собиралась поговорить с тобой об этом на этой неделе. Пришло время, Девни. Пора двигаться дальше.

Я вижу боль в ее карих глазах, но она ничего не комментирует.

– Понимаю.

– Еще ничего не решено.

Я действительно не хотела говорить об этом сейчас. Я очень тщательно планировала как сообщить об этом каждому из своих друзей, а поскольку Элли и Девни – две мои самые близкие подруги, я хотела, чтобы они услышали это от меня. Переезд не был легким решением, и я хочу, чтобы они меня поняли.

Она смотрит на Деклана, потом снова на меня.

– Ты поговоришь со мной позже?

Я киваю.

– Конечно. Ее телефон пикает, и мы обе знаем, что это Оливер дает ей знать, что он здесь. Каждый вечер свидания проходит по одной и той же схеме.

– Иди. Приходи ко мне завтра.

Девни смеется.

– Можешь не сомневаться, приду.

С этими словами она быстро обнимает меня, а затем целует Деклана в щеку. Когда она уходит, я возвращаюсь в свой офис, планируя оставить его в холле. Мне нечего ему сказать, кроме ругательств и угроз физической расправы.

– Сидни, я не знал…

Я поворачиваюсь с огромным вздохом.

– Не знал, что я еще не рассказала друзьям? Мне нужно уложить кучу уток в ряд, прежде чем переезжать. Может, для тебя этот город ничего и не значит, но для меня он был миром. Я хотела убедиться, что уверена на сто процентов, прежде чем рассказать им.

– Теперь я это понимаю. Мне очень жаль.

Я даже не злюсь, просто расстроена. Ненавижу разочаровывать своих друзей.

– Все в порядке. Что привело тебя сюда, Дек?

Его губы разъезжаются, но он закрывает их, прежде чем начать перемещаться по комнате.

– Я пришел, потому что несколько минут назад вернулся из Нью-Йорка. Я встретился с несколькими людьми и хотел рассказать тебе, что узнал.

– Хорошо.

Я жестом указываю на место перед моим столом, а затем сажусь в свое кресло. Стол между нами позволяет мне немного расслабиться. Он не может прикоснуться ко мне или заставить меня чувствовать себя слабой. Когда я здесь, я здесь главная.

– Майло Хаксли – мой хороший друг, он инвестор по недвижимость и хотел бы приехать посмотреть на участок. Судя по тому, что я ему рассказал, он считает, что может помочь и даже приобрести недвижимость, если увидит подходящую возможность.

Это то, чего я хотела. За последнюю неделю я десятки раз говорила себе, что готова продать свою ферму и двигаться дальше. Я долго разговаривала с Джимми, который, казалось, почти успокоился от того, что я задумалась об этом.

Но сейчас я уже не так уверена.

У меня болит в груди, когда я думаю о том, что кто-то еще будет жить здесь, сидеть на качелях у дерева или ходить к пруду, который хранит воспоминания, которые я никогда не забуду.

– Когда? – я выдавила из себя это слово.

– Он живет в Лондоне, но в ближайшие несколько дней приедет в Нью-Йорк, чтобы повидаться с дочерью. Он хотел бы приехать уже послезавтра.

Мой желудок переворачивается.

– Два дня?

– Если ты не занята.

Я ничем не занят, кроме обычной жизни на ферме и поиска способа объяснить все своим друзьям.

У меня есть дела поважнее моей печали. Моя жизнь не будет прежней, и я не могу притворяться, что оставаться здесь – это правильно.

Мне нужна поддержка, и это мои мама и сестра.

Деклан ясно дал понять, что не станет таковым для меня или кого бы то ни было, и ребенок – это не то, чего он хочет.

Так что если этот его друг может мне помочь, то я не собираюсь быть дурой и отказываться от этой помощи.

– Нет, я не занята. Все в порядке.

Он улыбается и кивает.

– Хорошо. Я все устрою.

Деклан встает, и я делаю то же самое. Он выглядит так, будто хочет, что-то сказать, но не делает этого.

Когда он доходит до двери, я окликаю его.

– Дек?

– Да?

У меня будет ребенок от тебя.

Я хочу, чтобы все было иначе.

Я все еще люблю тебя.

Хотела бы я этого не делать.

Это не те слова, которые будут сказаны.

– Спасибо.

Его глаза фиксируются на моих.

– Я мало чего не сделал бы для тебя, Сидни.

Ничего, кроме единственного, чего я когда-либо хотела.

– Так ты продаешь ферму? – спрашивает Девни, когда мы садимся за мой стол.

– Да.

В комнату входит Элли и смотрит на нас двоих.

– Что я пропустила?

Девни вздыхает и смотрит вверх.

– Сид двигается дальше.

– Переезжает? – кричит Элли и садится в кресло. – Что значит «переезжает»?

Эти двое собираются поджарить меня, и я пришла с двумя порциями печенья. Я поставила перед каждой из них по чашке, а печенье положила посередине. У меня есть еще один пакет на случай, если мне понадобится подкрепление.

– Мне пора двигаться дальше, – говорю я совершенно серьезно.

Ни одна из них не сможет ничего сказать, чтобы изменить мое решение.

– Я собираюсь продать дом и переехать поближе к Сьерре и моей матери.

Рука Элли тянется к моей.

– Это из-за того, что случилось несколько месяцев назад?

– Что случилось? – Девни садится ровнее.

Я никому, кроме Элли, об этом не рассказывала, потому что было стыдно. Как только Девни узнает, не избежать миллиона вопросов и обвинений относительно истинной причины моего отъезда. Она слишком хорошо меня знает.

Возможно, она уже предполагает, что это из-за Деклана, но когда она узнает, что произошло, у нее не останется никаких сомнений.

Я думаю, что лучше выложить все сейчас.

– Я переспала с Декланом, думала, что могу быть беременна, а теперь, когда он вернулся, я не могу от него отделаться. Я не могу сбежать от него, кроме как продав свою ферму. Он просто… здесь. Я больше не могу этого выносить.

– Но он здесь всего на несколько месяцев, – говорит Элли.

– Он ясно дал понять, что не собирается оставаться, так что ты собираешься оставить свой дом и свою практику из-за короткого срока?

Девни кивает.

– Серьезно, Сид, возьми отпуск, ради всего святого. Не продавай то, за что ты так упорно боролась.

Боже, они даже не представляют.

– Вы не можете понять. Ни одна из вас. Элли, когда ты узнала, что Коннор тот, кто он есть, что ты хотела сделать? Убежать, верно? Ты не хотела оставаться с ним. Черт, ты боролась с ним на каждом шагу. Почему? Потому что братья Эрроувуд не дают покоя своим мишеням. Каждый раз, черт возьми. Они пронзают сердце, и ты никогда не можешь оправиться. Это случилось со мной, когда я была маленькой девочкой, и эта стрела до сих пор во мне. Мне нужно уйти от него, убрать ее, двигаться дальше, туда, где у него не будет шансов выстрелить еще раз. А дело в том, что я ему даже не нужна!

– Сид… – Элли говорит с таким сочувствием, что становится больно.

– Нет, в том-то и дело. Он не хочет меня. Может, он и любит меня. Может, он и хочет дружить, но я не могу с ним дружить, Элли. Не могу. Я не могу говорить с ним и не хотеть его поцеловать. Я не могу смотреть на него и не хотеть броситься в его объятия. Когда мы переспали, словно прорвало плотину, которую я закрыла. Все эмоции, любовь, чувства хлынули обратно, и я собираюсь утонуть, – говорю я, когда на глаза наворачиваются слезы. – Это слишком. Я должна уехать туда, где смогу начать все сначала.

Элли бросается ко мне, притягивая к себе, когда я начинаю плакать.

Боже, эти гормоны просто сумасшедшие.

– Это не ты, – говорит Девни сбоку от меня. – Ты не убежишь от драки.

Я поворачиваюсь к ней и качаю головой.

– Иногда драка – это не выход.

– Когда дело доходит до этого, это так. Он – то, что тебе нужно. Эта ферма – то, что тебе нужно, не сдавайся.

Она спятила. Ей не стоит говорить.

– Не надо мне говорить о том, что ты сдалась или решила не бороться.

Шон любил ее, а она любила его с самого детства, и единственные два человека, которые, похоже, не догадываются об этом – это сама Девни и Шон.

– Я? Что, черт возьми, я должна была делать? – пискнула Девни.

– Ничего. Прости, я просто разволновалась.

Я не собираюсь ее осуждать, и… может, это и к лучшему. Любить Эрроувуда и не знать, что ты его любишь, гораздо лучше, чем знать и не быть любимой в ответ.

Они вдвоем хватаются за печенье, пока мы все не успокоились.

– Я не могу притворяться, что знаю, что ты чувствуешь, – говорит Элли. – Мои отношения с Коннором совсем не похожи на ваши с Декланом, но я люблю тебя и, эгоистично, хочу, чтобы ты осталась.

Я улыбаюсь и беру ее руку в свою.

– Я тоже люблю тебя, Эллс. Правда люблю, и мне нелегко уезжать. Я прожила здесь всю свою жизнь. Я знаю только этот город и… – я борюсь с нахлынувшими эмоциями. Уехать из этого дома будет невозможно, но я не могу остаться. – Ну, это просто убьет меня, но время пришло.

– Может, ты хотя бы подождешь до свадьбы? До нее осталось всего несколько недель.

– Я бы ни за что не пропустила это событие. Тебе не стоит об этом беспокоиться.

Девни берет меня за другую руку и сжимает ее.

– Мне неприятно видеть, что тебе так больно. Я могу убить его за то, что он заставил тебя покинуть свой дом.

– Он не виноват, виновата я. Я всю жизнь ждала, что мужчина вернется и будет бороться за то, за что он никогда не хотел бороться. Деклан ясно дал понять о своих намерениях, когда ушел от меня. Он не любит меня так, как мне нужно. Ему не нужна семья. Он хочет жить так, как живет, а я хочу большего. Просто мне потребовалось время, чтобы понять это.

Мне не нравится скрывать от друзей главную причину, но я никому не скажу об этом раньше, чем Деклану. Он заслуживает того, чтобы узнать о ребенке раньше, чем мои друзья.

– Мне это не нравится, но я понимаю твой выбор. Когда ты уедешь? – спрашивает Элли.

Я поднимаю одно плечо.

– Это зависит от того, когда я смогу продать дом.

Глава двенадцатая

Сидни

– Сидни, по-моему, ты суетишься из-за пустяков, – говорит Джимми, когда я в третий раз протираю стол.

– Я не знаю, что они ищут.

– Землю, и она у тебя есть. Много.

Да, но у меня есть и этот дом, и он чего-то стоит. Именно здесь я спустилась по лестнице и нашла Деклана, который ждал меня на выпускной. Он наполнен рождественскими воспоминаниями и небольшой вмятиной от того, как Сьерра сделала стойку на руках и упала, проделав дыру в стене.

Даже у плохих воспоминаний есть голос.

– Но я не хочу, чтобы кто-то плохо оценил дом.

Он берет кружку с кофе и делает длинный глоток, не сводя с меня взгляда.

Я знаю, что он хочет что-то сказать.

– Просто скажи, Джимми.

Он ставит кружку на место и скрещивает руки на груди.

– Ты думаешь, что обманываешь весь мир, Бин, но ты не обманешь этого старика. У тебя есть секрет.

О, Господи. Не сегодня, пожалуйста.

– У меня много секретов.

– Не со мной.

Ну, тут он не прав, но я не собираюсь спорить. Дело в том, что он меня знает. Он всегда умел видеть все насквозь, и мне никогда не сходило с рук лгать или говорить ему полуправду. Тем не менее, я не готова ему рассказать.

– Происходит что-то, о чем я не могу сейчас говорить, но обещаю, что со мной все в порядке, и когда я смогу тебе рассказать, я это сделаю.

Джимми откидывается назад, наблюдая за мной.

– Я ценю твою честность, но это не объясняет, почему ты уезжаешь из города. Это твой дом, дорогая.

– Люди переезжают.

– Да, но разве это то, чего ты действительно хочешь?

Я бы осталась здесь, если бы не была беременна? Да. Я бы осталась, но я беременна и не настолько глупа, чтобы думать, что растить ребенка одной будет легко. Мне нужна поддержка. Поэтому я делаю то, что должна.

– Все, чего я хочу – это чтобы ты была счастлива, и если это означает, что ты уедешь отсюда, то так тому и быть.

Я подхожу к нему и целую его в щеку.

– Знаешь, я всегда хотела, чтобы ты был моим папой.

Он притягивает меня к себе, упираясь подбородком в мою голову.

– Я тоже, Бин, но Господь знал, что мы нужны друг другу, и соединил нас. Твой отец не заслуживал тебя. Оставить ребенка – немыслимо. Ты – лучшее, что случилось со мной в жизни, а ты даже не моя.

Мы мало говорим о Хэле Гастингсе. Никто не вспоминает о нем, потому что нечего сказать, кроме того, что он был засранцем.

Я отступаю назад, мне нужно немного пространства.

– Как ты думаешь, он жалеет об этом?

– Он должен. Если это не так, значит, он еще больший дурак, чем тот, каким мы его уже знаем. Он наказал тебя и Сьерру, когда вы не сделали ничего плохого. Как он может держаться подальше от своих детей, ума не приложу, но не знать своих внуков? Ну, это просто непростительно.

На секунду меня охватывает паника, и я задаюсь вопросом, знает ли он, но потом вспоминаю, что у моей сестры двое мальчиков.

– Я пытаюсь сказать себе, что это не имеет значения, но это так.

– Я не думаю, что ребенок может не переживать, когда родитель его не любит. Я потерял мать, когда был младенцем, и отсутствие ее в моей жизни изменило меня. Но у вас с Сьеррой был Хэл в течение многих лет, прежде чем он ушел. Вы бы обманывали себя, если бы не думали, что это изменит вас.

Я сглатываю нахлынувший страх. Это то, чего я боюсь из-за ребенка, которого ношу. Не лучше ли ему никогда не знать Деклана, чем смириться с тем, что он его не хочет?

– Но разве это делает меня лучше?

Он улыбается, касаясь моей щеки.

– Это сделало тебя сильной.

Забавно, что несколько минут назад он говорил, что я бегу.

– Достаточно сильной, чтобы продать ферму.

Он усмехается и качает головой.

– Полагаю, ты меня раскусил.

Задняя дверь распахивается, и я подпрыгиваю, увидев темно-каштановые волосы и зеленые глаза, которые я бы узнала где угодно.

– Извини, я стучал в переднюю дверь, но никто не ответил.

Деклан ухмыляется, увидев Джимми. У них была глубокая связь, и я думаю, что Джимми был так же убит горем, как и я, когда мы расстались. Он потерял Деклана так же, как и я.

– Деклан Эрроувуд, чтоб мне провалиться, – Джимми идет к нему, широко раскинув руки.

– Мне так жаль, Джимми, – говорит Деклан, обнимая его.

– Ты был настоящим мужчиной, – голос Джимми хриплый от эмоций. – Не извиняйся за то, что сделал выбор, сынок, даже если он был неправильным.

– Не все из нас такие умные, как ты.

Глубокий смех Джимми наполняет комнату.

– Это самая настоящая правда, которую я когда-либо слышал.

Деклан хлопает Джимми по плечу.

– Как ты себя чувствуешь?

Двое вступают в непринужденную беседу, и я выскальзываю, чтобы оставить их наедине. Я поднимаюсь в свою комнату, беру свитер и немного привожу себя в порядок.

Кровать стоит на том же месте с четырнадцати лет и по-прежнему направлена к окну. Я всегда хотела иметь возможность видеть его, если он придет ночью. Я убедила Джимми, что у каждой девушки должен быть уголок для чтения, и мы превратили имевшийся там витраж в уголок со шкафами и мягкой скамейкой. На нее Деклан мог спокойно садиться.

Вспоминает ли он ночи, когда он пробирался в мою спальню и обнимал меня, когда я плакала? Я выглядываю в окно и смотрю на дуб, у которого больше нет длинной ветки, на которую он забирался. Я спилила ее через два месяца после того, как он ушел от меня, как только поняла, что он не вернется.

Я поворачиваюсь спиной к окну и вздыхаю.

Странно, что Деклан снова в моем доме. Я делаю все возможное, чтобы не думать о нем, но это заставляет меня думать еще больше.

Находясь рядом с ним, все снова становится таким реальным. Боль и любовь, которые я испытывала к нему, никуда не исчезли, но я могла жить рядом с ним. Теперь же это неоспоримо.

Моя рука лежит на животе, и я думаю о жизни, которая там растет. Как только я продам дом, я скажу ему. По крайней мере, тогда я буду оторвана от воспоминаний и готова к следующему этапу своей жизни. Нет смысла оставаться в Шугарлоуф, если у меня не будет жизни с ним.

Это было бы несправедливо по отношению к любому другому мужчине, которого я встречу. Воспоминания, которые преследуют меня, связаны с этим домом, этим городом, этой комнатой. Мне нужно освободиться от них, чтобы двигаться вперед.

– Ты в порядке?

Я подпрыгиваю при звуке голоса Деклана.

– Ты меня напугал.

– Прости за это. Вау, эта комната… невероятная.

Хотя кое-что в комнате осталось прежним, кое-что изменилось. Постельное белье, драпировки и уродливые полосатые обои исчезли. Теперь здесь больше меня… немного деревенского стиля, немного гламура и любви к стилю. Я смотрю на темно-серую краску с вкраплениями желтого и сине-зеленого, чтобы пространство казалось больше. Над кроватью я повесила люстру с кристаллами и призмами, а когда горит камин, это просто волшебно. И последнее, что я сделала – добавила встроенный книжный шкаф из труб и амбарного дерева, чтобы придать помещению немного фермерского стиля.

– Спасибо.

– Ты действительно много сделала для этого дома.

– Когда я получила этот дом, я хотела обновить его в соответствии со своим вкусом.

Деклан продолжает осматриваться.

– Ну, все это прекрасно.

Мое сердце теплеет от его похвалы. Я люблю этот дом. Я сделала все, что могла, чтобы сделать его своим и при этом сохранить его первоначальный облик. Он обновлен, но все еще хранит атмосферу старой фермы.

– Вы с Джимми хорошо поговорили?

– Да. Кажется, он доволен идеей уйти на пенсию.

Я киваю.

– Он давно этим занимается.

Деклан смеется.

– Думаешь, он когда-нибудь бросит тебя? Он отрубит себе руку, прежде чем позволит этому случиться. Он нужен был тебе.

Мое горло сжимается, а любовь к Джимми разгорается. Я не думала, что причина этого – я. Я не его дочь, хотя он и любит меня как родную. Я думала, что ему нравится ферма и она нужна ему, чтобы быть занятым. Я вбила себе в голову, что делаю ему одолжение, а не наоборот.

– А теперь я чувствую себя задницей.

– Почему?

– Потому что я держала ферму для него.

Его ленивая улыбка заставляет мой желудок сжиматься. Мне это очень нравится. Его глаза слегка морщатся слева, а радужка, кажется, темнеет, и перед ним невозможно устоять. Не то чтобы я могла устоять перед чем-то, что связано с ним, но сейчас это стало еще сложнее.

– Может, вам обоим пора забыть об этом?

Я киваю, чувствуя, что это именно то, что нам всем нужно.

– И, может быть, сейчас самое подходящее время, понимаешь?

Деклан кивает.

– Надеюсь, я смогу помочь тебе в этом.

– Я тоже на это надеюсь, потому что в конце концов нам обоим есть что терять.

Глава тринадцатая

Деклан

Я готов сделать все, чтобы помочь ей, в том числе помочь ей увеличить расстояние, между нами, которое грызет меня каждый день с тех пор, как я сделал ей это предложение.

Я люблю Сидни Гастингс с того самого дня, как встретил ее, и это чувство никогда не покидало меня.

Я поднимаю кончики пальцев, касаясь костяшками ее щеки. Ее веки закрываются, длинные темные ресницы расходятся по скулам, и я прижимаюсь к ее лицу. Ее щека ложится в мою ладонь, как будто это естественно.

Боже, как же я хочу ее.

Ее голова в моих руках, а мое сердце – у ее ног. Она даже не представляет, как сильно я хочу быть тем мужчиной, которого она до сих пор видит.

Мы тяжело дышим, и ее тело прижимается к моему.

Моя вторая рука без паузы обвивается вокруг нее, а затем я наклоняюсь, желая почувствовать больше, быть ближе.

В то же время Сидни поднимает голову, и наши губы соприкасаются.

Сначала это происходит нежно, как будто никто из нас не хотел этого делать, а потом я срываюсь.

Моя рука обхватывает ее, притягивая к себе, а ее руки обхватывают мое лицо. Мой язык проникает в ее рот, и мы оба стонем.

Я выплескиваю все в поцелуе, надеясь, что она чувствует гнев, любовь, разочарование от того, что этого недостаточно, чтобы все изменилось и стало так, как я хотел бы. Вкус ее губ подобен раю.

– Деклан. Она выкрикивает мое имя, когда я прижимаю ее к стене.

– Ты такая красивая, – говорю я ей, а потом мой рот снова оказывается на ее губах.

Пальцы Сидни путаются в моих волосах, удерживая меня там, где она хочет, но я бы не оставил ее, даже если бы армия ворвалась в дом. Вот что мне нужно.

Она.

Все, что она собой представляет, заставляет меня чувствовать себя живым. Наши губы двигаются вместе так, как всегда, словно мы две души, ставшие единым целым. Она – биение моего сердца, которое так долго было мертвым.

А потом она отворачивает голову.

– Остановись, – говорит она с такой болью в голосе, что меня передергивает.

Я делаю шаг назад, пытаясь взять себя в руки. Господи, я прижал ее к стене и… Я чертов ублюдок.

– Сид.

– Нет. Пожалуйста? – ее глаза умоляюще смотрят на меня, пока она разглаживает свою одежду. – Это было… все в порядке. Я увлеклась.

– Что?

– Это было старое воспоминание или сон о том, что ты здесь. Я прошу прощения.

Теперь гнев берет верх.

– Я поцеловал тебя.

Ее глаза расширяются.

– Нет, это я тебя поцеловала.

– Сидни, уверяю тебя, что я спровоцировал этот поцелуй и целовал бы тебя до тех пор, пока не оказался бы в таком же затруднительном положении, как в прошлый раз, если бы ты не остановила его.

Она шумно выдыхает воздух и проводит пальцами по губам. Она поднимает взгляд на меня, и в нем чувствуется решимость и сила.

– Это что-то меняет для нас?

Я несколько раз моргаю.

– Для нас?

– Мы друзья?

– Конечно, – осторожно говорю я.

– Ты хочешь внезапно жениться на мне и стать семьей?

Моя грудь сжимается, а в горле пересыхает.

– Сид…

– Ответь мне, Дек.

– Нет, не хочу…

Она поднимает руку.

– Тогда не о чем говорить. Мы были друзьями, которые разделили страстный поцелуй. Мы можем свалить все на полнолуние или на что угодно. Но если ты хочешь остаться друзьями, это должно быть в последний раз. Я не могу продолжать в том же духе. Мои чувства к тебе всегда были такими, какие они есть. Я люблю тебя, хочу жить с тобой, но я не могу позволить себе надеяться, когда ты ясно даешь понять, что ничего не будет. Поэтому я прошу тебя. Люби меня или отпусти, потому что мое сердце больше не выдержит.

И с этими словами она уходит, оставляя меня чувствовать себя полным кретином.

Через секунду я собираюсь с силами и спускаюсь вниз. Она стоит у окна с потерянным видом, и я ненавижу себя.

– Майло должен скоро прийти, – говорю я, желая увидеть ее глаза, чтобы прочитать, что у нее в голове.

Однако она не поворачивается ко мне. Вместо этого она заправляет свои светлые волосы за ухо.

– Что именно сегодня будет происходить? В смысле, чего мне следует ожидать?

Я делаю шаг к ней, и она отходит в сторону.

– Майло придет осмотреть участок и, надеюсь, скажет тебе, что он думает по этому поводу. Он покупает и развивает недвижимость, а также инвестирует в такие объекты, как этот, в Лондоне, в основном, но и здесь тоже. Тебе понравится Майло, он дерзкий придурок, но отличный парень.

Она медленно кивает, а затем наконец смотрит на меня с улыбкой.