Текст книги "Борись за меня (ЛП)"

Автор книги: Майклс Коринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Это был он.

– Он сильный.

Мое зрение затуманивается из-за непролитых слез.

– Он такой.

Здесь, в больничной палате, где столько всего произошло, мы с Декланом разделяем момент, настолько прекрасный, что я знаю, что никогда его не забуду.

– Я люблю тебя, Сидни.

– Я тоже тебя люблю.

И я люблю. И всегда любила. Сказать ему обратное или опустить это было бы ложью. Хотя я не знаю, сможем ли мы пережить эту бурю, я знаю, что не могу войти в нее одна. Деклан – тот, кого я хочу видеть своим убежищем.

Мы с ним двигаемся одновременно, и его руки обнимают мое лицо, а мои упираются в его грудь. Я чувствую ровное биение его сердца, когда он трепетно целует меня. В наших отношениях есть страсть, но в этот раз есть что-то гораздо более глубокое. Между нами любовь, понимание и принятие.

Мы прошли через многое, но каким-то образом оказались здесь и сейчас. Я была бы дурой, как говорят мои близкие, если бы не видела этого.

Он излил мне свое сердце раньше, и я, возможно, не до конца доверяю ему, но знаю, что это правда.

Он слегка углубляет поцелуй, и я сдаюсь ему. Я не только слишком слаба, чтобы бороться с чувствами внутри, но и не имею никакого желания. Я люблю его.

– Ну, если это не, то зрелище, которое я никогда не хотел бы увидеть снова… – голос Шона прерывает момент.

По моим щекам пробегает жар, и я отворачиваюсь.

– Ты – зрелище, на которое я хотел бы сейчас не смотреть, – говорит Деклан.

– Гораздо проще мучать Сидни без зрителей?

Я закатываю глаза.

– Привет, Шон, – говорю я, желая предотвратить драку, пока она не началась.

Он улыбается мне, а затем входит в комнату.

– Сид, рад видеть тебя в сознании. Я волновался.

Деклан встает и обнимает брата.

– Что ты здесь делаешь? Разве у тебя нет игры, раз уж твоя травма оказалась пустяковой?

– Есть. У нас серия игр в Филадельфии.

Он подмигивает мне.

– Ну и фанат мой брат, да? Он даже не знал, что я в городе. Придурок.

– Я был немного занят, – оправдывается Деклан.

– Ну, знаешь, следил, чтобы я не умерла и не забрала с собой его нерожденного ребенка, – говорю я с ухмылкой. – Бейсбол, наверное, вылетел у него из головы.

Шон пожимает плечами.

– Думаю, это достаточно веская причина.

Я смеюсь.

– Спасибо, что пришел.

Он улыбается.

– Пожалуйста, я узнал, что ты носишь моего племянника, который напоминает мне, что мне нужно поговорить с двумя моими братьями о безопасном сексе, и ты думала, что я не приду?

Я смеюсь и чувствую комфорт от его объятий.

Шон садится в кресло, в котором сидел Деклан, и берет меня за руку.

– Как дела?

Мы с Декланом вводим его в курс дела, рассказываем, что ждем еще одного УЗИ, а затем сообщаем, что меня, скорее всего, выпишут. Он улыбается, когда я рассказываю ему, насколько мне стало лучше. Я перестала с трудом держать глаза открытыми и теперь бодрствую часами напролет. Я могу ходить, но все еще очень шатко стою на ногах. Если я хочу встать, мне нужно, чтобы кто-то помог.

Это невероятно раздражает, ведь я никогда ни от кого не зависела. Я управляла своей фермой, бизнесом и была чертовым волонтером, не нуждаясь в том, чтобы кто-то обо мне заботился. А теперь я даже в туалет не могу сходить, не подняв тревогу.

Я, например, жду не дождусь, когда закончится физиотерапия, чтобы вернуться к нормальной жизни.

– Ты оставил меня на парковке? – хмыкает Девни, появляясь в дверном проеме.

– Дев, – говорю я с улыбкой.

Ее глаза встречаются с моими, и хмурость исчезает.

– Тебе тоже нужно кое-что объяснить, но сейчас, – ее голос смягчается. – Я просто чертовски счастлива тебя видеть.

Я раскрываю объятия, и она бросается вперед, отпихивая Шона, когда проходит мимо него.

– Прости, что не сказала тебе.

– Я больше злюсь, что не догадалась. Ты беременна и… от Эрроувуда, да еще и ребенком. Ты должна была сказать мне, Сид. Я бы помогла тебе.

– Я знаю, и я собиралась. Просто мне показалось, что Деклан должен быть следующим, кто узнает.

Она смотрит на него, потом на меня.

– Я понимаю. У всех есть свои секреты, наверное. Ты в порядке?

– Конечно, в порядке, – врывается Шон. – Она только что провела языком по горлу Деклана.

Девни поворачивается к Шону и хмыкает.

– Ты – задница.

– Ты любишь мою задницу.

Она закатывает глаза и снова поворачивается ко мне.

– Вот что я получила за то, что согласилась забрать его и привезти к тебе.

Однажды эти двое поймут, насколько они идеально подходят друг другу, и тогда мы все окажемся в беде.

– Мне очень жаль, что вы оба узнали об этом таким образом. Клянусь, это… это просто было сложно.

Деклан стоит рядом со мной, положив руку мне на плечо.

– Ничто теперь от тебя не ускользнет.

Глаза Девни сверкают, и ее ухмылка становится все шире.

– Значит ли это, что вы двое наконец-то вынули головы из своих задниц и снова вместе?

Это действительно так? Я знаю, что он любит меня и хочет будущего, и я тоже этого хотела, но это все… пугает.

Мужчина, который, как я думала, бросил меня, сейчас рядом со мной.

Ребенок, которого, как я думала, могу потерять, в безопасности.

И я не уверена, что действительно живу в своей нынешней реальности или случилось что-то безумное.

Я открываю рот, чтобы сказать «да», но Дек говорит раньше меня.

– Это значит, что нам с Сид предстоит многое выяснить, но я люблю ее, и она это знает. Что мы будем делать дальше, останется, между нами.

Ну разве он не мой рыцарь в сияющих доспехах? Я поднимаю на него глаза и ухмыляюсь.

– Это было очень по-юридически с твоей стороны.

– Что именно?

– То, как ты с ними обращался.

Деклан хихикает.

– Я знаю, как руководить людьми.

Шон фыркнул.

– С вами двумя этот ребенок обречен.

Может, и обречен, но я бы не хотела иметь ребенка ни от кого другого. Я смотрю на Деклана, гадая, чувствует ли он то же самое.

Его глаза встречаются с моими, а затем он наклоняется и целует меня.

– Я думаю, мы втроем найдем способ, чтобы все получилось. Правда?

Он кивает.

Шон закидывает руку на плечи Девни и хихикает.

– Ты должна мне пятьдесят баксов.

Мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на него.

– За что?

– Я поспорил с Девни, что он наконец понял, как сильно тебя любит, и готов оставить прошлое там, где ему и место. Шон идет к Деклану с ухмылкой.

– Приятно видеть, что это наконец произошло.

Деклан игриво бьет брата в плечо.

– Да, я думаю, пришло время всем нам столкнуться с проблемами, которые как мы притворялись не существовали.

Я отмечаю тонкий намек на отрицание Шона и откидываюсь на подушку. За ту неделю, что я спала, я многое приобрела. Я вернула семью, по которой скучала.

Глава тридцать пятая

Деклан

– Я останусь до тех пор, пока не буду уверен, что ты сможешь спуститься по лестнице, не сломав себе шею, – говорю я ей, когда она снова пытается заставить меня уйти.

Это ее новая любимая фишка. Отталкивать меня, пытаться заставить меня уйти, а потом уступать, когда я отказываюсь.

– Я в порядке.

Она не в порядке. Она даже близко не в порядке, но напоминание об этом только еще больше ее злит.

– Я знаю, что ты в порядке.

Глаза Сидни сузились.

– Ты знаешь, что я тебе не верю.

Я ухмыляюсь.

– А я верю.

Она вышла из больницы два дня назад, но ее равновесие все еще немного нарушено, и она очень легко устает. Я нашел ее сегодня утром, когда она пыталась добраться до своей комнаты на втором уровне, сидящей на лестнице, запыхавшейся и бледной. Это было последней каплей. Элли пришла и посидела с ней, пока я собирал свои вещи и перевозил их сюда.

Это определенно не тот способ, которым я планировал заставить ее согласиться на совместное проживание, но на данный момент мне подходит все.

– Ты не можешь просто переехать сюда, Дек, – снова пытается вразумить меня Сид.

Она уютно устроилась в постели, а у меня на коленях лежит ноутбук, чтобы я мог немного поработать, присматривая за ней.

– Через два дня я официально стану владельцем дома, так что вроде как могу…

У нее отпадает челюсть. Похоже, она забыла об этом.

– И куда я поеду после завершения сделки?

– Никуда.

Если я добьюсь своего, никто из нас никуда не уедет, и это будет нашим постоянным местом жительства.

– Я твоя заложница?

– Я бы предпочел титул жены.

Глаза Сидни расширяются, и она швыряет в меня подушкой.

– Знаешь, когда ты говоришь такие вещи, мне становится трудно вспомнить, что я должна быть обижена на тебя!

Я надеялся, что такой будет ее реакция. Я отложил ноутбук в сторону и придвинулся к ней.

– Помогает ли то, что я говорю тебе, как сильно я тебя люблю? Или как ты прекрасна? Или как сильно я хочу тебя поцеловать?

Она качает головой.

– Нет.

– А если я сделаю это сейчас?

– Что сделаешь? – ее голос мягкий, и в нем чувствуется легкая дрожь.

– Поцелую тебя.

Взгляд Сидни становится пламенным, и она улыбается.

– Ты этого хочешь?

Если бы она только знала.

– Больше всего на свете.

Я колеблюсь, но не потому, что не хочу ее целовать – нет, я не хочу ничего другого – а потому, что хочу, чтобы она выбрала меня. Я хочу, чтобы Сидни увидела, что, хотя я все тот же парень, каким был, когда появился здесь несколько месяцев назад, во мне есть что-то другое. Может быть, это потому, что я нашел способ отпустить прошлое.

Мой отец был ублюдком, этого уже не изменить, но я не обязан быть им.

Я могу быть самим собой. Тем, кто достоин женщины, находящейся перед ним. Мне еще предстоит многое сделать, и я буду лжецом, если не подумаю, что будут моменты, когда я буду сомневаться в себе, но ради нее я буду настаивать.

Я буду бороться за то, чтобы стать тем мужчиной, которым она меня считает.

– Сидни, – говорю я, когда наши губы касаются друг друга.

Я чувствую, как ее дыхание смешивается с моим.

– Да?

– Скажи, что ты меня прощаешь.

Ее рука поднимается к моей щеке, и она нежно проводит большим пальцем по моей щеке.

– Я любила тебя всю свою жизнь, Деклан Эрроувуд. Я никогда не останавливалась и не знаю, смогу ли когда-нибудь остановиться.

Я нежно целую ее, а затем отстраняюсь.

– Но прощаешь ли ты меня?

Когда Сидни смотрит на меня, уязвимость в ее выражении ставит меня на колени. Я вижу страх, плещущийся в этих голубых глазах.

– Ты снова меня бросишь?

– Нет.

Она вздыхает.

Не в силах сопротивляться этому сладкому звуку, я снова целую ее.

Я целую ее так, будто весь мир вокруг нас может рухнуть, потому что все, что мне нужно, находится здесь. Сидни – это то, за что я боролся, пройдя через весь ад, который мне пришлось пережить в своей жизни. Она – горшочек с золотом в конце радуги, и да поможет мне Бог, но я хочу ее.

Ее руки обвивают мою шею, и она притягивает меня к себе. Я глажу большими пальцами мягкую кожу и еще раз благодарю того, кто ответил на мои молитвы.

– Дядя Деклан! Тетя Сидни!

Я замираю, а Сидни отстраняется.

– Что не так с моей семьей? – тихо говорю я, но Сидни смеется.

– Привет, Хэдли, – говорит Сидни, обращаясь к моей племяннице.

– Мама и папа паркуют машину, и они сказали, что я должна зайти сюда и убедиться, что с тобой все в порядке. Ты в порядке? Вы с дядей Декланом целовались?

Я поворачиваюсь к ней и качаю головой.

– Что ты знаешь о поцелуях?

– Мне восемь лет. Я почти подросток, и… я смотрю YouTube.

Отлично.

– Ты должна играть с куклами.

– Ну, она могла бы кататься на лошади, но ее дядя еще не купил ей ее, – добавляет Сидни.

Я бросаю на нее игривый взгляд.

– Да! Мне нужна моя лошадь, дядя Деклан.

Женщины в моей жизни пытаются меня убить. Но я обещал ей лошадь, и я знаю, что она разозлит моего брата, что всегда является дополнительным преимуществом.

– Как насчет того, чтобы навестить родителей Девни в эти выходные и посмотреть, что у них есть, – предлагаю я.

Родители Девни держат ферму, где есть лошади и другие животные, нуждающиеся в новом доме, и у них всегда есть варианты для начинающих наездников, поскольку лошадь, которую я присмотрел на ферме Хеннингтонов, все еще не была готова для нее. Может быть, в итоге у нее будет две чертовы лошади.

– Ты серьезно? – спросила Хэдли, ее зеленые глаза светятся надеждой.

– Я серьезно.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Коннор, входя в комнату.

– У тебя будет лошадь! – говорит ему Сидни, разрушая момент моей радости.

– У меня будет брат или сестра и лошадь! Это лучший день в моей жизни! – кричит Хэдли и бросается на меня.

Я ловлю ее, притягиваю к себе и смеюсь.

Да, это действительно лучший день в жизни. У меня все идет своим чередом.

– Деклан? – тихо произносит Сидни в темноте, толкая меня в грудь.

Я приподнимаюсь, встревоженный тем, что она меня разбудила.

– Все в порядке?

– Да, все хорошо. Ты спишь?

Я смотрю на часы, стоящие на боковой полке рядом с креслом, в котором я лежу. Сейчас два часа ночи.

– Уже нет.

– Хорошо. Я хотела поговорить.

Я провожу рукой по лицу и пытаюсь стряхнуть сонливость.

– Сейчас?

– Ну, я подумала, что сейчас самое подходящее время.

Сидни стоит передо мной, положив руки на бедра.

Да, в этом есть смысл.

– Хорошо.

– Почему ты хочешь отношений именно сейчас? Что изменилось? Почему ты не понимал, как сильно ты этого хочешь, до того, как случилась эта история с возможной смертью? И еще, какого черта ты купил мою ферму?

Вопросов много, и мой мозг не очень-то работает, но даже в полусонном состоянии я знаю, что должен ответить на них без паузы.

– Потому что я понимаю, что без тебя моя жизнь – полное дерьмо. Что изменилось во мне? Я перестал думать, что знаю все лучше тебя. Ты сказала, что любишь меня и хочешь, чтобы я был в твоей жизни, и я действительно слишком измучен, чтобы притворяться, что это не то, чего я хочу. Что касается того, почему это заняло у меня так много времени? Ну, на самом деле это не так. Просто мне потребовалось время, чтобы смириться с этим. Как только я снова увидел тебя у пруда, я понял, что так и не смог забыть тебя, что все еще безнадежно влюблен в тебя, но не хотел причинять тебе боль. Что касается твоей фермы, то я купил ее, потому что этого хотела бы ты.

Она все еще молчит, и страх, что я все испорчу, растет.

– Это миллионы долларов.

– Хорошо, что у меня есть хорошая работа.

– Деклан.

– Сидни.

Она хмыкает.

– Я не знаю, как ты это сделал.

– Я взял деньги из кредитной карты компании и продал свою квартиру. Ну, я продам ее на этой неделе. Я должен принять предложение, которое получил вчера.

– Ты что? – кричит она.

Вот тут-то мне и пришлось подстраховаться.

– Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк. Я продаю свою квартиру, так что остается либо жить с тобой, либо в этом крошечном домике на ферме. И чтобы ты знала, я действительно ненавижу эту чертову штуку. Я поднимаюсь на ноги и беру ее лицо в руки.

– Я бы предпочел быть с тобой.

– Ты продал свою квартиру и рискнул своей компанией, чтобы… купить ферму?

Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам.

– Я бы все продал ради тебя, Сид. Я бы все отдал, если бы это означало, что я буду с тобой. Я долгое время был дураком. Теперь у меня есть второй шанс с тобой, и я его не упущу. Нам суждено быть вместе. Ты знаешь это, и я тоже. У нас будет ребенок, и, клянусь Богом, я сделаю тебя счастливой… Я чувствую, как слеза скатилась с моего большого пальца, и вытираю ее.

– Почему ты плачешь, Бин?

Она фыркает и обхватывает пальцами мои запястья, а затем прижимается лбом к моему.

– Потому что я люблю тебя, и ты мне так нужен.

– Я здесь, и я рядом.

– Я хочу доверять тебе, но мое сердце…

Я откидываю голову назад. Я не вижу ее, но чувствую все. Ее напряжение и страх словно живут, между нами.

– Мое сердце – твое, Бин. И всегда было твоим.

– А мое – твое.

– Тогда позволь мне любить тебя. Позволь мне доказать это.

Между нами проходит несколько ударов сердца, прежде чем она кивает.

– Ты пошел за мной.

– Я никогда не останавливался. Что бы ты ни думала, я преследовал тебя, бежал, но не позволял себе поймать. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что я боролся не за то.

Я притягиваю ее губы к своим и нежно целую. Ее вкус – это то, что я никогда не забуду. Она – жизнь, воздух и все хорошее, что есть в этом мире. Ее пальцы скользят по моей груди и опускаются на шею, нежно поглаживая кожу.

Мы целуемся, медленно и нежно, прерываясь только для того, чтобы я поднял ее на руки. Сидни пискнула и прижалась ко мне. Я перехожу к ее кровати, осторожно укладываю ее, а затем забираюсь рядом с ней. Я не жду, что что-то произойдет. Черт, я даже не уверен, что ей можно это делать, но я хочу обнять ее.

Мне нужно чувствовать, как она спит рядом со мной, знать, что она моя и выбрала меня.

Она придвигается ближе, наклоняет мое лицо к своему, а затем целует меня. Я даю ей то, что она хочет, вкладывая в поцелуй все свои силы. Сидни перемещается так, что оказывается на мне. Ее поцелуи становятся глубже, дольше, настойчивее.

– Сид, – произношу я ее имя, одновременно желая, чтобы она остановилась и никогда не останавливалась.

– Ты мне нужен.

– Мы не можем.

– Я могу.

Боже, она меня убьет. Я снова пытаюсь поступить правильно… повременить с этим, пока не позвоню ее врачу и не удостоверюсь.

– Мы можем подождать. Обнимать тебя достаточно.

Она садится, ее длинные волосы струятся вокруг нее. Лунный свет проникает через большие окна, позволяя мне видеть только ее профиль.

– Мне этого недостаточно.

Ее руки тянутся к подолу рубашки, и она стягивает ее через голову. Она берет мою руку и кладет ее на мягкую кожу своего живота. Там наш ребенок. Ребенок, который вернул нас друг другу.

– Ты такая красивая, – говорю я ей.

– Прикоснись ко мне, Деклан. Займись со мной любовью.

Я наклоняюсь к ней, практически рыча и не в силах сдержать себя от ее нежной мольбы. Я не хочу ничего, кроме как заставить ее почувствовать мою любовь.

Моя рука поднимается к ее груди, легонько поглаживая верхушку соска. Под моими прикосновениями сосок становится твердым, и она издает сдавленный стон. Я перекатываю его между пальцами, пощипывая, а затем обхватываю ее другой рукой, притягивая к себе.

Она прижимается ко мне, и я втягиваю ее сосок в рот, одновременно играя с другой ее грудью. Сидни откидывает голову назад, и я клянусь, что могу умереть от одного ее вида.

– Ляг для меня, – говорю я ей.

К счастью, она подчиняется. Я стягиваю с себя рубашку, ненавидя, что здесь недостаточно света, чтобы я мог ясно видеть ее. Я хочу смотреть на нее, видеть ее лицо, наслаждаться желанием, которое плещется в этих голубых глазах. Я хочу всего этого. Вспомнив, что у нее половина дома управляется дистанционно, я наклоняюсь и беру маленький пульт, который управляет камином, и пускаю его в ход. Затем я нажимаю на кнопку, которую она нажимала, чтобы включить свечи.

Теперь в комнате царит идеальная атмосфера.

А потом я смотрю на нее, наблюдая, как огоньки пляшут по ее коже.

– Я люблю тебя, – говорю я ей.

– Я люблю тебя.

– Ты должна пообещать мне, что если почувствуешь что-нибудь…

Ее пальцы касаются щетины на моей щеке.

– Я обещаю. Ты мне нужен.

Она нужна мне больше, чем воздух. Я наклоняюсь, сводя наши губы вместе, и целую ее со всеми эмоциями в моем сердце.

Сидни – моя.

И хотя она всегда была моей, теперь все по-другому. Мы не дети, дающие глупые обещания, которые не можем сдержать. Это любовь, которая сильна, прошла через ад и вернулась в рай. Мы сражались и победили. Она – приз. Она – все.

Я тяну ее так, что мы оказываемся лицом к лицу, не желая нагружать ее. Я стягиваю с нее шорты, медленно обнажая кожу. По телу Сидни проходит дрожь. С последнего раза, когда мы занимались любовью, все изменилось. В этот раз все будет иначе.

Вместо того чтобы она ушла, я обниму ее.

Вместо слез я хочу улыбок.

Все, что я могу дать, будет принадлежать ей.

Я перемещаю ее назад и провожу поцелуями по ее телу, раздвигаю ноги, целуя внутреннюю сторону бедер, затягивая предвкушение.

– Дек, пожалуйста…прошу…

– Что просишь, Сидни?

– Еще.

Я поднимаю ее ноги выше и провожу языком по складочке ее киски.

– Еще?

Она стонет.

– Да.

Я делаю это снова целуя ее клитор.

– Еще?

Ее пальцы скользят в мои волосы, обхватывают пряди и сжимают их.

– Только ты, Дек. Пожалуйста.

Это толкает меня на край. Я лижу и посасываю, втягивая ее все глубже в пучину. Она двигает бедрами, стремясь к большему. Я прижимаю ее к себе, желая контролировать темп. Мне доставляет огромное удовольствие доводить ее до предела, слышать хныканье, вырывающееся из ее горла, и заставлять этот момент длиться дольше.

Сидни всегда была огненной в постели. Она никогда не боялась просить о чем-то или говорить мне, чего хочет. Я знаю ее тело так же хорошо, как свое собственное, и когда я чувствую, как напрягаются ее бедра, я понимаю, что она близка.

Я хочу быть внутри нее, но необходимость получить ее кульминацию раньше, подталкивает меня еще сильнее. Я присасываюсь к ее клитору, поглаживая его снова и снова, делая небольшие круговые движения, пока не чувствую, как ее тело напрягается еще сильнее. Я ввожу в нее палец, слегка изгибая его, и она вскрикивает.

Ее тело напрягается, а я делаю все возможное, чтобы ей было лучше. Я наблюдаю за тем, как она распадается на части, и понимаю, что в мире нет ничего прекраснее этого.

Я пробираюсь вверх по ее телу, сбрасываю шорты и жду, когда она откроет глаза.

Когда они открываются, мое сердце словно встает на место.

Там, где оно и должно было быть – с ней.

Сидни улыбается, проводя рукой по моей щеке.

– Привет.

– Привет?

Она кивает. По ее виску скатывается слеза, но губы все равно складываются в ухмылку.

– Я скучала по тебе.

Это слишком. Мне кажется, что моя грудь сейчас взорвется. То, что она видит меня насквозь, знает о моих чувствах еще до того, как я успел заговорить – это слишком. Я не могу этого вынести.

Ее ноги раздвигаются, и я придвигаюсь ближе, желая, чтобы. между нами больше не было пространства.

Я распадаюсь на части и снова восстанавливаюсь.

И все из-за этой женщины.

Единственной в мире, которая всегда была мне нужна.

Она проводит большим пальцем по моим губам.

– Сделай меня своей, Деклан.

И тогда я погружаюсь в нее, и не она принадлежит мне… а я принадлежу ей.

Глава тридцать шестая

Сидни

– Ты не понимаешь, Джимми, он сводит меня с ума! – говорю я, макая в молоко еще один Oreo.

– Он осторожен с тобой, вот и все. Ты не видела его, когда он думал, что ты умрешь.

Я вздыхаю, вспоминая, что это было травматично для всех.

– Но это все равно не повод держать меня в заложниках в моем собственном доме!

Джимми смеется, поднося кружку с кофе к губам.

– Думаю, ты имеешь в виду ваш дом.

Я бросаю на него взгляд.

– Предатель.

Может, я и продала дом, но несколько недель назад он вписал меня в договор вместе с собой. Так что мы оба владеем им… за его деньги.

– Разве ты не должен был выйти на пенсию?

– Трудно уйти с фермы, когда ты мало что можешь делать, твой парень никогда не управлял фермой, а я не нашел человека, достаточно компетентного, чтобы делать то, что умею я, – жалуется Джимми.

Мы с Деком думаем, что дело в том, что он действительно не хочет уходить на пенсию и что ему нравится быть рядом с нами. Я не возражаю. На самом деле я была бы рада никогда не отпускать его, но это просто эгоизм.

Я знаю, что вычеркнула из его жизни десять лет, когда была в коме, и с тех пор он стал таким же защитником, как и Деклан.

Я улыбаюсь и беру еще одно печенье.

– Думаю, ты прав.

– Чертовски верно. Он наполняет чашку и подносит ее ко мне.

– Знаешь, тебе будет трудно заставить меня держаться подальше, когда родится этот ребенок. Будет много вещей, которые нужно будет сделать здесь, пока вы оба будете ухаживать за младенцем.

Я киваю.

– Не сомневаюсь.

– И не говоря уже о том, о чем еще нужно позаботиться.

Я сдерживаю улыбку от того, как он заведен.

– Конечно.

Деклан открывает заднюю дверь и улыбается.

– Привет, Джимми. Я думал, ты собираешься взять выходной и остаться дома по случаю своей пенсии.

Джимми опускает кружку с грохотом, который отдается в голове, и я прикусываю язык так сильно, что чувствую вкус крови. О, теперь он влип.

– Дети думают, что я могу просто уйти на пенсию, – бормочет он себе под нос, выходя из комнаты. – Думают, что знают все, пока что-нибудь не сломается, и тогда выход на пенсию означает просто бесплатную работу.

Деклан смотрит на дверь, через которую он вышел, а потом на меня.

– Что за…

– О, ты вляпался в дерьмо, друг мой.

– Я поздоровался.

– А потом ты упомянул, что он должен быть дома.

– Значит, ты его разозлила, и удар достался мне? – спрашивает Дек.

– Ага. Мне нравится, как все получилось.

Он закатывает глаза.

– У меня есть сюрприз.

– Для меня?

– Да, любимая, для тебя. Пойдем. Деклан протягивает мне руку, и я беру ее.

Мы выходим на улицу, и я глубоко вдыхаю, закрыв глаза. Мне так приятно находиться здесь. Солнце греет мое лицо, влажность низкая, так как еще раннее утро, а небо – самое яркое и голубое.

– Ты даже не представляешь, как я ненавижу сидеть взаперти.

– Думаю, представляю. – Деклан останавливает меня, поворачивая лицом к себе. – Я хочу, чтобы ты надела это и не жаловалась.

Я опускаю взгляд на черный галстук и поднимаю бровь.

– Ты хочешь, чтобы я надела только это? Мы же на открытом воздухе, Дек. Джимми может видеть из окна, и фермеры повсюду.

Он смотрит в небо, а потом снова на меня.

– Как бы ни была привлекательна мысль о том, что ты голая, в одном лишь галстуке, на улице ранним утром – это не то, что я имел в виду. Я хотел надеть его тебе на глаза.

– О! Теперь понятно. Повязка на глаза.

– Да, любимая.

– В другой раз говори, куда ты хочешь завязать галстук. Я похлопываю его по груди.

Деклан смеется и помогает мне завязать повязку.

– Ты видишь?

Я слегка двигаю головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но вокруг все черное.

– Ничего.

Он дважды поворачивает меня к себе.

– Я что, прищемила хвост кому-то?

– Нет, но ты – худший человек, чтобы пытаться удивить, так как ты наблюдаешь и все подмечаешь, так что я подстраховываюсь.

Он прав. Я самый худший кандидат. Через несколько недель у меня будет вечеринка в честь ребенка. Они пытались сделать это сюрпризом, но он вел себя странно, и я пронюхала и узнала об этом. Это было очень мило, что он старался. Я изо всех сил старалась не подавать виду, что знаю, но несколько дней назад я упомянула, что тема с поездом была отстойной, и сорвала все.

Я уверена, что он хотел меня придушить.

Тем не менее, сейчас у нас тема зоопарка, и именно в этом стиле я оформляю комнату Дикона.

– Мы уже пришли? – спрашиваю я, ненавидя темноту.

– Чуть дальше… – Деклан берет меня за руки, увлекая за собой. Я понятия не имею, в чем заключается его грандиозный сюрприз, но того факта, что я выхожу из дома, достаточно, чтобы вызвать у меня эйфорию.

Последние несколько недель я чувствовала себя прекрасно, но моя властная медсестра сделала мою жизнь абсолютно несносной. Я не могу ходить на работу, ездить на машине, много гулять или напрягаться, потому что это вредно для ребенка.

Клянусь, я могу ее побить.

Поэтому мне приходится прибегать к уловкам, чтобы не терять работу.

– Хорошо, – говорит Дек, когда мы останавливаемся.

Я вдыхаю запах дерева, свежей краски и следов сена. Его руки переходят к галстуку, медленно снимая его с моей головы.

Мои глаза расширяются от шока. Месяц назад это был мой сарай. Это был небольшой служебный кабинет с фермерским оборудованием внизу и стойла, которые мы не использовали ни для чего, кроме как для хранения.

А теперь он прекрасен.

Стены покрыты и выкрашены в мягкий светло-серый цвет, на полу лежит подложка и коврики. Справа, где были стойла, все убрано, и теперь здесь зона отдыха с диваном и двумя большими креслами.

Даже близко не похоже на прежнее место.

– Дек, – говорю я, пытаясь осмыслить все это. – Это невероятно.

– Пойдемте сюда, – говорит он, кладя мою руку себе на плечо.

Он тянет меня вглубь, к задней комнате.

– Ванная комната там переделана и теперь… чистая и пригодная для использования.

Я бы лучше описалась, вместо того чтобы пользоваться тем, что здесь было. Это было отвратительно.

– Я рада это слышать.

– Я предупредил весь персонал, что если кто-то воспользуется этим, то будет уволен.

Я смеюсь.

– Ну, я не уверена, что они не смогут им воспользоваться, но я с тобой согласна.

– Давай я покажу тебе самое интересное.

– Это еще не все?

Он кивает. Я позволяю ему отвести меня на заднюю сторону, где теперь есть две комнаты с открытыми амбарными дверями.

Я задыхаюсь.

– Это офисы?

– Это твой, а это мой.

Я захожу внутрь, и мое сердце переполняется любовью к этому человеку. Он прекрасен. Здесь стоит большой серый деревянный стол с белыми встроенными книжными шкафами за ним. Они уже заполнены некоторыми из моих юридических книг, которые, как я знаю, были в моем офисном здании.

За столом стоит белое кожаное кресло с мягкой спинкой. Это стильно, современно и очень похоже на меня.

– Я знаю, что ты несчастна, работая в доме, и нам обоим нужно пространство, чтобы заниматься любимым делом. Я властный и смешной, но, по крайней мере, здесь ты в безопасности и можешь чувствовать себя комфортно.

– О, Деклан, – говорю я, и слезы наворачиваются на глаза, готовые вот-вот пролиться.

– Теперь мы оба сможем работать, и ты сможешь выходить из дома, не заставляя себя слишком быстро возвращаться к работе в офисе.

Шансов мало, но я просто улыбаюсь ему.

– Это очень мило. И прекрасно сделано. Я бы ничего не стала менять.

– Я рад. Я очень тебя люблю.

Я поднимаю руку и кладу ее ему на щеку.

– Я люблю тебя.

– Я хочу сделать и дать тебе все.

– Ты уже дал.

Он дал мне больше, чем может понять. У меня есть своя ферма, ребенок на подходе и мужчина, которого я люблю.

Он отдал мне свое сердце, и я никогда его не верну.

Эпилог

Сидни

– Какого черта ты здесь делаешь? – спрашивает Девни, когда я вхожу в здание своего офиса.

– Насколько я знаю, я здесь работаю.

Она закатывает глаза.

– Да, но ты сказала, что тебя не будет какое-то время.

– Я солгала и сбежала.

– Тебе серьезно нужно обратиться за психиатрической помощью.

– Это был лучший месяц в моей жизни, но я больше не могу сидеть в этом проклятом доме. Неважно, что мы переоборудовали сарай под офис. Это здорово, не пойми меня неправильно, но он всегда там.

Он приносит мне воду, сок, еду, а потом не спорит, когда я затеваю ссору.

Деклан был самым заботливым и замечательным мужчиной, которого хотела бы иметь любая женщина – любая здравомыслящая женщина.

Но я не в здравом уме.

Нет. Я сумасшедшая, как Элли и Девни.

Вместо того чтобы остаться дома, я поехала в свой офис без его присмотра.

– Да, ну… неважно.

Она следует за мной в мой кабинет.

– Тебе что-нибудь нужно?

Я качаю головой.

– Нет, я просто хотела размять ноги, подышать свежим воздухом и не сидеть взаперти.

Мой врач и хирург разрешили мне вернуться к работе в очень ограниченном режиме. Я должна успокоиться и по возможности не вставать с места. Они посоветовали мне также ограничить стресс… как будто такое может случиться, когда я работаю адвокатом.