Текст книги "На острие"

Автор книги: Майкл Ридпат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

10

К ужасу Линды Стаббс, Кальдер настоял на том, что будет давать свои показания не юристам «Блумфилд-Вайс», а адвокату Джен. Стефани Уорд была высокой стройной женщиной. Офис ее находился неподалеку от Тауэра. Она оказалась страшно дотошной, и на согласование текста заявления им потребовалось два часа. Кальдер хотел быть уверен в том, что его версия событий не может быть никоим образом искажена.

В торговом зале о деле Джен Тан все старались не упоминать – это была весьма опасная тема, Сказать что-то не то и вдобавок не тому человеку означало навлечь на себя серьезные неприятности. Похоже, всеобщим лозунгом трейдеров стало: «Держи голову ниже, а рот на замке».

Кальдер несколько раз пытался позвонить Джен домой. Алекс не хотел, чтобы она думала, будто он похож на тех, кто делает вид, будто ее вообще никогда не существовало. Но каждый раз включался автоответчик – Джен таким образом просеивала звонки и не отвечала, хотя Кальдер оставил ей несколько сообщений.

Совершенно неожиданно ему позвонил совсем другой человек – Тесса Трю, единственная оставшаяся в группе деривативов женщина.

– Мне необходимо с тобой поговорить, – взволнованным шепотом сообщила она.

Кальдер посмотрел в ее сторону. Место Тессы находилось в каких-то десяти метрах от его рабочего стола. Девушка смотрела не на него, а в окно на противоположной стороне торгового зала.

– О чем?

– Скажу, когда встретимся.

– Хорошо. И где же мы встретимся?

– Где угодно, но только не рядом с работой. Я не хочу, чтобы меня видели. Давай в «Прикосновении Мидаса». Это в Сохо. Сегодня вечером в девять.

– Я там буду.

«Прикосновение Мидаса» находился на Голден-сквер – там обычно собирались творческие личности из Сохо. В девять часов вечера посетителей было полным-полно, но Кальдер сразу заметил одиноко сидящую в углу Тессу. Она потягивала что-то похожее на «Бейлиз» и курила сигарету.

– Заказать еще порцию? – спросил он, подойдя к ней.

Тесса улыбнулась – у нее были яркие пухлые губы – и сказала:

– Выпью с удовольствием.

Она была крупной блондинкой с большой грудью, но, увы, без сколько-нибудь заметного подбородка. Тессу нельзя было назвать ни привлекательной, ни сексапильной, но в ней присутствовало что-то от уступчивой девицы за стойкой бара, которую можно хорошенько пощупать в задней комнате, если вдруг возникнет такое желание.

Они и с Карр-Джонсом составляли на первый взгляд совершенно невообразимую пару, хотя Тесса работала на Джастина еще в Токио, и весьма успешно. Он встречал ее в Оксфорде и запомнил тучной, с мышиного цвета волосами студенткой-математичкой из Соммервиля. Когда ее перевели из Токио в Лондон, он ее, естественно, не узнал. Кальдер догадывался, что новая Тесса отвечает тому месту в финансовом мире, которое, по мнению Карр-Джонса, и должна занимать женщина. Она могла успешно использовать свои чары и свои способности, чтобы привлечь мужчин определенного типа к деловому сотрудничеству с банком. Кальдер понятия не имел, отправляется ли Тесса с клиентами в постель, но полагал, что для обработки объекта достаточно показать, что она на все готова.

Кальдер вернулся к столику с еще одним «Бейлизом» для нее и пивом для себя.

– Спасибо, что пришел, – проговорила она заплетающимся языком.

– Похоже, ты явилась чуть раньше меня, – заметил Кальдер.

– Это была трудная неделя, – отозвалась Тесса, отбрасывая со лба прядь светлых волос. – Ты, конечно, понимаешь, о чем я.

– Да, понимаю, – ответил он, отпив пива.

– А ведь ты симпатичный, и я знаю, почему тебя любит Джен.

– Она меня не любит, – ответил Кальдер.

– Любит, любит. – Тесса пьяно улыбнулась. – Я видела, как она на тебя смотрит. Женщины это сразу замечают.

Она положила ладонь на его руку и наклонилась вперед, открыв взору то, что едва скрывалось за вырезом ее платья.

Кальдер отнял руку, Тесса пожала плечами и, постучав по пустому бокалу, спросила:

– Можно еще один?

– Ты уверена?

– Да. Я хочу тебе что-то сказать. То, что ты должен знать. Но я сильно рискую. Джастину не понравилось бы, что я с тобой говорю, а ты знаешь, как плохо бывает тем, кто оказывается не на его стороне. Поэтому тащи мне еще одну выпивку.

Кальдер пожал плечами и вернулся к стойке. «Надеюсь, все это кончится прилично», – подумал он.

Тесса сделала большой глоток и начала:

– Я хочу рассказать тебе о Джен. И о Джастине. Ты же знаешь, что они никогда не ладили.

– Знаю. – Кальдер был близок к отчаянию.

– Нет, нет, нет! – затрясла головой Тесса. – Они никогда друг другу не нравились.

– Привет, Тесс!

На лице Тессы вдруг появилась гримаса страха. Кальдер оглянулся и увидел у стойки пару младших трейдеров из группы деривативов.

– Вот дерьмо! – прошипела она. – Каким образом, дьявол их побери, они здесь оказались? Они не должны нас видеть. Надо срочно сваливать!

– Поздно, – сказал Кальдер. – Парни нас уже видели. Проявим вежливость.

– Нет! – Тесса ценой серьезных усилий поднялась на ноги и двинулась к выходу из бара.

Она выбрала окружной путь и поэтому наткнулась на подвыпившую компанию. Оба ее коллеги с веселым изумлением следили за ее маневрами. Кальдер последовал за ней, послав трейдерам дружелюбную улыбку.

Когда они оказались на улице, Тесса, покачиваясь, сказала:

– Так-то лучше. Давай поищем другое место.

Кальдер посмотрел на девицу с большим сомнением. Ему отчаянно хотелось узнать, что она хотела сказать, но последняя сотрудница группы деривативов едва держалась на ногах.

– Посмотри, вон там, кажется, есть паб. – Она махнула рукой в направлении боковой улицы, сделала шаг в ту же сторону и повалилась на тротуар. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо… – бормотала она, пока он помогал ей подняться.

– Может быть, тебе стоит отправиться домой? – спросил Кальдер.

– Да, – ответила она. – Кофе. Мы выпьем у меня кофе.

– Думаю, будет лучше, если ты сделаешь это без меня.

– Нет-нет, ты поедешь со мной. Я хочу с тобой поговорить.

– Не надо. Я поймаю для тебя такси.

– Ты что, опасаешься, что я на тебя запрыгну? – рассмеялась Тесса.

– Нет, – сказал Кальдер.

– А вот и да! – Тесса, как ему показалось, предприняла усилия, чтобы взять себя в руки. – Не беспокойся, я не представляю для тебя никакой опасности. Зайдешь ко мне, выпьешь чашку кофе, я расскажу, что происходит, и ты уйдешь.

– Ну хорошо, – вздохнул Кальдер.

Он остановил такси и назвал водителю адрес в Пимлико, который дала ему Тесса. Водитель оценил состояние девицы и, немного поколебавшись, все же пустил их в машину.

Поездка прошла в молчании. У Тессы был такой вид, словно в любой момент ее могло вырвать. Но они все же сумели без приключений добраться до ее квартиры, и Кальдеру пришлось помочь ей подняться по ступеням и отпереть замок.

Когда они вошли в гостиную, Тесса сразу опустилась на софу.

– Не мог бы ты приготовить кофе? – пробормотала она, показывая на кухню. – Черный. Без сахара.

Кальдер отыскал банку быстрорастворимого кофе в раковине среди горы немытых тарелок и чашек. Когда он ставил на огонь чайник, из гостиной донеслась какая-то музыка. Он подумал, что, приехав сюда, совершил ошибку: девица настолько пьяна, что вряд ли сможет связно выражаться. Надо сказать, ее состояние поразило Алекса. Хотя она всегда вела себя как девочка воспитанная, Кальдер не сомневался, что время от времени она позволяет себе расслабиться. Однако алкоголичкой он ее не считал. Интересно, как часто она добирается до жилья, находясь в таком состоянии?

Он понес две чашки в гостиную и вдруг резко замер, плеснув горячий напиток себе на запястья. Тесса лежала на софе абсолютно голой, если не считать стрингов. Ее розовые груди возвышались тяжелыми холмами, а одежда была разбросана по полу. Девица закрыла глаза и равномерно дышала, сопровождая каждый выдох присвистом.

Кальдер выругался про себя и поставил чашки на журнальный столик. Затем в спальне он сдернул с кровати пуховое одеяло и осторожно накрыл им голую Тессу. Та пошевелилась и притянула одеяло к подбородку. Совершив этот благородный акт, Кальдер покинул ее жилище.

После того как раздался щелчок замка, Тесса выжидала еще целую минуту. Затем она села на кровати и обеими руками сжала голову. Она действительно была пьяна, но, несмотря на это, абсолютно четко отдавала себе отчет во всех своих действиях. Завернувшись в одеяло, Тесса добрела до телефона и набрала номер.

– Джастин, – сказала она. – Он только что ушел. Все получилось как надо.

11

Не увидев утром Тессу на рабочем месте, Кальдер не удивился – видимо, страдая от похмелья, она взяла отгул.

У Нильса, Мэтта и у самого Кальдера забот было выше крыши. Нильс Гунарсон специализировался на операциях с европейскими корпоративными облигациями. В этом деле он был действительно успешен, но, подобно многим сотрудникам «Блумфилд-Вайс», существенно переоценивал свои способности. Нильсу еще не было тридцати, но у него уже появился второй подбородок и брюшко, как и у многих злоупотребляющих пивом и едой навынос трейдеров. Его речь была забавной смесью гортанного голландского с кокни лондонского брокера. Он был азартным игроком, особенно увлекался футболом, а во время затишья в торговом зале обсуждал с Мэттом ставки и сложнейшую стратегию работы с букмекерскими конторами.

На денежном рынке и рынке ценных бумаг ходили слухи, что директор Европейской энергетической комиссии вот-вот выйдет в отставку. Цены облигаций, продававшихся по девяносто, начали ползти вниз. Нильс беседовал с аналитиком «Блумфилд-Вайс», занимающимся счетами ЕЭК. В связи с движением на рынке нельзя было исключать появления новых возможностей для отдела Кальдера.

Обсуждая эти возможности с Нильсом, он увидел, что выражение лица коллеги неожиданно изменилось, и почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. Кальдер обернулся. Это был Карр-Джонс.

– У тебя найдется минута, Зеро?

– Да. Но в чем дело? Ты в конце концов решил перед ней извиниться?

– Я только что разговаривал с Тессой.

– И она умирает от похмелья?

– Верно, – ответил Карр-Джонс и метнул взгляд в сторону внимательно вслушивающегося в разговор Нильса. – Она рассказала мне кое-что о вчерашнем вечере, и ее рассказ меня встревожил. Девушка очень подавлена.

– Если твои люди напиваются до бесчувствия в середине рабочей недели, то тебя ждут серьезные проблемы.

– Боюсь, что проблема возникла у тебя, Зеро.

– И что же она говорит?

– Она не намерена выступать с официальной жалобой. Во всяком случае, пока. Говорит, что ей надо все хорошенько обдумать.

– С жалобой на что?

В ответ Карр-Джонс только вскинул брови.

– Но это же нелепо! – возмутился Кальдер. – Мы заехали к ней. Я сварил для нее кофе. Она окончательно отпала, я прикрыл ее одеялом и отправился домой.

Карр-Джонс уселся в стоящее рядом кресло Джен и, понизив голос, так чтобы не слышал Нильс, продолжил:

– Тесса говорит, что, когда она проснулась, на ней не было одежды.

– Это что – подстава? – спросил Кальдер. – Если это так, то она не сработает. У нас с ней ничего не было, и она это прекрасно знает.

– Джон и Дерек видели вас в баре. Парни говорят, что Тесса была пьяна и что вы куда-то укатили на такси.

– Я же сказал, что она упилась до бесчувствия и я помог ей добраться до дома.

– Весьма благородно, – ответил Карр-Джонс. – Тесса – женщина привлекательная, и у нее репутация… как бы это лучше выразиться… чрезмерно дружелюбной особы. Но мне кажется, что ты рассудил неправильно.

– Перестань, Джастин. Поверь: у меня нет ни малейшего желания водить дружбу с Тессой.

– Она пока не решила, что станет делать, и спросила, что я мог бы ей посоветовать. Тесса достаточно разумна и понимает, что формальная жалоба лишь доставит тебе и ей кучу неприятностей. Но с другой стороны, она очень травмирована и чувствует себя униженной.

Глядя в глаза Карр-Джонса, Кальдер сказал:

– Если меня вызовут в качестве свидетеля в суд, я расскажу всю правду. И плевать я хотел на все нелепые обвинения Тессы.

– Подумай, Зеро, – произнес, поднимаясь с кресла, Карр-Джонс. – Хорошенько подумай.

Кальдер в ответ обжег его взглядом.

– О чем это вы? – поинтересовался без особого любопытства Нильс.

– Это тебе не интересно, – сказал Кальдер, – поверь.

– Может быть, тебе стоило бы к нему прислушаться?

Кальдер и Джен сидели в дорогом баре в Челси, неподалеку от дома Джен. На встрече настоял Кальдер. Ему хотелось рассказать ей, что произошло в «Блумфилд-Вайс» за время ее отсутствия, и убедить, что он на ее стороне.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он в ответ.

– Пойми меня правильно, – продолжала Джен. – Я высоко ценю твои усилия. – Она сопроводила эти слова слабой улыбкой, ставшей первым проявлением теплоты после их встречи в баре десять минут назад. Мрачный вид девушки потряс Кальдера. В ней не осталось ни искры жизни, она не проявляла ни гнева, ни юмора. Уголки ее губ были обращены вниз, а обычно живой взгляд оставался пустым. Ее темные волосы, обычно хорошо уложенные, свисали тонкими прядями. Несмотря на то, что она уже давно не работала, на ней был ее обычный черный брючный костюм. Но ей сейчас явно не хватало гордой осанки. – Карр-Джонс поимеет тебя так, как поимел меня.

– Думаю, что со мной все будет в порядке, – ответил Кальдер. – Тесса ничего не сможет доказать, поскольку ничего не произошло. Кроме того, я делаю деньги, и «Блумфилд-Вайс» это учитывает.

– Я же денег для них не делаю, – вздохнула Джен.

– Будешь делать, – пожал плечами Кальдер.

– Брось, – фыркнула она. – Неужели ты полагаешь, что я когда-нибудь снова стану трейдером?

– Ты вполне с этим справишься.

– Не пытайся меня ободрять. Ты уже не мой босс.

Решив не обращать внимания на вполне оправданную горечь ее слов, он продолжил:

– Я никогда не мог взять в толк суть корпоративной политики.

– Это очень просто. Всем заправляют типы вроде Карр-Джонса.

– Знаю. Мне хочется, чтобы мы нашли способ дать ему достойный отпор. Может быть, даже стоит начать шантажировать его так, как он пытается шантажировать меня.

– Шантажировать его?

– Да. Ведь в этом была суть операции с Тессой.

Джен не ответила, словно погрузившись в глубокое раздумье.

– В чем дело? – спросил Кальдер.

– Ни в чем.

– Неужели есть нечто такое, что можно было бы обратить против Карр-Джонса?

Джен посмотрела на него, и впервые за вечер в ее глазах промелькнуло некоторое оживление.

– Ничего нет.

– Скажи же.

– Мне нечего сказать, – ответила она, даже, как показалось Кальдеру, с некоторым вызовом.

Кальдер отпил пива. Джен сделала глоток вина.

– Как идет дело? – спросил он.

– Хорошо. Мой адвокат знает, что делает. Она считает, что у нас отличные перспективы, особенно если ты не откажешься от своего заявления. По правде говоря, очень мало дел проходит через гражданский суд. Это дорогое удовольствие, и иногда может обернуться скверно для обеих сторон. Но адвокат думает, что «Блумфилд-Вайс» пойдет на мировую. Это будет стоить банку несколько сотен тысяч фунтов. Она хочет, чтобы я согласилась на сделку.

– А ты не хочешь?

– Нет. Я желаю вытащить мерзавца в суд, чтобы его ткнули носом в дерьмо.

– Что же, если меня спросят, я выложу всю правду.

– Спасибо, – прошептала Джен, опустив глаза.

– Ты скверно выглядишь, – сказал Кальдер.

– Я скверно себя чувствую, – ответила Джен, сопроводив свои слова глубоким вздохом. – Я ощущаю себя одинокой и глубоко несчастной. Я ненавижу Лондон, ненавижу «Блумфилд-Вайс» и все инвестиционные банки.

– Почему бы тебе куда-нибудь не уехать на несколько дней?

– Я не могу покинуть Лондон, пока дело не завершится. Кроме того, после моего возвращения ничего не изменится.

– У тебя есть кто-нибудь, с кем ты могла бы поговорить?

– Нет. Родители не разговаривают со мной с того момента, как я им сказала, что намерена предпринять. Папа с мамой считают, что я отправляю коту под хвост все дорогостоящее образование, которое они мне дали. А здесь я почти никого не знаю. Есть, правда, подруга, с которой я знакома еще со школьных лет, но она так загружена на работе, что мы почти не встречаемся.

– Кто это?

– Сэнди. Она вкалывает здесь на какую-то американскую юридическую контору. Ее жизнь не намного лучше моей. А моя, как тебе известно, высасывает из меня все силы.

– Если захочешь, ты всегда можешь поговорить со мной.

Джен не ответила. У нее был такой вид, словно она вообще ни с кем не хочет разговаривать.

– Чем ты займешься потом? После того как дело завершится? – спросил Кальдер.

– Не знаю, – ответила Джен. – А что я смогу делать? Меня не возьмет на работу ни одна фирма ни в Сити, ни на Уолл-стрит. Для меня ничего нет. Ничего.

Кальдеру хотелось утешить Джен, но он не знал как. Она с головой погрузилась в свое горе, не имея силы воли подняться на поверхность и сделать глубокий вдох. Он не был убежден, что ведение войны против Карр-Джонса как-то облегчает ее существование.

– Почему бы тебе не пойти на мировую с «Блумфилд-Вайс», не взять деньги и не вернуться в Штаты? У тебя там остались друзья. Ты достаточно умна и сможешь найти работу, которая будет, возможно, даже лучше, чем в «Блумфилд-Вайс».

– Значит, ты считаешь, что я должна сдаться? – спросила Джен звенящим от гнева голосом.

– Я считаю, что тебе следует уехать из Лондона и начать все заново. Я просто стараюсь быть реалистом.

– Реалистом?! Ты всегда страшный реалист! Нереальность заключается в том, что Карр-Джонс разрушил мою жизнь! И реальность такова, что я не позволю ему остаться безнаказанным. – Она опустошила бокал и закончила: – А теперь мне надо идти.

– Джен…

– Я сказала, что мне надо идти.

Как и ожидалось, финансовый управляющий Европейской экономической комиссии вышел в отставку, признав наличие неточностей в бухгалтерских отчетах, имеющих отношение к долгосрочным контрактам. Неточности тянули на миллиард евро и оказались значительно больше, чем кто-либо мог предположить. Облигации ЕЭК оставались на рынке, но только никто не желал их покупать. Некоторые клиенты «Блумфилд-Вайс» пытались от них избавиться, но корпоративный отдел не мог найти на них покупателей. «Не наступило ли время вступить в дело моей группе?» – задавал вопрос самому себе Кальдер.

Он обсудил это с Нильсом. Тот считал, что, несмотря на все прорехи в бухгалтерии, ЕЭК сможет в течение трех лет выбросить на рынок достаточно средств, чтобы расплатиться с долгами.

– Будем покупать? – спросил Нильс.

– А ты как считаешь?

– Если мы сможем получить их по цене ниже шестидесяти пяти, то это будет большая удача. Считай, что мы их просто украли. – Глаза Нильса сияли от предвкушения успеха.

– О'кей. Давай предложим шестьдесят и посмотрим, что из этого получится.

Кальдер всегда старался поддержать инициативу своих людей. Это придавало им уверенности и, кроме того, вселяло надежду, что шеф им доверяет.

– И сколько мы берем?

Кальдер закрыл лицо руками – на него вдруг навалилась страшная усталость. Обычно он получал особое удовольствие от работы в те минуты, когда осуществлял свои идеи, рискуя миллионами долларов, принадлежавших «Блумфилд-Вайс». Как правило, несмотря на имеющийся риск, он все же проявлял необходимую осторожность.

На самом деле Кальдер до конца не понимал, что происходит в ЕЭК. Но не исключал, что комиссия могла заключить сомнительные контракты еще на пять миллиардов долларов. Нильс работал неплохо, но в его образовании все еще оставались пробелы. Нет, пока им следует лишь попробовать температуру воды кончиками пальцев. Надо прикупить на пару миллионов и посмотреть, что из этого получится.

Кальдер был страшно зол. Карр-Джонс, Джен, Линда Стаббс, Тесса выбивали его из колеи, а у него не было сил, чтобы бороться. Ники ушла. Баланс прибылей и убытков в его группе в этом году был пока плохим. Для того чтобы выбраться из черной полосы, нужно было немного встряхнуться. Что случится, если он еще потеряет несколько миллионов? Если черная дыра ЕЭК ограничивается миллиардом долларов, а прогноз Нильса окажется правильным, то цены облигаций вернутся до уровня девяноста и группа заработает целое состояние. Одним словом, настало время рискнуть.

Кальдер улыбнулся коллеге и проговорил:

– Что же, разогревай компьютер.

Они купили миллион по цене шестьдесят. Затем еще десять миллионов. После этого – еще двадцать пять. ЕЭК имела нереализованных облигаций на сотни миллионов долларов. К перерыву на ленч Кальдер и Нильс приобрели их уже на восемьдесят миллионов. Котировки облигаций поднялись до шестидесяти пяти, но «Блумфилд-Вайс» был единственным покупателем.

К ним подошел Тарек.

– Что ты затеял, Зеро? – спросил он.

– Покупаю ЕЭК, – ответил Кальдер. – Шестьдесят – хорошая цена.

– Ты уверен, что это следует делать?

– Да.

– Боюсь, что с этими облигациями ты суешь голову в петлю.

– Разве я не делал этого раньше?

Это было действительно так – он уже много раз рисковал, полагаясь только на свою интуицию. До сих пор ему удавалось делать на этом хорошие деньги.

– О'кей, – внимательно глядя на друга, ответил Тарек. – Но больше их не покупай.

Итак, они остановились. Нильс страшно нервничал, а Кальдер выглядел совершенно спокойным. В этот момент ему было абсолютно безразлично, выиграет он или проиграет все. Появились новые продавцы, и котировка упала до пятидесяти пяти. Потери Кальдера составляли почти шесть миллионов евро. Он купил еще двадцать миллионов.

– Не мог бы ты зайти ко мне, Зеро? – спросил снова появившийся рядом с ним Тарек.

Кальдер двинулся за ним следом.

– Чем ты, дьявол тебя побери, занимаешься? – спросил Тарек, когда Кальдер закрыл за собой дверь. – Я же ясно тебе сказал: больше не покупать.

– Я чувствую большую удачу.

– Ничего подобного. Ты сильно пролетишь.

– Нильс проделал хорошую работу.

– С каких это пор ты начал скупать потенциально токсичные отходы на много миллионов евро, не просчитав все самостоятельно?

– Там все в порядке. Я ощущаю это всей своей шкурой и разделяю точку зрения Нильса. В чем дело? Ты мне не доверяешь? Ведь я и раньше не раз шел на большой риск.

– Да, Зеро. Я тебе не доверяю. По крайней мере сегодня. Я велел тебе не покупать, а ты мои слова проигнорировал. Ты можешь потерять до сорока пунктов, если рынок пойдет не туда. А это, прости, сорок миллионов баксов. Одним словом, я хочу, чтобы завтра к вечеру у нас оставалось бы этих чертовых облигаций не более шестидесяти миллионов.

– Тарек, что происходит? Ведь раньше ты никогда не дезавуировал мои операции!

– Что же, а сейчас дезавуирую.

Кальдер обжег друга гневным взглядом, но тот лишь молча смотрел на него печальными глазами.

Именно эта печаль во взгляде Тарека убедила Кальдера. Да, он теряет контроль над собой, и Тарек это понимает.

– О'кей, – с тяжелым вздохом ответил Кальдер.

– Это все из-за Джен? – спросил Тарек, глядя на друга.

– Нет.

– Ты же ведь злишься из-за того, что с ней случилось.

– Еще как.

– И это мешает тебе рассуждать здраво.

Кальдер пожал плечами и повернулся на каблуках, чтобы уйти. В дверях он остановился и спросил:

– Почему ты ее не поддержал? Ты же понимаешь, что ее подставляют.

– На твоем месте, Зеро, я уговорил бы ее уйти тихо.

– Я этого не сделаю.

– Ты классный трейдер, – сказал Терек с той же печалью во взгляде, – но в политике ты никуда не годишься. Ты уже по уши увяз в дерьме, и боюсь, что я не смогу тебе помочь. Поверь мне – Джен утонет. Не позволяй ей утащить на дно и тебя. А так и будет – и ты это знаешь.