Текст книги "Города"
Автор книги: Майкл Джон Муркок
Соавторы: Чайна Мьевиль,Пол Ди Филиппо,Джефф Райман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Зеркальные существа
…в отличие от нынешнего времени, мир зеркал и мир людей не были разобщены. Кроме того, они сильно отличались, не совпадали ни их обитатели, ни их цвета, ни их формы. Оба царства, зеркальное и человеческое, жили мирно, сквозь зеркала можно было входить и выходить. Однажды ночью зеркальный народ заполнил землю. Силы его были велики, однако после кровавых сражений победу одержали волшебные чары Желтого Императора. Он прогнал захватчиков, заточил их в зеркала и наказал им повторять, как бы в некоем сне, все действия людей. Он лишил их силы и собственного облика и низвел до простого рабского отражения, но придет время, и они пробудятся от колдовского заклятия.
Первой проснется Рыба /меняющееся и светящееся существо… поблескивающее в глубине зеркал/. В глубине зеркала мы заметим тонкую полоску, и цвет этой полоски не будет похож ни на какой иной цвет. Затем, одна за другой, пробудятся все остальные формы. Постепенно они станут отличными от нас, перестанут нам подражать. Они разобьют стеклянные и металлические преграды, и на сей раз их не удастся победить. Бок о бок с зеркальными тварями будут сражаться водяные… перед нашествием мы услышим из глубины зеркал бряцанье оружия [28]28
Перевод с испанского Е. Лысенко.
[Закрыть].Хорхе Луис Борхес, «Книга вымышленных существ»
Пациент проснулся около полуночи и, как только вошел в тускло освещенную ванную, увидел в зеркале отражение своего лица. Лицо казалось искаженным и как будто быстро менялось, что напутало пациента так, что он выпрыгнул из окна ванной комнаты.
Луис X. Шварц, доктор медицины, и Стэнтон П. Фьельд, доктор философии, «Иллюзии, внушенные самоотраженным образом»
Майкл Муркок
Поджог собора
(Из рассказов о Джерри Корнелиусе)
Жаркая битва в Иерусалиме
Иерусалим, суббота
Самая горячая – более чем затри недели – стычка случилась сегодня в Иерусалиме, где израильтяне открыли минометный огонь по зоне арабских поселений в Катамоне.
Город сотрясли два мощных взрыва в арабских домах, которые нападавшие сочли прибежищами снайперов и местоположением их оперативного штаба.
Затем и в других кварталах города начались перестрелки. Армейские бронетранспортеры выдвинулись в ключевые точки, открыли стрельбу в районах столкновений, постепенно взяли ситуацию под контроль и восстановили спокойствие в городе.
«Мировые новости», 14 марта 1948 г.
Через шесть минут после вылета из Калькутты авиалайнер больше не подавал о себе известий
ПРОПАЛ «КОМЕТ»
Авиалайнер «Комет» с 43 человеками на борту, в числе которых были 10 женщин, один ребенок и один новорожденный, исчез накануне вечером во время полета из Сингапура в Лондон.
«Комет», принадлежащий компании ВОАС, вылетел в 11.00 из аэропорта «Дам-Дам» в Калькутте для совершения трехчасового перелета в Нью-Дели [29]29
Нью-Дели – район столицы Индии, где располагаются основные правительственные учреждения.
[Закрыть]. Шесть минут спустя экипаж «Комета» отправил стандартное сообщение: «Набираем высоту». После этого наступила тишина.«Санди диспэтч», 3 мая 1953 г.
Идущие на штурм
Десятого числа сего месяца мы начали штурм. Преодолев жаркое сопротивление, мы вошли внутрь, причем враг держался весьма твердо. Наши люди, штурмовавшие проломы, были вынуждены отступить. Они предприняли вторую попытку и завладели обоими ретраншементами [30]30
Ретраншемент – вспомогательная фортификационная постройка, предназначенная для усиления внутренней обороны после захвата противником пространства, расположенного впереди полевой позиции или укрепления.
[Закрыть]и церковью. Пособники Врага отступили внутрь Мельничной горы, мощного укрепления, доступ в которое был очень труден. Губернатор, сэр Артур Эштон, и многие влиятельные офицеры находились там; наши люди напали на них, имея от меня приказ предать всех их смерти. Будучи сам в пылу битвы, я запретил им упустить кого-либо, носящего оружие. Думаю, в ту ночь они предали смерти около двухсот тысяч человек, включая около сотни тех, кто оборонял колокольню церкви Св. Петра, которую я приказал поджечь. Было слышно, как кто-то из них кричал посреди пламени: «Бог проклял меня, Бог поразил меня, я горю, я горю!»На следующий день были захвачены две другие Башни. Когда их защитники сдались, офицерам проломили головы, каждый десятый солдат был убит, прочие – высланы на остров Барбадос. Я убежден, что это справедливый приговор, вынесенный Богом варварам и негодяям, которые обагрили свои руки огромным количеством невинной крови. Кара сия приведет к предотвращению кровопролития в будущем, что является достаточным обоснованием для таких действий, которые в ином случае неизбежно вызвали бы раскаяние и сожаление.
Оливер Кромвель о побоище в Лентхалле, 17 сентября 1649 г.
Эта Ось Зла
Дейвид Фрам (спичрайтер Джорджа У. Буша)
Ссылки на музыкальные произведения проводятся по изданию:
Питер Кин, Уилли Нельсон, Крис Ри, Моше Эллисон, Элвис Костелло, Бир Билл Брунси, Лэмберт, Хендрикс и Росс, Боб Марли, «МУДРОСТЬ СУФИЗМА», составитель Леонард Льюисон; издатель – «Единый мир мудрости», Оксфорд, Великобритания
1
Солдаты-буйволы
Иерусалим: здесь все началось.
Здесь все и закончится.
Си-эн-эн, 16 января 2002 г.
Верно, что какие бы трудности ни возникали в связи с появлением слабых правительств в отдаленных нефтеносных регионах, они всегда усиливаются при вмешательстве великих держав. Естественно, как только Первая мировая война продемонстрировала нам, что нефть является важнейшим из военных ресурсов, великие державы не переставали вмешиваться в процесс ее добычи. В своей книге «Нефтяные корпорации и англо-американские отношения», написанной в 1923 г., я осветил некоторые аспекты недостойной грызни между победоносными союзниками по поводу ближневосточной нефти… Этих нечистоплотных трений хватило для того, чтобы правительства второстепенных нефтедобывающих государств оказались на задворках политики мировой нефтедобычи.
Николас Дейвенпорт, «Нефтяные очки» «Нью стейтсмент энд нейшн», 6 октября 1951 г.
– А, молодой патриот! И что бы ты хотел получить от Гэндальфа [32]32
Гэндальф – персонаж эпопеи Дж. Р.Р. Толкина «Властелин колец», добрый волшебник, друг и покровитель хоббитов.
[Закрыть]на Четвертое июля? [33]33
Четвертое июля – День независимости США.
[Закрыть]
Епископ Бисли, одетый в выцветшую серую сутану, попыхивающий длинной курительной трубкой, в заостренной на патриотический манер шляпе – вместо митры – на голове, исполнял свои ежегодные обязанности на Мемориальной ярмарке. В его ведении находился небольшой приход церкви Святого Иакова на Джон-стрит, так что ходить ему приходилось немного. С 11-го сентября по 25-е декабря он был Дядей Сэмом (Санта Клаусом), отдыхал до Пасхи, а приблизительно в середине мая перевоплощался в Гэндальфа.
– Может, пикник? – Трясущимися руками Mo Кольер дернул епископа за полу, в то же время принюхиваясь к сладковатому дыму. – Понимаешь, о чем я, Денис? У тебя это на уме?
– Смывайся-ка ты отсюда, юный нахал, – прогудел «Гэнди», – иначе получишь след от моего ботинка на задницу. Запомни мои слова, дружок: я стар и мудр. Я знаю жизнь лучше, чем кто бы то ни было. Когда тебе кажется, что я принимаю плохо обдуманные решения, то я всего лишь уподобляюсь нашему президенту и его команде мудрецов, которые все следуют заранее продуманному плану. «Белые люди в сером будут править до момента, когда справедливость придет в Государственную школу Кента». – Он бросил благосклонный взгляд на очередь, состоявшую из ребятишек и домохозяек, которые дожидались исполнения своих желаний. Все, что было выставлено в витринах, тщательно охранялось и находилось под ненавязчивым наблюдением. Эта ярмарка – истинное пристанище. Это рай. – Могу я спросить, не интересует ли тебя нога святого Георгия, подлинность которой не вызывает сомнений? На прошлой неделе копия ушла с аукциона больше чем за миллион долларов. Она в плачевном состоянии, но, учитывая возраст находки…
– «Коготь дракона»?
Mo было глубоко противно приобретать дурман у духовных лиц, но он не мог этого избежать. Mo явился из времени, когда не существовало научного изучения рынка потребления. В силу некоего анахронизма он обрел таинственную и неожиданную силу. И ему нравился ее вкус. Экономическая сторона вопроса раздавила его, но мысль о кровной мести наполняла глубоким ощущением безопасности. Рейгану и Тэтчер следовало бы вручить венец короля и королевы мира. С ними ты знал, где находишься. Зуб за зуб. Но, как обычно, вмешались либералы, и теперь война стала бесконечной, что приносило некоторое утешение.
Гэндальф пошарил под сутаной. Могло показаться, что он прислушивается к сигналу тревоги. Он понизил голос:
– Только наличные. Одна десятая цента за колпачок. – Он уловил движение в зеркале и бросил беспокойный взгляд на изрезанную линию нью-йоркского горизонта. – Азриэль? [34]34
Азриэль – в иудейской и мусульманской священной мифологии ангел, являющийся за душой умирающего человека.
[Закрыть]
Из кармана своего беспорядочно покрытого пятнами бронежилета Mo извлек внушительную пачку денег. Многозначительно нахмурившись, он остановил взгляд на патрульных из Национальной гвардии, наблюдающих за толпой. Это были добродушные парни из футбольной команды колледжа, нанятые на лето и довольные возможностью дополнительного заработка.
Собеседники сверили часы.
– Перерыв на кофе.
Густая жидкость проникла в их кровь, в их жилы, и затвердевала так быстро, что они двигались к заведению под названием «Сахарный пес» подобно оловянным солдатикам, которые где-то потеряли масленку. Mo глубоко вздохнул. В ближайшее время он будет свободен от забот. Такой вот Золотой век обычно длится не менее года.
Не пора ли появиться Джерри? Если он не подойдет, это будет нечестно. Слишком уж долго он сосет лапу.
Гэндальф ненадолго скользнул в свое тихое укрытие и тут же вышел с остатками шоколадного батончика «Марс». Помня о наблюдающих клиентах, он торопливо поправил полы сутаны. Но он контролировал все. Морщась от отвращения, он сунул колпачок в загорелую ладонь Mo.
– Какой-то маленький хулиган мастурбирует над костюмами хоббитов. Куда умудряется запропаститься полицейский, когда он нужен?
Аборигены по-прежнему хрустели кукурузными хлопьями, следя за похождениями Сладкого Пса на расположенном вверху экране. Улучив момент, Mo нырнул внутрь, чтобы посмотреть, как можно обратить ситуацию в свою пользу.
Епископ Бисли разгладил складки сутаны и воспользовался случаем, чтобы прийти в себя. Он откашлялся:
– Кхм, кхм, кхм, кхм…
Его лицо стало понемногу принимать сияющее выражение. На короткое время он ощутил свою власть. Из палатки донесся глухой удар, скрип, невнятное ворчание.
Гэндальф осторожно опустился на табуретку. Настал час Mo.
Десять минут царила полная тишина – в ожидании неминуемого выстрела.
2
Скажи мне, что небеса есть
Я хочу кусать руку, что кормит меня.
Я так хочу прокусить эту руку.
Элвис Костелло, «Радио, радио»
В прошлый вторник обновленный Джордж У. Буш обратился к преобразившейся стране, совершенно не напоминающей ту, в которой прошла его избирательная кампания; и это был не тот человек, который баллотировался в президенты. Ныне он возглавляет страну, в которой политическая атмосфера переменилась радикально, где исчезли прежние ограничения и открылись новые возможности. Сейчас рано говорить о том, к чему могут привести перемены. Но можно определить, в чем они состоят.
Ноэми Эмери, «Уикли стандард», 11 февраля 2002 г.
Он лишен души.
Джордж У. Буш, телеканал «Фокс», 18 декабря 2001 г.
Джерри Корнелиус заглянул в «Гаучо», чтобы в час заката по-быстрому пропустить порцию текилы. Одетый не совсем по-вечернему, он протиснулся сквозь оживленную толпу, добрался до стойки и огляделся в поисках кого-нибудь из персонала. В Хьюстоне он порвал свой костюм в стиле ретро, и сейчас на нем был потертый костюм покроя шестидесятых, который делал его похожим на стилягу, плута из кинофильма, изображающего жизнь в трущобах. Последний штрих в его облике составляли солнечные очки. И надел он их не ради того, чтобы отдать дань обычаю – Джерри никогда не прислушивался к чьим-либо советам. Просто он объяснял, что у него слабые глаза.
Впрочем, его слова никого не обманывали. «Простой и добротный костюм придает авторитет, – убеждал Джерри брат. – Короткая стрижка, чуть-чуть золота, широкие манжеты. Это исключительно красноречиво».
Относительно короткой стрижки Джерри до сих пор колебался; это не могло не напоминать ему об электрическом стуле и о евреях. Сейчас он направлялся в сторону Принслет-стрит. Несмотря на отвращение Таффи к культурному наследию он иногда использовал синагогу как место встреч. Сейчас он сказал, что ему надо передать кое-какие пленки с записями сообщений. Им нужен честный посредник. Таффи исследовал все, что его интересовало. Патологоанатом министерства внутренних дел специально изучил последние слова умирающего. Он понимал, что есть какая-то правда, которая от него ускользает. Все время, что Джерри знает сэра Таффи Синклера, тот постоянно что-то разгадывает. Джерри так и остался в неведении, что же именно.
Синклер помог ему еще в восьмидесятых, оставался рядом в девяностых, так что Джерри перед ним в долгу. Смертельно тоскливые два десятка лет, не принесшие почти ничего заслуживающего упоминания, если не считать «Бельграно» и Басра-роуд. Синклер вел себя более чем достойно. Он посылал Джерри в некоторые точки на Ближнем Востоке, где можно было провести отпуск. Недостатка в перестрелках там не было, но мало таких, в которые стоило бы ввязываться. Так что если Синклер призывал старого террориста, тот всегда был исполнен готовности явиться. Только вот в эти дни обратный путь дается непросто. Каждое мгновение приносило тысячу возможностей. И ведь виной тому – не только слабость информационных технологий?
Когда старая команда успешно разделилась, Джерри планировал провести некоторое время в Каире, у пирамиды, которую приобрел, когда в 2001 году цены на недвижимость внезапно рухнули. На реставрацию Джерри истратил целое состояние. Он всегда любил строить воздушные замки относительно отдыха во время отпуска. Перспектива разрушения Нью-Йорка дала ему понять: он может чувствовать себя в своей тарелке только в большом городе. Но Джерри по-прежнему не изменял скромной линии поведения. Человек знает, когда уходит его время. Нужно всего лишь выжидать и надеяться, что тебе представится новый шанс. Мир меняет облик – во всяком случае, в наше время.
– Когда все будет закончено, – сказал он, обращаясь к Мици у стойки бара, – лучше всего подойдет Лондон.
Мици это понравилось.
– Осталось не так много вариантов, – произнесла она. – Небольшие города. Карлики. И совсем маленькие.
Они были старыми друзьями. Мици флиртовала с Джерри. Всего лишь дочь епископа – но она знала, как разжечь иезуита.
– Тебе не одолеть велосипед полицейского. Ты не справишься с настоящим «Ройал Альбертом».
Богатый макияж Мици победоносно оттенял ее пепельную бледность. На подкрашенных губах появилась необычная для нее улыбка, контрастировавшая с напудренными щеками, от которой глаза Мини сделались почти черными. И с этой улыбкой вернулось что-то, чего Джерри не замечал с начала семидесятых.
– Как дела у твоего отца? – поинтересовался он.
– Ну, у него постоянная работа. В Штатах. Они там загребают колоссальные деньги на Башнях-Близнецах [35]35
Речь идет о зданиях Всемирного торгового центра, разрушенных вследствие террористических атак 11 сентября 2001 г.
[Закрыть]. А потом кто-то решил обратиться к Эмпайр-стейт-билдинг. Так что туризм опять идет в гору. Американцы ценят отца за его произношение. Они там нас любят. Считают, что мы на их стороне. – Она отвернулась, чтобы стереть пыль с фотографии Маргарет Тэтчер в красно-бело-синей рамке. – Но теперь ведь не те времена, правда? Я бы хотела переехать в Хастингс. Или в Уортинг? Как ты считаешь?
– Моя мама предпочитает Уортинг, – ответил Джерри. – Ей понравились музыканты в Делавэрском павильоне. Или это был Бексхилл?
Все эти места находились в прибережных районах Южного Лондона, что упрощало дело. Индийские рестораны, расистские розыгрыши. Когда ребята из Скотланд-Ярда овладеют ситуацией – вопрос времени.
Джерри, уже почти прежний, торжествующе зажег сигарету «Шерман». Итак, он вновь на родной земле. Вот это и важно. Яркий финиш. И он до дна выпьет сладкую чашу.
– Вот закончу и приобрету что-нибудь на Великих озерах. Хватит с меня международного туризма. Это моя последняя «дымная опера». – Заметив тревожное выражение на лице Мици, Джерри добавил: – Естественно, умирать я буду дома. Соединюсь с прахом, из которого восстал. Из праха приходим и в прах возвращаемся. В подходящем городе можно состариться и умереть так, чтобы никто не поднимал шума по этому поводу. А когда все закончено, не найти города более подходящего, чем Лондон.
Мици привыкла к манере Джерри жалеть самого себя.
– Как бы то ни было, ты не сильно изменился. Ты вернулся в семинарию? – Она провела языком по губам, критическим взглядом изучая бритую макушку Джерри. – Знаешь, это вот не делает тебя моложе. Ты видел бюсты с черепами буянов из Бедлама [36]36
Бедлам – лечебница для душевнобольных в Лондоне, основанная в 1247 г.
[Закрыть]в музее Виктории и Альберта? [37]37
Музей Виктории и Альберта – художественный музей в Лондоне, названный в честь королевы Виктории и ее супруга
[Закрыть]Ты мог бы быть убийцей XVIII века.
Джерри признал справедливость ее утверждения.
– С этого у меня все и начиналось. Одна оплаченная полуреволюция за другой, потом семьдесят шестой год [38]38
В 1776 г. была принята Декларация независимости США.
[Закрыть], после чего любое начинание катилось кувырком. Все революции – дерьмо. Люди или стремятся сохранить все как было, или же вернуться к золотому веку. Американцы сумели задержать течение времени больше чем на двести лет. Им удалось сохранить все великое, что они имели в восемнадцатом веке – виселицы, пыточные камеры и сверхбогатых аристократов, которые стояли выше закона.
– Они не могли иначе. – Мици ответила ему той самой улыбкой. – Их было не остановить. Это ведь по большей части тевтоны [39]39
Тевтоны – германские племена. Иногда тевтонами называют германцев вообще.
[Закрыть], так я понимаю? Они не могли стерпеть подъема общественного недовольства.
– Ну да, они любят марши и военные оркестры. Можешь мне поверить, Кромвель испортил все. Все козыри можно было бросить на стол за десять минут. Люди дерутся насмерть, чтобы сохранить свои цепи.
Мици фыркнула. Разные материи кружили ей голову.
– Том Пейн, а? Если хочешь знать мое мнение, у канадцев есть здравый смысл.
Джерри взглянул на настенные часы.
– А они точно идут?
3
Армия Оливера
Христиане собирались на воскресные службы, ученики выражали желание увидеть службы, и Мастер не возражал. Когда они вошли, священнослужитель и конгрегация узнали их и двинулись им навстречу, чтобы приветствовать их. Радость была столь велика, что каждый почувствовал подъем духовного состояния. Несколько суфийских [40]40
Суфии – приверженцы мистического направления в исламе.
[Закрыть]песнопевцев из группы Мастера попросили позволение пропеть стихи из Корана, и священнослужители свое позволение дали.Радость от приема, оказанного нашему Мастеру, в сочетании с исполняемой певцами хвалой Господу, привела всех присутствующих в экстаз. Многие были вне себя от восторга. Когда пение было окончено, и Абу Сайд приготовился уходить, один из его учеников с воодушевлением воскликнул: «Ежели Мастер изволит и выразит свою волю, многие христиане сбросят одежды христианства и облачатся в тоги ислама».
Магистр проворчал: «Прежде всего, не мы надевали на них их одежды, а потому не должны осмеливаться срывать их».
Для облегчения в случае острой необходимости они получают белое ведро; при этом им велено сигнализировать поднятием двух пальцев о наступлении такой необходимости. Тогда охранник надевает на них наручники и препровождает в отхожее место. Военные не внесли никакого вклада в расходы по строительству (за три недели здесь возник полностью оборудованный полевой госпиталь, где было занято 160 человек медицинского персонала, – вдвое больше, чем контингент заключенных) и сэкономили состояние на туалетной бумаге. Причиной тому – культурные особенности, присущие задержанным. «Мы не пожимаем рук», – заявил один из охранников лагеря.
Мэтт Лабаш, «Несчастные узники Гуантанамо: единственная проблема задержанных порождена ими самими», «Уикли стандард», 11 февраля 2002 г.
– Все американские солдаты – гомики, – сказал Джерри. – Я читал в газете.
– Не могу смотреть Си-эн-эн без того, чтобы не вспомнить о моем бедняжке, о моем дурачке-сыне. – Абу Сайд с широкой улыбкой заключил Джерри в щедрые объятия. – Ты стал чуточку повыше с тех пор, как мы с тобой последний раз работали. А вот без лишнего жира обходишься. Давай сегодня поужинаем вместе. Бог, если будет на то Его воля, пошлет нам хороший ужин.
Джерри потянулся за пиджаком и спросил:
– Что ты там говорил насчет овец?
– Я говорил про овчарок. Я видел несколько любопытных экземпляров. Ясно, я восхищаюсь твоими колли – а кто бы на моем месте остался равнодушным? Я всегда смотрю судебные заседания по телику.
Абу Сайд вернулся домой, когда дела в Типтоне стали принимать скользкий оборот.
– Ты знал какую-нибудь, которая убивала бы овец? – Джерри поднял обе руки. Абу Сайд зачитан вслух цифры со своего «покета».
– Нет. Тебе всякий скажет, в хорошей овчарке немало от волка, но что-то в них есть, как и во многих людях, что просто не позволяет им этого делать. Так какой же это волк, монсиньор Корнелиус?
– Никуда не годный волк.
– Зато хорошая овчарка.
– Наверное, тебе попалась неудачная смесь, это часто бывает. Невозможно, чтобы они все были хороши от природы.
– Может быть. – Абу Сайд отступил от темы. – Тебе знаком Камю? Я сейчас перечитываю «Миф о Сизифе». Вечная борьба. Вечные разочарования. Вечная радость. Это всегда утешает в такие времена, как сейчас.
Джерри стало неуютно от столь явной сознательной уступчивости.
– Когда сильные мира сего выдумали этот прием: выставлять штатских на передний край? Экономит массу средств на военные расходы. – Джерри просунул указательный палец правой руки под шелковое кашне, которое ему посоветовал носить прежний портной. – Гладкое, как масло. И не поймешь, что такое.
– Да, как обычно, от шелковичных червей. – Портной указал на большие рулоны материи, разложенные вдоль трех стен мастерской, кроме той, где находился выход на улицу. – Остальное – нефть. Подумать только, что эта полупрозрачная, нежно-зеленая ткань родилась где-то в пустыне, под землей. – Его довольные карие глаза внимательно смотрели на Джерри. – Ты говорил о Рифе. По-моему, его звали Абдель Крим. Ведь он умер в Париже от туберкулеза? Так всегда и бывает. Тебя в Магрибе все еще зовут Вороном?
– Тебе вспомнился Техас. Сейчас другое время, потруднее, – ответил Джерри. – Когда меня назвали Красной Тенью, еще шло старое шоу.
– Рыцари труда и риска, знаем вас давно и близко, пред Бургундией склонитесь, за свободу, за свободу, за свободу поборитесь, – неуверенно пробормотал Абу Саид; он не мог обойтись без цветистых египетских афоризмов. – И почему вы так заинтересованы в этой маленькой дерьмовой стране? – Он тряхнул головой, достал пачку «Кэмела». – Куришь?
– Она делает нас лидером. – Джерри выудил из пачки мятую сигарету, осторожно поднес к губам, как будто намеревался лишь попробовать вкус бумаги и ощутил призрачное воспоминание. – Она делает нас счастливыми.
– «Ах, – сказал Христос, вытирая слезы окровавленными ладонями, – вы опять распнете меня?» – Абу Саид перевел дыхание, чтобы продолжить тираду, но вдруг насторожился и принюхался. – Ты тоже его чуешь? Это волк. Я думал, евреи их всех перебили.
Он торопливо поднялся, опрокинув манекен, открыл маленькую заднюю дверь, пересек комнату, схватил с вешалки длинную накладную косу и побежал к своему овечьему загону.
Джерри вышел вслед за ним. На фоне темного горизонта виднелся Вифлеем. Спавшие овцы начинали подниматься, моргая, когда им в глаза попадал луч фонарика Абу Саида.
Джерри понюхал воздух.
– Что-то готовится?
