Текст книги "Хроники Корума (сборник)"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 58 страниц)

Глава вторая
В ТАНЕЛОРН

– Что такое Рунный Посох? – спросил Корум.

– Я помню одно описание, но я плохо умею объяснять…

Элрик едва заметно улыбнулся:

– Я это уже успел заметить.

Корум поднес посох к глазам: ему не верилось, что тот обладает какой-то властью.

– Это предмет, – пояснил Джери, – который может существовать только в условиях определенных пространственных и временных законов. Чтобы продолжать существование, он должен создавать вокруг себя поле, в котором он и может сохраняться. Это поле должно согласовываться с этими законами – кстати, теми же, что наиболее благоприятны для нашего выживания….

Огромный кусок штукатурки сорвался с потолка.

– Башня разрушается, – проворчал Эрекозе.

Корум заметил, что Джери поглаживает жезл пальцами, следуя вырезанному на нем узору.

– Прошу вас, подойдите ко мне поближе, друзья.

Как только они встали плечом к плечу, крыша обрушилась. Огромные каменные глыбы посыпались прямо на их головы – и спустя мгновение над ними голубело небо, от которого веяло прохладой, а под ногами была твердая почва. Между тем со всех сторон подступала черная тьма – всеобъемлющая тьма небытия.

– Не выходите за пределы этой области, – предостерег Джери. – иначе вы будете обречены, – он нахмурился. – Пусть Рунный Посох найдет то, что ищем мы.

Корум хорошо изучил своего друга и заметил, что голос у Джери не такой уверенный, как всегда.

Земля изменила цвет, воздух сделался раскаленным, затем пронзительно-ледяным, и Корум догадался, что они стремительно перемещаются по тем плоскостям, где прежде блуждала башня, однако они двигались не наугад, а к какой-то определенной цели, в этом он был уверен.

Потом Корум ощутил под ногами песок, горячий ветер пахнул ему в лицо, а Джери вдруг закричал:

– Сейчас!

Вместе со всеми Корум ринулся в темноту, а очутился в ослепительном солнечном сиянии и увидел над собой сверкающее металлическое небо.

– Пустыня… – негромко проговорил Эрекозе. – Бескрайняя пустыня…

Вокруг перекатывались желтые барханы, и ветер с печальным шепотом проносился над ними.

Джери был явно доволен собой.

– Ты ее узнаешь, друг Элрик?

– Это Вздыхающая пустыня?

– Прислушайся.

Элрик вслушался в печальный шепот ветра, однако что-то другое приковывало его взгляд. Корум оглянулся и увидел, что Джери бросил Рунный Посох на землю, и тот исчезал прямо на глазах.

– Вы все пойдете со мной защищать Танелорн? – спросил Элрик, явно рассчитывая на согласие. Однако Джери покачал головой.

– Нет. Мы поступим иначе. Мы должны отыскать машину, которую с помощью Владык Хаоса привел в действие Телеб К’аарна. Где она?

Элрик обвел взглядом барханы.

– Мне кажется, там.

– Тогда пойдем туда.

– Но я должен попытаться помочь Танелорну.

– Ты должен уничтожить эту машину, после того как мы ею воспользуемся, друг Элрик. Иначе Телеб К’аарна или кто-нибудь другой, подобный ему, попытается употребить ее в своих целях.

– Но Танелорн…

Корум с любопытством прислушивался к разговору. Откуда Джери так много знает о мире Элрика и его бедах?

– Я думаю, – спокойно сказал Джери, – что Телеб К’аарна и его рептилии еще не добрались до города.

– Не добрались? Но ведь прошло столько времени!

– Меньше дня, – возразил Джери.

«Интересно, – подумал Корум, – это относится ко всем мирам или только к плоскости Элрика?»

Альбинос в растерянности потер лицо рукой, не зная, верить или не верить Джери, и Коруму даже стало немного жаль его. Подумав, Элрик решился:

– Ну, хорошо, я отведу вас к этой машине.

– Но если Танелорн так близко, зачем искать его где-то в другом месте? – спросил Корум.

– Это не тот Танелорн, что мы ищем, – ответил Джери.

– Меня он устроит, – почти робко сказал Эрекозе. – Я останусь с Элриком. А потом, может быть… – в его глазах появилась отчаянная надежда.

Но Джери пришел в неописуемый ужас.

– Мой друг… уничтожение уже угрожает большой части времени и пространства. Извечные барьеры могут скоро пасть… ткань мультивселенной может разрушиться. Ты не понимаешь. То, что произошло в Исчезающей башне, может произойти только раз или два на протяжении вечности, но и даже и тогда оно опасно для всех участников событий. Ты должен делать то, что говорю я. Я обещаю тебе, что у тебя будет неплохой шанс найти Танелорн и в том месте, куда я тебя отведу. Твои возможности связаны с будущим Элрика.

Эрекозе понурился:

– Хорошо.

– Идем, – Элрик нетерпеливо зашагал вперед, не дожидаясь остальных. – Сколько бы ты ни говорил о времени, у меня его осталось совсем немного.

– У всех нас, – с чувством ответил Джери.

Они побрели через барханы, и печальный ветер отзывался в их душах. Наконец они добрели до скал, образовавших естественный амфитеатр. В середине его был покинутый лагерь. Пологи шатров хлопали на ветру, однако не шатры привлекли их внимание: в самом центре амфитеатра помещалась гигантская чаша, содержащая нечто чрезвычайно странное – куда более странное, чем все, что Корум видел в Глас-кор-Грисе или в мире леди Джейн Пенталлион. Это было устройство со множеством изгибов, сфер и углов, и все они были разного цвета, так что от долгого глядения на них начинала кружиться голова.

– Что это? – пробормотал он.

– Машина, – пояснил Джери, – которую сделали древние. Я искал ее потому, что она отнесет нас в Танелорн.

– Но почему не отправиться с Элриком в егоТанелорн?

– Мы нашли место, осталось попасть в нужную плоскость и время, – сказал Джери. – Потерпи, Корум, ибо, если нам ничто не помешает, мы скоро увидим тот Танелорн, который ищем.

– И найдем там помощь для борьбы с Гландитом?

– Этого я не могу тебе сказать.

Джери шагнул к чаше и обошел вокруг с удовлетворенным видом, будто был хорошо знаком с устройством машины. Пальцы его скользили по узорам чаши, и что-то запульсировало в недрах машины, словно забилось сердце. Сферы, углы и извивы начали менять цвет и смещаться. Движения Джери сделались лихорадочными. Он велел Коруму и Эрекозе стать, прижавшись спиною к чаше, затем извлек из кармана небольшой фиал и вручил его Элрику.

– Когда нас здесь не будет, – пояснил он, – кинь это в емкость, потом садись на своего коня, которого я вижу вон там, и гони во всю прыть в Танелорн. Строго следуй этим инструкциям, и ты послужишь всем нам.

Элрик осторожно взял в руки фиал.

– Хорошо.

Джери улыбнулся загадочной улыбкой:

– И передай мой привет моему брату Мунгламу.

Малиновые глаза Элрика расширились.

– Что? Ты знаешь его?

– Прощай, Элрик! Мы непременно встретимся, и еще не раз, хотя, возможно, и не узнаем друг друга.

На лице Элрика плясали отблески полыхавшей сполохами чаши.

– И это к лучшему, я полагаю, – добавил Джери едва слышно, с явным сочувствием к альбиносу. Но Элрик уже исчез, равно как и пустыня, и сама машина в сверкающей чаше. Внезапно какая-то невидимая рука швырнула их назад.

Джери облегченно вздохнул:

– Машина уничтожена. Это хорошо.

– Но как мы вернемся в свою плоскость? – спросил Корум. Их окружала высокая, волнующаяся под ветром трава – такая высокая, что стебли ее поднимались выше их роста. – А где же Эрекозе?

– Ушел своей дорогой. В свой Танелорн, – ответил Джери. Он взглянул на солнце. Потом сорвал пучок травы и отер лицо. – И мы тоже пойдем своей дорогой.

– Танелорн уже близко? – волнение охватило Корума. – Он уже близко, Джери?

– Да, я чувствую его присутствие.

– Это твой город? Ты знаешь его обитателей?

– Это мой город. Танелорн всегда был и будет моим городом. Но этот Танелорн мне незнаком. Впрочем, мне кажется, кое-что знаю о нем, – иначе все мои замыслы не стоят и ломаного гроша.

– Какие замыслы, Джери? Ты должен сказать мне, что знаешь.

– Я мало что могу рассказать тебе. Я знал о судьбе Элрика, потому что некогда сражался плечом к плечу с ним. Я и сейчас там, пока он жив. Я знал также, как помочь Эрекозе, потому что когда-то в прошлом, а может быть, в будущем был его другом. Но не мудрость руководит мною, Корум, а всего лишь инстинкт. В путь.

И Джери пошел вперед сквозь высокую, колышущуюся траву – так уверенно, будто шел по знакомой торной дороге.

Глава третья
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ МИЛЛИОНА СФЕР

А потом они увидели Танелорн. Голубой город в голубой дымке, сливавшейся с синевой небес, чьи здания являли взору такое разнообразие оттенков синего и голубого, что город казался разноцветным. Шпили и купола прижимались друг к другу; изогнутые, закрученные в немыслимые спирали башни восторженно устремлялись ввысь, безмолвно упиваясь своей ликующей красотой, многоцветьем – от темно-синего, почти черного, до бледно-лилового – и совершенством форм сверкающего металла.

– Нет, это не город смертных, – потрясенно прошептал Корум. Он кутался в алый плащ, чувствуя себя совершенно ничтожным, раздавленным великолепием города.

– Похоже на то, – тон у Джери был почти мрачный. – Это не тот Танелорн, который я видел когда-то. Корум, он почти зловещий… Он прекрасный и удивительный, но, может быть, не настоящий? Анти-Танелорн или Танелорн, где правит совершенно чуждая нам логика…

– Что-то я не понимаю тебя. Ты толковал о мире. У этого Танелорна вполне мирный вид. Ты говорил, что есть великое множество Танелорнов, что Танелорн существует от начала времен и будет существовать до их конца. Что из того, что этот Танелорн кажется необычнее прочих?

Джери тяжело вздохнул.

– По-моему, я начинаю прозревать суть. Танелорн – это единственное место в мультивселенной, неподвластное времени. А значит, у него должно быть особое предназначение – во всяком случае, это не просто приют для усталых героев и их спутников…

– Ты полагаешь, здесь опасно?

– Опасно? Это зависит от точки зрения – что ты считаешь опасностью. Некоторые знания опасны для одного человека, но очень полезны для другого. В безопасности кроется опасность, и наоборот. Это ты уже успел понять, верно? Мы ближе всего к познанию истины, когда сталкиваемся с парадоксами, а потому – и мне следовало сообразить это раньше – Танелорн должен быть парадоксом. Надо войти в него, Корум, и выяснить, зачем судьбе было угодно привести нас сюда. Корум медлил в нерешительности.

– Мабелод грозит уничтожить Закон. Гландит-а-Краэ мечтает покорить все наши плоскости. Ралина пропала. Мы многое рискуем потерять, Джери, если ошибемся.

– Да, мы рискуем потерять все.

– Тогда, может быть, лучше сначала удостовериться, что это не ловушка? Что мы не стали жертвой космического обмана?

Джери громко расхохотался:

– И как ты намереваешься это выяснить, Корум Джаелен Ирсеи?

Корум посмотрел на друга и опустил глаза.

– Ты прав. Надо войти в город.

Они пересекли лужайку, голубоватую в струящемся от города синем свете, ступили на просторную улицу, вдоль которой росли голубые цветы и деревья, и вдохнули воздух Танелорна, столь непохожий на воздух городов в знакомых им мирах.

Рыдания стеснили грудь Корума. Он опустился на колени, благоговея перед красой вечного города, чувствуя, что готов отдать за него жизнь. Джери положил руку ему на плечо и прошептал:

– Да. Это – подлинный Танелорн.

Корум и Джери побрели по улице, высматривая обитателей города. Тело Корума сделалось каким-то невесомым, он словно парил над землей. Его вдруг наполнила необъяснимая уверенность, что здесь они обретут долгожданную помощь, что Мабелод будет повержен, что вадаги и люди Лиум-ан-Эса прекратят, наконец, убивать друг друга. Но они все шли и шли, а навстречу им не попалось ни единой живой души. Никто не приветствовал их, вокруг царила всеобъемлющая тишина.

Вдруг в конце улицы Корум заметил какую-то фигуру, неподвижную на фоне замысловатого голубого фонтана. Это была статуя – первая статуя, которую они обнаружили в городе. Что-то неуловимо знакомое почудилось Коруму в ее очертаниях, что-то, вселившее в него смутную надежду. Статуя отчего-то связалась в его мозгу с мыслью о спасении.

Он почти побежал, однако Джери схватил его за руку.

– Постой. Не надо спешить в Танелорне.

По мере того как они подходили ближе, очертания статуи вырисовывались все отчетливее. Она казалась более грубой, почти варварской рядом с окружающими ее ажурными зданиями и не голубой, а скорее зеленой. И материал, из которого она была отлита, отличался от прочих сооружений. Статуя стояла на четырех ногах, поддерживавших ее квадратное туловище. Рук тоже было четыре: две сложены на груди, две свисали вдоль тела. Большая голова казалась почти человеческой, только нос отсутствовал и вместо ноздрей зияли открытые дыры. Огромный рот растянулся от уха до уха, словно статуя ухмылялась. Сверкающие глаза тоже были диковинными и скорее походили на розетки из драгоценных камней.

– Глаза… – пробормотал Корум, придвигаясь ближе.

– Да, – Джери понял, что имел в виду Корум.

Статуя была не выше Корума, и все тело ее было усыпано темными сверкающими камнями. Корум протянул было руку, потрогать, но тотчас же отдернул: взгляд его был прикован к сложенным на груди рукам статуи. Он просто похолодел от чудовищной догадки.

Правая рука статуи заканчивалась шестипалой кистью, но вместо левой был обрубок. Отсутствующая кисть была у Корума. Корум в панике отпрянул назад, сердце бешено забилось, виски ломило, в ушах стоял звон.

Губы статуи медленно раздвинулись. Руки, висевшие вдоль туловища, потянулись к Коруму.

Затем Корум услышал голос.

Никогда прежде не доводилось ему слышать столь странного голоса. Мудрый и жестокий, насмешливый и беспощадный, холодный и ласковый одновременно, грубый и нежный – тысячи оттенков были в нем. Голос произнес:

– Ключ должен быть отдан добровольно, иначе я не смогу им воспользоваться.

Фасеточные глаза – точная копия того глаза, что сидел в правой глазнице Корума, – вращались и переливались, однако руки, сложенные на груди, оставались неподвижны, равно как и ноги, словно приросшие к постаменту.

Корум был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Он точно окаменел – как сама статуя. Джери подошел и стал рядом.

– Ты – Кулл, – спокойно сказал он.

– Да, я Кулл.

– А Танелорн – твоя тюрьма?

– Он был моей тюрьмой, потому что…

– Потому, – подхватил Джери, – что только Вечный Танелорн может удержать столь могущественное существо, как ты.

– Но даже он не смог бы удержать меня, будь я завершенным.

Джери поднял безвольную руку Корума и потрогал шестипалую кисть.

– А это сделает тебя завершенным?

– Это – ключ к моей свободе. Но ключ должен быть отдан добровольно, иначе я не смогу им воспользоваться.

– И ты постарался заполучить его – разумом, волей, над которой Танелорн не властен. Выходит, не Космическое Равновесие соединило Корума с Элриком и Эрекозе, а ты. Только ты и твой брат обладаете такой силой – хотя вы сейчас и пленники. Только вы можете бросать вызов базовому закону мультивселенной – Закону Равновесия.

– Да, только Кулл и Ринн могут это, ибо они послушны единственному закону…

– …Который вы нарушили – много тысячелетий назад. Вы стали сражаться друг с другом – и Ринн отсек тебе кисть, а ты вырвал у него глаз. Вы забыли о клятве верности – той единственной клятве, что всегда будет для вас законом… А затем…

– Затем Ринн привел меня сюда, в Танелорн. И я множество циклов не могу уйти отсюда.

– А что твой брат Ринн? Какое возмездие ты придумал ему?

– Он ищет, не ведая отдыха, свой утраченный глаз. Но найти его он сможет лишь отдельно от руки.

– А глаз и рука всегда были вместе.

– Как и сейчас.

– И потому Ринн ничего не нашел.

– Ты верно понял меня, смертный. Тебе многое известно.

– Это потому, – прошептал Джери, словно разговаривая сам с собой, – что я один из тех смертных, что обречены на бессмертие.

– Ключ должен быть отдан добровольно, – снова повторил Кулл.

– Скажи, это тебя я видел в Огненных землях? – неожиданно спросил Корум, отодвигаясь от статуи. – Это ты был на холмах, рядом с замком Эрорн?

– Да, то была моя тень. Но ты не мог видеть меня. Это я спас тебе жизнь в Огненных землях, и еще множество раз. Я использовал для этого свою руку, я убивал ею твоих врагов.

– Они не были врагами, – Корум поднес к глазам шестипалую руку, глядя на нее с отвращением. – Значит, это ты дал мне власть над мертвыми и право призывать их себе на помощь?

– Это все пустяки. Руке дана куда большая власть.

– И ты сделал это усилием мысли?

– Я сделал гораздо больше… Я не могу принудить тебя, смертный, вернуть мне мою руку.

– А если я не захочу расстаться с ней?

– Тогда я останусь здесь и буду ждать еще тысячу циклов, пока не наступит новое Пересечение Миллиона Сфер. Разве ты ничего не понял?

– Я понял, – печально ответил Джери. – Пересечение Миллиона Сфер… Вот отчего такое множество плоскостей открылось сейчас для смертных! Вот почему находятся ответы на загадки, суть которых всегда ускользала! Вот почему я помню свои воплощения. Пересечение Миллиона Сфер. Это случается столь редко, что даже проживший вечность не всегда увидит его. А когда оно происходит, рушатся старые законы, и рождаются новые, и меняется сама природа времени, реальности и пространства.

– Это означает конец Танелорна?

– Возможно. Но я не уверен, – сказал Кулл. – Ключ должен быть отдан добровольно.

– А что будет, если я отдам ключ? – спросил Корум.

Джери покачал головой, вытащил из-за пазухи кота, погладил его и тяжело вздохнул.

– Ты освободишь Кулла, – сказал Кулл. – Ты освободишь Ринна. Каждый заплатит свою цену.

– Что мне делать, Джери?

– Я не могу…

– Мне следует заключить сделку? Потребовать помощи для сражения с Королем Мечей? Чтобы Кулл вернул мне Ралину, вернул мир в мои земли?

Джери пожал плечами.

– Что же мне делать, Джери?

Но Джери молчал. Корум посмотрел в лицо Куллу.

– Я верну тебе твою руку, но при условии, что ты поможешь мне уничтожить власть Хаоса в Пятнадцати Плоскостях, что ты убьешь Мабелода, Короля Мечей, и отыщешь мою возлюбленную, Ралину. И вернешь мир в мои земли, чтобы мы могли жить, подчинясь воле Закона. Скажи, что ты это сделаешь.

– Я это сделаю.

– Тогда я охотно отдам тебе ключ. Возьми свою руку, Великий Древний Бог, ибо она принесла мне только страдания!

– Глупец! – вскричал Джери. – Я же говорил тебе, что…

Но голос его звучал все глуше и глуше. А Корум ощутил чудовищную муку – сродни той, которую испытал тогда, в лесу, когда Гландит отсек ему кисть. Он даже закричал от нестерпимой боли. Затем что-то ожгло ему лицо, и он понял, что Кулл вырвал у него из глазницы глаз Ринна. Красный туман плыл у него в голове. Красный жар иссушал душу. Красная боль пожирала плоть.

– …что они послушны лишь одному закону – закону верности друг другу! – закричал Джери. – Я молился, чтобы ты не совершил этой глупости!

– Я… – Корум взглянул на культю, где прежде была рука Кулла, и потрогал пустую глазницу, – я опять калека…

– А я завершен, – голос Кулла не изменился, но его инкрустированное каменьями тело заблестело ярче. Он вытянул все четыре ноги и руки и вздохнул с облегчением. – Целый!

В одной из рук он держал глаз Ринна; глаз переливался в синем сиянии города.

– Я цел и свободен! – добавил Кулл. – Скоро, брат, мы снова будем странствовать с тобой по Миллиону Сфер, как прежде, до нашей ссоры, в упоении от разнообразия мира. Только нам двоим ведомо истинное наслаждение! Я должен найти тебя, брат!

– А наш уговор? – настойчиво сказал Корум, не обращая внимания на Джери. – Ты же сказал, что поможешь мне.

– Я не заключаю сделок, смертный. Я не подчиняюсь законам, кроме того, о котором ты слышал. Меня не волнуют Закон, и Хаос, и Космическое Равновесие. Кулл и Ринн существуют во имя жажды существования, и нас не заботит призрачная борьба жалких смертных и их еще более жалких богов. Знаешь ли ты, что вам просто снятсявсе эти боги? Что ты гораздо сильнее их? И что, когда вам страшно, вы зачем-то сами выдумываете себе ужасных богов? Неужели это не ясно тебе?

– Я не понимаю тебя. Но ты должен сдержать обещание.

– Я ухожу – искать моего брата Ринна. Я подброшу глаз в такое место, где он легко найдет его – и обретет свободу.

– Кулл! Ты многим мне обязан!

– Обязан? Я не признаю обязательств – кроме одного: моих желаний и желаний моего брата. Да и чем я обязан тебе?

– Без моей помощи ты не обрел бы свободу.

– А без моей помощи ты давно был бы мертв. Будь благодарным!

– Я был игрушкой богов. Я устал от несправедливости, Кулл. Сначала заложник Хаоса, потом – Закона, а теперь – твой. Закон, по крайней мере, признает, что власть налагает ответственность. Ты ничем не лучше Владык Хаоса!

– Неправда! Мы никому не причиняем вреда, ни я, ни Ринн. Что за удовольствие играть в эти глупые игры Закона и Хаоса, вершить судьбы смертных и полубогов? Вами пользуются, потому что вы сами желаете этого, потому что так легче – возлагать ответственность за свои собственные деяния на богов. Забудь всех богов, забудь меня. Ты будешь счастливее.

– И все же ты воспользовался мной, Кулл. Ты не можешь не признать этого.

Кулл повернулся к Коруму спиной и подкинул свою темную, со множеством зубцов острогу высоко в воздух. Она исчезла в заоблачной выси.

– Я пользуюсь множеством вещей – оружием, например, – но у меня нет перед ними обязательств, особенно когда они становятся мне не нужны.

– Ты несправедлив, Кулл!

– А что такое справедливость? – Кулл затрясся от хохота. – Что это такое?

Корум весь подобрался, намереваясь броситься на Исчезнувшего Бога, но Джери удержал его.

– Если собака приносит тебе добычу, ее надо вознаграждать, верно, Кулл? – сказал Джери. Иначе она не будет служить тебе.

Кулл резко повернулся на четырех ногах. Его фасеточные глаза сверкали.

– Если собака не станет охотиться, следует завести новую.

– Я бессмертен, – сказал Джери. – И непременно предупрежу остальных собак, что они ничего не получат за верную службу Исчезнувшим Богам.

– Мне больше не потребуются собаки.

– Ты уверен? Даже ты не можешь предвидеть, что будет после Пересечения Миллиона Сфер.

– Я могу уничтожить тебя, бессмертный из смертных.

– И уподобишься тем, кого презираешь.

– Тогда я вам помогу, – Кулл откинул назад свою украшенную каменьями голову и оглушительно расхохотался. Даже Танелорн содрогнулся от громовых раскатов его смеха. – Так я потрачу меньше времени.

– Ты выполнишь свое обещание? – настойчиво повторил Корум.

– Я не признаю обещаний. Но я помогу вам, – Кулл неожиданно нагнулся и схватил Корума и Джери под мышки. – Сначала в царство Короля Мечей!

Голубой Танелорн исчез, и перед ними возник Хаос, пляшущий, словно раскаленная лава в жерле извергающегося вулкана, и сквозь пламя и дым Корум увидел Ралину.

Но Ралина была исполинского роста.