Текст книги "Хроники Корума (сборник)"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 58 страниц)

Глава вторая
ЗАМОК ИЗ КРОВИ

– Несомненно, это царство Мабелода, – повторил Джери, – или Хаос успел одержать победу во всех пятнадцати плоскостях мироздания.

Омерзительные тени погнались за воздушным кораблем, но быстро отстали.

– У меня голова идет кругом, – пожаловалась Ралина. – Я точно сошла с ума. Кажется, что это все – кошмарный сон.

– Да, – кивнул Джери. – Возможно, это правда. Кто-то видит сон – может быть, бог.

Корум был не в состоянии говорить. Голова у него раскалывалась. Какие-то странные, смутные воспоминания теснились в мозгу, но он никак не мог их поймать. Иногда ему чудились какие-то голоса, и он напрягал слух; он даже перевесился через поручни корабля, чтобы посмотреть, нет ли кого под днищем, он вглядывался ввысь – все тщетно.

– Ты слышишь их, Ралина?

– Я ничего не слышу, Корум.

– Не могу разобрать слов. Может быть, это вовсе и не слова.

– Не обращай внимания, – резко сказал Джери. – Не обращай внимания на подобные вещи. Мы во владениях Хаоса, и наши чувства ежеминутно обманывают нас. Помни, что только мы здесь реальны, и будь осторожен, чтобы не принять какой-нибудь фантом за меня или Ралину.

– Ты полагаешь, демоны могут предстать в виде тех, кого я люблю?

– Называй их, как угодно, но именно это они и попытаются сделать.

Огромная волна взметнулась вверх, мгновенно приняв форму человеческой руки. Рука сжалась в кулак и устремилась к кораблю – уничтожить, раздавить его. Но исчезла. Джери, весь мокрый от испарины, продолжал вести корабль.

Занимался весенний день. Под кораблем тянулись утренние, озаренные бледным светом поля, все в сверкающей росе. В унизанной жемчужинами росинок траве цвели цветы, мелькали маленькие яркие озерца, крохотные речушки. В тени дубов паслись лошади и коровы. Чуть подальше виднелась приземистая усадьба с выбеленными стенами, и дымок курился над трубой. Щебетали птицы. Во дворе рылись свиньи.

– Невозможно поверить, что все это не настоящее, – заметил Корум.

– А это и есть настоящее, – возразил Джери. – Только недолговечное. Хаосу нравится создавать, но собственные творения весьма скоро надоедают ему, ибо создает он не ради порядка, справедливости или же постоянства, а ради собственного наслаждения, для развлечения. Временами ему удается создать нечто такое, что по душе даже мне или тебе. Но это случайность.

Поля продолжали существовать. Усадьба тоже. Ощущение покоя усиливалось.

Джери нахмурился:

– Может быть, нам все-таки удалось вырваться из царства Хаоса, и…

Но тут поля закружились в стремительном водовороте, словно взбаламученная палкой стоячая вода. Усадьба растаяла легкой пеной. Цветы превратились в гнойники на поверхности воды.

– Так легко поверить в то, во что хочется верить, – устало проговорил Джери. – Так просто…

– Надо выбираться отсюда, – сказал Корум.

– Выбираться? Корабль не слушается меня. Он вышел из-под контроля, как только мы вошли в Лимб.

– Значит, им управляет какая-то сила?

– Да. Хотя возможно и неосознанно, – голос Джери звенел от напряжения. Лицо побледнело. Даже кот испуганно прижимался к его плечу, словно ища защиты.

До самого горизонта простиралась зеленовато-серая кипящая масса, усеянная чем-то, напоминавшим клочья гниющих растений. У растений отрастали клешни и хвосты – и вот уже крабы и омары побежали по поверхности. Совсем как настоящие, лишь что-то неуловимое выдавало в них фантомов.

– Остров, – сказала Ралина.

Впереди над кипящей поверхностью поднимался темно-синий утес. На утесе стоял замок – огромный, ярко-алый. Поверхность его шла легкой рябью. Впечатление было такое, будто жидкости удалось принять форму твердого тела. От замка веяло знакомым, солоноватым запахом.

Джери отвернул в сторону, но каким-то непостижимым образом замок снова очутился перед ними. Джери снова повернул корабль. И снова замок оказался впереди. Еще и еще раз пытался Джери уйти от алого замка, но тот упорно маячил перед носом корабля.

– Он притягивает нас, – Джери снова попробовал сделать что-то с кристаллами.

– А что это такое? – спросила Ралина.

Джери потряс головой:

– Понятия не имею. Он отличается от всего, что мы здесь видели. Нас несет прямо на него! Боже, какая вонь! Я задыхаюсь!

Корабль притянуло к замку; он завис прямо над алыми башнями и наконец сел.

Корум перегнулся через поручни. Поверхность замка морщилась, словно жидкость. Она явно не была твердой, однако удерживала корабль. Корум вытащил меч, косясь на зияющий черный провал в стене рядом с башней: вход. Из него появилась какая-то фигура.

Необъятной толщины существо, почти вдвое шире обычного человека. Голова у него была в общем-то человеческая, но с торчащими кабаньими клыками. Существо передвигалось по волнующейся поверхности на толстеньких кривых ножках и было совершенно голым, если не считать плаща, на котором были вышиты какие-то замысловатые знаки. Оно ухмылялось.

– Давненько у меня не было гостей, – проговорило оно. – Вы мои?

– Вы хотите сказать – ваши гости? – переспросил Корум.

– Нет. Я имел в виду другое – это я сотворил вас или вы прилетели сами? Может, вас сотворили мои братцы-герцоги?

– Не понимаю… – начал было Корум, но Джери прервал его:

– Я знаю тебя. Ты – герцог Тир.

– Разумеется. Я – Тир. Ну и что из того? Похоже, вы вообще не фантомы, вы вообще не из этого царства. Я в восхищении! Добро пожаловать, смертные, в мой замок. Прошу, прошу, прошу! Как это все восхитительно! Прошу же!

– Ты – герцог Тир, а твой господин – Мабелод Безликий. Значит, я был прав. Это царство Мабелода.

– Как умно! Как проницательно! – кабанья пасть расплылась в омерзительной ухмылке, обнажив гнилые зубы. – Может быть, вы привезли мне послание?

– Мы тоже служим королю Мабелоду, – быстро проговорил Джери. – Мы сражаемся в царстве Аркина за возвращение Хаоса.

– О, превосходно! Только не говорите мне, что вы пришли просить помощи, смертные, ибо все мои силы уже отданы на борьбу в то царство, где Закон пытается удержать власть. Каждый герцог Ада посылает туда подкрепление. Возможно, еще придет время, когда мы сами сможем участвовать в битве с Законом, но пока еще рано. Пока мы только отдаем свою мощь, своих слуг – все, кроме самих себя, – ибо вам, вероятно, известно, что стряслось с Ксиомбарг, когда он… гм, скорее она попыталась проникнуть в царство Аркина. Такая неприятность!

– Но мы рассчитывали на помощь, – подхватил Корум, оценив хитрость Джери. – Закон очень мешает нам.

– Как вам известно, я только скромный герцог Хаоса. Сила моя никогда не была велика. Почти вся она – пусть смеются другие! – ушла на строительство этого прекрасного замка. О, как я обожаю его!

– А из чего он построен? – нервно поинтересовалась Ралина. Она была уверена, что долго им не продержаться.

– Как? Вы не слыхали о замке Тира? Очень странно… Так знайте, мои любезные смертные, он выстроен из крови – весь, целиком. Многие тысячи жизней были отданы во имя этого, и многих еще предстоит убить, чтобы закончить его. Кровь, мои дорогие, кровь, кровь и еще раз кровь! Вы ощущаете ее божественный аромат? Кровь смертных и кровь бессмертных – все смешалось здесь воедино. Все виды крови годятся для замка Тира, в вас, например, хватит крови на постройку невысокой стены или даже башенки. Или, к примеру, из всех троих вышла бы целая комната. Вы просто поразитесь, когда узнаете, какой это превосходный строительный материал – кровь! А что за восхитительный вкус! – Тир пожал плечами и помахал толстой ручкой. – Впрочем, это, вероятно, не для вас. Знаю я смертных и их причуды. Но я – я в восторге!

– Великая честь – лицезреть прославленный Кровавый замок, – сказал Джери со всей любезностью, на какую был способен. – Однако неотложные дела зовут нас в путь. Нам нужно найти помощь для сражения с Законом. Ты отпустишь нас, герцог Тир?

– Отпустить вас? – маленькие глазки сверкнули. Толстый шершавый язык прошелся по пересохшим губам. Тир потрогал один из своих клыков.

– В конце концов, мы на службе у короля Мабелода, – напомнил Корум.

– Действительно. Как превосходно!

– И у нас неотложное дело.

– Смертные редко попадают в царство короля Мабелода, – заметил Тир.

– Сейчас необычные времена, – возразил Джери. – Закон успел завладеть двумя царствами.

– Вы совершенно правы! Но что это течет изо рта женщины?

Ралину рвало. Она боролась с собой до последнего, но вонь была невыносимой.

Глаза Тира сузились в щелочки.

– Я хорошо изучил смертных. Я знаю их повадки. Ей плохо. Что так подействовало на нее? Что?

– Мысль о возвращении Закона, – упавшим голосом проговорил Джери.

– Нет, это я расстроил ее, я. Значит, она не всецело предана делу Хаоса? Хм, не слишком удачный выбор для короля Мабелода.

– Он выбрал нас, – сказал Корум. – А женщина просто путешествует с нами.

– Тогда она не нужна повелителю, и вам тоже. Я отпущу вас, однако взамен – за то, что я дал вам возможность насладиться зрелищем моего замка…

– Нет, – быстро возразил Корум, угадывая, к чему клонит Тир. – Мы не можем позволить тебе этого. Отпусти нас, герцог Тир, умоляю. Ты же знаешь, нам надо спешить! Король Мабелод разгневается на тебя, если ты станешь задерживать нас.

– Он разгневается на вас, если вы опоздаете. Отдайте мне женщину – и вы свободны. Если вам так уж хочется, можете взять себе ее тело. А я прошу только кровь.

– Нет! – завизжала Ралина в ужасе.

– Как глупо!

– Отпусти нас, герцог Тир!

– Сначала отдайте женщину.

– Нет! – дружно ответили Корум и Джери. Они выхватили мечи, но герцог Тир захрюкал от смеха, издевательского и недоверчивого.

Глава третья
ВСАДНИК НА ЖЕЛТОМ КОНЕ

Герцог Ада с наслаждением потянулся, словно после сладкого сна. Руки у него вдруг неимоверно вытянулись, тело раздалось вширь – и через мгновение он оказался вдвое больше прежнего.

Тир посмотрел на беглецов с высоты своего роста, издевательски ухмыляясь.

– Как неумело вы лжете!

– Мы не лжем! – в отчаянии вскричал Корум. – Мы просим тебя – дай нам уйти!

Герцог Тир нахмурился.

– Я не хочу навлекать на себя гнев Мабелода. Но будь вы в самом деле преданы Хаосу, вы вели бы себя гораздо умнее и отдали женщину. Она бесполезна для вас, но нужна мне. Свет моей жизни – мой замок. Я существую только затем, чтобы сделать его еще прекраснее, еще роскошнее, – чудовищная рука начала вытягиваться, приближаясь к беглецам. – Ну же, отдайте ее мне. Тогда вы свободны… А я…

– Смотри! – закричал вдруг Джери. – Вот наши враги! Они гонятся за нами. Они уже здесь, в этом царстве! Какая глупость – явиться сюда, в царство короля Мабелода!

– Что? – герцог Тир взглянул вверх – и увидел стаю черных длинношеих тварей с алыми пастями. На их спинах сидели люди. – Кто это?

– Их главаря зовут Корум Джаелен Ирсеи, – сказал Корум. – Они заклятые враги Хаоса и жаждут нашей смерти. Уничтожь их, герцог Тир, и король Мабелод будет очень доволен тобой.

Герцог Тир следил за кружащимися чудовищами.

– Это правда?

– Клянусь тебе! – заверил его Джери.

– Сдается мне, я слыхал об этом смертном, о Коруме. Это он уничтожил сердце Ариоха? Это он заманил в ловушку и погубил Ксиомбарг?

– Именно он! – закричала Ралина.

– Где мои сети? – озабоченно пробормотал Тир, стремительно сокращаясь в размере. – Ну хорошо, я помогу вам, – и Тир юркнул в башню.

– В них достаточно крови, чтобы выстроить целую стену! – завопил Джери, устремляясь к кристаллам управления. Они ожили, и корабль взмыл вверх.

Гландит и чудовища заметили беглецов. Твари развернулись и, со свистом рассекая крыльями воздух, кинулись в погоню.

Но корабль уже освободился от чар Кровавого замка. А герцог Тир был поглощен своими сетями. Он стремительно увеличивался в размерах, пытаясь поймать оцепеневшего от изумления Гландита.

На лице у Джери была написана мрачная решимость.

– Надо вытащить корабль из этого поганой плоскости, – хмуро проговорил он. – Лучше погибнуть, нежели оставаться здесь. Тир скоро смекнет, что Гландит служит Хаосу, а не Закону. А тот расскажет Тиру, кто мы есть на самом деле. И тогда все герцоги Ада начнут охоту на нас, – он снял с пульта управления прозрачную крышку и принялся лихорадочно крутить кристаллы. – Не знаю, что из этого выйдет, но сейчас увидим.

Корабль затрясся всем корпусом. Корум вцепился в поручни. Его тело, казалось, разваливается на куски. Он прижал к себе Ралину.

Корабль нырнул в пучину оранжево-лилового сияния. Корума с Ралиной швырнуло вперед, прямо на Джери. И тут корабль словно врезался в невидимую преграду. Они начали погружаться в какую-то вязкую жидкость, и у Корума перехватило дыхание; при следующем толчке он потерял Ралину. Пошарил вокруг себя в темноте, но Ралины не было. Он ощутил, что палуба корабля уходит из-под ног.

Он парил.

Корум хотел крикнуть, позвать Ралину, но вязкая жидкость заполнила рот. Он хотел оглянуться, но жидкость залепила глаза.

Он парил, погружаясь все глубже и глубже. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Жидкость заполнила легкие. Корум понял, что умирает.

Он знал, что Ралина и Джери тоже умирают где-то рядом с ним, барахтаясь в липкой жидкости.

Он даже почувствовал странное облегчение при мысли, что миссия его завершена, что он свободен от долга перед Законом. Он горевал о Джери и безмерно горевал о Ралине, но ему было нисколько не жаль себя самого.

И вдруг Корум стремительно полетел вниз. Он заметил обломок воздушного корабля – кусок искореженного поручня: тот падал совсем рядом. Корум летел в чистом прозрачном воздухе, но скорость падения была столь велика, что дышать он по-прежнему не мог.

Неожиданно падение замедлилось: он как бы скользил по плоскости. Корум огляделся: вокруг простиралась бескрайняя синева неба. Он раскинул руки. Кусок искореженного поручня по-прежнему скользил рядом. Корум поискал глазами Ралину, Джери. Но в бескрайней синеве никого не было видно. Только обломок поручня маячил перед глазами.

– Ралина? – позвал Корум. Никакого ответа. Он был один в голубой бесконечной Вселенной.

Его одолевал сон, глаза слипались, он пытался открыть их, но не мог. Казалось, мозг отказывается воспринимать ужас происходящего…

Корум проснулся. Он лежал на чем-то мягком и удобном. Ему было тепло и хорошо. Он почувствовал, что совершенно голый, и тогда открыл глаза: над ним были стропила крыши. Повернув голову, он увидел, что лежит в комнате. В окошко проникал солнечный свет.

Сон?

Это была мансарда, так как стены имели наклон. Роскошью комната не отличалась. «Похоже на жилище зажиточного крестьянина», – подумал Корум. Он посмотрел на лакированную дверь с простой металлической щеколдой. За дверью кто-то пел.

Как он сюда попал? Может, это новая проделка Хаоса? Джери предупреждал его о подобных вещах. Корум выпростал руки из-под простыни. На левом запястье по-прежнему была шестипалая, изукрашенная каменьями рука Кулла. Он потрогал лицо: глаз Ринна, ныне совершенно бесполезный, сидел в пустой правой глазнице. В углу на сундуке лежала его одежда, а рядом – меч, копье и лук.

Может, он вернулся в свой мир, где разум вернулся к людям? Может, Тир убил Гландита и таким образом снял заклятие с его родной земли?

Комната была незнакома, узор на сундуке и кроватных столбиках непривычен. Он явно попал не в Лиум-ан-Эс и не в Бро-ан-Вадаг.

Дверь отворилась, вошел толстенький человечек. Он с интересом посмотрел на Корума и сказал что-то на непонятном языке.

– Вы говорите на языках вадагов или мабденов? – вежливо осведомился Корум

Толстяк – определенно не крестьянин, если судить по богато вышитой рубахе и шелковым штанам, – покачал головой и развел руками, сказав еще что-то на незнакомом языке.

– Куда я попал? – спросил Корум.

Толстяк показал на окно, потом на пол, снова что-то сказал, засмеялся и жестами поинтересовался, не голоден ли Корум. Вадаг кивнул. Он действительно очень хотел есть.

Толстяк направился к двери, но Корум остановил его.

– Ралина? Джери? – спросил он в надежде, что имена окажутся знакомы человечку. Может быть, ему известно, где находятся его друзья. Но хозяин покачал головой, рассмеялся и закрыл за собой дверь.

Корум встал. Он был слаб, но не изможден. Он оделся, взял было кольчугу, но передумал и положил ее рядом со шлемом и поножами. Потом подошел к двери и приоткрыл ее. За дверью оказалась лестничная площадка, выкрашенная тем же, что и дверь, коричневым лаком; за ней – лестница, ведущая вниз. Он вышел на площадку и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз, однако увидел лишь следующую площадку. До него донеслись голоса – женский смех, смех толстяка. Он возвратился в комнату и выглянул в окно.

Дом стоял на городской окраине. Но город не был похож на знакомые ему города. У всех домов были красные островерхие крыши и стены из бревен и серого кирпича. Улицы вымощены булыжником, по которому с грохотом катили телеги. Большинство прохожих были одеты в более грубое платье, нежели толстяк хозяин, однако выглядели все весьма жизнерадостно и весело приветствовали друг друга, останавливаясь поболтать.

Город казался довольно большим. Вдалеке Корум разглядел крепостную стену и шпили каких-то довольно богатых зданий. Время от времени мимо окна проезжали экипажи, разодетые всадники – местная знать, а может, богатые купцы проталкивались через толпу горожан.

Корум потер лоб, присел на краешек кровати и попытался сосредоточиться. Было очевидно, что он в другой плоскости, где нет борьбы между Законом и Хаосом. Все, насколько он мог судить, живут нормальной, спокойной жизнью. Однако и Владыка Закона Аркин, и герцог Тир утверждали, что сражение идет во всех Пятнадцати Плоскостях. Может быть, здесь властвует сам Аркин или кто-нибудь из его братьев, еще не сломленных Хаосом? Нет, вряд ли. Вдобавок он не понимал языка здешних жителей, а они – его. Такого с ним еще не бывало. Манипуляции Джери с кристаллами привели к ужасающим результатам. Корум оказался отрезан от всего, что ему было знакомо. Возможно, он так никогда и не узнает, куда попал. А значит, и Ралина, и Джери, даже если и остались в живых, тоже выброшены, как он, в каком-нибудь чуждом мире.

Дверь отворилась, в комнату вошел толстяк хозяин с не менее толстой женщиной в необъятной юбке. В руках у нее был поднос с мясом, овощами и фруктами. Кроме того, на подносе стояла дымящаяся миска с супом. Женщина улыбнулась Коруму и протянула поднос с таким выражением, будто собиралась кормить сидящего в клетке зверя. Но Корум улыбнулся и принял поднос с поклоном. Женщина постаралась не коснуться его шестипалой руки.

– Вы очень добры, – проговорил Корум, зная, что женщина не поймет, и все-таки желая дать ей почувствовать его признательность. Они наблюдали, как он ест. Пища не отличалась изысканностью, но Корум был страшно голоден. Он старался не спешить и ел с изяществом, затем, также с поклоном, вернул поднос молчаливой чете.

Он съел слишком много и слишком быстро, а потому сразу же ощутил тяжесть в желудке. Человеческая пища ему никогда не нравилась, эта же оказалась грубее, чем обычно. Но он притворился, что восхищен, поскольку не часто встречал в последнее время доброе отношение.

Толстяк пытался о чем-то спросить:

– Фенк?

– Фенк? – переспросил Корум и покачал головой.

– Паннис?

Корум снова покачал головой. Толстяк спросил еще что-то в том же духе – каждый раз односложно, – и всякий раз Корум жестом показывал, что не понимает, о чем идет речь. Теперь наступила его очередь. Он перепробовал несколько слов на мабденском диалекте, происшедшем из языка вадагов. Толстяк явно не понимал. Он показал на шестипалую кисть Корума, потом подергал за руку себя, постучал по руке ребром ладони – и Корум наконец догадался, что он пытается спросить, как Коруму отрубили руку и не является ли рука Ринна протезом. Корум поспешно кивнул и улыбнулся, показав на свой глаз. Хозяин удовлетворенно кивнул. Вид у него был ужасно заинтригованный. Он осмотрел руку Кулла с нескрываемым восхищением. Несомненно, он полагал, что это произведение человеческих рук, а Корум не мог объяснить ему, что рука и глаз достались ему при помощи волшебства. Толстяк жестами позвал Корума куда-то, и тот охотно последовал за ним вниз по лестнице, в комнату, которая оказалась мастерской.

И ему все стало ясно. Хозяин изготовлял искусственные конечности и экспериментировал с различного рода протезами: там были деревянные, костяные и металлические ноги, иные весьма хитроумные конструкции, кисти рук, вырезанные из слоновой кости, металлические на шарнирах, целые руки, ступни и даже нечто напоминавшее металлическую грудную клетку. Комната была завалена анатомическими рисунками и схемами, все они были выполнены в незнакомой, поразительной манере, и Корум смотрел на них, как завороженный. Он увидел кипу манускриптов – пачки листов в кожаных переплетах – и раскрыл один из них. Это оказалась книга по медицине. И хотя книга сама по себе не отличалась изысканностью, а угловатые странные буквы были некрасивы, книга дышала мудростью, – как и старые рукописи вадагов, существовавшие до прихода мабденов. Корум похлопал рукой по книге и одобрительно хмыкнул.

– Хорошо, – сказал он.

Хозяин кивнул и тоже похлопал по кисти Корума. Корум даже улыбнулся, представив, что бы подумал хозяин, будь Корум в состоянии объяснить, каким путем она ему досталась. Бедняга, вероятно, пришел бы в ужас, а скорее всего, решил бы, что Корум не в своем уме, как решил бы и сам Корум до того, как столкнулся с колдовством.

Корум позволил доктору осмотреть свою повязку и диковинный глаз под ней. Глаз озадачил толстяка еще больше, чем кисть. Он нахмурился и потряс головой. Корум опустил повязку на место. Ему даже почти захотелось продемонстрировать доктору подлинные способности глаза Ринна и руки Кулла.

Мало-помалу Коруму стало понятно, как он попал в этот дом. Очевидно, горожане нашли его без сознания и послали за доктором или даже принесли сюда. А доктор, одержимый навязчивой страстью к искусственным органам, был только счастлив приютить у себя Корума, хотя бог знает, что он подумал при виде доспехов и оружия Принца в Алом Плаще.

Теперь Корума начало мучить беспокойство и страх за Ралину и Джери. Если они здесь, в этом мире, он должен разыскать их. Возможно, Джери, так часто путешествовавший между царствами, способен изъясняться на местном языке. Корум поднял чистый кусок пергамента и птичье перо (оно несколько отличалось от перьев, используемых мабденами), окунул перо в чернила и нарисовал картинку мужчины и женщины. Затем он поднял два пальца и показал на улицу, мимикой и жестами давая понять, что не знает, где они находятся. Доктор понимающе закивал, однако тут же изобразил, комически разведя руками, что ему ничего о них не известно, что он никогда не видел ни Ралину, ни Джери и что Корум был один, когда его обнаружили.

– Я должен поискать их, – сказал Корум настойчиво, показывая сначала на себя, затем на дверь.

Доктор опять кивнул: он понял Корума. Некоторое время он раздумывал, затем жестом велел Коруму немного обождать, вышел и вскоре вернулся в камзоле. Коруму он принес плащ, чтобы тот прикрыл свою одежду, выглядевшую здесь, по меньшей мере, странно.

Вдвоем они вышли из дому.

Люди глазели на Корума, когда они шли по улицам города. Было ясно, что слухи о странном незнакомце уже распространились. Доктор провел Корума под арку – за крепостную стену. Покрытая белой пылью дорога вилась через поля. Вдалеке виднелось несколько крестьянских домов.

Наконец они добрели до небольшой рощицы. Подле нее доктор остановился и показал Коруму место, где его нашли. Оглядевшись, Корум обнаружил то, что искал: кусок искореженного поручня воздушного корабля. Он показал его доктору, который явно в жизни не видал ничего подобного, потому что даже ахнул от удивления, крутя в руках обломок.

Обломок был для Корума доказательством, что он не сошел с ума, что он действительно побывал в царстве Хаоса.

Корум оглядел мирный пейзаж. Неужели и вправду существуют такие места, где нет вечной битвы? Он почувствовал острую зависть к обитателям этого мира. Разумеется, у них тоже есть свои горести и печали. Эти люди знают и боль, и войну, иначе с какой бы стати доктора столь живо интересовали искусственные конечности? И все-таки здесь ощущался разумный порядок, и Корум был уверен, что здесь нет никаких богов – ни Закона, ни Хаоса. Но он хорошо понимал, что глупо лелеять надежду на мирную жизнь в этом краю, ибо он не принадлежал здешнему миру, он был совсем не таким, как они, даже физически. Ему вдруг стало интересно, что вообразил доктор о его появлении.

Корум побрел среди деревьев, выкликая имена Джери и Ралины.

Услышав крик, он стремительно обернулся в надежде увидеть любимую женщину. Увы, это был высокий, угрюмый человек в черном одеянии. Он шагал к ним через поле, и его седые волосы развевались по ветру. Доктор подошел, и они о чем-то заговорили, поминутно оглядываясь на наблюдавшего за ними Корума. Беседа их явно носила характер спора, потому что вид у незнакомца становился все более сердитым. Обвинительным жестом он указал на Корума и помахал рукой.

Корума охватило беспокойство, и он пожалел, что не захватил с собой меч. Но неожиданно человек в черном повернулся и зашагал прочь, к городу, а доктор насупился и поскреб подбородок.

Коруму сделалось не по себе. Происходило что-то неладное, человек в черном был явно настроен против него, Корума – возможно, его внешний вид внушал подозрение. К тому же у незнакомца наверняка было куда больше власти, нежели у доктора, и значительно меньше симпатии к Принцу в Алом Плаще.

Опустив голову, доктор покосился на Корума. Затем вздернул подбородок и сжал губы. Он что-то пробормотал на своем языке, обращаясь к Коруму таким тоном, каким человек разговаривает с собакой, к которой чрезвычайно привязан и которую могут убить или отобрать у него.

Корум решил, что ему необходимо поскорее заполучить доспехи и оружие. Он показал на город и зашагал через поле. Доктор побрел следом, погруженный в озабоченное молчание.

Вернувшись в дом доктора, Корум надел свою серебряную кольчугу, поножи и шлем. Пристегнул длинный меч, лук и колчан. Он понимал, что вид у него еще более нелепый, чем раньше, но так ему было спокойнее. Он выглянул из окна – в ночь. Лишь одинокие прохожие виднелись на улице. Корум спустился по лестнице к двери. Доктор что-то сказал ему, пытаясь остановить, но Корум отодвинул его в сторону, откинул щеколду и вышел.

Толстяк предостерегающе крикнул что-то вслед, но Корум не обратил внимания – во-первых, он не нуждался в предостережениях, а во-вторых, не хотел ввергать доброго доктора в неприятности.

Видели его немногие. И никто не пытался остановить, хотя прохожие косились на Корума с опаской либо смеялись, явно принимая за ненормального. «Пусть лучше смеются, чем боятся, – решил Корум, – так спокойнее».

Некоторое время он шел наугад, пока не набрел на брошенный, полуразвалившийся от старости дом. Корум решил переждать там ночь, поразмыслить, что делать дальше.

Он запнулся о полусгнивший порог. Крысы шарахнулись в стороны при его появлении. Он поднялся по шаткой лестнице в комнату с окном на улицу. Корум сам толком не мог объяснить, почему покинул дом доктора; но он не желал иметь дело с человеком в черной одежде, это он знал точно. Если его захотят найти, то, конечно, найдут без труда. Но эти люди суеверны и могут вообразить, что Корум исчез столь же непостижимым и таинственным образом, как и появился. Он заснул, не обращая внимания на крысиную возню.

Проснулся он на рассвете и выглянул на улицу. Похоже, это была главная улица города, по ней уже сновали торговцы и разносчики, иные с тележками, другие вели под уздцы ослов и лошадей; люди весело перекликались, желая друг другу доброго утра.

До Корума донесся аромат свежего хлеба, и он почувствовал острый голод, но все же подавил искушение высунуться и схватить каравай с тележки задержавшегося под окном булочника. Он снова задремал. Когда наступит ночь, надо попытаться достать лошадь и уехать из города, решил Корум, туда, где можно выяснить что-либо о Ралине и Джери.

В полдень на улице послышался шум, приветственные крики. Корум выглянул наружу.

По улице шли люди со знаменами; оркестр наигрывал какую-то хриплую мелодию. Процессия явно военная, ибо многие всадники были в стальных нагрудниках, с мечами и колчанами за спиной.

В центре процессии, равнодушный к крикам толпы, ехал человек, виновник торжества. Он сидел на желтом жеребце и был облачен в ярко-алый плащ с высоким воротником, скрывавшим от Корума лицо рыцаря. На голове у всадника красовалась шляпа, на поясе висел меч. Рыцарь был мрачен.

И вдруг Корум с легким изумлением заметил, что у всадника отсутствует кисть левой руки. Рыцарь держал повод при помощи специального крючкообразного приспособления. Незнакомец повернул голову, – и Корум едва сдержал возглас удивления, ибо правый глаз у всадника на буланом коне прикрывала повязка. И хотя черты липа у него были человеческие, он разительно походил на самого Корума.

Корум вскочил, намереваясь окликнуть своего двойника, но тут чья-то рука зажала ему рот и силой увлекла на пол.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нападающего, и глаза у него расширились от изумления.

– Джери! Ты здесь! А Ралина? Ты видел ее?

Но Джери, одетый как местные жители, лишь покачал головой:

– Нет, Корум, увы. Я надеялся, что вы вместе. Похоже, ты навлек на себя подозрения.

– Тебе знакома эта плоскость?

– Плоховато. Но я могу объясняться на нескольких здешних языках.

– А кто этот рыцарь на желтом коне?

– Именно из-за него ты должен покинуть эту плоскость, и как можно скорее. Это ты сам, Корум. Это твоя инкарнация – в этом царстве и в этой эпохе. Но вы не можете существовать одновременно в одном и том же месте, такое противоречит всем законам космоса. Нам грозит серьезная опасность, Корум, и не только нам: эти люди тоже могут попасть в беду, если мы – пусть невольно – будем нарушать равновесие мультивселенной.