Текст книги "Новые приключения Шерлока Холмса (антология)"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

Соавторы: Лей Б. Гринвуд,Саймон Кларк,Питер Тримейн,Бэзил Коппер,Джон Грегори Бетанкур,Эдвард Д. Хох,Стивен М. Бакстер,Дэвид Лэнгфорд,Дэвид Стюарт Дэвис,Майк Эшли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 44 страниц)

– Именно, – кивнул Холмс. – А кто из известных нам личностей последним держал в руках и корону, и мешок?

– Брайтон!

– Да, дворецкий Брайтон и его сообщник, человек, которому он передал сокровище. Передал прямо из склепа, который тут же превратился в его могилу. Но погодите! Мы еще не до конца исчерпали возможности дедуктивного метода! Если мешков не было в склепе, когда Брайтон нашел сундук, – а мы уже выяснили, что это именно так, – значит, он сам их туда принес. Я не сомневаюсь, что Брайтон сам спустился в склеп, пока Рэчел Хауэлз ждала его снаружи. Брайтон чувствовал, что уже практически завладел сокровищем, и потому наверняка решил рассмотреть его повнимательнее; свидетели ему были совсем ни к чему. Вряд ли Хауэлз, даже если бы он пригласил ее вниз, решилась бы сама спуститься в склеп, зная, что каменную крышку страхует от падения всего одно поленце. Если плита рухнет и она окажется узницей, ее воплей никто не услышит. Потому в склеп отправился Брайтон. Он же открыл сундук, он же обнаружил там сокровища, и он же переложил их в мешки.

– Мешки? Разве там был не один мешок? – удивился я.

– Нет. Один из тех мешков несколько лет назад мы извлекли из озера, второй – нашли сегодня в подвале. Мы знаем, что Брайтону не суждено было выбраться живым из склепа. А значит, и мешки он вынести с собой не мог. Следовательно, они могли попасть наружу одним-единственным путем: когда Брайтон передал их своему сообщнику.

– Которым и была Рэчел Хауэлз!

– Именно, – кивнул Холмс.

Мы с Месгрейвом сидели тихо как мышки, не спуская внимательных глаз с Шерлока Холмса.

– Теперь мы можем точно восстановить цепочку событий. У Брайтона до увольнения оставалась неделя, любезно предоставленная ему вашим кузеном, и потому он удвоил свои усилия по поиску сокровищ. Удача улыбнулась ему уже спустя два дня. Он понял, где спрятаны сокровища, но не знал, как ему их добыть. Он отправился за советом к Рэчел Хауэлз, женщине хитроумной и затаившей на него жестокую обиду. Она выдвинула условия сделки: она ему поможет, только если найденное они разделят пополам. Именно Рэчел принесла эти два мешка, в которые следовало разложить поделенные сокровища. Брайтон взял их с собой в склеп, наполнил первый мешок и передал его Хауэлз. Я прямо слышу, как он говорит ей что-то вроде: «Скипетр и держава тебе; корона мне. Ты довольна, дорогуша?» Что же предпринимает Хауэлз? Понимая, что ей следует торопиться, она спешно бросает свой мешок в ближайшее укромное место, которое присмотрела заранее, – один из саркофагов. В этом саркофаге мы сегодня и нашли мешок. По ходу дела она быстро заглядывает внутрь. Думаю, несмотря на заверения Брайтона, Рэчел решила, что эти ржавые железки ничего не стоят. Прямо слышу, как она, склонившись над склепом, выкрикивает проклятия. А Брайтон, вылезая на поверхность, сперва положил на плиту мешок с короной. Тут-то она и решилась на убийство.

– Вы всегда это подозревали!

– Да, Ватсон. Убийство. Другие теории вписываются куда хуже. Подумайте сами. У нее была и возможность, и удобное средство для убийства. А уж мотивов – целая куча! Во-первых, месть – ведь Брайтон бросил ее ради другой женщины. Я уже говорил, что страстная кельтская женщина, какой была Хауэлз, так и не простила Брайтона, узнав, что ее променяли на дочь старшего егеря. Во-вторых, ярость – Брайтон говорил, что в обмен на помощь она получит великие сокровища, но, очевидно, обманул ее. Ну и наконец, алчность – ведь раз Брайтон так пылко заверял ее, что железки имеют огромную ценность, то, возможно, так оно и было.

И вот, как только он водрузил на плиту второй мешок, она его убила, убрав из-под плиты полено. Тяжелая каменная плита упала, и ее неверный возлюбленный оказался заточен в собственной могиле. In pace requiescat avidus![86]86
  Покойся с миром, алчный изменник! (лат.)


[Закрыть]

Мы с Месгрейвом затаив дыхание слушали Холмса, который разворачивал перед нами страшную картину ужасной трагедии. Я глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя.

– Но ведь это всего лишь гипотеза! – запротестовал я.

– Нет, это больше чем гипотеза, – возразил Холмс. – Вы только подумайте, как важен оказался этот второй мешок. Если бы Хауэлз привлекли к суду сразу после смерти Брайтона, присяжные наверняка бы ее оправдали за недостатком улик: дворецкого нашли мертвым в склепе; из озера достали корону Стюартов. Не было никаких доказательств, напрямую связывающих Хауэлз с двумя этими событиями. Так или иначе, но она исчезла. Но теперь мы нашли второй мешок и знаем, что Хауэлз в опасности – ведь только она одна могла получить его из рук Брайтона. А Брайтону было не суждено выбраться из склепа живым. Значит, решат присяжные, именно Хауэлз выбросила первый мешок в озеро – это доказывают и обнаруженные следы ее ног у берега, – а затем спрятала второй в каком-то тайнике неподалеку от озера. Это не гипотеза, Ватсон. Это доказанные факты. И этот второй полотняный мешочек только что затянул веревку вокруг шеи Рэчел Хауэлз.

– Уверен, вы правы, – кивнул Натаниэль Месгрейв, не отрывавший глаз от Шерлока Холмса. – Это неопровержимые факты. Другого объяснения произошедшему быть не может. В тот день в подвале Харлстона произошло убийство: наш дворецкий стал жертвой; наша горничная – убийцей.

– В ужасе от содеянного Хауэлз хватает мешок Брайтона и бежит к себе в комнату. В ее ушах стоят приглушенные крики бывшего любовника, она до сих пор слышит, как он, вне себя от страха, колотит по плите. Скрывшись в своей комнате, она начинает планировать побег. Что же ей делать с мешками, прямым доказательством ее ужасного преступления? Если их у нее найдут, ей не избежать виселицы. Хауэлз решает спрятать свой мешок в доме хозяина. Следующие два дня она занимается тем, что потихоньку переносит некоторые свои вещи к въездным воротам и там их прячет. В последнюю ночь она укладывается спать, как обычно. Как только ночная сиделка засыпает, она тихонько поднимается, выходит из дома и направляется к озеру, чтобы оставить на берегу свои следы, – тогда можно будет объяснить ее исчезновение тем, что она утопилась. Затем Рэчел выбрасывает мешок Брайтона в озеро и по гравиевой дороге покидает поместье.

– С чего вы взяли, что она выбрала именно этот путь? – спросил я.

– Следы Хауэлз обрывались на краю озера, совсем рядом с гравиевой дорожкой. На следующий же день озеро обыскали так тщательно, что даже вытащили из него полотняный мешок. Но тела так и не нашли! Рэчел Хауэлз в озере не было! А раз она не утонула в озере, значит, ушла по тропинке. Я всегда считал, что она, обремененная воспоминаниями о своем жутком злодеянии, отправится куда-то очень далеко, например за границу. Как выясняется, я был прав. Выйдя из поместья Месгрейвов, она дошла до деревни и там, стараясь не привлекать к себе внимания, села на поезд до Портсмута.

– Неужели младшая горничная смогла продумать и воплотить в жизнь столь хитроумный план? – поразился Месгрейв.

– План и впрямь выдающийся. Но не будем забывать, что валлийцы отличаются не только страстностью и горячностью, – ответил Холмс. – Они к тому же люди храбрые, хитрые и умные. Ваш кузен придерживался весьма высокого мнения о Рэчел Хауэлз. Он сам мне это говорил. Кроме того, она была обручена с Ричардом Брайтоном, который получил хорошее образование и отличался редким умом. Вряд ли он согласился бы связать свою жизнь с глупенькой простушкой.

Я догадался, что Хауэлз решила уехать в Северную Америку, – продолжил рассказ Холмс. – Сперва она пересекла Атлантику и, скорее всего, оказалась в Галифаксе в Новой Шотландии, провинции Канады, или в Бостоне, что в Новой Англии. Оттуда она направилась на запад и в конце концов осела в золотоискательском городке под названием Баркервиль – самое подходящее убежище для хитроумной убийцы, имеющей виды на королевские регалии. Разумеется, она сменила имя и придумала себе другую биографию.

– Значит, вы считаете, что это Рэчел Хауэлз отправила вам письмо из Канады?

– Я в этом не сомневаюсь.

– Холмс, ее надо арестовать! Она же убийца! Мы знаем, где она скрывается, почему же мы медлим?!

– Нет, Ватсон. Арестовать мы ее сможем только тогда, когда докажем, что именно она отправила нам загадочное письмо, из-за которого мы послушно выполнили предписанные нам роли и, первыми обнаружив сокровище, таким образом заявили на него права. Вспомните – убийца спрятала второй мешок в саркофаге. Отправительница письма – и только она! – знала, где находится мешок, и привела нас прямо к нему. Для обвинения Рэчел Хауэлз нам придется не только доказать, что она служила младшей горничной в Харлстоне и была сообщницей Брайтона, но и то, что именно она отправила письмо.

– Но как же она на это осмелилась? Ведь она так рисковала! – изумился Месгрейв.

– Давайте еще раз поставим себя на ее место. Из книги Ватсона, в которой он описал обряд дома Месгрейвов, она уже довольно давно выяснила, что Брайтон ей не врал: содержимое мешка и впрямь стоит бешеных денег. Кроме того, из рассказа Ватсона она узнала, что ее долю сокровищ так и не обнаружили, зато мешок Брайтона вытащили из озера практически сразу. Вот Рэчел и задумалась, как же ей заполучить свои – а я не сомневаюсь, что она считает их своей собственностью, – сокровища. Надо было придумать, как ей обезопасить «свое» имущество, не попав при этом на виселицу. В книге упоминалось, через какие юридические сложности пришлось пройти владельцам Харлстона, чтобы оставить у себя корону. Значит, обнаружение ее собственного сокровища спровоцирует такие же трудности и наверняка приведет к возобновлению расследования. Показать, что она знает о существовании сокровища, Рэчел не может – это равнозначно признанию в убийстве. Она не должна лично найти сокровища, иначе поплатится жизнью. Следовательно, ей нужен посредник, которого не испугают претензии властей и который сможет нанять хорошего адвоката, отсудить себе сокровища и не разориться. Рэчел удалось найти такого человека – или таких людей. При их посредничестве она собирается заявить права на сокровища – а за их услуги и сохранение ее имени в тайне отдаст им часть клада.

Но пока был жив Реджинальд Месгрейв, который знал ее в лицо, Рэчел не могла ничего предпринять. Она не пошла бы на такой риск и не стала бы биться за сокровища даже при помощи посредников – ведь может случиться так, что во время юридических споров и отстаивания прав на регалии она столкнется лицом к лицу с бывшим хозяином.

Вскоре Рэчел узнаёт о гибели сэра Реджинальда во время охоты. Она действует крайне быстро – на все про все ей хватило десяти дней. Такая поспешность говорит о том, что, скорее всего, она получила известия не из «Харлстон-виллидж кроникл», которую, вероятно, выписывает, а из другого источника. Конечно, о смерти Месгрейва вполне оперативно могли сообщить и канадские газеты, но я склоняюсь к тому, что Рэчел узнала о его кончине из телеграммы, которую ей послал некий друг из Суссекса. Рэчел тут же приступает к работе и от имени своих доверенных лиц заявляет права на сокровища.

По нашему конверту можно идентифицировать ее помощников, я в этом уверен. Отправители письма, направив нас в Харлстон к захоронениям времен Нормандского завоевания, тем самым показали, что претендуют на королевские регалии династии Стюартов. Известно, что нашедшие клад обладают определенными правами, и эти права учитываются любым судом. – Холмс повернулся к Натаниэлю Месгрейву: – Мистер Месгрейв, преимущество вашей семьи относительно других претендентов было утрачено, как только ваш кузен, оформляя права на корону, найденную в Харлстоне, подписал отказ от любых последующих претензий. Правильно я понимаю? Значит, так оно и есть: право на нашу сегодняшнюю находку принадлежит отправителям письма – а это доверенное лицо или лица Рэчел Хауэлз. Это ведь они, а вовсе не мы нашли клад. Зная это, нам с вами, Ватсон, не остается ничего другого, как засвидетельствовать этот факт. А вам, Месгрейв, я настоятельно рекомендую обдумать хорошенько сложившуюся ситуацию. Я не сомневаюсь, что посредники вскоре свяжутся с вами, дабы начать переговоры, и, возможно, они окажутся людьми, не лишенными здравого смысла. – Холмс достал из нагрудного кармана таинственный конверт и в очередной раз его осмотрел. – Значит, нам надо разгадать слова «Report System» и придумать, к чему лишняя буква L, оставшаяся после числовой загадки с аббревиатурой MLL. Но что же, черт побери, все это значит? – воскликнул Шерлок Холмс и вдруг удивленно на меня посмотрел.

Видимо, он углядел на конверте что-то, чего мы раньше не замечали.

– Ватсон, а у вас, совершенно случайно, нет друзей на западе Канады?

– Насколько мне известно, нет. За исключением сэра Генри Баскервиля. Но мы уже исключили его из нашего уравнения. А что?

– Из одного умозаключения часто вытекает другое, а из одной анаграммы – вторая. Погодите-ка! Я, конечно, не уверен, но… – Шерлок принялся писать что-то в блокноте. – Смотрите! «Report System» легко превращается в…

Не вытерпев, я заглянул ему за плечо.

– Превращается в «Stormy petrels»![87]87
  Переставив буквы из слов «report system» (английская система отчетности), можно получить слова «stormy petrels» (англ. буревестники; возмутители спокойствия; предвестники беды).


[Закрыть] – радостно вскричал Холмс.

Мы с Месгрейвом с удивлением и восторгом глядели на Холмса. Я проверил его записи в блокноте – он был прав!

Холмс продолжил, торопливо тараторя, словно слова не поспевали за его мыслями:

– Но кто может быть в этом деле «буревестниками», «возмутителями спокойствия»? Лучше всего это слово подходит к вам, Ватсон! И ко мне! Быть может, автор и впрямь имел в виду нас? Может, это еще один способ манипуляции, придуманный этой удивительной женщиной? Нет. Это крайне маловероятно. Да и конверт адресован Месгрейву, а не Ватсону. А слово «буревестники» было зашифровано в верхнем левом углу конверта, там, где обычно пишут имя и адрес отправителя. Значит, «буревестники» относятся не к нам с вами, Ватсон, а к помощникам, посредникам, орудиям в руках Рэчел Хауэлз!

Само их имя говорит нам о том, кто они: адепты моих методов и поклонники ваших произведений. Упоминание имени Рэчел Хауэлз прямо намекает на это. Значит, мы имеем дело не с врагами, а с друзьями! – Умолкнув, Холмс покачал головой, словно сам не верил своим словам. – Какой блестящий ход! Помнится, однажды я ужасно отругал вас, Ватсон, – мы тогда еще расследовали убийства в долине Вермиссы – за то, что вы решили, будто трусоватый Порлок мог заключить шифр и ключ к нему в один конверт[88]88
  См. повесть «Долина страха».


[Закрыть]. В тот раз нам удалось расшифровать послание при помощи «Альманаха Уитакера». Но сейчас подобного преимущества у нас нет. Отправительница этого письма превзошла даже Порлока: ей удалось указать не только шифр и ключ к нему, но и адресантов – ее сообщников – и их настоящие адреса; явственно намекнуть на меня и поместье Харлстон, и все это на конверте! Тут, Ватсон, чувствуется рука настоящего гения! Расчетливого, хитроумного гения!

Мы с Месгрейвом потеряли дар речи. Похоже, он был так же изумлен, как и я.

– Совершенно ясно, что нам следует связаться с этими «буревестниками», – заявил мне Холмс, прервав тишину. – Надо разыскать их логова! А это значит, что изыскания мы должны вести в Канаде.

– Известно, – добавил я, – что как минимум один из этих «буревестников» – валлийка, страстная, пылкая и легковозбудимая женщина!

– Совершенно верно, – ответил Холмс. В его глазах сверкали искорки. – Ну, Ватсон, хотите побывать на побережье Тихого океана? Как, проживут ваши пациенты без вас парочку недель?

– В этом я не сомневаюсь, – сказал я. – Но я что-то не понимаю, какова будет цель нашего визита? Поимка и арест Хауэлз?

– Как мне кажется, сейчас Рэчел Хауэлз с нетерпением ждет известий о находке королевской державы и скипетра, на которые она, при помощи стайки своих «буревестников», заявила права. Как только ее ожидания подтвердятся, она тут же приступит к делу. Она захочет немедленной доставки сокровища – скорее всего, ее помощники выдадут ей разрешение действовать от их имени и «поручат» забрать и перевезти клад. Право на сокровище этих людей мы оспорить не сможем, а вот помешать Хауэлз – вполне в наших силах.

– Но как?

– Погодим с объявлением новостей об обнаружении регалий до того момента, когда найдем и сможем предъявить обвинение Рэчел. Кроме нас троих, никто не знает о существовании этих драгоценностей. Согласитесь, Месгрейв, в ваших же интересах умолчать о нашей находке. Таким образом, у нас будет в запасе время, чтобы найти этих людей. Уверен, их потрясет то, что мы им скажем. Еще бы! Выяснить, что ты не только заявил права на королевские регалии Великобритании, но еще и сделал это по просьбе убийцы! Здравый смысл, да и элементарные правила приличия требуют сообщить им это известие лично.

– Чувствую, сцена будет та еще, – заметил я. – Ну а что же убийца? Мы арестуем ее прямо на глазах ее товарищей?

Холмс на секунду задумался.

– Надо будет дать ей высказаться, объясниться. Возможно, она выболтает какой-нибудь полезный для расследования факт, о котором мы пока не знаем. Но затем мы перейдем к решительным мерам.

– Ну, убийц мы и до нее задерживали, – добавил я. – Да и выполнять роли присяжных и судьи одновременно нам тоже доводилось.

– Совершенно верно! Тут у нас не должно возникнуть никаких сложностей. С собой в Канаду я возьму экземпляр харлстонской газеты, в которой подробно рассказывается о ее исчезновении. Там имеется и описание пропавшей горничной. Думаю, несмотря на то, что прошло почти двадцать лет, мы сможем ее опознать.

– Ну а когда Хауэлз упрячут за решетку, – продолжил я, – эти самые «буревестники» смогут спокойно заявить права на харлстонские драгоценности, связавшись напрямую с Натаниэлем Месгрейвом. Мне кажется, такой вариант устроит всех.

– Согласен, – кивнул хозяин поместья.

– Аналогично. Ну а я чувствую себя обязанным оказать им всяческую поддержку, – добавил Холмс. – Поклонники творчества Ватсона из Нового Света заслуживают нашей помощи!

– Значит, решено единогласно, – подвел итог я. – Нам стоит захватить с собой справочник по международному праву. Кажется, он называется «De Jure inter Gentes»[89]89
  «О международном праве» (лат.).


[Закрыть]. Думаю, в вопросе доставки драгоценностей канадцам он может оказаться весьма полезным.

– Судя по тому, что я знаю о Британской Колумбии, «История древопоклонников» им понравится куда больше, – как всегда тонко пошутил Холмс.

– Я готов даже пожертвовать красотой заполненных полок своего книжного шкафа и подарить им наш экземпляр! – смеясь, ответил я.

* * *

– Знаете, Ватсон, – сказал Холмс на следующее утро, когда мы уже вернулись на Бейкер-стрит, – я тут почитал ваши заметки о некоторых наших делах, и мне показалось, что иногда я обращался с вами весьма бесцеремонно. К сожалению, люди вообще зачастую воспринимают дружбу как нечто само собой разумеющееся, и, боюсь, этот недостаток присущ и мне.

– Что вы, я никогда на вас не обижался, – не совсем искренне сказал я. – Признаю, бывали времена, когда я страшно раздражался, понимая, насколько же вы сообразительнее. Но странно было бы винить в этом вас!

– Зато у вас много других достоинств. Не стоит недооценивать себя; низкая самооценка так же вредна, как и чересчур высокая. А здравомыслие и житейская мудрость ценятся куда выше сообразительности. Для меня вы истинный собрат по оружию. Эта наша поездка в Британскую Колумбию как раз предоставила мне шанс выразить вам признательность. Разумеется, все расходы я беру на себя, – продолжил Холмс. – Использую для этого деньги, полученные за дело Холдернесса. Что очень кстати, а то я все голову ломал, думая, на что бы их потратить! – Холмс закурил папиросу, и мы погрузились в молчание, занятые своими мыслями, как и подобает старым добрым друзьям, ожидающим начала нового приключения.

Тут мне в голову пришла одна мысль.

– Холмс, – заговорил я, – а ведь вы так и не объяснили, как вам удалось угадать, что же мы обнаружим, открыв второй полотняный мешок из харлстонского склепа. У меня это в голове не укладывается! Вы еще сказали, что держава и скипетр дополнят корону Стюартов и комплект старинных драгоценностей вновь будет полон. Но как, откуда вы это узнали? В своих заметках, рассказывающих об обряде дома Месгрейвов, я процитировал ваши слова (надеюсь, точно) о том, что вы почти не сомневаетесь – когда-то корона венчала головы королей из династии Стюартов. Как я понимаю, теперь развеялись ваши последние сомнения.

– Я рад, – улыбнулся Шерлок Холмс, – что вы подняли этот вопрос, Ватсон. Ведь сейчас мы имеем дело с самой историей. Будет только правильно, если ваш рассказ завершится совершенно определенным финалом, не вызывающим вопросов и сомнений. Вам требуются доказательства? Если вы решитесь на, возможно, опасную вылазку в южную часть Вест-Сентрал, вы их получите!

Спустя полчаса мы уже стояли на Сент-Мартин-плейс, у входа в Национальную портретную галерею.

– Ватсон, за мной! – позвал Холмс.

По лестнице мы поднялись на второй этаж, и Холмс провел меня в просторную галерею с высокими потолками. Внутри он подвел меня к ростовому портрету молодого мужчины. Белоснежная кожа, кружевной воротничок, кожаные сапоги – все это резко контрастировало с выписанным темными мрачными тонами камзолом и стоящим рядом столиком, накрытым бордовой бархатной скатертью. На столике лежали удивительной красоты золотые корона и держава со скипетром. Увидев надпись под портретом, я ахнул: «Портрет Карла I кисти Даниэля Мейтенса. На полотне изображены королевские регалии Стюартов: корона, держава и скипетр».

– Холмс! – воскликнул я. – Корона! И держава! Это те самые драгоценности, что мы нашли в Харлстоне!

– Да, – ответил Холмс, – так и есть. Этот портрет писался с натуры. Так что мы можем собой гордиться – мы извлекли на свет божий старинные драгоценности, которые многие века пролежали в подземелье. Ну а что касается моей догадки насчет содержимого мешка, – продолжил Холмс, переходя к более интересной теме, – тут все просто. Это чистое везение – мне уже доводилось видеть этот портрет.

– Но где?

– В составе группы, собранной специально для того, чтобы доказать властям, что Месгрейвы имеют полное право на харлстонскую корону. При этом присутствовал и Реджинальд Месгрейв. Помнится, именно его адвокат заметил, что сам факт появления короны доказывает – симпатизирующие Стюартам силы добились того, чтобы приказ уничтожить регалии, отданный Кромвелем после казни Карла Первого, так и не был выполнен. Именно потому мне удалось удивить вас и владельца Харлстона – зная, что в первом мешке находилась корона, я просто предположил, что во втором окажутся прилагавшиеся к ней скипетр и держава. Это мне подсказал сам факт существования второго мешка. Как только я вытащил его из саркофага, мне сразу стало ясно, как развивались события после смерти Брайтона. И открывать мешок мне для этого не пришлось.

– Вы необыкновенно быстро соображаете, – восхитился я.

– На самом деле у меня было еще одно преимущество. Как вы знаете, я всегда подозревал, что мы еще когда-нибудь услышим о Рэчел Хауэлз. Мне кажется, я подсознательно был готов принять теорию, в которую вписывалась бы именно она. Между прочим, Ватсон, – вновь переменил он тему разговора, – во время написания этого портрета голова Карла Первого еще крепко сидела на плечах. Нам повезло, что вместе с регалиями и короной мы не обнаружили в харлстонском склепе остатки какого-нибудь королевского черепа.

– Да уж, вот это была бы сенсация! – ответил я.

– Верно. Но и нашими соратниками в этом трансатлантическом приключении стали бы совсем другие люди: быть может, эксцентричный мистер Дик или даже сам Боз[90]90
  Мистер Дик – персонаж романа Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим», одержимый образом отрубленной головы Карла I. Боз – псевдоним самого Диккенса, под которым он издал один из первых своих сборников.


[Закрыть]. Уверен, казнь Карла Первого привела бы их в восторг! И им было бы интересно узнать, чем все кончится. Какую чудную компанию составили бы нам их тени! Правда, появление Шерлока Холмса и Ватсона в компании двух призраков уважаемые господа канадцы могут и не пережить. Кстати, Ватсон, – добавил Холмс, когда мы уже направились к выходу, – если вы вдруг решите описать это занимательное дело в очередной книге, подумайте, не привлечь ли к изданию мистера Гаррисона Больта. Как-то не верится, что он проявит себя таким же скрягой, как и в прошлый раз – или за гроши пристроит ваш рассказ в «Рождественский альманах Битона»!