Текст книги "Вечный Герой (сборник)"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 67 страниц)

Глава IV
Хозяйка Чаши

Итак, мы вернулись в Алый Фьорд. Освобожденные рабы с удивлением озирались вокруг, пока наши суда подходили к берегу, окутанному розовым светом, исходящим от источенного пещерами дальнего берега фьорда.

– Удвойте стражу, – приказал Бладрак одному из своих помощников. Затем добавил, задумчиво крутя золотой браслет на руке:

– Белпиг знает, где находится Алый Фьорд. Он наверняка попробует отомстить за наш набег.

Усталые после похода, мы разошлись по своим комнатам. Приятные веселые женщины принесли нам вино и мясо. В Алом Фьорде было много жилых помещений, так что освобожденных рабов было где разместить. Бладрак, впрочем, все время хмурился.

– Вы все еще размышляете о Черном Мече? – спросил я его.

– Нет, – отвечал он. – Предоставляю вам о нем размышлять. Я думаю о том, что нам может принести измена Белпига. У нас иногда такое бывало, что кто-нибудь – мужчина или женщина – вдруг выражал желание покинуть Алый Фьорд и перебраться в Ровернарк. Им казалось, что там они найдут большее понимание и больше развлечений… Мы, конечно, никому не препятствовали, так что теперь в Ровернарке много бывших наших…

– Вы хотите сказать, что Белпигу могут быть известны некоторые ваши планы?

– Вы говорили мне, что его очень обеспокоил звон колокола в море. Ясно, что он все о вас знает, и о Хозяйке Чаши тоже. Ясно также, что он намеревался вас совратить и перетянуть на свою сторону, пока вы были в Ровернарке. А когда это ему не удалось…

– Он устроил мне ловушку. Но теперь-то он уже знает, что я с вами.

– Именно. И он сообщит об этом своим чужеземным хозяевам. Как вы думаете, что они предпримут?

– Они попытаются нанести нам удар, пока мы еще не очень сильны.

– Совершенно верно. Но куда они нанесут первый удар – по Алому Фьорду или по Ровернарку и другим городам дальше по побережью?

– Им, конечно, легче будет сначала захватить города побережья, мне так кажется. А уж потом они сосредоточат все свои силы против Алого Фьорда.

– Мне тоже так кажется.

– Так что теперь нам самим надо решать – оставаться здесь и готовиться к осаде или отправляться на помощь Ровернарку и другим городам.

– Трудный вопрос! – Бладрак поднялся из-за стола и пригладил свои рыжие волосы. – Видимо, нам надо посоветоваться с тем, кто может на него ответить.

– У вас есть здесь ученые? Философы? Или стратеги?

– Не совсем так. Но мы можем обратиться к Хозяйке Чаши.

– Так она обитает в Алом Фьорде? Я и не знал…

Он улыбнулся и покачал головой:

– Нет. Но она иногда появляется здесь.

– Мне бы хотелось встретиться с этой женщиной! Помимо всего прочего, она, кажется, в известной степени несет ответственность за то, что со мной происходит.

– Тогда идемте со мной.

Бладрак пошел вперед, указывая мне путь, по узкому длинному коридору, ведущему в глубь горы. Пол коридора по мере продвижения все круче опускался вниз.

Вскоре мои ноздри почувствовали сильный запах морской воды, и я заметил, что стены коридора буквально сочатся влагой. Я понял, что мы спустились ниже уровня моря.

Коридор расширился, и мы вступили в огромную пещеру. С потолка ее спускались сталактиты молочно-голубого, зеленого и желтого оттенков. От них исходило слабое сияние, и наши тени плясали по грубо отесанным стенам пещеры. В центре ее на довольно ровном базальтовом полу стоял небольшой жезл в половину человеческого роста высотой. Он был абсолютно черного цвета и совершенно матовый. В сиянии сталактитов он отсвечивал темно-синим. Более в пещере не было ничего.

– Что это за жезл? – спросил я.

– Я не знаю, – ответил Бладрак. – Он всегда здесь был, еще до того, как наши предки пришли в Алый Фьорд.

– Он имеет какое-нибудь отношение к Хозяйке Чаши?

– Думаю, что имеет, потому что именно здесь она является нам.

Он огляделся по сторонам, как мне показалось, несколько нервно. Затем тихо произнес:

– Миледи?

Одно лишь слово, но тотчас в ответ раздался высокий вибрирующий звук, словно исходивший откуда-то из воздуха. Сталактиты тоже завибрировали. Я успел подумать, что они могут обвалиться и рухнуть прямо нам на голову. Жезл, стоявший посредине пещеры, как мне показалось, слегка изменил свой цвет, но это могло быть просто результатом вибрирующего света. Звук усилился и стал похож на крик человека. И тут я узнал его сам, вздрогнул и заморгал: мне показалось, что у меня перед глазами вновь возникла та золотая чаша. Я повернулся было к Бладраку, но застыл на месте.

Передо мной вся в золотом сиянии стояла женщина. Ее одежды, ее волосы – все было золотистым, а руки скрыты золотыми перчатками, и на лицо опущена золотистая вуаль.

Бладрак опустился на колени.

– Миледи, мы вновь нуждаемся в вашей помощи.

– Моей помощи? – Голос ее звучал нежно и мелодично. – Когда к вам наконец присоединился Великий Герой Урлик?

– Я не владею даром предвидения, о миледи, – произнес я. – Вы же, как считает Бладрак, им владеете.

– Власть моя ограниченна, а кроме того, мне нельзя говорить вам обо всем, что я вижу. Что бы вы хотели узнать, Герой?

– Пусть Бладрак сам скажет.

Бладрак поднялся на ноги. Он в нескольких словах обрисовал сложившееся положение и наши проблемы. Должны ли мы поспешить на помощь Ровернарку и другим городам? Или лучше ждать нападения Серебряного Воинства здесь?

Хозяйка Чаши некоторое время размышляла. Затем произнесла:

– Чем меньше людей будет убито в этой войне, тем лучше. Мне кажется, что чем скорее все это закончится, тем меньше народу погибнет.

– Но Ровернарк сам навлек на себя эту беду! – Бладрак даже руками взмахнул от негодования. – Кто может сказать, сколько у Белпига сейчас воинов? Может, город падет и без кровопролития…

– Кровопролития все равно не избежать, не сейчас, так позднее, – сказала Хозяйка Чаши. – Белпиг стремится уничтожить все, чему не доверяет…

– Да, это так… – пробормотал задумчиво Бладрак.

– А эти Серебряные Воины смертны? Их можно убить? – спросил я таинственную женщину. – А то мы в крайне затруднительном положении…

– Нет, их убить нельзя, – ответила она. – По крайней мере, вашим оружием.

Бладрак пожал плечами:

– Значит, я должен рисковать своими воинами, чтобы помочь этим ничтожествам из Ровернарка! Я вовсе не уверен, что мои люди готовы идти на смерть ради этого!

– Но ведь многие из них отнюдь не ничтожества! – возразила она. – Что вы скажете о лорде Шаносфейне? Если Белпиг захватит всю власть над Ровернарком, Шаносфейну будет грозить огромная опасность!

Я должен был признать, что Шаносфейну действительно грозит опасность и что этот странный, отрешенный от мира Светский Владыка заслуживает того, чтобы его спасли.

Потом она вдруг спросила:

– Как по-вашему, Светский Владыка – хороший человек?

– Несомненно, – ответил я. – Очень хороший!

– В таком случае, я думаю, он вам очень скоро понадобится.

– Может, мы успеем в Ровернарк до того, как Белпиг покончит со своими делами на Наланарке? – предположил я. – Мы могли бы эвакуировать население до того, как на город нападут Серебряные Воины.

– Белпиг уже, несомненно, покончил со всеми делами на Наланарке, – заметил Бладрак. – И поскольку он уже знает, что нам известно о его союзе с Серебряным Воинством, то не станет терять времени.

– Да, вы правы.

– И только Черный Меч может поразить Белпига! – произнесла Хозяйка Чаши. – Черный Меч, которым вы теперь владеете, граф Урлик!

– Я не возьму его в руки! – сказал я.

– Возьмете, – воздух заколебался, и она исчезла.

Я узнал этот голос и этот тон. Никакой угрозы, только уверенность и убежденность. Я уже слышал его перед тем, как меня заманили на остров.

Я потер лицо ладонями и сказал как бы про себя:

– Я был бы очень признателен, если бы мне наконец предоставили возможность самому распоряжаться своей судьбой. К чему бы это ни привело.

– Пошли, – сказал мне Бладрак.

Я последовал за ним, все еще погруженный в невеселые размышления. Все вокруг как будто сговорились заставить меня поступать так, как мне совершенно не хотелось. Все мои инстинкты восставали против такого насилия. Но, может быть, мои инстинкты направляли меня по ложному пути…

Мы поднялись обратно в апартаменты Бладрака. А там нас уже ждал только что прибывший гонец.

– Господин, флот Серебряного Воинства уже покинул гавань и плывет теперь прямо на юг, – сообщил он.

– По направлению?.. – спросил Бладрак.

– По направлению к Ровернарку, мне кажется.

Бладрак развел руками:

– Так. Я вижу, мы зря теряли время. Мы уже не успеем в Ровернарк до их прибытия. Но, с другой стороны, это может быть просто уловка, чтобы заставить нас покинуть Алый Фьорд. Насколько я понимаю, они на самом деле стремятся выманить нас отсюда, чтобы второй их флот напал на Алый Фьорд в наше отсутствие. – Он насмешливо посмотрел на меня. – Мы по-прежнему в весьма затруднительном положении, граф Урлик.

– Хозяйка Чаши, как мне показалось, намекала, что в наших интересах спасти Шаносфейна, – сказала я. – По крайней мере, нам не следует забывать о нем.

– Рисковать целым флотом ради одного человека! – Бладрак рассмеялся. – Ну нет!

– Тогда я отправлюсь один.

– И ничего не добьетесь. Вы просто погибнете – и у нас больше не будет Героя.

– Этот ваш Герой, мой милый Бладрак, пока что сделал для вас крайне мало, практически ничего.

– Ваша роль еще не совсем понятна…

– Уже понятна. Я испытываю огромное уважение к Шаносфейну. И мне невыносима мысль, что он погибнет от рук Белпига!

– Я вас понимаю. И все же риск слишком велик, граф Урлик!

– Ничего. Я могу себе это позволить. Особенно если у меня будет союзник.

– Союзник? Я не могу оставить мой народ и отправиться с вами…

– Я говорю не о вас, Бладрак. Я считаю, что вы должны оставаться здесь, со своим народом. Я имел в виду не человека.

Он в изумлении уставился на меня:

– Не человека? Значит, потусторонние силы?

Меня вдруг наполнило странное чувство печали и облегчения одновременно. Мне оставалось теперь только одно. И я принял решение. И тут же понял, что это решение было и уступкой, и проявлением мужества.

– Я имею в виду Черный Меч.

Бладрак посмотрел на меня так, словно с души у него свалилась огромная тяжесть. Он улыбнулся и хлопнул меня по плечу:

– Вот и превосходно! Было бы вопиющей несправедливостью не напоить его кровью, когда представляется такая блестящая возможность!

– Принесите же его! – приказал я.

Глава V
Пробуждение Меча

И мне принесли черный футляр и положили его на стол, вырезанный из цельного куска кварца. У меня в душе по-прежнему бушевали противоречивые чувства, перед глазами все плыло, и я едва мог разглядеть этот ящик.

Я положил руки на его крышку. Она была теплой на ощупь и даже, кажется, чуть подрагивала, словно пульсировала, как будто внутри билось сердце.

Я искоса взглянул на Бладрака. Тот смотрел на меня неотрывно и мрачно. Я попытался поднять крышку.

Она была крепко заперта.

– Не открывается, – сказал я, даже радуясь этому обстоятельству. – Я не могу ее поднять. Возможно, он и не предназначался…

И тут у меня в голове опять возник все тот же громкий речитатив:

ЧЕРНЫЙ МЕЧ ЧЕРНЫЙ МЕЧ ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ – МЕЧ ГЕРОЯ

СЛОВО МЕЧА – ЗАКОН ДЛЯ ГЕРОЯ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

НА КЛИНКЕ МЕЧА – КРОВЬ СОЛНЦА

РУКОЯТЬ МЕЧА И РУКА ГЕРОЯ – ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

Бладрак колебался всего секунду, а потом стремительно выбежал из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Я остался в одиночестве. Передо мной стоял черный футляр, в котором находился Черный Меч. В голове продолжал звучать все тот же речитатив:

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ПОДНИМЕШЬ ЧЕРНЫЙ КЛИНОК – И УВИДИШЬ, КАКИМ ПУТЕМ ИДТИ, И ПОДВИГ БУДЕТ СВЕРШЕН, И ЦЕНА УПЛАЧЕНА

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

– Что ж, прекрасно! – вскричал я. – Я сделаю то, чего от меня требуют! Я снова возьму Черный Меч! И уплачу необходимую цену!

Речитатив перестал звучать.

В комнате установилась мертвая тишина.

Я слышал собственное дыхание. Мои глаза неотрывно смотрели на крышку черного ящика, словно их притягивала непреодолимая сила.

Затем я тихо произнес:

– Приди ко мне, Черный Меч! Мы снова станем единым целым.

Крышка футляра открылась. Дикий торжествующий вой наполнил все вокруг – это был почти человеческий голос, который тут же пробудил во мне все воспоминания о прошлом.

Я был Элриком из Мелнибонэ, и я победил Властелинов Хаоса с помощью своего украшенного рунами меча, который звался Несущий Бурю. Меч этот был в моей руке, и сердце мое трепетало от дикой радости…

Я был Дорианом Хокмуном, и я сражался против Первых Лордов Империи Мрака, а мой меч звался Мечом Зари…

Я был Роландом, гибнущим в Ронсевальском ущелье, и мой меч Дюрандана уложил не менее полусотни сарацин…

Я был Джеремиа Корнелиус, и теперь у меня не было меча, но было странное ружье, которое метало стрелки в преследовавшую меня полубезумную толпу…

Я был Корум-Принц в Алой Мантии, я стремился попасть ко Двору Богов, чтобы добиться отмщенья…

Я был Артос-Кельт, поднявший свой пылающий меч на врагов, напавших на берега моего королевства…

Я был всеми этими людьми и даже больше, а оружием мне служил иной раз меч, иной раз копье, иногда пистолет или ружье… Но у меня всегда было оружие, и всегда этим оружием был Черный Меч в разных его воплощениях или какая-то часть его.

У меня всегда было оружие. Я всегда был воином.

Вечный Герой, Вечный Защитник – и в этом была моя слава и мое проклятие…

Странное чувство овладело вдруг мною – чувство примирения. Я гордился своей Судьбой, своим предназначением.

И все же, почему я столь долго отрекался от всего этого?

И еще я вспомнил огромное сияющее облако. Я вспомнил огромное и тяжкое чувство горя. Я вспомнил, как сам запечатал Меч в этот футляр и поклялся никогда больше не прикасаться к нему. И еще я вспомнил голос и предсказание…

Если отречешься от одной Судьбы – получишь иную, стократ более тяжкую…

– Нет Судьбы более тяжкой! – вскричал тогда я.

Я был тогда Джоном Дэйкером – несчастным, неудовлетворенным, несостоявшимся. И голос призвал меня тогда через тысячелетия, призвал, чтобы выполнить роль Эрекозе…

Преступление же мое состояло в том, что я отрекся от Черного Меча. Но почему, почему я от него отрекся?! Почему всеми силами стремился от него избавиться?!

Почему?

Почему?

Действительно, почему?

И тут из футляра вырвалось странное черное сияние. Меня, словно магнитом, потащило к нему. Я заглянул внутрь, и моему взору представилось знакомое зрелище.

Тяжелый черный двуручный меч. Клинок и рукоять испещрены рунами, недоступными моему пониманию. Головка эфеса – сияющая сфера из черного металла. Длина меча превышала пять футов, а рукоять была достаточно велика, чтобы браться за нее обеими руками.

И руки мои невольно сами потянулись к мечу.

Они коснулись эфеса, и меч тотчас поднялся из ящика и удобно устроился у меня в ладони, издав при этом звук, похожий на довольное урчание кошки.

Я задрожал, но в то же время меня охватило чувство радости.

Только теперь я понял, что означает выражение «злобная радость» – именно ее я сейчас ощущал.

С этим мечом в руках я переставал быть человеком, я превращался в демона.

Я засмеялся. И смех мой потряс стены комнаты. Я взмахнул мечом, и он издал дикий звук, словно зазвучала громкая, нечеловеческая музыка.

Я поднял меч и с силой опустил его на кварцевый стол. Стол раскололся надвое. Осколки кварца брызнули во все стороны.

– Вот он, мой Меч! – воскликнул я. – Мой Холодный Меч! Целый, единый Меч! Мой Черный Меч! И ему нужна пища, его надо напоить кровью!

Где-то в глубине сознания я понимал, что сейчас происходит необычное, редкое явление – я держу в руках не частицу меча, не какое-то воплощение, а сам Черный Меч. Ведь обычно у меня было оружие, которое лишь получало свою силу от Черного Меча, было только одним из воплощений Черного Меча.

Я бросил вызов самой Судьбе, и Судьба отомстила мне. И то, что мне теперь предстояло совершить, можно было свершить лишь с помощью всей силы, всего могущества Черного Меча. Однако я до сего времени не знал, какие новые подвиги мне предстоят.

Отворилась дверь, и в комнату вошла одна из прислужниц Бладрака. Она посмотрела на меня, и лицо ее исказилось от ужаса.

– Мой господин послал меня узнать… – едва успела она произнести, запинаясь, и закричала от страха.

Черный Меч повернулся у меня в руках и чудовищным рывком устремился прямо к ней, волоча меня за собой. Острие вонзилось ей прямо в грудь, проткнув ее насквозь. Она забилась в конвульсиях – чудовищный танец смерти, – пытаясь извлечь клинок из своего тела.

– О-о-о, какой он холодный, какой холодный! – вырвалось у нее сквозь стиснутые зубы. И она замолкла. Навсегда.

Меч сам покинул ее тело. Ее горячая кровь, кажется, еще более усилила исходящее от него черное сияние. Он вновь издал дикий вопль радости.

– Нет! – закричал я. – Нет! Этого не должно было случиться! Ты должен нести смерть только моим врагам!

И мне показалось, что Меч ответил мне издевательским смехом. В этот момент в комнату влетел Бладрак. Он хотел выяснить, что здесь случилось. Он посмотрел на меня, затем на Меч, перевел взгляд на мертвую девушку и в ужасе закрыл лицо руками.

Потом подошел к ящику. Там лежали ножны Меча. Он вытащил их и кинул мне.

– Уберите клинок в ножны, Урлик! Прошу вас, спрячьте его!

Я молча подхватил брошенные мне ножны. И Черный Меч, совершенно помимо моей воли, скользнул в них.

Бладрак опять взглянул на несчастную мертвую девушку и на разбитый стол. Потом поднял глаза на меня. На лице его было выражение боли и страдания.

– Теперь я понимаю, почему вы отказывались взять этот Меч, – тихо произнес он.

Я не смог ему ничего ответить. Молча прикрепил ножны к поясу, и Черный Меч повис у моего левого бедра.

Потом я наконец ответил ему:

– Вы все желали, чтобы я вновь поднял этот клинок и встал во главе ваших армий. Теперь, я полагаю, мы начинаем понимать, к каким последствиям это может привести. Черный Меч нужно поить кровью. И если нет крови врагов, он напьется крови друзей…

Бладрак отвел взгляд.

– Лодка готова? – спросил я.

Он кивнул.

И я покинул эту комнату, где сейчас царила смерть.

Глава VI
Цена Черного Меча

Мне дали лодку и кормчего.

Лодка была маленькая, с высоко поднятыми округлыми бортами, украшенными золотыми и бронзовыми накладками. Кормчий – если его можно так назвать – сидел впереди меня и держал ременные вожжи, с помощью которых управлял влекущими нас вперед цаплями.

Алый Фьорд скоро исчез за кормой, превратившись сначала в сияние над отдаляющимися скалами, а потом скрывшись вовсе. Вокруг нас были теперь одни только мрачные тучи.

Мы очень долго плыли по черным ленивым волнам, прежде чем впереди появились острые обсидиановые утесы. Потом мы увидели и гавань, над которой возвышался Ровернарк. Гавань была вся забита судами Серебряного Воинства, осаждавшего город.

Да, Белпиг не терял времени даром. И, вполне возможно, я прибыл сюда слишком поздно.

Суда осаждавших были огромны и напоминали морскую повозку самого епископа, но, кажется, двигались они без помощи слевов.

Мы не стали подходить ближе к городу, но пристали к берегу на некотором удалении от него, почти в том месте, где я впервые встретился с людьми Белпига.

Велев кормчему ждать моего возвращения, я осторожно двинулся по усеянному кристаллическим песком берегу к Обсидиановому городу.

Укрываясь в тени скал, я смог почти вплотную подобраться к гавани и как следует рассмотреть, что там происходит.

Ровернарк явно сдался без боя. И теперь пленных толпами гнали к берегу и грузили на суда.

Все так же неуклюже управляясь со своими алебардами, Серебряные Воины сновали туда-сюда по вырубленным в скале дорожкам.

Самого Белпига видно не было, но на одной из ведущих в город дорог я заметил свою колесницу с запряженными в нее медведями. Ее вели вниз, к причалу. Несомненно, она попала в число трофеев победителей.

Шаносфейна среди пленных я не заметил. Видимо, Белпиг пока держал его в его собственном владении – в Дхотгарде, если, конечно, Мирского Владыку уже не убили.

Я долго раздумывал, как мне пробиться в Дхотгард: ведь все пути наверх были буквально забиты врагами.

Даже имея в своем распоряжении Черный Меч, мне было бы затруднительно пробиться сквозь толпы врагов: я был один против тысяч. Даже если мне удастся прорваться в Дхотгард, как я сумею пробиться назад?

И тут мне в голову пришла мысль. Мой взгляд как раз упал на колесницу и медведей, которых подталкивали к причалу, с которого на один из кораблей были уже перекинуты дощатые сходни.

Не раздумывая более, я извлек Меч из ножен и бросился вперед. И почти достиг колесницы, прежде чем меня заметили.

Один из Серебряных Воинов крикнул что-то высоким пронзительным голосом и метнул в меня алебарду. Я отбросил ее Мечом, орудовать которым было столь же легко, как рапирой, несмотря на его внушительные размеры. Я вскочил на колесницу, разобрал вожжи и повернул медведей обратно в Обсидиановый Город.

– Вперед, Рендер! Но, Гроулер!

Медведи, словно вдохновленные моим внезапным появлением, рванулись вперед.

– Быстрее, Лонгклоу! Но-о-о, Снарлер!

Колеса со скрежетом развернулись на усеянной кристаллическим песком каменной дороге, и мы понеслись прямо к городским воротам.

Я пригнулся, увертываясь от брошенных в меня алебард; но алебарда вообще не очень подходящее оружие для метания, к тому же Серебряным Воинам явно не хватало умения с ними обращаться. Воины и пленные рассыпались в стороны при моем приближении, и мы очень быстро добрались до въезда в Ровернарк.

А Черный Меч уже пел свою ужасную песнь. Жуткую песнь смерти.

Несколько воинов попытались помешать мне проехать через ворота, и я отмахнулся от них Мечом. Клинок задел двоих или троих, распоров им латы, и они закричали…

Мы забирались все выше и выше. В душе моей играла знакомая радость – я был упоен боем. Черный Меч сносил головы, рубил руки, вокруг потоками текла кровь, клинок Меча был тоже весь в крови, и ее капли падали на колесницу и на белую шерсть моих медведей.

– Вперед, Рендер! Быстрее, Лонгклоу!

Мы уже почти достигли Дхотгарда. Паника вокруг царила немыслимая: все в беспорядке бегали туда и сюда, кричали и вопили…

– Вперед, Снарлер! Но-о-о, Гроулер!

И еще быстрее устремилась вперед моя колесница, влекомая могучими медведями, и вскоре мы уже были перед воротами Дхотгарда, распахнутыми настежь. Не иначе, у Белпига был свой шпион среди челяди Шаносфейна, которому к тому же хорошо заплатили за предательство. Он-то и открыл ворота осаждающим. Но меня это устраивало как нельзя больше – колесница стремительно ворвалась внутрь и все с той же головокружительной скоростью помчалась по коридорам.

Я остановил медведей только перед входом в ту комнату, где впервые встретился с Шаносфейном. Я спрыгнул с колесницы и отдернул занавес, прикрывавший вход. И увидел Шаносфейна.

Он выглядел несколько похудевшим, и в глазах его было выражение боли, но он поднял на меня глаза, оторвавшись от манускрипта, который читал, с таким видом, словно вторжение Серебряного Воинства вовсе не причина для беспокойства.

– Граф Урлик, каким судьбами?..

– Я пришел, чтобы оказать вам помощь, лорд Шаносфейн.

На его лице появилось легкое удивление. Он ничего не ответил.

– Белпиг непременно убьет вас, – добавил я.

– С какой стати Белпиг станет меня убивать?

– Он предал Ровернарк. А вы – угроза его безраздельной власти.

– Власти?

– Лорд Шаносфейн, если вы останетесь здесь, вы обречены. Вам уже не дадут ни читать, ни заниматься научными изысканиями.

– Я этим занимался только для времяпрепровождения…

– Вы что, совсем не боитесь смерти?

– Нет.

– Ну, хорошо… – Я вложил меч в ножны, быстро подошел к нему и ударил его ребром ладони по шее. Он упал на стол. Я вскинул его тело на плечо и направился к выходу. Медведи, скалясь и рыча, сдерживали напор Серебряных Воинов. Но как только появился я, те все-таки бросились вперед, на нас, опустив свои алебарды. Я положил тело Шаносфейна на колесницу и повернулся лицом к врагам.

Серебряное Воинство явно уже привыкло к тому, что здешнее оружие не может причинить им никакого вреда. Но Черный Меч легко вспарывал их латы и разил их одного за другим. Меч опять пел свою жуткую кровавую песнь. А Воины падали и падали, и все вокруг было залито их кровью, завалено их мертвыми телами, а на их серебристых лицах застыло выражение боли и страха.

Я вскочил на колесницу, схватил вожжи, развернул медведей в узком проходе и, набирая скорость, помчался назад к главным воротам.

И тут я заметил Белпига. Он завизжал от ярости, когда увидел мою несущуюся прямо на него колесницу, и распластался у стены. Я наклонился вбок, стараясь достать его острием меча, но он стоял слишком далеко.

Мы вылетели из ворот и помчались вниз по дороге, еще быстрее, чем прежде, когда поднимались наверх.

На сей раз никто не пытался преградить нам путь. Серебряные Воины уже поняли, что меня им не сразить. Они, правда, продолжали с безопасного расстояния метать в меня свои алебарды, и две из них даже попали в меня, оставив небольшие царапины на левой руке и на правой щеке.

Я опять смеялся над ними, высоко подняв свой огромный меч. Еще более могущественный, чем Меч Эрекозе (тот был, несомненно, лишь одним из частичных воплощений Черного Меча), он пел свою ужасную триумфальную песнь победы и смерти. А медведи влекли нас все вперед и вперед.

Пленники тоже увидели меня, и из их толпы раздались приветственные клики.

– Беритесь за оружие, народ Ровернарка! – закричал я им в ответ. – Сражайтесь! Бейте Серебряных Воинов! Бейте их!

Колесница стремительно мчалась вперед.

– Бейте их, или вы все погибнете!

Несколько пленников уже поднимали брошенные алебарды, намереваясь повернуть их против своих врагов. Серебряные Воины остановились в недоумении, не зная, как реагировать на это.

– А теперь бегите! – закричал я. – Бегите в горы, а потом идите вдоль берега по направлению к Алому Фьорду! Вас там ждут! Там вы будете в безопасности! Черный Меч защитит вас!

Я сам толком не понимал, что я им кричу. Но мои призывы, как ни странно, возымели действие: робкие и ленивые жители Ровернарка бросились бежать, пользуясь замешательством Серебряного Воинства. «Эти люди вполне еще могли стать хорошими воинами, – подумал я. – А им непременно придется стать воинами: теперь они прекрасно представляют себе, какая им грозит участь, если они не будут защищаться».

Весь переполненный радостью битвы, громко смеясь, я гнал свою колесницу вниз, к берегу. Колеса взвизгивали и подпрыгивали на крупных кристаллах песка.

– Шаносфейн спасен! – крикнул я тем, кто еще слушал меня. – Ваш Владыка со мной! – Я поднял его безжизненное тело как можно выше. – Он жив, просто без сознания!

Веки Шаносфейна дрогнули. Скоро он придет в себя.

А за нами уже началась погоня. Белпиг и отряд Серебряных Воинов устремились за моей колесницей. Потом из каких-то боковых ворот появился Моргег с отрядом всадников на странных, похожих на тюленей животных. Этих мне следовало опасаться гораздо больше, нежели неуклюжих чужестранцев.

Они тоже устремились в погоню за мной. Брошенное вслед копье задело плечо одного из медведей. Бедные звери уже выбивались из сил, я совершенно загнал их.

А затем, где-то на полпути к тому месту, где я оставил лодку, колесо налетело на камень, и нас Шаносфейном выкинуло через борт колесницы. Мы упали на камни, а медведи, не останавливаясь, понеслись прочь, дальше по берегу, таща колесницу за собой. Вот она опять наскочила на камень, подпрыгнула в воздух, вновь опустилась на землю и исчезла в полумраке.

Я вскинул Шаносфейна на плечо и побежал. Но тяжкая поступь моржеподобных верховых животных звучала уже совсем рядом. Впереди виднелись очертания моей лодки, но я остановился и обернулся к Моргегу и его воинам. Они все равно догнали бы меня прежде, чем я успел бы достичь лодки.

Шаносфейн застонал и потер лицо, приходя в себя. Я опустил его на землю.

– Видите лодку, лорд Шаносфейн? Она доставит вас в безопасное место. Бегите туда, быстро!

Я вынул из ножен Черный Меч, взял его обеими руками и повернулся к преследователям. Шаносфейн, пошатываясь, пошел к лодке.

Моргег и еще шестеро, вооруженные тяжелыми боевыми топорами, бросились на меня одновременно. Я крутанул тяжелым Мечом над головой, и его острие вспороло горло двум верховым тюленям. Они заревели, кровь потоками устремилась из широких ран. Они попытались было сделать еще шаг вперед, но рухнули, сбросив своих всадников. Одного я убил на месте: Черный Меч пробил его нагрудник и пронзил сердце. Я вновь поднял клинок, взмахнул им и поразил еще одного всадника. Тот дернулся в седле и свалился наземь.

Второй из спешенных воинов пытался подобраться ко мне сбоку, двигаясь, как краб, с поднятым топором. Я нанес рубящий удар по рукояти, расколов ее пополам. Лезвие топора от удара отлетело прямо в лицо другому всаднику и вышибло его из седла. Я сделал выпад, и Меч вонзился обезоруженному воину в горло.

Моргег пытался справиться со своим испуганным верховым тюленем. На меня он смотрел со страхом и ненавистью.

– А вы неплохо деретесь, граф Урлик! – произнес он.

– Как будто так, – ответил я и сделал ложный выпад.

Моргег подался назад, теперь у него оставался всего один воин – остальные лежали мертвыми. Я опустил Меч и сказал, обращаясь к этому воину:

– Оставь нас одних. Уходи. Или ты хочешь, чтобы я и тебя здесь положил?

Его бледное лицо дрогнуло, рот удивленно открылся. Он пытался что-то ответить, но так и не смог. Молча развернул своего тюленя и направился обратно в Ровернарк.

– Полагаю, мне тоже лучше будет вернуться в город, – тихо произнес Моргег.

– Не выйдет, – ответил я. – Мне еще надо расквитаться с тобой за то, что вы заманили меня в ловушку и бросили на острове одного.

– Я думал, что вы погибли.

– Но ты даже не удосужился проверить!

– Мы решили, что морской олень убил вас.

– Это я убил морского оленя!

– В таком случае, мне тем более следует вернуться в Ровернарк! – и он облизнул пересохшие губы.

– Я позволю тебе уйти, но только если ты сообщишь мне одну вещь. Кто вами командует?

– Епископ Белпиг, конечно! Кто ж еще!

– Нет. Я имею в виду, кто командует Серебряными Вои…

Моргег, видимо, решил, что лучшей возможности ему уже не представится. И внезапно обрушил на меня удар своего топора.

Я отбил удар и тут же, крутанув Мечом, выбил оружие у него из руки. Мне уже было не удержать клинок, и он по инерции вонзился прямо в низ живота Моргега.

– Какой холод… – прошептал Моргег, закрывая глаза. – Ледяной холод…

Тело его сползло с седла. Почувствовав себя свободным, его верховой тюлень тут же развернулся и быстро побежал обратно к гавани.

А ко мне уже приближался сам епископ Белпиг в сопровождении множества Серебряных Воинов. Их было много, и я сомневался, что мне удастся справиться со всеми, даже при помощи Черного Меча.