Текст книги "Заговор против короны (ЛП)"

Автор книги: Майкл Дж. Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Я не служитель Нифрона. Аббатство Ветров было монастырем Марибора.

– Ох, верно, – сказал явно разочарованный Алрик.

– Я имею в виду, что знаю о Церкви Нифрона, – уточнил Майрон, – но поскольку я не являюсь её служителем, то не знаком с какими-либо секретными шифрами или молитвами и тому подобным.

– Правда? – спросил Адриан. – Я думал, что монахи – это что-то вроде бедного младшего брата Церкви Нифрона.

Майрон улыбнулся:

– Если уж на то пошло, то мы были бы старшим, но тем не менее бедным братом. Поклонение императору Новрону – явление относительно недавнее, появившееся через несколько десятилетий после его смерти.

– Так значит вы, монахи, поклоняетесь Марибору, а нифроны поклоняются Новрону?

– Почти, – сказал монах. – Церковь Нифрона тоже поклоняется Марибору, просто они больше значения придают Новрону. Основное различие состоит в том, к чему вы стремитесь. Мы, монахи, верим в личное служение Марибору: ищем его волю в уединённых местах, через древние ритуалы, и в этой тишине он говорит с нами в наших сердцах. Мы стремимся лучше познать Марибора.

Церковь Нифрона, с другой стороны, стремится угадать волю Марибора. Они верят, что рождение Новрона показывает желание Марибора принимать участие в управлении судьбой человечества. Таким образом, они очень сильно вовлечены в политику. Вы знакомы с историей Новрона, да?

Адриан поджал губы.

– Гм... он был первым императором и победил эльфов в какой-то давным-давно произошедшей войне. Не понимаю, почему это делает его богом.

– На самом деле он не бог.

– Тогда почему так много людей ему поклоняются?

– Они верят, что Новрон, сын Марибора, был послан нам на помощь в самый трудный час. На самом деле богов шесть. Эребус – отец всех богов, он сотворил мир Илан. Он породил трёх сыновей и дочь. Старший сын, Феррол, великий маг и создатель эльфов. Средний сын, Дром, искусный мастер, он создал гномов. Младшего зовут Марибор, и он, как известно, создал людей. Дочь Эребуса, Мюриэль, создала зверей, птиц и рыб в море.

– Получается пять.

– Да, есть еще Уберлин, сын Эребуса и Мюриэль.

– Бог тьмы, – вставил Алрик.

– Да, я слышал о нём, но подожди-ка... ты говоришь, что отец зачал ребёнка с собственной дочерью?

– Это была ужасная ошибка, – объяснил Майрон. – В приступе пьяного безумия Эребус взял Мюриэль силой. От этой связи и родился Уберлин.

– Должно быть, им было неловко во время семейных встреч – изнасилование дочери и всё такое, – сказал Адриан.

– Действительно. На самом деле родные сыновья Эребуса: Феррол, Дром и Марибор – убили его за этот поступок. Когда Уберлин попытался защитить отца, все трое напали на него и заточили своего племянника... или правильно будет сказать брата? Полагаю, и то, и другое? В общем, как бы то ни было, они заточили Уберлина в недрах Илана. Хотя он и был рождён в результате чудовищного насилия, потеря единственного сына разбила сердце Мюриэль, и она отказалась разговаривать с братьями.

– Итак, мы опять вернулись к пятерым богам.

– Не совсем. Многие верят, что бог бессмертен и не может умереть. Существуют учения, согласно которым Эребус до сих пор жив и странствует по Илану в теле человека в поисках прощения за свое преступление.

Темнело. Поднялся ветер, предвещая ещё одну возможную бурю. Лошади забеспокоились, и Адриан отправился их проверить. Алрик поднялся и принялся расхаживать вокруг, потирая ноги и вполголоса жалуясь на боль от седла.

– Майрон, – позвал Адриан. – Ты не против помочь мне расседлать их? Не думаю, что мы скоро отправимся обратно.

– Конечно, – сказал монах с нетерпением. – Что мне делать?

Вместе Адриан и Майрон освободили животных от сёдел и сумок и уложили поклажу под небольшим горным выступом. Время от времени Майрон собирался с духом и гладил лошадей по шеям. Когда всё было убрано, Адриан предложил Майрону собрать немного травы для животных, а сам отправился проведать Ройса.

Его партнёр сидел на тропе, уставившись на скалу. Изредка вор поднимался на ноги, рассматривал часть стены и с ворчанием садился обратно.

– Ну как дела?

– Ненавижу гномов, – ответил Ройс.

– Не ты один.

– Да, но у меня есть причина. Только эти выродки умеют создавать ящики, которые я не могу вскрыть.

– Ты откроешь его. Это будет непросто, и это будет небыстро, но ты его откроешь. Никак не могу понять, зачем Ариста отправила нас сюда, зная, что мы не сможем войти.

Ройс присел на корточки, и его плащ раскинулся вокруг него. Его взгляд оставался сосредоточенным, но в нём читалась досада.

– Я ничего не вижу. Если бы я нашёл хоть трещинку, тогда, возможно... но как можно взломать замок, если даже не видно двери?

Адриан ободряюще похлопал его по плечу, а затем вернулся к Майрону, который закончил кормить лошадей и присоединился к Алрику, сидевшему около стены утёса.

– Как продвигается? – спросил Алрик с оттенком раздражения в голосе.

– Пока никак, но не стоит его трогать. Ройс разберётся с этим. Просто ему понадобится какое-то время. – Адриан обратил своё внимание на Майрона – Я думал о том, что ты рассказал. Если Уберлин считается богом, почему ты говоришь, что Новрон не бог? В конце концов, они оба дети богов, правда?

– Ну, нет, формально он полубог: наполовину бог, наполовину человек. Видите ли, Марибор отправил Новрона к... Хорошо, позвольте мне вернуться немного назад. Итак, Феррол был самым старшим, и, когда он создал эльфов, они расселились, хоть и медленно, по всему Илану. Затем появился Дром и даровал своим детям власть над подземным миром. Это не оставило места для детей Марибора. Таким образом, человечество было вынуждено бороться за жизнь в самых жалких углах.

– Значит, эльфы получили лучшие места, а нам досталось худшее? Звучит не очень справедливо, – сказал Адриан.

– Ну, наши предки тоже были не в восторге от этого. Не говоря уже о том, что люди размножаются быстрее, чем эльфы, которые, в свою очередь, живут гораздо дольше. Это обстоятельство создало условия для скорого перенаселения, и всё только осложнилось, когда гномы были изгнаны на поверхность.

– Изгнаны? Кем?

– Помните, я говорил, что боги заточили Уберлина в подземном мире? Ну, а он создал собственную расу, как Дром, Марибор и Феррол.

– А-а, гоблины. Понятно, почему там, внизу, стало неуютно.

– Совершенно верно. Наши предки оказались зажаты между своей растущей численностью с одной стороны и появившимися гномами – с другой. Поэтому они попросили Марибора о помощи. Он услышал их мольбы и обманом убедил своего брата Дрома выковать двуручный меч Релакан. Затем он убедил своего второго брата, Феррола, заколдовать оружие. Всё, что ему было нужно, – это воин, который мог бы пустить меч в ход. Поэтому он спустился в Илан в чужом обличье и вступил в связь со смертной женщиной. От их союза родился Новрон Великий. Он возглавил все человеческие племена в войне против эльфов. Вооружённый Релаканом, Новрон победил. Так наступило господство людей во главе с Новроном, который объединил всё человечество.

– Хорошо, это понятно, но когда мы начали поклоняться Новрону как божеству?

– Это произошло после его смерти. Церковь Нифрона была основана, чтобы воздать Новрону должное за спасение человечества. Вновь образованная церковь стала официальной религией империи, но вдали от имперской столицы, Персеплаквиса, люди помнили старое и по-прежнему продолжали поклоняться Марибору.

– Это и есть вы, я имею в виду – монахи Марибора?

Майрон кивнул.

В течение всего разговора штормовые тучи продолжали клубиться, заволакивая небо и погружая ущелье в темноту. Свет приобрел странный оттенок, добавляя пейзажу ощущение нереальности. Вскоре по ущелью начали проноситься порывы ветра, поднимая в воздух пыль. Вдали зазвучали низкие раскаты грома.

– Как успехи с дверью, Ройс? – спросил Адриан. Он сидел прислонившись спиной к скале, вытянув ноги и постукивая носками сапог друг о друга. – Похоже, что нам предстоит еще одна холодная, сырая ночь, только на этот раз у нас не будет никакого убежища.

Ройс пробурчал что-то невразумительное.

Внизу, в обрамлении стен ущелья, блестела поверхность озера, словно обращённое к небу зеркало. Время от времени оно вспыхивало, когда вдали сверкала молния.

Ройс опять заворчал.

– В чём дело? – спросил Адриан.

– Я просто подумал о том, что ты сказал раньше. Зачем Ариста отправила нас сюда, если знала, что мы не сможем войти? По-видимому, она считала, что сможем. Наверное, для неё это было очевидно.

– Наверное, это колдовство, – сказал Алрик, плотнее заворачиваясь в плащ.

– Хватит с нас заколдованных слов, – отрезал Ройс. – Замки механические. Поверьте. Я кое-что знаю об этом. Гномы очень умны и очень опытны, но они не умеют делать двери, которые открываются при помощи звука.

– Я заговорил об этом только потому, что Ариста немного умеет, так что, возможно, ей не составляло труда войти.

– Немного умеет что? – спросил Адриан.

– Колдовать.

– Ваша сестра – ведьма? – встревоженно спросил Майрон.

Алрик рассмеялся:

– Можете не сомневаться, да, но это не имеет отношения к её магическому мастерству. Она несколько лет училась в Шериданском университете и изучала теорию магии. Ничего особенного, но она в состоянии провернуть пару интересных штук. Например, она волшебным образом запирает дверь в свою комнату. И думаю, это она сделала так, что графиня Эмрил заболела после спора о каком-то юноше. Бедняжка Эмрил на неделю покрылась прыщами.

Ройс посмотрел на Алрика:

– Что ты имел в виду, когда сказал «волшебным образом запирает дверь»?

– Там никогда не было замка, но, кроме неё, никто не может открыть дверь.

– Ты когда-нибудь видел, как твоя сестра открывала дверь?

Алрик покачал головой:

– Если бы.

– Майрон, – спросил Ройс, – ты читал что-нибудь про необычные замки или ключи? Может, что-то связанное с гномами?

– Есть рассказ об Иберии и Великане, где Иберий использует выкованный гномами ключ, чтобы открыть сундук великана. Но это был не волшебный ключ, а просто большой. Также есть рассказ об ошейнике Лиема, из мифа о Забытых. Этот ошейник не расстегивался до тех пор, пока носивший его был жив. Полагаю, это не очень помогло, да? Хм... дайте подумать... возможно, это имеет какое-то отношение к печать-камням.

– Печать-камням?

– Они тоже не волшебные, но их изобрели гномы. Это драгоценные камни, которые при взаимодействии с другими камнями создают незаметные колебания. Печать-камни, как правило, используются, когда несколько человек должны открыть один и тот же запертый сундук. Все, что им нужно, – это подходящий камень. Для особенно ценных сундуков замок может потребовать определённой огранки, которая изменяет отклик. Действительно одарённые резчики по камню могут сделать замок, который даже меняется в зависимости от сезона, и в разное время года его могут открывать разные камни. Это привело к возникновению представлений о камнях, соответствующих месяцу рождения, потому что некоторые камни более сильны в определенное время. Я...

– Вот оно, – перебил его Ройс.

– Что «оно»? – спросил Алрик. Ройс сунул руку в нагрудный карман и вытащил тёмно-синее кольцо. Алрик вскочил на ноги. – Это кольцо моего отца. Отдай его мне!

– Хорошо, – сказал Ройс, бросая кольцо принцу. – Твоя сестра сказала вернуть его тебе, когда мы доберёмся до тюрьмы.

– Она так сказала? – Алрик казался удивлённым. Он надел кольцо на палец, однако оно, как и меч, оказалось ему не по размеру, поэтому перевернулось камнем внутрь. – Я думал, она его забрала. На нём королевская печать. Сестра могла бы использовать его, чтобы заставить знать подчиняться, издавать указы или объявить себя наместником. С его помощью она могла взять всё под свой контроль.

– Возможно, она говорила правду, – предположил Адриан.

– Не будем делать поспешных выводов, – предупредил Ройс. – Сначала давайте посмотрим, сработает ли оно. Твоя сестра сказала, что кольцо понадобится тебе для входа в тюрьму. Я думал, это для подтверждения, что ты король. Но теперь подозреваю, что она говорила буквально. Если я прав, то при касании кольца к скале откроются гигантские двери.

В ожидании эффектного события все собрались у стены утеса.

– Давай, Алрик, сделай это.

Принц повернул кольцо так, чтобы драгоценный камень был наверху, сжал кулак и попытался прикоснуться им к скале. Когда он это сделал, его рука исчезла внутри. Алрик с криком отпрянул.

– Что случилось? – спросил Ройс. – Это больно?

– Нет, просто как будто что-то холодное, но я не могу до него дотронуться.

– Попробуй ещё раз, – сказал Адриан.

Алрик был не в восторге от этого предложения, но всё равно кивнул. На этот раз он нажал сильнее, и весь отряд увидел, как его рука сначала вошла в стену до запястья, а потом он её выдернул.

– Занимательно, – пробормотал Ройс, ощупывая твёрдый камень. – Я не ожидал такого.

– Это значит, что он должен войти туда один? – спросил Адриан.

– Я не уверен, что хочу входить в твёрдый камень один, – сказал Алрик со страхом в голосе.

– Ну, у тебя может не оказаться выбора, – ответил Ройс, – если ты всё ещё хочешь поговорить с колдуном. Но не будем сдаваться. Дай мне кольцо на минуту.

Несмотря на высказанное ранее желание заполучить кольцо обратно, сейчас Алрик спокойно передал его Ройсу. Ройс надел перстень, и, когда он прижал руку к скале, та вошла в склон утёса так же легко, как и рука Алрика. Ройс убрал руку, потом снял кольцо и, держа его в левой руке, вытянул вперёд правую. Его рука снова прошла сквозь камень.

– Значит, вовсе не обязательно быть принцем и не обязательно, чтобы оно было надето на палец. Нужно всего лишь прикасаться к нему. Майрон, ты что-то говорил о том, что камень создаёт колебания?

Майрон кивнул.

– При соприкосновении с определённым типом камней создаётся особенный отклик.

– Попробуйте взяться за руки, – предложил Адриан.

Алрик и Ройс так и сделали, и на этот раз оба смогли погрузить руки в камень.

– Всё ясно, – объявил Ройс. – Последняя проверка. Все возьмитесь за руки. Давайте убедимся, что это сработает для четверых. – Они крепко ухватились друг за друга, и каждый сумел проникнуть сквозь поверхность скалы. – Прежде чем расцепиться, убедитесь, что все вытащили руки.

– Итак, прежде чем мы пойдем дальше, нам нужно кое-что решить. Мне и раньше встречались необычные вещи, но ничего похожего на это. Я понятия не имею, что случится, когда мы туда войдём. Адриан, что скажешь?

Адриан потёр подбородок.

– Без сомнений, это рискованно. Однако, учитывая, чем обернулись некоторые решения, которые я принимал в последнее время, оставляю выбор за тобой. Если ты считаешь, что нужно идти, мне этого достаточно.

– Должен признать, – ответил Ройс, – это разбудило моё любопытство. Так что, если ты, Алрик, всё ещё хочешь идти дальше, мы с тобой.

– Если бы пришлось идти туда одному, я бы отказался, – сказал Алрик. – Но мне тоже любопытно.

– Майрон? – спросил Ройс.

– А как же лошади? С ними всё будет хорошо?

– Уверен, они будут в порядке.

– Но что, если мы не вернемся? Они же умрут от голода, верно?

Ройс вздохнул:

– Или мы, или они. Тебе придётся сделать выбор.

Майрон колебался. Гром и молния разорвали небо, и пошёл дождь.

– А мы не можем просто развязать их, чтобы в случае, если мы не...

– Я не собираюсь строить планы на основании нашей предполагаемой смерти. Лошади понадобятся нам, когда мы выйдем обратно. Они остаются, а ты?

Ветер брызнул дождём в лицо монаха, когда тот бросил последний взгляд на лошадей.

– Я иду, – наконец сказал он. – Я просто надеюсь, что с ними ничего не случится.

– Хорошо, – сказал Ройс, – вот, как мы поступим. Я иду первым, несу кольцо. Алрик идет за мной, потом Майрон, и Адриан замыкает цепочку. Когда окажемся внутри, руки отпускаем в обратном порядке: сначала Адриан, потом Майрон, и Алрик последний. Входите в том же месте, где я, и не обгоняйте меня. Не хочется попасть в какую-нибудь ловушку. Вопросы есть?

Все, кроме Майрона, покачали головами.

– Подождите секунду, – сказал он и побежал туда, где путники сложили свои вещи. Он взял фонарь и трутницу, которые забрал из монастыря, и задержался возле лошадей, чтобы ещё раз погладить их влажные морды.

– Я готов, – сказал он, вернувшись.

– Хорошо, идём. Беритесь за руки и за мной, – сказал Ройс. Когда все соединились цепочкой, он двинулся вперёд. Один за другим мужчины прошли сквозь скалу. Адриан шёл последним. Когда камень коснулся его плеча, он сделал глубокий вдох, словно собирался нырнуть, и погрузил голову в камень.

ГЛАВА 5

ЭЗРАХОДИН

Они вошли в абсолютную темноту. Воздух был сухим, застоявшимся и несвежим. Единственный звук исходил от дождевых капель, падавших с их одежды. Адриан вслепую сделал несколько шагов вперёд, чтобы убедиться, что полностью вышел из стены, и лишь затем выпустил руку Майрона.

– Видишь что-нибудь, Ройс? – спросил он едва слышным шёпотом.

– Нет, ничего. Все оставайтесь на месте, пока Майрон не зажжёт фонарь.

Адриан слышал, как Майрон возится в темноте. Он склонил голову, напрасно пытаясь увидеть хоть что-нибудь, на чём можно было сосредоточиться. Ничего. Как будто его глаза были закрыты. Майрон поскрёб крошечный металлический рычаг на своей трутнице, и колени монаха осветил сноп искр. В этой вспышке Адриан увидел лица, пристально смотревшие на них из тьмы. Они появились всего на миг и исчезли вместе с потухшим светом.

Никто не двигался и не говорил, пока Майрон опять не чиркнул трутом. На этот раз пламя вспыхнуло, и монах зажёг от него фитиль лампы. Фонарь осветил узкий коридор не более пяти шагов в ширину. Потолок его был таким высоким, что терялся во тьме. На обеих стенах были вырезаны лица. Казалось, будто за серым каменным занавесом стояли люди и пытались пройти сквозь него, чтобы разглядеть путников. Вид у них был такой, как будто их поймали в момент страдания и они навсегда застыли в камне. Их ужасные, леденящие кровь лики, широко открыв рты, уставились на отряд дикими глазами.

– Передай фонарь, – тихо скомандовал Ройс.

Пока фонарь переходил от Майрона к Ройсу, он высветил ещё больше лиц. Адриану показалось, будто те кричали на непрошеных гостей, но в коридоре по по-прежнему царила тишина. У некоторых фигур глаза были широко распахнуты от страха, в то время как у других – крепко зажмурены, возможно, чтобы не видеть нечто слишком пугающее.

– Определённо, у кого-то отвратительный вкус в оформлении интерьера, – сказал Ройс и взял фонарь.

– Я просто рад, что это всего лишь резьба. Представляете, если бы мы слышали их крики, – сказал Алрик.

– С чего ты решил, что это резьба? – спросил Адриан, осторожно касаясь носа женщины с выпученными глазами. Он почти ожидал почувствовать под пальцами тепло кожи и вздохнул с облегчением, когда встретил только холодный камень. – Может быть, они раньше времени отпустили свои ключ-камни.

Ройс поднял фонарь выше.

– Коридор ведёт дальше.

– Ещё лица? – спросил Алрик.

– Ещё, – подтвердил вор.

– По крайней мере мы скрылись от дождя, – сказал Адриан, пытаясь придать своему голосу весёлый тон. – Мы всё ещё можем вернуться... – Когда он обернулся назад, то был поражён. Коридор за их спинами, казалось, не имел конца. – Где стена, через которую мы только что прошли? – Он сделал шаг и протянул руку. – Это не иллюзия. Этот коридор уходит вдаль.

Обернувшись, он увидел, что Ройс ощупывает стены коридора, однако теперь их поверхность оставалась непроницаемой.

– Та-а-ак, это осложняет ситуацию, – пробормотал вор.

– Здесь должен быть другой выход, правда? – спросил Алрик дрожащим голосом.

Вор посмотрел назад, потом вперёд и вздохнул:

– Мы можем двигаться прямо, как и собирались. Вот, Алрик, возьми своё кольцо, хотя не знаю, будет ли от него здесь польза.

Ройс повёл отряд вперёд. Он проверял всё, что вызывало у него подозрения. Коридор уходил вдаль и казался бесконечным. Несмотря на то что проход выглядел совершенно прямым, Адриан начал опасаться: вдруг гномы построили его по незаметной кривой, которая делала поворот и замыкалась в кольцо. Кроме того, его беспокоило количество масла в фонаре Майрона. Совсем скоро они окажутся в полной темноте.

Отсутствие изменений вокруг лишало возможности точно определить, как долго они шли. Через некоторое время вдалеке что-то засветилось. Крошечный огонек подпрыгивал и раскачивался. Приближавшийся свет сопровождало эхо резких, уверенных шагов. Наконец Адриан смог разглядеть несущего лампу человека. Им оказался высокий подтянутый мужчина в кольчуге с капюшоном и алой с золотом накидке, которая мерцала в свете лампы. На накидке был изображён королевский герб: боевые львы держали разделённый на четыре поля щит, поверх которого красовалась великолепная корона и скипетр, инкрустированный драгоценными камнями. На боку у незнакомца был отполированный меч с орнаментом, а на голове – заостренный серебряный шлем, отделанный изысканной гравировкой в виде золотого плюща. Из-под шлема мрачно смотрела пара тёмных глаз.

– Зачем вы здесь? – спросил мужчина грозно и укоризненно одновременно.

После некоторой паузы Ройс ответил:

– Мы здесь, чтобы увидеть узника.

– Это запрещено, – твёрдо ответил страж.

– Значит, Эзраходин до сих пор жив? – спросил Алрик.

– Не произноси это имя! – прогремел страж. Он настороженно оглянулся через плечо в темноту. – Ни здесь, ни где-либо ещё. Вам не следовало приходить.

– Может быть, но мы здесь и нам надо увидеть Эзра... узника, – ответил Ройс.

– Это невозможно.

– Сделай так, чтобы стало возможно, – приказал Алрик громким и властным голосом. Он выступил вперёд из-за спин своих спутников. – Я Алрик, король Мелингара, владыка земли, на которой ты находишься. Не тебе говорить мне, что возможно, а что нет на землях моего королевства.

Страж сделал шаг назад и с сомнением оглядел Алрика.

– Тебе не хватает короны, король.

Алрик обнажил меч. Несмотря на размер клинка, движение принца было плавным. Он наставил остриё на воина.

– Отсутствие короны я с лихвой восполняю мечом.

– Меч тебе не поможет. Никто из обитающих здесь уже не боится смерти. – Адриан не мог сказать, из-за чего Алрик опустил свой клинок: из-за слов стража или из-за веса самого меча. – У тебя есть доказательства твоего титула?

Алрик вытянул сжатый кулак:

– Это печать Мелингара – символ династии Эзиндонов и герб этого королевства.

Страж пристально посмотрел на кольцо и кивнул:

– Если ты правящий монарх этого королевства, тебе позволено войти. Но знай: здесь задействована магия. Вам лучше не отставать от меня.

Он развернулся и повёл их в ту сторону, откуда пришёл.

– Ты узнал его герб? – прошептал Адриан Майрону, когда они двинулись следом за стражем.

– Да, это герб Новронийской империи, который во времена империи носила городская стража Персеплаквиса. Он очень древний.

Следом за провожатым они покинули коридор с лицами, и Адриан был этому рад. Коридор выходил в огромную вырезанную в камне пещеру со сводчатым потолком, поддерживаемым колоннами. Факелы вдоль стен освещали внушительное пространство. Оно казалось достаточно большим, чтобы вместить весь Медфорд. Теперь путники двигались по узким мостам, перекинутым через пропасти. Они проходили сквозь открытые арки, которые вздымались ввысь подобно деревьям, чьи ветви держали гору над их головами.

Здесь не было ни следа древесины, ткани или кожи. Всё: стулья, лавки, столы, полки и двери – было сделано из камня. В огромных вырубленных из скалы фонтанах журчала вода из невидимых источников. На стенах и полу отсутствовали гобелены и ковры. Вместо них каждый дюйм камня покрывали затейливые знаки – странные символы, сплетающиеся в сложные узоры. Некоторые были вырезаны довольно грубо, в то время как другие – с явным старанием. Время от времени Адриану казалось, будто краем глаза он замечал, что, когда они проходили мимо выгравированных узоров, те менялись. Присмотревшись внимательнее, он понял: это не иллюзия. Изменения были едва заметными, похожими на колебания паутины от лёгкого дуновения.

Они двигались дальше. Страж вёл их уверенно и без колебаний. Он шёл быстро, и Майрону, ноги которого были короче, чем у остальных, временами приходилось бежать. Звук шагов эхом отражался от стен каменной пещеры. Кроме этого, до слуха Адриана доносился лишь шёпот далеких бесплотных голосов, слишком слабый, чтобы разобрать слова. Определить, что являлось его источником – какие-то местные обитатели, скрытые за невидимым поворотом коридора, или сами каменные стены, – было невозможно.

Скоро на их пути стали появляться другие стражи. Большинство из них были одеты так же, как и проводник отряда. Однако те, что встретились им в глубине тюрьмы, были в чёрных доспехах с простой белой эмблемой в виде сломанной короны. Их лица скрывались за зловещего вида шлемами, а сами стражи стояли навытяжку. Ни один из них не шевельнулся и не проронил ни слова.

Адриан спросил Майрона про символ на доспехах.

– Такой герб использовал древний Орден рыцарей Сирета, – тихо объяснил монах. – Он был создан восемь столетий назад лордом Дарием Сиретом, которому патриарх Линнев поручил разыскать потерянного Наследника Новрона. Сломанная корона символизирует разрушенную империю, которую они пытаются восстановить.

Через некоторое время путники достигли места, которое по предположению Адриана и являлось их конечной целью. Они вошли в овальный зал с невероятно высокой дверью, занимавшей большую часть дальней стены. Дверь была вырезана из камня и покрыта изящными искрящимися узорами, которые напоминали паутину и казались созданными самой природой. Дверная рама походила на прожилки листа или тонкие, переплетающиеся корни растений, протянувшиеся во все стороны и постепенно исчезавшие в тени. По бокам от двери стояли впечатляющие обелиски, покрытые глубоко врезанными в камень рунами. Между ними и дверью в жаровнях, установленных на высоких постаментах, горело синее пламя.

За каменным столом высотой в шесть футов, украшенным замысловатыми узорами из переплетающихся линий, восседал в высоком кресле человек. На противоположных концах стола горели огромные свечи вдвое выше человеческого роста. На их поверхности застыло бессчётное количество расплавленных восковых слёз, и Адриан предположил, что когда-то эти свечи были высотой с дверь.

– Посетители, – объявил их проводник писарю, который до этого что-то старательно выводил чёрным пером в массивной книге. Мужчина оторвался от работы. Его седая борода свисала до пола, а лицо, изрезанное глубокими морщинами, напоминало кору древнего дерева.

– Как ваши имена? – спросил писарь.

– Я Алрик Брендон Эзиндон, сын Амрата Эзиндона, король и властелин Мелингара. И я требую встречи с узником.

– А остальные? – Писарь жестом указал на спутников принца.

– Это мои слуги – королевские защитники и духовник.

Писарь приподнялся и перегнулся через стол, внимательно изучая стоявших перед ним. Мгновение он смотрел каждому в глаза, а затем сел обратно, обмакнул перо в чернила и склонился над новой страницей. Несколько секунд спустя он, с пером наготове, спросил:

– Зачем вы хотите увидеть узника?

– Мои дела вас не касаются, – ответил Алрик королевским тоном.

– Возможно, однако заключённый – моя забота, и если у вас есть к нему дела, то уж они меня касаются. Я должен знать цель вашего визита, или я не позволю вам войти, король вы или нет.

Алрик некоторое время смотрел на писаря, а потом смягчился.

– Я хочу задать ему несколько вопросов касательно смерти моего отца.

Писарь минуту обдумывал это, а затем заскрипел пером по странице своей огромной книги. Закончив, он поднял глаза.

– Хорошо. Вы можете войти в камеру, но должны соблюдать правила. Они для вашей же безопасности. Тот, с кем вы хотите говорить, не обычный человек. Это существо – древнее зло, демон, которого мы успешно заточили здесь. Наша первейшая задача – держать его в заключении. Можете представить, как сильно он желает выбраться. Он коварен и постоянно нас испытывает. Он непрерывно ищет слабость, разрыв в заклинаниях или трещину в камне.

Во-первых, следуйте прямо к его темнице, не медлите. Во-вторых, оставайтесь на галерее, не пытайтесь спуститься к нему. В-третьих, и это самое главное, не выполняйте ни одной его просьбы. Даже если она покажется вам незначительной. Не позволяйте ему обмануть вас. Он умён и хитёр. Задайте свои вопросы и уходите. Не нарушайте эти правила. Вы поняли? – Алрик кивнул. – Тогда, да пребудет с вами милость Новрона.

В тот самый миг посреди огромной двери образовалась щель, и дверь начала медленно открываться. Громкий скрежет камня о камень был слышен до тех пор, пока створки наконец не распахнулись. За ними лежал длинный каменный мост, перекинутый через бездну. Мост в три фута шириной был гладким, как стекло. И при этом казался не толще листа пергамента. У противоположного его конца высилась колонна из чёрного камня – похожая на остров башня, связанная с миром только этим тонким мостом.

– Можете оставить свой фонарь. Он вам не понадобится, – сказал писарь.

Ройс кивнул, однако фонарь не отдал.

Пройдя сквозь двери, Адриан услышал похожий на пение звук – слабую скорбную песню. Словно тысячи голосов объединились в мрачной панихиде. Печальная, угнетающая музыка будила самые худшие воспоминания и наполняла таким горем, от которого слабела воля, тяжелели ноги и леденела душа. Чтобы сделать шаг, теперь приходилось прикладывать усилие.

Когда отряд пересёк порог, огромные створки начали смыкаться и с оглушающим грохотом закрылись. Подземный зал был хорошо освещён, хотя источника света никто не увидел. Было невозможно судить о высоте потолка или глубине пропасти: всё скрывалось в призрачной пустоте.

– Все тюрьмы такие? – спросил Майрон дрожащим голосом, когда они начали потихоньку переходить мост.

– Рискну предположить, что эта единственная в своем роде, – ответил Алрик.

– Поверьте мне, я разбираюсь в тюрьмах, – сказал им Ройс. – Эта единственная.

Мост переходили в молчании. Адриан шёл последним, сосредоточенно переставляя ноги. Пройдя часть пути, он поднял глаза, чтобы проверить остальных. Майрон двигался, расставив руки в стороны, как канатоходец. Алрик наполовину присел и вытянул руки, готовый поползти в любую минуту. Ройс, наоборот, шагал вперёд легко и с высоко поднятой головой. Он часто поглядывал по сторонам, изучая всё вокруг.

Несмотря на внешний вид, мост оказался прочным. Путники успешно пересекли его и подошли к небольшой арке, ведущей в чёрную башню. Едва сойдя с моста, Ройс повернулся к Алрику.

– Вы слишком легко рассказываете, кто вы такой, ваше величество, – упрекнул он монарха. – Не помню, чтобы мы обсуждали план, по которому вы выходите вперёд и выдаёте: «Эй, я новый король, давайте убейте меня».

– Ты ведь не думаешь, что здесь есть убийцы, не так ли? Знаю, я считал, что это ловушка, но посмотри на это место! Ариста никогда не сумела бы организовать такое. Или ты на самом деле думаешь, что кто-то ещё сможет проскользнуть через ту же дверь в скале, что и мы?