Текст книги "Скопированный (ЛП)"

Автор книги: Майк Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Он смотрит прямо на меня, и я понимаю, что ему без разницы. На его лице нет

сострадания, ни сочувствия, ни следа того ученого, которого я знал. Этот человек

подпитывается местью.

Он перехватывает плоскогубцы, и я знаю, что сейчас произойдет.

– Харви, пожалуйста! Не делай этого. Мне так жаль. Я...

Он отводит свою руку назад и я лишаюсь ногтя. Я ору и ору, и от красных вспышек боли

перед глазами всплывают воспоминания: коридор в Объединенном Центре. Харви входит в

комнату медицинского персонала. Его плечи безвольно висят из-за вывиха. Нос окровавлен.

Они готовили его к казни и так же в этот же день, как я подозреваю, они сделали еще кое-что. Я

вижу это сейчас, потому что настоящий Харви – даже оставленный умирать – никогда бы не

зашел так далеко. Те члены Ордена сделали то, что было необходимо в тот день, сделали все,

что им было нужно, чтобы продолжить свое дело, чтобы создать то, что стояло передо мной

сейчас.

Зачем Франку нужно, чтобы бунтарская версия Харви возобновила работу с Копиями,

когда он может получить верного себе человека, а? Одинаковые мозги, одинаковые навыки, но

запрограммирован выполнять любой приказ. Никаких шансов для неудач. Ни бегства, ни

предательства или отказа от своего поста.

Это не Харви.

Это Копия Харви.

Он роняет мой ноготь на медицинский поднос. Мой палец пульсирует, мокрый от крови.

Я не могу заставить замедлить свой пульс, я не могу перестать издавать рваные вздохи.

– Это было так быстро, – замечает Копия меня. – И подумать только, что у тебя были

проблемы с приказами в декабре. Малдун, не торопись со следующим, и сделай это с пальцем.

Харви откладывает плоскогубцы в сторону и берет в руки нож. Теперь я бессовестно

скулю, заикаясь от боли, вопя, чтобы он передумал. Это не Харви, которого я знал – мягкого,

терпеливого, доброго. Помнит ли он меня вообще, ему же сказали, что делать и как мыслить,

46

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

какие моменты его собственного прошлого забыть и кому служить. Он хватает меня за

запястье. Моя кожа лопается от давления лезвия, и раскаленная добела искра толчков боли

проходит через меня, я в панике.

– Есть убежище, – лопочу я, слова появились откуда ни возьмись. Харви останавливается,

мой палец без ногтя кровоточит в двух местах.

– Где? – спрашивает Копия меня.

– Недалеко от Группы А, но к западу от границы, – выдыхаю я. – Я не знаю точные

координаты. Там работает женщина по имени София? Салли? Она укрывает людей,

пересекающих границу.

Я начал темнить, насколько это было возможно – даже изменил имя, – но я чувствовал

себя мразью. Я заслужил эту боль, я не достоин того, чтобы меня жалели. Сильвия приняла

нашу команду, когда мы бежали из Бурга. Она позаботилась о моей раненой ноге, перевязала

руку Клиппера. Она кормила нас и одевала – незнакомцев – и я предал ее, отправив ее как

скот на убой.

Копия меня делает запись в своей книжечке.

– Это было не так уж сложно, теперь тебе так не кажется?

Теперь я буду гореть в аду.

Я вернулся в камеру.

У меня на пальцах девять ногтей и один палец без оного. Он перебинтован, а бинт

заляпан кровью. Он светло-розового цвета ближе к кулаку, где Харви лезвием надрезал кожу и

черный там, где он орудовал плоскогубцами, сделав все хуже.

Я все еще не видел Блейна или Эмму. Я не знаю, способны ли они пережить подобные

допросы. У меня есть не особо обнадеживающее заявление от Копии меня, прежде чем он

запер меня: что сейчас были цветочки и что он ожидает лучших результатов в следующий раз, в

чем я усомнился.

Нервы грозят связать меня в узел. То небольшое количество еды, что дали мне, на вкус

как пепел, потому что мой рот настолько пересох. Вода, что я пью, бурлит в животе, как волны в

бушующем океане.

Было время, когда я думал, что ненавижу море. Оно заставляло меня чувствовать себя в

ловушке. Но теперь я в ловушке на острове в середине моря, действительно оставшийся без

всякой надежды. По крайней мере, на "Кэтрин" была иллюзия побега, возможность сбежать и

запутать следы.

Я провожу по шраму от ожога на моем левом предплечье, думая о Бри, которая

проводила по нему до этого. Я надеюсь, что она в порядке. Что с ними все в порядке.

В комнате совершенно тихо, и это оглушает.

Спустя несколько часов, я возвращаюсь в комнату для допросов, только на этот раз для

обследования. Я привязан к столу, а Харви осматривает меня с головы до ног, тыкая в меня

карандашом, прослеживая им шрамы на моем теле, прежде чем проворно перевернуть его в

пальцах, чтобы записать свои выводы.

Когда он движется по сморщенному шраму на моей груди, который я получил, когда

был ребенком, меня осеняет, как гром среди ясного неба. Харви – не Эмма – и это, вероятно,

причина из-за которой Долина Расселин была скомпрометирована. Копия сохраняет все

воспоминания своего исходника, а программирование заставляет ее игнорировать некоторые

детали. Франк хотел бы, чтобы Харви забыл, почему он помогал Повстанцам, но не ту часть, где

он помогал нам. Но тогда почему он так долго тянул с бомбардировкой?

Комментарий Моей Копии возникает в моей голове: и не подумаешь, что у нас были

проблемы с приказами в декабре.

47

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

Франк не выдернул Харви из одного мира и вставил его Копию в другой. Он воссоздавал

Харви, вернул его к работе, чтобы выполнять те же задачи, а также выразил надежду, что

программирование было достаточно грамотным, чтобы разобраться с остальным. Может быть,

теперь жизнь Харви рутинна: лаборатории, код, исследование – что ему потребовалось

несколько недель, чтобы освоиться под кожей его Копии. Возможно, он даже не

сопротивлялся, давая расположение штаб-квартиры, или, по крайней мере, его воспоминания

были настолько нейтрализованы, что воспоминания о месторасположении было временно

помутившимся. Это объясняет, почему шпионы-Копии, посланные в декабре по следам нашей

команды, по-прежнему пытались разнюхать расположение штаб-квартиры.

Если у Харви есть проблемы с адаптацией его Копии, может быть, его мысли могут быть

также вскрыты. Джексон помог нам, в конце концов. Взбирание на Стену в Бурге был слишком

личным, слишком тесно связанным с его детством в Декстерне, и это вызвало глюк в его

программе. Но Копия Эммы была версией Ген-5, и она присоединилась к нашей группе в ту же

ночь, когда Харви нас покинул. Если он был создан в последующие дни, вполне вероятно, что

он тоже пятая версия.

Любая надежда, за которую я цеплялся, разваливалась.

Харви делает пометку насчет моего шрама на груди, а затем переходит проверить шрам

от ожога на левом предплечье.

– Для чего это? – спрашиваю я.

– Меры безопасности. Таким образом, когда мы закончим с тобой, наш будет

соответствовать тебе.

– Вы перенесете их на Копию? Воспроизведете каждый шрам?

Карандаш Харви скрипит на бумаге.

– А потом что? Отправите его обратно на мое место? Вот зачем вам нужна информация

от меня, для этого?

– Ты дал мне имя, чтобы сохранить палец, – говорит он тихо. – Представь, что я получу в

обмен на жизнь твоего брата.

Я пытаюсь растянуть ремни на своих запястьях и лодыжках. Я мог бы выцарапать ему

глаза за эту угрозу.

– Будет проще, если ты не будешь сопротивляться, – говорит он, но я дергаюсь и не

останавливаюсь, создавая столько шума, насколько это возможно.

Харви вздыхает и отходит от стола. Спустя мгновение музыка наполняет комнату —

звенящие аккорды и плачущие струны. Мелодия многослойная и сложная, и такая мощная, что

я чувствую ее своими костями. Я слышал музыку, похожую на эту, раньше, когда Харви был еще

тем Харви. Он говорил, что это Моцарт. Этого композитора он всегда любил. Франк в ЭмИсте

объявил вне закона вид такого искусства, но Харви была дана привилегия его слушать, потому

что это помогало ему сосредоточиться во время работы над Копиями. Старые привычки, старые

приемы, сейчас все это живо в его Копии.

Когда он снова попадает в поле моего зрения, его руки вытянуты, плавно раскачиваются,

как ветки деревьев на ветру. Он водит в воздухе карандашом, когда музыка нарастает и

успокаивается. Его кисти элегантно отражают каждое изменение. Если бы это был реальный

Харви, этот танец был бы нечто красивым, но зная, что эти руки с помощью лезвия пускали

кровь на моем пальце, меняет все. Ты не можешь не увидеть правду. Даже если ты этого не

хочешь.

Музыка затихает и снова возвращается к жизни. Не просто какой-то отрывок, а именно

та же мелодия, которую мы использовали, чтобы устроить диверсию в Объединенном Центре.

Клиппер помогал Харви выбрать ее.

– Ты помнишь, что ты сказал, когда мы встретились?

48

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

Харви поднимает брови, скучая.

– Ты сказал мне, что ты надеешься, что присоединение к Повстанцам было шагом в

правильном направлении. Ты сказал, что надеешься, что кто-то вроде меня, жертва Проекта

"Лайкос" может быть, по крайней мере, благодарным за некоторую твою работу.

– Ну так вот, я не благодарен за это. Это настолько противоположно тому, что ты реально

хотел. Настоящий ты был готов умереть за то, чтобы я мог жить. Настоящий ты ненавидел

работу, которую делал для Франка, и он провел последние дни своей жизни, пытаясь

возместить принесенный ущерб.

– Тот Харви, о котором ты упоминаешь, был преступником и предателем, – он произносит

это так, будто зачитывает книгу. – И неважно, чего я хотел в прошлом. Теперь я знаю, чего хочу.

Он все еще дирижирует, зловещая улыбка на его губах готовится к финалу.

– Я надеюсь, что Клиппер никогда не увидит тебя таким, – говорю я. – Этот паренек любит

тебя и это может убить его.

– Клиппер? – Его руки падают и он пятится от меня, качая головой. Он спотыкается о стул

и оказывается на полу. Музыка продолжает нарастать вокруг нас, и теперь Харви, находясь на

коленях при стаккато ударах, вздрагивает, как будто горны и струны причиняют ему

физическую боль. Он вскакивает на ноги и бросается, чтобы выключить музыку. В комнате

наступает тишина и он задыхается, как будто это его первый глоток воздуха в жизни.

Его взгляд вновь возвращается ко мне, широко раскрытый и испуганный. На кратчайшее

мгновение мне кажется, что он меня услышал, что что-то в музыке или в моем упоминании о

Клиппере резонировало в нем. Но потом его глаза сужаются.

– Ты, – говорит он, глядя так, как будто он хочет перерезать мне горло. – Мы закончим это

позже.

Я возвращаюсь в свою камеру, потому что у Харви есть другая работа, или потому, что

так говорит охранник. Завтра меня снова будут допрашивать.

Завтра, завтра, завтра.

Я только сосредоточился на сегодня, на первой среде марта, и на том, как это все скоро

закончится. Сегодня не должно было закончиться без их прибытия, потому что такой был план:

появление на два дня раньше под видом инспекции, с ключами-картами Сентября и в

униформе сделанной Мерси.

Но проходят часы.

День кончается.

И они не приезжают.

49

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

ОДИННАДЦАТАЯ

МОЙ ЗАВТРАК ПРИБЫЛ С подарком. Это было неумышленно, я уверен. Кто-то очень

глупый не подумал о том, что можно сделать с такой маленькой штучкой и какой ущерб она

может нанести.

Я вытаскиваю зубочистку из фруктов и прячу ее в ладони. Мне нужна она сухая и острая.

Я ем руками.

Когда охранник, наконец-то, приходит за мной, мне приходится бороться с желанием

ринуться в бой. Хуже всего, что мне так хочется отобрать у него пистолет, но я обречен на

провал, потому что мои руки по-прежнему связаны. Шансы невелики. Я никогда не был

терпеливым человеком, но я заставляю себя сотрудничать, позволяя охраннику завязать мне

глаза и вытащить меня в коридор.

Я опять же теряюсь на поворотах. Мы поднимаемся на два лестничных пролета.

Наиболее сбивающее столку изменение направления. Меня передают Копии меня. Я знаю, что

это он, потому что наши походки идентичны.

Когда с меня срывают повязку с глаз, я снова оказываюсь в комнате для допросов Харви.

Инструменты разложены, рядом меня ждет кресло, но никого нет.

– Ты сегодня окажешь мне честь?

– Харви занят.

Зубочистка становится немногим большим, чем благословением сейчас. Я не уверен, что

это говорит обо мне, когда я знаю, что моя собственная Копия будет более безжалостна, чем

любой другой следователь.

Он направляет меня к креслу и дойдя до него регулирует один из ремней, которым

скоро привяжет меня. И в этот момент я выкручиваюсь. Толкая его обеими руками, я

нацеливаюсь на его горло. Он едва успевает заслониться рукой, когда зубочистка всаживается в

его кожу между большим и указательным пальцами. Он кричит от удивления и отшатывается. В

момент проявления его паники, я хватаю ближайший инструмент из лотка – деревянную

колотушку – и замахиваюсь. Он пытается увернуться от удара, но недостаточно быстро.

Древесина ударяет его по голове, и свет покидает его глаза.

Сердце в груди бешено колотится, но мои руки не дрожат и знают что делать. Я хватаю

нож с лотка, и лезвием, по направлению к своему животу, разрезаю веревки. Потом, когда мои

руки становятся свободными, я стаскиваю с Копии его униформу. Она идеально сидит на мне, и

вскоре я выгляжу как член Ордена, а он как я.

Я еле тащу его обмякшее тело, но мне удается пристегнуть его в кресле. Я сомневаюсь,

что все эти телодвижения остались незамеченными камерами, что означает, что кто-то, где-то,

наверное, наблюдает. Я могу только надеяться, что они пропустили нашу схватку, что когда они

в следующий раз посмотрят на видео трансляцию, они решат, что Копия меня вышла из

комнаты и оставила меня в кресле.

В одно мгновение я решаю убить его, но понимаю, что мертвое тело будет выглядеть

слишком подозрительно. Копия пытается получить от меня ответы, а не убить, а мне нужно

выиграть как можно больше времени.

Я бросаю молоток на поднос и обертываю повязку, что была у меня на глазах, вокруг

лезвия ножа, перед тем как засунуть его за мой пояс. После я выскакиваю в коридор.

Недалеко от меня, впереди стоят два гвардейца Ордена, один из которых, даже

возможно, был моим сопровождающим. У каждого из них на бедре висит пистолет, а в руке

находится винтовка, изготавливаемая Орденом, прислоненная дулом к их плечам. Я уверенно

иду. Они кивают, когда я прохожу мимо, полагая, что я являюсь Копией меня.

50

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

Я сбавляю темп после того как поворачиваю за угол. Время для побега стремительно

сокращается, пока я иду по коридору, мне нужно найти лестницу. Портовый центр – доки —

находятся ниже самого Комплекса. Если я найду его, я могу запрыгнуть в лодку и сбежать

обратно в Залив, но только после того, как найду Блейна и Эмму. Только бы они находились

где-нибудь рядом с моей камерой...

На два пролета вниз.

Удача на моей стороне и я нахожу лестницу. Еще один вооруженный гвардеец несет тут

свой пост, и я замедляюсь, стараясь казаться как можно более спокойным, когда прохожу

мимо. Я спускаюсь на два уровня. Дверь на лестничной площадке не открывается, пока я не

выуживаю карту из кармана формы Ордена и не провожу ей для прохода.

Комната, в которую я попадаю, громадная. Колонны с различными интервалами

поддерживают потолок, и единственный источник света исходит от ряда того, что выглядят как

стеклянные гробы. Они расположены на доходящих до пояса столах, которые простираются так

далеко, насколько я могу видеть. Они наполнены изумрудного цвета мутной жидкостью,

напоминающей воду из пруда. Я осознаю, что эта жидкость только слегка светится, бросая

ореол сине-зеленого света вокруг каждого резервуара.

Я спустился на два пролета! Здесь должны были быть камеры. Или, по крайней мере,

коридор, ведущий к ним. Уровни между моей камерой и комнатой для допросов являются

единственной деталью, в которой я был уверен.

Волна паники ударяет в меня. Комплекс большой и, вероятно, имеет несколько лестниц.

Просто потому что я насчитал два пролета между моей камерой и комнатой для допросов это

не значит, что у всех лестниц интервалы пролетов одинаковые.

Я думаю вернуться, но беспокоюсь, что гвардеец на лестнице может что-то заподозрить.

Может быть, я могу пройти через эту комнату и найти другие лестницы. Может быть, камеры

даже находятся где-то здесь.

Слишком много «может быть». Меня могут поймать.

Я отодвигаю мысли в сторону и двигаюсь вперед в тот момент, когда фонари, висящие

вдоль потолка лаборатории, начинают мигать. Тихая тревога. Кто-то обнаружил Копию меня

или то, что я сбежал. Без разницы, это не хорошо.

Я замечаю стеклянный ящик, прикрепленный к стене, содержащий в себе винтовку

Ордена. Я локтем выбиваю стекло, и оно разлетается вдребезги. Я только однажды держал в

руках такую модель, когда мне было поручено обезвредить Харви в Таеме. В конце концов, я

не нажал на курок – Бри позаботилась об этом – но данное оружие ощущается в моих руках

поразительно знакомо.

Вцепившись в нее, я огибаю ближайший ряд стеклянных гробов. Трубы от них

разветвляются в разные стороны и подключаются к оборудованию под столом. Справа от себя

в мутной жидкости я ловлю тень чего-то и не могу заставить себя идти дальше. Я пригибаюсь,

подходя ближе. Что-то находится за стеклом, небольшое и бледное. Оно смутно напоминает

мне мертворожденного теленка, которого я однажды видел в Клейсуте.

Я разворачиваюсь и осматриваю гроб позади меня. Его габариты гораздо больше. Я

прислоняюсь своим носом к стеклу и почти кричу от шока. В мутной жидкости находится тело,

кончик его носа направлен в сторону поверхности. Он выглядит мертвым. Желтоватая кожа

плотно облегает его тело. Пальцы больше похожи на кости. Я могу посчитать все его ребра.

Такое впечатление, что он разлагается, но почему-то я знаю, что все наоборот. Он растет. Он

зарождается.

Это они.

Я попал в лабораторию. Я в лабораторию на производственной базе.

51

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

Я думал, что Клоны создаются в Таеме, и в какой-то момент так и было. Возможно,

некоторых из них делают там до сих пор. Но Комплекс производит их в значительно большем

количестве, распространяя их из доков где-то под моими ногами.

В правом нижнем углу бака, дисплей гласит: « Объект #C317, 21 день». Я

разворачиваюсь и проверяю тот резервуар, в который я заглянул первым. «Объект #C317, 5

дней». Я несусь вперед по проходу. «C317», «C317». Снова и снова. Каждая Копия в этом ряду

имеет одно и то же происхождение.

И прямо там я осознаю, что Харви добился того, чего всегда хотел Франк: Клонов,

которые могут быть воссозданы снова и снова, от любой предыдущей версии себя.

Оригинальный объект больше не имеет значения. Франк уже не ограничивается одной Копией

на одного человека. У него уже есть безграничная модель, и он растит свою армию. Армия,

которая может получать нового солдата примерно раз в месяц, учитывая резервуар рядом с

которым я остановился. Внутри мальчик с моим строением, его кожа гладкая и молодая, его

мышцы сжаты даже во сне. На его дисплее написано двадцать девять дней.

Фрагмент разговора, услышанный мною, когда я сошел с корабля, всплывает в моем

сознании. Поставки в Редикс, Хейвен и Таем. Остальные направлялись в Лод. В

куполообразные города. Франк наводняет их Копиями.

Для чего? Что он планирует?

Я слышу шаги в дальнем конце лаборатории. Я примерно на полпути от прохода, мне

некуда бежать. Глупое любопытство. Мне не следовало останавливаться и изучать резервуары.

Не надо было останавливаться ни по какому поводу, кроме Блейна и Эммы.

Шаги становятся все громче. В конце прохода появляется Харви. Он видит меня и его

лицо становится бледным.

Я тяну винтовку, ставлю ее наизготовку, оперев в плечо, и прицеливаюсь.

– Стоять! – кричу я. – Покажи путь к камерам. Затем ложись на живот и дай мне уйти!

Тихая тревога выключается без предупреждения, отбрасывая комнату в странное

состояние сверкающего и переливающегося синего цвета. Становится плохо видно. Такое

впечатление, что наступили сумерки – как глубина, которую трудно различить – и все вдруг,

кажется, знакомым. Харви в моем прицеле. Мой палец на спусковом крючке. Ощутимое

напряжение в воздухе.

Я собираюсь пристрелить его.

Мне нужно сделать то, что Бри помешала мне сделать в тот день в Таеме.

– Ты не мог просто подождать, – говорит он грубо.

Ждать чего? Подвергаться пыткам, быть проверенным на шрамы?

– У меня был план, – говорит он, – а ты все губишь. Я мог бы... – Харви морщится,

прижимая ладони к виску. Полтора десятка членов Ордена устремляются в проход позади него.

Я поворачиваюсь, чтобы бежать, но моя Копия уже здесь, тянет руку в мою сторону. Он держит

что-то маленькое и компактное. Мое тело замирает. Чувствуется жгучий удар – повсеместный

и безжалостный – а потом ощущение падения.

52

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

ДВЕНАДЦАТАЯ

Я ОКАЗЫВАЮСЬ В НОВОЙ КОМНАТЕ со стеклянной панелью, отделяющей меня от моей

Копии. Я лишь смутно ощущаю охранника за своей спиной, потому что я не могу оторвать глаз

от Блейна и Эммы. Они сидят на деревянных табуретах с завязанными глазами и связанные. Я

стучу по стеклу и ору имя Блейна. Они оба вздрагивают, услыхав мой голос.

– Грей, ты думаешь это игра? – спрашивает меня мой Клон. Я слышу его так же

отчетливо, как если бы он был со мной в одной комнате. Я хватаюсь за нож, который я засунул

за пояс только чтобы понять, что его больше нет.

Копия меня достает пистолет и водит им туда-сюда направляя то на Блейна, то на Эмму.

– Выбери одного из них. Кто останется в живых?

– Что?

– Ты, кажется, думал, что не будет никаких последствий после твоих действий – после

нападения на меня, после угрозы жизни Харви, после попытки к бегству. Не в этом случае, и я

хочу, чтобы тебе стало это предельно ясно. – Он снова водит пистолетом между Блейном и

Эммой. – Так что выбирай.

Меня сбоку мучает тупая пульсирующая боль, где он приложился ко мне шокером, и

хотя я слышал его слова, я не могу показать, что обдумываю их. Выбирать?

– Тогда я выберу за тебя. – Он делает шаг в сторону Блейна.

– Нет! Подожди! – Я ударяю ладонью об стекло. Я ненавижу его, эту версию самого себя,

это просто ужасно и я не могу поверить, что он каким-то образом сделан из меня. Я ненавижу

себя еще больше за то, что скажу. Потому что выбора нет. Я знал ответ, когда он впервые

озвучил угрозу. Я чувствую слезу скользящую вниз по моей щеке.

– Эмма, мне так жаль, – шепчу я.

Я вижу шок на ее лице, хотя ее глаза прикрыты повязкой. Все ее тело напрягается.

Я ненавижу себя.

– Ну супер, – говорит Копия меня. – Значит, девушка.

Но он не направляется в сторону Эммы. Он не отворачивается от Блейна, а приставляет

пистолет к затылку моего брата и нажимает на курок.

Табуретка выбивает из-под него, и я кричу, прежде чем Блейн даже падает на пол. Мои

кулаки ударяются в барьер, стучат, долбятся, готовые разбить стекло. Но там столько крови под

его головой. Это происходит. Это произошло, и не важно, сколько раз я моргаю, ничего не

меняется.

– Это было напоминанием, – говорит Копия меня, – ты сердишь меня – я сержу тебя. Но

если ты работаешь со мной, Грей… если ты честен… я обязательно сдержу свое слово. Здесь:

пример. – Он направляет пистолет на Эмму. – Скажи мне, что человек по имени Барсук

планировал, и я сохраню ей жизнь.

Я потерял голос. Я вижу пистолет и угрозу, но у меня не находится слов, я не могу

перестать пялиться на Блейна. И я, конечно, не могу спокойно смотреть на Эмму. Эмму,

которую я просто предал, как будто она ничего не значит.

– Три... два...

– Мы хотели узнать, чем был Комплекс, – смог выдавить я. Слова выходят наружу хрипло

и оборвано из-за того как много я кричал. – Я увидел все, что нам было нужно, когда спустился

вниз.

Копия меня выглядит довольным.

– Хорошо, хорошо. Это прогресс. И когда прибудет твоя команда?

– Гейдж собирался убить их к настоящему моменту, и даже если этого не случилось, то

они должны были быть здесь вчера.

53

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

Он опускает пистолет.

– Это было просто прекрасно, Грей. Ты понимаешь, как это работает? Ты даешь мне то,

чего я хочу, и мне не приходится ни в кого стрелять. Помни об этом. Тогда завтрашняя встреча

пройдет гораздо легче. – Он убирает пистолет в кобуру и поднимает Эмму на ноги. – Малдун,

отведи его обратно в камеру.

Харви ждет, когда они уйдут. Потом, вместо того чтобы тащить меня наружу, он

открывает дверь, которая соединяет две комнаты.

– Это твой единственный шанс, – говорит он, – если ты хочешь попрощаться.

Я в трансе переступаю дверной проем. Блейн лежит там и рыдания уже разрывают

когтями свой путь наружу из моего горла. Мои руки дрожат, мои ноги меня не держат. Я

припадаю на колени возле своего брата.

– Мне так жаль, – выдавливаю я. – Я люблю тебя и мне жаль. Я не это имел в виду... то,

что я сказал в Сосновом Хребте. Я не имел в виду и половину вещей, которых говорю и я

просто... – я притягиваю его к груди. – Я не знаю, почему это произошло, – задыхаюсь я. – Мы

полагались друг друга в первую очередь. Всегда. И вот что я сделал. Я ставил тебя на первое

место и теперь... и теперь...

Мое горло стало слишком плотным и узким, мое дыхание сбивчивым. Я трясусь с

Блейном в моих руках и рыдаю в его волосы, бесконечно шепча его имя, повторяя его снова и

снова, как будто он сможет услышать меня и проснуться. Как будто он просто спит. Как будто

мне все это предвиделось.

Харви входит в комнату и говорит, что пора идти. Я отвечаю ему, что пойду, когда буду

готов. Он настаивает, и тогда меня накрывает. Я взвинчиваюсь и отпихиваю его. Когда он снова

наступает, я хватаю деревянный табурет за край сиденья и держу так, что ножки направлены в

его сторону и чтобы у меня была возможность парировать его. Когда Харви пятится, я замечаю

кровь. Кровь Блейна. На моих руках. На моей рубашке. Капли на деревянном табурете,

попавшие туда когда...

Я бросаю табурет в стеклянное окно. Он отскакивает назад как игрушка. Я подбираю его

и пробую снова. И снова. Но стекло не разбивается.

Всё же, я продолжаю пытаться.

Даже если это бессмысленно.

Даже не смотря на то, что я обессилен.

Даже не смотря на то, что Блейн не вернётся назад, и не имеет значения то, насколько

сильно я кричу.

В конце концов, я сдаюсь. Сорвав горло и тяжело дыша, я бросаю взгляд по

направлению к двери. Харви все ещё стоит там вместе со стражей, наблюдая за мной, как если

бы я был бешенным животным, которое нужно усмирить.

Они забирают меня назад в мою камеру.

Харви подсовывает что-то в мою руку: клочок бумаги, сложенный таким образом, что он

не больше чем подушечка моего большего пальца.

– Для завтра, – шепчет он.

Я падаю на пол, головой к стене, обернув себя руками, как будто я держу свои органы.

Может быть, так оно и есть. Может быть, если я двинусь, я развалюсь и никогда не смогу

вернуться в нормальное состояние.

Я чувствую себя маленьким, беспомощным, напуганным и одиноким.

Как ребёнок.

Как маленький мальчик.

Блейн спас меня, когда мне было девять.

54

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

Это была поздняя осень, и мы были на озере, чтобы он мог попрактиковаться

устанавливать силки для кроликов. Ксавье Пильтес провел большую часть лета, обучая его

охотиться, и так как я тогда все еще верил, что я был на год младше чем Блейн, я мог только

мечтать о том чтобы присоединиться к их урокам в следующем году. Колокольчики, которые

обычно покрывали высокую траву по ту сторону озера, преобразились с изменением

температуры в ломкие спицы. Не осталось фиолетовых лепестков. Зелень не наполняла их

стебли. Они были грязно-коричневые и сухие, как упавшие листья в лесу.

– Это скучно, Блейн. Я хочу пострелять из твоего лука. – Он лежал позади него,

упакованный в колчан.

– Ты можешь ловить дичь не тратя стрелы, ты же знаешь, – говорит он. – И важно

практиковать и то и то.

– Ксавье говорил, что ты можешь повторно использовать стрелы, если твои выстрелы

достаточно хороши.

– Когда ты это услышал?

– Когда вы, парни, вчера вернулись. Ксавье сказал не волноваться насчет того выстрела,

что ты сделал, из-за которого сломалось древко. Сказал, что когда ты станешь опытнее, ты не

будешь тратить стрелу или унцию мяса, вот насколько ты будешь хорош.

Блейн не сводит глаз со своей работы, пытаясь скрыть смущение сосредоточенным

взглядом.

– Ты пронырливая крыса, – произносит он.

– Ты скучный слизняк.

– По крайней мере, я знаю, как поставить силки.

– Я узнаю это в следующем году, когда Ксавье научит меня. – Я ударяю носком колчан

Блейна, смотря, как стрелы колеблются в движении. – Я ненавижу ожидание. Это не

справедливо, что ты получаешь возможность все делать первым. Я такой же большой, как и ты.

– Это была правда. По размеру мы были плечо к плечу.

– Не по годам. И держись подальше от моих стрел.

Я подталкиваю их сильней, и колчан откатывается от меня, рассыпая свое содержимое,

скатываясь вниз по склону холма.

– Эй! – Блейн вскакивает на ноги. – Подбери их.

– Я недостаточно взрослый, чтобы прикасаться к ним, помнишь?

Блейн складывает руки на груди как будто он наша Ма.

– Грей, собери их и перестань вести себя как ребенок.

– Я тебя ненавижу, – кричу я. – Ты думаешь, ты все знаешь. – Я вдобавок пинком

опрокидываю силок, над которым он работал и убегаю. Он преследует меня.

Я не смог долго держать темп. Где-то между озером и деревней, под сенью опавших

деревьев, Блейн практически дышит мне в спину. Он не должен был догнать меня – вокруг

зарослей, по камням, под низко висящими ветвями – только следовать за мной. Я перелез

через упавшее дерево, но судя по всему не очень аккуратно, так что моя нога цепляется за

ствол, из-за чего я падаю. Я сильно ударяюсь об землю. Из меня выбивает весь дух, и я

чувствую ужасный жар в груди, чуть ниже ключицы.

Я закашливаюсь и пытаюсь вдохнуть воздуха, но ничего не выходит. Моя рубашка

покрывается влагой. Кровь – осознаю я.

– Грей! – Блейн приседает рядом со мной. – Ох, – говорит он, осматривая рану, держа руку

на моем плече. – Эм... это...

Воздух, наконец-то, возвращается в мои легкие, и я рискую взглянуть на то, что обжигает

грудь. Я приземлился на ветку все еще являющейся частью дерева. Я не только упал, но и

55

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

пронзил себя. Я дрыгаю ногами, пытаясь встать, и боль проносится сквозь меня. Ветка была

похожа на рыболовный крючок, держащий меня против моей воли.

– Полегче, Грей, – говорит Блейн, как будто я был домашним скотом, которого он мог

приручить с достаточным терпением. – Полегче.

Я думаю, что в тот момент с кем-то другим было бы невозможно расслабиться, но что-то